Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"
Автор книги: Дэн Браун
Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 346 страниц)
Глава 16
Дядя Генри ей написал – если так можно сказать. Небрежным почерком, на листочке, но хоть как-то. В тот первый день, когда она встречалась с Даттоном, то подумала: странно, что дядя не оставил ей никакого письма. Если один человек завещает другому все, что нажил, разве не стоит объяснить почему? Но никаких бумаг совершенно точно не осталось. Даттон был уверен. Выходило, что дядя хотел общаться с ней этими записками.
Она стояла на парковке и в десятый раз крутила листочек в руках. «Астрид, ты внизу у лестницы». И это все.
Как он догадался, что она здесь задержится? И задержится достаточно надолго, чтобы самой убраться на лодке. Она же могла сразу ее продать, и новые владельцы записку бы не нашли или не поняли.
Другой, жутковатый вопрос – как он узнал о своей близкой смерти и сразу составил завещание? Даттон говорил, что оно было написано примерно год назад. Значит, дядя Генри очень хотел побыстрее все устроить. Она в последний раз взглянула на листок и спрятала его в карман походных брюк.
* * *
На телефоне она поискала «Твитчеров Пербека» и сразу нашла их сайт. На домашней странице начинали с «большого пернатого привета» всем, кто интересуется птицами Дорсета. Особенно новичкам. Девушка закрыла страницу и набрала телефонный номер. Через секунду ответил низкий голос:
– Глен Мейнард слушает.
– Добрый день, меня зовут Астрид Киснер. Мне бы хотелось с кем-то поговорить о… – О чем она хотела поговорить? Об убийстве? Лучше перейти к нему постепенно. – Меня интересуют птицы.
В трубке прошелестело:
– Отлично! Вы хотите записаться на курс наблюдения за птицами?
– Пока не знаю, может быть. Сначала хотела с вами пообщаться, если вы не очень заняты.
– Мы с Филли, моей женой, будем вечером в засидке[42]42
Укрытие для наблюдения за животными и птицами, часто для охоты из засады.
[Закрыть] на острове Браунси. Вам удобно?
– Прекрасно. В какое время?
– Скажем, в пять?
– Договорились. До встречи.
* * *
Глен сказал, что, если повезет, ей понадобится минут сорок, чтобы добраться до Браунси. Нужно было сесть на два парома: большой цепной до Сандбэнкс и затем маленький до острова. Значит, она за день сплавает на трех разных судах – пожалуй, больше, чем за всю жизнь.
Из-за пересадки между паромами машину пришлось оставить на парковке на восточной стороне пролива и пройти оттуда пешком.
Она встала в короткую очередь. Семьи – дети в шортах, сжимающие в руках ведра и пластмассовые лопатки, и родители, сгибающиеся под тяжестью сумок с полотенцами. Велосипедисты в полной экипировке – логотипы Team Ineos[43]43
Профессиональная британская велокоманда.
[Закрыть] на костюмах, зеркальные очки, розовые шарфы-трубы. Туристы с палками для ходьбы. Бегуны с ранцами. Желающих просто расслабиться на природе видно не было.
Машины заезжали в центр судна, а пассажиры забирались по трапам на верхнюю палубу. Через несколько минут металлический пандус, лязгнув, поднялся, и паром выбрался на открытую воду. Она смотрела сверху, как волны бьют в борт. Кобб был прав, во время отлива течение тут было очень сильное.
Паром плыл пять минут, не снижая скорости. Мелкие лодки ждали, пока он пройдет, затем прятались за кормой. Или делали рывок, чтобы прошмыгнуть перед носом.
После прибытия пассажиры торопливо прошли по сходням и разбрелись кто куда. Многие отправились на пляж позади мола. Велосипедисты понеслись по дороге через сосновый лес, желая опередить автомобили. Небольшая группа направилась к паромчику желто-бананового цвета, который назывался «Служанка Пула». Астрид последовала туда же и встала в очередь. Вдоль нее шел билетер в ярко-оранжевом спасжилете, открывавшем красноватые загорелые руки с бледными татуировками. Астрид показала бейдж «Английского фонда».
