Текст книги ""Фантастика 2025-167". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Виктор Точинов

– Как понять, что вся магия мира станет осязаемой? – спросила Эшли у отца. Эти слова сказал ей Алексей, и теперь, чем ближе затмение, тем чаще они всплывали в голове.

Алексей хотел использовать ее именно в момент затмения, и теперь принцесса боялась, что приманкой станет ее сын. Если она не успеет вовремя добраться до островов, то должна быть готова, что ей все-таки придется содействовать третьему принцу, чтобы потом навсегда покинуть Архипелаг.

– Магия станет осязаемой не для всех, но для тебя может. Ты Амрейс. – Норайо отвел взгляд, и Эшли показалось, что, знает куда больше, чем говорит.

– Но что именно это значит? – продолжала настаивать Эшли.

– По легендам, завершение тысячелетнего цикла сопровождается астрономическими явлениями с большим выбросом магической силы, – объяснял лениво отец. – Кровавая Луна стала первым толчком, Черное Солнце будет вторым, и тогда станет ясно, на чью долю это выпадет. Оно станет точкой в старом цикле и началом нового. Раньше это было сказками на ночь, теперь же звучит как предупреждение. Возвращаясь к твоему вопросу: скорее всего, это магия, которой ты сможешь коснуться, почувствовать и стать единой на время затмения. Но это лишь предположение.

Эшли слушала его, затаив дыхание. Неужели ей действительно давали нужные ответы, а не ходили вокруг да около. Она улыбнулась ему, на краткий миг у нее действительно появилось ощущение, что этот призрак о ней заботится, раз все так прямо говорит. У Эшли никогда не было семьи, и сейчас она боялась больше всего на свете, что у Хантера ее тоже не будет.

Радость быстро улетучилась с ее лица, когда пришло осознание, что же такое задумал Алексей. Раньше это были только догадки, вызванные чувством страха, но сейчас она точно знала, что тот с ее помощью стал бы не только королем. Эшли стала бы частью его силы навсегда.

– Я устала искать, скажи, где все ваши семейные фолианты и как создать ритуал, чтобы вернуться к сыну, – потребовала Эшли, вложив в слова приказ.

– Прости. – Отец не шелохнулся с места, а книги взлетели в воздух. – Писари были только в двух семьях Айкира и Сейджиро. Амрейсы же всегда имели более прочную связь с царством Тьмы. Поэтому всех нас убил рыцарь Тьмы. Из-за неспособности дать ему то, что он хочет, и отказа открыть королеве демонов проход на поверхность, даже в качестве духа.

– Сейджиро, значит, – вздохнула Эшли, взглянув на Неро.

Покинув поместье Амрейсов, Эшли еще раз окинула взглядом некогда величественный дом своей кровной семьи с тоской, осевшей в груди. Как бы странно это ни звучало, но Эшли хотела бы сюда вернуться уже с сыном и живым мужем. Хотела бы стать значимой на Тенебрис и никогда больше не слышать об Алексее и Повелителях. Сейчас это казалось более чем реальным.

Не теряя времени, Эшли двинулась к вокзалу, но не прошла и половины пути, как на горизонте увидела два знакомых силуэта.

Анжелика остановилась и направила в ее сторону водяное щупальце.

Эшли разбила его на мелкие брызги прямо перед собой и, недолго думая, используя нити отца, нарисовала несколько рун, крикнув ключевые слова:

– Разорванные крылья Небес осыпятся пеплом в Ад! – Сильный волновой поток направился в сторону Повелителей.

Дектан стукнул тростью по земле, и в последнюю секунду перед волнами выросла каменная стена, принявшая на себя весь удар, после чего рассыпалась на мелкие камни по дороге.

Их нити вились равномерно. Повелители контролировали свою силу. Протянув руки вперед, Эшли пристально смотрела на Повелителей, представляя, как нитей становится все больше и больше, как они заполоняют пространство. Усилитель могла рукой дотянуться до их нитей, что не переплетались даже в огромном вихре, но, переведя взгляд на Анжелику и Дектана, не увидела беспокойства на их лицах.

