Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 167 (всего у книги 346 страниц)

14

Полицейский участок Барнса

Суббота, 12:18

Полицейский участок похож на департамент транспортных средств в Америке – линолеум потертый, пластиковые стулья привинчены к полу, чтоб никто не швырялся. За столом скучающего вида сотрудница-новичок вяло листает что-то на компьютере и нарочито не обращает на меня внимания, хотя здесь никого больше нет. Ее волосы собраны в чересчур тугой конский хвост.

Беспокойно покашливаю и надеюсь, что наша юная блюстительница порядка не заглянула в пакет, с которым меня поймали. Пакет с рюкзаком Алфи. Его мне так и не вернули.

– Э-э, я имею право на звонок?

Дежурная на меня косится.

– Право на звонок? – цинично хмыкает она. – У нас все иначе устроено. И потом, я же сказала, вы не под арестом. Звоните со своего телефона.

Опускаю взгляд на мобильник. Позвонить Брук? Так и слышу поучительную лекцию. Адам, скорее всего, на работе, и ему не понравится история с «нарушением закона». Дважды пробегаю по списку контактов и останавливаюсь на Дженни. Она меня почти не знает, надеюсь, поможет. К тому же она юрист.

Сразу попадаю на автоответчик: «Вы позвонили Дженни Чхве, старшему партнеру фирмы «Колсон и Кейси». Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала».

– М-м-м, в общем, меня арестовали. За незаконное проникновение. Ты не могла бы приехать в полицейский участок в Барнсе? Ой, это Флоренс. Граймс. Мама Дилана. Из школы. Спасибо!

Потной рукой кладу телефон в карман и поворачиваюсь к дежурной. Она не отрывает глаз от компьютера. Вытягиваю шею и смотрю, что там у нее. Сайт «Зары». Праздничные платья.

Наклоняюсь к ее столу.

– Мой адвокат уже едет, – тоном знатока говорю я. – Не могли бы вы отдать мои вещи?

– Ага, – мычит дежурная, глядя на экран. – Я уже сказала, вам обвинений не предъявляют, – курсор ее мыши останавливается на комбинезоне с золотыми пайетками. – Шеф считает, что арестовывать сент-анджелесских мам плохо для репутации. Вы свободны.

– Правда? Отлично! – выдыхаю я.

Она так и смотрит на экран.

– Да, можете на улице подождать машину, если хотите.

Ищу взглядом зеленый пакет и надеюсь, что дежурная не сдала его на проверку.

– Так можно забрать мой…

Она наконец отрывается от компьютера.

– Ну что вам?

А вот и он. Валяется у ее ног.

– Хочу забрать свой пакет.

Дежурная смотрит на пол. Похоже, она пакет просто не заметила.

– Хм-м. Надо было отправить на проверку.

Сердце пропускает удар.

– Минуточку, – дежурная берет трубку стационарного телефона, и я едва не бросаюсь ей на стол.

– Кстати, отличный комбинезон, – щебечу я, показывая на экран. – Только с «Зарой» надо поосторожнее. Когда кладете вещи в корзину, вы их не резервируете. Я так на прошлой неделе упустила обалденное платье мини. Кто-то налетел и выкупил последнее прямо у меня под носом.

– Правда? – глаза за толстыми стеклами очков округляются.

Яростно киваю.

– Забирайте, пока можете. Серьезно. Я подожду.

Дежурная неуверенно улыбается, быстренько возвращается на домашнюю страницу и завершает покупку.

– Ну вот, – радостно выдыхает она, когда появляется уведомление об оплате. – Спасибо.

Вновь тянется к телефону, а потом вдруг меняет решение и на миг исчезает под столом.

– Этот? – она достает зеленый пакет.

Киваю. Сердце колотится так громко – даже ей, наверное, слышно.

Дежурная двигает ко мне видавшую виды коричневую папку с зажимом. К нему же на нитку привязана дешевая ручка.

– Оставьте подпись под строчкой о возврате вещей.

Поспешно царапаю свое имя, с трудом удерживаясь от улыбки.

– Ну вот, – глаза дежурной вновь прилипают к экрану. – Постарайтесь больше не прорываться через кордон.

Полчаса спустя Дженни подъезжает к полицейскому участку Барнса на новенькой блестящей «тесле».

Рывком открываю дверцу, и Дженни смотрит на меня в замешательстве.

– Подожди, тебя ведь арестовали? Неужели просто так отпустили?

