Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Фред услышал, как детектив Радж объяснил близняшкам, что посмотрел запись оживленной дискуссии между мной и Бруно, но, хоть это и выглядело как ссора, аудиозаписи, подтверждающей их заявление, не существовало. Наконец-то детектив Радж выдал что-то разумное. Однако это максимум, на что он способен.

Детектив Радж снова желал меня видеть. Приказ поступил по рации Фреда. На этот раз я взял с собой стакан воды. Прежде чем выдвинуться, Фред дал мне минутку поговорить с Фионой и мистером Поттсом. Должно быть, он решил, что мне нужна поддержка. Мистер Поттс ничего не сказал, вместо этого он глотнул виски и поморщился, когда оно обожгло горло. Он с силой похлопал меня по спине и тяжело опустился на сиденье. Фиона возилась с мобильным телефоном. Она приложила палец к губам, а затем сунула телефон во внутренний карман моего костюма, произнеся одними губами: «Для записи».

Я не мастак нарушать правила, и отчаянный поступок Фионы заставил меня занервничать. Опасный шаг, и ни капельки не сомневаюсь, что незаконный. Но с другой стороны, как заверил меня детектив Радж, мы просто болтали, «не для протокола». Один мужчина непринужденно разговаривает с другим. Теперь, когда пишу эту книгу, скажу вам, что я очень благодарен Фионе за то, что она решилась на этот поступок. Нельзя, чтобы запись разговора с детективом Раджем пропала зря. Думаю, Хелен стоит вставить сюда текст нашей беседы, а я продолжу рассказ чуть позже. Вероятно, придется сменить имя детектива Раджа – из соображений конфиденциальности, конечно, – но с Хелен мы проконсультируемся в следующий раз, когда встретимся. Я слушаю эту запись впервые, поэтому мне и самому любопытно, что именно говорилось.

Детектив Радж. Садитесь, мистер Харроу. Со времени нашего последнего разговора кое-что прояснилось, и я хотел бы услышать ваше мнение. Два свидетеля дали показания, которые связывают вас с жертвой. Они утверждают, что видели, как вы ругались с упомянутой жертвой примерно в половине восьмого вечера накануне того дня, когда обнаружили тело. Я просто хочу прояснить один момент: получается, что именно вы общались с жертвой, и причем немало, а никто другой при этом с ним не взаимодействовал. Забавно выходит. Итак, скажите, из-за чего возникла ссора с Бруно Таттерсоном в тот вечер?

Гектор. М-м-мы не ссорились.

Детектив Радж. Бросьте, мистер Харроу. У нас есть запись с камер видеонаблюдения, на которой вы с мистером Таттерсоном стоите и ругаетесь в холле отеля, а потом вы убегаете. Давайте я вам покажу.

[Несколько минут проходит в молчании.]

Детектив Радж. По-моему, это похоже на ссору.

Гектор. Мы… мы разговаривали. Мистер Таттерсон, Б-Б-Бруно, извинялся передо мной.

Детектив Радж. И зачем постояльцу отеля, с которым вы познакомились несколькими часами ранее, извиняться перед вами, консьержем?

Гектор. Я п-п-прервал его ужин, и он б-был недоволен этим.

Детектив Радж. Почему?

Гектор. Он что-то делал в телефоне.

Детектив Радж. Что именно?

Гектор. Понятия не имею.

Детектив Радж. И за это он счел нужным извиниться перед вами? Ведь у вас такая работа – периодически получать по шапке от гостей. Разве нет?

Гектор. Да, но мы это называем «обслуживанием постояльцев». Вы правы, Бруно не обязан был приносить извинения. Но принес. И на записи он этим и занимается, как видите. Я любезно принял извинения, а затем отправился домой.

Детектив Радж. Со стороны выглядит не так. Ладно, двигаемся дальше. Как вы тогда объясните, что те же свидетели сообщили, что в четверг днем вы позволили гостю напасть на них? Это правда?

Гектор. Ни в коей мере.

Детектив Радж. Итак, что случилось с… мистером… сам не понимаю, что написал… Маклином.

Гектор. С Алеком. Он немного выпил и помешал новобрачным фотографироваться на лестнице. Все произошло за минуту, а потом он ушел.

Детектив Радж. И, судя по записям с камер видеонаблюдения, вы… ничего не сделали?

Гектор. В мои обязанности не входит вмешиваться в подобные дела. Алек не нападал на гостей, он хотел со мной поговорить, а они, я полагаю, просто оказались у него на пути.

Детектив Радж. О чем он хотел с вами поговорить?

Гектор. О книге.

Детектив Радж. О какой книге?

