Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Соавторы: ,Оливер Ло,А. Фонд,Павел Деревянко,Мария Андрес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 328 (всего у книги 350 страниц)

Глава 20

Оглушительный взрыв потряс стены банкетного зала, заставив меня инстинктивно пригнуться. Штукатурка посыпалась с потолка, словно снег, а в воздухе повис густой дым, мгновенно заполнивший помещение. Я быстро огляделся, пытаясь оценить ситуацию. Странно, но взрыв не причинил серьезного ущерба – скорее, он был рассчитан на то, чтобы посеять панику и устроить хаос.

И тут же, словно по сигналу, раздались крики:

– Долой узурпатора! Верните истинную власть!

Я увидел, как Карина и другие «слуги» вдруг сбросили свои маски покорности. Их лица исказились яростью и решимостью. Они выкрикивали лозунги, открыто бросая вызов правителю Польши. Не только девушка, но и многие другие радикалы были замаскированы на этом приеме.

Нынешний король же, совершенно ошеломленный происходящим, побагровел от гнева. Его маленькие глазки превратились в щелки, а пухлые пальцы сжались в кулаки.

– Перебить всех! Немедленно! – заорал он, брызжа слюной.

Я заметил, как Вяземский, бледный от страха, но все еще пытающийся сохранить лицо, шагнул вперед.

– Ваше Величество, – начал он дрожащим голосом, – это неразумно. Они безоружны, их нужно арестовать, а не…

Но его слова потонули в общем хаосе. Никто не обращал внимания на старого дипломата, который точно лез не в свое дело. Охрана правителя уже бросилась выполнять приказ, и в воздухе запахло озоном от активированных боевых заклинаний.

Я понял, что нужно действовать быстро. Схватив Вяземского за локоть, я потащил его в сторону.

– Павел Петрович, сейчас не время для дипломатии, – сказал я, создавая вокруг нас защитный барьер. – Виктор, прикрой нас!

Мой верный телохранитель кивнул, заняв позицию рядом с Вяземским, готовый отразить любую угрозу. Его глаза внимательно следили за происходящим.

Внезапно мой взгляд зацепился за знакомую фигуру. Ян Корчак, этот самодовольный агент польской безопасности, атаковал Карину. Я увидел, как его магический удар предварительно взломал защиту, а потом рассек ее бок, и девушка упала на колени, прижимая руку к ране. Корчак уже готовился нанести завершающий удар.

– Виктор, держи периметр! – крикнул я, бросаясь к Карине.

Времени на размышления не было. Я создал барьер между Кариной и Корчаком. Магический удар Яна отрикошетил от невидимой стены, заставив его отшатнуться.

Корчак мгновенно развернулся ко мне, его глаза сузились от ярости.

– Ты! Я так и знал, что ты продался мятежникам? – прошипел он, готовясь к атаке.

Я усмехнулся, чувствуя, как адреналин растекается по венам.

– Знаешь, Ян, иногда выбор стороны – это вопрос не денег, а совести. Хотя, кому я это объясняю?

Корчак не стал тратить время на разговоры. Его руки окутались черной дымкой, и я почувствовал тошнотворный запах гниения. Магия разложения – одна из самых опасных и неприятных форм боевой магии. До этого момента я ее не встречал, лишь читал в записях наставника Соколова.

– Абсолютное гниение! – выкрикнул Корчак, направляя на меня волну темной энергии.

Я едва успел активировать «Искажение», чувствуя, как пространство вокруг меня поплыло. Меня резко дернуло в сторону, и заклинание Корчака прошло мимо, оставив на полу черную дымящуюся полосу.

– Неплохо для канцелярской крысы, – усмехнулся я, готовясь к следующей атаке.

Корчак зарычал от злости и бросился вперед, его руки оставляли следы гниения на всем, к чему прикасались. Мебель, стены, даже воздух, казалось, разлагался от его прикосновения.

– Разрыв! – выкрикнул я.

Воздух, словно разрезало невидимым лезвием, и Корчак отскочил назад, едва не попав под удар.

– Сжатие! – продолжил я, сужая пространство вокруг противника.