– Ошибка вышла, – я беззаботно отмахиваюсь. – Поехали.

Дженни хмурится. Хотя у нее близнецы, в салоне ничто на это не указывает. Нет ни крошек, ни игрушек, ни отпечатков жирных рук. Опускаюсь на мягкое сиденье из искусственной кожи и наконец могу расслабиться.

– Так что случилось? – спрашивает Дженни.

Разглядываю в окно парковку полицейского участка. Утренняя морось сменилась ясным зимним солнцем. Жаль, нет с собой темных очков.

– Ничего особенного. Просто ошибка.

У Дженни глаза вылезают из орбит.

– Слушай, я не такси. Ты просила помочь по юридической части. У тебя есть друзья? Пусть они за тобой заезжают.

Разглядываю ногти и делаю вид, что изучаю дизайн Линь.

– Вообще-то, нет.

Дженни удивленно хохочет.

– М-да. Ладно, если начистоту, у меня тоже. Даже легче на душе стало, когда призналась.

Она заводит машину, и мы выезжаем с парковки на Мортлейк-стрит.

– Ну, Флоренс, кем работаешь?

Цепенею. Она хочет меня проверить. Наверняка гуглила мое имя, нашла видео времен «Девичника» и посмеялась над нашими нелепыми движениями и моими розовыми колготками в сеточку.

– Ну-у, я немного пела в женской группе. Сейчас начала свое дело.

– Круто!

Она… не притворяется? Может, и не гуглила меня.

– Да, весело было. Я ушла до того, как группа прославилась. А ты чем занимаешься?

Дженни излагает свою биографию: родители – иммигранты из Кореи, детство у залива Сан-Франциско, учеба в Стэнфорде, юридическое образование в Гарварде, работа в престижной фирме, а теперь она какой-то специалист по страхованию предпринимательских рисков, бла-бла-бла. Говорит непринужденно, будто пересказывает сюжет знакомого фильма.

– Ого, – наконец отвечаю я. – Очень… серьезно.

Она пожимает плечами.

– Да. Страховое дело – не совсем то, чем я мечтала заниматься. Но как выяснилось, получается у меня хорошо.

По правую сторону видна унылая серая Темза. Я щурюсь в попытке что-нибудь разглядеть под мутной поверхностью и думаю об Алфи, его разбухшем в воде теле.

Дженни бросает взгляд на реку и цокает языком, словно читая мои мысли.

– Я слышала, полиция даже не прочесала этот участок с собаками. Мол, в заповеднике нельзя. Представляешь?

– Да, кошмар, – выдавливаю я.

Дженни роется в бардачке и достает вейп.

– А что? – спрашивает она, заметив мой взгляд.

– Ничего. Я думала, ты из тех, кто пьет зеленый смузи.

– Ну, неделя была кошмарная…

– Я не осуждаю.

Она хорошенько затягивается.

– Что тебе сказал Дилан?

Стискиваю зубы.

– Толком ничего. Конечно, он очень расстроился, – поспешно добавляю я.

– Конечно, – Дженни выпускает в окно дым, или пар, или что там в этих вейпах.

– А что сказали, м-м-м…

– Макс и Чарли? Они здесь учатся сколько, недели три? По-моему, они его даже не знают. Бедная мать, – добавляет она после недолгого молчания. – Представляешь, каково ей?

Перед глазами встает образ Клео, лежащей у школьных ворот, и я отчаянно его прогоняю. Мы с Дженни сидим в тишине, обдумывая неописуемое.

Кашлянув, Дженни спрашивает:

– А какой он? Алфи, то есть?

Лихорадочно подбираю подходящий ответ. Прошел всего один день с исчезновения Алфи, но у него над головой уже появился нимб.

– Ну, он был… рыжий, – дипломатично отзываюсь я.

Дженни хмурится и делает еще затяжку.

– Ой, да ладно тебе. Ты же знаешь, о чем я. Он был проблемный?

– Ну, если честно… Он был немного гаденыш.

Она прыскает и тут же берет себя в руки.

– Обалдеть. Ладно, выкладывай.

– Например, ударил черепаху крикетной битой. Пойми меня правильно, я не желаю ему зла, но не такой уж он примерный мальчик, как все говорят, – опускаю взгляд. – Уверена, полиция его скоро найдет.

– Да-а-а… Сомневаюсь.

– Почему?

