Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 346 страниц)

Он кивнул.

– Тогда ладно. У него были проблемы с сердцем. И на всякий случай он хотел оставить все тому, кого любил больше всех. Говорил, что он и твой отец не ладили – разругались насчет чего-то, про что он не мог мне рассказать.

– Похоже на правду.

– Оставалась ты, его любимая племянница. Генри написал завещание, где ты была единственной наследницей. Затем эта женщина из маркетинга Фонда…

– Крессида?

– Точно, Крессида. Предложила ему написать копию Констебла, и он сразу согласился. Но сказал, что добавит деталь, которая все раскроет. Для Генри это была игра. Как и все прочее. Как записки, что он тебе оставил.

– Внизу у лестницы?

– Да, это тоже с магнита для холодильника. Дай принесу.

– Не стоит, правда.

Но он уже направился к лестнице и стал спускаться. И вернулся с книгой в руке.

– Должно быть здесь.

Он показал ей обложку. Это была антология поэзии.

– Ты же сказал, что это с магнита? Не считала…

– Не считала меня заядлым читателем, а?

– Ну, наверное, – смущенно сказала она.

Он нашел в алфавитном указателе нужное место, затем быстро отлистал страницы назад.

– Ну вот, Уильям Йейтс. – Он подал ей книгу.

Она хотела прочитать стихотворение, но он ее опередил.

– Не видно путь, и снова я внизу, – заговорил он очень нежно. Слова лились неторопливым ручьем. – У лестницы – она в душе растет из грязи, сора, смерти и забот[54]54
  Стихотворение Уильяма Батлера Йейтса The Circus Animals’ Desertion (1939).


[Закрыть].

Его голос затих, и ей стало грустно. Не из-за стихотворения, а потому, что он замолчал. У Кобба и правда был очень красивый голос.

– Кобб, это прекрасно, – сказала она.

– Йейтс написал эти строчки, когда у него закончились идеи – он оказался в тупике. Внизу у лестницы.

– Начал заново?

– Именно. Точно как ты. Генри мне рассказывал про твой удивительный талант художника, который ты выбросила на ветер. И взамен получила серьезную работу в галерее. Жена босса. Модная квартира у реки.

– Так и есть. – Она подошла к стулу у мольберта и села. Провела пальцем по полке, которая держала холст. – Все, что я здесь делала после приезда. Было чувство, что он на меня смотрит. Как я убиралась на лодке, как на ней плавала, как нашла в море вид с картины Констебла. Но остальное… он оставил мне загадку?

– Да. Но не для того, чтобы ты нашла подделку. А для того, чтобы нашла саму себя, какой ты когда-то была. Так он сказал. Он хотел, чтобы ты была той самой счастливой, прекрасной девочкой, с которой он проводил давние летние месяцы.

С минуту Астрид сидела молча.

– Теперь понимаю. – Она повернулась к Коббу, который сидел к ней спиной и смотрел на открывавшийся вид. – И ты все знал с самого начала?

– Да. Мне правда очень жаль. – Он повернулся к ней. – Я скверно себя чувствовал, потому что не мог тебе сказать. И Граб тоже. Генри рассказал все только нам двоим. И настоял, чтобы мы держали все в тайне.

– Не беспокойся. Прости, что я тебя недооценивала.

– Ничего, все так делают. – Он пожал плечами. – Да, он тебе оставил еще кое-что.

– Правда?

– Ну на самом деле, это кое-кто. – Кобб подошел к дальней стене. Там под старой батареей лежал Барашек. Кобб взял его на руки и прижал к груди. Пес пристально смотрел на Астрид. – Теперь он твоя собака. Если хочешь.

– Разве он не собака Граба?

– Граб за ним присматривал – для тебя. До сегодняшнего дня. – Кобб опустил Барашка на пол. Тот медленно подошел к Астрид. – Ну то есть если хочешь.

Астрид встала на колени перед Барашком и почесала его под подбородком. От удовольствия тот закрыл глаза.

– Конечно хочу.