Корчак почувствовал, как невидимые стены сдавливают его со всех сторон. Но он не был новичком в магических поединках. Его глаза вспыхнули зеленым огнем и от глаз же потянулись едва заметные вены зеленого цвета, и он прошептал:

– Костяная броня.

Я увидел, как его кожа затвердела, приобретая бледный оттенок кости. Мое заклинание сжатия не могло пробить эту защиту.

– Впечатляет, – признал я, отступая на шаг. – Но ты забыл одну важную вещь, Ян.

– И какую же? – процедил он сквозь зубы.

– Я никогда не сражаюсь в одиночку.

В этот момент Виктор, воспользовавшись тем, что Корчак сосредоточился на мне, подкрался сзади и нанес мощный удар по голове. Костяная броня смягчила удар, но Корчак все равно пошатнулся.

Я воспользовался моментом и активировал еще одно заклинание:

– Оковы!

Невидимые путы обвились вокруг Корчака, ограничивая его движения. Но я знал, что это ненадолго – его магия разложения быстро справится с моим заклинанием. Увы, таковы ее свойства.

– Виктор, уводи Вяземского! – крикнул я, готовясь к новой атаке Корчака.

Мой телохранитель кивнул и, схватив ошеломленного дипломата за руку, потащил его к выходу из зала.

Корчак тем временем освободился от пут и теперь смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

– Ты пожалеешь, что встал у меня на пути, Темников, – прорычал он. – Гниющая плоть!

Его заклинание ударило в меня волной тошнотворной энергии. Я почувствовал, как моя кожа начинает зудеть и покрываться язвами. Боль была невыносимой, но я заставил себя сосредоточиться на противодействии его магии.

– Перемести! – выкрикнул я, швыряя себя импульсом за спину Корчака.

Воспользовавшись его замешательством, я нанес удар, вложив в него всю свою силу. Корчак отлетел, врезавшись в стену.

Но он быстро поднялся, и я увидел, как его глаза загорелись безумным огнем.

– Хватит игр, – прошипел он. – Твое убийство доставит мне лишь удовольствие.

Корчак начал едва слышно читать длинное заклинание, и я почувствовал, как воздух вокруг нас наполняется тяжелой, удушающей энергией. Краем глаза я заметил Карину, все еще лежащую на полу, и зажимающую кровоточащую рану.

И тут я понял план Корчака. Он не собирался атаковать меня напрямую. Вместо этого он направил всю мощь своего заклинания на беззащитную Карину.

Времени на размышления не было. Я знал, что обычные заклинания не смогут остановить эту атаку. Оставался только один выход.

– Распад! – выкрикнул я, активируя истинное слово «Деструкция».

Мир вокруг меня словно замер. Я почувствовал, как сама реальность содрогнулась от мощи активированного истинного слова. Воздух между мной и Корчаком потяжелел, наполняясь разрушительной энергией.

Корчак, увидев, что я делаю, попытался отменить свое заклинание и защититься. Но было уже поздно. Волна деструктивной энергии накрыла его, словно цунами.

Я видел, как его тело начало распадаться. Сначала исчезла костяная броня, рассыпавшись в пыль. Затем кожа, мышцы, кости – все превращалось в мельчайшие частицы, растворяясь в воздухе.

Корчак даже не успел закричать. Его глаза, полные ужаса и неверия, были последним, что исчезло в вихре распада. Через несколько секунд от него не осталось ничего, кроме легкого облачка пыли, медленно оседающего на пол.

Я тяжело дышал, чувствуя, как истинное слово выкачало из меня почти всю магическую энергию. Ноги подкосились, но я не позволил себе упасть, пытаясь прийти в себя.

Воздух был наполнен запахом озона и гари, а пол усеян обломками мебели и осколками хрусталя. Крики и звуки борьбы эхом отдавались от высоких сводов, создавая какофонию, от которой звенело в ушах.

Внезапно мое внимание привлекло движение у дальней стены. Один из приближенных правителя, худощавый мужчина с острым, как лезвие бритвы, взглядом, указал пальцем на Карину, все еще лежавшую на полу.

