Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Однако среди всей этой похвалы женские голоса всё же были громче и эмоциональнее. Одна из девушек буквально визжала от восторга, обсуждая деловой костюм:

– Ты видела этот деловой наряд? Он строгий, но такой элегантный! – её глаза блестели, когда она увлечённо делилась своими впечатлениями с подругой. – Я просто обязана его заказать! Это не просто одежда, это символ статуса! Я тебе точно говорю – в ближайшее время подобное будет у всех.

– А вечернее платье! – вторила ей другая девушка, чьи щеки залила яркая краска. – Это… Это произведение искусства! Я даже не представляю, как такое можно было придумать. Такая элегантность и женственность! Я чувствовала себя королевой, просто глядя на него! А если я надену? Ох! Скорей бы они поступили в продажу.

Каждая фраза, каждый комплимент наполняли меня странным чувством. С одной стороны, я знал, что это успех, а с другой – не мог отделаться от мысли, что всё это я уже видел когда-то. В моём мире. В моей прошлой жизни. Всё это было не ново, но здесь… Здесь это было революцией.

Наконец я протиснулся через поток толпы и оказался у главного крыльца.

– Прости, – начал я, подходя к сестре. – Я всё пропустил. Дела в Судебном Бюро задержали меня, и я не успел вернуться вовремя.

Настя слегка нахмурилась, но тут же улыбнулась, хотя в её глазах мелькнула тень разочарования.

– Всё в порядке, братец, – сказала она, её голос был мягким, но я чувствовал, что она расстроена. – Я понимаю. Ты ведь не специально.

Прежде чем я успел что-то добавить, наше внимание привлёк Голицын, который буквально сиял от радости. Он подскочил ко мне, схватил за руку и начал говорить так быстро, что я едва успевал следить за его словами.

– Максим, дорогой мой! Это был фурор! – воскликнул он, его глаза горели так, словно он только что открыл для себя секрет бессмертия. – Ты не представляешь, сколько уже поступило заказов! Я знал, что это сработает! Ты не верил, а я знал! Знал! Это был успех, как я и предсказывал!

Я не успел вставить и слова, как Голицын продолжил, не сбавляя темпа:

– Понравилось всем! Даже самые закостенелые снобы из Польши были в восторге! Не ожидал, что они вообще появятся, но они пришли. И, что самое удивительное, они точно расстроились от того, что мы первыми предложили такую идею! Правда, они что-то говорили про британцев, но я даже не слушал их лепет. Подумаешь, британцы! Мы всё равно первые!

Тут я замер, задумавшись. Британцы. Этот чертов костюм-тройка… В каком году он появился? Я не помнил точно, но был почти уверен, что именно британцы были первыми, кто вывел этот стиль на передовую в моём мире. Что ж, если эти слухи начнут распространяться, это может стать проблемой. Но… Стоит ли сейчас об этом беспокоиться? В конце концов, это другой мир, другая империя. Да и тут не такие быстрые способы связи, чтобы процветал корпоративный шпионаж и попытки украсть секреты производства.

Неважно. Решим проблемы по мере их поступления.

– Когда можно передавать заказы? – Голицын вдруг вернул меня к реальности своим вопросом. – И сколько нужно времени и денег, чтобы развернуть производство?

– Не волнуйся, – ответил я. – Я направлю к тебе человека, с которым вы обсудите все вопросы. Он уже следит за финансами и подсчитывает, сколько потребуется денег для старта. А пока… – я бросил взгляд на Анастасию, которая выглядела слегка уставшей, но при этом и безмерно довольной. – Мы с сестрой пойдём домой. Думаю, она заслужила отдых после такого дня. Дела подождут.

Голицын кивнул, его лицо снова озарилось широкой улыбкой.

– Конечно, конечно! – воскликнул он, хлопнув меня по плечу. – Но не забудь, Максим, впереди у нас большие дела!

– Не забуду, – усмехнулся я, пожав ему руку.

Мы с Анастасией попрощались с главным модником столицы и направились домой. Настя шла рядом, держась за мою руку, и время от времени бросала на меня взгляды, словно хотела что-то сказать, но так и не решилась.

Вскоре мы добрались до дома, и я, проводив сестру до её комнаты, направился к себе. Долгий день, который должен был закончиться показом, совершенно неожиданно обернулся захватом чиновника и беготнёй по столице. Но мне это нравилось. Я был в своей стихии.

