Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 346 страниц)

ГЛАВА 106

Лэнгдон не мог представить, какой еще мотив мог быть у ЦРУ для уничтожения рукописи Кэтрин. Ее книга раскрывает новую сверхсекретную технологию ЦРУ. Игра, сет, мат...

Кэтрин резко остановилась и повернулась к нему, ее лицо в резком свете галогеновых ламп выражало беспокойство. "Думаю, профессор Косгроув догадывался, что что-то не так, – сказала она. – После его спора с тем парнем из Стэнфорда он дал мне последнее задание перед тем, как я перешла из нейронауки в ноэтику. Это была необычная просьба".

"И что же он хотел, чтобы ты сделала?"

"Он настаивал, что каждому будущему ученому нужно пройти процесс оформления патента. Он сказал, что восхищается моим творческим подходом к искусственным нейронам, и даже если патент никогда не выдадут, сам процесс подачи заявки..."

"Погоди..." – перебил Лэнгдон. "Ты хочешь сказать, что подала заявку на патент для этих искусственных нейронов?"

"Это было учебное задание, – она кивнула. – Косгроув предупредил, что мою заявку отклонят из-за 'отсутствия практического применения', поскольку технология не была реализуемой. Тем не менее он настаивал, чтобы я все обдумала, максимально детализировала, представила инструменты, технологии и материалы, которых еще не существует, и прошла весь процесс подачи. Так я и сделала! Я заполнила четырнадцати страничную заявку как могла и отправила. Патент, как и ожидалось, отказали, и я больше об этом не думала..."

До этого момента, с удивлением осознал Лэнгдон. Она стоит лицом к лицу со своим же изобретением.

"Теперь я понимаю, – сказала Кэтрин, – что профессор Косгроув, возможно, защищал меня, когда велел оформить патент..." Она замолчала, в голосе прозвучала дрожь. "Как если бы он знал настоящую причину отказа по моей диссертации."

"Что твою технологию тайно присвоило ЦРУ?" "Украли, да."

"Но откуда Косгроув мог знать, что это сделало ЦРУ?"

"Для меня это загадка, – сказала Кэтрин, – но внутренний голос подсказывает, что онзнал.Спустя годы я узнала, что была единственной студенткой, которую Косгроув уговаривал подать патент."

"Это подозрительно."

"Да, и он очень настаивал. Помню, он говорил: 'Не говори никому, Кэтрин. Просто сделай это'. Его давно уже нет в живых, иначе бы я позвонила."

"У тебя осталась копия заявки?" – спросил Лэнгдон, понимая, насколько опасной могла быть эта бумага.

"Конечно, была... но все копии таинственным образом исчезли из моих файлов. Я думала, что потеряла их при переезде, но теперь..."

Вероятно, их тоже украли. Лэнгдону стало не по себе от мысли, что ЦРУ следило за Кэтрин так долго, но многое теперь стало понятно.

"Но вот что важно, – продолжила Кэтрин. – Тогда, годы назад, когда я получила отказ из патентного бюро, мне было смешно – четырнадцать страниц моих искренних научных изысканий с ярко-красным штампом ОТКАЗАНО на каждой странице. Я показала профессору Косгроуву, он не разделил моего веселья, но попросил оставить копию для потомков и 'когда я стану знаменитой'. Конечно, я согласилась."

"Значит, у Косгроува есть копия?!"

"Да, – голос ее дрогнул. – Когда он умер лет десять назад, его сестра пришла ко мне с запечатанным конвертом и сказала, что его последней волей было передать этот конверт мне." Голос Кэтрин сорвался. "Там действительно лежала моя старая отклонённая заявка – выцветшая, но целая."

Невероятно. Лэнгдон теперь был уверен, что старый преподаватель Кэтрин знал о нечестной игре с ее диссертацией и патентом. Вопрос, как Косгроув получил эту информацию, оставался без ответа, но он явно предпринял шаги, чтобы у Кэтрин сохранились доказательства.

