Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 346 страниц)

ГЛАВА 9

В мерцающем свете свечей Голем ещё раз бросил взгляд на её фотографию на стене. Затем задул свечи и покинул своё священное пространство.

Я возродился.

Окутанный мимолётным светом своей квартиры, он вошёл в гардеробную. Его плащ с капюшоном и ботинки на платформе валялись на полу, поспешно сброшенные, чтобы он мог принять Эфир – путешествие, которое он всегда совершал обнажённым, без украшений и в полной темноте.

Голем аккуратно повесил костюм, смахивая засохшие кусочки глины с воротника. Туристов его облик часто пугал, но местные жители едва обращали внимание. Прага была городом драмы и фантазии, и праздные гуляки регулярно расхаживали по улицам, перевоплотившись в легендарных персонажей её истории – известных призраков, ведьм, несчастных влюблённых, мучеников-святых… и этого массивного глиняного монстра.

Самая старая легенда Праги. Мистический страж… совсем как я.

Голем знал историю глиняного монстра наизусть, потому что это была его собственная – дух-защитник… заключённый в физическую форму… обречённый жертвовать своим комфортом, чтобы нести чью-то боль.

Согласно легенде XVI века, могущественный раввин по имени Иегуда Лёв добыл мокрую глину с берегов реки Влтавы и создал из неё монстра, надеясь защитить свой народ. Используя каббалистическую магию, раввин начертал на лбу безжизненного стража еврейское слово, и глиняный монстр сразу ожил, наполнившись душой из иного мира.

Слово на его лбу было אמת – эмет. Истина.

Раввин назвал своё создание големом – что на иврите означает «сырая материя»

– в память о земляной глине, из которой был создан монстр. С тех пор голем патрулировал улицы еврейского гетто, защищал людей в опасности, убивал злодеев и обеспечивал безопасность общины.

Но на этом легенда делала мрачный поворот.

Монстр начал чувствовать себя одиноким и сбитым с толку собственным насилием, в конце концов обратившись против своего создателя. Раввину едва удалось выжить после атаки монстра, отчаянно стерев одну из букв на лбу существа. Стерев букву алеф, א, еврейское слово, означающее истину – эмет – превратилось во что-то куда более мрачное – мет – что на иврите означает смерть.

אמת стало מת.

Истина обернулась… Смертью.

Монстр рухнул на землю,бездыханный.

Над своим павшим творением раввин не стал испытывать судьбу. Он быстро разобрал тело из глины и спрятал куски на чердаке Староновой синагоги в Праге, где,

как говорят, земляные осколки лежат по сей день, возвышаясь над древним кладбищем, где теперь покоится раввин Лёв.

Именно с этого кладбища начался мой путь, – подумал Голем, глядя на свой тёмный костюм, безжизненно висящий в гардеробной. Я – Голем. Ещё одно воплощение… в цикле душ.

Он тоже был призван как защитник– хранитель женщины, чья фотография висела на стене его святилища. Она никогда не должна узнать о его существовании или о том, что он для неё сделал.И, особенно, что вскоре сделаю.

Он уже убил одну из самых коварных предательниц – Бригиту Гесснер. Он до сих пор слышал отголоски её голоса, когда она в отчаянии рассказывала обо всём, что совершила вместе со своими сообщниками.

Некоторые её соучастники были здесь, в Праге, в пределах досягаемости Голема.

Другие находились за тысячи миль – серые кардиналы, действующие в тени.

Я не успокоюсь, пока все не понесут наказание.Голем знал лишь один способ добиться этого.Я уничтожу всё, что они создали.

Они обезвредили бомбу?!

ГЛАВА 10

Мысли Роберта Лэнгдона неистово кружились, пока он одевался в гостиничном номере. Он не мог осознать, что сегодня утром действительно предотвратили взрыв, не говоря уже о происшествии с женщиной на мосту.

Несколько минут назад Лэнгдон попросил рассмотреть удостоверение чешского офицера поближе, и тот нехотя согласился, подтвердив, что он Олдржих Яначек, шестидесятиоднолетний капитан УЗСИ. Как он пояснил Лэнгдону, аббревиатура расшифровывалась как "Урзад про загранични стыки а информаце" – Управление по международным связям и информации, – а произносилась "точно как пистолет– пулемёт – Узи".

