Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Уже на следующее утро Ева проснулась, и чувствовала себя, как ни в чем не бывало. Спокойно поднялась, привела себя в порядок, и взялась готовить завтрак. Я же в это время, стоял у рулевого весла, раздумывая над тем, где именно мы сейчас находимся? Дело в том, что ночью произошел заметный толчок, от которого я даже на мгновение проснулся, но не придав этому значение, вновь закрыл глаза. Оказалось, все гораздо хуже. Не знаю, кто приложил к этому свое рыло или хвост, но перо нашего руля, оказалось свернуто со своего места, и сейчас болталось на вертикальной стойке во все стороны, не реагируя на мои попытки выставить его в какое-то одно положение. Сразу же возникал вопрос, в каком направлении двигался все это время наш плот?

С одной стороны, вроде бы и понятно. Учитывая примитивный прямой парус, способный толкать судно только в том направлении куда дует ветер, допускаю, что судно двигалось в западном направлении. Руль в данном случае заставлял двигаться плот несколько южнее, ставя его под некоторым углом к ветру. С другой стороны, руль хоть и оказался сбитым, но вихлялся все же по ходу движения, то есть не выворачивался под прямым углом, и не заставлял судно двигаться по кругу. Следовательно, наше направление хоть и немного изменилось, но в общем-то не слишком критично, и мы все так же двигаемся на запад, правда теперь уже я не особенно надеюсь попасть к заранее намеченной точке. И теперь, если не изменится направление ветра, то стоит скорее ожидать выхода, где-то ближе к устью Амазонки. Вроде бы и небольшая проблема, однако же расстояние увеличивается вдвое. Следовательно, запланированные две-три недели, могут плавно перейти в пару месяцев.

Так или иначе, пришлось извлекать перо руля из воды, укладывать его на палубу и заниматься ремонтом. Судно же, все это время шло ровно на запад, повинуясь парусу, и плавникам, установленным вместо обычного киля, по бокам плота. С рулем провозился почти до обеда, но вроде бы все закрепил, как положено, и теперь таких проблем, быть не должно. Опустил его на место, проверил работу, и все-таки решил немного подправить ход поставив его под небольшим углом к ветру, чтобы быстрее добраться до берега.

Только присел, чтобы выпить чашечку кофе, как очередной удар, на этот раз как бы не в разы, сильнее ночного сотряс плот от самого основания, до кончика мачты. За первым ударом, мгновением позже последовал второй. Удивленный и испуганный до невозможности, я, подхватив карабин, который всегда, на всякий случай, находился у меня под рукой, бросился на корму, чтобы увидеть там поразительную картину.

Перо руля моего плота, грызла огромная акула, своей пастью больше похожая на ту, что была продемонстрирована в фильме «Челюсти». Похоже этому морскому монстру не понравился цвет капотов, из которого он был сделан. Ну, а что еще, можно было предположить, в таком случае? Какой из двух предложенных цветов не пришелся акуле по душе, неизвестно. Но учитывая, что перо было выполнено из двух капотов, синего и красного цвета, приложенных друг к другу, какой-то из них, наверное, и вызвал агрессию этого чудовища. При этом одна только туша этой акулы, которая была длиной не на много меньше моего плота, говорила о том, что пульки, находящиеся в магазине моего карабина, способны разве что пощекотать акулу, под мышками плавников. Да и то, вряд ли она это почувствует. То есть начни я сейчас стрелять, и чудовище расхохочется и потребует повторить мою шутку. Рыбина, похоже, не слишком удовлетворившись своей местью к цветам рулевого механизма, в какой-то момент, заметила и меня, и тут же, оставив недогрызенный руль, разинув свою пасть высунулась из воды, из-за чего я тут же отпрянул назад.