– Это она! – выкрикнул он, и его голос прорезал общий шум, словно удар хлыста.

Я попытался броситься к Карине, но мое истощенное тело отказывалось повиноваться с нужной скоростью. Словно в замедленной съемке, я видел, как двое стражников схватили ее за руки и потащили к правителю. Карина пыталась сопротивляться, но рана на боку явно ослабила ее.

Правитель Польши, этот маленький человечек с манией величия, схватил Карину за волосы, запрокидывая ее голову назад. В его руке блеснул кинжал, который он тут же приставил к ее горлу. На его лице играла торжествующая улыбка, от которой у меня внутри все перевернулось.

– Всем прекратить! – проревел он, и его голос, усиленный магией, разнесся по всему залу. – В моих руках их драгоценная принцесса!

Я замер, лихорадочно оценивая ситуацию. Краем глаза я заметил Виктора, который все еще держался рядом с Вяземским. Мы были единственными представителями российской делегации, оставшимися в зале. Но судя по взглядам, которые бросали на нас и сторонники правителя, и радикалы, никто не воспринимал нас как нейтральную сторону. Для них мы были частью заговора, непонятной переменной в уравнении власти.

Правитель медленно обвел взглядом зал, его маленькие глазки блестели от возбуждения и ярости. Он крепче сжал волосы Карины, заставляя ее поморщиться от боли.

– И на что вы надеялись? – произнес он с презрительной усмешкой, обращаясь к радикалам, которые все еще держались на ногах. Его голос сочился ядом и самодовольством. – Если уж я смог взять власть без магии, вы, правда, думаете, что, вернув прежний строй, что-то изменится?

Он сделал паузу, словно наслаждаясь звуком своего голоса. Я воспользовался этим моментом, чтобы незаметно приблизиться на несколько шагов. Мой разум лихорадочно искал выход из ситуации, но каждый вариант казался рискованнее предыдущего. Буду бить магией – задену Карину. Даже если быстро убить этого человека, он успеет ее ранить.

– Наша страна слаба, – продолжил правитель, его голос поднялся до крика. – Наши короли были слабы. Именно поэтому я взошел на трон, а не они!

Я видел, как Карина напряглась в его хватке. Ее глаза метали молнии, и на мгновение мне показалось, что она готова вцепиться ему в горло зубами, несмотря на приставленный к горлу кинжал. Но затем ее лицо неожиданно расслабилось, и на губах появилась легкая усмешка.

– Какой же ты идиот… – произнесла она тихо, но внезапно в наступившей тишине ее слова прозвучали как удар грома.

Правитель нахмурился, его самодовольство на мгновение сменилось замешательством.

– Что? – переспросил он, посмотрев на девушку сверху вниз, и в его голосе прозвучала нотка неуверенности.

– Я всего лишь сестра наследницы, – ответила Карина, и ее усмешка стала шире. – Но ты уже не узнаешь, где она.

Я увидел, как ее мышцы напряглись, и понял, что она готовится к действию. Мое тело среагировало инстинктивно – я рванул вперед, готовый вмешаться в любой момент.

Все произошло в считаные секунды. Карина резко откинула голову назад, с силой ударяя правителя в лицо. Раздался отвратительный хруст – его нос сломался, брызнув кровью. От неожиданности и боли он отшатнулся, ослабив хватку на кинжале.

Карина действовала молниеносно. Ее рука метнулась к оружию, выхватывая его из ослабевших пальцев правителя. И прежде, чем кто-либо успел среагировать, она развернулась и всадила кинжал прямо ему в сердце.

Время, казалось, замедлилось. Я видел, как глаза правителя расширились от шока и боли. Его рот открылся в беззвучном крике, а руки судорожно схватились за рукоять кинжала, торчащую из груди. Но было уже поздно. Он пошатнулся, сделал неуверенный шаг назад и рухнул на колени. А затем, словно марионетка с обрезанными нитями, повалился лицом вниз.

В зале воцарилась мертвая тишина. Казалось, все присутствующие разом забыли, как дышать. Я сам чувствовал, как мое сердце пропустило удар, а затем забилось с удвоенной силой.

