Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Соавторы: ,Оливер Ло,А. Фонд,Павел Деревянко,Мария Андрес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 318 (всего у книги 350 страниц)

Я кивнул, чувствуя облегчение. Хоть какая-то хорошая новость за эту безумную ночь.

– Знаешь, ты зря подставился, – сказал я, когда мы наконец добрались до освещенного крыльца. – Я бы смог уйти от того копья.

– Мой долг – защищать своего господина, – произнес он твердо и решительно. – Я просто делаю свою работу.

– И делаешь ее хорошо, – кивнул я, чувствуя благодарность. – Кстати, – сказал я, когда мы вошли в теплый холл поместья, – что это было такое, что ты сделал с маной? Я никогда не видел ничего подобного.

Виктор слабо усмехнулся, но тут же поморщился от боли.

– Не обольщайся, Максим, – ответил он. – Я только исследую свой дар. Это разовая акция, по крайней мере, мне нужно восстанавливаться после такого пару дней.

– То есть твой врожденный порок в неспособности поглощать ману оказался даром? – вопросительно поднял я бровь. Сложно не сложить детали пазла, когда они у тебя и так в руках.

– Я был удивлен не меньше, – едва слышно буркнул Виктор.

В этот момент к нам подбежал лекарь поместья – невысокий полноватый мужчина с встревоженным выражением лица. Он быстро оценил состояние Виктора и начал отдавать распоряжения слугам.

– Нужно немедленно остановить кровотечение, – сказал он, помогая мне уложить Виктора на кушетку. – Принесите горячей воды и чистые бинты!

Я отступил в сторону, позволяя лекарю заняться своим делом. Наблюдая за тем, как он ловко обрабатывает рану Виктора, я чувствовал, как напряжение, возникшее после боя, начинает отпускать. Но расслабляться было рано.

– Я скоро вернусь, – сказал я Виктору, который уже начал проваливаться в полузабытье под действием обезболивающих трав. – Отдыхай.

Он слабо кивнул, и я, убедившись, что Виктор в надежных руках, вышел из комнаты.

Ночной воздух ударил в лицо, когда я снова оказался на улице. Луна все так же равнодушно освещала заснеженный пейзаж, словно ничего не произошло. Я быстрым шагом направился обратно на пустырь, где мы сражались с магом.

Однако то, что я увидел, заставило меня резко остановиться. Тела мага на месте не было. Более того, даже пласт снега, пропитанный его кровью, был аккуратно убран. Я нахмурился, внимательно осматривая место битвы.

Вокруг царила неестественная тишина. Ни следа борьбы, ни намека на то, что здесь совсем недавно разыгралась смертельная схватка. Только легкие следы, едва заметные на снегу, уходили куда-то вдаль.

Я присел на корточки, внимательно изучая эти следы. Они были оставлены явно не одним человеком – кто-то пришел сюда и забрал тело мага. Но кто? И зачем? И самое неприятно – я не убедился, что этот маг был, действительно, мертв, меня больше в тот момент волновало ранение Виктора.

Вопросы роились в моей голове, но ответов не было. Я выпрямился, глядя в ту сторону, куда уходили следы.

Не имело смысла бежать за тем, кто забрал тело – он явно уже далеко.

С этими мыслями я развернулся и направился обратно к поместью. Мне нужно обдумать свои следующие шаги и подготовиться к тому, что могло последовать за этим нападением. И да, теперь надо очень хорошо защитить поместье.

* * *

Реми Дюваль появился в небольшом домике на окраине города так внезапно, словно материализовался из воздуха. Его лицо было покрыто кровью, а в глазах читалась смесь ярости и разочарования. Роман Витальевич Дорохов, сидевший за столом, даже не вздрогнул при его появлении.

– Я проиграл, – без предисловий заявил Дюваль, его голос звучал хрипло и устало. – Но свою часть договора выполнил. Я задержал слепого мага. Ровно настолько, насколько нужно.

Дорохов молча смотрел на него, ожидая продолжения. Дюваль тяжело вздохнул и продолжил:

– Вот только твой человек не справился. Я забрал его тело, оно лежит у двери. Так что, Роман, ты мой должник. Иначе ваше Бюро сразу бы поняло, кто организовал покушение.