В тот же момент, мне в голову пришла идея, как избавиться от этой настырный хищницы. Кинувшись к носу судна, где у меня был организован небольшой склад, для инструментов, и боеприпасов, достал из одного из ящиков, пару гранат, из оставшихся у меня после подрыва перешейка, отделяющего лагуну от океана. И примотав их друг к другу, с помощью обрывка какой-то тряпки, вернулся назад на корму. Толчки, от деятельности акулы, раздавались там до сих пор, похоже она догрызала механизм, пока я искал способы избавиться от нее.

Стоило мне в очередной раз, выглянуть за борт плота, как акула, вновь оставив погрызенный руль в стороны, резким взмахом своего хвоста, вновь выскочила, почти на половину корпуса из воды, раскрывая пасть, и готовясь принести меня в жертву. Я только и успел, что дернуть за кольцо, и забросить в раскрытую пасть чудовища, связку гранат. Акула, казалось на мгновение задумалась о том, что же это попало ей в рот, и даже пару раз двинула челюстями, будто пытаясь прожевать это, и понять, чем же ее угостили, одновременно с этим, постепенно уходя в воду. Еще секундой спустя, я услышал негромкий хлопок взрыва одной, и следом практически одновременно, второй гранаты, и изо рта, акулы, которая хоть и погрузилась в воду, но находилась еще у поверхности, выплеснулось алое облачко крови. Еще пару секунд спустя, глаза твари помутнели, ее туша пару раз дернулась видимо в агонии, и довольно скоро, она всплыла на поверхность воды, перевернувшись кверху пузом, которое, как я успел заметить оказалось сильно разворочено взрывом и осколками обеих гранат.

Наверное, я все же слегка переборщил. Хватило бы и одной гранаты. Просто меня несколько смутил размер этого чудища, и потому решил приложить ее посильнее. Плот, между тем уплывал все дальше и дальше, а мне в очередной раз пришлось извлекать из воды, рулевой механизм, разглядывая погрызенные металлические листы, и задумываясь о том, чем же заменить покореженные листы железа. Ставить их обратно, означало бы привлечь внимание очередной хищницы, что было бы в корне неверным. В итоге пришлось, разбирать перо руля до основания, править листы на настиле палубы, резать их на тонкие полосы, а само перо собирать из древесины, укрепляя ее нарезанными полосками металла. На этот раз, перо руля, получилось пусть и не самым красивым, но достаточно прочным, и надеюсь не станет привлекать к себе внимание всяких там акул, и прочих хищников. А то у меня осталось всего две ручных гранаты, которых на всех не напасешься.

Следующие несколько дней, прошли достаточно спокойно. Ева в свободное время, занималась тем, что сшивала заранее приготовленные, еще на берегу, отрезы полотна, готовя запасной парус. Плыть предстояло долго, и лучше иметь, кое, что про запас, нежели думать об этом, когда наш парус, переделанный из армейской палатки, придет в негодность. Я же, решил, обеспечить нас электрическим светом. Для этого, перед самым отплытием с острова, снял с Евиного грузовика генератор и аккумуляторную батарею. Немного раньше, сделал запас провода, разобрав проводку на нескольких автомашинах, и поснимал на автомобилях все лампочки, до которых сумел добраться.

В итоге, сейчас сидел на верхушке мачты, и пригораживал на нее генератор, с лопастями от вентилятора, охлаждения какого-то двигателя. По моей задумке, ветер надувающий наш парус, должен будет раскручивать и генератор, который будет заряжать батарею, она же даст ток, на обмотку возбуждения, а заодно и давать напряжение на одну-две лампочки, установленные на одной из стенок нашей будки, создавая уютную атмосферу. Время от времени, спускался вниз, поглядывая на компас, и поправляя рулевое весло. Не скажу, что плот двигался идеально по маршруту, но так или иначе, больших отклонений я не находил.