Карина стояла над телом поверженного правителя, тяжело дыша. Ее лицо было бледным от потери крови, но глаза горели триумфом. Она медленно подняла взгляд, обводя им застывших в шоке людей.

– Король мертв! – выкрикнула она, и ее голос, несмотря на усталость, прозвучал звонко и уверенно. – Да здравствует королева!

На мгновение тишина стала еще глубже, если это вообще было возможно. А затем, словно прорвав плотину, зал взорвался криками. Радикалы подхватили возглас Карины, их голоса слились в единый рев:

– Да здравствует королева! Да здравствует королева!

Я увидел, как сторонники бывшего правителя начали пятиться к выходам. Некоторые бросали оружие, поднимая руки в знак капитуляции. Другие просто застыли на месте, не зная, что делать дальше. Их мир только что рухнул, и они еще не осознали, что это значит для них.

Виктор каким-то образом оказался рядом со мной. Его лицо было непроницаемым, но я видел напряжение в его глазах.

– Что теперь? – спросил он тихо.

Я открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент мое внимание привлекло движение. Карина пошатнулась, ее лицо стало еще бледнее. Я увидел, как ее колени подогнулись, и она начала падать.

Не думая, я бросился вперед. Мое тело, несмотря на усталость, среагировало мгновенно. Я успел подхватить девушку за мгновение до того, как она ударилась бы об пол. Ее тело было легким, слишком легким, и я почувствовал, как ткань ее одежды пропиталась кровью.

– Эй, полегче, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно. – Ты молодец, ты справилась. Теперь можно и отдохнуть.

Карина слабо улыбнулась, ее глаза были полузакрыты от усталости.

– Максим… – прошептала она. – В моем внутреннем кармане соглашение, подписанное сестрой.

Ее голос становился все тише, и я почувствовал, как ее тело обмякло в моих руках. Она потеряла сознание, и я крепче прижал ее к себе, чувствуя, как ее слабое дыхание щекочет мою шею.

Я поднял глаза, оглядывая зал. Хаос вокруг нас постепенно утихал. Впереди нас ждали новые вызовы, новые интриги и, возможно, новые сражения. Но сейчас, держа в руках эту отважную девушку, я чувствовал странное спокойствие.

– Виктор, – позвал я своего верного телохранителя. – Нам нужно найти безопасное место. И врача. Немедленно.

Он кивнул, уже оглядываясь в поисках выхода. Я же, прижимая к себе бессознательную Карину, чувствовал тяжесть подписанного соглашения в ее кармане. Этот кусок бумаги мог изменить судьбу целой страны. И я был готов сделать все, чтобы это изменение стало к лучшему.

Глава 21

Прошло несколько дней после того судьбоносного вечера в королевском замке. Варшава, казалось, затаила дыхание, ожидая, куда повернется колесо истории и как это отразится на всех. Я наблюдал за происходящим из окна нашей гостиницы, чувствуя себя одновременно главным действующим лицом и посторонним зрителем в этом грандиозном спектакле.

Катарина Лещинская, законная наследница польского престола, действовала с поразительной скоростью и эффективностью. Ее сторонники, те самые «радикалы», о которых нам столько рассказывали, оказались на удивление организованной силой. Они быстро взяли под контроль ключевые точки города, не допустив хаоса и беспорядков.

Народ, вопреки моим опасениям, отреагировал на смену власти с неожиданным спокойствием. Старожилы, помнившие правление династии Лещинских, рассказывали молодежи о «старых добрых временах». На улицах можно было услышать разговоры о том, как при прежних королях жилось лучше, свободнее. Словно пелена спала с глаз людей, и они вспомнили то, что было намеренно стерто из официальной истории.

Карину, получившую серьезное ранение во время переворота, поместили в лучший госпиталь Варшавы. Я навещал её каждый день, наблюдая, как девушка быстро идет на поправку. Её жизненная сила и решимость впечатляли меня всё больше. Тут я и узнал, что целители в Царстве Польском весьма и весьма опытные и эффективные маги.

