Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"
Автор книги: Дэн Браун
Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 77 (всего у книги 346 страниц)
Глава 10
Астрид разбудило похмелье. Ощущения такие, будто кто-то скребет по внутренней поверхности черепа ржавой ложкой. В сознании также пульсировала мысль – соврать Джиму было ужасной идеей. На самом деле ужасной. О чем она только думала? Он наделен полномочиями… Что он там говорил? Проводить задержания? Именно это он и сделает – посадит ее в тюрьму, как только узнает, что она всего лишь реставратор. В лучшем случае выгонит ее из бухты. Определенно, следующие несколько недель нужно его избегать.
Она встала и медленно добралась до раковины, стараясь держать голову максимально ровно, потому что каждое движение отдавало скребущей болью. Выяснилось, что пакет в коробке вмещает больше, чем можно было подумать. Вернее, его дно. Если хорошенько отжать все до последней капли. Набиралось не меньше двух стаканов. Она достала жестяную кружку, наполнила водой и бросила туда «Берокку» из буфета. Положила поверх руку, потому что шипение таблетки входило в резонанс с пульсирующей болью в висках.
Выпила витамины, а затем еще две кружки воды. Взяла смартфон. В электронной почте обнаружилось сообщение от еще одной огромной ошибки в ее жизни – бывшего мужа Саймона. Девушка выпятила нижнюю губу и издала низкий горловой звук, имитируя тошноту.
Да, подумала она. Детская реакция. Но с некоторых пор она автоматически реагировала так каждый раз, когда видела его имя на экране телефона.
В теме значилось: «Планы на квартиру». Опершись на стол, чтобы сохранять равновесие, она прочитала текст письма. Похоже, цены на недвижимость в Лондоне росли, и поэтому продавать квартиру было бы «безумием». Саймон предлагал сохранить жилье до тех пор, пока цены не стабилизируются. Возможно, пустить туда жильцов. Оформляя развод, они решили все вопросы, кроме квартиры, – последний камень преткновения, и потом Астрид будет совершенно свободна. Она подумала, что, возможно, таким образом он пытается удержать ее в своей жизни. Если и так, ее это не интересовало.
Она выключила телефон и вернулась в кровать, чтобы поспать до тех пор, пока не почувствует себя человеком (примерно до 10:15), чтобы выйти в люди.
Глава 11
Астрид вернулась в Нидлс-Ай и провела на «сигнальном мостике» целых четыре часа, составляя более детальную опись коллекции. Бо́льшая часть неплохо сохранилась. Лучше, чем можно было ожидать от масляной живописи маринистов.
Часто такие сюжеты привлекали купцов, морских офицеров, матросов – людей, так любивших море, что они всегда держались недалеко от побережья, где под воздействием соленого воздуха картины покрывались трещинами и деформировались. Судя по маркировкам на оборотной стороне, многие из полотен Дэвида Уэйда ранее принадлежали галереям Европы и США. Его зал с плотными шторами тоже сделал свое благое дело. Значительных реставрационных работ проводить не потребуется.
Астрид решила закончить с описью и исследовать дом. Просто убедиться, что в других комнатах не осталось ничего ценного, пусть Селеста и утверждала, что это так. Астрид не терпелось разведать обстановку в особняке с того момента, как она переступила его порог.
Надев рюкзак, она начала со второго этажа. Все комнаты там были обустроены под спальни – три гостевых и главная в дальнем от лестницы конце дома. Мебель покрыта белой материей, занавески задернуты. Включая свет поочередно в каждой комнате, она осматривала их, не переступая порог. Запустение перешло и на стены дома. Обои на стыках отклеивались. Картин нигде не было, поэтому девушка спустилась ниже.
Оказавшись на первом этаже, она прошла через большую кухню в передней части дома. Дизайн помещения был выполнен в стиле шейкер[74]74
Шейкер – стиль интерьера, история которого восходит к английской религиозной секте, скрывавшейся от преследований в Америке с конца XVIII века. Проживали в коммунах, вели общее хозяйство и проповедовали отказ от роскоши, простоту, практичность и удобство. Считали, что декор излишен и каждая деталь должна иметь функциональное назначение. Название секты объясняется особым видом тряски во время религиозного транса (shake – англ>. «трястись»).
