Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

Соавторы: ,Оливер Ло,А. Фонд,Павел Деревянко,Мария Андрес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 310 (всего у книги 350 страниц)

– Здравствуйте, Игнатий Павлович. Мне нужны ключевые фигуры для управления поместьем, те, на ком будет все держаться, – ответил я. – Дворецкий, управляющая служанками, которая также могла бы выполнять обязанности главной горничной, и, разумеется, повар. Остальной штат я планирую сформировать вокруг них.

– Отличный выбор, господин Темников, – Игнатий Павлович одобрительно кивнул. – Вы немного смыслите в управлении, как я погляжу. У нас как раз есть свободные кандидаты, которые могли бы вам подойти, исходя из того, что мы о вас узнали. Прошу, следуйте за мной.

Я посмотрел на Виктора с немым вопросом, тот тихо шепнул мне, что у школы свои связи, и они пробивают информацию о своих клиентах, чтобы лучше подобрать тех, кто подходит по характеру, темпераменту и тому подобное.

Мы прошли через несколько коридоров, каждый из которых был украшен портретами людей в строгих костюмах – видимо, выдающихся выпускников школы. Наконец, мы оказались в просторной комнате, где нас уже ждали три человека.

– Позвольте представить вам Себастьяна Степановича Михайлова, – сказал Игнатий Павлович, указывая на мужчину средних лет с черными волосами, зачесанными назад, и круглыми очками, которые он очень необычно поправлял нижней частью ладони. – Он один из наших лучших дворецких.

Я пожал руку Себастьяну Степановичу, отмечая про себя его уверенную хватку и внимательный взгляд. Чутье подсказывало мне, что он маг, хоть и не особенно сильный. Хотя, я мог и ошибаться, особенно, если человек умеет скрывать свои силы.

– Рад знакомству, господин Темников, – сказал Себастьян Степанович. – Если вы решите принять меня на службу, я готов взять на себя обязанности по управлению поместьем и формированию штата слуг, если таковые еще не набраны.

– Звучит многообещающе, – ответил я, чувствуя, что этот человек, действительно, знает свое дело.

– А это Василиса Игоревна Краснова, – продолжил Игнатий Павлович, представляя очаровательную рыжеволосую девушку с живыми карими глазами. – Она безупречно заваривает чай и является идеальной горничной. Кроме того, она может служить в роли личного помощника, напоминая о делах и гостях.

Василиса Игоревна сделала изящный реверанс, и я не мог не отметить грацию ее движений. Девушка чертовски красивая, знающая манеры, ух, это даже как-то обезоруживает. Да и мои гости будут отвлекаться на нее, когда увидят в первый раз так точно. Это может пригодиться.

– Для меня будет честью служить вам, господин Темников, – сказала она мелодичным голосом.

Я не придал значения ее словам, так как это покажет только время.

– И наконец, – Игнатий Павлович указал на высокого, худощавого блондина с длинной челкой, чуть закрывающей один глаз, и странными подкрученными бровями, – позвольте представить вам Александра Денисовича Винокурова, отличного повара. – Александр Денисович требует достаточно высокую оплату, – добавил управляющий, – но, поверьте, его кулинарные таланты стоят каждой копейки.

– Надеюсь, вы любите экспериментировать с едой, господин Темников, – сказал он, слегка улыбнувшись.

Я не мог сдержать улыбки. Эти люди, действительно, производили впечатление профессионалов высшего класса. Немногословные, уверенные. Первая встреча была приятной, но надо было смотреть на деле.

– Что ж, – сказал я, оглядывая всех троих, – должен признать, я впечатлен. Думаю, мы сработаемся. Если вы не против, я бы хотел предложить вам работу в моем поместье. Для начала на полгода, а далее, если и вас и меня все устроит, заключим более длительный договор.

– Для нас будет честью работать на вас, господин Темников, – ответил за всех Себастьян Степанович. – И, если позволите заметить, работать вместе с Виктором – это дополнительная честь для нас.

Я удивленно посмотрел на своего телохранителя, который, казалось, внезапно заинтересовался узором на стене.