Дорохов ничего не ответил. Его взгляд был устремлен куда-то в пустоту, словно он не слышал ни слова из того, что сказал Дюваль. Французский маг покачал головой и, не дождавшись ответа, направился к выходу.

– Удачи тебе, Роман, – бросил он через плечо. – Она тебе понадобится.

Дверь захлопнулась с глухим стуком, оставляя Дорохова наедине с его мыслями. Несколько долгих мгновений в комнате царила мертвая тишина. А затем…

С яростным криком Дорохов схватил свой стакан и с силой швырнул его в стену. Хрусталь разлетелся на тысячи осколков, а остатки коньяка потекли по обоям, оставляя темные разводы.

Дорохов тяжело дышал, его глаза горели безумным огнем. Все шло не по плану. Все рушилось. И виной тому был этот мальчишка, Максим Темников, которого он изначально хотел задействовать в виде разменной пешки. Кто бы мог подумать, что за обычным парнем скрывается иная фигура.

– Ты еще пожалеешь, что встал на моем пути, – прошипел Дорохов в пустоту комнаты. – Я уничтожу все, что тебе дорого. Клянусь.

Глава 4

Ярость Григория Орлицына была подобна бушующему урагану, когда он ворвался в кабинет Романа Витальевича Дорохова. Воздух вокруг него словно дрожал от напряжения, а лицо искажала гримаса гнева. Едва переступив порог, он взмахнул рукой, произнося заклинание тишины. Звуки внешнего мира мгновенно исчезли, оставив лишь гнетущую тишину кабинета.

Дорохов, сидевший за массивным дубовым столом, даже не поднял глаз от документов. Его перо продолжало скрипеть по бумаге, словно вторжение коллеги было не более чем легким дуновением ветерка.

– Роман, ты совсем с ума сошел⁈ – голос Орлицына дрожал от едва сдерживаемой ярости. – Твоя одержимость местью перешла все границы!

Дорохов медленно поднял взгляд, его глаза были холодны, как лед Невы в разгар зимы.

– О чем ты, Григорий? – спокойно спросил он, откладывая перо в сторону.

– О чем я⁈ – Орлицын ударил кулаком по столу, заставив чернильницу подпрыгнуть. – Карим мертв! И это на твоей совести!

– Карим знал риски. Он был профессионалом, – Дорохов откинулся на спинку кресла, его лицо оставалось бесстрастным.

– Он был моим родственником! – прорычал Орлицын. – Пусть и дальним, но семьей! И он погиб из-за твоей фанатичной жажды разрушить Царство Польское!

Глаза Дорохова сузились, в них мелькнул опасный огонек.

– Не забывайся, Григорий. Ты знаешь, почему мы делаем это.

– Знаю⁈ – Орлицын горько рассмеялся. – Я знаю, что ты потерял рассудок! Это зашло слишком далеко, Роман. Я больше не хочу в этом участвовать!

Дорохов медленно поднялся, его фигура, словно заполнила собой весь кабинет.

– А где был ты, Григорий, когда мы были на той дипломатической миссии? Где был ты, когда мою жену убили⁈

Орлицын на мгновение замолчал, его гнев словно столкнулся с невидимой стеной.

– Ты же знаешь, я… я был отозван в последний момент. Меня направили на другое задание.

– Именно, – прошипел Дорохов. – Ты не был там. Ты не видел, как она умирала у меня на руках!

С каждым произнесенным словом тени в комнате будто становились гуще, а сам хозяин кабинета, казалось, терял контроль над собственной магией.

– Роман, я понимаю твою боль, но прошло уже столько лет, и…

– Нет, не понимаешь! – Дорохов ударил кулаком по столу с такой силой, что дерево затрещало. – И если ты думаешь, что можешь просто уйти, то ты глубоко ошибаешься.

Орлицын выпрямился, его глаза сверкнули решимостью.

– Я больше не буду в этом участвовать, Роман. Хватит! Это уже скоро может помешать планам императора, а я не хочу получить клеймо изменника.

