Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 123 (всего у книги 346 страниц)

Они прыгали друг перед другом, как два сверчка в любовном танце. Когда позади Дона появилась агент Брунетти, крича что-то, чего никто из них двоих не смог разобрать, Стуки ударил Медведя коленом в живот. Лицо Джакомето было залито кровью, изо рта вырывались проклятия и кровавая пена. Брунетти стукнула Дона по голове рукояткой пистолета. Медведь отключился, будто игрушка, у которой разрядились батарейки.

– Так у тебя все-таки есть пистолет! – прохрипел Стуки.

– Сам бы ты не справился.

– В конце концов, мы бы сошлись на мировой. Мне не хотелось делать ему слишком больно.

1 августа
Пятница

Тереза Брунетти не спала всю ночь. Стуки тоже не сомкнул глаз. Около четырех утра он попросил Терезу отвезти его на Джудекку на полицейской машине.

Наверное, синьоре Елене тоже не спалось, потому что Стуки обнаружил старушку со всеми ее котами на кухне.

– Я скоро уезжаю в Тревизо.

– Вам у меня было скучно?

– Что вы, синьора, совсем нет.

– Это из-за котов? Не всем нравятся эти животные.

– Нет, они мне не мешали.

– Знаете, кто мне сегодня приснился? Полуночный человек!

– Серьезно? Он вам что-то сообщил во сне?

– Да, сказал, что закопанных в огороде туристов нужно оставить на месте. И что со мной ничего плохого не случится.

– Он прав, синьора, вам не о чем волноваться.

– Прежде чем вы уедете, может быть, у вас найдется минутка зайти в лотерейный киоск Альфио на площади Санто-Стефано?

– Конечно! – устало улыбнулся Стуки.

Женщина протянула ему пластиковую коробочку с порцией фрикандо́.

– Это вам в дорогу.

* * *

В полицейском управлении при встрече со Скарпой никто не улыбался. Начальник полиции пожал инспектору руку в знак уважения, но в его жесте не чувствовалось теплоты.

Без сомнения, жена Скарпы знала о расследовании. Муж и жена, конечно же, его обсуждали. Скарпа, возможно, поделился с Микелой своими тревогами, и у него могло вырваться, что самым лучшим средством против Жюппе были кое-какие крутые парни, орудующие в городе.

– Что еще за парни? – так, наверное, спросила его Микела, думая о своем.

– Вроде Джакомо Дона, – мог ответить Скарпа, – как матрос Эриццо, как некоторые чистые и несгибаемые венецианцы. Одним словом – сумасшедшие…

Шагая на вокзал, Стуки сказал агенту Брунетти:

– Тебе еще многое предстоить сделать.

– Медведь ничего не скажет.

– Но сейчас ты знаешь гораздо больше и, рассматривая добытую Скарпой информацию под другим углом, возможно…

– Я буду звонить тебе и спрашивать совета.

– Да и Тревизо не так уж далеко – с точки зрения географии, я имею в виду.

Уникальная особенность Венеции в том, что ее прошлое разрушается гораздо медленнее, чем окружающее настоящее, которое с самого начала задумано так, чтобы длиться как можно меньше. Как ремешок для часов, например. Камни Венеции постепенно крошатся и превращаются в прах, но все же не так быстро, как цемент.

Стуки подумал, что Венеция похожа на гигантскую морскую черепаху. Инспектору пришла на ум Гарриет, которую, согласно легенде, Дарвин привез с Галапагосских островов в Лондон. Интересно, что Гарриет сказала бы ученому, если бы обладала даром слова?

…Стуки представил себя, Ландрулли и Спрейфико матросами, драющими палубу на стоящем в бухте на якоре корабле «Бигль». Бескрайняя необъятность небесной лазури и бархатная водная гладь до самого горизонта. У борта стоит натуралист и путешественник Чарлз Дарвин. Он тщательно зарисовывает в блокнот клювы галапагосских вьюрков. Птички с беспокойством следят за Гарриет. Благодаря мудрости своих прожитых лет черепаха обладает тайной способностью осязать работу ума гениального ученого и предвосхищать мысли, к которым тот еще только приближается.

