Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Глава 24

Хелен прикинула, на какое число назначили суд, и сообщила, что издательство желает, чтобы книга была готова к моменту, когда присяжные вынесут вердикт. Она сказала, что с точки зрения маркетинга так лучше всего; думается, смысл в этом есть. В таком случае надо бы мне поторопиться. Особенно теперь, когда меня вызвали, чтобы я выступил в роли свидетеля. Вчера я встречался с представителями обвинения, но решил, что старый добрый диктофон брать с собой неуместно. Хотя они были не против. Мы прошлись по вопросам, которые они намеревались мне задать, и обсудили, что может спросить защита в ходе перекрестного допроса. Я даже не предполагал, что на суде все так отрепетировано. У меня есть и список вопросов, и наброски ответов – как в сценарии.

После встречи я позвонил Хелен. Она, кстати, не в восторге от того, что я стал свидетелем. Дело в том, что я не смогу присутствовать на судебном процессе, пока не выступлю, и даже после того, как дам показания, мне потребуется разрешение судьи, чтобы сесть на места для зрителей. А ведь он может и отказать. Сплошная неразбериха, но что поделаешь. Пожалуй, лучше пока об этом не думать.

Фиона знает, что я не люблю отмечать дни рождения, поэтому сегодня утром по дороге на работу она «просто так» угостила меня лимонным пирогом, пусть и чуть запоздало. Всегда рад ее видеть, хотя теперь меня беспокоит, что американец Дэйв плохо к ней относится. Фиона обмолвилась, что он планирует пробыть тут до конца судебного процесса. А он может длиться месяцы! Говорит, Дэйв превратил ее жизнь в сущий ад, постоянно ею помыкает и требует, чтобы она выполняла черную работу, например подавала кофе и наводила порядок на его столе. Он переделал старый офис мистера Поттса. Фиона со смехом рассказала мне, что специально для своей ковбойской шляпы он приделал к стене крючок и развесил фотографии, на которых он красуется верхом на лошади в одних джинсах и без рубашки. Полуголый ковбой – не совсем подходящий для «Кавенгрина» образ, но, полагаю, для «Лаванды» – самое то.

С тех пор как отель перешел из рук в руки, в «Кавенгрине» многое изменилось, и теперь, когда в городе появился американец Дэйв, Фиона сказала, что отель превратился в съемочную площадку. Всем сотрудникам прислали электронные письма, где говорилось, что если они не желают появляться в кадре, то им придется сидеть дома и не выходить на работу. А Фиона не может позволить себе пропустить смену, поэтому ей остается только по возможности не попадаться на камеру. Продюсер клянчит у нее интервью, чего она боится как чумы. Не знаю, долго ли подобное будет сходить ей с рук. Я посоветовал ей согласиться на интервью, но при этом сделать так, чтобы оно казалось невыносимо скучным, отвечая коротко и расплывчато, чтобы они не стали включать его в фильм. Нрав Фионы трудно усмирить, однако она ушла от меня, окрыленная мыслью о том, какую роль ей предстоит сыграть.

Но вернемся к «Кавенгрину», довольно говорить о «Лаванде». Вы, наверное, помните, что я рассказывал, как новобрачная колотила в дверь. Мистер Поттс отворил, а Фиона тем временем выхватила у него из рук телефон, чтобы он исподтишка еще чего-нибудь не снял.

За дверью, скрестив руки на груди и нетерпеливо притопывая ногой, стояла Оливия. Она выглядела усталой. С ней была мама, и та просто кипела от ярости. Обе пришли в сопровождении супругов, но последние, похоже, предпочитали оставаться в тени. Зрелище довершали близняшки и друзья Патрика, облаченные в гостиничные халаты, все с шампанским в руках. Настоящая засада.

Мистер Поттс стащил у Фионы телефон, пробрался сквозь толпу и скрылся из виду. Я прищурился, чтобы разглядеть, снимает он или нет, там, позади группы, но, похоже, он усвоил урок.

– Вы выставили меня убийцей! – крикнула Оливия.

Ее голос дрожал, а лицо застыло от напряжения. Казалось, она едва сдерживает слезы.

– Моя дочь никого не убивала! – вторила ей мать.