– Знаешь, Максим, – сказала она мне однажды, лукаво улыбаясь, – я начинаю думать, что ты приходишь сюда не столько из-за меня, сколько из-за здешнего пудинга.

Я рассмеялся, оценив её попытку разрядить обстановку.

– Ты меня раскусила. Признаюсь, пудинг здесь, действительно, отменный, а ты очень удачно не любишь его и отдаешь мне. Но, поверь, твоё общество гораздо приятнее любого десерта. Тем более с тобой я могу тренироваться в польском.

Мы с Вяземским оставались в гостинице, не имея возможности покинуть страну. Старый дипломат находился в состоянии, близком к панике. Он метался по номеру, как синица в клетке, то и дело хватаясь за сердце и бормоча что-то о неминуемой расправе.

– Мы обречены, Максим Николаевич! – восклицал он, заламывая руки. – Эти радикалы… они же звери! Они нас живьем съедят за то, что мы их не поддержали! А я! Я отказал им в поддержке! Даже на шантаж не ответил. Ай… беда моей старой голове.

Я наблюдал за его метаниями, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри меня так и подмывало отпустить какую-нибудь колкость. Но я понимал, что сейчас не время для сарказма. Еще кондратий хватит старика, объясняй потом, мол, погиб, героически исполняя имперский долг. А уж сколько отчетов тогда придется писать, даже думать не хочу.

– Павел Петрович, – сказал я, положив руку ему на плечо, – успокойтесь. Всё сложилось наилучшим образом. Поверьте, если бы радикалы хотели нас убить, они бы сделали это ещё в замке.

Вяземский посмотрел на меня с недоверием.

– Вы так думаете? Но как же… наша миссия… соглашение…

– Наша миссия, – ответил я, – выполнена даже лучше, чем мы могли ожидать. У нас есть соглашение, подписанное законной наследницей престола. Император будет доволен.

Мои слова, казалось, немного успокоили старика. Он опустился в кресло, вытирая пот со лба.

На пятый день нашего вынужденного заточения в гостиницу прибыл гонец. Молодой человек в строгом мундире с гербом Лещинских сообщил об аудиенции.

– Господин Темников, – произнес он официальным тоном, – Её Высочество Катарина Лещинская приглашает вас на прием во дворец. Немедленно.

– А как же я? – подал голос Вяземский, его лицо побледнело ещё больше.

– Приглашение только для господина Темникова, – покачал головой гонец.

Когда посланник удалился, Вяземский схватил меня за рукав.

– Максим Николаевич, умоляю! Если что-то пойдет не так… попросите и за меня. Скажите им, что я всегда был на стороне справедливости! Я, между прочим, просил предыдущего короля… лжекороля! Не убивать протестующих!

Я с трудом сдержал усмешку. Вот она, истинная натура – готов прогнуться под любую власть, лишь бы сохранить свое положение. А ведь был таким важным, пока не прижали.

– Не волнуйтесь, Павел Петрович, – сказал я, мягко освобождаясь от его хватки. – Всё будет в порядке. Мы все спокойно выедем из страны, вот увидите.

Я быстро привел себя в порядок и отправился во дворец. Виктор, как всегда, следовал за мной тенью.

Дворец Лещинских поражал своим великолепием. Я не мог не отметить разительный контраст с тем местом, где мы встречались с Катариной в первый раз. Здесь каждая деталь кричала о древности и благородстве рода. И как только они все это сохранили?

Меня провели в просторный зал, но не тронный. Катарина встретила меня с легкой улыбкой.

– Добро пожаловать, Максим Николаевич. Прошу прощения, что приняла вас здесь, а не в тронном зале. Я еще не прошла коронацию, не хочу торопить события.

– Ваше Высочество, – ответил я с легким поклоном, – для меня честь быть принятым вами в любом зале этого прекрасного дворца.

В зале присутствовало множество людей, я узнал некоторых «радикалов», теперь они выглядели как респектабельные политики и военные. Среди них я заметил и Карину, которая приветствовала меня теплой улыбкой.

