Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 104 (всего у книги 346 страниц)

16 ноября. Вторник

Стуки просматривал газеты, хотя это было совсем неуместно, и даже комиссар Леонарди делал инспектору знаки, чтобы тот сосредоточился на деле. Директор банка, господин Каберлотто, заслуживал всего полагающегося ему внимания со стороны полиции, куда он обратился накануне вечером, сразу после случившегося. Дежурный полицейский тщательно собрал все показания и предложил банкиру дождаться утра в помещении полицейского управления. Однако Каберлотто решил переночевать в гостинице неподалеку. В восемь утра он уже сидел в кабинете комиссара полиции.

Стуки, казалось, был загипнотизирован дорогими часами банкира – элегантными и, конечно же, из чистого золота, а также его очками в великолепной массивной оправе. Инспектор обратил внимание на светлый плащ Каберлотто, который он, Стуки, был бы в состоянии приобрести, только отдав две свои тринадцатые зарплаты.

Полицейские агенты говорили о том, что, должно быть, злоумышленник плохо прицелился и, вообще, стрелял не слишком хорошо, раз постоянно промахивался. Как и в прошлый раз, гильз от пуль найти не удалось.

– Вы знакомы с господином Масьеро? – спросил Стуки.

Комиссар бросил на него негодующий взгляд. Директор банка слегка кивнул.

– Вы его близко знаете или по работе пересекались?

– И то и другое, – ответил Каберлотто своим типичным голосом ипотечного кредитора с переменной процентной ставкой. – Почему вы меня об этом спрашиваете, агент…

Банкир замялся и взглянул на Леонарди, которого, очевидно, знал.

– Инспектор Стуки, – откликнулся полицейский. – Не могли бы вы уточнить, о какой именно работе идет речь?

– Финансирование и капиталовложения, – коротко ответил банкир.

Было заметно, что эти вопросы не только раздражали управляющего банком, но и усиливали его подозрительность. Каберлотто не мог знать, что такое же несчастье постигло синьора Масьеро, поскольку следователи действовали с максимальной осмотрительностью и не сообщали эту новость в газеты. Сам Масьеро предпочел не привлекать излишнего внимания к произошедшему инциденту. В конце концов, это могло оказаться всего лишь чьей-то глупой шуткой.

Фамилия Масьеро вызвала в голове у директора банка кое-какие ассоциации, что было заметно по его лицу. Каберлотто явно занервничал. Он крутил на руке часы, а положенная одна на другую нога дрожала, будто парус во время морского шторма.

– Вам что-нибудь известно о фотокопиях, которые кто-то разбрасывает по городу?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Стуки показал банкиру стопку фотокопий страниц из записной книжки Аличе Бельтраме. Инспектор вытащил из нее один листок.

– Прочтите, пожалуйста, вот эту, о директоре банка. Вам это никого не напоминает?

Продолжая читать, Каберлотто снял часы, сверил время и стал крутить крохотные золотые колесики.

– Весьма отдаленно и если задействовать воображение… да, это мог бы быть я, – неуверенно пробормотал он.

– Вы были знакомы с синьориной Аличе Бельтраме? – спросил комиссар Леонарди, который больше не мог оставаться в стороне.

– Да. Некоторое время мы встречались.

Директор выглядел смущенным, но не так сильно, как при упоминании синьора Масьеро.

– Ваши отношения можно было назвать стабильными?

– Я думаю, инспектор Стуки, что синьорина Бельтраме не была ни с кем в подобных отношениях.

– Да, она же была самкой богомола.

– Простите, как вы сказали?

– Вы не знали, что ее так называли?

– Кое-что я об этом слышал, сейчас припоминаю.

– Вы знали об этой, так сказать, книге любви Аличе Бельтраме?

– Нет. Впрочем, ее существование меня не удивляет: с некоторыми эмансипированными дамами определенный риск есть всегда.