– Лжец! – встряли близняшки. – Себя прикрываешь!

Фиона посмотрела на меня. Мне следовало принять этот вызов самому, и она это понимала. Я глубоко вздохнул и объяснил, что прошлой ночью случайно услышал, что Оливия и ее мама, Сью, ругались и Оливия все твердила, что она не виновата, а мама ей не верила. Я упомянул и о заметках, обнаруженных в компьютере Алека, и обратил внимание, как вытянулись лица мужей. Они впервые услышали об этом.

– Ты спала с тем мертвецом?! – заорал отчим Оливии, обращаясь к супруге.

– Нет, клянусь, нет, – выдохнула Сью.

– А тогда кто? Оливия?

– Я тут ни при чем! – перебила его Оливия.

– А что тогда имел в виду старик? – поинтересовался Патрик.

– Он врет! – защищаясь, выпалила Оливия.

– Да! Старик лжет! – пискнула одна из близняшек, кажется Оксана. – Он убийца, выдумывает всякое, чтобы подставить тебя.

– Как вы объясните тогда, что в лабиринте вместе с орудием убийства обнаружили женскую обувь? – вмешалась Фиона.

– Он подбросил ботинки туда, чтобы сбить с толку полицию, – пренебрежительно заметила вторая близняшка.

Разговор шел по кругу. Мужья расспрашивали жен о новости, которой я их только что огорошил. Из номеров показались остальные постояльцы, желавшие поглядеть, из-за чего весь сыр-бор загорелся. Один из них взял мобильный телефон, и отснятый материал в итоге попал в репортаж.

[Примечание редактора: нижеследующее было записано позднее и добавлено во время редактирования книги.]

Говорит Гектор. Хотя вы и так знаете кто. Хелен предложила вернуться к событиям этой главы. Сказала, было бы хорошо добавить сюда описание видео, которое попало в новости. Она сейчас здесь, с ноутбуком и прочим. По дороге она купила в пекарне «Мод» малиновые чизкейки. Я в целом не особо люблю чизкейки, но эти выглядят просто восхитительно. Попробую кусочек. Да, очень вкусно. Спасибо, Хелен.

Так, Хелен объяснила, что на сайте, на котором мы находимся, собраны видеозаписи со всего мира. Каким-то образом ей удалось найти видео о том, как мы ругались в коридоре. Я видел его только в новостях, да и то смотрел на экран, прикрываясь подушкой, – не хотелось вновь пережить тот момент. Теперь, когда все улеглось, я посмотрю еще раз, ради книги. Видео называется «Убийство в отеле „Кавенгрин“: богачи слетели с катушек». Не думаю, что авторы и меня причислили к «богачам».

Так, Хелен, я готов. Рассказать, о чем видео, или сначала посмотрим, а потом я прокомментирую? Ладно, скажу, когда ставить на паузу. В любом случае, похоже, тут всего секунд двадцать. Включай.

[Воспроизводится видео.]

Так, давай на паузу. Видишь, с этого ракурса понятно, что видео было снято на пороге одного из номеров. Обрати внимание, какой хороший обзор. Вот это Патрик. Слышишь, как он орет на Оливию? Из-за того что все галдят, трудно разобрать, о чем они говорят. Значит, это отчим Оливии и ее мать Сью. Помню, как он отчитывал ее за измену. Это была самая длинная его речь за все время, что нас продержали в отеле. Включай дальше.

[Воспроизводится видео.]

Поставь на паузу. Вон те два безмозглых щенка – это друзья жениха. Они просто стоят в сторонке и наблюдают. А эти девушки – близняшки. Руби и Оксана. Давай дальше.

[Воспроизводится видео.]

Стой. Вот Патрик хватает Оливию за руку. Грубовато, не находишь? Выглядит куда хуже, чем я припоминаю. С другой стороны, там много чего происходило. Он потащил ее по коридору, как раз в сторону человека, который снимал видео. Патрик пока что не заметил камеру, но, если не ошибаюсь, увидит ее через секунду. Включай дальше.

[Воспроизводится видео.]