[Закрыть], а над кухонным островом в центре рядами висели медные сковороды. На этом же этаже располагалась отдельная столовая. А также библиотека, заставленная книгами в кожаных переплетах, и элегантный салон с мягкими диванами с вишневой обивкой. Вполне уютная атмосфера, несмотря на устаревшую обстановку. Дом, словно застывший в девяностых годах, напоминал обложку журнала «Сельская жизнь».
В дальнем крыле располагались еще две комнаты, закрытые. Наконец она нашла кабинет Дэвида Уэйда, из которого открывался вид на сад на заднем дворе. Здесь стоял письменный стол, кресло на колесиках, шкаф для хранения документов и два пустых стеллажа. На ковре – коробки со спешно упакованными вещами.
Над столом висела картина – первая, которую Астрид увидела с тех пор, как покинула «сигнальный мостик». Небольшая лодка около берега. На веслах сидят две светловолосые девочки. Не писали ли эту картину с фотографии? Она присмотрелась. Дети были очень похожи, с небольшой разницей в возрасте. Она бы дала им лет шесть и восемь.
Астрид сняла картину со стены и положила на письменный стол. Подписи не было. Достаточно качественное исполнение. Явно семейный портрет. Она рассмотрела девочек. У той, что постарше, справа, был знакомый оттенок волос и миндалевидное лицо. Почти наверняка юная Селеста. А вот вторая девочка… Подруга? Склонившись над портретом, Астрид бережно обвела пальцем контур ее лица. Форма такая же, как у Селесты. Значит, сестра. Если так, почему Астрид об этом не знала? Потому что не было повода спросить.
Цвета вокруг фигуры младшей девочки выбивались по тону. Под светом от люстры на потолке стало видно: по полотну шла заплатка, напоминавшая по форме цифру семь. Горизонтально она шла над головой девочки, продолжаясь над левым плечом, а дальше загибалась вниз между фигур вплоть до борта лодки. Судя по всему, таким образом кто-то заделал повреждение холста. Однако это надо было проверить.
Астрид быстро вернулась на «сигнальный мостик». Порылась в рабочем чемоданчике и нашла лупу и ультрафиолетовый фонарик – черный прямоугольник размером с коробок каминных спичек. Прихватив их, она вернулась в кабинет и подошла к окну, чтобы задернуть портьеры. Вдали у окраины рощи она, как ей показалось, заметила движение. Тень, промелькнувшая за деревом.
Девушка прищурилась. После многочасового изучения мелких деталей иногда требовалось время, чтобы навести резкость при взгляде вдаль. Когда Астрид снова посмотрела в сад, тень исчезла. Хотя она могла оказаться лишь игрой воображения.
Плотно задернув занавески, Астрид выключила верхний свет. Затем зажгла ультрафиолетовый фонарик в руке. Комната наполнилась мягким голубым свечением. Девушка направила его на портрет, лежавший на столе. Ее догадка оказалась верной. Заделка. В ультрафиолетовом свете более поздние наслоения выглядят темнее. Кусок, похожий на цифру семь, оказался более свежим красочным слоем, который закрывал какое-то повреждение.
Астрид положила фонарик в рюкзак и вернулась к окну, чтобы отдернуть занавески. Затем она снова подошла к столу и перевернула картину. Чтобы как следует рассмотреть холст, она раздвинула клинья подрамника и вытащила подложку. Вот оно, повреждение. Холст был порван. Какой-то неизвестный коллега заклеил прорыв по всей длине заплатками из холстины, наподобие тканых пластырей, которые накладываются на крупные порезы. Если надо подвести края встык.
С помощью лупы удалось разглядеть, что повреждение имело непростую структуру. Сначала чем-то острым сделали прокол. В этом месте края рассеченных нитей были ровными. Судя по разлохмаченным нитям ниже по линии повреждения, при разрыве полотна применили большое усилие.
Дыхание Астрид участилось. За этим повреждением что-то скрывалось. Его нанесли в порыве ярости. Сначала картину ударили острым предметом. Ножом? А затем, пальцами раздвинув края пробоины, резко рванули вниз. В гневной попытке уничтожить картину. Девушка перевернула полотно и снова стала изучать фигуры детей. Они напоминали ангелочков. Двое невинных малышей, наслаждающихся солнечным летним днем. Что за ярость, что за ненависть могла заставить кого-то сотворить с картиной такое? Вполне возможно, этому было какое-то разумное объяснение. Но в тот момент ничего в голову не приходило.
