Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Глава 10

Это был самый долгий путь в моей жизни – дорога до номера семь. Что только мне не мерещилось… Я слышал голос отца – он твердил, что я лгу, – видел кровавые следы на ковре в коридоре – следы, которые я оставил, когда, спотыкаясь, вывалился из комнаты. Но никаких следов, конечно, не было. Я не приближался к телу настолько, чтобы на ботинках осталась кровь. Все это было у меня в голове.

Полицейские следовали за мной, точно я играл на дудочке, как Крысолов, и остановились, когда я кивнул в сторону двери, за которой скрывался покойный. Я узнал двоих: Фред и Элли проработали в органах много лет, и я не раз встречал их там и сям в окрестностях нашего поселка. Конечно, в наших краях нечасто случались преступления. Обычно они расследуют кражи газонокосилок или пропажу кошек. Заурядные дела. Несколько полицейских глядели на меня с сомнением, нахмурившись или приподняв одну бровь. Некоторые из них ухмылялись, будто не верили мне, – точно так же, как отец обычно смотрел на меня. Один зевнул. Если бы мистер Поттс или американец Дэйв обнаружили тело и сообщили об этом, уверен, что отель уже обнесли бы полицейской лентой, но поскольку это был я, консьерж и старик, приходилось убеждать всех, что я говорю правду.

Когда я был моложе, отец всегда говорил, что я лгу, хотя на самом деле это было не так. Подрывал мою уверенность в себе и так далее. Ей-богу, этот гад просто искал повода лишний раз поколотить меня. Отец владел мастерской по кузовному ремонту: по профессии исправлял деформации кузова, по натуре – деформировал нас. Подходящее занятие. Он бывал только в двух состояниях – пьян или с похмелья – и в обоих случаях любил задать мне ремня. Посмотрел на него как-то странно – получай ремня. Не посмотрел – опять ремень. Глянул на маму с сочувствием после того, как он ее избил, – ремень. Однажды, когда мне было, наверное, лет девять или десять, я спрятал все ремни. По наивности подумал, что это решит проблему. Но вместо ремня отец использовал цветочный горшок и сломал мне все пальцы на правой руке. Сцена разыгралась на глазах у Джози, которая в то время была совсем крошкой. Мама потом сказала в школе, что я упал с велосипеда. А тогда у меня велосипеда даже не было. Я говорю все это не для того, чтобы вы подумали, будто я приобрел склонность к насилию из-за отца; на самом деле, скорее наоборот. Пусть это будет небольшим дополнением к портрету, объясняющим мои маленькие странности и особенности мышления.

Тогда, перед дверью номера семь, я почувствовал, словно остался один против всех. Наверное, мои сопровождающие гадали: неужели в комнате действительно лежит труп или старик просто спятил? Недоверчивые взгляды заставили меня усомниться в себе, всего на секунду.

Я отодвинулся от двери, не желая подходить ближе. Теперь, размышляя о тех минутах, понимаю, что это звучит как-то странно. Чего я боялся? Мертвеца? Конечно, страшно стоять около трупа. Но безжизненное тело воплощало неизвестность, и она пугала сильнее, чем тот факт, что Бруно больше не дышал. Неизвестность ужасает, а в этой ситуации неизвестного было немало. И еще я боялся, что полиция заставит меня опять зайти в комнату. Одного раза с меня хватило.

Детектив в костюме попросил мистера Поттса открыть дверь. Толпа придвинулась ближе, а я отошел еще на пару шагов, насколько позволял коридор. Американец Дэйв попытался протиснуться вперед, но ему, к его большому разочарованию, велели отойти в сторону.

Лучше всего представить вам человека в костюме сейчас, прежде чем я расскажу о том, что произошло потом. Я никогда не видел его раньше, но к концу этой шумихи вокруг убийства мы хорошо узнали друг друга. Его зовут детектив Арджун Радж, и, насколько мне удалось выяснить, он довольно быстро продвигался по службе в полиции. Вероятно, он ожидал, что пару лет поперекладывает бумажки здесь, в Долинах, а потом получит престижную должность и уедет в Лидс (для тех из вас, кто не знает, – главный город нашего графства).