– Подходит, – пробурчал мужчина.
– Ой, можно спросить? Засидки для наблюдения за птицами. Как туда пройти?
– Ага, идите по указателям к лагуне в восточной части острова. Не пропу́стите.
– Спасибо.
«Служанка Пула» направилась против течения обратно в залив. С сиденья Астрид возле перил было хорошо видно с десяток больших домов, стоящих вдоль короткого выступа береговой линии, – судя по всему, самое выгодное место. Это были особняки из стали и дымчатого стекла. Ухоженные лужайки спускались к частным причалам, у которых стояли высокотехнологичные яхты. От картинок такого рода агенты по недвижимости во сне слюни пускают.
Спустя десять минут кораблик пришвартовался у деревянного причала, шедшего от круто спускавшегося к воде пляжа из крупной округлой гальки. Слева высился замок из красного кирпича. Справа у самой воды выстроились в ряд коттеджи. Впереди, перекрывая путь, стоял информационный центр «Английского фонда». И снова бейдж сработал как пропуск на территорию, вскорости превратившуюся в тенистый лес.
Как и сказал билетер, лагуну оказалось найти легко. Подробные указатели и новая дощатая дорожка, вилявшая между деревьев. Астрид заплатила «добровольный взнос» в два фунта и на развилке свернула к птичьей засидке, спрятанной в глубине леса. Внутри было пусто. В сторону воды смотрел ряд маленьких открытых окон. На стене висел плакат со всеми видами птиц, которых можно было тут увидеть. Рядом доска для «недавно опознанных птиц» – все записанные мелом названия были девушке незнакомы.
Перевозчик.
Малый зуек.
Лебедь-кликун!
Восклицательный знак? Явно очень редкая.
Дальше в лагуне сотни белых птиц прогуливались по илу, высоко поднимая ноги. Стая серых пернатых побольше пронеслась над водой. В чем смысл наблюдать за ними? Назавтра улетят бог знает куда. А можно просто сказать, дескать, видел такую птицу. Кто проверит?
Со скрипом открылась дверь, и в нее пролезли двое. Схожего телосложения – высокие и худые. И одеты были похоже, в камуфляжные флисовые куртки и панамы от солнца. Мужчина держал сложенный штатив, к которому был прикручен фотоаппарат с объективом длиной не меньше фута. Он был накрыт такой же камуфляжной тканью, какая пошла на куртки. Стоит этой компании залезть в подходящие кусты, и их не будет видно.
– Астрид?
– Глен?
– Да-да.
Пара приблизилась, держа руки за спиной. Словно две цапли, выискивающие дорогу через илистый пролив.
– А это моя жена, Филли. – Глен показал рукой на женщину. Где-то за пятьдесят, но младше мужа как минимум лет на десять.
– Здравствуйте, Астрид, – поздоровалась она и через плечо всмотрелась в список замеченных птиц. – Ой, Глен, взгляни. Лебедь-кликун. Дорогой, ты в это веришь?
– Сильно сомневаюсь, – поднял он бровь. – Его можно увидеть только под конец осени. Думаю, кто-то подшутил. – Он снял тряпку с крючка возле доски и стер строчку. – Понимаете, Астрид, лебеди прилетают зимовать. А птицы, которых вы сейчас видите, живут здесь круглый год – в лагуне они могут переждать прилив.
– Буду знать, – сказала Астрид.
Филли подошла к окну, приставила к глазам бинокль и медленно обвела горизонт.
– Крачки, бекасы… хм-м, колпиц нет, – хмыкнула она.
Глен наклонил голову к Астрид.
– Так вы говорили, что интересуетесь наблюдениями за птицами?
– Ну, э-э-э… – Она пыталась вспомнить что-нибудь про птиц. Хоть что-то, чтобы поддержать разговор. Последние замеченные ею птицы были шайкой голубей, копающихся в урнах на Трафальгарской площади. Собственно, и все. – Честно признаться, я хотела вас спросить кое о чем еще. Это очень деликатный вопрос.
– Деликатный?