Гектор. О книге, которую он пишет. Это имеет отношение к делу?

Детектив Радж. Вопросы тут задаю я, мистер Харроу. И вы утверждаете, что он был пьян?

Гектор. Пропустил пару бокалов.

Детектив Радж. Пару – это сколько именно?

Гектор. Не знаю. Он был в своем номере.

Детектив Радж. У нас есть запись с камер видеонаблюдения, на которой видно, как вы заходите в его номер.

Гектор. Я захожу ко многим гостям. Я консьерж.

Детектив Радж. Наслышан об этом. Значит, у вас есть доступ к каждому номеру?

Гектор. Не у меня одного. Но да, есть.

Детектив Радж. Хм! И вы не видели, пил мистер Маклин или нет, когда заходили к нему?

Гектор. Он пил виски.

Детектив Радж. Сколько бокалов?

Гектор. В его руке я видел только один.

Детектив Радж. Вы понимаете, о чем я.

Гектор. А откуда мне знать, сколько он выпил до того, как я вошел, и сколько после?

Детектив Радж. Мы ходим вокруг да около. Думаю, будет лучше, чтобы вас пока держали отдельно от прочего персонала. Пока я не расставлю все точки над «и». Фред, подойдите! [Пауза.] Отведите мистера Харроу в садовый сарай на заднем дворе. Ему нельзя покидать помещение, пока я не разрешу.

Фред. В сарай? Мне казалось, наверху есть свободная комната. Отведу его туда.

Детектив Радж. Эта комната нужна мне.

Фред. Тогда, может быть, обратно в «Хьюго»?

Детектив Радж. Нет, там друзья мистера Харроу, не хочу, чтобы они ему подсказывали всякое. Сарай – единственное место, где он точно будет отдельно от остальных.

Фред. Можно оставить его в отеле, а я прослежу, чтобы с ним никто не разговаривал.

Детектив Радж. Нет, слишком рискованно.

Фред. Отвезу его в участок.

Детектив Радж. Я не могу быть одновременно в двух местах. Сарай – лучший вариант. Всего на пару часов. Вы же понимаете, мистер Харроу?

Гектор. Да, разумеется.

Ушам не поверил, когда прослушал разговор: я согласился отправиться в сарай! Не помню этого. Наверное, просто оцепенел от страха. Не в моем характере сопротивляться властям, никогда такого не было. Видимо, вот почему я допустил, чтобы со мной обошлись настолько неуважительно, как сам сейчас услышал. Мне жаль человека, который сказал «разумеется» в конце записи. Ему страшно. Как уже говорил, теперь я сильнее. Следовало ответить «нет». Следовало постоять за себя, как Фред, когда пытался защитить меня. Но я был раздавлен.

Возможно, вы удивились, почему я не рассказал детективу Раджу правду о том, что Алек прикладывался к бутылке. Что ж, я не думал, что Алек убил Бруно, поэтому не видел причин подливать масла в огонь, объясняя, сколько конкретно Алек выпил в тот вечер. Если Алек выпил чересчур много и зачем-то в результате убил Бруно – что, заметьте, казалось мне весьма маловероятным, – то я не сомневался, что рано или поздно это всплывет. Если же он был невиновен, то я не хотел ставить его в неловкое положение, говоря детективу Раджу, что он выпил по меньшей мере бутылку виски, а возможно, и больше. Я рад, что у Фионы хватило предусмотрительности записать этот разговор на пленку или на телефон, называйте как угодно. Наша беседа пробудила воспоминания, которые помогут в работе над книгой.

Фред отвел меня к сараю. По дороге я спросил, можно ли зайти в «Хьюго». Увидев нас, Фиона бросилась меня обнимать, а потом спросила, все ли в порядке. Я был далеко не в порядке, но сказал, что все нормально, и тайком протянул ей трубку.

Она поглядела на Фреда, желая убедиться, что со мной ничего не случилось. Он сообщил о сарае. Она, конечно, взбесилась. Но он сказал ей, что ничего не может сделать.

– Всего на несколько часов, – заверил он.

Фиона, конечно, закудахтала, как курица-наседка. Тут же схватила постельное белье из служебной кладовки напротив «Хьюго» и засунула его в сумку с логотипом «Кавенгрина». Тоненькая простынка и подушка, но лучше, чем ничего. Она также положила в сумку кое-что съестное, предназначенное для гостиничных мини-баров. Затем она вручила Фреду две бутылки воды и чайник, чтобы отнести в сарай. Фиона строго-настрого приказала Фреду позаботиться о том, чтобы у меня хватало еды и чая, потому что в садовом сарае даже в теплое время года бывает холодновато. Я посмотрел на выражение ее лица, и мне показалось, словно я сажусь в поезд, отправляющийся на войну, и она боится, что больше никогда меня не увидит. Мистер Поттс с тяжелым видом кивнул. Их реакция не слишком обнадеживала.