Глава 12
Несколько часов непрерывного изучения насыщенных оттенков синего и серого на полотнах коллекции сотворили чудо. К тому моменту, как Астрид вернулась на лодку, от похмелья почти не осталось следа. Никакого вина всю неделю. Так девушка пообещала самой себе. И в этот раз она была настроена серьезно.
Спустившись в каюту, она заварила в чашке крепкий кофе, который взбодрил ее еще больше. Ну что ж, значит, пять дней. Пять дней без вина, подумала она, – ее решимость улетучивалась. Достав телефон, она набрала в поисковике «селеста уэйд» и «сестра». Уже через десять минут она знала всю историю в изложении новостных изданий. Весьма трагическую историю.
У Селесты была сестра Харлоу. На пару лет младше. Гениальная яхтсменка, которой предрекали титул следующей чемпионки в гонках среди женщин. Гордость острова. Но три года назад, накануне самой крупной регаты Каус-Уик – состязания, которое она предположительно должна была выиграть, – девочка исчезла с лица земли.
Вечером она вышла на «Морской пене», и больше их не видели. В последний раз девушку и ее яхту заметили в районе скал Нидлс. Три недели спустя Харлоу официально объявили пропавшей без вести в море. В интернете сохранился снимок ее отца в черном костюме во время поминальной службы спустя еще месяц. Фотограф подловил его, выходящего из церкви, с небольшого расстояния. Бледное, осунувшееся лицо. Раздавленный горем человек. Разгневанный тем, что газетчик украл этот интимный момент его жизни.
Не в силах больше смотреть на эти статьи и фотографии, Астрид быстро прокрутила страницу браузера, терзаясь чувством вины. Если бы она знала о трагедии этой семьи, то, возможно, не принялась бы с таким энтузиазмом рыскать по дому. Бедная Селеста Уэйд – она потеряла сестру. Такую трагедию пережить непросто – Селеста, должно быть, очень сильная. Вероятно, окунувшись в благотворительную деятельность, она обрела новый смысл жизни.
Астрид решила в ближайшее время позвонить своей сестре. Снова укол совести. Все эти годы Астрид была не самой внимательной сестрой. Но по крайней мере Клэр жива, и можно попробовать загладить вину.
Половина четвертого. Все еще достаточно времени дойти до Эбботсфорда. Возможно, кто-то из участников Клуба любителей искусства сейчас в студии – Астрид необходимо развеяться. Она надела легкую непромокаемую куртку. Над мысом собрались серые тучи. Закрыв замки, девушка отстегнула горный велосипед на палубе, перекинула через ограждение и выкатила его на пристань.
Когда Астрид парковала велосипед у входа в поместье, с неба моросил холодный дождик. Она поспешила в бывшую дворницкую. Фрэнк, как и в прошлый раз, сидел в стоящем в углу кожаном кресле. Аннабель и Рен работали за мольбертами. Под теплые приветствия Астрид повесила куртку на колышек у двери и достала блокнот для рисования.
Аннабель вернулась к разговору с Фрэнком – очевидно, в раздраженных тонах.
– Так вот, Фрэнк… – сказала она, не отрывая взгляда от холста, – ты считаешь, что знаешь, чего хотят женщины?
Тот причмокнул:
– А как же!
– Что ж, давай, просвети нас.
– Ну, судя по моему тридцатилетнему опыту в строительной отрасли… – он закинул ногу на подлокотник кресла и сплел пальцы рук, – женщина хочет туалет на первом этаже с режимом экономичного слива на четыре с половиной литра. Белый «Опель-Астра» перед гаражом. Ну и еще трали-вали, когда ей припрет. – Он посмотрел на Рен. – Прошу прощения за мой французский.
– Не обращайте на меня внимания. – Рен продолжала заниматься картиной.
– Не могу поверить, Фрэнк, – тяжело вздохнула Аннабель. – И это нам говорит мужчина, у которого было три брака?
– Так и есть. Потому и знаю – из горького опыта. – Он поднял глаза к потолку. – Женщины как ураган. Знаешь почему?
– Даже страшно подумать, – сказала Аннабель.
– Так вот… – он задержал дыхание, – они возникают как неукротимый вихрь. А покидая, уносят дом и машину.
Он разразился смехом секунд на двадцать, а Аннабель, качая головой, резкими от раздражения движениями рисовала выдру, плывущую в лучах отраженного заката.
– Какая сексистская чепуха, – пробормотала она.