Продолжая беседу с директором банка, полицейские смогли получить некоторые дополнительные сведения об Аличе Бельтраме, не имеющие, впрочем, особого значения для расследования, а также узнать кое-что о его деловых отношениях с агентом по недвижимости, господином Масьеро. Леонарди посоветовал Каберлотто остаться еще на несколько дней в отеле, где тот ночевал, пока полицейские не организуют скрытое наблюдение за его домом, как это уже было сделано с агентством по недвижимости господина Масьеро.

Когда директор банка ушел, полицейские молча взглянули друг на друга. Леонарди пальцем переворачивал страницы газеты. Ладрулли молчал, Сперелли тоже. Вся команда не знала, что и думать. Стуки поднялся с места и объявил, что едет к старшей ясновидящей. Ландрулли, осознав, куда именно тот собирался отправиться, заметно заволновался.

– Инспектор, будьте осторожны, – предупредил начальника агент Сперелли.

Прочитав прогноз погоды, он посоветовал Стуки взять с собой теплый плащ из тех, которые были у них в участке, а также зонт.

– И положите в багажник запасной аккумулятор, – настаивал Ландрулли, – хотите, я сам отнесу его в машину?

– Спокойно, парни, я ведь не в Ирак уезжаю.

– Это были бы цветочки! – проворчал Ландрулли.

– У вас что, совсем крыша поехала? – не выдержал Стуки. – Что там может быть такого опасного? Ведунья?

Инспектор Стуки вышел из кабинета, не взяв ни одного из предложенных ему защитных средств. Он отказался даже от медальона с изображением Девы Марии, который ему – на самый крайний случай – попытался вручить агент Ландрулли.

– Вам придется подняться высоко в горы, – закричал он, выбежав за Стуки в коридор.

– Как высоко, Ландрулли?

– Очень высоко, почти в небо, инспектор.

В воздухе ощущалось приближение зимы. Холодный ветер гнал по небу тяжелые сизые тучи. Трогаясь с места, служебный автомобиль закашлялся. Перед выходом из полицейского управления Стуки попытался позвонить предсказательнице, чтобы предупредить ее о своем визите, но так и не дозвонился.

Инспектор выехал за город и стал подниматься по горной дороге. Как рассказывали старожилы, во время последней войны в этих местах шли ожесточенные партизанские бои. «Странно, – подумал Стуки, – что Мадонна явилась в таком кровавом месте».

Стуки с осторожностью преодолевал крутые повороты, время от времени обгоняя редких, столь же осмотрительных водителей. Дорога оставляла желать лучшего. Два автомобиля, движущиеся в противоположных направлениях, при встрече едва не касались друг друга. Услышав звук клаксона, предупреждающий о приближении другой машины, Стуки остановился на небольшом расширении дороги. Мотор полицейского автомобиля заглох и больше не заводился.

Стуки вышел из машины, осмотрел место стоянки и взглянул на небо, казавшееся плотным, как пудинг. Грозовые облака в вышине уже тянули короткую соломинку, решая, какое из них выльет на землю первое ведро воды. Или, возможно, они уже давно все решили, учитывая, что капле воды требуется четверть часа, чтобы долететь до земли с высоты тысячи метров. Может быть, кто-то еще думает, что дождя не будет, но кубометр капель уже мчится к нему, как рой шершней.

Самая быстрая из них попала инспектору прямо в глаз. «Капля-спринтер», – подумал Стуки. Он понял, что дорога к дому ясновидящей будет длинной и мокрой, поскольку, вопреки тому что подсказывала ему память, в машине не было даже тени зонта. «Ни тени зонта… Как это странно звучит!» – принялся рассуждать Стуки. Инспектор застегнул куртку на шее и засунул руки в карманы. Частые капли дождя кололи его в лицо. «Вот же скотство! – простонал Стуки. – Был бы у меня с собой портативный фен, я бы всем показал!» Подняв голову, инспектор увидел в небе стаю ворон. Сильный порыв ветра швырнул брызги ледяной воды ему в лицо. Стуки постарался взять себя в руки. Он подумал, что при такой температуре и влажности в его мускулах образуется столько молочной кислоты, что мышечные волокна превратятся в мраморную крошку. Инспектор представил себе, как порыв ветра, словно легкий вздох ведуньи, сталкивает его вниз по склону и грибы-редуценты разлагают его тело в течение нескольких минут. Мужчина почувствовал, как мышцы его ног напряглись…

Обитель ясновидящей представляла собой простой одноэтажный дом, выкрашенный в бледно-желтый цвет. У входной двери была оборудована стеклянная веранда с множеством растений в больших горшках. Перед домом, со стороны горы, находилась небольшая парковка, на которой могло разместиться около десятка автомобилей. Даже в такую ненастную погоду сюда уже добрались с полдюжины истинно верующих.