Глава 13

Садовый сарай – едва ли не единственное место в «Кавенгрине», которое не годится для ночлега. По сравнению с этим провести ночь на полу библиотеки казалось чистой роскошью. Сарай-то сам по себе неплохой, настолько, насколько вообще возможно, но это не меняет того факта, что он все же сарай, деревянный. Пол весь в земле, тут и там валяются листья, обрезки веток. Черви, как живые, так и мертвые, – не самая приятная компания.

Фред просидел на полу рядом со мной до конца смены. Он пару раз связывался по рации с детективом Раджем, спрашивая, можно ли вернуться в отель, но в ответ неизменно раздавалось: «Нет пока что, но уже скоро». Фред не хотел уходить, но в конце концов его смена закончилась и место занял новый полицейский. Фред вручил мне что-то вроде брелка с фонариком и пожелал всего хорошего. Он уходил с лицом, полным печали, понимая, что меня ждет тяжелая ночь.

Она и в самом деле выдалась нелегкой. Дни, может, уже стояли теплые, но ночью на улице было чертовски холодно. Зубы стучали, и мне приходилось греть руки над паром от чайника, который я включал по меньшей мере десять раз за ночь. Молодой полицейский, заменивший Фреда – я его раньше не встречал, – сидел на деревянном стуле и жаловался на холод. Он продержался всего восемь минут или около того, а потом вернулся в отель, в тепло, и наблюдал за сараем из банкетного зала. Я спросил, можно ли пойти с ним, но он не разрешил. Он работал в полиции всего третью неделю и пока боялся перечить начальству.

Пытка – единственное слово, которым можно описать то, что сотворили со мной той ночью. Знаете, если бы Фиона не запихнула в сумку подушку и простыню, я бы, наверное, замерз насмерть. Я, конечно, далеко не худосочный, но и жирка на мне немного.

Можете представить, как тоскливо и мучительно было сидеть в сарае – мне, человеку, привыкшему к порядку и чистоте. Костюм весь перепачкался черт знает чем. И мне не удалось соблюсти свой вечерний ритуал. Все, чего я хотел, – сидя в кресле, почитать хороший детектив, а затем улечься на кровати с кроссвордом. Я чувствовал себя так, словно кожу поразил некий недуг, ведь уже два дня я не мылся как следует и не менял одежды. Даже зубы не чистил. Однако, должно быть, я маленько задремал или, может, потерял сознание. Одно из двух. Меня разбудили легким пинком в бок.

Ну ладненько, пока что хватит. С минуты на минуту придет Фиона, так что надо поставить чайник и достать печенье. Она заглянет, чтобы помочь заполнить некоторые пробелы в книге, объяснить, что произошло, пока я сидел взаперти. Хоть это и мой роман, читателям, пожалуй, нелишне будет узнать полную картину, поскольку, как мне сообщили, та ночь доставила немало хлопот. Фионе я верю. Поручаю ей дополнить историю и не сомневаюсь: мы услышим только правду. Советую и вам довериться Фионе.

Фиона только что ушла. Она не разрешила мне записать наш разговор на диктофон. Сказала: одно дело – если бы запись слушал только я, но то, что ее дадут Хелен, – это совсем другое, это ей не нравится. Они никогда не виделись, Фиона и Хелен. Надеюсь, что когда-нибудь встретятся. Обе дамы занимают важное место в моей жизни. Но Фиона не хотела, чтобы Хелен подслушивала нашу беседу; она призналась, что не сможет вести себя естественно, зная, что кто-то, с кем она не знакома, будет посвящен в детали нашего разговора. И я уважаю ее решение. Хотя оно слегка усложняет мою задачу. Фиона столько наговорила, что голова у меня сейчас лопнет. Ей-богу, Фиона так частит, что даже с бумагой и ручкой я бы за ней не угнался. В общем, надо мне поскорее переварить услышанное и пересказать читателям.

Фиона сообщила, что сразу после того, как меня увели, в коридоре появился американец Дэйв в ковбойской шляпе. Фиона описала, как он, важно расправив грудь и высоко вскидывая ноги, шествовал по коридору. Точно петух, заявила она. Выпендрежник!

– Глядите-ка, и полицейских нет, – заявил американец Дэйв, замахав во все стороны ручищами, и тут же похвастался, что ему разрешили свободно, без сопровождения перемещаться по отелю.