Астрид решила не вмешиваться. Она открыла чистую страницу в блокноте, достала из сумки карандаш и спросила:
– Фрэнк, ты не против, если я тебя нарисую?
– Валяй, Астрид. – Он откинулся в кресле, все еще посмеиваясь над своей шуткой.
Дверь распахнулась, и на пороге возник грустный Кабир – воротник поднят, мокрые пряди волос свисают со лба. В руке холст. Поплывшие от дождя краски грязным пятном собрались внизу полотна. Он приложил картину к стене и немного отошел.
– А знаете, так даже неплохо, – сказал он удрученно.
– Не волнуйся, Кабир, – сказала Астрид, – нарисуешь еще лучше.
– Спасибо. – Кабир отошел к комоду, включил чайник и вытер лицо и руки полотенцем.
Аннабель достала из сумки жестяную банку и сняла крышку. Внутри было нарезанное прямоугольниками, пропитанное чем-то сладким овсяное печенье «флэпджек»[75]75
Флэпджек (British Flapjack) – особый вид мягкого печенья, готовится из овсяных хлопьев с добавлением патоки или меда; имеет плотную текстуру, для подачи разрезается на порционные прямоугольники.
[Закрыть].
– Угощайся. – Она протянула банку Кабиру. – Попробуй печенье. Я испекла его сама по рецепту Делии Смит[76]76
Делия Смит – популярная английская телеведущая и автор кулинарных бестселлеров. Любое упоминание ею какого-либо товара увеличивает его продажи на десять процентов. Это явление получило название «эффект Делии Смит».
[Закрыть]. Делия никогда не подводит.
Кабир взял квадратик печенья и протянул банку остальным. Рен и Астрид взяли по одному. Фрэнк привстал из кресла, забрал банку и, поставив ее на коленях, выбрал самый большой кусок.
– Аннабель, тут есть орехи?
– У тебя на них аллергия? – спросила она.
– Да.
– В таком случае не помню.
Фрэнк положил печенье обратно в банку и вытер руки о штаны. Аннабель, улыбаясь сама себе, взялась за прорисовку выдры.
Какое-то время разговор вертелся вокруг общих тем. Обсудили творения членов Клуба и то, что ни одна из картин, выставленных в зоне администратора, не продалась. Астрид рисовала Фрэнка. Хорошая модель. Его характерное живое лицо всегда краснело, когда он смеялся. А это происходило часто. Он мог бы быть идеальным героем сюжетов на картинах Хогарта[77]77
Уильям Хогарт (1697–1764) – английский живописец и автор сатирических гравюр.
[Закрыть], подумала Астрид. Затем стук дождя по металлической крыше стих, и у нее возникла мысль выйти на улицу, пока окончательно не стемнело.
Но в сарае было так уютно, а печенье было таким вкусным, что уходить совсем не хотелось. Даже Фрэнк заявил, что «рискнет», и медленно съел кусочек печенья, поминутно останавливаясь, чтобы проверить пульс. После чего облизал пальцы и сказал с плохо скрываемым ликованием:
– Вы в курсе, что этот старикан Виктор Лич свалился в воду?
Они были в курсе. С момента, когда выловили тело мистера Лича, прошло всего двадцать четыре часа, но так или иначе новость разнеслась по городу. Аннабель прочитала в группе курортников в мессенджере. Рен рассказала, что ее отец, проходя мимо входа на пирс, узнал новость от полицейского. Кабир подслушал, как об этом говорил администратор спортивного центра. А Фрэнк узнал о происшествии в пабе. Для Ярмута случившееся стало настоящей сенсацией. Единственной сенсацией. Виктор Лич был легендарной фигурой на центральной улице – он постоянно раздавал листовки о своей очередной кампании. В дождь и в снег.
Слушая остальных, Астрид сохраняла невозмутимое выражение лица. Подмечая любую полезную информацию. Им показалось, что она в замешательстве.
– Прости, Астрид, – сказал Кабир. – Вероятно, ты понятия не имеешь, о ком мы говорим.
– На самом деле… – Ей бы все равно не удалось скрыть от них то, что она знала. И она рассказала. Все без исключения. Как столкнулась с Личем на городской площади. Как на следующий день сидела в кафе «Кумушка» и стала свидетелем суматохи на пирсе. Не утаив ни одной детали, она описала, как тело вытащили из воды с крабами на лице.