Стоп. Видишь, как близко они к камере? Мужчина, снимавший происходящее, очевидно, пытался скрыть это; заметно, как он несколько раз провел рукой по объективу. Звук немного приглушенный, но можно расслышать, как Патрик требует – должен сказать, довольно агрессивно, – чтобы Оливия сказала ему правду. Он пристально смотрит ей в глаза, сжимая плечи обеими руками, не давая вырваться.

На заднем плане видно, что близняшки то появляются, то исчезают из кадра, пытаясь получше разглядеть Оливию и Патрика. Эти девчонки всюду суют свой нос. Если присмотреться, то видно, как они ухмыляются. Отвратительная парочка! Включай.

[Воспроизводится видео.]

Ну вот и все. Короткое видео, согласна? В конце концов Патрик заметил камеру и с гневом набросился на снимавшего. Видео обрывается на моменте, когда его рука, с новехоньким золотым обручальным кольцом на пальце, тянется к постояльцу, чтобы вырвать у него телефон.

Спасибо, Хелен. Можно вставить этот эпизод сюда, как раз перед сценой, где появляется Фред и заявляет, что он повсюду нас ищет.

[Примечание редактора: конец дополнительной сцены.]

– А, вот вы где, – выдохнул Фред, раскрасневшись. – А я вас везде ищу. Стоило лишь на секунду отвернуться, и вы тут же помчались прочь из «Лавандовых тарелок» как угорелые. – Он улыбнулся, совершенно не обращая внимания на происходящее. – Что это вы тут делаете?

Все вновь принялись ругаться, перекрикивая друг друга, объясняя, кто виноват и в чем дело.

Фред выглядел, мягко говоря, ошарашенным. Он взглянул на меня, а я пожал плечами, не зная, как и описать, что здесь творится. Оказалось, в этом не было необходимости. По коридору мчался детектив Радж, а за ним вышагивали четверо полицейских.

– МОЛЧАТЬ! – приказал следователь.

Его слова сопровождались громким свистом, который издал один из полицейских, засунув пальцы в рот. Я так и не разобрался, как они это делают. Тем не менее это сработало. Крики умолкли.

– Вы все, марш в библиотеку! – рявкнул детектив Радж. – СЕЙЧАС ЖЕ!

Атмосфера в библиотеке была напряженной. Мы с Фионой расположились у окна. Это была наша территория. Мужья молча сидели на диване; их супруги перешептывались в углу. Близняшки уставились в телефоны, лихорадочно барабаня пальцами по экрану. Возле книжных полок выстроились, украдкой ухмыляясь, друзья жениха.

Детектив Радж сновал взад-вперед, засунув руки в карманы брюк, переводя взгляд с подоконника на диван, с угла на книжную полку.

– Не знаю, из-за чего весь сыр-бор загорелся, но жду, что вы мне все объясните – без лжи, без утайки, без уверток. Сперва вы, Харроу.

Итак, я рассказал ему о ноутбуке Алека, о том, как Оливия с мамой разговаривали на террасе, и о том, как я услышал, что молодожены ссорились. Однако это следователя не впечатлило. За один день мне удалось выяснить об убийстве больше, чем ему за три. Он пригрозил, что арестует меня за сокрытие улик, но я заверил, что ноутбук Алека стал уликой всего полчаса назад, когда мы сумели подобрать пароль. Тут он замолчал.

Фиона подтвердила мои слова, а вот с остальными дела у детектива Раджа не заладились: когда он попросил их рассказать свою версию, близняшки принялись твердить «без комментариев», отвечая так на каждый вопрос, даже если к ним не обращались. Вскоре все прочие последовали их примеру. Детектив Радж в отчаянии вертел головой из стороны в сторону. Никто и не собирался ничего рассказывать. Я оказался один против всех.

Мы зашли в тупик; и тут в дверь библиотеки постучали.

– Войдите! – рявкнул детектив Радж.