Очевидно, на момент убийства у него было железное алиби. Потом выяснилось, что его алиби состояло в том, что они с Таней тайком пробрались в спа и залезли в небольшой бассейн, а затем, завернувшись в полотенца, нетвердым шагом прошествовали в его номер. Слышал, что, судя по временны́м отметкам на фотографиях в телефоне Тани, они были очень заняты и перерыв сделали только для того, чтобы заказать завтрак в номер, откуда наконец вышли в три часа дня, чтобы отправиться в ресторан на чай. Заранее приношу извинения жене американца Дэйва. Уверен, вы заслуживаете лучшего.

Потом Фиона рассказала, что около одиннадцати вечера она услышала, как шотландец – по-видимому, Алек – кричал, что все эти ограничения – полный абсурд, и требовал разрешить ему покинуть отель. Фиона сказала, что он говорил невнятно, и когда она высунула голову из дверей коктейль-бара, то увидела, как он, пошатываясь, идет по вестибюлю. Как я уже упомянул, формально всем разрешалось уйти в любое время. Однако это было не вполне очевидно, ведь нас держали под стражей, велев не двигаться с места. Но Алек воспротивился. Он появился, схватив ключи от машины, с дорожной сумкой наперевес.

– Отойдите! – твердил Алек снова и снова, как сказала Фиона.

Двое полицейских попытались преградить ему путь, но Алек был полон решимости. Полицейские хотели сказать ему, что он должен оставаться в отеле, пока не закончится расследование. Алек протиснулся мимо и исчез из поля зрения Фионы. Но она все еще слышала их разговор.

– Если заведете мотор, нам придется арестовать вас за вождение в нетрезвом виде! – закричал сотрудник полиции. – Вернитесь, сэр.

Фиона надеялась, что Алек, по крайней мере, решит уйти на своих двоих и тем самым окажется первым, кто выступит против того, как полиция ведет дело. Известно, что шотландцы не любят повиноваться властям. Когда я спросил Фиону, последовала бы она его примеру, она ответила, что нет, без меня бы не ушла. Но, к своему разочарованию, Фиона увидела, что Алек плетется обратно через вестибюль, волоча за собой сумку. Полиция конфисковала у него ключи от машины. Фиона заметила, как он, бормоча что-то бессвязное, проковылял к стойке консьержа, взял бутылку воды из моего холодильника и, пошатываясь, побрел по коридору. Пусть Алек потерпел неудачу, пытаясь выбраться из отеля, стало очевидно, что в «Кавенгрине» назревает мятеж.

После этого, по словам Фионы, гости потянулись вереницей; они проходили через холл, возвращаясь из комнаты для допросов, в которую детектив Радж превратил кабинет мистера Поттса. Большинство жаловались, ворчали, но подчинялись; многие держали в руках бокалы с вином. Фиона сказала, что двоих друзей жениха, Патрика, допрашивали вместе; она подслушала, о чем они говорили по дороге в номер. Друзья шептались, стоило ли признаваться, что в ночь перед убийством они оба были в отключке после того, как переборщили с травкой в садовом лабиринте. Как оказалось, они решили ничего не говорить и вместо этого спустили остатки наркотиков в унитаз, чтобы скрыть улики. Разумеется, я никогда в жизни не притрагивался к наркотикам, но могу представить, как они воздействуют на мозг. В любом случае, виновен или нет, я бы, наверное, тоже не сказал бы об этом следователю. Фиона пошутила, что если бы я порой покуривал марихуану, то справился бы с навязчивыми мыслями, но, если уж на то пошло, к травке я не планирую прибегать ни завтра, ни послезавтра.

Последнее, что стоит упомянуть, – это психическое состояние мистера Поттса. По словам Фионы, он стал совсем плох. Беспокойство из-за расследования и недосып начали сказываться. Он сидел, ссутулившись, за столиком «Хьюго» и лишь изредка поднимал глаза, когда Фиона ворчала. Я говорю вам это не для того, чтобы опозорить мистера Поттса или выставить его слабаком. Стресс на всех действует по-разному. Я теряю способность нормально говорить, Фиона становится раздражительной, а мистер Поттс уходит в себя. Ну вот как есть. До убийства мистер Поттс производил впечатление сильного, уверенного в себе джентльмена. Конечно, таким ему и следовало быть, чтобы управлять заведением вроде «Кавенгрина».

Хотя воспоминания Фионы отрывочны, они значимы для этой истории, так что спасибо ей, что заглянула. Всегда рад ее видеть. А теперь давайте вернемся к моей линии.