С освещением, все вышло, достаточно удачно. Во всяком случае, в течении недели, а то и чуть больше, у нас в домике была вполне уютная атмосфера, ровно до того момента, как начала портиться погода. Я едва успел спустить парус, закрепить его на палубе, накинуть на себя ремень с карабином, который защелкнул на протянутый вокруг нашей будки трос. Последний позволял достаточно свободно передвигаться по палубе, страхуя меня от выпадения за борт. А возле рулевого механизма, были установлены дополнительные поручни, которые хоть и ограничивали мои движения, но вместе с тем и защищали от падения и удерживали на плоту. Ева, спряталась в будке, прикрыв дверь, как налетел порыв ветра, и наше суденышко, на всех парах понесло неизвестно куда.

С этого момента, я находился возле руля, практически не покидая своего места. Мы неслись, перепрыгивая с волны на волну, и я едва удерживал руль, чтобы хоть как-то направлять плот, чтобы тот не встал бортом к волнению на море. Это современные спасательные плоты, готовы к таким маневрам, и способны исполнить танец ваньки-встаньки, кувыркнувшись на такой волне, и вновь оказавшись на ровном киле. У нас же такой возможности не было. Поэтому приходилось как-то выравнивать свой плот, и подставлять под удары волн либо бак, либо корму, ну или ют, если придерживаться морских терминов до конца. Радовало хотя бы то, что я воспользовался готовой будкой, собранной на металлических уголках и обшитой многослойной фанерой. Прекрасно закрепленная на палубном настиле, она сейчас скрипела всеми своими сочленениями, но стойко держалась на месте, с одной стороны предохраняя меня самого от ветра и волн, а с другой, добавляя нашему плоту, немного парусности, благодаря которой он довольно резво двигался по волнам.

К вечеру, ветер основательно стих, а я уже едва держался на ногах. Из последних сил, взглянул на компас, закрепил руль, в одном положении, и буквально на карачках, сил уже не оставалось, обошел будку, и ввалился внутрь. Там скинув с себя мокрую одежду, и отказавшись от еды, завалился на ложе, где моментально заснул, не обращая внимание не на свист ветра, ни на удары волн по плоту. И даже не думая о том, что плот может повернуться на тем боком, и завалиться на бок. Я до того устал, что мне было просто все равно.

Впрочем, судя по тому, что я увидел проснувшись, все обошлось. Выйдя из будки, увидел вполне мирную картину. Плот мирно покачивался на мелких волнах, при этому куда-то все-таки двигаясь, хотя парус так и оставался закрепленным на палубе судна. Ева, устроившись на баке, смотрела вдаль, напевая какую-то песенку, а погода, явно говорила о том, что шторм закончился и нового ожидать не приходится. Увидев проснувшегося меня, девушка, тут же кинулась в будку, зажгла газ и поставила на плиту кофейник, чтобы приготовить кофе. После, спросив меня, чтобы я хотел съесть, услышала мой ответ, и согласившись с ним, долила в кофейник воды, чтобы заварить лапшу быстрого приготовления. Вскоре, устроившись за столиком, мы уже плотно позавтракали, а после, занялись обычными повседневными делами, запланированными на этот поход.

Глава 7

Д7

Решил измерить скорость плота. Все-таки было очень интересно, с какой скоростью движется наше судно и исходя из этого можно было прикинуть время, когда мы доберемся до берега. В нынешних условиях, когда не работает ни один прибор, а в космосе не обнаруживается ни единого спутника, остается только один единственный способ измерения – с помощью лага. Длина судна нам известна, отдельного секундомера у меня нет, но с другой стороны, имеется телефон, на котором пока все работает, в крайнем случае механические часы, которые я снял с одного из грузовиков, для удобства вставив их обрубок ствола кокоса. Получился вполне приемлемые настольные часы. Секундная стрелка хоть и присутствует, но движется без остановки. Впрочем, пока хватает и смартфона. Измерение скорости происходило весело. Ева, устроившись на носу «черепахи» по моей команде бросала в воду кусок доски, я же, устроившись на корме, засекал время и ждал, когда этот «кораблик» доплывет до меня.