– Да. Может быть, вы были в Арне вчера утром? Я слышала, что кто-то из вашего клуба обнаружил тело мистера Уэйнрайта.
Филли опустила бинокль. Линзы оставили у нее следы вокруг глаз, и это усиливало ощущение необычности происходящего.
– Все верно, это были мы. Но не знаю, можно ли об этом рассказать, если только вы не близкий родственник?
– Ну, как сказать. Дело в том, что я была с ним тем вечером до того, как он умер.
– Вот оно что. – Филли понимающе улыбнулась. – Вам нужно хранить все в тайне?
– В тайне? – Она в точности понимала, что имеет в виду Филли. – Да, именно. Пусть это останется между нами.
– Не беспокойтесь – нам известна репутация Эрика у женщин. Так ведь, Глен?
– Да все про него знают.
– В самом деле? – заинтересовалась Астрид.
– Именно. Эрик был очень привлекательным мужчиной.
– Ты так думаешь, Филли? – спросил Глен.
– Конечно. Он был очень обаятельным. И знал о грибах больше всех в округе. – Она повернулась к Астрид и сказала: – Не волнуйтесь, мы никому не расскажем. Так ведь, Глен?
Глен с энтузиазмом кивнул.
– Спасибо вам за понимание, – слабо улыбнулась Астрид. Похоже, легенду надо поддержать – по-другому разузнать об Эрике не выйдет. – Так во сколько вы его нашли? – Она приложила руку ко лбу. Трагическая поза, лучше всего подходящая богине с шедевра эпохи Возрождения. – То есть нашли моего дорогого Эрика.
Филли торопливо обошла ее и прикрыла дверь засидки.
– Что же, – сказал Глен, – мы слыхали, что там в округе видели провансальских славок. Это милые маленькие птички. Очень мелодично поют. Филли отлично им подражает, если захотите услышать.
– Может, в другой раз.
– Разумеется, – продолжил он. – В общем, мы были на пляже около шести утра – с первыми лучами солнца. Мы шли по дорожке и увидели на песке что-то вроде кучи одежды.
– Но это была не одежда, – подхватила Филли. – Это оказался Эрик. Без всяких сомнений. Глаза уставлены в небо.
– Было ясно, что реанимировать его смысла нет. Он там уже порядочно пролежал.
– Ярдах в тридцати мы нашли его рюкзак и остатки кострища с прошлого вечера.
– То есть он шел по пляжу от костра? – уточнила Астрид.
– Очень нетвердо, скорее пошатывался, – ответил Глен. – Филли, как думаешь?
– Так и есть. Следы шли змейкой по песку.
– Понятно. Можно еще вопрос? Когда вы его нашли, заметили что-то необычное?
Они посмотрели друг на друга, словно решая, стоит ли выдавать все, что знают. Глен кивнул, и Филли набрала в грудь воздуха.
– Ну выглядело так, будто он плакал.
– Плакал?
– Да, – сказала Филли, – щеки мокрые от слез.
– Филли, а рубашка? – Глен подтолкнул ее.
– Ах да, рубашка… она была мокрой от пота.
* * *
Астрид вернулась в информационный центр и достала телефон. Нашла в бумажнике визитку сержанта Харпера и набрала номер. Нужно все ему рассказать. Может, это побудит его действовать.
– Астрид Киснер? – четко ответил он. Очевидно, нашел время занести ее в список контактов.
– Сержант Харпер, у меня есть информация об Эрике Уэйнрайте. Мужчина, скончавшийся в Арне в понедельник вечером.
В трубке раздался вздох.
– В самом деле?
– Да, сведения, которые доказывают, что он был отравлен.
– А как вы их получили?
– Я была с ним в тот вечер, когда он умер.
Послышался приглушенный разговор, будто сержант обратился к сослуживцу. Наверное, попросил ручку. Затем его тон стал более озабоченным:
– Где вы сейчас?
* * *
Когда паром подошел, Харпер ждал ее у спуска. Он не надел форму – только темные отглаженные брюки и белая рубашка с закатанными рукавами, обнажающими бледные руки. Какое облегчение – ужасно стыдно, когда в потоке пассажиров тебя останавливает полицейский.