Магия раскрывала передо мной новые возможности. Очень сомнительно, что без нее мне бы удалось так легко проникнуть в дом чиновника и все сделать тихо, так, чтобы никто не пострадал. Правда, в этом отчасти вина охраны – они не предусмотрели столь наглых действий со стороны неприятеля. Впрочем, я не жаловался.

Когда я вошел в свою комнату, усталость уже начала накатывать на меня, но я знал, что мне нужно кое-что обсудить. Позвав Милу, я уселся за стол.

– Молодой господин, вы звали меня? – Мила вошла в комнату, как всегда бесшумно, слегка поклонившись. Её руки нервно теребили подол платья, а глаза смотрели на меня с тревогой, словно она ожидала чего-то плохого.

Я усмехнулся про себя. Вот уж привычка у неё – всегда ожидать худшего, хотя за все время нашего знакомства ничего и близко к этому не было.

– Мила, – начал я, стараясь говорить спокойно и непринуждённо, – ты никогда не думала сменить работу?

На этих словах её лицо побледнело, а руки мгновенно сжались в кулаки, хватаясь за фартук так, словно он был её последней надеждой на спасение.

– Молодой господин, – её голос дрожал. – Я… я что, плохо выполняю свою работу? Вы… вы хотите меня уволить?

– Нет, Мила, что ты, – я поднял руку, чтобы её успокоить, понимая, как на самом деле звучал мой вопрос. Да уж, немного неудобно вышло. – Ты самый надёжный человек из всех, кого я знаю. Ты всегда всё делаешь идеально, и я безумно тебе благодарен за это. Увольнение? О чём ты? Наоборот, я хочу предложить тебе кое-что лучшее. Как можно отказаться от такой замечательной служанки?

Мила замерла, её страх на мгновение сменился растерянностью. Она явно не понимала, к чему я клоню.

– Я хочу предложить тебе должность управляющей в ателье, которое я планирую открыть, – сказал я, внимательно наблюдая за её реакцией.

Мила поначалу не поняла, что я говорю ей. Её лицо по-прежнему выражало смесь страха и непонимания, но затем, когда до неё дошёл смысл моих слов, её глаза расширились от удивления, а щеки залились краской.

– У-управляющей? – прошептала она, едва не выронив фартук из рук. – Но… Но я ведь просто служанка. Я… я никогда не управляла ничем… Как я смогу?

– Не волнуйся, – сказал я взяв ее за руку, – ты прекрасно справишься. Понимаешь, твои костюмы понравились аристократам. Очень понравились. И вскоре будет много заказов. Я уже нашёл человека, который будет заниматься финансами, но мне нужен кто-то, кто будет следить за пошивом и обучать девушек тому, что ты умеешь. И этот кто-то – ты. Ты всегда мечтала шить, Мила, и теперь у тебя будет шанс не просто заниматься любимым делом, но и возглавить целое ателье. Мы можем обговорить и воплотить твои идеи.

Мила замерла, её лицо залилось ещё более ярким румянцем. Я прекрасно мог понять, что это чуждый для нее мир, и подобное кардинально изменит ее жизнь. Но уж если кто-то в этой столице и достоин лучшего, то это она. В этом я не сомневался.

– Я… я всегда думала, что буду служанкой всю жизнь, – пробормотала она, опустив голову. – Не знаю, как я справлюсь с такой ответственностью… И… я не хочу, чтобы мы перестали видеться, молодой господин. Я не готова к этому.

– Мы будем видеться, Мила, – тепло и ободряюще улыбнулся я. – Ты можешь жить здесь, в поместье Темниковых, как и раньше. Просто теперь ты не будешь служанкой, а станешь управляющей ателье, которое делает костюмы для столичных аристократов. Ты будешь руководить пошивом, обучать девушек, осуществлять свою мечту. Это шанс для тебя, Мила. Потенциал у тебя огромный, и я хочу, чтобы ты раскрыла его. Ты заслуживаешь большего, чем просто помогать мне с бытовыми вопросами.

Она смотрела на меня и явно не знала, что сказать.

– Я… я просто не могу поверить, – прошептала девушка, опустив взгляд.

– Мила, – я слегка наклонился вперёд, чтобы привлечь её внимание, – эта работа больше, чем просто возможность. Это твой шанс. Не торопись с ответом, подумай. Когда здание ателье будет готово, сходи туда, посмотри, познакомься с работницами. Вот адрес.