– Вот как? – спросил я, не скрывая любопытства.

Василиса Игоревна, заметив мое удивление, мягко улыбнулась.

– Виктор у нас что-то вроде местной знаменитости, – пояснила она. – Один из лучших выпускников за всю историю «Дома Тихой Клятвы».

Виктор, казалось, старался слиться со стеной, всем своим видом показывая, что не слышит этого разговора. Что это? Неужели непробиваемый ликвидатор способен испытывать смущение?

Я не мог сдержать смешка. Кто бы мог подумать, что мой суровый телохранитель окажется местной легендой?

– Что ж, – сказал я, поворачиваясь к Игнатию Павловичу, – думаю, мы договорились. Как нам оформить все необходимые бумаги?

Пока управляющий «Дома Тихой Клятвы» занимался оформлением контрактов, я не мог не думать о том, как удивительно все складывается. Еще недавно я был простым сотрудником Судебного Бюро, а теперь у меня есть собственное поместье и штат первоклассных слуг. Жизнь определенно становилась все интереснее.

Когда мы покидали «Дом Тихой Клятвы», я чувствовал, что сделал правильный выбор.

Впереди еще будет много трудностей и опасностей, связанных с расследованием дела Голованова, но теперь у меня была надежная база, куда я мог вернуться. Еще немного работы, и я сделаю это самым комфортным и безопасным местом в столице.

Виктор шел рядом со мной, все еще немного смущенный упоминанием о его выдающихся достижениях в школе.

– Знаешь, – сказал я ему с усмешкой, – ты не перестаешь меня удивлять. Сначала ты оказываешься лучшим ликвидатором Бюро, теперь вот – звезда «Дома Тихой Клятвы». Может, это мне стоило работать на тебя?

Виктор лишь пожал плечами, но я заметил, как уголки его губ слегка дрогнули в улыбке.

– Просто делаю свою работу, господин Темников, – ответил он, внезапно обратившись ко мне на «вы». – Просто делаю свою работу.

Глава 16

Я вышел из экипажа, и прохладный ветер столицы тут же обдал меня свежестью. Небо над Санкт-Петербургом было затянуто серыми облаками, обещая скорый очередной снегопад. Улица, на которой располагалось мое ателье «Кодекс Элегантности», была удивительно оживленной: дамы в роскошных шубах прогуливались под руку с кавалерами, экипажи сновали туда-сюда, создавая привычный городской шум.

Я толкнул дверь ателье, и колокольчик надо мной мелодично звякнул. Внутри царила атмосфера творческого беспорядка: ткани различных цветов и фактур были разложены на столах, манекены, облаченные в полуготовые наряды, стояли вдоль стен, а в воздухе витал аромат свежей ткани и духов. Все, видимо, для того, чтобы демонстрировать, что все происходит в процессе и ателье готово к любым вызовам и фантазиям.

Мила, увидев меня, тут же оторвалась от работы и поспешила навстречу. Ее щеки слегка порозовели, а в глазах читалось волнение.

– Максим Николаевич! – воскликнула она. – Как хорошо, что вы пришли. У меня есть, что вам показать.

Я приподнял левую бровь, заинтригованный ее энтузиазмом.

– Неужели? – усмехнулся я. – Ну, показывай, что ты там наколдовала.

Мила провела меня в дальний угол ателье, где стоял манекен, закрытый тканью. С театральным жестом она сдернула покрывало, и я увидел результат ее трудов – комплект нижнего белья, о котором мы говорили ранее.

– Вот, – произнесла она, и ее голос слегка дрогнул. – Это то, о чем мы говорили, по заказу Тверской.

Я внимательно осмотрел изделие. Белье было выполнено из тонкого шелка, с изящной вышивкой по краям. Оно выглядело элегантно и соблазнительно, но в то же время достаточно сдержанно, как по мне. Хотя для этого времени, даже подобное считалось откровенным и было прямо вызовом устоявшимся традициям.

– Неплохо, – кивнул я. – Очень даже.

– Неплохо? А если вот так? – донесся внезапно голос из-за ширмы, что стояла рядом.