Чарлз хотел бы спросить у вьюрков: зачем вам такие клювы? Наблюдая за птицами, натуралист рассеянно гладит шероховатую поверхность черепашьего панциря. «Гарриет, Гарриет», – зовет он ее по имени, прежде чем отправиться на прогулку со своей тростью. «Вот сейчас у него крутится в голове та самая мысль», – думает Гарриет. Ей не хочется произносить это слово даже себе самой. Черепаха пытается догнать удаляющегося Дарвина, но ее не пускает веревочка, которой животное привязано к деревянному выступу бортовой обшивки.

Чарлз, ты хорошо просчитал все последствия своего открытия? Исключить из мира Бога, я это имею в виду. Ты только представь, как Ему это не понравится. У Бога свои привычки, он, можно сказать, консерватор. В течение многих и многих веков, если не тысячелетий, Он есть там, где есть. Он гораздо старше любой черепахи. Да что я говорю, именно Он ведь и создал всех черепах.

Чарлз, не поддавайся обаянию простых логических заключений: особей рождается больше, чем выживает и доживает до репродуктивного возраста, окружающая среда оставляет наиболее пригодных для существования, изменения передаются последующим поколениям… А что ты, собственно говоря, хотел? Чтобы ели жесткое мясо старых тюленей и тысячелетних чаек, а не нежных ягнят и сочные яйца термитов? Уж не думаешь ли ты, что богатые наименее приспособлены быть бедными, а карлики устроены так, чтобы им было удобнее смотреть себе под ноги? И ты действительно хочешь убедить меня в том, что истинное наследие любого отца – противопоставленный большой палец, а не накопленное имущество?

В конечном счете, сама по себе идея о ком-то, кто всех нас создал, не так уж вредна. Вам, людям, был даже дан бонус – свобода воли. Это могло бы объяснить самоубийства. Подагра? Свобода воли. Мазохизм? Свобода воли.

И знаешь кто может помочь понять идею о свободной воле? Динозавры! Попробуй-ка объяснить исчезновение динозавров с точки зрения эволюции. Да, да, изменения климата, падение астероида и разные другие гипотезы. Все не то! Это был первый эксперимент со свободной волей: это был тест. Бог сказал этим гигантам: «Делайте, что хотите, ешьте, кого хотите, весь мир у ваших ног». В результате динозавры вымерли. Ты понял теперь глубинный смысл свободы воли? Это путь спасения для мира, потому что тот, кто ею злоупотребляет, заканчивает тем, что начинает мнить себя Богом и падает в бездну.

Поверь мне, Чарлз: такой замысел мог родиться только у Бога!»

2 августа
Суббота

– Ростам уехал во Францию, – сообщил Стуки дядя Сайрус. – Он намерен открыть там школу крупье при казино «Муничипаль» в Экс-ан-Провансе.

От этой новости Стуки почувствовал облегчение.

– Почему он решил уехать? – ради приличия спросил он дядю.

– Ты ведь так и не нашел ему женщину, – был ответ. – Хочешь услышать историю Ростама?

Стуки кивнул головой и взгромоздился на груду ковров. Сайрус, налив для них обоих чай, сел рядом с племянником. Инспектор прищурился, пытаясь представить себе улицы Тегерана, которые он никогда в жизни не видел…

Ростам и его отец ехали в машине на базар. Дорога шла через район Мейдане-Шах.

– Сынок, – понизив голос, сказал отец, – сейчас здесь живут босяки, но когда-то это место было довольно известным, его даже называли Воротами Тегерана.

Мейдане-Шах находится на пути к храму шаха Абдол-Азима, роскошному мавзолею примерно в десяти километрах от города. Большую часть района занимали трущобы, где жили бывшие крестьяне, поселившиеся на южных и юго-восточных окраинах Тегерана после Белой революции, осуществленной шахом и горячо поддержанной американским президентом Киссинджером в далеком 1963 году.