Дорохов усмехнулся, и эта усмешка была страшнее любого крика.

– О, Григорий, ты забыл? Я могу не просто уволить тебя. Я могу лишить тебя всех регалий, всех наград. Я могу отправить тебя за решетку. Или ты забыл тот случай? Достаточно одного взмаха рукой и вся твоя жизнь в одночасье разрушится.

Лицо Орлицына побледнело, а пальцы сжались в кулаки от бессильной злобы. Он прекрасно помнил тот день, много лет назад, когда в пылу операции он убил невиновного человека. Случайность еще не обретшего боевой опыт Григория, что могла стоить ему карьеры. Дорохов тогда помог ему скрыть это, что уже было нарушением закона, и с тех пор этот случай висел над Григорием как дамоклов меч. Пусть срок давности уже прошел, но когда ты чиновник на высоком посту, то разговор будет совсем иной.

– Ты не посмеешь, – прошептал Орлицын, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

– Посмею, – холодно ответил Дорохов. – И ты это знаешь.

Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза. Затем Григорий отвернулся.

– Это зашло слишком далеко, Роман, – тихо произнес он, направляясь к двери. – Ты будешь жалеть об этом.

Дверь захлопнулась за ним с глухим стуком, оставив Дорохова одного в тишине кабинета. Роман Витальевич медленно опустился в кресло, его взгляд был устремлен куда-то вдаль, за пределы стен.

– Я сожалею лишь о том, что не сделал этого раньше, – прошептал он в пустоту.

За окном сгущались сумерки, а где-то в глубине дворца часы отсчитывали время, неумолимо приближая день подписания соглашения между двумя государствами.

* * *

Я стоял перед массивными воротами поместья Орлицыных, чувствуя, как прохладный ветер играет полами моего пальто. Снег, выпавший накануне, хрустел под ногами, создавая ощущение, будто я ступаю по хрустальному ковру. Воздух был свеж и чист, напоенный ароматом хвои и морозной свежести.

Охранник, узнав меня, почтительно кивнул и открыл ворота. Я шагнул внутрь, ощущая, как напряжение нарастает внутри меня. Сегодняшний визит был не просто дружеской партией в шахматы. У меня была цель, и я намеревался достичь ее любой ценой.

Юрий Орлицын встретил меня у входа в дом, его лицо светилось искренней радостью. Он был одет в элегантный домашний костюм, который подчеркивал его статус наследника влиятельной семьи.

– Максим Николаевич! – воскликнул он, пожимая мою руку. – Как я рад вас видеть! Проходите, пожалуйста. Не думал, если честно, что после прошлого раза вы согласитесь на еще одну партию.

Я улыбнулся в ответ, отмечая про себя, как Юрий изменился с нашей последней встречи. Он казался более уверенным, но это пока не зашла речь о его отце.

– Здравствуй, Юрий, – ответил я, намеренно без отчества, чтобы подчеркнуть наши дружеские отношения. На это парень понимающе улыбнулся. – Не волнуйся, в прошлый раз тоже все было в порядке, не было причин отказываться от еще одного визита. Надеюсь, ты готов к реваншу?

– О, я готовился, Максим, – ответил он, тоже опустив отчество, что хорошо. – Сегодня ты не застанешь меня врасплох.

Мы направились в библиотеку, и я не мог не отметить, как изменилась атмосфера в доме. В прошлый раз здесь царило напряжение, словно воздух был наэлектризован. Но, опять же, пока не появился главный герой моего спектакля.

Библиотека встретила нас уютным полумраком и ароматом старых книг. У окна был накрыт небольшой столик, на котором стоял изящный чайный сервиз и блюдо с разнообразными сладостями.

– Прошу прощения за прошлый раз, – сказал Юрий, указывая на столик. – Я решил, что сегодня мы сыграем в более комфортной обстановке. Надеюсь, ты любишь чай?

Я окинул взглядом угощение, отмечая изысканность сервировки. Тонкий фарфор, серебряные ложечки, аромат свежезаваренного чая – все говорило о том, что Юрий, действительно, постарался. Вот только… после того чая, что делает Василиса, боюсь, любой другой чай кажется безвкусным. Моя служанка в этом плане, как бы странно это ни звучало, настоящая чаровница.