– Ой, бога ради! Ты новости не смотришь? Про лондонскую полицию? Там настоящие насильники работают! Не станут они раскрывать дело.

Не успеваю придумать подходящий ответ, как Дженни снова роется в бардачке, достает упаковку жвачки, предлагает мне и сама берет.

– Погоди, это «Биг ред»? Как я раньше ее любила! В Англии днем с огнем не сыскать.

Дженни лукаво подмигивает.

– Тогда я нужный человек, мэм! У меня целая коробка.

Она включает джазовую радиостанцию, и мы погружаемся в уютное молчание. Подогрев сидений работает на полную мощность, тело у меня как зефир над костром, поджаренный и растекшийся.

Проезжаем по мосту Чисвик. Я смотрю на аккуратные дома на берегу и пабы с названиями вроде «Корабль» и «Баржа». Так мирно и своеобразно. Совсем не хочется вылезать из теплой машины Дженни и тащиться в холодную, пустую квартиру.

– Знаешь, а я сегодня утром туда пошла. В заповедник.

– Что?! Поэтому тебя арестовали?

– Глупость страшная, – взгляд невольно ищет пакет с рюкзаком Алфи. – Понимаешь, хотелось самой посмотреть.

Лицо Дженни светлеет.

– Ой, надо было сказать! Пошла бы с тобой, – от сосредоточенности у нее между бровями появляется глубокая морщинка. «Можно ее убрать, подскажу мастера», – думаю я, но молчу. Мы еще не подруги.

– Всегда мечтала стать детективом, – с тоской продолжает Дженни. – Вообще-то, я стажировалась у частного детектива в Сан-Франциско. Летом, перед поступлением на юридический.

– Серьезно? – стараюсь не показать изумления.

– Да, здорово было. Слежка, бинокли, все как надо. По большей части наблюдала за мужьями-изменниками, – она улыбается и постукивает пальцами по рулю. – Сто лет прошло.

– Подожди, так из-за чего передумала? Не стала детективом?

Она отмахивается.

– В основном из-за денег. Не самая прибыльная профессия.

В груди почему-то трепещет. «Надежда», – не сразу понимаю я. Волшебная дверь появляется как раз в нужную минуту. Дженни со своими гладкими волосами, отутюженной одеждой и безукоризненно чистой машиной – тот самый Серьезный Человек, способный пройти через полицейское заграждение. Человек, способный выяснить, что случилось с Алфи. Главное – ее убедить, и я спасу сына и, возможно – возможно! – исправлю ситуацию с Эллиотом.

– Слушай, – начинаю я, изо всех сил сдерживая волнение, – может, нам разобраться в исчезновении Алфи? Вместе, понимаешь?

Дженни хмурится.

– Поиграть в детективов?

Сердце бешено колотится. Думаю об ухмылке Дилана, снисходительном взгляде Гловер, мысли «Что на сей раз натворила, Флоренс?», которую я нередко читаю в глазах Уилла. Прикусываю губу, отчаянно скрывая отчаяние.

– Знаешь, мой сосед Адам – полицейский. Уверена, он поможет достать информацию, если понадобится…

– У меня работа. И близнецы, – она качает головой. – Неплохая идея, но я не могу взяться за любительское расследование.

Восторг тает. Конечно, она не хочет играть с тобой в детективов, Флоренс. Идиотка.

За окном открывается вид на Шепердс-Буш-Грин. Сияние огней исчезло, его сменяют полицейские сирены и гудки, а запах кебаба соединяется с вонью выхлопных газов.

– Не бери в голову, – поспешно отзываюсь я, будто всего лишь пошутила. – Глупая затея.

Дженни заметно успокаивается.

– Да. Может, в следующей жизни, – она бросает взгляд на серебряные часы и выворачивает руль влево. – И потом, мы опаздываем на родительское собрание.

15

Марлоу, графство Бакингемшир

Суббота, 13:58

– Через два метра поверните направо, – щебечет навигатор.

Дженни ахает и резко съезжает с главной дороги, а я ощутимо бьюсь лбом о ветровое стекло. Нас накрывает сенью деревьев, и становится темно, как в сумерках. Вовремя поднимаю глаза и вижу перед собой грандиозный дом. Словно картинка из сказки или фото из раздела «Дом» в «Санди таймс»: огромный особняк из красного кирпича с двумя башенками высится на фоне зеленых холмов. Дом мисс Айви.

Дженни тихо присвистывает.