Козырь,подумал Лэнгдон. Он ей это оставил.«Где сейчас эта копия?» – спросил он, опасаясь, что и до нее могли добраться.

"У меня дома, в столе, – ответила она. – Насколько я знаю."

"Нам нужно ехать, – Лэнгдон двинулся к двери. – Если ЦРУ узнает..."

"Есть еще кое-что. – Кэтрин смущенно замолчала, затем прямо взглянула на Лэнгдона. – Работая над заключительной главой о будущем ноэтики, я писала о своей юношеской мечте создать искусственные нейроны. Импульсивно решила включить в книгу свою неудачную заявку – все четырнадцать страниц с печатью ОТКАЗАНО – чтобы история моего провала могла вдохновить других молодых ученых, столкнувшихся с отказами."

Лэнгдон потерял дар речи. Последняя деталь пазла.

Патент Кэтрин был бы опубликован в ее книге на всеобщее обозрение.

Дальнейших мотивов для отчаянных мер со стороны агентства не требовалось.

«Порог» – это «Манхэттенский проект» в области науки о мозге... а Кэтрин собиралась опубликовать чертежи их атомной бомбы.

Лэнгдон мог лишь представить юридический кошмар ЦРУ, если бы организации вроде Федерации американских ученых обнаружили, что заявку известного ноэтика отклонили... а затем украли без ведома автора и возмещения.

Мечта журналиста-расследователя.

Книга содержала смелое видение прорывной технологии – последнего элемента в гонке за интерфейс "мозг-машина". Пока что только ЦРУ обладало ей... но публикация Кэтрин все меняла.

Какую бы цель ни преследовали чипы ЦРУ, "Порог" давал им огромное технологическое преимущество.

Но это не все, понял Лэнгдон. «Порог» – это золотая жила.

Если ЦРУ решит коммерциализировать технологию H2M, фирма "Q" станет самым богатым венчурным фондом, способным финансировать любые операции. В любом случае, секретность была жизненно важна.

"Более того, – добавила Кэтрин, – это объясняет хвастовство Бригиты насчет своих патентов вчера вечером. Она завела этот разговор, потому что вела разведку. Помнишь, она спросила, есть ли у меня патенты... или подавала ли я когда-нибудь заявку на патент?"

Лэнгдон хорошо это помнил. – А ведь ты утверждала обратное!

– Просто не хотела вдаваться в детали. Да и было это давно.

– Теперь понятно, почему Финч вчера впал в панику, – сказал Лэнгдон. – Гесснер наверняка сообщила ему, что ты не только отказалась подписать соглашение о неразглашении, но и отвергла её просьбу о раннем доступе к рукописи, а затем она наверняка доложила, что ты ещё и откровенно солгала, утверждая, будто никогда не подавала заявку на патент! Финч сразу решил, что ты стремишься к личной выгоде и готовишь какую-то громкую разоблачительную публикацию.

– Ну, теперь мы можем опубликовать это сами, – Кэтрин кивнула на засекреченную папку в его руке. – Включая снимки PALM имплантированного мозга. Довольно убедительное доказательство.

– Что такое PALM?

– Фотоактивируемая локализационная микроскопия – метод визуализации мозга. В Threshold внедрили в искусственные нейроны флуоресцентные белки, чтобы буквально видеть их… и отслеживать рост. Хитрый ход – их идея, не моя.

– Подожди, в этой папке есть снимки?! Ты же не...

– Ты слишком быстро её забрал, – она протянула руки за папкой. – Я покажу тебе.

Лэнгдон поспешно вернул ей папку. Несмотря на их догадки, что ЦРУ украло идею Кэтрин и создаёт искусственные нейроны, Лэнгдон пока не видел реальных доказательств испытаний Threshold на людях. Вот они...

– Вот хороший пример, – Кэтрин раскрыла папку на столе.

Увидев изображение, Лэнгдон почувствовал и отвращение… и удовлетворение. Цветной снимок напоминал компьютерно обработанный рентген мозга внутри черепа. Ужасало, однако, то, что ещё находилось внутри черепа помимо мозга.