Катарина подошла ко мне ближе.

– Мы пригласили вас, чтобы попрощаться, Максим Николаевич. И, конечно, чтобы обеспечить вам безопасное возвращение домой. Мы выделим людей для сопровождения вашей делегации до границы.

Я кивнул, чувствуя странную смесь облегчения и… какой-то грусти? Неужели я уже успел привязаться к этому месту, к этим людям?

Карина подошла к нам, незаметно указывая на группу людей, беседующих в другом конце зала.

– Видишь того высокого мужчину с седыми висками? Это Игнат Георгиевич Гжельский. Отличный военный, он помогал нам тренировать бойцов.

Я вгляделся в указанного человека и похолодел. Потому что узнал его – это был тот самый Игнат Георгиевич, которого я видел в документах Дорохова. Что-то здесь не сходилось.

– Игнат Георгиевич? – переспросил я как можно более небрежно. – Интересно. И давно он с вами?

– Уже несколько лет, – пожала плечами Карина. – Он много сделал для нашего дела.

Я кивнул, делая мысленную пометку. Это было очень странно. Насколько я знал второго принца Михаила Алексеевича, он был слишком патриотичен, чтобы его человек помогал радикалам в другой стране. Значит, либо Гжельский действовал по собственной инициативе, либо… либо за этим стоял кто-то еще. Может быть, сама Аврора Романова, сестра императора? Учитывая то, что ее знак мелькал в его деле.

Это была загадка, которую мне предстояло разгадать по возвращении домой. А сейчас передо мной лежал долгий путь обратно в Санкт-Петербург.

Карина внезапно шагнула ко мне и крепко обняла. Я почувствовал, как по залу прокатился удивленный шепот – такое проявление чувств было необычным для официальной обстановки. Да и для самой девушки, как я понял, тоже.

– Береги себя, Максим, – прошептала она мне на ухо. – И не забывай нас.

– Как я могу забыть? Ты чуть не проткнула меня ледяным копьем при нашей первой встрече. А потом и кинжалом.

– А ты оказался крепким орешком.

Я повернулся к Катарине и, следуя этикету, поцеловал воздух над ее рукой.

– Ваше Высочество, для меня было честью участвовать в этих исторических событиях.

– Мы ждем ответа императора Российской Империи, Максим Николаевич. Надеюсь, вы донесете до него всю важность нашего соглашения.

– Можете не сомневаться, – ответил я. – Я сделаю все возможное.

На этом мы распрощались. Я вышел из дворца, понимая, что оставляю позади не просто дипломатическую миссию, но и кое-что важное.

Вернувшись в гостиницу, я обнаружил, что наша делегация уже собирается в путь. Вяземский, к моему удивлению, выглядел почти счастливым.

– Максим Николаевич! – воскликнул он, увидев меня. – Вы не представляете, как я рад вас видеть! Нам сообщили, что мы можем отправляться домой. И даже выделили сопровождение! Отличная работа. Просто восхитительная!

Я кивнул, наблюдая за суетой вокруг. Члены делегации паковали вещи, слуги сновали туда-сюда с чемоданами и сундуками.

– Да, Павел Петрович. Всё так, как я и говорил. Мы возвращаемся домой.

Вяземский подошел ко мне ближе и, понизив голос, спросил:

– Скажите… вы ведь замолвили за меня словечко? Поэтому нас отпускают?

Я посмотрел на него, взвешивая, стоит ли разрушать его иллюзии. Решив, что правда в данном случае может быть опасной, я просто кивнул.

– Не беспокойтесь, Павел Петрович. Всё улажено.

Лицо старого дипломата просияло, и он с неожиданной теплотой пожал мне руку.

– Я знал, что могу на вас рассчитывать! Вы настоящий дипломат, Максим Николаевич. Я обязательно упомяну о вашей роли в своем докладе императору.

Я сдержанно поблагодарил его, чувствуя легкое раздражение от этой внезапной лести. Но, в конце концов, если это поможет нашему общему делу, пусть будет так.