Самым интересным оказалось то, что все три раза, время прохождения доски мимо плота, оказывалось разным. Но в итоге, выведя нечто среднее из этих измерений, получилось, что наше суденышко выдает аж целых три с половиной километра в час, что говорило о том, что мы даже превышаем скорость знаменитого Кон-Тики, почти вдвое. Вдобавок ко всему, вдруг выяснилось, что пока я занимался расчётами скорости, девушка продолжала баловство, запуская кораблики, и отслеживая как они плывут вдоль борта нашего плота. Причем уже довольно скоро, возле нашего суденышка, собралась довольно крупная стая каких-то рыбешек, которые с удовольствием, закусывали запускаемыми в воду кусочками древесины, а Еве нравилось это занятие, и она, радуясь, подкармливала, собравшихся подле плота рыбешек.

Видя такое дело, я предложил ей вооружиться спиннингом, и натаскать нам рыбки на обед. А почему бы и нет, если та готова схватить любую брошенную в воду деревяшку, то наверняка не откажутся и от самой простейшей блесны. Девушка, поняла и тут же устроившись у борта, за какие-то полчаса, набрала целое ведро рыбы. А после устроившись на корме, принялась за ее чистку. В этот раз, на обед у нас оказалось целое блюдо жареной рыбы. По окрасу она чем-то напоминала речного окуня. Правда полоски были розоватые, и сама рыба выглядела несколько лобастой. Ева назвала ее розовым Дорадо, и сказала, что эта рыба очень даже съедобная, вкусная и довольно дорогая в этих местах.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил я.

– Ну я же не всегда жила в Чили. А после окончания Университета, проходила практику в Бразилии.

– Ты закончила Университет? – еще больше удивился я. – Ты не говорила об этом.

– Ты не спрашивал. Правда толку от того образования не очень много. Родители были вполне обеспеченными людьми, поэтому я изучала то, что мне нравилось, не особенно задумываясь о том, насколько это, будет востребовано в дальнейшем. Но после, вдруг оказалось, что история и археология в общем-то никому не интересны, в плане подходящей работы, и все это университетское образование просто красивый диплом, с которым можно устроиться разве, что в школу, да и то попробуй еще найди это место. Хотя пока я жила на родине, большой нужды в трудоустройстве не было. Во всяком случае, пока не пришел к власти Августо Пиночет. Моих родителей почти сразу же забрали, потому как они считались сподвижниками бывшего президента, и больше я их не ни разу не видела, а мне пришлось отправиться в Австралию. – На глазах у девушки появились слезы, навеянные похоже воспоминаниями о родных, и некоторое время она молчала, а по ее щекам текли слезы. Немного выплакавшись и успокоившись, продолжила.

– В Австралии, мой диплом тоже, не произвел большого впечатления. К тому же, английский я знаю не очень хорошо, во всяком случае, его австралийский вариант, а испанский, португальский или некоторые индейские наречия, в этой стране, не особенно интересны. Ну, а дальше ты в общем-то в курсе. Мне удалось устроиться официанткой в одном из местных кафе. Познакомилась с Джеком, он работал слесарем в автомастерской, и всегда обедал как раз в том кафе где я работала. И мы стали жить вместе. В какой-то момент, до нас дошли слухи о том, что кто-то из его друзей, здорово поднялся на «артефактах» с закрытых земель, и мы решили отправиться туда, чтобы немного заработать. Машину, правда пришлось брать в аренду, но сейчас, после того, что произошло, это уже никого не волнует, хотя в начале, пришлось влезать в долги, чтобы собраться в экспедицию. Остальное тебе известно.