– Ого! Видимо, учителям тут больше платят?

Сглатываю. Ладони снова потеют. Если честно, тело тоже. Я не хотела идти на родительское собрание. А теперь заявлюсь с пакетом, где лежит рюкзак пропавшего мальчика. Наверное, лучше оставить его в машине.

Мы паркуемся на круговой подъездной дорожке, вдоль которой один за другим стоят роскошные внедорожники, будто в автосалоне. Появляется парковщик в синей ветровке и жестом просит у Дженни ключи, взамен вручает ей зеленый листок бумаги. Гравий зловеще хрустит под ногами на пути к входной двери. Мысленно молюсь: лишь бы Хоуп при всех не завела шарманку про то, что у Дилана и Алфи «были разногласия».

На крыльце я поворачиваюсь к Дженни, стараясь не выдать беспокойства:

– Кстати, с тобой говорила полиция?

– Нет, – Дженни хмурится. – С чего бы?

– Ну, порасспрашивать Макса с Чарли, вдруг они что-то видели?

Она качает головой, и тут со скрипом открывается внушительная дверь. Полная женщина с лицом суровым, как боевой топор, смотрит на нас сверху вниз.

– Имена?

Она сверяет наши ответы со списком и провожает в полутьму холла. В доме пахнет свежесрезанными хризантемами и старым деревом. По полу раскиданы персидские ковры несуразной формы, на стенах картины маслом: фрукты, дети с потухшими глазами. Дженни ловит мой взгляд и одними губами произносит: «Кошмар».

Невольно улыбаюсь, несмотря на тревогу. Да, верно. Здесь чем дольше семейство богато, тем более ветхие обои, тем более изъедены молью подушки и тем больше сырости в доме. Подлинно благородному англичанину не нужен особняк и сад, как из журнала; обшарпанность дома – предмет его тихой гордости.

Полный мужчина в поношенном костюме жестом приглашает следовать за ним. Дженни удивленно приподнимает бровь, шагая со мной по длинному коридору.

– Это что, дворецкий? – шепчет она.

В конце коридора мужчина неловко откланивается.

– Гостиная, – бормочет он и спешит прочь.

Комната выкрашена в цвет засохшей крови, а воздух здесь заметно холоднее, чем в остальных частях дома. Для родителей расставлены ряды складных стульев. У входа стоит трибуна из оргстекла, за которой беспокойно расхаживает Никола Айви. Сбоку от нее ждет полицейский. Очевидно, мисс Шульц отсутствует.

– То ли собрание, то ли публичная казнь, – шепчет Дженни, когда мы протискиваемся мимо родителей к последнему ряду складных стульев, словно две опоздавшие ученицы.

Остальные расселись примерно по социальному статусу. В отсутствие Рисби Аллегра и Руперт заняли главные места и теперь сидят в первом ряду, рядом с трибуной мисс Айви. По соседству с ними Фарзана и ее муж Кайл, бойкий канадский технолог. Хоуп и Карл Теодор расположились в конце ряда. На Хоуп большие солнцезащитные очки в стиле Жаклин Кеннеди, черное коктейльное платье и сапоги до колен, как будто она пришла на похороны «Домохозяек Беверли-Хиллз». Бьюсь об заклад, она явилась пораньше – занять место поближе к трибуне. Тем не менее мимоходом одариваю ее подчеркнуто дружелюбной улыбкой. Конечно, она мне отвратительна, но я не настолько глупа, чтобы ее провоцировать.

Мисс Айви откашливается.

– Что ж, давайте начнем?

Вместо вчерашнего лихорадочного волнения она излучает спокойный профессионализм. Обычно пушистые волосы уложены в гладкую прическу, к тому же на директрисе строгий темно-синий костюм, на вид совсем новенький.

Я слегка пихаю Дженни в бок.

– Мне кажется или она прихорошилась?

– Наверное, школа наняла консультанта по имиджу. Полагаю, она будет много общаться с прессой.

Взгляд мисс Айви направляется к карточному столу, где лежат нетронутые бутерброды с яйцом и папки-планшеты. Рядом топчутся мужчина с нелепой козлиной бородкой и женщина с атласной резинкой для волос. Многовато синтетики в одежде, не похожи на родителей из Сент-Анджелеса.

– Антикризисный пиар, – шепчет Дженни. – А возможно, юридические консультанты.

– Элиза и Алан работают в фирме «Баньон», которую школа пригласила помочь после данного инцидента, – объясняет мисс Айви как по подсказке.