Детектив вел себя агрессивно и угрожающе; такому особо и помогать не хочется. Под глазами у него темнели круги, и он постоянно откидывал со лба черные как смоль завитки. Я бы сказал, что возрастом он чуть за сорок, и в какой-то момент заметил, что на ключах от машины у него висят фотографии двух детей в миниатюрных рамочках. Не хочу показаться грубым, но его никак не представишь любящим отцом. На самом деле готов биться об заклад, что дети боятся его так же, как я своего отца, пока он был жив.

Тук-тук-тук!

Детектив Радж вышагивал всюду, словно отправлялся на битву, и не желал тратить время на людей, которых считал ниже себя, – а такими, казалось, были все. Он совершенно не располагал к себе, и в этом смысле он вновь напомнил мне папашу.

Тук-тук-тук!

Мистер Поттс отпер замок седьмого номера. Детектив Радж натянул пару латексных перчаток, открыл дверь и шагнул внутрь. Все внимание было приковано к нему; все приготовились к тому, что сейчас услышат: там на самом деле труп. Даже я затаил дыхание, ожидая подтверждения, что не сошел с ума.

Детектив Радж вышел секунд через двадцать. Он стянул с рук белые перчатки и опустил голову. Мы все замерли. Воцарилась гнетущая атмосфера. Наконец он поднял лицо.

– Коридор оцепить, – приказал он. – Произошло убийство, – тут он повысил голос, чтобы перекричать поднявшийся шум, – отель надо закрыть полностью. Никого не впускать и не выпускать. Ну, пошевеливайтесь!

Детектив Радж хлопнул в ладоши, и полицейские разбежались кто куда.

Американец Дэйв проскочил между снующими людьми и подошел к детективу Раджу, чтобы сообщить, что он уже велел гостям в ресторане никуда не уходить. Полагаю, он хотел заслужить одобрение полицейского. Следователь ничего не ответил, вместо этого оглядел американца Дэйва с головы до ног, придя к выводу, что тот не представляет особой важности.

Американец Дэйв, который явно отчаялся из-за того, что не чувствовал себя значимой фигурой, повернулся ко мне и велел мне возвращаться в ресторан и ждать дальнейших указаний. Вот еще, размечтался, стану я его слушать. Я направился в холл, чтобы отыскать Фиону.

– Ой, нет, стойте! – Детектив Радж крепко сжал мое плечо. – У меня к вам пара вопросов.

С того момента кабинет мистера Поттса превратился в офис детектива Раджа. Мистер Поттс пробовал сопротивляться, утверждая, что полиция не имеет права распоряжаться отелем таким образом, но он попусту тратил время. Мистера Поттса, как и остальных сотрудников и гостей, поместили в зону ожидания, созданную в «Лавандовых тарелках» на следующие пять часов. Единственным человеком, не попавшим в своеобразную тюрьму, в которую превратился ресторан, оказался я. Двое полицейских охраняли дверь в библиотеку, где я содержался в одиночестве. В резкой и агрессивной манере они посоветовали мне даже не пытаться что-нибудь выкинуть. Как будто бы я собирался. Старый человек с больным бедром, вряд ли бы я убежал. К тому же мне нечего было скрывать. Я ходил взад-вперед, а в голове мелькали воспоминания о том, как я обнаружил труп.

Тук-тук-тук!

Понятно, что я никого не убивал, но я все равно боялся полицейских. В ушах эхом раздавался голос отца, который говорил, что я лжец и что меня разоблачат. Страшно было стать легкой добычей, ведь при необходимости полиция могла повесить преступление на меня. Чувство, словно потерял почву под ногами.

Тогда я этого не знал, но, как оказалось, пока меня держали взаперти в библиотеке, следователь просматривал записи камер видеонаблюдения, заснявшие тот момент, когда я обнаружил тело. В номерах, конечно, нет системы видеонаблюдения, но в целях безопасности в коридорах отеля установлены камеры. Я знаком с расположением большинства из них, и, скажу вам, прямо над шестым номером размещена камера, которая фиксирует вход в седьмой. Эти камеры, изготовленные по последнему слову техники, установили не так давно, и изображение они выдают очень четкое. Полиция прекрасно видела, как я зашел в седьмой номер и как вышел оттуда. Казалось бы, после этого я должен был оказаться вне подозрений, но, клянусь Богом, посмотрев видеозапись, детектив Радж устроил мне форменный допрос.