Вместе они вернулись к двери, и, когда открыли ее, Барашек побежал через мастерскую обратно к лодке. Астрид вышла на свет и обернулась к Коббу. Он облокотился о косяк. Руки в карманах. На свою беду, слишком красив. Но не в этом дело. Он самый правдивый из известных ей людей. Который точно знает, каков он на самом деле. Которому можно доверять.

– Слушай, Кобб, может, как-нибудь выпьем вместе?

– Только ты и я?

– Ты и я.

– Дай подумать. – Он потер подбородок. – Надо проверить мое расписание. Почему бы и нет? – Он ухмыльнулся ровно так, как особенно ее раздражало, и закрыл за собой дверь.

Она ненадолго задержалась, не желая уходить. Это мучительное чувство, когда ты не сделал того, что хотел. Только в этом случае она чего-то не сказала. А сказать она хотела то, что думала на самом деле. Что он удивительный. Ей хотелось схватить его за плечи и зацеловать. И не отпускать. Однако она ничего не сказала, но ничего страшного в этом не было. Потому что время еще есть. Теперь у нее полно времени.

Неделю спустя

Уже семь дней стояла ясная солнечная погода. Лето обещало быть самым жарким за последние много лет. Люди вокруг говорили, что она «привезла им погоду». Раньше о себе такого Астрид не слышала: что для других людей она – источник света. Только сейчас, когда была счастлива. Словно ей подкрутили настройки яркости.

Она махала прохожим, которые шли мимо лодки. Останавливалась поболтать с хозяевами собак, вместо того чтобы поскорее пройти мимо. Барашек радовался встрече с любым псом. Он был готов нарезать круги вокруг всякого существа, покрытого шерстью, – хоть маленького, хоть большого.

Астрид усердно трудилась над «Приютом кроншнепа», который на глазах становился заметно чище и красивее. Теперь она не работала в «Английском фонде», и времени было предостаточно. В центральном офисе ей предлагали вернуться, но она отказалась. Шерборн-холл остался в прошлом. Они согласились оплатить полную стоимость ее контракта, и пока денег хватало. В качестве ответной любезности она аккуратно удалила маяк с подлинника Констебла. Это было нетрудно: дядя Генри писал акварелью. Картина теперь вернулась к своему первозданному облику.

Еще она наконец собралась написать папе. Она рассказала все про дядю Генри и про то, как он оставил ей «Приют кроншнепа». В письмо она вложила эскиз лодки, который сделала тушью и акварелью. И она послала открытку Клэр. Просто извинилась за то, что с ней не общалась. Для начала неплохо.

Сержант Харпер тоже был в отличном настроении. Он заглянул к ней субботним утром. Он был в темно-синих шортах с отутюженными стрелками, указывающими прямо на его бледные колени. Все в участке, сказал он, пели ему хвалу. Преступления эти оказались самыми громкими за долгое время, и участие Харпера в расследовании не осталось незамеченным. Поговаривали, что его вне всякой очереди переведут в борнмутское отделение.

Харпер признался, что преуменьшил роль Астрид в деле, но не сомневался, что она не будет против. Если начистоту, он сказал начальству, что уже какое-то время следил за Эмили и Крессидой. «Готовый схватить», – сказал он и махнул рукой, будто это была лапа с когтями, так что Барашек нырнул под складное кресло Астрид.

Астрид ответила, что будет очень рада, если все заслуги припишут Харперу, – и не покривила душой. Карьера музейного реставратора ее больше не интересовала, и этому она тоже была очень рада. Приятно думать, что она подтолкнула карьерный рост Харпера. Самое главное, в общем, что Дело закрыто. Тем более что полиция так и не знала, кто подделал Констебла. «Если бы мы только знали», – сказала она с улыбкой. «Если бы», – ответил он и, пожав плечами, закрыл блокнот, словно это был его подарок – не задавать больше вопросов.

Он ушел за полчаса до того, как стали прибывать первые гости. Сначала появился Мураки – он протискивался через камыши, прижимая к груди чемодан, и изумленно оглядывался вокруг.

– Что это, Астрид? – сказал он, поднимаясь на борт и тут же спотыкаясь.

– Это жилая лодка, Мураки, а не погибшая Атлантида.