Стуки, промокший до нитки, как курица без защитного слоя жира, поднялся на веранду и приоткрыл дверь. Он увидел длинный коридор со стоящими вдоль стен стульями и сидящими на них молчаливыми пожилыми людьми, которые терпеливо ожидали, когда ясновидящая их примет. Маленькая женщина за столом спросила инспектора, была ли ему назначена встреча.

Глаза Стуки расширились: ему был знаком этот хриплый голос. Герпес Зостер? Полицейский не удержался и чихнул. Женщина строго взглянула на Стуки.

– Вам была назначена встреча? – повторила она свой вопрос.

– Если честно, нет.

Ассистентка предсказательницы продолжала смотреть на инспектора не слишком дружелюбно.

– Вам не было назначено…

– Нет.

– Хотите, я вас запишу?

– Мне нужно поговорить с синьорой.

– Только по предварительной записи.

– Тогда запишите меня прямо сейчас. Это очень срочно.

– Я спрошу, сможет ли она вас принять.

– Скажите ей, что я инспектор Стуки.

Вероятно, в этом не было необходимости. Назвав себя, инспектор хотел избежать неприятного сюрприза: «А, это вы, инспектор Стуки, тот, который наполовину иранец. Вашу маму звали Парванех, а папа был геологом…» Нет, он не хотел так рисковать. Стуки сел на свободный стул среди старушек, шепотом читавших молитвы. Полицейский закрыл глаза, поддавшись внезапной усталости…

Немного погодя женщины, сидевшие рядом, заметно оживились. Они поднялись со своих стульев неожиданно синхронно. Некоторые из них поспешили к двери, другие стали закрывать окна. Стол и стулья были мгновенно придвинуты к двери, чтобы забаррикадировать вход. Одна старушка задрала свитер и вытащила большой американский револьвер. Две другие открыли встроенный в стену шкаф, доставая охотничьи ружья и заряжая их картечью, предназначенной для охоты на кабанов. Вокруг раздавались крики:

– Атеисты идут!

Маленькая женщина с хриплым голосом отдавала приказы и раздавала большие ручные гранаты. Из щелей окон можно было видеть, как наступали вооруженные до зубов рационалисты, разведенные, математики, скептики, атеисты, логики и продавцы земного счастья. Старушки стали палить из ружей и револьверов, устроив настоящую бойню.

– Входите!

От неожиданности Стуки подскочил на стуле и распахнул глаза. Фраза была произнесена таким тоном, что полицейский сразу понял: приглашение было адресовано именно ему.

Женщина, которая приняла Стуки в этой почти пустой комнате, смотрела на него доброжелательно и чуть заметно улыбалась.

– Инспектор Стуки, из полицейского управления Тревизо, наполовину иранец. Мою маму звали Парванех, – выпалил полицейский на одном дыхании.

– Я знаю, инспектор, что вы пытались до меня дозвониться. К сожалению, мой телефон был почти все время занят. Я вижу, ваше дело не терпит отлагательств.

– Синьора, я бы хотел кое-что прояснить по поводу найденного пару недель назад скелета.

– Меня, конечно, не удивил ваш визит, но я уже все рассказала вашим коллегам.

– Я знаю. Вы сделали вполне определенное заявление, и проведенный нами анализ биологического материала подтверждает его достоверность. Тем не менее мы задаемся вопросом, каким образом вы пришли к такому заключению. Вы ведь наверняка проинформированы, что была сформулирована и другая гипотеза.

Женщина, продолжая улыбаться, слегка кивнула.

– Другая и ошибочная.