Дверь отворилась, и за ней появился мужчина с портфелем. Как он сообщил, его звали Леон Блэк и он был адвокатом близняшек. Он поблагодарил следователя за разрешение войти. Детектив Радж ответил, что после угроз, которые он получил от работодателя Леона, иного выбора у него не оставалось. Леон выглядел очень молодо. Предполагаю, что постоянный адвокат семьи Фарринуча оказался занят, поэтому фирма прислала вместо него молодого паренька. У него были взъерошенные каштановые волосы, густые брови, кривые зубы и такого размера живот, что ремень с трудом его удерживал. Видимо, еще до того, как войти, он успел переволноваться, потому что стоял потный, красный, таращась на нас во все глаза. Думаю, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Адвокат отвел детектива Раджа в сторону, и они приглушенно заговорили; Леон то и дело хмыкал и ахал. Я расслышал, что адвокат поинтересовался, можно ли считать действия полиции, которая удерживала гостей в отеле, соответствующими «обычной процедуре». К тому моменту все прекрасно понимали, что обычной ситуацию назвать было нельзя. Детектив Радж велел Леону сесть.

Но тут в библиотеку ворвался американец Дэйв – как будто в комнате и без того недоставало действующих лиц. Он желал выяснить, в чем дело; по его словам, ему требовалось быть в курсе всего, что происходит в его собственном отеле. Больше всего он расстроился, когда увидел меня среди присутствующих; янки явно был раздосадован тем, что в центре событий оказался я, а не он. Я бы с радостью уступил ему место. Вокруг постоянно поднимался какой-то переполох, а я всего-то хотел помочь найти убийцу, чтобы наконец отправиться домой, выпить чая и завалиться в кровать с кроссвордом. Но вот он я. Никогда в жизни мне еще не завидовали. Да и с чего бы? Чему тут завидовать? У меня обычная жизнь. Но американец Дэйв просто помешался из-за того, что я оказался в самой гуще расследования, а он оставался в стороне. Скажу честно, лучше бы я был как можно дальше отсюда. За десять тысяч миль, не меньше. Американец Дэйв, верно, даже обрадовался бы, обнаружив тело.

Тук-тук-тук!

Он наверняка нисколечко не переживал бы из-за мыслей о трупе; может, даже рассказывал бы байки об убийстве, чтобы знакомиться с женщинами в каких-нибудь ковбойских барах.

Американец Дэйв протиснулся сквозь собравшихся и уселся на диван, заняв место рядом с адвокатом Леоном. Они пожали друг другу руки. Затем все посмотрели на детектива Раджа, как будто он вел урок.

– Никто, случаем, не желает признать вину, чтобы мы наконец разошлись по домам? – устало протянул детектив Радж.

– Без комментариев, – хором воскликнули близняшки.

Казалось, даже адвокату стало стыдно за них. Все в комнате переглянулись. Стало понятно, что кто-то из присутствующих скоро покинет комнату в наручниках.

Американец Дэйв взял на себя смелость обойти комнату, заглядывая каждому по очереди в глаза и спрашивая, не он ли убийца. Должно быть, я моргнул, когда он задал мне этот вопрос, потому что он заявил, что у меня виноватый вид. Этого было достаточно, чтобы близняшки подняли вой о том, как якобы я им угрожал. Адвокат прищурился и поднял руку, призывая их замолчать. Он пробыл в отеле всего десять минут, но, похоже, ситуация бесила его сильнее, чем всех остальных.

– Отвали! – сказала Оливия, когда американец Дэйв задал ей этот вопрос.

– Детектив, кажется, тут что-то нечисто! – крикнул янки, указывая на Оливию.

Оливия отбросила его ладонь и плюнула в лицо. Американец Дэйв вытер слюну со щеки и обозвал ее сукой. Оливия дернулась, чтобы ударить его, но мать схватила ее за руку, а муж рванулся вперед, чтобы вмешаться. Ситуация ухудшалась с каждой секундой.

Оливия уткнулась в грудь мужа и зарыдала, по-видимому стыдясь своего поступка. Не представляю, чтобы ей доводилось плевать кому-то в лицо. Не пытаюсь ее защищать, но события в отеле стали для нас настоящей проверкой на прочность, и, как я вам уже признавался, временами даже я вел себя так, что не хочется и вспоминать. К тому же я втихомолку посмеялся над тем, что американца Дэйва наконец поставили на место.