– Не стоило так беспокоиться, – сказал я, но в моем голосе звучало искреннее удовольствие. – Но должен признать, это выглядит восхитительно.

Мы расположились за столиком, и Юрий начал разливать чай. Я наблюдал за его движениями, отмечая, как уверенно он держится. Этот юноша явно не был простым любителем шахмат.

– Итак, Юрий, – начал я, делая глоток ароматного чая, – расскажи, как продвигаются твои исследования? Помнится, в прошлый раз ты говорил о каких-то интересных разработках.

Глаза Юрия загорелись энтузиазмом. Он отставил чашку и подался вперед, готовый делиться своими идеями.

– О, Максим, ты не поверишь! Мы с профессором Лавровым сделали потрясающее открытие в области взаимодействия магических потоков и металлических сплавов.

Я слушал его с искренним интересом, задавая вопросы и делая замечания. Юрий был явно талантлив, и его увлеченность наукой была заразительна. Но в глубине души я ждал момента, когда смогу перевести разговор на интересующую меня тему.

– А как отец относится к твоим исследованиям? – спросил я как бы между прочим, отправляя в рот кусочек пирожного.

Юрий на мгновение замялся, его энтузиазм, словно угас из-за поднятой темы.

– Отец… он не особо интересуется моей научной работой, – ответил он после паузы. – Он считает, что я должен больше внимания уделять юриспруденции и политике.

– Понимаю, – я кивнул, делая вид, что просто поддерживаю светскую беседу. – Должно быть, нелегко соответствовать ожиданиям такого влиятельного человека.

– Ты даже не представляешь, как я часто слышу, что я разочарование рода Орлицыных. И единственное спасение, что я, действительно, имею значимые достижения в области науки, если бы не открытия Лаврова, на меня бы смотрели как… ой, прости, я что-то забылся, – Юрий понял, что позволил больше откровенности, чем хотелось бы.

Я внимательно посмотрел на юношу, чувствуя, как в груди шевельнулось что-то похожее на сочувствие. Но я быстро подавил это чувство. У меня была цель, и я не мог позволить себе отвлекаться на эмоции. Не сейчас.

– Знаешь, Юрий, – сказал я, – иногда даже родители совершают ошибки. Несмотря на всю их влиятельность, как у твоего отца.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился парень, но я не торопился с ответом, выдерживая паузу долгим глотком чая.

Продолжить я так и не успел. Двери библиотеки распахнулись с неожиданной силой, словно их толкнул порыв невидимого ветра. В проеме возникла внушительная фигура Григория Валерьевича Орлицына. Его лицо было непроницаемой маской, впрочем, как и в первую нашу встречу. В руках он сжимал толстую папку.

Орлицын-старший целенаправленно двинулся к нам, его шаги гулко отдавались в тишине библиотеки. Казалось, сам воздух вокруг него сгустился, наполнившись напряжением.

Юрий вскочил на ноги, словно по команде, и склонил голову, чтобы поприветствовать отца. Я тоже поднялся, но Орлицын жестом остановил нас обоих прежде, чем его сын что-то сказал.

– Юрий, оставь нас с Максимом Николаевичем наедине, – его голос был сух и резок, как удар хлыста. – У меня есть к нему разговор.

Юноша растерянно посмотрел сначала на меня, потом на отца. В его глазах читалось желание задать вопрос, но он так и не решился. Вместо этого Юрий лишь кивнул и, бросив на меня последний озадаченный взгляд, покинул библиотеку.

Как только за Юрием закрылась дверь, Орлицын поднял руку и произнес:

– Круг второй: Полог Тишины.

Я почувствовал, как вокруг нас возникла невидимая преграда. Звуки извне стали приглушенными, словно мы оказались под водой. Орлицын опустился на место, которое только что занимал его сын, небрежным жестом сметая в сторону шахматную доску. Фигуры с тихим стуком покатились по столу.