Под черепной костью в мозговой ткани располагался неожиданно крупный компьютерный чип. От чипа тянулся шнур к светящейся сетке флуоресцентных нитей, сплетённых в ажурную, похожую на волошку шапочку, обтягивающую верхнюю часть мозга.

– Эта нейросетка, – сказала Кэтрин. – Моя идея.

Лэнгдон с изумлением наблюдал, как она листает изображения, графики и заметки, фиксирующие прогресс имплантации. Записи вызывали тревогу, но настоящий шок его ждал, когда он заметил мелкую пометку внизу каждой страницы.

ПАЦИЕНТ №002 /ВЕСНА

– Саша… – прошептал Лэнгдон, и его худшие опасения подтвердились. Что они с тобой сделали?

Лэнгдона тошно передернуло при виде густой сети щупалец, расползшихся по мозгу Саши, словно какой-то паразит. Ирония заключалась в том, что они с Кэтрин проникли в Threshold за компроматом… а оказалось, что самый убийственный компромат буквально снаружи, внутри головы Саши Весны.

Надеюсь, посол уже нашёл Сашу,подумал он, снова почувствовав, что пора уходить.

– Что бы ни было в голове у мисс Весны, – сказала Кэтрин, – это далеко не просто лечение эпилепсии.

– Здесь есть что-то, что поясняет, как чип функционирует?

– Ничего конкретного, – перелистывая страницы, ответила Кэтрин. – В этой папке только данные о нейроинтеграции, и, признаюсь, я поражена, как быстро они её добились.

– В каком смысле?

– Интеграции между чипом и мозгом, – объяснила она. – Когда искусственная нейросеть накладывается на живой мозг, этим элементам требуется время, чтобы слиться в единую систему. Нейропластичность – чудо, но она не происходит за ночь. Полная ситаксическая интеграция мозга с имплантатом займёт не меньше десятилетия – возможно, двух. Одно из главных препятствий, о котором я писала в диссертации.

– Какое решение ты предложила?

– Никакого, – ответила Кэтрин. – Только ждать. Для биологического роста нужно время. Для эволюции нужно время.И всё же… – Она изучала графики, качая головой. – Они ускорили процесс с невероятной скоростью. За год они сделали то, на что потребовалось бы десятилетие. Вопрос…как? – Она продолжала листать страницы, остановившись на фотографии молодой Саши Весны с длинными светлыми волосами.

– У меня другой вопрос, – сказал Лэнгдон. – Если Саша – пациент номер два…

Кэтрин подняла взгляд. – Верно, тогда кто же пациент номер один?

Она тут же начала листать папку в обратном направлении, ища сведения о пациенте номер один, которым, как предположил Лэнгдон, скорее всего был тот российский пациент-эпилептик Дмитрий из того же учреждения, что и Саша.

– Странно, – сказала Кэтрин. – Не вижу раздела с данными о других… О, подожди, вот он. Он намного короче. Я пропустила.

Раздел содержал общие данные, графики и не менее жуткий рентген мозга с имплантированным чипом и нейросетью.

Внизу страницы было написано:

ПАЦИЕНТ №001 / СЫСЕВИЧ

Сысевич явно звучит по-русски, подумал Лэнгдон.

– Красивый мужчина, – сказала Кэтрин, остановившись на фото мужчины с выразительными чертами лица, квадратной челюстью и курчавыми чёрными волосами. Его славянские черты были крепкими и властными, но взгляд его глаз казался тревожно безжизненным. – У него, бесспорно, тот же чип, что у Саши, – продолжила Кэтрин, читая дальше. – Вот что странно – никаких данных после операции. Ничего.

– Обсудим по дороге, – Лэнгдон направился к вращающейся двери. – Нам нужно выбираться отсюда.