Когда она дошла до конца сходней, он подвел ее к скамейке, обращенной в сторону пролива. Достал блокнот и перелистал до чистой страницы.
– Итак, вы сказали, что были с мистером Уэйнрайтом вечером понедельника незадолго до его смерти. Это правда?
– Да. Кто-то оставил на моей лодке записку с просьбой о встрече в Арне. – Она достала листочек из кармана брюк. Харпер выдернул его у нее из пальцев. – Разве вы не сложите ее в прозрачный пластиковый пакетик? Не отдадите на исследования?
Он пропустил вопросы мимо ушей.
– Вы отправились на это тайное свидание в Арне и встретили мистера Уэйнрайта?
– Правильно. Хотя он точно не был человеком, которого мне нужно было встретить. Он проводил свою обычную экскурсию по сбору грибов и решил, что я пришла на нее. Мы гуляли в лесу примерно с час и вышли на пляж. Там он предложил приготовить часть найденных грибов.
– И вы остались их есть?
– Нет, нет. Я и так заняла немало его времени. Я вернулась в Хэнбери и пошла выпить с подругой.
– Что за подруга?
– Кэт Бейсин.
– Бейсин? – Его лицо скривилось, словно он откусил от кислого яблока.
– Вы ее знаете?
– Нет, мы не встречались. Но я пару раз имел дело с ее братьями.
Мимо них прошел человек с удочкой в руке. В другой он нес ведро с чем-то, что пахло как высушенные на солнце сардины. Он осторожно спустился по валунам мола и начал закреплять между ними удочку.
– На чем мы остановились? – спросил Харпер. – Да, так когда вы расстались с мистером Уэйнрайтом?
– Примерно в двадцать минут восьмого. Когда я пришла в «Снасти рыболова», еще не было восьми.
Он записал услышанное в блокнот. Больше на странице почти ничего не было.
– Теперь давайте расскажу, как я поняла, что Эрика отравили.
– Пожалуйста.
– Так вот, на прогулке в лесу он рассказывал свои правила сбора грибов и как отличать ядовитые. Говорил, что никогда не берет грибы с белыми пластинками. Такие грибы могут содержать мускарин – это ядовитый токсин. Он был очень настойчив.
Сержант снова стал записывать, но что именно, она снова не могла разобрать.
– В общем, основной симптом отравления мускарином – выделение излишней жидкости. Слезы, пот… Вы видели на пляже его тело?
– Видел.
– И оно все было в поту, так?
Он закрыл блокнот.
– А откуда это знаете вы, миссис Киснер?
– Я только что разговаривала с орнитологами-любителями, которые его нашли.
Опять лицо как после яблока, еще более кислого.
– Понятно. В чем же ваша гипотеза? – Он откинулся на спинку скамейки. Его песочные волосы, заметила она, совпадали цветом с терракотовой плиткой в гостинице «Гавань» за его спиной.
– Вот в чем. Я подозреваю, что между смертью Девайна и Эрика есть связь. Обе случились во владениях «Английского фонда». Обе выглядят как несчастный случай. Вам нужно разобраться, у кого из имеющих отношение к Фонду мог быть мотив убить их обоих.
– Эм. Вэ. Эс.
– Что? Вы подозреваете участие вооруженных сил?
– Нет, эм-вэ-эс – это полицейский термин, – бесстрастно сказал он. – Мотив. Возможность. Способ. Три ключевых момента любого преступления.
МВС. Это хорошо – нужно обязательно использовать.
– Сержант Харпер, когда вы будете расследовать оба убийства?
– Так вы думаете, что это убийства?
– Да, Девайна столкнули вниз, и он погиб. А Эрик никогда бы не отравился ядовитыми грибами по ошибке. Потом, есть эта записка. – Она забрала у сержанта записку и спрятала в сумочку. – Кто-то хотел сообщить мне, что происходит, но почему-то не появился.
– В самом деле? – Харпер выдал резкий смешок, больше похожий на свист. – Знаете, миссис Киснер, в чем моя гипотеза?
Она покачала головой.