Из окна автомобиля Ростам наблюдал за женщинами в разноцветных чадрах. Когда машина останавливалась на светофорах, мальчик мог разглядеть, что некоторые из них носили чадру вывернутой наизнанку. Ростам осмелился и спросил у отца, что это могло означать, но тот ничего не ответил, и мальчик догадался, что его вопрос был неуместен.

Несколько дней спустя, когда в элегантном «мерседесе» с инкрустацией из слоновой кости отец и сын пересекали перекресток под названием Серайе-Сайрус, мужчина внезапно остановил машину перед аб-Анбаром – специальным сооружением для сбора и хранения пресной питьевой воды. Почти бегом он спустился по ста пятидесяти довольно крутым ступеням. С трудом добравшись до основания лестницы, Ростам увидел своего отца сидящим с трубкой в руках. Мужчина произнес:

– Присядь со мной рядом, сын мой, я должен тебе что-то сказать.

Немного помолчав, отец спросил мальчика:

– Тебе удалось рассмотреть лица женщин, чадры которых были надеты наизнанку?

– Нет, – ответил Ростам.

Мужчина искоса взглянул на сына, скрываясь за густым облаком дыма.

– Эти женщины – ангелы на одну ночь, – наконец произнес отец.

Слегка заикаясь от волнения, Ростам спросил, как такое было возможно, чтобы ангелы в цветных покрывалах спокойно ходили по улицам? И самое главное – почему только одну ночь?

Отец объяснил мальчику, что женщины, живущие в районе Шахр-е Ноу, продавали свое тело, чтобы осчастливить несчастных мужчин. И так как мужчины уходили от них счастливыми, для него эти женщины были ангелами, способными умилостивить демона несчастья. Отец спросил Ростама, понял ли он что-нибудь. Мальчик ответил, что этих женщин нужно уважать, потому что в обмен на несколько туманов[201]201
  Официальной валютой Ирана является иранский риал. В повседневной жизни иранцы также часто используют туман как единицу счета, хотя туман официально не является валютой. Один туман равен десяти риалам.


[Закрыть] они делали грустных мужчин счастливее.

Но про себя Ростам решил как-нибудь пробраться в этот закрытый район и похитить одну из женщин-ангелов. Эта юношеская мечта повлияла на всю его дальнейшую жизнь.

По прошествии нескольких лет, когда Ростам учился на третьем курсе естественно-научного лицея, он стал подрабатывать в аптеке, находившейся напротив Дворца нефти[202]202
  Дворец нефти в Тегеране, также известный как Здание Национальной иранской нефтяной компании, – важный административный корпус, связанный с нефтяной промышленностью Ирана.


[Закрыть]. Владелец аптеки, доктор Акопян, был человеком немногословным и страдал ожирением и метеоризмом. Он ничему не учил Ростама, но при каждом удобном случае критиковал юношу и вообще был с ним довольно груб.

Через несколько месяцев Ростам познакомился с Курошем – молодым человеком из провинции на несколько лет его старше. Как и подобает провинциалу, Курош на все в городе смотрел с открытым ртом своими косящими в разные стороны глазами.

Каждый вечер после работы Курош ждал Рустама у входа в аптеку. Друзья шли в заведение господина Хачатуряна и оставались там надолго: жевали сосиски, запивая их пивом «Шамс», и закусывали фисташками. Один раз, выпив лишнего, Ростам рассказал Курошу о том памятном разговоре с отцом и о женщинах – ангелах на одну ночь.

– Ты знаешь, как туда добраться? – спросил его Курош.

– Знаю, – ответил Ростам.

Здесь же, за бокалом пива, друзья стали обсуждать план, как им обмануть охранника на входе и проникнуть в этот райский сад, ведь для несовершеннолетних вход в район ангелов был строго воспрещен.