Проведя ночь взаперти, я вздохнул с облегчением, увидев Фреда со стаканчиком кофе, двумя тостами с маслом и комплектом сменной одежды. Признаюсь, за всю свою жизнь мне ни разу не приходилось надевать спортивные штаны и толстовку с капюшоном; однако пришлось довольствоваться тем, что имелось. По крайней мере, одежда была чистой. Должен сказать, что в сочетании с начищенными туфлями штаны смотрелись крайне нелепо. Нет, я благодарен; просто описываю вам, как это выглядело.

Фред сказал, что мне понадобятся силы, потому что детектив Радж хочет, чтобы кто-нибудь из персонала отеля помог перетащить мешки с песком из спортзала. Я пришел в ужас. Эти штуки порой весят по девяносто или даже сто килограммов. По запросу отель предоставляет услуги персонального тренера. Видал я, как качки таскают эти мешки туда-сюда в спортивном зале: бицепсы так и выпирают, а на висках пульсируют вены. В молодости я поддерживал себя в неплохой форме, но сейчас я сдал, особенно после того, как начались проблемы с суставом. Однако, по словам Фреда, детектив Радж настаивает, что нам надо встретиться в тренажерном зале, так что, выпив кофе и быстренько сбегав в туалет, мы туда и направились.

Ожидая увидеть кого-нибудь из молодых сотрудников отеля, я весьма удивился, обнаружив, что в помещении оказались лишь мы трое: я, Фред и детектив Радж. Наши голоса гулко разносились по залу и как будто отражались от зеркальных стен и начищенных до блеска полов. Все оборудование убрали, и комната стояла пустой, не считая пыли, катавшейся туда-сюда по полу и, конечно же, мешков с песком, которые требовалось передвинуть. Радж заявил, что остальные переодеваются и скоро придут, а мне тем временем следует приступить к работе.

– Вот, – буркнул детектив Радж, пнув ногой большой черный мешок, на боку которого белыми буквами было написано «90 кг». – Давайте. Передвиньте его отсюда вон туда, – указал он на другой угол спортзала.

Отель превращался в какой-то лагерь для военнопленных. Фред бросил на меня взгляд, который, казалось, говорил: «Сам решай, стоит ли связываться», поэтому я обошел мешок с песком и навалился на него со стороны здорового бедра, пытаясь сдвинуть груз весом своего тела.

– Нет, надо не толкать, а тащить, – приказал следователь.

Что ж, я подошел к мешку с другой стороны, взялся за ручку сверху и потянул на себя. Он и с места не сдвинулся. Неудивительно. Черт возьми, я все-таки консьерж, а не культурист! Однако я приложил все усилия: стиснул зубы, напрягся и, кряхтя от натуги, потянул за ручку. Как выяснилось, слишком сильно. В больном бедре что-то хрустнуло; по нему разлился жар. Показалось, будто кости охватило пламя. От невыносимой боли я повалился на пол. Схватился за бедро – оно словно разваливалось на части, а я пытался ладонями вновь скрепить их. От муки я завыл, злясь, что позволил какому-то полицейскому зайти так далеко. Подвергать меня такому – преступление.

Фред кинулся ко мне, повторяя, что мне надо дышать.

– Больно! – вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы.

Фред принялся упрашивать детектива Раджа вызвать «скорую».

Вместо этого следователь направился к выходу.

– Отведите его наверх, в комнату, – второй номер свободен, – бросил он через плечо. И вышел, громко хлопнув дверью.

Фред присел рядом на корточки. Он дышал вместе со мной, стараясь успокоить, ведь от боли я судорожно глотал ртом воздух. Вдох, выдох. Через минуту стало чуть легче. Фред стиснул мою ладонь и сказал, чтобы я сосредоточился на его руке. Я посмотрел на сцепленные пальцы, заметив, какими морщинистыми выглядели мои ладони по сравнению с его руками. Даже сейчас, когда я смотрю на свои руки, иногда не верится, что они и вправду мои. Они как будто старше меня самого, вот как мне кажется. У Фреда получилось отвлечь меня, и я сумел совладать с дыханием. Боль утихла настолько, что мне удалось доковылять до зеркальной стены и прислониться к ней. Слабым голосом я поинтересовался у Фреда, что все это значит. Стало очевидно, что другие сотрудники и не собирались приходить сюда, чтобы помочь. Эту маленькую игру детектив Радж задумал для меня одного.

– Покойный, – начал Фред, – его же обнаружили в ванной. Но умер-то он не там. Пол был измазан кровью, как будто кто-то вытащил его из спальни. Полагаю, килограммов девяносто он и весил.