Кэтрин закрыла папку и сунула её в сумку через плечо. – Не хочу этого говорить, но его записи внезапно обрываются. Никакого дальнейшего наблюдения. Похоже, они имплантировали чип, и… что-то пошло не так. Возможно, он умер.

Мысль была тревожной, но добавляла ещё больше козырей в их руки: если ЦРУ экспериментировало над ничего не подозревавшим российским пациентом– эпилептиком и убило его, дипломатический скандал мог иметь серьёзные последствия в и без того напряжённом мире.

Вернувшись через вращающуюся дверь в коридор, Лэнгдон облегчённо заметил, что там по-прежнему никого не было: свет погас, пока они находились в лаборатории.

Нас по-прежнему никто не обнаружил.

Освещение тут же включилось, и Лэнгдон с Кэтрин повернулись обратно к двойным дверям, через которые они вошли.

Они прошли всего несколько шагов, когда Кэтрин схватила Лэнгдона за руку. – Смотри! – прошептала она, указывая вперёд на двери с овальными окнами.

Лэнгдон тоже это увидел.

С другой стороны двери только что загорелся свет.

Закончив тщательный осмотр медицинского блока, Финч свернул за угол, где загорелась напольная подсветка, освещая путь к двустворчатой двери в конце коридора. Не доверяя случаю, он на мгновение заглянул в отдел иммерсионных вычислений, где с облегчением обнаружил, что все VR-кресла пусты, а шлемы аккуратно расставлены.

Затем он увидел опрокинутое офисное кресло.

И треснувшее стекло в окне компьютерного зала.

Обычно Финч бросился бы проверять компьютер, но его осенило куда более тревожное обстоятельство – запоздалое осознание того, что он мельком заметил в коридоре всего несколько мгновений назад... мягкий свет, пробивающийся через овальные окна двустворчатой двери.

В коридоре RTD горел свет.

Кто-то идет!

Будь то уборщики, охранник или что похуже, Лэнгдон понимал, что им с Кэтрин нельзя допустить, чтобы их увидели. К несчастью, они оказались в тупиковом коридоре без выхода, кроме как вернуться обратно.

Лэнгдон бросился назад, к лаборатории RTD, надеясь найти укрытие, но поравнявшись с дверью в чистую комнату, увидел, что Кэтрин остановилась посередине коридора и показывает на пол. – Роберт, – прошептала она. – Следы от шин!

Лэнгдон уже замечал их раньше – потертости на полированном полу, оставленные протектором погрузчика.

К его недоумению, Кэтрин тут же рванула мимо него, жестом ведя следовать за ней к тупику.Что она задумала?! Там же нет выхода!Через мгновение Лэнгдон разглядел то, что заметила Кэтрин: следы шин продолжались по коридору и исчезали...под дальней стеной.

Не может быть... если только...

Лэнгдон рванул во весь опор, поравнявшись с Кэтрин в пятнадцати ярдах от конца коридора. Он заметил фотодатчик и подбежал к нему, размахивая руками, чтобы активировать сенсор. Вся стена плавно сдвинулась влево, открывая еще один участок темного коридора.

Из проема потянуло ощутимо холодным воздухом.

Не сбавляя темпа, они с Кэтрин ворвались в проем и через несколько ярдов погрузились в полную тьму. Остановившись у металлического ограждения, они услышали, как стена за ними закрылась.

Приглушенный свет постепенно выхватил из темноты их окружение. К удивлению Лэнгдона, они оказались на бетонном пандусе, спускавшемся по периметру узкой шахты. Заглянув за ограждение в темноту внизу, он понял, что"Порог" гораздо больше, чем они видели... и продолжался в удручающем направлении.

Вниз.

ГЛАВА 107

Посол Нагель поспешно спускалась по мраморной лестнице посольства, ощущая небольшую шаткость в ногах, что было не удивительно, учитывая, что она только что надавила на директора ЦРУ и выпила послеобеденный коктейль.

Где же, черт возьми, Дана?

Сержант Скотт Кербл пообещал сопровождать пресс-секретаря наверх для разговора с послом, но Дана так и не появилась. Странно, что и Кербл тоже пропал.