Когда мы погрузились в кареты и тронулись в путь, я заметил, как изменилось отношение Вяземского ко мне. Он постоянно обращался за советом, интересовался моим мнением по разным вопросам при формировании отчета, спрашивал, в порядке ли я. Это было бы забавно, если бы не было так утомительно. Похоже, его настолько сильно прижали во время шантажа, что мужчина не мог поверить в свое счастье.

Виктор, сидевший напротив, внимательно наблюдал за этой сценой. Когда Вяземский наконец задремал, убаюканный мерным покачиванием кареты, мой верный телохранитель произнес:

– Никогда не видел его таким счастливым и учтивым. Что это с ним?

Я усмехнулся, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи.

– Он думает, что я попросил за него у Катарины. Поэтому, мол, его и оставили в живых.

– А ты просил? – в голосе Виктора прозвучало любопытство.

– Его бы и так оставили в покое, без моих просьб, – ответил я, повернувшись к нему. – Но об этом ему знать необязательно, верно?

Виктор улыбнулся – редкое зрелище, которое я научился ценить.

– Ага! – воскликнул я, указывая на него пальцем. – Ты улыбнулся! Наконец-, нормально, а не эта твоя обычная киллерская ухмылка половиной непроницаемого кирпича, что ты обычно называешь лицом.

Виктор отвернулся к окну, его лицо снова стало непроницаемым. Но в его голосе, когда он заговорил, я услышал нотки, которых раньше не замечал:

– Ты меняешь всё вокруг себя, Максим. Людей в первую очередь.

* * *

Императорский дворец в Санкт-Петербурге всегда был средоточием власти и интриг. Но в этот вечер, когда за окнами кабинета императора Алексея Сергеевича Романова сгущались сумерки, атмосфера казалась особенно напряженной. Воздух был пропитан ароматом благовоний и едва уловимым запахом магии, которая, казалось, пульсировала в самих стенах.

Император сидел за массивным столом из красного дерева, его пальцы рассеянно поглаживали корешок толстой папки с отчетом. Напротив него, в кресле с высокой спинкой, расположился министр финансов Николай Владимирович Темников. Лицо министра выражало смесь усталости и удовлетворения – он только что закончил длительный доклад о состоянии экономики империи.

– Итак, Николай Владимирович, – произнес император, откидываясь на спинку своего кресла, – ваш отчет, как всегда, безупречен. Но позвольте мне перейти к более… личным вопросам.

Темников слегка напрягся, но кивнул, готовый к продолжению разговора.

– Ваши сыновья, – продолжил Алексей Сергеевич, и в его голосе прозвучали нотки искреннего интереса, – они меня поистине удивляют. Особенно старший, Максим Николаевич. Его поступок во время подписания соглашения… Признаюсь, я был впечатлен.

Николай Владимирович позволил себе легкую улыбку.

– Благодарю, Ваше Императорское Величество. Максим всегда отличался решительностью и чувством долга.

– Да-да, – кивнул император, – но дело не только в этом. Его способность анализировать ситуацию, принимать быстрые решения… Это качества, которые нельзя просто воспитать. Они либо есть, либо их нет.

– Вы очень добры, Ваше Величество. Я лишь старался дать ему все необходимое для служения империи. Вы же знаете, какая задача была возложена на меня.

– И у вас это прекрасно получилось, – заметил император. – Кстати, а как дела у вашего младшего? Александр, если я не ошибаюсь?

– Да, Ваше Величество. Александр… – Николай Владимирович на мгновение замялся, но затем его лицо просветлело. – Он тоже нашел свое призвание. «Кодекс Элегантности» развивается с поразительной скоростью, и со своей стороны могу сказать, что он не делает тех ошибок, какие делал даже я в своей молодости.

– «Кодекс Элегантности»… я слышал об этом. Модное ателье, ставшее популярным в аномально короткие сроки.

– Александр проявил недюжинные способности в управлении бизнесом, – довольно улыбнулся мужчина и доверительным шепотом добавил: – И скажу по секрету, даже я не ожидал от него такой хватки!