– Да, но живешь на ней ты. – Он поставил чемодан. – В смысле, ты последняя, от кого я бы ожидал переезда на лодку.

– Очень рада тебя видеть, – обняв его, сказала она.

Следующей пришла Кэт в элегантном черном платье и широкополой шляпе – впервые на ее одежде не было ни логотипов местных компаний, ни надписей фломастером.

– Гламурно же будет?

– Пожалуй.

Кэт заметила Мураки, исследующего переднюю часть лодки. Она облизнулась.

– Послушай, Астрид, где ты его скрывала?

– А, это Мураки, мой друг, вместе работали в галерее. Иди познакомься.

Кэт отряхнула юбку и удалилась на нос.

Потом появились волонтеры. Маргарет захватила последнее складное кресло и, не успев поздороваться, затребовала чаю с тремя ложками сахара.

– Привет, Астрид, знаешь, что ей дали ту работу по частным экскурсиям?

– Да, она сказала. Разве не классно?

– Замечательно, – подтвердила Дениз. – Я очень рада, что взяли ее, а не меня. Мне теперь дают больше смен в сувенирном магазине, так что все отлично.

Спустя минуту прибыл Граб в шортах карго и синей гавайской рубашке. Барашек потерся о его ноги. Астрид посмотрела на них обоих.

– Граб, спасибо, что разрешили его забрать. Вы не слишком по нему скучаете?

– Да ну, Астрид, ему у вас будет намного лучше. Я не могу с ним много гулять. – Барашек вернулся под кресло Астрид. – Но я всегда могу забежать на минутку.

– В любое время.

– И еще одно, – сказал Граб, ломая руки. – Мне очень жаль, что я не мог объясниться раньше. Генри заставил нас поклясться, что мы сдержим тайну.

– Слушайте, не волнуйтесь по этому поводу. Кобб мне все объяснил.

– Кстати, вы справились превосходно. Я знал, что у вас получится, – сказал он и прошел мимо нее на нос лодки.

Следующим был Энтони Даттон. Он забрался на борт и тут же заметил стоящий на корме ящик с инструментами.

– Кстати, Астрид, – сказал он, указывая на ящик, – если вы ремонтируете лодку своими руками, можете учесть расходы при самостоятельной подаче налогового вычета. Я с радостью заполню за вас все бумаги.

– Буду знать, – ответила Астрид.

Наконец появился Кобб в выходных черных брюках и выглаженной голубой рубашке. Он рассмотрел недавно покрытую лаком палубу, пробормотал «отличная работа» и прошелся по лодке оценить все остальное, что сделала Астрид. Затем подтянул носовой канат и встал к приборной панели рядом с ней. Они молчали, пока не достигли первых буев.

– Выглядишь стильно, – сказала она.

– Решил поднапрячься. – Он провел по волосам пятерней. – Думал еще причесаться… Но знаешь, жизнь слишком коротка.

– Это правда. – Она огляделась. Все сидели на палубе и смотрели, как мимо проплывают острова. – Жизнь слишком коротка, ее не стоит проводить рядом с теми, кто заставляет мечтать о том, чтобы день быстрее закончился.

Он кивнул, обдумывая ее слова.

– Это из стихотворения?

– Нет, Кобб, это как раз с магнита для холодильника.

Он засмеялся, затем провел рукой по шее.

– Погоди. – Она сунула руку в карман и достала серебряную цепочку. – Я ее нашла на лодке пару недель назад.

– Пару недель? – В уголке рта появилась легкая улыбка.

Она расстегнула замочек и надела цепочку ему на шею.

– Да. – Она почувствовала, что краснеет. – Но вообще, она тебе очень идет. – Большим пальцем она провела по его шее. Рука его поднялась и сжала ее руку. Затем он нежно поцеловал ее пальцы.

– Астрид, – сказал он.

– Что?

– Я никуда не денусь.

Она отвернулась, чтобы скрыть огромную дурацкую ухмылку на своем лице. Он взял штурвал и направил нос лодки по центру между буями.

– Пора вывести ее в море, согласна?