Через мгновение оттуда вышла одна из работниц ателье, облаченная в только что созданный комплект – вот ведь чертовки, подготовились! Девушка двигалась грациозно, явно наслаждаясь моим вниманием и своим видом.

– Ну как вам, Максим Николаевич? – заигрывающим тоном произнесла она.

Я окинул ее оценивающим взглядом. Белокурая красавица, фигура, что называется, песочные часы. Ей бы в модели какие-нибудь. Шикарная женщина. Но мысли мои были далеки от любования, хотя признаю, было это непросто – я задумался о том, что было интересным в моем мире, и что можно было бы привнести в этот.

Особенно это стало актуально с тем, что, оказывается, женщины этого мира уже готовы принять такие изменения – просто раньше не было подобного предложения и этим надо пользоваться. Да и не стоит забывать, что я аристократ, у которого есть теперь собственность и слуги – все это требует денег на содержание и весьма немалых. Поэтому я кровно заинтересован, чтобы предприятие, которое мне приносит деньги, развивалось, и мой счет только увеличивался.

– Хм, – задумчиво произнес я, – Мила, помнишь, я говорил тебе о кружевах?

Мила кивнула, все еще не в силах справиться с румянцем на щеках. Ну хоть в обморок не падала и то хорошо.

– Давай заменим сплошную ткань на них, – предложил я. – Они будут просвечивать, но из-за узора это будет не так заметно. И выглядеть будет гораздо эффектнее.

Глаза Милы расширились от удивления.

– Но… это же будет слишком… откровенно, – тихо и постоянно запинаясь, пробормотала она.

– Да, и это будут обсуждать. Без смелых решений мы далеко не уедем, а провокационность, наоборот, станет темой для обсуждений. Своего покупателя мы найдем. Дамы будут в восторге, а их мужья – еще больше, – таинственно улыбнулся я. – Уж поверь.

Девушка-модель, все еще стоявшая перед нами, издала тихий смешок.

– Я бы с удовольствием примерила такое, – сказала она с озорной улыбкой.

Я подмигнул ей.

– Вот видишь, Мила? Публика уже в предвкушении. Осталось создать то, что будет пользоваться спросом.

Мила, казалось, была готова провалиться сквозь землю, но все же кивнула.

– Хорошо, Максим Николаевич. Мы сделаем, как вы говорите.

– Вот и отлично. Уверен, результат превзойдет все ожидания. Не бойся смелых решений. И не бойся ошибаться. Это ведь нормально, разве нет?

Мила посмотрела на меня теплым взглядом и решительно кивнула.

Покинув ателье, я обнаружил, что меня ждет Виктор. Он стоял, прислонившись к стене здания, и его взгляд внимательно скользил по улице, отмечая каждую деталь. Что ж, его профессионализм никуда не делся. Всегда начеку.

– Разучился я за годы работы сидеть на одном месте, – буркнул бывший исполнитель Бюро, выпрямляясь. – Но, в общем, не просто так я пришел, есть новости по Голованову.

– Выкладывай, – сказал я, тут же став серьезнее.

– У меня есть адрес его квартиры, – начал Виктор. – Но есть проблема. Он бывает там очень редко, и предугадать его появление сложно.

– Что ж, значит, придется немного подождать, – немного подумав, сказал я. – Организуем наблюдение.

– Время у нас есть, – кивнул мужчина. – Главное – не спугнуть его.

Мы разработали план действий. Виктор должен был организовать наблюдение за квартирой Голованова, а я – подготовиться к встрече с ним. В таких ситуациях понимаешь, как тебе не хватает верных людей, на которых можно было бы переложить эту задачу, но это дело наживное, а пока можно воспользоваться услугами наемников, благо всего им знать было не обязательно.

Прошло несколько дней. Я занимался делами в поместье, привыкая к новому штату слуг. Дворецкий оказался настоящим сокровищем – под его руководством поместье заработало как часы. Горничная удивляла своей эффективностью и вниманием к деталям, а блюда нового повара были настоящим произведением искусства – я даже ничего подобного не пробовал. Дом наполнился суетой и время от времени туда приходили разные люди, собеседоваться у дворецкого. Впрочем, если Виктор сказал, что он профессионал своего дела, то я готов довериться, тем более ему и держать за них ответ в случае чего.