– Вы – скучающая статусная жена, приехавшая из Лондона организовать себе из лодки дом выходного дня. Вам нечем больше заняться, кроме как выдумать таинственное преступление, чтобы заполнить время между покупками всякой мореходной всячины.
Астрид нахмурилась.
– Статусная жена?
– Я навел справки. Вы замужем за начальником большой лондонской галереи.
– Я усердно трудилась, чтобы там получить работу!
Он поднялся, руки в карманах. Из-за солнца она не могла разобрать выражения на его лице. Но слышала презрение в его голосе.
– Как скажете, миссис Киснер.
– Прекрасно, но вам нужно это расследовать, что бы вы обо мне ни думали.
– Не нужно. Перед нами два нелепых случая. Кто-то высовывается за перила в леднике. Гид по ошибке съедает ядовитый гриб. Вот и все – между ними нет никакой связи. Разве только, – он упер палец в подбородок, будто ему пришла внезапная мысль, – вы были и там, и там, так ведь?
– Я была знакома только со второй жертвой, и то меня туда заманили запиской!
– Все это вздор. Давайте просто остановимся на двух несчастных случаях. И будем надеяться, что вы не отметитесь в других… ради вашей же пользы. – Он повернулся и зашагал к парковке.
Она сжала кулаки. Бр-р-р! Все прошло не по плану.
* * *
Большой паром медленно приближался к гавани. Две громадных цепи, проходивших под ним, вибрировали и грохотали на бетоне. Приближаясь к спуску, паром еще замедлился, и по бетону заскрежетала металлическая плита. Затем она полностью остановилась. Мужчина в запачканном поло помахал водителям в центральном отсеке, и они стали заводить свои машины. Волна ударила о валуны мола. Рыбак взял ведро и снасти и пошел искать местечко получше.
Надо идти, чтобы успеть на второй паром и вернуться к машине. Следующий будет через полчаса. Но ей было нужно все обдумать. Статусная жена? Да как он посмел. Кэт была права – он некомпетентен. Мистер Голый Зад, сидящий на своем леднике.
Астрид потребовалось не меньше десяти минут, чтобы успокоиться насчет Харпера и направить мысли в другое русло. Тот, кто заманил ее в Арне, должен был знать, что она расследует смерть Девайна. Она думала, что действует крайне осторожно, но кто-то явно заметил. Кто же это был?
Глава 17
Четверг, день девятый
Астрид проснулась без пятнадцати девять утра. В Лондоне, встав так поздно, она бы непременно почувствовала себя виноватой. Здесь же это было очаровательно и по-декадентски. Лежа в кровати, она потянулась; остатки сна улетучились, прежде чем она смогла собрать их воедино. Она оделась, сделала себе кофе в любимой жестяной кружке и поднялась на палубу. Устье реки затянуло туманом. Первый облачный день с ее приезда. Но все-таки прекрасный. Прохладный, пасмурный. Ее окутывал влажный воздух. Хороший день, чтобы поработать с портретом леди Шерборн.
До обеда она тщательно вычистила лицо, волосы и платье на портрете. Фон она оставила нетронутым, чтобы казалось, что заново отреставрированная фигура неподвластна времени. Леди Шерборн это точно понравится. Во второй половине дня дорисовала к браслету с десяток бриллиантов квадратной огранки. Использовала акварель, поэтому их легко можно будет убрать, если леди их не одобрит. Когда все было закончено, Астрид приставила картину к стене и полюбовалась своей работой. Не то чтобы сложная, но сделана хорошо. Девушка выглянула в сад. Если б только Харпер был так же прилежен в расследовании. Ледник как следует так и не осмотрели. Слава богу, что хотя бы она хочет добраться до самой сути Дела.
* * *
На следующий день она встала еще позже. Девять часов давно прошло, когда звонок Эмили прервал ее сон. Доставили реставрационные заказы, и не могла бы Астрид «заскочить в офис Крессиды» и забрать их. Хорошие новости. Теперь есть все, что нужно, чтобы работать над Констеблом.
На пути в офис Крессиды девушка поняла, что еще не заходила на другую половину Шерборн-холла. Час был относительно ранний, и посетители пока не заполонили дом. Прекрасное время, чтобы там пробежаться.