– Интересно. Очень интересно. Ваши сыновья, Николай Владимирович, каждый по-своему, но оба служат на благо империи. Один защищает ее интересы на дипломатическом поприще, другой укрепляет экономику и престиж. Вы можете гордиться ими.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – Темников слегка склонил голову. – Я надеюсь, что Максим скоро вернется из Царства Польского с хорошими вестями.

При упоминании Польши лицо императора на мгновение стало непроницаемым. Он задумчиво посмотрел в окно, где последние лучи заходящего солнца окрашивали небо в багровые тона.

– Да… с хорошими вестями, – произнес он наконец, и в его голосе прозвучала странная нотка. – Что ж, Николай Владимирович, благодарю вас за отчет и за эту беседу. Вы свободны.

Темников понял, что аудиенция окончена. Он встал, поклонился и направился к выходу. Когда дверь за министром финансов закрылась, император еще несколько секунд смотрел вслед, словно погруженный в глубокие размышления.

Внезапно воздух в комнате словно сгустился, и из тени в углу кабинета выступила женская фигура. Аврора Сергеевна, сестра императора, двигалась с грацией хищника, ее темные волосы и элегантное платье, казалось, поглощали свет.

– Мой дорогой брат, – произнесла она с легкой усмешкой, – как тебе та партия, которую я разыграла?

Алексей Сергеевич повернулся к сестре, его лицо не отражало никаких эмоций.

– Аврора, твоя способность появляться из ниоткуда всегда меня поражала. Но вот что касается твоей партии… Она была рискованной, но, признаюсь, эффективной.

Аврора грациозно опустилась в кресло, которое только что занимал Темников.

– Рискованной? Возможно. Но разве не таковы все великие игры, доступные нам?

Император встал и подошел к окну, глядя на раскинувшийся внизу город.

– Ты знаешь, чего я хотел, Аврора. Польша была слишком ненадежным партнером. Их… бывший правитель был предсказуем и неимоверно глуп и им можно было легко управлять. Мне нужен был предлог для вмешательства, для того, чтобы взять под контроль их территории.

– И ты его получил, – кивнула Аврора. – Но без кровопролития и международного скандала. Разве это не лучше?

Алексей Сергеевич повернулся к сестре, его глаза сузились.

– Лучше для кого? Для Польши? Для тех радикалов, которых ты поддерживала все это время?

Аврора рассмеялась, и этот звук был подобен звону хрустальных бокалов.

– О, мой дорогой брат, неужели ты думаешь, что я делала это из альтруизма? Эти радикалы, как их называют, теперь у нас в долгу. Они знают, что без нашей помощи их восстание закончилось бы кровавой бойней.

– Да, твои люди хорошо поработали, – вынужден был согласиться мужчина. – Обучение их бойцов, снабжение информацией… Но скажи мне, сестра, зачем такие сложности? Мы могли бы просто ввести войска и…

– И что? – перебила его Аврора, что делала довольно редко. – Получить международный скандал? Настроить против себя не только поляков, но и другие страны? Нет, брат, мой путь был более… элегантным.

Алексей Сергеевич вернулся к своему столу и опустился в кресло.

– Элегантным, говоришь? А как насчет юного Темникова? Я помню, что это ты его порекомендовала, но неужели твои цепкие лапы дотянулись и до этого дарования?

Аврора загадочно улыбнулась, достав изящный веер с восточным рисунком. Она была большой любительницей азиатской культуры.

– Скажем так, я предвидела, что он может оказаться полезным. Но даже я не ожидала, что он так блестяще справится с ситуацией.

– Он спас одну из принцесс, – заметил император. – Хотя, насколько я понимаю, не ту, которую ты планировала.

– Детали, которые всегда можно переиграть, – отмахнулась Аврора. – Главное, что он был свидетелем того, каким самодуром был прежний правитель Польши. Его свидетельство будет бесценным для легитимизации нового режима.

Алексей Сергеевич внимательно посмотрел на сестру.

– Признайся, Аврора, тебе просто не понравилось, как этот толстый коротышка на тебя смотрел во время последнего визита.

Глаза Авроры вспыхнули гневом, но она быстро взяла себя в руки.