Логотип агентства – восставший лев – сопровождался девизом Sine Ira et Studio,что означало «Без гнева и пристрастия», хотя манера поведения капитана явно указывала на присутствие и того, и другого.

Последние три минуты Яначек стоял в дверях комнаты Лэнгдона, горячо споря на чешском по телефону и не спуская с него глаз.

Думает, я собираюсь сбежать?

Лэнгдон закончил одеваться, наконец согревшись в плотных чинос, водолазке и тёплом джемпере Dale. Он снял с тумбочки свои старинные часы Mickey Mouse и застегнул ремешок, понимая, что сегодня ему, возможно, понадобится постоянное напоминание сохранять лёгкость духа.

«Нет!» Яначек сердито крикнул в трубку. «Тады вэлимъ я!»

Он положил трубку и повернулся к Лэнгдону. "Это ваш чьюва.Он поднимается в номер."

Мой чьюва? Лэнгдон не имел понятия, что означает это слово, но было ясно, что Яначеку его появление не нравится.

Яначек был необычайно долговязым, с сутулой осанкой, создававшей впечатление, что он вот-вот кинется вперёд. Лэнгдон последовал за ним в гостиную, где тот устроился как дома: включил камин, уселся в кожанное кресло и скрестил длинные ноги-паутинки.

Едва он устроился, раздался звонок у двери номера. Яначек указал на прихожую. "Впустите его."

Мой чьюва? Лэнгдон вновь удивился, направляясь в коридор и открывая дверь.

В прихожей стоял эффектный чернокожий мужчина лет тридцати, примерно одного роста с Лэнгдоном – чуть выше шести футов, – с бритой головой, лучезарной улыбкой и чёткими чертами лица. Безукоризненно одетый в синий блейзер, розовую рубашку и шёлковый галстук, он больше походил на фотомодель, чем на человека, с которым капитан Яначек только что спорил по-чешски.

"Майкл Харрис", – представился он, протягивая руку. "Честь познакомиться, профессор Лэнгдон." В его акценте угадывалось американское происхождение, возможно, из Новой Англии.

"Спасибо", – ответил Лэнгдон, пожимая руку. Кто бы ты ни был.

"Прежде всего, приношу извинения. Капитану Яначеку следовало связаться с моим офисом, прежде чем допрашивать вас."

"Понятно", – сказал Лэнгдон, не понимая вовсе. "А ваш офис это…?" Харрис выглядел удивленным. "Он вам не сказал?"

"Нет, он сказал, что вы мой chůva."

Харрис нахмурился, не делая попытки войти в номер. "Яначек развлекался. Chůva означает няня. Я юридический атташе посольства США. Я здесь, чтобы помочь вам." Лэнгдон почувствовал огромное облегчение, получив юридическую поддержку, хотя он надеялся, что атташе не заметит, что Лэнгдон уже погубил дорогой букет тюльпанов, который посол прислал в качестве приветственного подарка.

"Моя работа, – тихо сказал атташе, – защищать ваши права как американца за границей, которые, судя по всему, что я уже слышал, сегодня утром былирастоптаны."

Лэнгдон пожал плечами. "Капитан Яначек был резок, но учитывая обстоятельства, я могу понять его действия."

"Это великодушно с вашей стороны, – прошептал Харрис. – Но предупреждаю, будьте осторожны со своей добротой. Капитан Яначек мастерски использует вежливость как слабость, и похоже, ситуация... необычная?"

Ты и понятия не имеешь, – подумал Лэнгдон, все еще ошеломленный увиденным на мосту.

"Совет, – добавил Харрис. – Этот отель и Карлов мост находятся под плотным наблюдением камер видеонаблюдения, а значит, Яначек уже знает все детали происшедшего. Так что вы должны говорить правду.Не лгите."

"Харрис!" – прогремел голос Яначека изнутри. «Čekám!»

«Už jdeme!»– крикнул в ответ Харрис на, казалось бы, идеальном чешском и ободряюще посмотрел на Лэнгдона. «Начнём?»

Они застали Яначека сидящим перед камином, спокойно потягивающим местную сигарету "Петра", запрокинув голову и выпуская дым в воздух.