Я быстро черканул карандашом на клочке бумаги адрес и протянул его Миле. Она взяла листок, прижимая его к груди, словно это был какой-то драгоценный подарок.

– Спасибо, молодой господин, – прошептала моя слуга, её голос дрожал от эмоций. – Я… я подумаю.

– Не спеши, – кивнул я. – И да, если решишься, никаких больше молодых господинов. Просто Максим. Договорились?

Она кивнула, слегка поклонилась и, всё ещё сжимая листок с адресом, покинула мою комнату. Я проводил её взглядом, чувствуя, как усталость всё сильнее наваливается на меня.

Наконец, оставшись один, я медленно потянулся и снял рубашку, бросив её на стул. День был слишком длинным, слишком насыщенным.

Я рухнул на кровать, чувствуя, как наконец могу расслабиться. Сон подкрался быстро, забирая меня в свои объятия.

Глава 14

Утро в доме Темниковых было тихим и привычно размеренным. Солнце только-только пробивалось через тяжелые шторы, заливая холл мягким светом и играя с мелкими пылинками, создавая едва видимые блики. В воздухе витал легкий аромат свежеиспеченного хлеба, который, как я быстро понял, шел из столовой. Я спустился по широкой лестнице, чувствуя, как в груди разливается приятное тепло.

Завтрак был роскошным, как всегда. На столе выстроились ряды серебряных подносов, на которых лежали блюдо за блюдом: запеченные яйца с пряными травами, румяные булочки с маслом, хрустящие ломтики бекона, домашний сыр, мед, свежие фрукты, а также традиционные для этого дома пирожки с мясом и капустой. Что-что, а к плотному завтраку я успел привыкнуть еще в доме бабушки и дедушки на Дальнем Востоке. Этот ритуал семейной трапезы всегда имел особое значение в этом роду.

Я уселся на свое место напротив Александра, краем глаза замечая, как Елена Андреевна уже вовсю хлопочет у стола, что было необычно, потому что это делали, как правило, слуги. Она – гордая женщина, всегда стремилась показать себя с лучшей стороны, но сегодня в её действиях было что-то новое. Тонкое. Едва уловимое, но значимое.

– Максим, может, курочку? – вдруг предложила супруга моего отца. – По моему фирменному рецепту, знаешь, это из тех времен, когда я еще не была Темниковой. Уверена, такой ты еще не пробовал.

Её голос был мягче, чем обычно. Я поднял взгляд на женщину, чуть прищурившись, и встретился с её глазами. В них не было того холодного высокомерия, с которым она смотрела на меня раньше.

– Конечно, попробую, – кивнул я с легкой улыбкой. – Если это по вашему рецепту, то должно быть что-то особенное.

Женщина чуть заметно улыбнулась – это было так неожиданно, что я ощутил, как в воздухе повисло что-то странное. Она сама подала мне тарелку с курицей и налила свежий сок. Я приподнял бровь, но промолчал. Складно. Всё это выглядело как попытка извинения, но извинения, которое она, разумеется, не произнесет вслух. Елена Андреевна была слишком гордой для этого. Но я не требовал слов – действия говорили сами за себя, и этого было достаточно.

– Ты должен попробовать этот сок, – вдруг добавила она, наливая мне в бокал. – Свежевыжатый. Я сама выбрала фрукты.

Похоже, хозяйка дома решила устроить мне настоящий показ щедрости, но я не собирался это обсуждать. Пусть так. В конце концов, мне всё равно, каким образом она выражает свою благодарность за то, что я заступился за неё и Александра перед отцом. Главное – конфликт был исчерпан. Меньше всего мне хочется ждать удара в спину от родственников, которых я знал еще не слишком хорошо.

Александр, словно подхватив настроение матери, тоже решил вставить свои пять копеек:

– Максим, ты, правда, должен попробовать эту курицу. Мама готовит её просто потрясающе.

Я уловил в его голосе немного больше, чем просто желание поддержать разговор. Он явно старался подыграть матери, понимая, что это её странный способ наладить контакт. Настя, сидевшая рядом с ним, тоже выглядела счастливой. Её глаза блестели, и она, казалось, вот-вот засияет от радости. Моя младшая сестра всегда была тем человеком, который больше всего хотел, чтобы в семье всё было гладко и никто не ссорился.