В этом месте Рен опустила кисть и воскликнула:
– Да ладно! Лича съели крабы?
– Не совсем так, Рен, – поправила ее Астрид. – Причиной смерти, вероятно, стало утопление. Крабы присоединились позже.
Все это время Фрэнк, сидя в кресле, барабанил пальцами по подлокотнику и внимательно слушал. Но Аннабель, казалось, увлеклась этой историей даже больше остальных. Она театрально вздрогнула, а потом выдала очередь вопросов. В каком настроении был Виктор за день до смерти? Могла ли Астрид сказать, сколько времени его тело провело в воде? Она фотографировала?
Выяснилось, что гостья острова была страстной поклонницей криминальных сериалов. Только за эту неделю она запоем посмотрела восьмой сезон «Безмолвного свидетеля»[78]78
«Безмолвный свидетель» (Silent Witness) – британский детективный телесериал. Полицейским при расследовании убийств помогает команда судмедэкспертов, работающих в морге. Выходит с 1996 года.
[Закрыть] в записи – в ее летнем домике интернет был так себе. Астрид удивилась. Это не сочеталось с магазином на сайте Etsy и овсяным печеньем по рецепту Делии. Ну да ладно, у всех свои интересы, подумала девушка.
Один Кабир хранил молчание. Когда Астрид закончила отвечать на вопросы Аннабель, он поднял указательный палец:
– Вообще-то Виктор Лич был одним из моих пациентов.
– Ого, продолжай, – воодушевилась Аннабель, – какая у тебя версия? У него случился сердечный приступ и он упал с пирса? Да?
Кабир покачал головой:
– Нет-нет, ты просишь меня раскрыть конфиденциальную информацию пациента. А это противоречит врачебной этике.
– Прошу прощения, – сказала Аннабель.
– Но только если бы я по-прежнему занимался практикой, – продолжил он. – А я уже на пенсии. – Он встал перед всеми. – Мистер Лич был в довольно хорошей форме для своего возраста. Большинство моих пациентов были примерно того же года выпуска, скажем так. Они горстями глотают таблетки со статинами и омегой-три. В отличие от Лича. Он приходил крайне редко, и то лишь чтобы похвастаться богатырским здоровьем. Поэтому нет – я не могу представить, чтобы у него случился сердечный приступ.
Казалось, шестеренки в голове Аннабель закрутились с удвоенной силой.
– Ты можешь переговорить с коронером? – спросила она.
– Аннабель, прости, я не понял зачем, – сказал Кабир.
– В случае подозрительной смерти расследование проводит коронер. Ты мог бы попробовать взглянуть на его заключение?
У Кабира на лице появилось сомнение.
– Я был всего лишь его лечащим врачом общей практики, поэтому сомневаюсь.
Астрид подняла глаза от блокнота и увидела, как Фрэнк тихо повторяет слово «подозрительная». Эта мысль витала в воздухе, но облеченная Аннабель в слова, она стала реальной. Астрид почувствовала облегчение оттого, что не одинока в своем мнении насчет этой смерти. В глубине души девушка задавалась вопросом, не стала ли она сама чрезмерно подозрительной. Из-за вина, которое затуманило ее трезвое суждение. Но все собравшиеся в сарае были абсолютно трезвы. И правы – людей с крепким здоровьем обычно не выносит на мелководье под пирсом.
Освещение в сарае постепенно тускнело. Все стали собираться. Астрид закрыла блокнот для скетчей и положила в рюкзак. Когда она прощалась со всеми, они дружно благодарили ее за принесенную пикантную сплетню. Фрэнк даже проводил ее до велосипеда.
– Астрид, есть планы на завтрашний вечер?
– Вроде нет.
– Отлично, у меня есть билет на торжественное открытие Каус-Уик. В Нортвуд-хаус. Большой статусный дом. Бесплатный алкоголь. Страшно модное мероприятие.
– Можешь так не стараться. Мне уже нравится. Я согласна.
– Хорошо. Это не свидание или что-то в этом роде. Не какие-то шуры-муры. У меня просто свободный билет, потому что мой приятель отвечает за организацию банкета, и я, ну… Больше мне никто не пришел в голову.
– Что ж, спасибо. Хотя… – Она сделала паузу. – Должна сказать, ты не похож на завсегдатая таких мероприятий, Фрэнк. Я вижу тебя скорее с бокалом эля за игрой в дартс.