Из фойе она пошла налево по коридору и свернула в первую попавшуюся дверь. В середине комнаты стояли две пожилые пары, снаряженные для простой туристической прогулки, и громко смеялись. Перед ними была Маргарет. Она размахивала руками и говорила взахлеб. Астрид обнаружила вдоль стены обитую кожей скамейку, села и стала наблюдать.
– Понимаете, Маргарет, – сказал мужчина с седой козлиной бородкой, посмотрев на бейдж волонтера, – это столовая, но здесь нет большого стола.
– Что, попались на удочку? Это все чепуха из «Аббатства Даунтон». Длинный стол с этим, как там его, во главе.
– Хью Бонневилль, – подсказала одна из женщин.
– Он самый. Нет, здесь все было значительно раньше. Это георгианская эпоха – с тысяча семьсот четырнадцатого по тысячу восемьсот тридцать седьмой. Аристократы-георгианцы – бесстыжие негодники, – фыркнула Маргарет. – Они пили, заводили романы и были страстными игроками. Поэтому под ужин они приказывали слугам расставить карточные столы с учетом числа гостей. Ели по-быстрому и сразу убирали посуду, чтобы начать играть. В карточные игры типа фараона или в кости. Они были так одержимы игрой, что не ходили в туалет. Видите эти ширмы? – Она показала на пару черных инкрустированных перегородок в углу. – Они заходили за них и делали свои дела в горшок. Официанты потом выливали содержимое в туалет.
Четверо посетителей снова засмеялись. Маргарет заметила Астрид у стены.
– Пожалуй, я немного передохну. Хорошего вам дня в Шерборн-холле.
Гости поблагодарили ее и пошли к выходу. Маргарет, улыбаясь, смотрела им вслед. Такой Астрид еще ее не видела.
– Доброе утро. – Волонтер присела рядом на скамейку.
– Маргарет, вы были великолепны!
– Да ладно, просто я здесь уже давно, – стушевалась та. – Чем могу помочь, Астрид?
– Знаете, собиралась зайти к Крессиде и решила сначала походить по этой части дома.
– Ой, вы не могли бы спросить ее, что там с проведением частных экскурсий?
– Конечно.
– Не то чтобы у меня есть шанс.
– Почему же?
Маргарет потупилась.
– Да они отдадут их кому-нибудь молодому и энергичному вроде Дениз. – Она причмокнула. – Я слишком стара – и к тому же меня не замечают.
– Это неправда. – Астрид подождала, пока Маргарет не поднимет голову. – Я же только что видела вас в деле. Да эти посетители у вас с ладони ели.
– Да, гости меня ценят… Ну а Фонд? Мне он очень нравится, это величайший мировой институт. Но они позабыли о рядовых волонтерах вроде меня. Иногда хочется, чтобы случилось что-нибудь способное сбить с них спесь.
– В каком роде?
– Просто мысли вслух. Забудьте, что я это говорила.
– Конечно.
– В любом случае, – Маргарет смотрела, как в комнату заходит следующая группка посетителей, – мне пора вернуться к работе.
Она стала подниматься. Астрид взяла ее под руку и помогла встать.
* * *
Крессида наклонилась над стоящей под окном большой чугунной батареей.
– Вечно не могу выставить нужную температуру, – сказала она, плотнее запахивая верблюжье пальто. – Рамы здесь закрашены, так что или замерзаешь, или поджариваешься. – Она покрутила сбоку регулятор и похлопала по батарее. – О, прекрасно, она работает.
Астрид осмотрелась. В углу были аккуратно сложены картонные коробки.
– Это реставрационные принадлежности, что я заказывала? Эмили сказала, что их уже привезли.
– Думаю, да. Я попрошу ее вам помочь. – Она набрала сообщение и устроилась за столом. – Астрид, как дела с коллекцией?
– Отлично, спасибо. Я случайно встретила леди Шерборн, и она очень хочет, чтобы на выставке был ее портрет. Мне пришлось сказать, что мы, наверное, можем это устроить.