На четырнадцатый день плавания, нас принесло к берегам Латинской Америки. Кому именно принадлежали сейчас эти берега, я не знаю, хотя по всему выходило, что наш плот не мог никак уйти дальше устья Амазонки, и в тоже время, на Бразилию все это было ну никак не похоже. Хотя бы потому, что по берегу, не проглядывалось ни единой постройки, да и ночью было абсолютно темно. Я прекрасно помню ночные фотографии материка, сделанные из космоса. Побережье Латинской Америки, от столицы Аргентины, и вверх до устья Амазонки, залито ярким светом, из-за освещения прибрежных городов. И все это прекрасно прослеживается, со стороны моря. О том, что восточный берег материка не спит ни днем, не ночью, кричали все средства массовой информации. А сейчас перед нами была полная темнота. Мало того, даже Ева, можно сказать не узнавала этих берегов. Если я здесь побывал всего однажды, с семьей в туристической поездке, во время морского круиза, то моя подруга проходила здесь практику, и довольно долго находилась именно в этих местах. Но и она утверждала, что просто не понимает, как такое могло произойти.

В свете всего увиденного вырисовывалось два варианта. Я больше склонялся к тому, что нас забросило в далекое прошлое. Ведь даже мы с подругой появились на острове из разных лет. Да и раньше я не однажды слышал о том, что будущего, как бы и нет. В том смысле, что именно мы и прокладываем дорогу туда. Но опять же, наверняка тоже самое говорили и в мире Евы, а я для нее, как раз и являюсь выходцем из этого самого будущего.

Но с другой стороны, если бы мы попали именно туда, в то самое будущее, пусть даже после произошедшего Апокалипсиса, то наверняка встретили бы здесь, хоть какие-то намеки на него. Например, разрушенные дома, затопленные ржавые корабли, или что-то еще. Ведь та же Форталеза, напротив которой мы как бы сейчас и должны были находиться, была крупным портовым городом. И если Ева тут же узнала это место, по выступающему в море мысу, то после очень сомневалась, только потому, что все остальное выглядело совершенно иначе. Вместо десятков небоскребов, и песчаных пляжей, с шезлонгами и полосатыми зонтиками, мы видели только болотистый берег поросший мангровыми лесами, и коралловые отмели, выступающие над уровнем воды.

Нам повезло войти в русло прибрежного атлантического течения, устремляющегося на север, вдоль берегов материка, и поэтому следующие две недели, мы плыли буквально в паре километрах от берега, постоянно выглядывая, хоть какие-то поселения на его берегах. Единственное, которое удалось разглядеть, находилось уже в устье Амазонки, на одном из островов. Я уже собирался повернуть к берегу, как Ева, разглядывающая берег через бинокль, вдруг уронила его на палубу, и перегнувшись через борт, вывалила в воду весь свой завтрак. Оказалось, что на берегу, проводятся человеческие жертвоприношения. Которые я разглядел, подняв бинокль. Увидев то, что там происходило, у меня тоже резко убавилось желание пристать к берегу, из опасения того, что очередной жертвой, можем стать именно мы. Правда, похоже местные жители, и сами оказались довольно глазастыми.

Довольно скоро, от берега, отошли сразу три или четыре длинных лодки, и довольно быстро понеслись в нашу сторону, «высказывая» явно не мирные намерения, потрясая своими копьями и выражая немалую агрессию в нашу сторону. Во всяком случае, стоило им подойти на расстояние выстрела, как в борт нашего плота, и стенку домика, впилось сразу несколько стрел. И с каждым попаданием, со стороны лодок, были слышны явно радостные крики. Выбирать не приходилось, скорость пирог, явно была выше скорости нашего плота, и если бы мы раздумывали, боюсь следующими жертвами стали бы именно мы.

Поэтому прикрывшись бортом плота, бегом нырнул в хижину, подхватил автомат с подсумком, а выбравшись, сразу же, отправил несколько коротких очередей в сторону приближающихся к нам лодок, и похоже зацепил своими выстрелами нескольких гребцов или воинов. А когда ко мне присоединилась и Ева, вооружившаяся винтовкой, пыл преследовавших нас местных индейцев, резко пошел на убыль. Тем более, что мы стреляли именно на поражение, а когда, в преследовавших нас лодках вдруг стали стремительно нарастать потери, индейцы похоже поняли, что связываться с нами не стоит.