Земля сотрясалась под ее ногами, обрушиваясь вниз. Прильнув к асфальту, она смогла поймать равновесие, представляла, как нити Анжи и Дектана рассыпаются, слабеют, но их было слишком много. Усиливать получалось легче и проще, нежели уничтожать их.

Эшли нервно оглядывалась, надеясь, что вот-вот из-за кустов начнут выбегать озлобленные демоны и уничтожать Благословенных, как в первый раз. Но никого не было. Вода сильным напором поднялась из расщелины вокруг нее, закручиваясь в настоящий водоворот. Вздохнув, Эшли представила, как за спиной вырастают крылья, и режущая боль в спине заставила ее сорваться на крик. На спину легла масса в половину ее собственного веса. Приложив все усилия, она вылетела из ловушки прямо на Повелителей, но ее встретили лезвие клинка Небожителей и яростный взгляд Анжелики.

Эшли лежала на земле. Дектан связал ее лозой. Крыло болело, и никак не получалось его спрятать назад. Слепой подошел ближе и вонзил острый конец трости ей в другое крыло, отчего Эшли взвыла от боли.

– А вот и попалась наша золотая канарейка, – с ядом в голосе прошипела Анжелика, склонившись над ней. Водная схватила рукой ее волосы и с силой впечатала голову Эшли в дерево.

Глава 18
Кто же предатель?

Южное побережье

8 октября

«Я убила их всех!» – подумала Францезелин, стоя возле братской могилы с именами погибших. Их было так много, что ужас мертвым холодом сковывал тело, а слезы щипали глаза.

Неделю назад все дома вдоль побережья сгорели дотла с людьми внутри, и штаб охотников был в их числе. Асти и Ция тоже погибли.

Франц всего лишь хотела отразить атаку, но даже не подозревала, какой силой обладает на самом деле, отчего ей становилось еще хуже. Желание сковать свой огонь внутри и больше никогда его не выпускать сдавливало ее в тиски и поглощало каждый день, когда она смотрела на руины и угли.

Когда все закончилось, люди вернулись в город и с помощью магии пытались восстанавливать свои дома. Не просто так этому городу дали имя Феникс. Сколько бы его ни уничтожали, люди возвращались сюда всегда, возрождая свой дом из руин и пепла.

Наблюдатели больше не встречали ни одного вражеского корабля в водах Архипелага и Араис. Теперь там патрулировали военные, что вселяло надежду на безопасность города.

– Вот ты где, – окликнула ее Гризель.

Франц вздрогнула, стерев сбежавшие по щекам слезинки, и обернулась к охотнице. Гризель была разбита. На руках до сих пор были перевязки после ожогов. С того самого дня Франц с ней не разговаривала. Просто не могла себя заставить даже посмотреть на нее или кого-то другого после того, как увидела пепелище, черные угли, что остались от ее дома, и обугленные трупы внутри.

– Может, ты и спасла материк, предотвратила войну, но ты уничтожила нас… – пробормотала Гризель, вытирая покрасневшие от слез щеки рукавами кофты.

Ее слова, подобно острому ножу, впивались в сознание, и боль утягивала Франц во тьму. Проще стать самой стихией и не видеть, не чувствовать этого больше никогда. Но она продолжала стоять здесь, смотря на Гризель и могильную плиту.

– И что хуже всего, – Гризель нервно рассмеялась. – Ты уничтожила нашего лидера в том огне, Франц.

Огненная так и продолжала молчать. В первый день адреналина хватило на беседу с Маркизом Адрианом Риттером, но каждый последующий становился труднее предыдущего, когда осознание того, что сделала, постепенно к ней приходило.

«Жертвенность во спасение… Ваша жертва была во спасение сотен жизней других», – про себя проговаривала Огненная, глядя на десятки имен погибших.