Элиза и Алан сдержанно машут и начинают раздавать папки и ручки.

– Договор о неразглашении, – догадывается Дженни.

О нет. Очень боюсь всей этой бумажной возни.

– Подписывать обязательно?

– Как хочешь, – Дженни пожимает плечами и снимает с ручки колпачок. – Вряд ли заставят силой.

– Понимаю, сегодня трудный день, – монотонно бубнит мисс Айви явно заученную речь. – Понимаю, у вас много вопросов. Поэтому я пригласила на собрание констебля Томпсона, который обещал рассказать все, что может.

Полицейский кивает и подходит к трибуне. Он похож на Идриса Эльбу, если бы тот бросил спортзал и покупал очки в магазине «Все по фунту».

– Спасибо, Никола, – констебль Томпсон обводит взглядом родителей. – Я пятнадцать лет работаю с общественностью в лондонской полиции и, скажу начистоту, к подобным случаям привыкнуть невозможно.

По рядам пробегает одобрительный шепот.

– Знаю, вы сейчас встревожены. Это понятно. Но я вам обещаю: благополучие Сент-Анджелеса для меня на первом месте. Моя коллега констебль Дэвис даст вам мой личный телефон.

Молодая женщина-полицейский, которую я даже не заметила, выходит из дальнего угла гостиной и раздает листочки с номером. Родители явно расслабляются. Все любят особое отношение к себе.

– А я, в свою очередь, хочу вас попросить об одном, – констебль Томпсон многозначительно умолкает. – Никаких разговоров с прессой. Есть вопросы, советы, что-то вдруг встревожило посреди ночи? Звоните мне, констеблю Томпсону, а не «Дейли пост». Договорились?

Родители дружно соглашаются.

– Хорош, – шепчет Дженни. – Обезвреживает бомбу, прямо как в «Повелителе бури».

– Отлично, – заключает Томпсон. – С этим разобрались, а теперь позвольте рассказать о деле, над которым мы работаем. После я отвечу на ваши вопросы. – Томпсон отпивает воды и переходит к изложению фактов: – Как вы, вне всякого сомнения, знаете, в пятницу, во время школьной экскурсии в лондонский заповедник, пропал ученик. К сожалению, его исчезновение не было замечено до тех пор, пока автобус не вернулся в школу, примерно в четырнадцать ноль-ноль.

Ерзаю на сиденье и надеюсь: хоть бы никто не припомнил перекличку в автобусе или то, что Дилан и Алфи были напарниками. Искоса гляжу на Хоуп – держала бы свой длинный язык за зубами…

– Запись с камеры видеонаблюдения на парковке показывает, что автобус прибыл примерно в одиннадцать утра. Следствие рассматривает промежуток времени между одиннадцатью сорока пятью утра, когда мальчики разошлись смотреть на птиц, и двумя сорока пополудни, когда полиция перекрыла въезд в заповедник. – Томпсон направляет взгляд в дальний конец комнаты. – Констебль Дэвис, карту, пожалуйста.

Молодая констебль несет держатель с аэрофотоснимками к трибуне, неуклюже волоча его по ковру. Томпсон достает из кармана лазерную указку и освещает большой участок карты.

– Радиус поиска составляет почти сто акров. Территория в основном покрыта водой. Четыре основных водоема, а также Темза, которая огибает участок с восточной стороны. На месте работают команды профессиональных ныряльщиков. Если пропавший в воде, мы его найдем.

Наступает напряженное молчание – все обдумывают страшный подтекст этих слов.

Томпсон убирает лазерную указку в карман.

– Уверен, вы понимаете: я не могу раскрывать подробности расследования. Но моя работа еще и в том, чтобы успокоить вас, местное сообщество. Поэтому, если есть вопросы, я постараюсь сразу на них ответить.

В воздух взлетают двадцать рук, включая руку Дженни. Томпсон явно обескуражен таким родительским участием.

– Отлично. Ваше неравнодушие похвально. Тогда…

Дженни пихает меня в бок.

– Поднимай руку.

– Я? – да мне лучше свариться заживо, чем своими вопросами еще больше настроить матерей против себя. – Нет, давай ты. Я не сильна в публичных выступлениях.

Дженни закатывает глаза.

– Можешь уступить место мне. Главное, подними руку…

Томпсон оглядывает сидящих.