Он засмеялся. Они продолжили путь к автомобильной парковке через арку в хозяйственной постройке.
– Да уж, видишь ли, дело в том, что я надеюсь встретить там своего кумира.
– Кто это?
– Гэбриел Трантер. – Он замолчал, словно имя должно было вызвать какую-то реакцию.
Астрид покачала головой.
– Гэбриел Трантер, – повторил он.
– По-прежнему ни о чем не говорит.
– Хорошо. Трантер вроде как самый известный человек на острове Уайт. Гениальный бизнесмен. Создал «Мистраль Индастриз». И он заряжен по полной – суперъяхты, дома и все такое. – Лицо Фрэнка снова покраснело. – Тебе надо прочитать его книгу «Как получать от жизни все: 67 секретов успеха». Она снесет тебе крышу.
Астрид разблокировала велосипед, продолжая вежливо слушать. Фрэнк, самый приземленный человек, которого она встречала на своем пути, был одержим Трантером. По словам Фрэнка, он обязан своему кумиру всем успехом, которого добился за последнее время. С тех пор как Фрэнк прочитал пять лет назад «Как получать от жизни все», его строительный бизнес пошел в гору. Теперь вместо наружных работ, о которых Астрид даже никогда не слышала, – «расшивка», «мощение» – он выполнял загадочные внутренние работы – «затирка», «люкарна», а размер его дохода почти вызывал у него чувство вины за неуплату налогов.
– Эта книга изменила меня, – говорил Фрэнк. – Я не стал работать больше. Я стал работать лучше. – («Должно быть, мотивационная цитата из книги», – подумала Астрид.) – Я большой должник Трантера. И я хочу поблагодарить его лично, если завтра вечером он придет на мероприятие.
– Фрэнк, ты меня удивил, – призналась она. – Не думала, что ты можешь интересоваться книгами о самопомощи.
– Ты просто его не знаешь, Астрид, – вздохнул Фрэнк. – Увидишь сама.
Они договорились встретиться на следующий день у билетной кассы парома «Уайтлинк» к востоку от бухты. В восемь часов. Чтобы взять такси до Кауса на стоянке перед зданием. Астрид была в предвкушении. Когда еще доведется побывать на одном из самых крупных светских мероприятий регаты Каус-Уик?
Астрид не поехала обратно в сторону долины, а вместо этого направилась в сторону мыса. Дождевые облака снесло дальше по побережью и снова потеплело. Она ехала на восток по заросшей тропе в сторону берега. До заката было еще несколько часов. Самое подходящее время насладиться долгим летним вечером.
Проехав двадцать минут – почти все время накатом: ноги свешены по бокам от педалей, теплый ветер играет в волосах, – она достигла небольшого городка, укрывшегося в уютной бухточке под названием Фрешуотер. Небесно-голубой лоскут воды, обрамленный песчаным пляжем. Она нашла на променаде фургон с пиццей, купила маленькую «Маргариту» и устроилась на песке. Уминая пиццу, Астрид размышляла о том, что другие говорили сегодня о Викторе Личе.
Хорошо, что она поделилась с ними тем, что знала. Хорошо, что они согласились – его смерть вызывала большие сомнения. Должно быть, кто-то избавился от него по какой-то причине. И она должна была выяснить кто. Да, проснувшись в то утро, после того как накануне вино и ложь Джиму лились рекой, девушка пообещала себе не совать нос в чужие дела.
Однако некоторые вопросы так и остались без ответа. Кто, как не она, мог их найти? У нее были нужные навыки, инструменты для проведения экспертизы и необходимая поддержка в виде группы любителей искусства – на всякий случай.
Приземлившаяся на ближайший столб чайка навела на Астрид желтый глаз. Та прикончила последнюю корочку и отряхнула руки, подняв их вверх, показывая – есть больше нечего. Птица, однако, не шелохнувшись, продолжала слежку. По какой-то причине Астрид почувствовала себя не в своей тарелке. Пустой изнутри, хотя и только что поела.
Может быть, причина крылась в интересе, который она питала к расследованию смерти Виктора? И к порезанной картине в Нидлс-Ай? На самом деле – и эта мысль причиняла боль – Астрид была одинока. Закончив четырехлетний брак, она сразу же ринулась в отношения с Коббом. Может быть, чересчур поспешно. И теперь, сидя на этом пляже, она как никогда остро ощущала, что совершенно одна в этом мире. Кэт в Хэнбери, родственники разбросаны по Британии и Испании, и они не поддерживают связь.