– Многие тебя ненавидят сейчас, – продолжила говорить Гризель, взглянув на могильную плиту. – Я тебя ненавижу. – Сколько же искренности Францезелин услышала в ее словах. – Но ты нужна нам. Поэтому иди в ту квартиру, что нам выдали, и скажи всем, что еще с нами и больше не бросишь нас. Всем сейчас плохо, но именно тебя все ждут.

– Почему? – хриплым голосом сказала Францезелин. – Разве я достойна после этого быть вашим лидером? – Горький ком сдавливал горло, вынуждая чаще дышать.

– Не достойна, – отстраненно ответила Гризель. – Но другого у нас нет.

Вздохнув, Францезелин сжала ладони в кулаки и, отвернувшись от братской могилы, медленно двинулась прочь с кладбища.

Гризель шла за ней.

Улицы города заполонили люди в военной форме, которые с грузовых машин раздавали мирным жителям еду в одноразовой посуде, теплые пледы и горячий чай. Люди магией выстраивали дома, переговаривались и даже смеялись. Были расставлены военные палатки с врачами и целителями, и даже спустя неделю у них до сих пор было много работы, но они улыбались, общаясь с жителями и солдатами.

– Мертвых не воскресить, но жизнь продолжается, – тихо сказала Гризель, остановившись рядом с ней. – Мы должны жить. – Гризель снова вытерла мокрые дорожки на щеках и пошла вперед.

Солнечные лучи освещали то, что осталось от города, но радовало, что было много зданий, которых повреждение не коснулось.

Адриан Риттер выделил им квартиру на окраине города, куда бомбежка не дошла, но коснулись Пепельные в том году.

За последнюю неделю искры каждую ночь кружили над городом, исходя из жерла вулкана подобно траурным свечам. Самих же Пепельных Францезелин больше не видела, но осязала их в каждой искре.

Гризель уверенно зашла в подъезд и повела ее на несколько этажей вверх. Францезелин не появлялась в этой квартире с момента ее получения. Не могла. Слишком было больно понимать, что натворила.

Открыв дверь, Гризель пропустила ее вперед, и Францезелин зашла внутрь, где ее встретили Охотники на Пепельных. Точнее то, что от ее группы осталось.

– Франц! – Первым подлетел к ней Герман и крепко обнял. – Хорошо, что ты цела, мы переживали, – взволнованно сказал маг, отстраняясь и заглядывая в глаза Огненной с тревогой.

– Говори за себя, – сказал ему один из выживших охотников с обугленной стороной лица, сидя в дальнем углу комнаты.

Сердце сжималось при их виде.

– Это все, кто выжил? – осторожно спросила Францезелин, посмотрев на Германа. Тот кивнул. – А где Рикина?

– Тень ушла на разведку к вулкану, – сказал Герман. – Но думаю, просто хотела быть дальше от нас.

Остальные охотники молчали, но их ненавидящий взгляд пронзал ее душу, заставляя тушеваться.

– Простите меня, – обратилась Франц ко всем, смотря себе под ноги. Все молчали. – Мне не хватит слов, сказать о том, насколько я виновата перед всеми вами и перед людьми, которых уже не вернуть. Нефилимы напали внезапно, и, как выяснилось, маги не могут противостоять их демонической воле и силе.

Воспоминания о том вечере тяжелым грузом ложились на плечи.

Первым к ней подошел Герман и крепко обнял.

– Только оставайся с нами, хорошо? – прошептал маг молний на ухо, и Франц закивала. После к ней подошли остальные. Всех объединяло горе.

Момент воссоединения разрушил громкий стук в дверь. Переглянувшись с ребятами, Франц пошла ее открывать.

– Францезелин Гриндевальд? – официальным тоном произнес помощник Маркиза.

– Что на этот раз понадобилось Риттеру? – засомневалась Огненная, устало взглянув на него. Сейчас бы ей хотелось лечь спать на несколько часов или даже дней.