Раздобыть фальшивые усы было не так-то просто. Курош вспомнил, что рядом с кинотеатром «Лалех-Зар» располагалась лавка масок и костюмов. Друзья решили поискать там. Ростам набрался смелости, вошел в лавку и поздоровался со своим акцентом жителей старейших кварталов Тегерана.

– Чем я могу вам помочь? – подскочил к нему продавец.

– Мне нужна пара усов и борода, как у Хо Ши Мина, для школьного спектакля.

Ростам стал примерять накладные усы, пока не нашел подходящие, в то время как борода Хо Ши Мина ему не очень нравилась. Радостный, он вышел из магазина, обдумывая, где бы достать подходящий к случаю пиджак, и решил одолжить его у старшего брата.

В тоскливый пасмурный вечер четверга Ростам и Курош направились в сторону Шахр-е Ноу. Они демонстративно закурили сигареты с мятой, проигнорировав жандармов, дежуривших у входа, и поспешно зашли внутрь. Но шагов через двадцать Ростам почувствовал, как кто-то ударил его по щеке. Он обернулся и увидел охранника, который ругал его на чем свет стоит. Ростам со всех ног бросился бежать, а жандарм гнался за ним еще пять километров.

Их план провалился. В течение нескольких следующих месяцев друзьям ничего не оставалось, как только провожать взглядом красивых женщин, особенно иностранок. Разочарованный Ростам даже посоветовал Курошу наведаться в Шахр-е Ноу без него, ведь тот, в конце концов, был уже совершеннолетним. Но Курошу не хотелось идти туда одному.

Случилось так, что вскоре Ростам поехал навестить своих родственников в одну деревню в долине горы Алванд. В доме своего двоюродного брата он познакомился с парнем, который только что демобилизовался со службы в императорской жандармерии. В его в комнате висел увешанный медалями мундир.

Ростаму пришла в голову гениальная мысль. Он попросил у жандарма в отставке взаймы его полицейскую форму, для школьного театра, разумеется.

– Да забирай ее хоть насовсем, – ответил ему парень, – я уже сыт по горло той жизнью.

Несколько дней спустя Ростам поделился с Курошем своим новым планом, как проникнуть в Шахр-е Ноу.

– Ты наденешь форму жандарма, и мы разыграем небольшое представление: ты привел меня в бордель на опознание женщины легкого поведения, которая украла у меня часы, приставая ко мне возле кинотеатра «Рекс». Эти часы я будто бы стащил у одного господина, который меня опознал, а ты привел меня туда из тюрьмы для малолетних, чтобы арестовать «ангела одной ночи».

С колотящимся сердцем и потея от страха, Курош спросил Ростама, не слишком ли это опасно. Но тот ответил, что если хорошо подготовиться, то все пройдет отлично.

У одного своего одноклассника, отец которого работал в полиции, Ростам выпросил чистый бланк полицейского управления Тегерана, а у жандарма полиции, которому он помогал подготовится к экзамену, попросил печать. Жандарм ограничился тем, что поставил на бланке штамп. И вот однажды вечером Ростам пришел домой к Курошу, который жил на окраине Тегерана недалеко от кладбища Месскарабад. Он принес с собой полицейский мундир: Курош не мог в это поверить.

– Теперь все зависит только от нас! – возбужденно проговорил Ростам.

Он убедил Куроша коротко подстричься, как было принято у военных, а сам побрил голову, как это делали в тюрьме. Друзья несколько раз отрепетировали свои роли. Наконец они почувствовали себя готовыми и решили дождаться дождливого темного вечера, чтобы привести свой план в исполнение.

И вот такой вечер настал. Курош даже смог где-то раздобыть наручники и в такси надел их на Ростама. Он отлично вошел в роль и вел себя совсем как жандарм. Курош приказал таксисту отвезти их в Шахр-е Ноу. У парня на поясе висела дубинка, но он был без оружия, потому что сопровождал несовершеннолетнего.