* * *

Все вместе они шли по променаду к гостинице «Гавань». Астрид заговорила с официанткой, которая, глядя ей через плечо, с озадаченным видом считала, сколько прибыло гостей. Быть может, она не могла понять, как перезнакомилась друг с другом такая пестрая компания. В конце концов девушка улыбнулась и проводила их к ряду небольших столиков, которые в итоге сдвинули вместе. Затем пошла принести для Барашка миску с водой.

Все расселись. По бокам Астрид оказались Кэт и Мураки. Взгляд Мураки блуждал по заливу. Целая флотилия лодок, яхт, гидроциклов, толкаясь, пробиралась вперед по неспокойному морю.

– Впечатляюще, Астрид. Не подозревал, что это так близко от Лондона.

– Понимаю. Приезжай сюда почаще.

– Так и сделаю, – ответил Мураки. – А что там вдали, на горизонте?

Прищурившись, Астрид посмотрела на солнечный свет. Далеко в море виднелась длинная узкая полоска земли.

– Никогда раньше не замечала. Кэт, ты знаешь?

– Конечно, – сказала Кэт, – это остров Уайт. Никогда на нем не была, но, говорят, там очень красиво.

– Может, как-нибудь отправлюсь туда.

Астрид повернулась к остальным. Кто-то открыл меню и хмуро изучал цены. Маргарет, качая головой, вела пальцем по списку. Астрид постучала по бокалу ножом. Все повернулись в ее сторону.

– Друзья, послушайте, я угощаю, это мой праздник. – Послышался ропот протеста. – Я не шучу и очень обижусь, если вы не закажете то, что хотите.

Через пару мгновений они снова стали читать меню. Кэт уже дошла до раздела «Фирменные блюда».

– Замечательно, – она щелкнула пальцами, – у них есть омар!

– Тебе нравятся омары? – сказала Астрид.

– Не знаю, никогда не пробовала. Но как-то в детстве я купалась на отмели, и один меня ущипнул.

– На отмели?

– Да, ну то есть наверняка это был омар. Как бы то ни было, сейчас время расплаты.

Пришла официантка и приняла заказ на напитки. Когда их принесли и раздали, Гарольд помахал Астрид с другого конца стола.

– Астрид, как насчет тоста?

– Ах да, пожалуй. Надо бы. – Она взяла за ножку свой бокал вина, встала и повернулась ко всем лицом. – Есть человек, которого сегодня нет с нами. И тем, кто его знал, его сейчас очень не хватает. – Она заметила, как Кобб и Граб переглянулись и кивнули. – Человек, который видел жизнь как игру. И наслаждался каждый день, играя в нее. – Она подняла бокал. – За дядю Генри!

– За дядю Генри, – эхом откликнулись они и чокнулись друг с другом. Затем снова начали болтать, и шум разговора накладывался на рокот волн, бивших в скалы под ними.

Официантка, стоявшая у невысокой стены, подошла к Астрид.

– Как будете платить, мадам? Картой или наличными?

– Картой, пожалуйста. – Она потянулась к сумочке и достала из кошелька кредитную карту. – Хотя, знаете, не могли бы вы записать все на мой номер? Я живу здесь с мужем, он оплатит окончательный счет.

– Разумеется. На какое имя?

Она показала кредитку.

– Астрид – миссис Астрид Киснер.

– Хорошо, мадам. – Официантка отошла.

Мураки и Кэт уставились на Астрид.

– И это последний раз, друзья, – сказала Астрид, – когда я называюсь этим именем.

Марк Экклстон
Клуб любителей искусства и расследований

© Тора С., Якушева М., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Эвербук», Издательство «Дом историй», 2025

© Макет, верстка. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2025

* * *

Маме и папе

Конец

Астрид швырнуло назад, она ощутила резкую боль в затылке – ударилась о деревянное сиденье шлюпки – и упала за борт.

Тело сковал холод.

Плыви.

Ни ноги, ни руки не слушались.

Плыви.

Пожалуйста.

Плыви…

Намокшая одежда тянула вниз. Сделать вдох напоследок. Набрать как можно больше воздуха.