– Судить вас, Францезелин, – мягче сказал мужчина.

– Ну конечно, – сдержанно ответила Огненная и медленно выдохнула.

– Она пойдет только с нами! – настоял Герман, скрестив руки на груди, расставив ноги на ширину плеч.

Франц видела его добродушный взгляд и понимала, что помощнику Маркиза не по душе решение главного, но противиться он не мог.

В машине у девушки постоянно закрывались глаза. Как ей оправдываться за себя, если не в силах стоять на ногах-то? После последнего перехода в стихию и пережитого горя она все никак не могла прийти в себя. Постоянно чувствовала сильную слабость и усталость. Все больше хотелось уйти за грань насовсем.

Остальная часть пути прошла незаметно, возможно, потому что Францезелин все-таки уснула и открыла глаза, когда машина остановилась, а за стеклом уже был знакомый ей особняк. Еще неделю назад ей казалось удивительным, что война обошла этот огромный дом стороной, хотя тут, возможно, постаралась магическая защита. Еще бы Маркиз не бросил все силы на спасение своего дома.

Опираясь на Германа, Францезелин прошла за помощником внутрь, и ее проводили по коридорам в уже знакомую ей гостиную, где ее встречал сам Адриан Риттер, а вместе с ним были офицеры, владельцы заводов и рыбовладельческих компаний, что пострадали из-за ее пламени, и другие люди, что смотрели на нее с нескрываемой ненавистью.

– Здание суда вместе с работниками было уничтожено, поэтому мне, как Маркизу, выпала честь выносить вам приговор, – начал Адриан, пристально глядя на нее.

– Я прямо пылаю от счастья! – ее голос прозвучал подобно шелесту сухих листьев.

– Это цирк, а не суд, – тихо прошипела Гризель над ухом, скрестив руки на груди, откинувшись на спинку дивана. Франц была с ней солидарна. Уже с порога это не имело ничего общего с судом.

– Мы, безусловно, вам благодарны, Францезелин, что отразили нападение, но вами было принесено ущерба больше, чем от врагов.

Франц округлила глаза, глядя на Маркиза и очень надеясь, что ей послышалось.

– Они бомбили город, а вы спрятались под защитой! – не выдержала Францезелин.

– Я принял у себя людей, которым нужна была помощь, – кивнул Адриан.

– И все-таки по нашим данным, вы, Францезелин, вместо того, чтобы уничтожать Пепельных, с которыми исправно справлялись целый год, неожиданно приняли их сторону и с их помощью нанесли непоправимый ущерб городу.

От слов Маркиза с уст Франц слетел нервный смешок. Каким же абсурдом было все происходящее. Риттер ведь ей сам предлагал это, еще и угрожал!

Воздуха перестало хватать, и огонь в камине увеличился в размерах, языками пламени влезая внутрь комнаты. Свита Маркиза ахнула, а Герман сжал ее ладонь в попытках успокоить, и это помогло.

– Вы совершили зверское преступление против людей…

– Вы мне угрожали прекращением финансирования, предлагая сейчас то, в чем обвиняете, – подскочив на месте, сорвалась Франц, и огонь снова вспыхнул.

– Ложь, – вещал ей в ответ Маркиз. – Я просто не мог отдать приказ, который навредил бы городу!

– Я принимаю ответственность за каждую отнятую жизнь, так как среди них были и мои друзья, но и вы должны признать, что отдавали этот приказ, – часто дыша, твердила Франц.

– Фирион, Пламенный король, по истории так же, как вы сейчас, дурил людям головы и убеждал всех в своей правоте, когда по щелчку его пальцев сгорали целые деревни! Хотите сказать, вы лучше? Вы не так давно сожгли более сотни жителей Феникса! – Маркиз повысил голос, отчитывая ее, как маленькую девчонку.

– Это самосуд, но никак не справедливое слушание. – Герман поднялся с места, повысив тон на Маркиза.

– Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? – искренне возмутился Адриан.