Когда Нагель добралась до офиса Даны, стройная пресс-секретарь сидела на полу, всхлипывая, и укладывала личные вещи в картонную коробку. Дана подняла на нее воспаленные от слез глаза, сверкнувшие презрением, и продолжила сборы.

Не к добру.

Посол сделала короткую паузу, чтобы успокоиться. "Мисс Данек, Скотт Кербл просил вас прийти в мой кабинет?"

"Просил".

"И вы его проигнорировали?"

"Я больше на вас не работаю", – горько ответила она.

Нагель глубоко вздохнула, вошла и закрыла за собой дверь. "Дана, я вижу, ты расстроена. Я тоже очень любила Майкла Харриса, но..."

"To je lež," – пробормотала она, не поднимая глаз.

"Я действительно любила Майкла", – настаивала Нагель, – «и никогда себе не прощу, что подвергла его опасности. На меня давило начальство. Это было неправильно, и мне стыдно. Я объясню тебе все позже, но сейчас критично важно найти Сашу Весну, и мне отчаянно нужна твоя помощь».

"С какой стати я вообще должна помогать вам?! – вспыхнула Дана. – Вы должны были понимать, что нельзя принуждать Майкла к отношениям с незнакомкой – незнакомкой, которая в итоге его убила!"

"Саша не убивала Майкла", – уверила ее Нагель. – «Правда в том, что она сама в огромной опасности – вероятно, от того же человека, который убил Майкла – и мне нужно найти ее как можно скорее».

"Почему она вам так важна?"

Нагель приблизилась и понизила голос до шепота. "Дана, мне стыдно в этом признаться, но как и Майкл… Саша – жертва моего правительства". Она актив ЦРУ… и даже не знает об этом. «Я чувствую обязанность помочь ей». Она замолчала, глядя Дане в глаза. «И я верю, Майкл хотел бы, чтобы ты помогла Саше».

Статная девушка внезапно содрогнулась, обхватив себя руками и сжав челюсть, будто пытаясь сдержать слезы. Нагель вдруг вспомнила, что когда человек так ослепительно красив, как Дана Данек, легко забыть о его человеческой слабости.

"Я никогда больше не смогу вам доверять", – голос Даны дрогнул.

"Мне больше нечего терять", – ответила Нагель. – "Дана, я пытаюсь любой ценой вернуть душу. И, если это чего-то стоит, я только что сожгла последний мост. Я позвонила своему бывшему начальнику и пригрозила правительству США".

Дана выглядела скептически. "Бывшему начальнику? Вы угрожали директору ЦРУ?"

"Угрожала". Нагель искривилась в скупой улыбке. "Как я сказала – терять нечего. Я только что узнала шокирующие подробности о программе, в которой участвовала, и единственная моя надежда остановить это и доказать свою невиновность – видео с предсмертным признанием главного автор..."

"Госпожа посол?" – раздался позади мужской голос.

Нагель обернулась и увидела лицо сержанта Скотта Кербла, выглядывающего в щель приоткрытой двери.

"Люди обычно стучат", – резко бросила Дана.

"Скотт? – сказала Нагель. – Где вы были? Вы должн..."

"Простите, мэм", – его голос звучал нехарактерно жестко. – "Боюсь, я получил приказ вас задержать".

Нагель взглянула на доверенного охранника, прекрасно понимая, что произошло.

"Приказ от директора ЦРУ?"

"Пройдемте".

"Вы не можете арестовать посла! – воскликнула Дана. – Она ваш начальник!" Кербл покачал головой. "Мы военные США".

Дана посмотрела на Нагель, та подтвердила кивком. К сожалению, охрана из морпехов получала приказы с самого верха. Посол теперь горько сожалела, что доверила Керблу дипломатическую почту. Единственная копия видео…

"Госпожа посол?" – Кербл явно испытывал неловкость. – "Пожалуйста,пройдемте".