Наконец, спустя несколько дней пришла весть – Голованов появился в своей квартире. Мы с моим телохранителем немедленно отправились туда.

Дом, где жил Голованов, оказался неприметным зданием в тихом районе. Мы с Виктором заняли позиции у подъезда, ожидая, когда наша цель появится.

Когда Петр Ильич вышел из дома, я не стал медлить. Подойдя к нему, я начал разговор:

– Добрый день, господин Голованов. Не уделите мне минутку?

Голованов остановился, настороженно глядя на меня.

– Кто вы такой? – спросил он резко.

– О, просто человек, которому интересно, почему вы так активно интересуетесь делами Царства Польского, – ответил я с улыбкой.

Глаза Голованова сузились, а на лице отразилась крайняя степень непонимания. Стоит отметить, играл он добротно. Я даже было поверил.

– Не знаю, откуда вы меня знаете, и тем более о чем вы говорите, – прошипел он. – Простите, но у меня важные дела!

– Ну же, Петр Ильич, – я сделал шаг ближе, продолжая улыбаться, – к чему эти секреты между старыми друзьями?

– Я вижу вас впервые, – хмуро ответил мужчина.

– О, а Сергея в промышленных районах Петербурга, думаю, вы тоже не встречали? И отравили его, конечно же, не вы? Первое, что делают преступники, чтобы замести следы – избавляются от информатора, но, признаться, вашей наглости нет предела, раз вы даже труп решили не прятать. Неужели подумали, что никто не копнет дальше?

– Послушайте, вы несете какой-то бред. Я понятия не имею, о чем вы говорите, к тому же у меня дела. Если не хотите, чтобы я позвал полицию, просто идите своей дорогой.

Я улыбнулся, внимательно глядя на руки мужчины, которые были скрыты черными перчатками.

– Давайте я вам кое-что расскажу. Сергея убил достаточно редкий яд под названием Сангвинариум. Он вырабатывается из растения, похожего на кроваво-красный мак. Страшная вещь, вызывает паралич дыхательных мышц, и смерть в течение нескольких минут. Причем сначала кажется, будто ты просто подавился, жертва даже из-за стола обычно встать не успевает.

– К чему вы это… – начал было Петр Ильич, но я продолжил, перебив его, и, делая еще один шаг к нему.

– Для экстракции этого яда требуется маслянистая субстанция. Добыть ее непросто, так как она в корнях. И вот что интересно, это масло очень стойкое. Если не работать в перчатках, то оно проникает в поры и остается там, в течение примерно двух недель. Сколько ни мой – никак не убрать. Полагаю, вы работали без перчаток, учитывая, что на данный момент они очень толстые и громоздкие, а яд требует идеальных пропорций.

Оказавшись на расстоянии шага, я резко схватил за руку мужчину и сдернул с нее перчатку. Так и думал! Красные пятна отчетливо виднелись на его пальцах и под ногтями.

Голованов не выдержал такой дерзости. Он уже понял, что я поймал его. Кулак мужчины взметнулся вверх, целясь мне в лицо. Я мог бы легко уклониться, хотя удар был четким и быстрым. Человек явно проходил боевую подготовку. Но вместо этого позволил удару достичь цели. Голова дернулась назад, и я почувствовал вкус крови во рту.

Не теряя ни секунды, я перехватил руку Голованова и заломил ее за спину, повалив его на землю, а сверху добавил еще заклинанием-приказом «Придави».

– Ну надо же, Петр Ильич, – произнес я насмешливо. – Нападение на сотрудника Судебного Бюро средь бела дня. Очень неосмотрительно с вашей стороны!

Виктор тут же оказался рядом, помогая удерживать извивающегося Голованова.

– Вы пожалеете об этом! – кричал Голованов. – Я служил империи долгие годы! Вы не знаете, с кем связались! Чертов сопляк, думаешь, тебе это сойдет с рук?