– Франц – Благословенный страж. А этот орден не подчиняется напрямую власти. Его цель служить на благо стране в защите от демонов и их влияния! – с гордостью объявил Герман. Гризель встала с места, в упор глядя на Маркиза.

– Ваш Орден ничего не стоит и не стоил никогда, – прошипел Адриан.

– Не смейте так говорить… Без Ордена никто не может противостоять демонам на достойном уровне.

– Если не хотите навсегда лишиться вашей магии или отправиться в стихию следом за Воздухом, то советую вам подчиниться, – сдержанно приказал Маркиз.

Франц вздохнула, развернулась и вышла из гостиной, слыша вслед:

– Стой! Тебя никто не отпускал!

Но Повелительница проигнорировала крики и, даже не обернувшись, покинула особняк, борясь с желанием сжечь его дотла.

– Ну, здравствуй, – за ее спиной раздался бодрый, наполненный хрипотцой голос Рикины.

– Тень! – обрадовалась Францезелин. Обернувшись, обняла девчонку в капюшоне, которая бесшумно появилась за ее спиной. – Как ты тут оказалась?

Рикина от нее отстранилась почти сразу и сбросила с лица капюшон, оголяя шрамы.

– Услышав про этот цирк, просто не могла за ним не понаблюдать, – самодовольно хмыкнула Тень.

– Так ты знаешь? – удивилась Франц.

– Я очень любопытная, а сидеть и киснуть с твоими охотниками желания не было. И так настроение ни к черту. – Последнее было сказано слишком серьезно даже для нее, но Францезелин все равно улыбнулась.

Франц покачала головой, шумно выдыхая скопившийся воздух в груди. До сих пор в голове она прокручивала угрозы Маркиза.

– Слушай, старшие никогда не будут верить младшим вроде нас. Будут лгать… – Тень запнулась, справляясь со своими эмоциями, и продолжила: —…делать из тебя козла отпущения, чтобы сохранить свою шкуру. И ты не сможешь их переубедить, даже если будешь кричать во весь голос правду, которая никому не нужна.

– Но не все ведь такие… – мотнула головой Франц.

– Может, тебе и повезло с такими раньше не сталкиваться, но я жила в такой атмосфере…

– Что случилось? – с ходу спросила Франц, видя, как глаза Тени становятся мокрыми от наплыва воспоминаний. – Расскажи мне, пожалуйста.

Рикина молчала. Франц уже показалось, что та снова начнет прятать свои секреты, но, к удивлению, Тень призналась:

– Меня изнасиловали. – Два слова, наполненных страхом, болью и отчаянием. Слезы заблестели на глазах Рики, и в то же время черты ее лица сильно ожесточились, выказывая ярость, что в ней еще кипит.

Все внутри Франц сжалось в тугой узел. Она и предположить не могла, что девочка вроде Тени могла пережить подобное.

– Но родителям было выгоднее верить насильнику, чем мне.

– С тобой что сделали? – раздался сбоку обескураженный голос Германа. Маг вышел из особняка один.

Рикина вздохнула и, тряхнув головой, отмахнулась от него. Пыталась делать вид, что он этого не услышал, и достала из рукава плаща конверт с королевской печатью.

– Это письмо предназначалось тебе, но в руки Маркиза попалось раньше, – сказала Тень, протягивая ей конверт.

Открыв его, Францезелин пробежалась по строчкам скачущего почерка кронпринца и удивленно взглянула на Рикину.

– Давно оно у него?

– Получил сегодня перед началом «слушания». – Рикина выделила последнее слово с особой насмешкой.

– Что у вас еще случилось? – На пороге показалась Гризель, бегло осматривая всех присутствующих. – Маркиз там рвет и мечет, что ты ушла, требует вернуть тебя немедленно.

– Гризель. – Франц обернулась к охотнице. – Перенеси, пожалуйста, слушание на завтра.

– Что? Зачем? – удивилась охотница.