– Если, как вы обе хотите нас уверить, источник информации у вас был один и тот же, тогда кое-что не сходится.

Улыбка на лице женщины стала еще лучезарнее.

– Не каждый в состоянии иметь подлинный канал связи с божественным.

– То есть у вас он есть, а у Аиши, другой предсказательницы, его нет. Вы это хотите сказать? Что Аиша лжет?

– Я не знакома с этой девушкой лично.

– Не думаю, что можно полностью исключить вероятность того, что Мадонна общается и с ней тоже.

– Вы правы. Дева Мария является многим верующим. Однако, божественные послания необходимо уметь интерпретировать. Скорее всего, девушка что-то неправильно поняла.

– Тогда как получается, что в вашем случае информация о скелете была четкой и неопровержимой.

– Информация? Думаю, это слово в данном контексте не слишком уместно. Речь идет о неких звуковых волнах со смыслом, которые под божественным руководством складываются в моем сознании в слова.

– Правильно ли я вас понял? До вас доносятся лишь некоторые звуки, которые в вашей голове составляются в предложение: «Найденный скелет не Аличе Бельтраме». Так?

– Примерно так.

– Вы были лично знакомы с синьориной Бельтраме?

Предсказательница едва заметно напряглась. Взгляд Стуки стал пронизывающим, казалось, что через глаза женщины он проникал в ее мозг и сердце.

– Ей как-то понадобилась моя помощь. Всего один раз.

– Вы говорили с Аличе?

– Только однажды, повторяю вам это. По духовному вопросу.

– В чем была его суть?

– Женщина искала свой путь, а я всего лишь подсказала ей несколько возможных направлений. Больше я ничего не могу вам сказать.

– Когда именно Аличе была у вас?

– В начале лета, я это хорошо запомнила.

– Еще один вопрос. Как ваша версия событий попала в газеты?

– Журналисты сами меня спросили. Если бы я знала, что имеется противоположное мнение другой ясновидящей… Как ее зовут, Аиша?

– Да.

– Я бы никогда не стала публично ее опровергать. Я желала донести людям только то послание, которое пришло ко мне.

– Понимаю.

– Это воля нашей госпожи.

«Что-то ваша госпожа слишком увлеклась расследованием», – подумал Стуки, но не осмелился произнести это вслух.

– Обладая скромным даром проницательности, – продолжила провидица. – я чувствую в вас страх перед любовью. Не сопротивляйтесь, инспектор, позвольте ей овладеть вами.

Губы предсказательницы сложились в тонкую ниточку. Стуки посмотрел на часы и стал прощаться. Женщина протянула ему свою необычайно мягкую и теплую руку, и на мгновение это действительно напомнило инспектору прикосновение его мамы Парванех. Стуки попытался на глаз определить возраст ясновидящей, но это оказалось не так просто.

За дверью инспектора ожидала ассистентка с хриплым голосом. Она проводила полицейского до выхода.

– Герпес Зостер, – прошептал Стуки, но женщина, похоже, его не поняла.

Скорее всего, это была не она. Ее голос был выше, и в нем не было тех командирских ноток, как в том, другом. Женщина продолжала хмуро смотреть вслед инспектору, пока тот не исчез из виду, скрытый завесой дождя.

Только когда Стуки спустился на несколько сотен метров, он вспомнил о заглохшем автомобиле, и у него вырвалось проклятие. Ноги инспектора замерзли. «Так же, как и мои нейроны», – подумал Стуки, у которого зуб на зуб не попадал. Однако, как это случилось с агентами Сперелли и Ландрулли, машина ожила, как только инспектор повернул ключ зажигания. Он несколько раз нажал на педаль газа и стал спускаться по направлению к Тревизо.

– Один поцелуй, всего один.

– Нет, Елена, пожалуйста, не сегодня. Только что у меня на работе случился очередной бардак, и моя голова дымится, как самовар.

Поспешный поцелуй напротив Порта Санти Кваранта.