– Прекрати, Астрид, – пробормотала девушка самой себе, – мы никогда не жалели себя, не будем и начинать.
«Если расследование было всего лишь способом отвлечься… – размышляла она. – Чтобы не думать об остальном». Что ж, так тому и быть. Возможно, расследование убийства – самый надежный способ из возможных. Астрид встала, и чайка сорвалась с места в поисках другой жертвы.
* * *
Когда девушка доехала до мостков, проложенных через приливную зону, уже почти стемнело. Небо налилось глубоким серым цветом. Опасаясь сбиться с пути и заехать в болото, Астрид сошла с велосипеда и покатила его рядом с собой. Спустившись с мостков, она замерла на мгновение, стоя в окружении высоких камышовых зарослей. Она была уверена – за ней кто-то шел, хотя она и не слышала звука шагов.
Добравшись до развилки с дорогой, ведущей к реке, Астрид боковым зрением уловила какое-то движение. Из рощи медленным шагом вышел человек. Высокий. В бейсбольной кепке. И наглухо застегнутой темной куртке. Разглядеть лицо было невозможно – уже стемнело.
Он мог свернуть на дорогу к саду, в сторону особняка. Но не свернул. А продолжил путь вниз к реке и теперь шел за Астрид. Слишком далеко, однако, в темноте не разглядеть. Девушка знала, что некто рядом – следит за ней. Ее плечи напряглись. В затылке покалывало.
Астрид снова тронулась по мосткам: одна рука удерживает руль велосипеда, другая – на перекладине. В воздухе, совершив кульбит, метнулась летучая мышь. Словно черная вспышка, нарушившая шелестом покой этого вчера. Девушка слышала собственное дыхание.
Возможно, она паниковала?
Потому что было темно?
Может, следовало вступить в открытое противостояние?
Она лихорадочно думала.
Примерно в сорока ярдах от границы зарослей камыша мостки уходили под углом вправо. Астрид быстро повернула, но сразу резко остановилась и обернулась. В этот момент она услышала звук шагов преследователя по настилу. Сначала скрип стал реже, а затем и вовсе прекратился – человек явно не достиг поворота.
– Эй! – позвала она.
Тишина.
Астрид ускорила шаг. Она почти бежала, больше не оглядываясь. Пару раз она уже возвращалась этим маршрутом. Но в этот раз, хотя она и бежала, дорога казалась длиннее. Может, бросить велосипед и спрятаться в зарослях камыша? Снова неудачная идея. Глубина топкого ила может доходить до пояса, и тогда она застрянет здесь. Готовенькая добыча для охотника.
Наконец камыши закончились, и девушка снова оказалась на сухой земле. Огни города виднелись в полумиле. Забравшись на велосипед и с усилием нажимая на педали, Астрид поехала прочь от болота – десять, двадцать, тридцать ярдов, и тут она резко нажала на тормоза и развернула велосипед.
Теперь город стал ближе и света стало больше – она могла рассмотреть фигуру, стоявшую в просвете между зарослями. Она не двигалась. Руки в карманах. Стоит, склонив голову, словно не имея возможности пересечь границу и перейти в другой мир. Так делали вампиры – герои древних легенд. «Ну все, я точно схожу с ума», – подумала Астрид.
Несколько секунд они стояли прямо друг напротив друга – человек смотрел на нее из темноты капюшона. А затем кое-что произошло. То, чего девушка не ожидала.
Фигура выставила руку ладонью вперед. Подержала в таком положении минуту. Зачем? Чтобы показать: знаю, что меня заметили? Что это не важно? Потом сделала несколько шагов назад и растворилась в темноте.
Астрид не пошла сразу к «Приюту кроншнепа». Если за ней продолжат следить, то узнают, где она живет. Вместо этого она немного побродила по Ярмуту. Город гудел. Из баров и ресторанов на мощеные улочки высыпали люди. Над уличными столиками кафе были растянуты гирлянды фонарей. Вечерний Ярмут не уступал дневному по красоте.
Когда она вернулась на лодку, то чувствовала себя немного лучше. Возможно, она просто перенервничала из-за темноты. Человек, который за ней следовал, направлялся в город, как и она. Он не хотел, чтобы кто-то испугался, встретив его в темноте, поэтому ушел обратно. Не более того.