– Так, хорошо. Начнем с первого ряда. Мистер в твидовом пиджаке, прошу.

Муж Аллегры, Руперт, неловко переминается с ноги на ногу. У него осанка ученого, поэтому он горбится даже стоя.

– Руперт Армстронг-Джонсон. Отец, э-э, Вулфи. Хотел бы узнать о камерах видеонаблюдения. Есть на записях какие-нибудь интересные зацепки, так сказать?

Томпсон кивает.

– Спасибо за ваш вопрос. К сожалению, в заповеднике очень мало камер. В сущности, их почти нет, кроме фотоловушки для цапель. Мы собираем записи с парковки, а также из кафетерия на территории парка.

Дженни тычет меня пальцем в бок.

– Камеры? Разве в этом вопрос? – шипит она. – Как школа могла потерять ребенка, вот что меня интересует!

Кайл, муж Фарзаны, встревает в разговор, не подняв перед этим руки. Раньше он продавал программное обеспечение и в одночасье стал мультимиллионером: компания онлайн-ставок на спорт, где он работал, разместила акции на бирже. Теперь Кайл в свободное время выступает с бесплатными лекциями на TEDx и пытается попасть на «Блумберг ТВ». Сегодня на нем белый костюм для тенниса, совершенно неуместный, будто нарочно выбрал.

– А как насчет дронов?

– Извините, не понял вопрос, – теряется Томпсон.

Кайл только того и ждал.

– Один мой проект – я спонсирую начинающие компании – посвящен инфракрасным беспилотникам. Китайское барахло и рядом не стояло. Наши дроны не представлены на рынке официально из-за кое-каких проблем с регулированием, но я подергаю нужные ниточки, если хотите.

Томпсон хмурится.

– Хм, интересно. Спасибо, сэр. Давайте обсудим это позже.

Кайл одобрительно кивает.

– Вот и хорошо. Помогу, чем смогу.

Дженни кипит от злости.

– Серьезно? В школе пропал ребенок! Почему они такие… услужливые?

– Кхм. Из-за «Одиннадцать плюс», наверное?

– Чего?

– Экзамена, который сдают в конце начальных классов, – шепчу я, прикрывая рот. – Он, конечно, важен, но рекомендации мисс Айви тоже имеют вес. По результатам экзамена выбираешь следующую школу, никто не хочет рисковать.

Дженни с отвращением закатывает глаза и тянет руку повыше, но поздно. Муж Хоуп, Карл Теодор, со скрипом поднимается на ноги. Карл Теодор принадлежит к «старым папочкам» Сент-Анджелеса – иссохшим мужчинам, женатым второй или третий раз. Они редко появляются на школьных мероприятиях, а если покажутся иногда, то ничего особо не понимают и раздают ириски. Стоит такому встать, и слышен артрозный хруст.

– А как насчет смотрителя? – выдает Карл Теодор. – Парня из Румынии. Мистер Папа… сози, кажется? Я лично всегда его… Ну, в общем, у них другая культура. Другие ценности.

Хоуп краснеет под стать моей любимой помаде от «МАК» и бьет мужа по руке сумочкой-багетом.

– Сядь сейчас же! – шипит она.

Карл Теодор беспомощно пожимает плечами.

– А что, нельзя так говорить?

Томпсон умело ставит точку.

– Спасибо, сэр, – благодарит он, хлопнув в ладони. – Уверяю вас, всех сотрудников допросят в надлежащее время. Предлагаю дать слово мамам.

Фарзана, сидящая в первом ряду, поднимает два пальца, будто просит официанта принести счет. Она встает и представляется «доктором Кхан». Хоуп раздраженно вздыхает.

– Один вопрос, – кожа Фарзаны сияет, словно она всюду носит с собой кольцевую лампу. – Вы правда нашли его резиновые сапоги?

Томпсон напрягается. Если он думал, что с матерями будет проще, то явно ошибся.

– Простите, а где вы это услышали? – интересуется констебль, переминаясь с ноги на ногу.

Фарзана заправляет за ухо прядь зеркально блестящих волос, демонстрируя бриллиант размером с шарик жвачки.

– Мой школьный друг работает заместителем редактора в «Таймс». Так это правда?

У Томпсона встревоженный вид.

– Ну, я… – Он умолкает, поправляя на носу очки. – Могу подтвердить: да, мы нашли несколько предметов, предположительно принадлежащих мальчику. Однако на данный момент нельзя сказать ничего определенного.