– О, я думаю, это вы не знаете, с кем связались, – сказал я, затягивая узлы на его запястьях.

Все же полезные у Судебного Бюро стяжки. Ни разу не пожалел, что всегда ношу с собой несколько.

Когда Голованов был надежно связан, Виктор повернулся ко мне.

– Какой план? – спросил он. – Просто отдать его Бюро? Это же глупость.

Я улыбнулся, коснувшись пальцем разбитой губы и глядя на кровь, но не стирая ее, это еще пригодится.

– Не глупость, а отличная возможность, – ответил я. – Мы его допросим. Если заказчик не он, то настоящий человек, что организовал похищение, зашевелится, поняв, что он под угрозой. А в такой ситуации люди совершают ошибки. Стресс, страх, ограничение времени. Это все давит. Да, Петр Ильич?

– Твоя самоуверенность впечатляет. Ты просто не представляешь, кому переходишь дорогу.

Я наклонился к Голованову, заглядывая в глаза.

– Все верно, не представляю. И просто чертовски сильно хочу узнать, кому же я перешел дорогу. Так что будьте добры, расскажите мне, Петр Ильич, кто же меня так ненавидит? Договорились⁈

– Пошел ты! – плюнул мужчина, но в меня не попал, ибо я ожидал подобного.

Подняв правонарушителя, мы доставили Голованова в Судебное Бюро. Пока сотрудники его оформляли и заполняли необходимые бумаги, я направился к кабинету Соколова.

Андрей Павлович, как всегда, был погружен в работу. Когда я вошел (поймав несколько отравленных игл на свою защиту, не без этого, конечно), он поднял голову от бумаг и удивленно посмотрел на меня.

– Максим? Что случилось с твоим лицом?

Я плюхнулся в кресло напротив него, не дожидаясь приглашения.

– Профессиональная маскировка. Андрей Павлович, у меня есть новости, которые вас заинтересуют.

Я рассказал ему о расследовании, о нити, которая привела к Голованову, и о том, как я привел его в Бюро за нападение на сотрудника, то есть на меня.

Соколов слушал внимательно, его брови поднимались все выше по мере того, как я излагал события.

– Ну ты и наворотил дел, – сказал он наконец, но в его голосе я услышал нотки одобрения. – Хотя, должен признать, план неплохой. Но ситуация серьезная, Максим. Очень серьезная. Голованов… у него могут быть весьма влиятельные покровители.

– Я знаю, – кивнул я. – Поэтому мне нужна ваша помощь. Мне нужно первым допросить его, еще до дознавателя, который может вмешаться в процесс. Я уверен, что за покушением в поезде и похищением семьи Виктора стоит один человек. И я это дело так не оставлю!

Соколов задумчиво потер подбородок.

– Это будет непросто, – сказал он. – Но я постараюсь устроить. Нужно пару часов, пока его оформят, а пока он будет в клетке. В общем, посиди пока в главном зале, я посмотрю, что можно будет сделать.

– Спасибо, Андрей Павлович. Я буду ждать, – кивнул я, поднимаясь с кресла.

– Максим, – внезапно сказал мой наставник с какой-то беспокойной ноткой. – Если за ним стоит слишком влиятельный человек, прошу тебя, отступи. У тебя не так много ресурсов, чтобы противостоять высокопоставленному чиновнику. Тебя раздавят как таракана и забудут. А дело замнут. Ты не представляешь, как в столице у чиновников развязаны руки.

– Я уже пережил пару покушений. И нет, я не остановлюсь. Знаете, Андрей Павлович, я читал одну историю, еще в детстве, про человека, который пошел против очень влиятельного чиновника, который метил в правители целого государства. И он не отступил!

– Что же стало с этим человеком? – заинтересованно спросил Соколов.

– Его убили. Пырнули ножом в подворотне. Но он получил второй шанс. И в этой своей второй жизни он никогда больше не отступал.

– Жизнь, увы, не похожа на те сказки, что ты читал. И нож под ребром может оказаться фатальным, даже с учетом твоих магических возможностей. Но Максим, это не самое худшее, что может произойти. Все твои близкие могут пострадать.