А затем вода сомкнулась над головой Астрид. Она смотрела вверх. Тусклый свет пробивался сквозь туман. Чуть правее виднелся киль. Сколько времени ей осталось?

Тридцать секунд.

В ее возрасте. С ее физической формой. Так сказала Джейн. Потом воздух в легких закончится. Их заполнит морская вода.

Двадцать пять.

Так все и закончится? Здесь?

Вроде бы сейчас жизнь должна промелькнуть перед глазами. Все значимые моменты, плотно смонтированные в один видеоролик на ускоренной перемотке. Но вместо этого – лишь тоска, обжигающая, как холодная вода.

Двадцать.

За всю жизнь по-настоящему Астрид любила только одного человека. И он любил ее. Не муж. Не любовник. И не друг. Это был ее отец – и никто другой.

И сейчас она представляла именно его. Одна-единственная картинка. Вот что, оказывается, видишь в такой момент.

Ее рука в его руке. Первый день в начальной школе. Позже, на полпути к двери класса, Астрид вдруг развернулась и побежала обратно. Отец обнял ее. Поцеловал в лоб – успокоил: все будет хорошо. Папа всегда рядом.

А теперь она больше его не увидит.

Десять.

Боль сжала тисками грудную клетку.

Сердце бешено колотилось.

Днище закрыло свет.

Плыви. СКОРЕЕ!

Астрид дернула ногами. Рывок вверх. Гребок обеими руками. Синхронно. Наконец-то… Она пробиралась сквозь толщу воды наверх. Казалось, голова вот-вот взорвется.

Один…

Последний…

Гребок…

Вынырнуть на поверхность. Шумно втянуть воздух, открыв рот словно для крика. Жадно вдохнуть. Еще и еще, пока легкие не перестанет саднить.

Держа голову над водой, Астрид медленно развернулась. Над морем по-прежнему висел туман. Видимость не больше десяти футов. Теперь шлюпка оказалась слева. Астрид размеренными мощными рывками двинулась в ту сторону. Где-то во мгле, меньше чем в миле находился остров Уайт. Только это слишком далеко – не доплыть.

Надо попасть обратно на яхту… И разобраться с той парочкой.

Глава 1

Июль почти закончился, прошло больше трех месяцев с тех пор, как Астрид переехала в Хэнбери. Все сходились на том, что лето выдалось одним из лучших за многие годы. Долгие безоблачные дни. Легкий бриз. Ни капли дождя. Только Долли жаловалась, что приходится постоянно поливать цветы в ящиках на окнах паба «Снасти рыболова». Остальные наслаждались идеальным британским летом.

Устроившись в складном стуле на дощатом причале, Астрид поставила в подлокотник чашку с поздним утренним кофе. Здесь высокие заросли камышей отбрасывали больше тени. Воду в устье реки как будто бы покрывала глазурь. Штиль и зеркально гладкое море – это ноль по шкале Бофорта. Девушка вы́читала про шкалу силы ветра в одной из найденных в каюте книг. Некоторые фразы оттуда звучали как настоящие стихи.

«Лицо обдувал ветер».

«Приводит в движение лопасти».

«Свистит в проводах».

Свистит в проводах? Как красиво!

За лето Кобб научил Астрид премудростям хождения под парусом. Показал, как работают всевозможные навигационные приборы. Как читать метеоданные и карту течений. Как вязать морские узлы и рыбачить. Астрид с удовольствием осваивала эти премудрости. Благодаря тайным знаниям и жаргону она ощущала себя настоящим моряком. Скорость движения по воде измеряется в узлах. Веревки – это концы. Но если они закреплены за паруса, то называются фалами или шкотами. Не путать с гротами – это паруса. Кто сказал, что все должно быть логично?

А еще сводка погоды для судоходства на «Би-би-си радио 4». После новостного блока диктор зачитывал метеопрогноз для водных объектов Великобритании. Раньше, до появления у нее собственной лодки, Астрид ничего в нем не понимала. Слушала, потому что ей нравилось, как звучат названия – они убаюкивали.