Американец Дэйв потребовал предъявить Оливии обвинение в нападении, но детектив Радж только закатил глаза. Он сказал, что не видел, что произошло, и все остальные в комнате кивнули в знак согласия. Для протокола: адвокат близнецов не кивнул, но он действительно ничего не видел, так как в отчаянии уставился в пол. Американец Дэйв пытался нанять его, чтобы подать в суд на Оливию, но Леон отказался, заявив, что это приведет к конфликту интересов.

Тем временем наступило одиннадцать вечера; к полуночи убийца объявится. Пожалуй, на этом я и остановлюсь. Для эффектности. Сделайте одолжение, отправляйтесь в кровать или приготовьте что-нибудь на обед, займитесь делом. Скоро мы вновь увидимся.

Глава 25

Спасибо, что продолжаете читать; рад, что вам по-прежнему интересна моя история. Я правда переживаю. Знаю, что порой ворчу себе под нос да несу околесицу, но иначе рассказать о случившемся не получается. Хелен приведет все в порядок, но опять же я попросил ее по возможности не сильно менять первоначальную версию. Надеюсь, что окончательный вариант романа, который вы читаете, не такой бессвязный, как то, что я записал на диктофон. Возможно, когда-нибудь я опубликую аудиозаписи. Если роман будет хорошо продаваться и люди заинтересуются. Хелен говорит, что это можно будет считать аудиокнигой. Я пометил себе, что стоит записать как-нибудь то, как мы с Хелен редактируем текст, если она разрешит. В прошлом она не проявляла особого энтузиазма. Таким образом, вы сами услышите, как это происходит, ну или увидите, не суть.

Однако уверен, что сейчас вас это не интересует. Вы здесь, потому что хотите знать, кто убийца. Настало время раскрыть карты. Не знаю, хорошо или плохо, если вы догадались. Имею в виду, тут и там по ходу повествования встречались зацепки и подсказки, так что те из вас, кто все понял правильно, молодцы, что воспользовались намеками, которые я разбросал. Но, как упомянула Хелен, чтобы книга получилась хорошей, важно не говорить прямым текстом, кто преступник, поэтому я порой пытался сбить вас с толку. Возможно, когда роман выйдет, я совершу небольшое турне. Тогда сами скажете мне, угадали вы или нет. Было бы здорово.

Вернемся к событиям в отеле. Как понимаете, к этому моменту все уже устали. Американец Дэйв все твердил и твердил, что убийца должен признаться. Неверная тактика. В настольной игре «Клуэдо»[294]294
  «Клуэдо» – настольная детективная игра. Игровое поле представляет собой план особняка, хозяин которого убит. Необходимо выяснить, кто, где и чем совершил убийство. Под подозрением находится каждый гость особняка – игрок.


[Закрыть] никто не кричит друг другу в лицо, чтобы отыскать преступника. А тут было практически как в этой игре. Мы собрали почти все части головоломки. Убийство произошло в седьмом номере, орудие преступления – нож. Не хватало лишь исполнителя.

Как оказалось, команда криминалистов уже выяснила, кто это сделал. В библиотеку вошел потный мужчина в защитной одежде, напоминавшей пластиковый пакет. Он жестом пригласил детектива Раджа последовать за ним в вестибюль. Должно быть, они что-то обнаружили в номере для новобрачных. Патрик обнял жену и притянул к себе. Несмотря на все, что было сказано между ними, он по-прежнему хотел защитить ее.

Детектив Радж вернулся в комнату; на его усталом, осунувшемся лице вновь проступил румянец. Он встал перед камином и медленно достал из заднего кармана наручники. Двое полицейских, словно сторожевые псы, выстроились у входа в библиотеку. Все взгляды были прикованы к детективу Раджу. Он ничего не говорил. Он просто поднял наручники, будто насмехаясь над нами. А затем внезапно повернул голову в направлении своей цели.

– Оливия Никсон, я арестовываю вас по подозрению в убийстве Бруно Таттерсона. Вы не обязаны ничего говорить, однако это может навредить вашей защите, если вы не упомянете при допросе то, на что впоследствии собираетесь ссылаться в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано как доказательство.