– Есть шанс узнать настоящую причину нападения, – понизив голос, сказала Франц.

Каждый шрам на лице и шее виделся Рикине ярко-розовой полосой на белой коже. Они рассекали лицо поперек, цепляя левую бровь, глаз, побледневшие щеку, нос и переносицу, проходя вниз по правой щеке, задевая губы, спускаясь к подбородку и шее. Коснувшись подушечками пальцев одной из полос, рука задрожала, а глаза заблестели от нахлынувших слез. Это было слишком сложно – смотреть на себя и свое уродство.

Рикина никогда не считала себя красавицей, но даже сидя в той комнате, старалась выглядеть прилично, ухаживала за непослушными волосами и опрятностью своего вида. Глядя в отражение зеркала, даже казалась себе милой, но теперь… Слеза быстро скатилась по щеке. Смотря на свое отражение в память о Ции, она понимала, почему Герман не ответил ей. Понимала, что здесь ее терпят, только пока от нее есть польза.

Рикина понимала, что никому не нужна и все, что у нее есть, – это месть. Месть за саму себя, за свои страдания. Слишком долго она терпела и слишком много проглатывала унижений и оскорблений, насилия и побоев. Запирала все чувства внутри себя, но и этому в один прекрасный момент пришел конец.

* * *

3 года и 2 месяца назад

О. Исса, особняк Боллинсов

– Отдохни, – сказал Винсант до противности мило. – Я еще загляну.

Дверь захлопнулась, оставляя ее один на один с острым ножом. Рикина не смогла дать ему отпор. Мужчина оказался сильнее.

Рикина встала на ноги, замечая, как сильно трясутся руки. Девушка стирала с себя его следы штанами и трусами так рьяно, что на коже оставались красные пятна. Сняв с себя одежду, впитавшую в себя его омерзительный запах, накинула на голое тело сарафан. Взгляд упал на поднос с едой, который ей принес Винсант. Часто хватая губами воздух, Рики швырнула его в дверь и закричала навзрыд.

Упав на колени, зарыдала в голос и, схватив нож, встретилась с собственным отражением. На нее из зеркала смотрела слабая, ни на что не способная девчонка, которая никому в этом мире не нужна.

«Лучше бы никогда меня не было…»

Надавив лезвием на вену, чувствуя жгучую боль, Рикина попыталась провести им вверх, но застыла, глядя в свои глаза. В мыслях возник всего один вопрос: «Почему я?»

Медленно опустила нож, тот выпал из ее рук с тихим звуком под ноги.

«Почему умирать должна я, когда меня обижают они?» С этим вопросом Рики увидела в отражении совсем другой взгляд, наполненный жаждой отмщения.

Винсант регулярно ее насилует. Мама и папа притворяются, что она больна, и держат день за днем в закрытой комнате. Ринет… вот брат хуже всех, хотя бы потому, что Рики до последнего ему верила, но даже он опустился до уровня родителей, подняв руку на сестру.

Чем больше она думала о брате, который должен был стать самым близким человеком на свете, тем яснее понимала – тот всегда был на стороне убогих людей, зовущих себя семьей, а значит, не лучше.

На губах появилась злая ухмылка.

– Есть вещи куда хуже смерти… – прошипела Рикина, чувствуя, как трепетно начинает биться сердце в груди. – И вы узнаете, как мне было больно.

* * *

– Рики.

На пороге комнаты появился Герман.

Рикина перевела взгляд на него в отражении, и невольно замерла, мечтая взаправду стать тенью сейчас. Герман осторожно прикрыл дверь, чтобы случайно не разбудить Франц, и пристально посмотрел на нее.

– Я думала, все ушли на помощь людям или по другим делам, – саркастично сказала Рики, отворачиваясь от зеркала к охотнику.

– Хотел проводить вас с Франц, – сказал Герман, скрестив руки на груди.

Закатное солнце за окном заполнило комнату оранжево-красным светом. Скоро им и правда надо будет выдвигаться.