Не говоря ни слова, он швырнул папку на стол передо мной. Удар был настолько сильным, что чашки на подносе подпрыгнули, расплескав чай.

Я медленно опустился обратно на свое место, чувствуя, как внутри нарастает волна азарта, которую я даже не думал сдерживать. Я вопросительно поднял бровь, глядя на Орлицына.

– И что же это? – спросил я, намеренно сохраняя спокойный тон.

Орлицын сверлил меня взглядом, словно пытаясь прочесть мои мысли.

– Там все, что есть у меня на Дорохова, – наконец произнес он. – Все планы по дискредитации Польши. Поверхностно, но тем не менее. Если ты, действительно, так умен, как о тебе говорят в высшем свете, то ты докопаешься до того, что на самом деле существует, а что фикция, выстроенная Дороховым для подрыва репутации Царства Польского и разрыва сотрудничества с Российской империей.

Я прищурился, внимательно изучая лицо Орлицына. Что за аукцион неслыханной щедрости? Неужели неудавшееся вчера покушение так сильно повлияло на Григория Валерьевича? Это было странно, но в то же время… интригующе.

Едва я потянулся к папке, чтобы взглянуть на то, что внутри, мужчина внезапно с громким ударом опустил на нее свою руку, прижимая документы к столу.

– Все, Максим, – внезапно сказал он, отбросив всякий официоз. – Я вышел из этой игры, так что оставь меня и мою семью в покое. Это все дело рук Дорохова. Его разум помутился. Это мое условие. Весь компромат, что у меня есть, в обмен на то, что ты просто выведешь нас за скобки этого уравнения.

Я почувствовал, как на моем лице расплывается широкая улыбка. Все мои догадки о том, что Дорохов шантажировал Орлицына, оказались верными. Это было похоже на последний кусочек головоломки, который наконец-то встал на свое место.

– Договорились, – сказал я, протягивая руку.

Орлицын крепко пожал ее, и я почувствовал, как напряжение начало покидать его тело.

– Ты на самом деле весьма необычный человек, Темников, – произнес он с ноткой уважения в голосе. – Я желаю тебе удачи. Ты подобрался очень близко, хотя ранее никто такого сделать не смог. Я буду наблюдать, ибо мне интересно, доведешь ли ты дело до конца.

– Всегда довожу, – ответил я с уверенностью. – А теперь, с вашего позволения, я обещал Юрию шахматную партию, после чего выполню свою часть сделки. Как видите, даже в этом я всегда держу слово.

На лице Орлицына внезапно появилась улыбка – первая искренняя улыбка, которую я когда-либо видел на его лице. Он кивнул, поднялся и, не говоря больше ни слова, покинул библиотеку.

Глава 5

Я зашел через центральный вход в свое поместье, чувствуя, приятное удовлетворение. Вечерний воздух, пропитанный ароматом хвои и морозной свежести, остался за дверью, уступив место теплу и уюту дома. Себастьян Степанович, верный своей привычке появляться, словно из воздуха, уже стоял в холле, готовый принять мое пальто.

– Добрый вечер, господин, – произнес он с легким поклоном. – Как прошел ваш визит?

– Лучше, чем я мог надеяться, – ответил я, передавая ему пальто. – Будь добр, организуй чай в мой кабинет. И, пожалуй, какие-нибудь легкие закуски. У меня впереди долгая ночь работы.

– Будет исполнено, господин, – кивнул дворецкий, исчезая так же бесшумно, как и появился.

Я поднялся по широкой лестнице, чувствуя, как предвкушение растет внутри меня с каждым шагом. Папка с компроматом, которую я сжимал под мышкой, казалась тяжелее с каждой секундой – не физически, а скорее, морально. Я не знал, что найду внутри, но уверен, что это станет моим ключом к победе.

Войдя в свой кабинет, я на мгновение остановился, позволяя себе насладиться видом. Книжные шкафы, заполненные фолиантами по магии, праву и истории, массивный стол из темного дерева, удобное кожаное кресло – все это создавало атмосферу уюта и спокойствия, которая так необходима для работы мысли.