Оливию заковали в наручники. Она закричала, что ни в чем не виновата. Друзьям жениха пришлось удерживать Патрика; спасти ее было невозможно. Оливия звала маму, которая, казалось, застыла в панике, как будто сотни мыслей проносились в ее голове. Детектив Радж взял Оливию за руку и повел ее в вестибюль. Оливия все время оглядывалась. Мы все стояли у входа в библиотеку и смотрели, как она уходит. Ее мать прикрыла рот ладонями. Она переводила взгляд с мужа на дочь. Медленно шагнула вперед. И тут она решилась.

– СТОЙТЕ! – закричала мать Оливии, бросаясь навстречу следователю. – ЭТО Я! Я убила его, – произнесла она сквозь слезы.

Она вытянула дрожащие руки, чтобы на них надели наручники. Потом коснулась щеки дочери и нежно погладила ее. Я не расслышал слов, но по движению губ догадался, что она сказала: «Прости меня».

– Мама, не надо! – рыдала Оливия.

Детектив Радж опешил. Он растеряно переводил взгляд с одной женщины на другую. Американец Дэйв рассмеялся и воскликнул: «О боже!» А потом направился к глобусу с бутылками и налил себе виски. Он улыбнулся, глядя в стакан, отхлебнул, а затем приподнял стакан в честь Оливии и, надвинув ковбойскую шляпу на лоб, бросил: «Браво!»

Очевидно, детектив Радж не представлял, что делать. Но преступник признал вину. Он жестом приказал двум полицейским схватить бьющуюся в истерике Сью. Они применили, я бы сказал, чрезмерную силу, чтобы оттащить ее от дочери. Было больно смотреть, как она рыдала, как разрывалось ее сердце, когда она призналась, что убила Бруно, понимая, что ее жизнь и жизнь ее семьи уже никогда не будут прежними. Мартин в недоумении уставился на нее.

– Как ты могла? – прошептал он супруге и, достав из кармана носовой платок, вытер глаза.

Сью одними губами произнесла: «Я люблю тебя», но он отвернулся. Потом выкрикнула его имя, когда на нее надели наручники. Сью упала на колени, и полицейские заставили ее подняться на ноги. Оливия попыталась подойти к маме, помочь, но муж удержал ее. Девушка снова уткнулась лицом в грудь Патрика, и тот погладил ее по затылку, ошеломленно наблюдая, как уводят свекровь. Итак, Бруно убила Сью. Интересно, многие ли из вас угадали?

Голубой свет сигнальных огней скользил по фасаду. Мы проследовали за процессией на улицу и увидели, как полицейские ведут Сью к машине. Из окна выглянуло ее испуганное лицо. Оливия вырвалась из рук Патрика и побежала к машине. Сью приложила ладонь к стеклу, Оливия сделала то же самое снаружи. Тут загудели двигатели, и колонна автомобилей с шумом двинулась по подъездной дорожке. Мы услышали крики и увидели вспышки фотокамер за воротами, которые вскоре закрылись.

Оливия обмякла и опустилась на колени, прямо на гравий. Патрик присел на корточки и прижал ее к себе. Американец Дэйв закричал: «И-и-и-и-ха!» – и подбросил шляпу в воздух. Совершенно неподобающее поведение. Фиона положила голову мне на плечо и взяла меня под руку.

Было такое чувство, словно что-то по-настоящему важное наконец завершилось. Отель казался еще более пустым, чем когда-либо. Гости и сотрудники потянулись к парадному выходу, спрашивая, все ли закончилось.

– Идите все домой! – радостно закричал американец Дэйв.

Никто ему не поверил, и все посмотрели на нас с Фионой, ожидая подтверждения. Мы кивнули; действительно, всем пора было расходиться по домам.

Наше внимание привлек звук, с которым кто-то захлопнул багажник. Это был мистер Поттс; бог знает, откуда он вылез. Он обернулся, поглядел на нас и сел в машину. Больше я его не видел. Позже, когда я подавал заявление об увольнении, увидел на столе его собственное заявление, нацарапанное на клочке бумаги. Не на такое завершение карьеры в «Кавенгрине» я рассчитывал, но, пожалуй, пришло время подвести черту под пребыванием в отеле. Тогда я еще не знал, что вскоре появится Хелен, которая убедит меня написать эту книгу, чем я и занимался все это время.