Малин. Бейли. Фицрой. Роколл[55]55
  Названия морских районов, охватываемых прогнозом погоды для судоходства на радио «Би-би-си радио 4». Море вокруг Великобритании поделено на тридцать один район. Прогноз транслируется четыре раза в день. Учрежден в 1861 году адмиралом Робертом Фицроем. – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть].

Когда-то они напоминали ей имена, которые могли бы давать своим детям знаменитости. Теперь она знала, где находится большинство этих морских районов.

Кроме того, она теперь могла дать пару советов о жизни на судне. При бакштаге[56]56
  Бакшта́г (от нидерл. bakstag) – курс, образующий с направлением ветра угол больше восьми, но меньше шестнадцати румбов, то есть ветер по отношению к кораблю дует сзади-сбоку. Обычно на этом курсе парусное судно развивает наивысшую скорость. Попутно-боковой ветер.


[Закрыть] можно не использовать мотор, кроме случаев крайней необходимости. Вино в коробках практичнее бутылок. Коробки надежно стоят на столе. В отличие от бутылок – те, как только поднимается волна, принимаются «танцевать» на полках или падают. Хлопья можно есть в любое время дня. Интересно, так Астрид теперь неряха или моряк? Она не понимала, да и какая разница. «Приют кроншнепа» – лучшее место, в котором ей довелось жить. Вокруг ни души, а море под килем принадлежало только им с лодкой.

За это ей стоило сказать спасибо дяде Генри. Он завещал ей лодку и шанс найти другую себя. Иногда Астрид посещали мысли, что, возможно, стоит даже поблагодарить бывшего мужа за измену. Странная, наверное, идея! Но ведь именно его поступок заставил девушку оставить прежнюю работу, покинуть Лондон и обрести совершенно новую жизнь и новых друзей за его пределами.

Нет уж, подумала Астрид, Саймон все-таки подлец. А новая жизнь – целиком ее заслуга.

Девушка допила кофе и встала. Пора выходить в море. Судя по облакам над бухтой, поднимался бриз. Едва Астрид отвязала последний швартовый, как из камышей на причал вышел мужчина. Он был одет в джинсы и синий с отливом пиджак, который вполне мог быть верхом от костюма. Портфель из коричневой кожи дополнял образ незнакомца.

– Астрид Свифт? – прокричал он.

– Это я.

– Энди Марриот. У. Эн. Тэ. Эс.

Аббревиатуру он проговорил медленно, как будто хотел подчеркнуть серьезность цели своего визита. Управление по налогам и таможенным сборам Ее Величества. Налоговый инспектор. Не самый желанный гость. Особенно в воскресенье.

Астрид кинула конец обратно на пристань. Без единого вопроса чиновник выпустил из рук портфель, цокая казаками по деревянному настилу, шагнул к тросу и привязал его к пирсу. Крепкий двойной выбленочный узел – надо же.

Получив приглашение на борт, гость запрыгнул на палубу, разложил стул и сел. На крупной брови собралась капля пота. Инспектор смахнул ее тыльной стороной ладони.

– Прекра-а-асно, – протянул он и осмотрелся. Его редеющие волосы уже тронула седина. Остатки шевелюры были собраны на макушке в короткий хвост.

– Хотите что-нибудь выпить, мистер Марриот?

– Нет, спасибо. Я выпил пару бокалов «Пино Гриджио» на набережной.

– Я имела в виду чай или кофе. Но вы молодец, рада за вас!

Гость был слишком поглощен изучением лодки, чтобы ответить.

– Отличное судно – классика, – сказал он, затаив дыхание.

– Занимаетесь яхтингом? – она устроилась напротив.

– Занимался в детстве. Был «Лазер». Вышел бы на нем снова. Хотя, может, его и парусником-то не назовешь. – Он говорил быстро и отрывисто. Перескакивал между предложениями, словно не знал, как их закончить. – «Сансикер». Вот это мечта! Да? Джакузи на верхней палубе. Да-а-а… – он повел плечами, представляя картинку.

– Итак, Энди, чем обязана? – Астрид подумала, что, пожалуй, стоит побыстрее разделаться с этим. После увольнения из Национальной галереи она не слишком много думала на тему правильной уплаты налогов. Сойдет ли занятость за алиби в таком деле?