Я опустился в кресло, положив папку перед собой. Не удержавшись, я рассмеялся вслух.

– Кто бы мог подумать, а? – пробормотал я. – Компромат на Дорохова сам пришел ко мне в руки. И мне даже не пришлось давить на Орлицына. Жизнь полна сюрпризов, не так ли?

С этими словами я открыл папку и погрузился в чтение. То, что я обнаружил внутри, превзошло все мои ожидания. Список имен польских шпионов, работающих на территории Российской Империи, был настолько подробным, что я невольно присвистнул. Имена, даты вербовки, суммы выплат – все было расписано с педантичной точностью.

– Ну надо же, – пробормотал я, узнавая некоторые имена, которые слышал мельком на званых вечерах.

Среди них было много тех, кто жил в столице, несмотря на то, что родился в Царстве Польском.

Следующий документ содержал список людей, тайно работающих на Дорохова, но при этом занимающих высокие посты при дворе. Я внимательно изучал каждое имя, мысленно отмечая, кого из этих людей я встречал лично, правда, лишь мельком на том же Зимнем Балу.

Но самым удивительным оказался самый последний документ. Я почувствовал, как мои брови поползли вверх, когда я увидел детальный план нападения польских радикалов на приграничные города.

– Черт возьми, – выдохнул я, осознавая масштаб происходящего. – Откуда у Дорохова такая точная информация? Неужели он…

Мои подозрения подтвердились, когда я обнаружил переписку и счета, подтверждающие участие Дорохова. Он не просто знал о готовящихся нападениях – он сам их организовывал, используя подставные лица и марионеточные группировки. Все ради того, чтобы усилить напряженность между государствами и, похоже, на невинные жизни мужчине было плевать.

По рукам пробежала легкая дрожь. То есть сейчас второй принц, находясь на границе, отбивался не от реальной угрозы, а от проплаченных наемников?

Я откинулся на спинку кресла, чувствуя, как напряжение сковывает мышцы. Масштаб операции, которую провернул Дорохов, был поистине впечатляющим. Годы планирования, огромные суммы, потраченные на подкуп и шантаж, сотни людей, вовлеченных в эту паутину интриг – все это ради одной цели: уничтожить Царство Польское и втянуть Российскую Империю в войну.

– Сколько сил ты вложил в это, Роман Витальевич, – пробормотал я, качая головой. – И все ради чего? Чтобы Царство Польское перестало существовать, а Российская Империя предстала в невыгодном свете на мировой арене? Неужели месть настолько затуманила твой разум, что ты решил использовать все государство, которому служил, в качестве пешки?

Я понимал, что последствия этого плана могут быть катастрофическими. Война с Польшей неизбежно привлечет внимание других держав. Франция, Англия, Пруссия – все они захотят урвать свой кусок. И в результате Российская Империя может оказаться в международной изоляции, окруженная врагами со всех сторон. Дорохов не глупец, чтобы не понимать очевидного. Видимо, он готов к таким последствиям или же, что вернее, его это не волнует вовсе.

Мои размышления прервал мягкий стук в дверь. Я быстро собрал разбросанные по столу документы и спрятал их в ящик, прежде чем произнести:

– Войдите.

Дверь открылась, и в кабинет вошла Василиса, неся поднос с чаем. Ее движения были настолько грациозными, что казалось, будто девушка не идет, а плывет по воздуху. Легкая улыбка играла на ее губах, когда она поставила поднос на стол.

– Ваш чай, Максим Николаевич, – сказала Василиса, и я почувствовал, как аромат напитка заполняет комнату.

Этот запах был чем-то совершенно новым, неизведанным. Он словно пробуждал каждую клеточку моего тела, настраивая на продуктивную работу. Я почувствовал, как усталость отступает, уступая место ясности мысли и концентрации.

– Что на этот раз, Василиса? – спросил я, с любопытством разглядывая темно-золотистую жидкость в чашке.

– О, это особый сбор, Максим Николаевич, – ответила она с легким волнением в голосе. – Основа – зеленый чай высшего сорта, но я добавила листья гинкго для улучшения концентрации, немного родиолы розовой для повышения умственной активности и щепотку корицы для аромата и согревающего эффекта. А еще там есть капля меда горных пчел – он не только придает особый вкус, но и насыщает организм энергией.