– Toopa dana, toopa dana! Dia aharah degra gruntur dan kirat!

Услышал я гортанные выкрики, раздавшиеся с со стороны преследователей, которые оказались уже довольно близко. Орал, какой-то индеец, разукрашенный яркими красками, с огромным ирокезом в виде разноцветных перьев на голове, размахивая руками, в одной из которых находился длинный лук. Мне показалось, что он улыбается и дразнит меня, называя тупым.

– А, так я еще и тупой⁈ – В их выкриках явно слышались оскорбления в мою сторону, во всяком случае «Toopa dana» вырывающееся из уст этого индейца я воспринял как – Тупой Дан. Ева частенько сокращала мое имя до этих трех букв, и мое имя, услышанное со стороны индейцев, взбесило меня до невозможности. В порыве ярости, достал из подсумка гранату, воткнул ее в подствольный гранатомет, и прицелившись выпустил в сторону индейцев. Лодки последних, как раз разворачивались боком, и граната, удачно влетела в одну из них, чуть ли не в самую середину, переломив ее на две части и тут же отправив ее на дно. И в тот же момент, выстрелы с их стороны разом прекратились. А находящиеся в пирогах люди, вдруг одновременно опустились на колени, и склонили головы. И хотя крики со стороны преследователей, стали еще сильнее, причем я слышал именно первые два слова, которые бесили меня больше всего, но сейчас в их криках чувствовалась какая-то обреченность. Если еще минуту назад, они подбадривали себя, направляя погоню, то сейчас это были скорее мольбы по помощи, и какие-то стенания.

– Что это вдруг с ними произошло? – Удивленно произнес я, тем не менее, продолжая держать ствол в направлении пирог. И Обернувшись, увидел Еву, сидящую у мачты, со стрелой в предплечье правой руки. И в этот момент, вновь услышал:

– Toopa dana, toopa dana!

– Ах вы скоты! Вам мало? – вырвалось у меня на русском языке. – Я вам, сейчас покажу, кто из нас тупее!

Приложив, автомат к плечу, я выпустил в сторону пирог оставшиеся пули из автомата, а после потянулся за винтовкой, лежащей возле своей подруги.

– Не стоит Даниэль! Поверь, они больше не станут стрелять, лучше помоги мне.

Девушка похоже держалась из последних сил, поэтому я дотронувшись до нее, просто заставил уснуть, чтобы та не чувствовала боли, а затем, подхватив винтовку, все-таки обернулся в сторону преследователей. Судя по тому, что я увидел, они правильно поняли, что их ожидает, и сейчас оставшиеся в живых, со всех ног, если можно так выразиться улепетывали в сторону берега. Я же, пристроившись возле Евы, только собрался было схватиться за стрелу, как мой взгляд упал, на такую же стрелу, воткнувшуюся в стену домика. Судя по наконечнику, выдергивать стрелу из предплечья, означало бы рвать и без того порванные мышцы. Наконечник стрелы, оказался выполненным из грубо обработанного камня. Тот, что воткнулся в стену домика, был похож на латинскую V, с выступающими широкими перьями основы, зазубренными по краю, и имел некоторые провалы, от края граней, к месту крепления на древке. То есть потяни, я сейчас эту стрелу в обратном направлении, и наконечник, в лучшем случае, останется в ране, а в худшем, захватит с собою мягкие ткани предплечья, и порвет все на свете. Я конечно смогу это подлечить, но лишний раз рвать живую плоть очень не хочется.