– Именно поэтому нужно поймать эту сволочь! – бросил я, заканчивая разговор.

Выйдя из кабинета Соколова, я направился в комнату ожидания. Впереди была долгая ночь, и я знал, что она может стать решающей в этом расследовании.

Глава 17

Я сидел в общем зале Судебного Бюро, лениво наблюдая за снующими туда-сюда сотрудниками. Их озабоченные лица и торопливые шаги создавали впечатление муравейника, в котором каждый знает свое дело. Вот только я в этом муравейнике был, скорее, бездельничающим сверчком, коротающим время в ожидании своего часа.

Виктор предпочел остаться снаружи, и я не мог его винить. Бывший ликвидатор Бюро вряд ли горел желанием лишний раз мелькать в этих стенах. Да и кто знает, может, он просто не хотел портить свою легендарную репутацию, слоняясь по коридорам, как обычный посетитель. Хотя кто его узнал бы, кроме вышестоящих чинов?

Время тянулось медленно, словно патока. Я развлекал себя тем, что придумывал истории для каждого проходящего мимо сотрудника. Вот эта дамочка с пышной прической наверняка тайный агент, внедренный в Бюро иностранной разведкой. А тот худощавый очкарик, спотыкающийся на ровном месте, – гениальный аналитик, чьи выводы не раз спасали Империю от краха.

Забавно, как воображение может скрасить даже самое унылое ожидание. Я и сам не ожидал от себя такой живой фантазии. С другой стороны, применение магии требует от своего носителя живого воображения и в этом мире мне приходилось практически всю жизнь его тренировать.

Наконец, спустя час, который показался мне вечностью, я заметил знакомую фигуру Андрея Павловича Соколова. Он шел ко мне своей фирменной походкой – неторопливо, но целеустремленно, словно каждый его шаг был выверен и просчитан.

– Ну что, Максим, – начал он без предисловий, – у тебя есть тридцать минут. После этого придет дознаватель, и тебе придется уступить ему место.

– Всего полчаса? – Я поднял бровь, изображая удивление. – А как же чай, задушевные беседы и неторопливые расспросы? Клиент-то – важная птица.

– Оставь свое остроумие для допроса, может, оно тебе там пригодится, – хмыкнул Соколов, но в его глазах мелькнула искра веселья. – И учти, если не вытянешь ничего серьезного, Голованову светит лишь штраф и пара недель за решеткой за нападение на сотрудника Бюро, хотя насчет этого тебя тоже допросят. Поэтому лучше постараться.

– А если вытяну? – я подался вперед, чувствуя, как азарт начинает бурлить в крови.

– Тогда посмотрим, – уклончиво ответил Соколов. – Но не забывай, с кем имеешь дело. Будь осторожен, ученик.

– Спасибо, Андрей Павлович, – я кивнул, вставая с места. – Поглядим, что удастся узнать.

Направляясь к лифту, ведущему на нижние этажи, я чувствовал предвкушение. Хотя оно очень походило на предчувствие чего-то плохого. Не люблю это чувство. Выходит, я что-то мог упустить. Шанс получить ответы, приблизиться к разгадке тайны, которая не давала мне покоя уже столько времени, был на поверхности. Я уверен, что покушение на меня и похищение семьи Виктора спланировал один и тот же человек.

Лифт, скрипя и покачиваясь, медленно опускался вниз. Я использовал эти мгновения, чтобы собраться с мыслями, выстроить стратегию допроса. Голованов – не простая цель, с ним нужно быть осторожным, но в то же время напористым. Я чувствовал, что он – ключ ко всей этой загадке, и я не собирался упускать его.

Двери лифта открылись, впуская меня в полутемный коридор подземного этажа. Здесь воздух был спертым, пропитанным запахом сырости и чего-то еще, неуловимого, но неприятного. Может быть, это был запах страха тех, кто оказывался за решеткой этих камер.

Я подошел к дежурному, демонстрируя разрешение на допрос. Он внимательно изучил бумагу, словно пытаясь найти в ней подвох, но затем кивнул и указал на одну из дверей.

– Там. У вас полчаса.