Следователь просто выполнял свою работу, я понимаю. Но хочу сказать вот что: проблему можно решить разными способами, и вот этот был неправильным. Три часа я провел в кабинете мистера Поттса, пока меня допрашивали. В мгновение ока я превратился из консьержа отеля в главного подозреваемого по делу об убийстве. Ведь именно так со мной и обращались! Они даже не предложили мне стакан воды. От стресса хочется пить, знаете ли. Язык у меня практически прилип к небу. Думаю, они пользовались грязными приемчиками, чтобы заставить меня говорить. Но зачем для этого мучить человека, ведь я едва не погиб от жажды! Все, что знал, я рассказал в первые две минуты, так что не понимаю, на кой им понадобилось вытягивать из меня все жилы? Издевательство – вот как это называется.

– Почему вы стучите по голове? – первое, что спросил детектив Радж, расхаживая из угла в угол по кабинету мистера Поттса.

Он усадил меня на офисный стул мистера Поттса, такой вращающийся. И вот что я вам скажу: похоже, мистер Поттс обычно сидел как кол проглотил, настолько прямо установили спинку. Я только за, чтобы сохранять правильную осанку, но мне нужно слегка откинуться на стуле, чтобы не давить на тазобедренный сустав. Если хотите знать, сустав меня совсем измучил. Должно быть, в суматохе я как-то неаккуратно двигался, и теперь чувствовал, словно в бок вонзили кинжал. И, доложу я вам, вот что я думаю о вопросе, с которого следователь начал разговор: это попросту грубо! Вот что я считаю. Представьте себе, только познакомились с кем-то – и сразу же тычете в его слабое место. То, что он спросил это, подтвердило, что я имею дело с не очень приятным человеком.

– Это нервное, я так делаю, когда у меня возникают недобрые или навязчивые мысли, – отозвался я, избегая смотреть ему в глаза.

– И часто у вас возникают эти недобрые мысли?

– Иногда.

– А эти голоса в голове, они велят вам делать что-то плохое? – поинтересовался он, полностью исказив мои слова.

– Это не… не голоса. Это… это воспоминания.

Я чувствовал, что заикание, призрак прошлого, потихоньку подбирается ко мне. Я закрыл глаза и легонько постучал себя по голове, снова и снова, три удара каждый раз. Голос отца завывал, чтобы я прекратил. Перестал вести себя нелепо. Перестал быть слабым.

– И о чем же вы сейчас думаете?

Я открыл глаза и увидел, что детектив Радж склонился надо мной, положив обе руки на стол.

– Кровь… т-т-тело, – заикаясь, выдавил я.

– Не очень-то приятное зрелище?

Кивок показался мне единственным подходящим ответом. Оглядываясь назад, я жалею, что не вел себя смелее. Теперь, когда я по другую сторону баррикад, легко так говорить. Не хочу, чтобы вы, читатели, думали, что я тюфяк. Надо понимать: я только что увидел мертвеца, человека, которого убили, и сидел как в воду опущенный. И еще мне было страшно. Я боялся, что воспоминания обо всей этой крови будут преследовать меня вечно, боялся, что меня обвинят в том, чего я не совершал. Надеюсь, в дальнейшем вы заметите, какие перемены во мне произошли по ходу истории. То, что случилось, сделало меня сильнее, это я знаю наверняка. Не думаю, что люди перестают учиться в старости, даже в семьдесят три года. Многих это губит: они полагают, что слишком старые, чтобы расти и меняться. Но я так не считаю.

Детектив Радж заявил, что хочет мне кое-что показать. Он открыл ноутбук и вставил туда такую штуку…

Хелен, пожалуйста, отредактируй фрагмент, чтобы добавить название этой штуки.

Я в них не очень-то разбираюсь.