(Кремневый наконечник стрелы")

Подключив собственный дар, я взглянул на руку, своей подруги, и у меня отлегло от сердца. Впившаяся в нее стрела, хоть и была снабжена кремневым наконечником, но от в отличии от того, что я видел недавно имел овальную форму. То есть разумеется он слегка порежет ткани руки, но не настолько сильно, как это произошло бы, будь наконечник иным. Поэтому я просто схватившись за древко осторожно потянул стрелу в обратном направлении, чтобы и извлечь ее из раны, и добиться того, чтобы наконечник, остался на древке. И у меня это получилось, хотя и вызвало стон со стороны спутницы. После этого с помощью своего дара свел вместе поврежденные ткани подруги, залечил их, постаравшись не оставить даже полоски шрама на руке. Но на всякий случай, все же достал из аптечки бактерицидный лейкопластырь, и приклеил его на предплечье подруги. После чего, решил, пусть девушка немного поспит. Тем более, что как бы не было прекрасным мое лечение, но если привести ее в чувство, наверняка она будет чувствовать боль. А так, пока она отдыхает, и ткани лучше приживутся, и после пробуждения боль будет не настолько сильной.

Чтобы не терять времени даром, решил навести порядок на «корабле». Первым делом, извлек отовсюду стрелы, пущенные со стороны преследователей, в очередной раз удивившись кремневым наконечникам каждой из них, и тому с каким тщанием все они были изготовлены. И хотя каждый из них отличался от другого, на меткости это похоже сказывалось, не так уж и сильно. Все-таки попасть с такого расстояния даже в плот, это было в моих глазах великим искусством. Подумав, не стал выбрасывать все это за борт, а сложил в сторону, Ева говорила, что училась на историка и археолога, наверняка, в этом случае, знает кое-что и об обычаях племен. Может посоветует, чего-то интересного, что может обезопасить наше дальнейшее путешествие.

После собрал с палубы, все гильзы от своего карабина, и винтовки Евы. И если раньше, просто выбросил бы их за борт, то сейчас было все иначе. Если судить, хотя бы по кремневым наконечникам, то я попал в такую глубину веков, где не слышали не только о железе, но даже не научились добывать и более мягкие металлы. Поэтому любой кусок железа, олова меди, или чего-то еще, сейчас должен цениться на уровне золота. Именно поэтому все собранные гильзы, тут же были сложены в отдельный ящик, куда чуть позже отправился и генератор, который я в первые дни, устанавливал на мачте нашего плота.

После установки он еще какое-то время работал, и исправно давал свет, в нашу каморку, но после шторма, похоже пропитался насквозь морской водой, защитного кожуха на нем не наблюдалось, а я устанавливая его на мачту, как-то не подумал об этом, и потому первое же включение, после шторма, вызвало короткое замыкание, которое привело к порче генератора. Именно поэтому, он со всеми предосторожностями был снят с мачты, осмотрен, и упрятан в ящик, куда лег и вентилятор, с помощью которого он еще недавно раскручивался. Аккумулятор, еще какое-то время действовал, отдавая последние крохи энергии, после и он был разобран на запчасти. Пластиковая коробка стала использоваться в качестве ящика, а все содержимое, тщательно было промыто и уложено к остальным металлам. Свинец мог пригодиться в будущем, ничуть не меньше, любого другого металла.

Ева, проснулась ближе к вечеру, и долго не могла понять, что же произошло, и почему у нее хоть и немного побаливает рука, но напрочь отсутствует огромная рана, пусть даже и обработанная медикаментами из походной аптечки, и грубо заштопанная подручным материалом.

– Я ведь тебе говорил, что я целитель, а ты не верила.

– Но как? Ведь даже если ты медик, должны остаться хоть какие-то следы! А тут крохотная полоска, от которой скоро похоже не останется и намека. Или может мне все это почудилось? Да нет, я точно помню, как в меня врезалась эта стрела. Боль была такая, что я на ногах не смогла устоять.

Девушка подскочила с дивана, и добежав до мачты тут же нашла следы собственной крови, которую я не догадался убрать.