Я сделал глоток и почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Вкус был одновременно терпким и сладким, с легкой горчинкой и нотками экзотических специй. Это было настоящее произведение искусства.

– Василиса, ты как всегда невероятна, – искренне похвалил я. – Этот чай – именно то, что мне сейчас нужно.

Девушка зарделась от комплимента, но тут же вспомнила о чем-то важном.

– Ах да, Максим Николаевич. Вам пришло письмо, – она протянула мне толстый конверт. – Буквально только что принесли, и на нем пометка «срочно».

Я взял конверт, отметив про себя качество бумаги и изящество почерка на лицевой стороне.

– Спасибо. Ты можешь идти.

Девушка склонила голову и бесшумно покинула кабинет, оставив меня наедине с письмом и ароматным чаем.

Я вскрыл конверт, ожидая увидеть внутри что угодно, но только не это. Письмо было от третьего принца, Андрея Алексеевича. Я быстро пробежал глазами строчки, чувствуя, как брови ползут вверх от удивления.

Принц приглашал меня на церемонию подписания соглашения между Российской Империей и Царством Польским. Он упоминал нашу встречу и ту памятную шахматную партию, а также мою помощь с польской делегацией. Но самое интересное было в конце письма – Андрей Алексеевич просил меня присутствовать не как сотрудника Бюро, а как приглашенного гостя, уже зарекомендовавшего себя в высших кругах.

– Ну надо же, – усмехнулся я, откладывая письмо. – Похоже, меня мягко вербуют во фракцию третьего принца. Хотя прямо об этом он не говорит, конечно. Умно, очень умно.

Я откинулся в кресле, задумчиво потирая подбородок. Приглашение было лестным, но я понимал, что принимать чью-либо сторону сейчас – преждевременно. У меня своя игра, и я намеревался довести ее до конца. Да и необходимо приобрести больший вес, чтобы выбирать стороны, тогда и условия будут другими.

Мой взгляд упал на ящик стола, где лежала папка с компроматом на Дорохова. Внезапно меня осенило. Церемония подписания соглашения – идеальное место для разоблачения. Все ключевые фигуры будут там, включая самого Дорохова. А если Орлицын, действительно, выходит из игры, то Роман Витальевич будет слишком занят этой проблемой, чтобы обращать внимание на меня до самого подписания.

Отхлебнув без преувеличения божественно вкусный чай, я улыбнулся. До дня подписания оставалось всего ничего, однако я не должен недооценивать своего противника, кто знает, как все может обернуться в экстренной ситуации.

* * *

Я стоял у входа в величественный зал, где должно было состояться подписание соглашения между Российской Империей и Царством Польским. Сердце билось чаще обычного, адреналин пульсировал в венах, но внешне я оставался спокоен и собран. Рядом со мной был Ярослав Левински, мой коллега из Судебного Бюро, который, казалось, был больше заинтересован в изучении присутствующих дам, чем в самом мероприятии. Впрочем, ничего необычного.

– Ну что, Максим, – подмигнул мне Ярослав, – готов к очередному приключению в высшем свете?

– О да, только постарайся не устроить дипломатический скандал, флиртуя с женой польского посла, – улыбнулся я.

– Ты ранишь меня прямо в сердце, друг мой! – Левински картинно схватился за сердце. – Я сама деликатность! К тому же, в этот раз прибыл министр иностранных дел, а его жена мне в бабушки годится. Прости Максим, но даже если я люблю иногда женщин постарше, то, пожалуй, не настолько.

На этой веселой ноте мы разошлись. Все же Ярослав прибыл в качестве сотрудника Бюро, и его задача, среди прочего, безопасность. Несмотря на свой ветреный нрав, Левински был профессионалом своего дела.

Сам зал, где мы находились, поражал воображение. Потолки, расписанные фресками, изображающими сцены из истории Российской Империи, уходили, казалось, в бесконечность. Массивная люстра, украшенная тысячами магических огней, освещала помещение мягким, переливающимся светом. Золотые узоры на стенах перекликались с бархатными драпировками цвета бургундского вина, создавая атмосферу роскоши и величия.