Он вставил в разъем USB-накопитель [примечание редактора]. Следователь выдвинул стул рядом со мной и нажал на кнопку воспроизведения. Это был я. Я направлялся к седьмому номеру, держа в руках ведерко со льдом. Странно вновь увидеть ту версию самого себя – версию, которая еще не обнаружила труп. Версию, жизнь которой вот-вот изменится из-за зрелища, оставившего на ней неизгладимый след. Каким наивным я был.

На видео изображалось, как я стучу в дверь и захожу внутрь. Детектив Радж поставил запись на паузу. Он достал мобильный телефон и сказал, что собирается включить секундомер. Запустив его, он нажал кнопку воспроизведения. Я переводил глаза с экрана на телефон и обратно. Десять секунд. Двадцать секунд. Через тридцать секунд я понял, зачем следователь это делает. Я догадался, на что он намекает. Сорок секунд. Ничего. Сорок пять секунд. Ничего. Пятьдесят секунд. И тут я вышел из номера, а детектив Радж остановил секундомер.

– Понятное дело, что мы только начали расследование и нужно будет поговорить со всеми. Но объясните, почему, войдя в комнату и увидев труп, вам потребовалось пятьдесят секунд, чтобы выйти и позвать на помощь? По-моему, тут можно уложиться в десять или, пожалуй, пятнадцать секунд.

Темные глаза детектива Раджа бесстрастно уставились на меня. В этом человеке не сыщешь ни капли теплоты.

– Наверное, мне нужен адвокат, – предположил я.

– Мистер Харроу, в этом нет необходимости. Мы просто беседуем, неофициально, не для протокола. Неприятностей не ждите, – чуть оживленнее произнес детектив Радж, точно желал убедить меня в том, что говорит правду. – Поскольку именно вы обнаружили тело, необходимо сначала выяснить вашу точку зрения относительно произошедшего, – заверил он, обнажив зубы в улыбке. – Теперь вернемся к тем пятидесяти секундам…

– Именно столько это и заняло. Я поставил в-в-ведерко со льдом, обернулся и увидел Бруно, мистера Таттерсона, мертвого в ванной…

– Вы поняли, что он погиб, просто посмотрев на него?

– Там столько к-к-крови было… – Я трижды постучал себя по голове. – Было очевидно, что он мертв. Глаза распахнуты, а взгляд п-п-пустой…

– А потом?

– Я был в шоке. Стоял там в ступоре. Моргнул три раза. Затем пошел за мистером Поттсом. За помощью.

Возможно, вас удивил этот разговор: неужели все так и произошло на самом деле? Но поверьте, этот диалог врезался мне в память. Конечно, я не запомнил его слово в слово, но довольно близко к тому. Постараюсь максимально точно передать нашу беседу. Если засомневаюсь в том, какая фраза прозвучала, то опишу, что произошло в ходе разговора. Я бы хотел предупредить вас об этом, потому что понимаю, что у вас могут возникнуть вопросы.

Я попросил у детектива Раджа воды; он заявил, что даст попить, как только я объясню, почему, обнаружив труп, провел в комнате пятьдесят секунд и лишь затем вышел. Он даже засек, сколько времени ему потребовалось, чтобы моргнуть три раза. Восемь секунд. Я твердил и твердил, что получилось, как получилось. От шока, вызванного видом убитого, я реагировал медленнее обычного, и, конечно, в этом не было ничего экстраординарного. Но он не бросил свое занятие. Казалось, он хотел покончить с делом как можно быстрее, а значит, добиться от меня признания. Я вращался на стуле туда-сюда, наблюдая, как детектив Радж расхаживает по кабинету, без лишних слов доказывая мне, что я виновен. Стрелки на часах прыгали; время шло, но все вокруг казалось таким медленным. Я измучился, вымотался, хотел домой. Все, чего я желал, – вернуться во вчерашний день, когда самой большой трудностью были айпады, которые решили использовать новые владельцы. Как видите, все относительно.

– Вы врете! – стукнул кулаком по столу детектив Радж после очередного часа расспросов, которые ни к чему не привели.