В ночной тишине раздались два выстрела. В Джакомо Бенвенью выстрелили дважды, когда он садился в машину на стоянке возле своего частного кабинета иглотерапии. Было темно, но Бенвенью мог бы поклясться, что видел мелькнувшую перед ним фигуру в плаще и с пистолетом в руках. Услышав первый выстрел, иглотерапевт оцепенел от страха, а затем упал на землю, когда раздался второй. Еще лежа на асфальте, Бенвенью вызвал полицию. Полицейские нашли мужчину в сильном возбуждении в его кабинете и доставили в участок, где их уже ждали следователи. Комиссар Леонарди принял иглотерапевта весьма любезно.

Джакомо Бенвенью был высоким, как фонарный столб. Стуки посмотрел на врача снизу вверх, разглядывая его щеки с трехдневной щетиной цвета соли с перцем. Ноги мужчины были на удивление длинными, так же, как и руки. Длинные пальцы рук казались такими тонкими, что инспектор боялся их сломать, когда пожимал иглотерапевту руку. Кто знает, была ли такая деликатность необходима для того, чтобы умело вводить иглы в тела пациентов?

Джакомо Бенвенью, словно полноводная река, выплеснул на окружающих свое удивление этим, на его взгляд, необъяснимым жестом. Ведь у него не было врагов – напротив, многие люди ценили иглотерапевта за профессионализм. С членами своей семьи Бенвенью тоже не имел никаких трений. Врач эмоционально всплеснул руками, издав приглушенный всхлип: он совершенно ничего не понимал!

– Вы, наверное, помните, – начал Леонарди, – исчезновение женщины по имени Аличе Бельтраме. И, конечно же, вы уже слышали об обнаружении скелета, личность которого до сих пор выясняется, на участке земли, принадлежащем вашей семье.

– Я узнал об этом из газет и телевидения. Знаете, я до сих пор не могу спокойно смотреть на этот дом: трагедия, поразившая мою семью много лет назад, оставила глубокий след в моей душе.

– Понимаю, – проговорил комиссар. – Кстати, как нам стало известно, вы были последним, кто состоял в отношениях с синьориной Бель траме.

– Вы считаете, что в меня могли стрелять по этой причине?

– Я только говорю, что может существовать связь между скелетом, захороненным на вашей земле, отношениями с пропавшей женщиной и событиями прошлой ночи.

Бенвенью молчал, напряженно сжимая руки.

– Вы знакомы с господами Масьеро и Каберлотто?

– Я знаю их как профессионалов своего дела.

– И только?

– У обоих были отношения с Аличе Бельтраме, – нехотя признался Бенвенью.

– А вы откуда это знаете? – вмешался в разговор Стуки.

– Аличе не стеснялась рассказывать мне о своих любовниках. Как-то она проговорилась, что делает заметки о разных типах мужчин, которых категорически следует избегать.

– И о вас тоже?

– Надеюсь, что нет.

– Но вы не рассказывали нам ничего подобного десять лет назад, – возмутился Леонарди.

Длинные ноги мужчины чуть заметно дрогнули.

– Тогда мы все были в полной растерянности. Думаю, что и для вас тоже это расследование было не из легких.

– А сейчас все прояснилось? – спросил Стуки.

Инспектор пристально взглянул на Джакомо Бенвенью и увидел его во фруктовом саду под вишневым деревом, где тот срывал ягоду за ягодой. Такой вот любитель вишен. У Стуки от любопытства зачесался нос.

– Могу ли я спросить вас, господин Бенвенью, как долго продлились ваши отношения с Аличе Бельтраме?

– Мы встречались восемь месяцев и расстались примерно месяца за три до ее исчезновения.

– Это было решением синьорины Бельтраме?

Бенвенью едва заметно вздохнул и кивнул головой.

– Без явной причины?

– Любовь растворяется в воде жизни. Так часто повторяла Аличе.

– Вы думаете, что вода для Бельтраме была жизнью? – спросил Леонарди, проявляя неожиданный интерес.

– Связь с Аличе Бельтраме заставила вас страдать? – вклинился в разговор Стуки.

– Я всегда знал, что у нее были одновременно и другие романы.

– Понимаю.

– После нашего разрыва она почти сразу же стала встречаться с одним из моих друзей.