– Отчего бы и нет. Занесу в список. – Крессида переставила пару предметов на столе. Сегодня она казалась рассеянной: бессмысленно ровняла лежащие на столе бумаги, складывала ручки в подставку.
– И хорошие новости насчет Констебла, – добавила Астрид. – Картина в отличном состоянии, нужно только немного почистить поверхность.
– А? Ах да, суперклассно, – сказала Крессида, срывая с доски ярко-розовый стикер.
– И история о медовом месяце Констебла тоже отличная. Для выставки я что-нибудь напишу – про любовь, вдохновлявшую одного из величайших художников-романтиков Англии.
Крессида подняла голову от стикера.
– Изумительная идея. Если получится как можно скорее прислать пару абзацев, я перешлю их дизайнерам, и их добавят в промоматериалы.
– Конечно. Да, и Маргарет спрашивала насчет работы по частным экскурсиям. Есть новости?
– Маргарет?
– Она волонтер.
– Понятно. Нет, эти экскурсии передали компании «Легаси Экспириенс». Если она попросит о собеседовании, с ней свяжутся.
Открылась дверь, и появилась Эмили с чашкой кофе в одной руке и блюдцем с печеньем в другой. Она торопливо подошла и поставила все на стол.
– Я достала ваши любимые печенья амаретти[44]44
Итальянское миндальное печенье.
[Закрыть].
– Эмили, ты такая душка. – Крессида повернулась к Астрид. – Она самая потрясающая помощница.
Референт расплылась в улыбке.
– Астрид, вам принести кофе?
– Спасибо, не стоит. Мне уже пора.
Крессида сделала глоток кофе и закрыла глаза от наслаждения.
– Ровно то, что мне было нужно. Спасибо, Эмили. – Она поставила чашку. – Будь умницей, помоги Астрид с коробками.
– Конечно, – сказала Эмили. – Для этого я здесь.
* * *
Девушки шли по коридору, каждая держала по коробке. Эмили еще сияла от услышанной похвалы.
– Она потрясающая, да?
– Да, она замечательная.
На Эмили был чем-то знакомый синий костюм, хвост держала бархатная резинка в тон. Сами волосы каштановые, роскошные и блестящие, как на упаковке дорогой краски. Астрид поняла, что ни разу не поинтересовалась у Эмили о ней самой. И не сомневалась, что Крессиде это тоже не пришло в голову.
– Эмили, вы учились в лондонском универе?
– Да, три года, гостиничный менеджмент.
– Вам понравилось?
– Честно признаться, не очень.
– Ой, правда?
Возле поворота они замедлили шаг и аккуратно пронесли коробки мимо стола с большой вазой.
– Я родилась и выросла в Дорсете. Жила на ферме и в городе очень скучала по деревенской жизни. Так что после выпуска сразу вернулась и начала искать работу.
– Наверное, вы были рады устроиться в Фонд.
– Да, это сбывшаяся мечта, – улыбнулась Эмили, на щеках выступил розоватый румянец. – Сейчас у меня идет стажировка, но я очень хотела бы перейти в штат.
В мастерской она осталась у двери, пока Астрид не попросила поставить коробку на стол.
– Еще раз большое спасибо за помощь.
Эмили внимательно смотрела на завернутую в ткань картину Констебла.
– Ничего, что я спрашиваю… Это Констебл? Слышала, Крессида о нем говорила.
– Да, это он. – Астрид развернула ткань и поставила картину в центр стола. – Пример небольшого пейзажа, скорее всего написан с натуры. Кстати, – Астрид шагнула в сторону, когда референт подошла, – вы же здесь родились, может, знаете, где это?
Эмили всмотрелась в картину.
– Да, примерно в пяти милях к западу отсюда по побережью. Это залив перед самым Уэймутом.
– Можете сказать точно, где художник должен был находиться, чтобы написать этот вид?
Снова Эмили всмотрелась в картину, затем покачала головой.
– Странно. Чтобы нарисовать именно так, ему надо было выйти в море.
– В самом деле?
Она показала на скалистый выступ.