Воцаряется мрачное молчание. Фарзана садится, необъяснимым образом сохраняя элегантный вид на складном стуле, и сразу начинает строчить сообщение.

Дженни вновь поднимает руку, но тут вскакивает Хоуп, явно желая загладить вину за слова Карла Теодора.

– До-обрый день, – тянет она на австралийский манер, от которого так и не избавилась. – Хоуп Грубер из родительского комитета. У меня трое сыновей в Сент-Анджелесе, поэтому школа нам как дом родной, – она искоса поглядывает на мисс Айви. – Я что хотела узнать: как мы можем помочь следствию в столь непростое время?

Констебль Томпсон явно вздыхает с облегчением. Вот такие вопросы ему по душе.

– Большое спасибо, миссис Грубер. Ценю ваше участие. Боюсь, особенности зоны поиска не позволяют нам допустить добровольцев на территорию. Но мы сегодня вечером устраиваем бдение у ворот школы. Можете выразить свою поддержку там.

Хоуп сияет, а Томпсон опускает взгляд на часы и бормочет про время. Выдыхаю с облегчением. Собрание почти кончилось, а имя Дилана ни разу не прозвучало.

Зато Дженни не закончила. Она тянет руку к самому потолку и неистово ею размахивает. Томпсон не обращает внимания, и Дженни сама берет слово.

– Дженни Чхве, – представляется она, и ее голос потрескивает от напряжения. Все оборачиваются, вытягивают шеи. – Мой вопрос обращен к мисс Айви. Мне любопытно, почему автобус прибыл в школу без Алфи? Как это возможно, чисто технически? Вы не посчитали детей?

Мисс Айви стоит с кислой миной, а по рядам пробегает ропот, точно акулий плавник рассекает водную гладь.

Томпсон хмурится.

– Я сам отвечу, Никола. Напомните, как вас зовут?

– Дженни. Дженни Чхве.

– Мисс Чхве, надеюсь, вы понимаете: мы собрались не для того, чтобы искать виноватых.

Ничуть не смутившись, Дженни продолжает:

– Спрошу по-другому. Нашим детям по-прежнему грозит опасность?

Томпсон встревоженно косится на мисс Айви.

– Мисс Чхве, есть основания полагать, что случай, кхм, был единичный.

– Хотелось бы узнать, какие меры вы предпринимаете… – не успокаивается Дженни.

– Боюсь, время вышло. Надеюсь многих увидеть на сегодняшнем бдении. Берегите себя. Сохраняйте бдительность. И помните, никакой прессы.

Дженни качает головой; ее глаза пылают гневом. Она тычет меня пальцем в плечо.

– Пойдем отсюда. Просто цирк!

Дженни выхватывает у парковщика ключи и громко хлопает дверцей машины. Потом пристегивает ремень и поворачивается ко мне, красная от гнева.

– Они что-то скрывают! Антикризисный пиар, помощник по связям с общественностью… Дело нечисто.

Прикусываю губу и смотрю в окно. Начинается дождь. Родители высыпают на подъездную дорожку и торопятся к машинам.

– Зачем нас сюда притащили, если все равно ничего толком не сказали? И зачем директрисе дворецкий? – Дженни достает из бардачка вейп. – Больше всего не выношу вранья.

Вот она, возможность. Смотрю на пылающую праведным гневом Дженни и делаю последнюю попытку спасти сына.

– Может, попробуем разобраться в исчезновении Алфи? – протягиваю я, не показывая отчаяния. – Похоже, тут действительно нечисто. А лондонская полиция безнадежна, как ты сказала. Разве Алфи не заслуживает настоящего расследования? – Не дождавшись ответа, добавляю: – На его месте могли быть наши сыновья.

Дженни задумчиво смотрит в окно.

– Знаешь, – говорит она, не глядя на меня, – если я берусь за дело, то довожу его до конца. Прилагаю все силы. И побеждаю.

– Да-да, я такая же. Люблю побеждать.

Видно, не слишком убедительно.

– Уверена? Поиск пропавших – дело сложное, а мы начнем с нуля.

– Значит, согласна? – мое сердце бешено стучит.

Дженни пронизывает меня взглядом темных глаз.

– А твоя работа? Сможешь отпроситься?

– Работа? Я не… – Передумав, исправляюсь: – Да, конечно. Отпрошусь.

– Неделя, – решает Дженни. – И под арест лучше не попадать.