– А вы ведь и этого нам не сообщили десять лет назад.

– Нет.

– Почему?

– Я не думал, что мой друг имел какое-то отношение к исчезновению Аличе, и не хотел вводить в заблуждение следователей. Я могу отвечать только за себя.

– Ах вот оно что! А теперь вы, значит, думаете, что ваш друг как-то может быть к этому причастен? За десять лет вы пришли к противоположному заключению, правильно я говорю?

– Да. Боюсь, что Витторио что-то знал. И, может быть, даже больше, чем «что-то».

– Витторио?

– Витторио Фортуна. К сожалению, он умер около четырех лет назад. Погиб в автомобильной катастрофе.

– Антимама! Виновник уже наказан судьбой. Универсальная справедливость жизни.

– Я прошу вас мне поверить. Я много думал о том, как изменился Витторио после исчезновения Аличе.

– Вы продолжали с ним общаться даже после того, как женщина предпочла его вам?

– Мы виделись несколько раз.

– И вы смогли так хорошо разглядеть все эти изменения?

– Так это происходило у всех на виду. Витторио начал пить и даже хуже. Казалось, будто он терзался угрызениями совести или носил в душе тяжкое бремя вины. В конце концов мы потеряли друг друга из виду.

– А этот Витторио Фортуна, – спросил Стуки, – как получилось, что вы стали такими близкими друзьями?

– Он был неплохим человеком, очень сердечным. Витторио привел в мой частный кабинет множество клиентов – определенного уровня. Он был знаком со многими важными людьми в городе и вращался в их среде. Не стану от вас скрывать, что частенько мы с ним ходили играть в казино.

«Такими пальцами, – подумал Стуки, – вероятно, легко поймать удачу за хвост и обогатиться. Или, наоборот, напропалую швырять деньгами налево и направо».

– Если я вас правильно понял, – подытожил комиссар Леонарди, – резкие изменения в поведении вашего друга вы объясняете тем, что он совершил преступление. И вы сообщаете нам это только сейчас, после того, как в вас стреляли?

– Я отдаю себе отчет, что со стороны это может выглядеть именно так.

На несколько мгновений наступила тишина. Полицейские обменялись быстрыми взглядами.

– Последний вопрос, – произнес Стуки. – Синьор Бенвенью, для вас Аличе Бельтраме тоже была самкой богомола?

Мужчина ответил, не задумываясь:

– Нет, только не для меня!

– Послушайте, – спросил Леонарди, вплотную приближаясь к Бенвенью, – попытайтесь ответить откровенно: кто мог в вас стрелять?

«Международные фармацевтические компании, специализирующиеся на производстве обезболивающих препаратов», – подумал Стуки.

– Без сомнения, какой-то ненормальный. Я убежден, что у меня нет врагов. Могу вам с уверенностью сказать, что, шагая по жизни, я был очень осторожен, чтобы не нажить их себе.

– То, что с вами произошло, не должно выйти за пределы этих стен, – предупредил иглотерапевта Леонарди.

– Мне нечего скрывать! – возмутился Бенвенью.

– Не нужно ничего скрывать, но и давать интервью газетчикам тоже не стоит. Прошу вас от этого воздержаться, – сказал Стуки.

Агент Сперелли проводил синьора Бенвенью домой и остался дежурить у его дома. Полицейские уже убедились, что все выстрелы были холостыми, поэтому ни Масьеро, ни Каберлотто не подвергались реальной опасности. Угрозы для жизни Бенвенью тоже не было. А был кто-то, кто хотел напугать этих мужчин и, возможно, напомнить им о чем-то важном.

– Вы поняли? – спросил коллег Стуки. – Этот Витторио – сын синьоры Фортуны.

Инспектор распорядился, чтобы назавтра ему предоставили об этом молодом человеке всю информацию, которую удастся найти, включая его собственные отчеты о беседах с синьорой Антонией Фортуной. Сам Стуки собирался еще раз побеседовать с Беатриче Бельтраме, на этот раз весьма откровенно. Инспектор чувствовал, что время для этого настало. Но сначала ему нужно было переговорить с агентом Пасетти.