Таксист высадил их у входа в закрытый район. На них стали оборачиваться прохожие, и друзья испугались, что их кто-нибудь узнает. К счастью, этого не случилось. Курош лихо отдал честь дежурившим на входе жандармам, и те ему ответили.

– Какое невезение! – пожаловался им Курош, закурив сигарету. – Именно на меня должны были это повесить, и как назло, в ночь с четверга на пятницу[203]203
  В иранской культуре пятница считается священным днем для мусульман, она посвящена молитвам и отдыху.


[Закрыть], когда я должен быть дома в ожидании рождения моего второго сына.

Охранники пропустили их, ничего не заподозрив и с осуждением поглядывая на Ростама. Друзья вошли внутрь в восемь вечера и целых четыре часа ходили по домам этого «города в городе». Дети, слоняющиеся от дома к дому, мадамы, выплескивающие чашки с водой на двери комнаты, за которой уединилась пара, как предупреждение о том, что время истекло. Поток клиентов, полуобнаженные дамы, прозрачные халаты. Женщины из самых разных слоев общества. У Куроша и Ростама от всего увиденного пошли кругом головы. Более того, никто и не пытался их остановить. Молодые люди делали вид, что ищут женщину с фотографии, которую Курош держал в руке. Сначала фальшивый полицейский показывал фото мадам, и те, прежде чем сказать «нет», делали вид, что что-то припоминают и предлагали мужчинам войти то в одну комнату, то в другую.

Вдруг из одной двери вышла стройная девушка с горящими от возбуждения миндалевидными глазами. Ростам застыл на месте. Он решил, что девушка не могла принадлежать к такой среде. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. Юноше казалось, что перед ним явился ангел, а во взгляде девушки сквозило желание защитить этого мальчика.

Отделавшись от Куроша под каким-то предлогом, Ростам отдался женщине, утонув в глубине ее глаз. Она стыдливо накрыла плечи радужной шелковой накидкой, но прозрачная ткань не смогла скрыть темный ореол груди. Около полуночи у задыхающегося от счастья Ростама в голове было только одно имя – его сообщила ему не девушка, а мадам: Сюзанна.

– Сюзанна, mon amour…

– И что было дальше? Мой кузен ее похитил? – спросил Стуки, слушавший рассказ дяди, затаив дыхание.

– Все именно так и произошло, – ответил Сайрус.

Ростам подождал, пока наступила глубокая ночь и охранники уснули, а потом послал своего друга за мотоциклом. Курош его спросил:

– Эй, Ростам, ты хоть умеешь водить мотоцикл?

– Еще как! – ответил Ростам.

– А на самом деле он не умел! – высказал предположение Стуки.

– Проблема была совсем не в этом. Слушай дальше, – ответил дядя Сайрус, энергично тряся головой.

Курошу удалось выполнить просьбу друга. Он оставил мотоцикл с работающим двигателем на площади. Ростам привел туда свою любимую, пообещав мадам, собиравшейся уже кричать «караул!», большую сумму денег, вовремя упомянув имя своего отца. Сонные жандармы не обратили на парочку никакого внимания. Ростам и Сузанн оседлали тарахтевший мотоцикл, который сначала вздрогнул, а затем резко рванул с места, чтобы через несколько минут затеряться среди улочек Тегерана.

Ростаму казалось, что его целовали звезды и ветер. Он чувствовал руки своей любимой, обнимающие его за талию, ощущал ее аромат и все нажимал на газ. Тегеран – не такой уж большой город. Юноша решил направиться на юг, в сторону Персидского залива, или в Афганистан. Все знают, что из Афганистана можно ехать куда угодно. Туда, где они будут счастливы: он и его нежная Сузанн.

– А вместо этого?

– На пути мотоцикла неожиданно возникла какая-то повозка. В этот миг у Ростама в глазах стояли слезы – то ли от ветра, то ли от счастья…

– Что с ними произошло?