Это, действительно, было приятно. Я знал, что когда-нибудь они примут меня, пусть не сразу, но примут. Это было лишь вопросом времени. И вот, этот момент наконец настал – хотелось бы верить, что все это не притворство.

Внезапно отец прервал наше молчание, обратившись к младшему брату:

– Александр, как твои дела?

Простой вопрос, который подразумевал небольшой отчет о деятельности. К этой маленькой традиции я уже тоже начал привыкать. Александр слегка сжался в кресле, его лицо на мгновение исказилось от напряжения. Хоть вопрос и был ожидаем, что-то не давало ему начать. Его глаза метнулись ко мне, словно ища поддержки. Я лишь кивнул ему в знак одобрения – мол, говори, всё в порядке.

Александр выдохнул, собравшись с мыслями, и заговорил:

– Я теперь работаю на предприятии старшего брата. Управляющим финансами. Я как раз закрыл все отчёты предыдущего владельца и подготовил предприятие к перезапуску. Зарегистрировал всех работников, а также оптимизировал систему учёта для снижения налоговой базы. Это позволило сократить расходы на пятнадцать процентов за счёт регистрации предприятия в одной из приграничных зон. Я имел смелость обратиться туда за помощью, чтобы ускорить дело. Теперь всё готово для запуска. Осталось дождаться, пока закончат ремонт.

Елена Андреевна, сидевшая напротив меня, вдруг замерла. Её глаза расширились, а голос прозвучал резко.

– Ты… Ты заставил Александра работать в публичном доме?

Я не удержался от тихого смешка. Однако в словах моей мачехи не было обвинения, скорее удивление и недоумение. Я спокойно посмотрел на неё, слегка наклонившись вперёд.

– Это больше не публичный дом. Теперь это ателье, и, к слову, оно напрямую будет сотрудничать с Аркадием Львовичем Голицыным и он уже одобрил этот момент, так что все в рамках закона и договоренностей с партнером по бизнесу.

Елена Андреевна привстала от удивления, в глазах появилась искорка интереса. Я видел, как она пытается подавить свои эмоции, но это было бесполезно.

– Так… это что, ты организовал всё это? То, что Настеньку пригласили участвовать на показе Голицына – это тоже твоих рук дело? Почему ты об этом не рассказывал, Максим⁈

Я лишь улыбнулся в ответ, наблюдая, как на её лице мелькают то удивление, то восхищение. В этот момент я краем глаза заметил, как отец тоже едва заметно улыбнулся. Николай Владимирович делал это крайне редко, но сейчас его улыбка была не просто одобрительной – она говорила о том, что он, действительно, гордится проделанной мной работой. Я даже не сомневался, что его помощники уже все ему о моих делах доложили – все же это не было связано с Судебным Бюро и слежкой они не нарушали закон.

И тут же, словно вспомнив о младшем брате, отец вновь обратился к Александру:

– Но как ты добился снижения налоговой базы? Это ведь не так просто. Ты зарегистрировал предприятие в приграничной зоне, но как ты обошёл стандартные ограничения, да и в целом остальные процедуры?

Александр, к моему удивлению, не растерялся. Он уверенно и с жаром стал отвечать отцу:

– Я составил договор так, чтобы предприятие получило статус внешнеторговой компании, работающей с приграничными регионами, это было просто, поскольку среди заказов, что поступили вчера к ночи, были и от представителей дипломатической миссии со стороны поляков. Это позволило сократить налоги наполовину, так как часть доходов будет учитываться как экспортные поставки.

Отец кивнул, его лицо оставалось непроницаемым, но я заметил, как в его глазах промелькнуло нечто, похожее на уважение. Он одобрительно кивнул, больше ничего не сказав, но этого было более чем достаточно. Александр всё понял и тут же заулыбался, словно получил высшую награду. Я подмигнул ему, давая понять, что младший брат всё сделал правильно.

После опроса Насти и меня, завтрак продолжился в тишине, но это была уже другая тишина – спокойная, умиротворённая. Я чувствовал, что баланс в семье был восстановлен. Елена Андреевна больше не смотрела на меня как на врага, Александр нашёл своё место, а отец был доволен тем, что в его доме порядок и спокойствие.

* * *

После завтрака я направился в Судебное Бюро. Улицы столицы уже начали наполняться людьми, и в воздухе витали звуки проезжающих карет, редких автомобилей, шагов и разговоров.