Теперь я догадываюсь, что он понятия не имел, что делать. Наверное, ему не хватало уверенности в себе, и он отчаянно стремился заполучить новую должность. Но в тот момент я подумал, что детектив Радж – грубиян, использующий тактику, которой, вероятно, научился за годы работы. Если честно, я поверил, что передо мной стоит опытный полицейский и он легко сломает меня и заставит признаться в том, чего я не совершал. Внутри все бурлило от ужаса, но, поскольку детектив Радж продолжал свои провокации, начала пробуждаться та сторона Гектора Харроу, о существовании которой я и не подозревал. Весь этот абсурд длился вот уже почти три часа, и я наконец взорвался.

– Вы ошибаетесь! – наконец проорал я.

Я сжал кулаки и стиснул зубы. Я почувствовал, будто в меня вселился дух отца; из всех моих знакомых только он вел себя подобным образом. Но сейчас я еще меньше понимаю его; ведь я начал терять самообладание только после того, как меня обвинили в убийстве.

Тук-тук-тук!

А отцу лишь требовалось взглянуть на мое лицо – он наверняка ненавидел его больше всего на свете. Семьдесят три года, а я только сейчас это осознал. Все еще не понимаю, почему он так ко мне относился, и знаю, что не пойму до самой смерти.

Когда разговор с детективом Раджем наконец подошел к концу, я почувствовал, будто меня растоптали. Я увидел свое отражение в зеркале, висевшем на стене. Я выглядел опустошенным, измученным и потерявшим всякую надежду. Детектив приказал мне сидеть в библиотеке и ждать. Из-за меня следователю не удалось быстро решить проблему, чего он, казалось, так отчаянно жаждал, и, похоже, он разозлился. Во всяком случае, так мне подумалось.

Стены библиотеки, казалось, давили на меня. Ладони стали холодными и липкими, сердце бешено колотилось. На одной из полок стояла Библия. Я никогда не был религиозным человеком, но тут я положил голову на корешок книги и передал Богу привет на случай, если Он был там, наверху. В детстве мне не привили любовь к религии, но, с другой стороны, мое воспитание в целом было сомнительным. Я не выбирал, верить мне в Бога или нет, просто так получилось. Если Он там, надеюсь, Он знает, что я никому не желаю зла. Я всегда делал все возможное, чтобы избежать неприятностей. Спокойствие – вот что мне нравится. Но тут в двери дома постучалось убийство. И, что хуже всего, следователь намекал, что я имею к этому какое-то отношение. Все, что я мог сделать тогда, – это ждать и надеяться, что правда всплывет наружу. Какой бы она ни была.

За дверью библиотеки раздался громовой голос американца Дэйва, и я поднял голову от корешка Библии. Он заверял детектива Раджа, что готов сделать все, что в его силах, чтобы помочь поймать убийцу. Двадцать минут спустя за мной пришли двое полицейских. Это были Фред и Элли. Знаком с ними, виделись пару раз… Я уже говорил?.. Забыл. В любом случае приятно увидеть дружеские лица, учитывая обстоятельства. Они поглядели на меня с сочувствием и проводили обратно в кабинет мистера Поттса на очередную встречу с детективом Раджем. Фред и Элли меня знали; судя по всему, они были хорошими людьми. Полагаю, всегда можно понять, что у кого-то добрая душа, это видно по глазам.

Фред похлопал меня по спине, пока мы шли в кабинет мистера Поттса. Приятно осознавать, что кто-то на моей стороне. Тогда я понятия не имел, где мистер Поттс и Фиона. Думал, их отправили домой. Выйдя из кабинета мистера Поттса, Фред прошептал мне на ухо: «Мы вытащим тебя отсюда как можно скорее, приятель». Знаю, что он хотел как лучше, но, услышав эти слова, я еще пуще разнервничался.