"Конечно, Скотт. Мне нужна минута. Мисс Данек увольняется, и я хотела бы попроща..."

"Руки вперед!" – прогремел низкий голос, когда дверь распахнулась, обнажив двух других морпехов за спиной Кербла. Похоже, они сочли своим долгом поддержать ведущего агента, чья вежливость ни к чему не привела.

"Наручники ни к чему", – сказала Нагель. – "Я пойду смирно, но мне нужно пару слов с мисс..."

"Невозможно", – рявкнул первый морпех, входя в кабинет. – "Покажите запястья, мэм".

Недоуменно Нагель взглянула на Кербла, чье выражение лица заметно ожесточилось в присутствии коллег.

"Подайте ему руки", – приказал Кербл. – "И никаких разговоров с мисс Данек. У нас приказ. Никаких контактов. Ваш кабинет опечатан, обыщем его и все посольство".

"Обыщем?" Нагель почувствовала, как теряет последний козырь. "Что… ищете?"

Кербл проигнорировал вопрос и повернулся к Дане: "Мисс Данек, если вы увольняетесь, вам нужно немедленно покинуть посольство. Вы поняли?"

"Да… но..."

"Это ваши личные вещи в коробке?" Дана кивнула.

Кербл подошел к коробке, заглянул внутрь, затем мельком посмотрел на Нагель, встретившись с ней взглядом, пока морпехи занимались ее запястьями. Она видела, как Кербл наклонился к столу Даны, что-то написал на стикере, затем одним плавным движением вытащил из нагрудного кармана дипломатическую почту, которую дала ему Нагель, прилепил стикер и сунул пакет в коробку, запрятав его среди вещей Даны.

Неужели он только что это сделал?!

Невозмутимо Кербл вернулся к Нагель, теперь уже скованной нейлоновыми наручниками: "Госпожа посол, советую вам подчиняться без промедления. Это для вашей безопасности".

Прежде чем Нагель ответила, Кербл обернулся к Дане.

"Мисс Данек! – сержант говорил жестко, не оставляя сомнений, кто здесь главный. – Время вышло – забирайте коробку с вещами и немедленно покиньте здание!"

Дана выглядела испуганной, схватив картонную коробку и стремительно пройдя мимо закованного в наручники посла, направляясь прямиком к выходу.

Нагель в серьезной переделке.

Скотт Кербл наблюдал, как его подчиненные провожали посла по служебной лестнице в подвал. Проработав с дипломатами всю карьеру, Кербл не встречал никого, к кому испытывал бы большее уважение и доверие, чем к Хайде Нагель. Его импульсивное решение пойти против приказа и защитить её было рефлексом... инстинктом... и он совершил этот поступок, серьезно рискуя своей карьерой.

Здесь что-то не так...

Директор ЦРУ Грегори Джадд не предоставил команде Кербла никаких подробностей – только прямой приказ: посла надлежало запереть в ситуационной комнате посольства под охраной и задержать до дальнейших указаний.

Невероятный произвол.

Что еще страннее – директор приказал тщательно обыскать личный кабинет посла, изъяв все цифровые носители – компьютеры, жесткие диски, DVD, USB– накопители и т. д. Это имело смысл только в двух случаях. Либо они подозревали Нагель в шпионаже, что было абсурдом, либо директор боялся, что у неё есть информация, компрометирующая само агентство.

Кербл был уверен, что всё, что директор надеялся конфисковать, только что покинуло здание... в картонной коробке у Даны Данек.

Сохрани это в безопасности, – сказал ему посол. Никому не говори.

Кербл не имел понятия, что находится в том пакете, но знал, что Дана никогда не осмелится его вскрыть. Более того, директор ЦРУ был последним, кому она могла бы позвонить по этому поводу.

Чтобы полностью подстраховаться, Кербл прикрепил к пакету анонимную записку:

Д– Никому об этом не говори. С тобой свяжутся.

Пакет в безопасности, – подумал он. По крайней мере,пока.