Когда я вошёл в здание Бюро, шум улиц остался позади, уступив место привычной суете сотрудников, который мне уже не казался хаосом в чистом виде. Я направился к кабинету Соколова. После короткого стука я, по традиции, начал короткий марш-бросок до стола своего наставника, избегая всех ловушек, которые встречали любого, кто осмелился войти в его владения. Иглы, струи воды, арбалетные болты – всё это было уже привычным делом, и я с лёгкостью отбил очередную атаку, даже не замедлив шаг. Да что там говорить – мне даже магию не пришлось использовать.

Соколов сидел за своим столом, заваленным бумагами, и, не поднимая головы, произнёс:

– Ну, Максим, признаться, я удивлен. Хотя, думаю, это Виктор тебя науськал, – он кивнул на стул, что стоял напротив него.

– Андрей Павлович, я в первую очередь за справедливость, а уже потом за действия по уставам и кодексам, – усмехнулся я, принимая приглашение присесть.

– Ой, погубит тебя это однажды. Припомни мои слова. Но работа отличная – с этим спорить сложно, – сказал он, наконец откинувшись на спинку кресла. – Заставил сдаться закостенелого и прожженного жизнью чиновника. Это впечатляет, учитывая, что такие, как он, обычно предпочитают встречать свою смерть в тишине, чем идти на сотрудничество.

– Ну, он в любом случае заслуживает наказание, но не думаю, что смертная казнь тут уместна, – ответил я, пожав плечами. – Поэтому и пошел с ним на сделку. Я хочу подать прошение о смягчении наказания. Насколько помню, потерпевший имеет такое право, согласно закону.

Соколов посмотрел на меня с интересом, его глаза сузились, словно он обдумывал что-то важное.

– Ты в самом деле хочешь, чтобы его наказание смягчили? – спросил он, его голос был тихим, но в нём чувствовалась скрытая настороженность. – Это необычно. С каких пор ты стал таким сентиментальным?

– Это не сентиментальность, – ответил я, скрещивая руки на груди. – Просто я не собираюсь устилать свою дорогу трупами. И потом, я дал слово, и я его сдержу.

Наставник кивнул, его лицо стало задумчивым. Он молчал несколько секунд, прежде чем заговорить снова.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я понимаю твою логику. Напиши прошение и подай его судье Левину. Он известен своей склонностью к гуманным приговорам, так что, считай, тебе повезло. Попало бы дело к Фрязину, то чиновника казнили, а ты б еще и должен остался, уж поверь.

Я кивнул, довольный тем, что Соколов поддержал моё решение. Но прежде, чем я успел приступить к написанию прошения, Соколов вдруг снова заговорил:

– Но прежде чем ты начнёшь писать, у меня есть для тебя очередное задание, правда, в этот раз очень важное.

Я приподнял бровь, ожидая продолжения.

– Это поручение передал Родион Юрьевич Воронцов, – добавил он, его глаза блеснули интересом. – И в этом деле тебе понадобится помощь Левински. Вообще, я не думаю, что тебе пора давать подобные задания, но слово главы Бюро для нас наравне с законом.

Я молчал, ожидая, когда он продолжит. Единственное, что меня сейчас беспокоило, это то, что наставник слишком долго искал нужные слова. А когда Соколов начинает подбирать слова, это явно не к добру.

– Придется наведаться в тренировочный лагерь второго принца, – наконец, произнес он, бросив на меня внимательный взгляд. – Родион Юрьевич не на шутку встревожен. Есть кое-какие данные, которые ему не дают покоя и их необходимо проверить доверенному человеку.

– В лагерь второго принца? – я приподнял бровь. – Это что, мне теперь в военные дела вмешиваться?

– Вмешиваться – слишком громкое слово, – Соколов усмехнулся, но в его голосе чувствовалась горечь. – Скорее, наблюдать. В общем, слушай внимательно.

Он протянул мне папку с документами. Листая страницы, я внимательно следил за Соколовым, ожидая, когда он пояснит суть дела.

– Родион Юрьевич получил отчеты, которые сильно его насторожили, – продолжил Соколов, скрестив руки на груди. – И дело не только в том, что все его люди, даже те, кто работал под прикрытием, за последний месяц были отстранены от расследования по официальным причинам. Причем отстраняли их как по мелочам, так и по каким-то невероятным стечениям обстоятельств. Все выглядит законно, но ты же понимаешь, Максим, когда что-то слишком законно – это уже тоже подозрительно.