Я уже взялся за ручку двери, готовый войти в комнату, куда должны будут привести моего собеседника, когда вдруг заметил странное оживление среди сотрудников. Они начали суетиться, перешептываться, кто-то побежал к лифту, крича что-то о необходимости срочно вызвать целителя.

Моя интуиция, отточенная годами двух жизней, тут же забила тревогу. Что-то было не так, и это что-то явно касалось моего допроса. Таких совпадений просто не бывает.

– Извините, – окликнул я ближайшего сотрудника, – что происходит?

Молодой парень, явно новичок, судя по растерянному виду, повернулся ко мне.

– Там этот… которого вы привели… Голованов. Он без сознания упал, пульса, говорят, нет, вот за лекарями послали, должны прибыть, но боюсь, будет поздно.

Мои глаза сузились. Слишком удобное совпадение, чтобы быть случайностью.

– Ведите меня к нему. Немедленно, – в моем голосе прозвучали стальные нотки, не оставляющие места для возражений.

Сотрудник, видимо, почувствовав мою решимость, принял меня за вышестоящего и не стал спорить, тут же повел меня к камере Голованова. Когда мы вошли, я увидел его, лежащего на полу. Его грудь едва заметно поднималась и опускалась – он все еще был жив, несмотря на то, что озвучили мне, но явно находился на грани. Другой сотрудник, женщина средних лет, была рядом, пытаясь проверить пульс.

– Позвольте, – спокойно сказал я, отодвигая женщину и опускаясь на колени.

Уж что-что, а благодаря тому, что Андрей Павлович гонял меня с самого детства, я мог распознать признаки отравления с первого взгляда. И то, что я видел сейчас, мне очень не нравилось.

Слабый, едва прощупывающийся пульс. Кожа, покрытая испариной, приобрела странный сероватый оттенок. А этот характерный запах чеснока, исходящий от его дыхания… Я знал этот яд. Тиолетрин – редкая и чрезвычайно опасная отрава, получаемая из корней магического растения Аконита Серебристого и обогащенная серосодержащими соединениями.

– Черт возьми, – пробормотал я, лихорадочно соображая. – Кто-то очень не хотел, чтобы он заговорил.

Яд был введен недавно, скорее всего, уже здесь, в Бюро. Возможно, через воду. Это означало лишь одно – у нашего таинственного врага были свои люди даже здесь, в самом сердце правосудия Империи. Неплохая пощечина Бюро.

Времени на размышления не было. Тиолетрин действовал быстро, разрушая клеточное дыхание и блокируя кислородный обмен. Если не предпринять что-то немедленно, Голованов умрет, унеся с собой все свои секреты.

Я вспомнил уроки Соколова. Тиолетрин можно нейтрализовать, но для этого нужен особый антидот на основе магния и полыни. У меня, конечно же, не было готового противоядия именно от этого яда – слишком самонадеянно и весьма неудобно носить с собой антидоты от всех существующих ядов. Но у меня имелся набор противоядий от других опасных веществ, и я знал, что смогу создать нужную смесь.

Не теряя ни секунды, я достал из своего набора на поясе противоядие от гемотоксина. В его состав уже входил магний – это было хорошее начало. Но этого недостаточно. Мне нужно дополнить смесь.

Я быстро снял пиджак и начал выкладывать на него ингредиенты, которые всегда носил с собой. Сухой экстракт полыни – отличное средство для нейтрализации серосодержащих соединений. Смола сандалового дерева – замедлит метаболизм яда, даст нам больше времени. Настойка корня солодки – стимулирует дыхание и кровообращение.

Мои руки двигались быстро и уверенно, смешивая компоненты в нужных пропорциях. Краем глаза я заметил, как сотрудники Бюро с изумлением наблюдают за моими действиями. Наверное, со стороны это выглядело как какое-то безумное колдовство. Что ж, пусть думают, что хотят, главное – спасти Голованова.

– Давай же, давай, – бормотал я, заканчивая приготовление антидота. – Не вздумай умирать, ты, старый интриган!