Ростам ударился головой и впал в кому, из которой вышел только через месяц. Он сам рассказывал, что от удара его подбросило высоко в воздух, и целые сутки он летал на волшебном ковре.

– Ну конечно, куда же на Востоке без ковра-самолета!

– Так рассказывал Ростам.

– Я так понимаю, что когда мой кузен наконец проснулся, Сюзанны и след простыл? Или весь этот месяц она преданно просидела у его изголовья?

– Все оказалось гораздо прозаичнее.

– Антимама!

Сначала Сюзанна каждый день приходила в больницу навещать Ростама. Бедняжка! Она даже разговаривала с юношей, пока тот был в коме.

В этой больнице работал молодой врач. Один из тех медиков, которые только и умеют, что с неутешным видом сидеть у постели больного. А если их спрашивают, что с пациентом, они в молчании глубокомысленно качают головой. Такие диагнозы и ты, Стуки, мог бы ставить.

– Неужели Сюзанна влюбилась в этого неразговорчивого врача?

– Что тут скажешь, мальчик мой…

– Из-за его белого халата?

– И из-за стетоскопа, висевшего у врача на шее. По крайней мере, так говорил Ростам. Он утверждал, что даже из комы прекрасно рассмотрел этот стетоскоп.

– По этой причине Ростам такой… странный?

– Думаю, что да. Впрочем, после этой истории он еще дважды женился. Поэтому он и сбежал из Ирана.

– Но ты же мне говорил, что из-за любви. И что Ростам ищет себе женщину.

– По-моему, его может спасти только женщина. Кто знает, может быть, следующая будет та самая… А вообще, если честно, я надеялся, что, пока ты будешь искать женщину для Ростама, то найдешь ее и для себя тоже.

– А может быть, и тебе стоит подыскать себе женщину, дядя?

– Что ты, ведь мне и жить-то осталось всего ничего.

«Ну да, конечно…» – подумал Стуки и улыбнулся.

Тесс Герритсен
Выжить, чтобы умереть

Серия «Звезды мирового детектива»

Перевод с английского Ольги Лютовой

Серийное оформление Вадима Пожидаева

Оформление обложки Виктории Манацковой

Иллюстрация на обложке Екатерины Бороздиной

© О. И. Лютова, перевод, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

* * *

В память о моей маме,

Руби Цзюйчун Том

Мы называли его Икаром.

Разумеется, на самом деле его звали по-другому. Из своего детства, проведенного на ферме, я вынес, что никогда нельзя давать имя животному, выбранному на убой. Вместо этого ты называешь его Свинья номер один или Свинья номер два и стараешься никогда не смотреть ему в глаза, чтобы даже мельком не заметить в них осознанности, индивидуальности или привязанности. Если скотина доверяет тебе, придется долго набираться смелости, чтобы перерезать ей горло.

С Икаром все было совсем по-другому: он вовсе не испытывал к нам доверия и вообще не подозревал о том, кто мы. Зато мы знали о нем очень многое. Нам было известно, что он живет на окраине Рима, в вилле на вершине холма, огородившись высоким забором. Что у него и его жены Лусии двое сыновей – восьми и десяти лет. Что, несмотря на несметное богатство, Икар предпочитает простую еду и местный ресторанчик «Ла Нонна» [204]204
  La nonna – бабушка (ит.).


[Закрыть] , где обедает почти каждую неделю по четвергам.

А еще – что он чудовище. Именно по этой причине мы и приехали в Италию тем летом.

Охота на чудовищ – не для слабонервных. И не для тех, кого сдерживают банальные теории вроде права и государственных границ. В конце концов, чудовища никогда не играют по правилам, значит и нам это непозволительно. Конечно, если мы надеемся одержать верх.

Однако, отказываясь от общепринятых норм поведения, ты сам рискуешь превратиться в чудовище. Именно так и случилось тем летом в Риме. Только тогда я этого не понял, никто из нас этого не понял.

А потом было уже поздно.