Я кивнул, продолжая листать документы. Слова Соколова были мне ясны. Когда кто-то прикрывается законом чересчур тщательно, это чаще всего значит, что этот кто-то пытается что-то скрыть – просто использует для этого правовое поле. А если уж сам глава Бюро встревожен, значит, дело действительно серьезное.

– И что конкретно его беспокоит? – спросил я, не отрываясь от бумаг.

– Деньги, – коротко ответил Соколов. – Огромные деньги и ресурсы тратятся на этот тренировочный лагерь. И это не просто подозрительные траты. По отчетам, туда отправляется гораздо больше еды, боеприпасов и снаряжения, чем может потреблять указанное количество людей. Но при этом все это делается легально. Не подкопаться.

Я нахмурился, переворачивая еще несколько страниц. Родион Юрьевич был слишком опытным, чтобы тревожиться по пустякам. Но на деле… Сложно сказать, что это было чем-то чересчур опасным.

– То есть, официально все чисто? – уточнил я, поднимая взгляд на наставника.

– Официально – да, – подтвердил он. – Все бумаги подписаны, все печати стоят. Даже проверяющие ничего не нашли. Но Воронцов считает иначе. Он не тот человек, который переживает по пустякам, да и чутье у него на такие вещи хорошо развито, уж можешь мне поверить.

– Но что именно вызывает у него подозрения, кроме этих расходов? Не думаю, что подобное дело – нечто из ряда вон выходящее.

– По-твоему, разбазаривание казны Империи – это то, что не стоит внимания сотрудника Бюро? – скептически хмыкнул мужчина.

– Андрей Павлович, вы прекрасно поняли, о чем я, – укоризненно посмотрел я на него в ответ.

Соколов на мгновение улыбнулся, давая понять, что пошутил, но тут же его лицо сделалось серьезным.

– Дело не только в деньгах, – наконец ответил он. – Есть еще кое-что. По каким-то причинам, люди второго принца ведут активную деятельность в этом лагере. Причем не только военные. В отчеты они не попадают, но Родион Юрьевич уверен, что там происходит что-то еще. Что-то, не связанное с учениями и тренировками. И все это прикрывается именем второго принца. В его причастности он сомневается, но проверить связи с ним все равно придется.

– Второй принц… – протянул я, складывая все детали в голове.

Это отличный шанс поближе познакомиться с его делами. Действительно ли он стоит за подобными махинациями? Уверен, если контрабанда – его рук дело, то это не единственное, чем он промышляет.

– Задача у тебя простая. Разобраться, что там происходит на самом деле. Глава Бюро не может действовать в открытую, а для внештатного сотрудника – вполне по силам. Тем более что там тебя никто не знает. Я подготовил документы на вас с Левински. Прибудете в лагерь в качестве боевых магов. С твоим умом, уверен, ты сможешь увидеть то, что другие пропустили.

– Хорошо, – сказал я, захлопывая папку. – Я понял. Чего еще ждать?

Соколов посмотрел на меня с легким прищуром, словно проверяя, насколько я готов к этому заданию.

– Я не знаю, что ты найдешь там, Максим, – сказал он тихо. – Но будь осторожен. Второй принц – не тот, кто будет сидеть сложа руки, если его планы нарушат. В этом плане он многое взял от своего отца.

– И когда мне отправляться? – спросил я, откидываясь на спинку стула и оценивая масштабы предстоящей работы.

Наставник усмехнулся, его глаза снова блеснули привычным сарказмом.

– Завтра.

Я вздохнул. Конечно, завтра. Как будто я ожидал чего-то другого.

– Ну что ж, – сказал я, поднимаясь с места. – Пора готовиться.

Я взял папку с документами и направился к выходу. Соколов проводил меня взглядом, в котором все еще читалась легкая настороженность.

– И Максим, – окликнул он меня, когда я уже был у двери, – не забывай, с кем имеешь дело. Второй принц – игрок серьезный. Не наделай ошибок.

– Я никогда не делаю ошибок, Андрей Павлович, – усмехнулся я, выходя из кабинета. – Просто иногда приходится ошибаться, чтобы другие расслабились.

Соколов рассмеялся, хотя в его смехе все еще слышалась тень беспокойства.