– Точно! – Продолжила она. – Вот и следы, здесь я и сидела. – Так, как все-таки. Да и ты говорил что заканчивал транспортный колледж, а не медицинский. Хотя позже вроде бы содержал массажный салон, но ведь это не совсем то⁉

– Я не медик, Ева. Я целитель! Это совсем другое. Это, можно сказать мой семейный дар. Я вижу все, что происходит в организме человека и могу кое-что в нем исправить. Далеко не все, но многое. И увы, на ком угодно не себя самого лечить я не могу. Поэтому и набрал целый ящик таблеток, которые может и будут с истекшим сроком годности, но хоть что-то. В наших условиях даже иметь такие великая радость.

– Как это так, что-то не очень в это верится. Хотя… – девушка взглянула на недавнюю рану. – Но даже сейчас не особенно. Что-то ты не договариваешь?

– Я не знаю, как это доказать. Ну вот, например. – я перешел на свой дар, и окинул взглядом подругу.

– Вот, например, у тебя выпала пломба, и похоже побаливает зуб, так.

– Есть такое. Пока немного, но боюсь дантистов здесь еще долго не найдешь.

– Считай, что уже нашла.

С этими словами, я положил ей на щеку свою руку, и с помощью своего дара, почистил каналы, удаляя все, что успело набиться в просверленную полость зуба, а затем, слегка изменив его форму, постарался зарастить внутренние пустоты. После чего дал посыл на регенерацию, и на этом лечение завершилось. Сейчас зуб оказался несколько меньших размеров, чем был ранее, но за счет регенерации, скоро восстановится окончательно, и не будет отличаться от остальных.

– Ну, как болит?

Девушка потрогала щеку.

– Нет. – тут же дотянувшись до зеркала открыла рот, и попыталась найти больной зуб.

– А, что он такой маленький? Ты же вроде не удалял ничего?

– Ну мне же нужно было брать откуда-то материал, на его ремонт. Пришлось немного его изменить. Но ничего страшного, он скоро подрастет и будет как все остальные. Теперь-то хоть веришь?

– Как подрастет?

– Как любой новый!

– Невероятно!

Глава 8

8

Когда Ева слегка пришла в себя, то тут же перевела мне слова, которые я слышал от преследовавших нас индейцев. Разумеется, это был не дословный перевод, и из всего сказанного девушка поняла лишь то, что меня приняли за одного из божеств местного пантеона, а именно бога грома и молний. Что в общем-то было не мудрено, когда в ответ на стрелы, в тебя с громом впивается смерть, да еще и разрубающая лодку на две части, и отправляя всех на дно. И эти крики, которые показались мне оскорблениями в мой адрес, как оказалось просто обозначали имя бога, которое звучит на местном наречии как «Тупа», с ударением на последнюю букву, а мое имя… Действительно, откуда они могли его знать? И крики «дан» скорее означали либо местоимение – «Это», или какой-то глагол из, например, «пришел», «приплыл» и тому подобное. Что удивительно, Ева даже не спросила, почему я принял слово Тупа, за оскорбление, хотя оно в каком-то смысле созвучно с испанским «tоrpe», которое тоже означает примерно тоже самое, что и в русском языке, то есть – тупой, неуклюжий, неловкий.

(Южноамериканский бог грома и врачевания)

Ясно было одно, нас закинуло в такие дали, где цивилизации даже не подозревали. В связи с чем, сразу же встал вопрос: – Куда нам стоит отправиться, чтобы наладить свою жизнь. С одной стороны, в этом случае, наш остров подходил для этого практически идеально. Вот только исходя из того, что рано или поздно он сильно изменится, очень бы не хотелось попасть под эти изменения еще при жизни. Тем более, что перед отбытием уже ощущались подземные толчки. С другой стороны, хотелось бы обустраиваться среди себе подобных, но видя какое отношение у этих – «себе подобных» к нам, нужно было искать какое-то другое место, где нас приняли бы более радушно.