Детектив Радж вновь усадил меня, хотя я предпочел бы стоять. На клочке линованной бумаги, неровно вырванном из блокнота, виднелись кое-как накорябанные слова. Меня раздражали рваные края листка, но сейчас не стоило заострять на этом внимание. Детектив Радж принялся расспрашивать меня о том, в каком настроении я пребывал на этой неделе, утверждая, что некий источник сообщил ему, что недавно я получил тревожные новости и был, цитирую, «зол». Чертов американец Дэйв и его вшивые айпады! При первом же удобном случае он не преминул свалить все на меня. И теперь у него хватает наглости написать мне по электронной почте, чтобы я снялся в его гадком документальном фильме. Теперь вы понимаете, почему я так разозлился из-за того, что он обозвал меня «старым другом». А дальше детектив вел себя все хуже и хуже. Слова, которые я способен подобрать для описания этого человека, вероятно, нельзя печатать – как можете себе представить, они не из приятных.

Я заявил детективу Раджу, что никак не возьму в толк, о чем он, хотя все прекрасно понимал, и добавил, что на той неделе у меня было замечательное настроение. Да, я пришел в изумление, услышав, что в отеле будет внедрена новая система, но я проработал в «Кавенгрине» пятьдесят с лишним лет; новинки появлялись и исчезали, и это нормально. Как консьерж, я всегда отлично приспосабливался к любым изменениям. Я хотел объяснить, что вполне спокойно воспринял появление айпадов. Не хотелось давать детективу Раджу дополнительное преимущество.

– Верно, разозлились, что из-за новых технологий останетесь без работы? – бросил детектив Радж.

Должно быть, именно так сказал американец Дэйв. Что ж, этот скользкий мерзавец и правда пытался лишить меня должности. Эти американцы совершенно не представляют, что такое верность своему делу.

– Я не злился. Меня это обеспокоило, но уж точно не разозлило, – ответил я следователю.

– Ничего страшного, даже если вы разозлились. За эмоции мы людей не сажаем. Я порой и сам злюсь, это нормально. – Детектив Радж попытался изобразить хорошего полицейского.

Допрос продолжался еще час. Итого, если вы считаете, четыре часа. Я не очень-то разбираюсь в законах, но уверен, что он не имел права так долго допрашивать меня без протокола. Все это время я чувствовал, как язык превращается в наждачную бумагу. Детектив Радж самодовольно потягивал кока-колу из стеклянной бутылки, которую он, должно быть, достал из холодильника около стойки консьержа. В какой-то момент он даже заметил, что кока-кола вкуснее, когда пьешь ее из стеклянной бутылки, а не из пластиковой. Я не притрагивался к коле с детства. Отец обычно смешивал ее с дешевым ромом. Тошнит от одного ее запаха, поэтому мне было наплевать на мнение детектива по этому поводу. Я просто хотел убраться из комнаты и пойти домой.

Но детектив заявил, что так не выйдет. Отель стал местом преступления, и никому не разрешалось покидать его, пока он не поговорит со всеми присутствующими. Это означало, что персоналу придется остаться на ночь. Большинство сотрудниц разместились в свободных номерах, а другим пришлось довольствоваться любой ровной поверхностью, чтобы поспать. Мне и некоторым другим сотрудникам-мужчинам объявили, что мы проведем ночь в библиотеке. Все это казалось совершенно абсурдным. Мысль о том, что мне нельзя уехать, что я не могу положить голову на свою подушку, в своем доме, где находятся все мои вещи, в месте, где я попытался бы забыть о прошедшем дне… Это оказалось чересчур для меня.

– Да вы сами преступники! – заорал я. – Отпустите меня!

Я встал и наклонился вперед, через стол, так что наши глаза оказались на одном уровне. Потом почувствовал, что тяжело дышу, глядя на детектива. Мне захотелось стукнуть его. В жизни никого не бил, но мне не раз доставалось от отца, так что представление о том, как нужно драться, я имею. Но я стоял и скрюченными пальцами царапал стол.

Детектив ухмыльнулся, словно прекрасно представлял, что я хотел с ним сделать. Но мы оба понимали, как это будет глупо.

– Если вы невиновны, то вам не составит труда задержаться здесь еще на некоторое время и помочь нам раскрыть это дело. Не так ли, Гектор? – Детектив Радж злобно усмехнулся, раздув ноздри.

Он поймал меня именно там, где хотел: на грани нервного срыва. И мне стало так стыдно за то, что я вспылил, что вел себя точно так же, как отец. Тем временем настоящий убийца оставался на свободе и мог нанести новый удар.