– Астрид, – сказал Энди серьезным тоном. – Я изучил ваше финансовое положение – дела ваши идут неважно.

– Да? – Она вздохнула.

– Шутка! – Он расхохотался над собственной остротой, покачивая головой. – Подумал, что это разрядит атмосферу.

– Прекра-а-асно, – протянула она.

Гость скрестил ноги, и из-под задравшихся штанин почти полностью показались голенища ковбойских сапог. Затем расстегнул пиджак. Подкладка оказалась малиново-розовой.

– Я знаю, о чем вы думаете.

– Сомневаюсь.

– Вы думаете, что такой парень, как я, забыл в налоговом управлении. Угадал?

Нет. Она думала о двух совершенно других вещах. Первая – вероятно, шутку «дела ваши идут неважно» он разыгрывал каждый раз. Вторая – почему он так вырядился? А эта прическа? Как будто он насмерть сбил головой белку, и ее тушка медленно стекала по его затылку.

– На какие только безумные дорожки меня не заводила жизнь, Астрид! – продолжил он. – Поработать ди-джеем на Ибице – было! Открыть ресторан мексиканской уличной еды в Челтнеме[57]57
  Че́лтнем (Cheltenham) – крупный курорт и боро в графстве Глостершир, Англия.


[Закрыть] – было! Стать банкротом – было и снова было.

– И после этого вы попали в налоговую сферу?

– Ага, мне потребовалось остепениться ради самого себя. Но знаете, с ума сойти, куда могут завести все эти налоговые расследования. Недавно, например, я работал с несколькими ПНБ на круглую сумму.

– ПНБ?

– Постановления о необъяснимом благосостоянии. Когда сверхбогатые люди пытаются спрятать свои деньги. Яхты, суперкары, лужайки для гольфа. Они не могут объяснить, как их получили, и мы собираемся это забрать. В итоге меня переманили на должность налогового инспектора по наследственному имуществу.

– И поэтому вы здесь? Чтобы проверить мое недавнее наследство? – Астрид вздрогнула. Мысль о том, что ее красивую лодку могут забрать, была невыносима.

Энди почувствовал ее состояние.

– Ну что вы, речь не о вашем наследстве. У вас все путем. – Он снова расплел ноги. – Ну-ка, Энди, соберись, – ругнул он самого себя. – Итак, мне поставили задачу провести оценку налога на наследство в большом поместье на острове Уайт. Есть дом, пара лодок, деньги и акции. И коллекция произведений искусства. Поэтому я здесь.

– Какие произведения искусства?

– Маринисты. Не позднее тысяча девятисотого.

– Я специализируюсь на реставрации, а не на оценке.

– Знаю.

Он потянулся за портфелем, расстегнул молнию и, вытащив лист бумаги, протянул его Астрид. Имена художников – одних из самых известных представителей направления. Луни[58]58
  Томас Луни (1759–1837) – британский художник-маринист. Известен как автор полотен с сюжетами морских сражений, изображенных с крайне высокой точностью, особенно картина «Битва у Нила», о которой пойдет речь дальше. Страдал артритом.


[Закрыть], Миндерхаут[59]59
  Хендрик ван Миндерхаут (1632–1696) – голландский маринист и пейзажист.


[Закрыть], Кармайкл[60]60
  Джон Кармайкл (1800–1868) – британский маринист, военный корреспондент. Служил во флоте и работал на кораблестроительной верфи. Полученные знания активно использовал в живописи, оставив богатое наследие.


[Закрыть]. «Это было бы интересно», – подумала она. Но решила изображать спокойствие.

– Впечатляет, – сказала она равнодушным голосом.

И продолжила изучать список, слушая инспектора, уточняющего детали. Оценкой будет заниматься другой специалист. Если девушка согласится, ей надо будет посчитать стоимость реставрационных работ, которые понадобятся, чтобы выставить картины на торги в лучшем виде. Это называется ожидаемой ценой. УНТС питало надежды выручить большие деньги.