Закончив смешивание, я приподнял голову Голованова и влил получившееся зелье ему в рот, массируя горло, чтобы он сглотнул. Несколько мгновений ничего не происходило, и я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Неужели было уже слишком поздно?

Но вдруг Голованов судорожно принялся глотать ртом воздух, его грудь начала подниматься и опускаться более ритмично. Серый оттенок кожи стал постепенно исчезать, уступая место нормальному, здоровому цвету. Он открыл глаза, моргая и явно не понимая, где находится и что происходит.

Я выдохнул с облегчением, чувствуя, как напряжение последних минут отпускает. Получилось. Я успел вовремя.

Голованов, окончательно придя в себя, посмотрел на меня. В его глазах читалась странная смесь эмоций – благодарность за спасение жизни и страх. Страх человека, который только что побывал на краю смерти и понял, насколько опасны те, с кем он связался.

Я резко повернулся к женщине-надзирателю, стоявшей рядом. Мой взгляд, видимо, был настолько пронизывающим, что она невольно отступила на шаг.

– Кто общался с Головановым? Что ему давали? И кто это делал? – мой голос звучал властно, не оставляя места для колебаний или уверток.

Женщина, заметно нервничая, начала теребить край своей форменной куртки.

– Он… он просил только воды, господин. Ничего больше.

– И кто ему эту воду принес? – я подался вперед, чувствуя, как напряжение в комнате нарастает.

– Михаил, один из наших сотрудников. Он сейчас побежал за помощью, за господином Соколовым, мы думали, что такое… с таким отравлением справится только он, – ответила она, явно стараясь говорить как можно спокойнее.

Я почувствовал, как внутри всё закипает. Конечно, этот «Михаил» не побежал за Соколовым. Он просто воспользовался суматохой, чтобы у него был законный способ скрыться.

– Следите за ним! – рявкнул я, обращаясь ко всем присутствующим. – Не спускайте глаз, ничего не давайте, никого не подпускайте!

Не дожидаясь ответа, я вылетел из камеры и бросился к лестнице. Перепрыгивая через две ступеньки, я мчался наверх, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. Может быть, ещё не поздно. Может быть, я успею перехватить этого Михаила.

Ворвавшись в кабинет Соколова без стука, я застал его сидящим за столом, как ни в чём не бывало разбирающим какие-то бумаги.

– Что, уже закончил допрос? – спросил он, подняв на меня удивлённый взгляд.

Я не стал тратить время на ответ. Развернувшись, я помчался к выходу из Бюро. Стоило проверить кабинет наставника, иначе я рисковал ошибиться, но теперь сомнения не было, тот мужчина – подставной.

Сердце колотилось как бешеное, в ушах шумела кровь. Я выскочил за двери, оглядываясь по сторонам, но улица была пуста. Никаких следов убегающего человека, никаких признаков суеты. Чёрт!

Перехватив одного из работников у входа, я спросил, выходил ли кто-то недавно, но тот лишь пожал плечами, сказав, что никого не видел и вообще у него дел полно, чтобы еще за всеми следить.

Вернувшись к темницам, я чувствовал, как внутри клокочет ярость. Этот «Михаил» был прямо у меня под носом, и я упустил его. Но ничего, это ещё не конец.

– Расскажите мне всё, что знаете об этом сотруднике, – обратился я к женщине-надзирателю, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипело.

Она нервно сглотнула, но начала говорить.

– Михаил работает здесь уже три года. Всегда был идеальным сотрудником, никаких проблем с ним не было. Тихий, исполнительный…

Я скрипнул зубами от злости. Конечно, идеальный сотрудник. Идеальный шпион, вот кто он такой.

– Если он вдруг объявится, что вряд ли, конечно, но если всё же… – я сделал паузу, глядя прямо в глаза надзирательнице, – немедленно арестуйте его и отправьте на допрос. Ясно?

Женщина кивнула, и я повернулся к Голованову. Он уже сидел на стуле, потирая шею. Его лицо было покрыто испариной, но я заметил, что это, скорее, от нервов, чем от последствий отравления. В любом случае самый опасный пик был пройден, а дальше уже целители доведут дело до конца.