– Да, я знаю этот пляж. Он должен был оказаться ярдах в ста от берега.
– Вы уверены?
– Абсолютно. – Она посмотрела на часы и вернулась в режим безупречного помощника. – Мне пора. У Крессиды длинный список дел для меня.
– Конечно, Эмили. Спасибо за ценную информацию.
* * *
Когда она ушла, Астрид открыла коробки, нашла галогеновую лампу и закрепила на штативе. Надела новую налобную лупу и подошла к Констеблу. Художник был в числе ее любимых – тот, кто задался целью запечатлеть английскую погоду в ее серых, угрюмых тонах. Жизнь, прошедшая в мучительных раздумьях об игре теней на дубовых листьях и о лугах с высокой травой. Он хотел перенести вас к себе. Чтобы вы почувствовали дуновение ветра. Увидели проблеск света в ветвях. Художники того времени часто рисовали небо сплошной краской. Их облака были статичными пухлыми подушками. Но не у Констебла – его облака двигались. Воздух, плывущий сквозь воздух. Невесомый, подгоняемый приближающимся штормом.
Она наклонилась и стала рассматривать мазки. Картины Констебла были живыми. Как и люди на них, и животные. Лошади стряхивали росу со спины. Мельничные колеса, поскрипывая, крутились в прозрачных ручьях. Астрид легко коснулась утеса на мысу и провела пальцем по рельефу краски. Затем отдернула руку, как будто трогать было слишком холодно. Картина не казалась живой. Мазки размеренные и осторожные. Никаких беззаботных завитушек. Возможно, в тот день художник писал без вдохновения? Или его молодая жена, машущая с дорожки, отвлекала его. Девушка рассматривала полотно, и ширилось ощущение какой-то неправильности. Нет, картина была хороша. Просто недостаточно хороша для мастера в самом расцвете таланта. А потом Астрид заметила кое-что еще. Нечто более тревожное. Высыхая, лак всегда образует рисунок. Паутину из случайных трещин, известных как кракелюры. За десятилетия лак погружается в краску под ним. Получается отпечаток, который сложно скопировать. За двести лет трещины должны стать более замысловатыми. Более случайными, чем здесь. Эти слишком правильные – признак того, что картину искусственно состарили, применив какой-то процесс быстрой сушки.
Достав слабый растворитель, девушка нанесла его на тампон и обработала один участок картины, медленно двигая тампон по кругу. Вата изменила цвет на светло-серый. Стало лучше видно, как ведет себя лак. Он не просочился в трещины краски. Значит, его нанесли недавно. Объяснение могло быть только одно – картина была поддельной.
Астрид подошла к окну. Капли дождя стекали точно по оконным ромбам. В каком-то смысле и новое открытие было волнующим – сопоставимо с тем, как когда она нашла картину и решила, что это подлинник. Она обнаружила подделку первый раз в жизни – сомнений, что это подделка, почти не оставалось. Леди Шерборн будет довольна. Теперь-то уж она станет гвоздем выставки. Но как же Фонд? Если они действительно заплатили те деньги, о которых шли сплетни, то их ждет ужасный конфуз.
Она разложила лист бумаги и перевернула картину. Длинноносыми плоскогубцами вытащила черные гвоздики, и рама отделилась от доски. Перевернув картину, можно было изучить ее край, ранее скрытый рамой. Цвета оказались такими же, как и по всему полотну. Так не могло быть – скрытая от солнца в течение двух веков, краска должна выглядеть ярче и свежее. Теперь сомнений не осталось. Но лучше на всякий случай взять пробы.
Острие скальпеля нацелилось в самый угол доски и содрало лоскуток лака с поверхности. Воспользовавшись щипчиками, девушка опустила его в маленький прозрачный пластиковый пузырек для образцов. Если в Лондоне проведут анализ – наверняка Мураки сможет помочь, – она получит нужное ей неопровержимое доказательство.
Астрид подошла к окну. Дождь кончился. Гряду облаков, плотных, словно дым от костра, прогнала кобальтовая синь. Облака Джона Констебла. Он бы смог задержать это мгновение навечно. Настоящий Констебл бы смог.