Астрид перевернула листок. На обороте список продолжался – еще примерно десяток картин. Итого в сумме около сорока. Реставрационные работы от нее не требовались, а значит, это займет порядка двух недель. Идеально. Деньги, полученные в Шерборн-холле, довольно скоро закончатся, а до раздела имущества после развода еще далеко.

– Хорошо, возможно, мне это интересно.

– Превосходно.

И он рассказал всю историю и какую роль Астрид предстоит в ней играть. Основную часть наследства составлял большой прибрежный особняк, который назывался Нидлс-Ай. В нем находилась коллекция картин. И особняк, и картины принадлежали предпринимателю и увлеченному мореплавателю Дэвиду Уэйду. Умер он в возрасте далеко за семьдесят, давно разведенным, и все его имущество перешло к единственной дочери Селесте, светской львице и экологической активистке, которой сейчас около двадцати пяти лет.

Астрид быстро посчитала. Мать девушки явно гораздо моложе ее отца, а значит, речь шла о больших деньгах. Никакого осуждения. Просто так уж оно происходило обычно.

Плата за услуги консультанта предлагалась отменная. Втрое больше обычной ставки, что, как сказал Энди, объяснялось срочностью задания.

– Работу надо сделать срочно, и Баста Раймс.

– Баста Раймс?

– Ну, это… Рэпер такой.

– Все ясно, – ответила Астрид.

Он распахнул полу пиджака. Точь-в-точь как спекулянты из старых черно-белых фильмов, торгующие крадеными часами. Инспектор достал из кармана пиджака на розовом подкладе перьевую ручку. А затем – два экземпляра контракта. Астрид тут же их подписала, ведь это еще одна возможность провести время с чудесными произведениями искусства. А если бы она взяла паузу на раздумья, то дала бы задний ход, руководствуясь неверными соображениями. Дело в том, что ей нравилось быть тут, на лодке, вместе с Коббом.

Астрид записала телефонный номер. Она должна будет позвонить Селесте, чтобы та организовала визит в дом.

Энди забрал свой экземпляр контракта и сказал:

– Теперь вы работаете на Королеву. Никто не может помешать вам исполнять свои обязанности. А если кто-то и попытается, покажите вот это. – Он протянул девушке письмо, где наверху, рядом с золотым оттиском короны, значилось «УНТС». – Это письмо на фирменном бланке, которое как бы говорит: «Отвали, чувак!» – Встав, он рассек ребром ладони воздух, изображая жестом прием кунг-фу.

– Спасибо, я это учту.

Она аккуратно сложила письмо и засунула в карман походных брюк. Затем пошла провожать Энди до дороги. По пути он снял пиджак и, удерживая его на одном пальце, перекинул через плечо.

– У вас есть еще вопросы?

– Почему вы выбрали меня?

– Ах да. Я был на пресс-конференции в Шерборн-холле. Пришел узнать, сколько стоил этот Констебл[61]61
  Джон Констебл (1776–1837) – английский художник-романтик, известный своими пейзажами. При жизни предпочитал писать природу родной страны. Известность к его работам пришла уже после его кончины.


[Закрыть]. Так, для информации. – Он подмигнул. – А затем вы в присутствии мужа показали, что картина – фальшивка. Я сказал себе: «Ого, Энди, да она смелая. Ей можно доверять». Поэтому, когда подвернулась эта работа, я подумал про вас.

– Я польщена.

– И вам, вероятно, нужны эти деньги.

Его рот скривился в полуулыбке. Словно бы демонстрируя хорошего и плохого Энди одновременно. Так показалось Астрид.

– А вам откуда знать?

– Я проверил ваше досье. Заметил, что вы перешли со штатной работы на самозанятость. Ваш доход сильно упал.

– Вы очень заботливы, Энди, спасибо. Но я согласилась на эту работу во имя искусства, а не из-за денег.

– Настрой что надо! – Он топнул каблуком, подняв облако пыли. – Ну, мне пора уматывать. Удачи на острове.

И он зашагал по дороге – довольный, насколько это применимо к налоговому инспектору. Честно говоря, он и должен был быть доволен. Он ее уговорил. Инспектор Управления службы по налогам и таможенным сборам – звучало весьма авторитетно.