– Как успехи? – осторожно спросил парень, кивнув в сторону зеркала, которое Тень хотела бы разбить вдребезги, но сдержалась ради Францезелин.

– Пока не треснуло, – съязвила она и специально повернулась обратно, пытаясь всматриваться в свое лицо, но взор все равно возвращался к Герману.

Маг продолжал безотрывно смотреть на нее, отчего сердце в груди начинало биться быстрее. Рикине не нравилось это чувство. Казалось, что так она становится слабой, а значит, неспособной мстить.

– А еще я хотел поговорить с тобой…

Все внутри вздрогнуло, и Тень, сжав ладони в кулаки, обернулась к нему, глядя с вызовом. Шпионка уже знала, что его интересует.

– Не надо, – помотала головой Тень. – Это лишнее.

– Тебя изнасиловали, – глухо произнес Герман.

– Тебя это не касается! – рыкнула она на него.

Герман покачал головой и шумно выдохнул. Он пытался подобрать слова, но не мог.

– Касается… – тихо сказал маг. Рикина округлила глаза. – Касается, потому что ты мне небезразлична.

Тень усмехнулась, на мгновение ей показалось, что ослышалась. Ведь парень уже показал свое отношение к ней, когда не ответил на поцелуй.

– Хватит врать, – грубо отрезала Тень, но сердце все же ушло в пятки. – Мне не нужна твоя жалость, твоя помощь, ты сам.

– Но я не вру, – изрек Герман, все так же нежно глядя на нее, и преодолел расстояние между ними буквально в пару шагов.

От неожиданности Рикина замерла, даже перестала дышать, и спустя секунду отстранилась от бывшего стража, жадно хватая губами воздух.

– Прости… – шепнул Герман.

– Тебе все это не нужно. – Рикина помотала головой. – То, что ты делаешь, говоришь, хуже лжи…

– Просто выслушай, – попросил Герман, осторожно погладив по волосам, словно она хрустальная и может рассыпаться от малейшего дуновения.

Рикина кивнула, посмотрев в его большие глаза.

– Меня не пугают ни твои шрамы, ни твои тайны. Ты мне просто нравишься без всяких на то причин.

– Тебе нравится Франц, – поморщившись, сказала Рикина с усмешкой.

– Нравилась, – не стал отрицать Герман. – Но потом появилась ты, и это совсем другое, незнакомое мне ранее, и мне нравится это чувство. Помнишь, я просил тебя довериться мне? – Рикина медленно кивнула. – Разве я подвел тебя?

– Пока нет, – тихо ответила Тень. – Ты совсем меня не знаешь, и я не уверена, что тебе стоит узнавать меня ближе.

– Уверен, что уже знаю о тебе больше, чем кто-либо, – сказал Герман как прежде, нагло и порывисто.

Рикина невольно улыбнулась.

– Тогда вот тебе еще один маленький факт обо мне, – быстро проговорила Рики. – Я боюсь, что если позволю что-то тебе, то стану слабее и не смогу закончить одно очень важное для меня дело.

– Тогда вот тебе маленький факт обо мне, – играючи поддержал Герман. – Я помогу тебе со всем, чем скажешь, если дашь мне шанс.

За стенкой зазвонил будильник, и в тишине квартиры было слышно, как Франц поднялась с постели, широко зевая. За гулом шагов вскоре на пороге комнаты появилась Огненная, застав их слишком близко друг к другу.

– Простите, что прерываю… – Францезелин взглядом бегала от Рики к Герману. – Но выдвигаться надо сейчас.

– Хорошо, – кивнула Рикина, переведя взгляд на Германа, и пожала плечами.

Франц ушла собираться, и Рикина двинулась в большую комнату за ней, когда Герман поймал ее за руку.

– Тень! – окликнул Герман, и Рики обернулась. – Я задолжал тебе кое-что. – Приблизившись, он осторожно поцеловал ее, едва касаясь губ.