Я медленно продвигался через толпу гостей, внимательно изучая обстановку. Мой взгляд то и дело останавливался на незаметных для обычного глаза артефактах, расставленных по периметру зала. Они излучали едва уловимую магическую энергию, создавая невидимый щит безопасности.

«Неплохо, – подумал я, – но не непроницаемо».

Стражники в парадных мундирах стояли по периметру зала, их лица были похожи на камень, но я чувствовал их напряжение. Среди гостей то тут, то там мелькали люди, чья осанка и внимательные взгляды выдавали в них магов-охранников. Я не мог не восхититься уровнем организации мероприятия.

Внезапно мое внимание привлек знакомый голос.

– Господин Темников! Какая приятная встреча!

Я обернулся и увидел Адама Новицки, помощника посла Польши. Его улыбка была слишком широкой, чтобы быть искренней.

– Господин Новицки, – кивнул я, – рад видеть вас в добром здравии.

– Надеюсь, информация о наемниках, которую я предоставил вам, оказалась полезной? – с легким интересом спросил Адам.

Я почувствовал подвох в его словах, но решил играть осторожно.

– Безусловно, ваша помощь была неоценима. Благодарю вас.

– О, я рад это слышать! – Новицки, казалось, не заметил моей осторожности и продолжил: – Знаете, наши польские наемники славятся своей надежностью и универсальностью. Даже некоторые ваши аристократы пользуются их услугами. Собственно поэтому нередки случаи, когда кто-то пытается им подражать, если вы понимаете, о чем я.

Я едва сдержал смешок. Неужели он и, правда, думает, что я клюну на такую откровенную рекламу? Тем не менее, я сохранил вежливую улыбку.

– Интересно. Должно быть, они, действительно, хороши в своем деле.

– Кстати, – продолжил Новицки, – в этот раз вместо Казимежа прибыл другой, не менее значимый политик моего государства и почетный аристократ – Исаак Вронский.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Вронский… Эта фамилия всплыла в моей памяти, связанная с документами из Архива Канцелярии. Кажется, именно в его поместье проходили те злополучные переговоры, где погибла жена Дорохова. Совпадение? Вряд ли.

– Вот как? – я постарался, чтобы мой голос звучал непринужденно. – Интересный выбор. Выходит, вы сменили хозяина.

– О нет, я все так же остаюсь протеже господина Казимежа. И лишь по его рекомендации я прибыл сюда. А господин Вронский – человек с большим опытом в дипломатии. Уверен, его присутствие будет способствовать успешному подписанию соглашения.

Я продолжал вежливо кивать, но мой взгляд уже блуждал по залу в поисках этого загадочного Вронского. Внезапно мое внимание привлекла знакомая фигура – Григорий Орлицын стоял у одной из колонн, внимательно наблюдая за происходящим. Наши взгляды встретились, но он не подал вида.

В этот момент к нам подошел третий принц, Андрей Алексеевич. Его появление было столь же внезапным, сколь и эффектным.

– Господин Темников! – воскликнул он, внезапно протягивая мне руку. – Рад видеть вас здесь!

Я пожал ее, отмечая, как демонстративно он это делает. Краем глаза я заметил, как наследный принц, Петр Алексеевич, наблюдает за нами с другого конца зала. Похоже, Андрей знал, как играть на нервах старшего брата.

– Ваше Высочество, – склонил голову я, – благодарю за приглашение. Это честь для меня.

– Ну что вы, – отмахнулся Андрей Алексеевич, – после нашей памятной шахматной партии я просто не мог не пригласить вас. Как вам сегодняшнее событие?

– Впечатляюще, – кивнул я, оглядывая зал. – Организация явно на высшем уровне.

– О да, – кивнул принц, – сегодня здесь собралось много важных персон. Вы знаете, что прибыл сам Якуб Скаржинский, министр иностранных дел Царства Польского? Он, говорят, был чиновником еще при Речи Посполитой.