Кербл ничего не сказал коллегам. Он также не упомянул о странном поведении посла – включая её прибытие в посольство пешком и без сопровождения. Нагель – самый порядочный человек из всех, кого я знал, – напомнил он себе. Она явно замешана в чём-то, чего я не понимаю.

Учитывая, что посол теперь под стражей, он посчитал разумным забрать её личный внедорожник с улицы и поставить во двор посольства вместе с остальным автопарком. Кербл направился в кабинет охраны, взял запасные ключи, которые хранились там на случай чрезвычайных ситуаций для всех автомобилей посольства. Затем он подошел к терминалу, чтобы определить местонахождение скрытого маячка, установленного на любом транспортном средстве, которое может перевозить посла. Кербл знал, что внедорожник где-то рядом, ведь посол вернулся в резиденцию пешком, но GPS-координаты сэкономят ему драгоценное время, которое он мог бы потратить на поиски по улицам.

Он подождал, пока активируется трекер. Когда на карте Праги появилась мигающая точка, Кербл растерянно уставился на экран. Машина явно не находилась поблизости, как он ожидал. Вместо этого она стояла в трёх милях отсюда… на холме над Фолиманьским парком.

В нескольких этажах под землёй Голем шагнул в хранилище СМЭС по направлению к двенадцати криофабричным ёмкостям с жидким гелием. Каждый массивный бак сверху был оснащён усиленным электроразъёмом и клапаном, соединённым с изолированной трубой, ведущей к СМЭС. На стене рядом с резервуарами светилась панель управления со схемой всех двенадцати цистерн и их текущими параметрами.

Судя по всему, экран регулировал подачу гелия в каждый резервуар. Голем не имел ни малейшего представления, как пользоваться этой панелью, и не собирался выяснять. Его план не требовал тонкостей. Существовал куда более простой способ прекратить подачу переохлаждённой жидкости в СМЭС.

Он подошёл к первой цистерне – массивной каплевидной ёмкости из нержавеющей стали, превышающей его собственный рост. В полированной поверхности отразилось его лицо, покрытое засохшей глиной.Я не чудовище,напомнил он себе, зная, что его внешняя оболочка, как и у всех, – лишь иллюзия, скрывающая внутреннюю суть. Я её защитник.

Как и ожидалось, в верхней части каждого бака, среди беспорядочного скопления разъёмов и клапанов, обнаружился ручной запорный механизм – маховик, который можно было повернуть в аварийной ситуации, чтобы перекрыть поток гелия.

Проще, чем закрыть садовый шланг.

Согласно собранной им информации, медленная цепная реакция начнётся сразу после остановки подачи гелия: сверхпроводящие катушки станут нагреваться, теряя проводимость, сопротивляясь току… запуская смертельную петлю положительной обратной связи.

Нагрев Сопротивление Нагрев Сопротивление Нагрев…

После перекрытия клапанов, прикинул он, у меня будет примерно двадцать минут.За это время катушки нагреются до критической температуры – «предела квенча», когда весь жидкий гелий в системе начнёт закипать… превращаясь в газ. Голем представил расположенный над ним аварийный клапан, сейчас закрытый, и вообразил бурлящее облако гелия, которое попытается вырваться наружу ледяным гейзером испарений.

Этого не случится, подумал он. Сегодня всё пойдёт иначе.

Быстро расширяющемуся газу некуда будет деться, и чудовищное давление начнёт сжимать каждый квадратный дюйм этой герметичной камеры.

Включая разрывные мембраны.

Голем глубоко вдохнул и окинул взглядом ряд резервуаров. Он уже видел, как давление в хранилище растёт… давит на толстые бетонные стены… заставляя разрывные мембраны каждого бака выходить из строя. И в одно мгновение около двадцати тысяч литров жидкого гелия окажутся на открытом воздухе.

Цепная реакция будет мгновенной и неудержимой – катастрофический взрывной процесс, столь же яростный и разрушительный, как детонация мощной боеголовки в этом замкнутом пространстве.