Вот и весь наш номер для некурящих.

"Все садятся, – скомандовал Яначек, стряхивая пепел в стоящее на полу растение в горшке. – Профессор, прежде чем мы начнём, мне нужен ваш телефон." Он протянул узловатую руку.

"Нет, капитан, – вмешался Харрис. – У вас нет законного пра—" "Моего телефона нет, – сказал Лэнгдон. – Я потерял его вводе."

"Конечно же потерял, – фыркнул Яначек, выпуская клуб дыма. – Как вам удобно. Садитесь."

Лэнгдон и Харрис сели напротив Яначека.

"Профессор, – начал капитан, – пока вы одевались, вы подвергли сомнению мои действия в этой ситуации. Вы сказали, что были шокированы тем, что я не эвакуировал отель, как только мы обнаружили бомбу."

"Я был удивлен, но я не сомневался в ваших—"

"Мистер Харрис? – вмешался Яначек, поворачиваясь к атташе и затягиваясь сигаретой. – Может быть, вы просветите нашего профессора?"

"Конечно, – спокойно ответил Харрис. – Это разумный вопрос, и хотя я не могу говорить о конкретных методах капитана Яначека, я определенно могу подтвердить,

что его действия соответствуют общей стратегии контртерроризма. Широко разрекламированные атаки, даже неудавшиеся,, только поощряют террористов. Правильная реакция, когда это возможно, – нейтрализовать угрозу, сделать вид, что ничего не произошло, и лишить террористов какой-либо огласки."

"Понятно". – Лэнгдон задумался, сколько терактов предотвращается ежедневно без ведома общественности.

Яначек наклонился к Лэнгдону, положив локти на колени. "Еще вопросы?" "Нет, сэр."

"Хорошо, тогда перейдем к моему вопросу... потому что у меня только один. И это тот, на который вы пока отказывались отвечать." Яначек снова затянулся сигаретой и протяжно задал вопрос, как будто разговаривая с ребенком. "Профессор... как вы узнали о бомбе?"

"Я не знал," – ответил Лэнгдон. «Я просто—»

"Вы подали сигнал тревоги! – взорвался Яначек. – Вы что-то знали! И, профессор, пожалуйста, не говорите снова "Это сложно". Я ценю, что вы известный ученый, но я тоже умный человек. Думаю, я способен понять ваши сложности."

"Мистер Лэнгдон, – спокойно произнес Харрис. – Это ваш момент; просто скажите правду."

Лэнгдон глубоко вздохнул, надеясь, что Иоанн Богослов был прав, провозгласив: "Истина сделает вас свободными".

ГЛАВА 11

Редактор Джонас Фокман раздражённо щёлкал компьютерной мышью, мысленно подгоняя загрузку терминала. Лишь двое людей на планете должны были иметь доступ к приватному серверу Кэтрин Соломон.

Как кто-то посторонний мог получить доступ?!

Фокману стало физически плохо от мыслей о возможном ущербе – все научные исследования Кэтрин, её записи и, что важнее всего, сама рукопись. Быстрее!– мысленно подгонял он, ожидая, когда система загрузится.

Позади него молодой техник заглядывал через плечо, нервно напевая что-то себе под нос, что только усилило раздражение Фокмана. Когда компьютер наконец включился, он открыл нужную папку и кликнул на ярлык раздела сервера под названием "СР" – "Соломон: рукопись без названия".

Фокман записал код доступа Кэтрин на карточке и спрятал её в ящик, но не успел его достать, как раздался незнакомый звук – три отрывистых гудка. Он повернулся к экрану, ожидая увидеть окно входа Кэтрин, но вместо этого перед ним было яркое красное сообщение об ошибке.

РАЗДЕЛ НЕ НАЙДЕН.

– Что за...? – Фокман снова кликнул на иконку СР. Послышались три коротких гудка и то же сообщение:Раздел не найден.Фокман резко развернулся к Алексу: – Весь раздел ...пропал?! – Ещё днём, когда Фокман проверял пароль Кэтрин, раздел был на месте.Куда он мог деться?!

Техник широко раскрытыми глазами опустился рядом с Фокманом и перехватил управление клавиатурой и мышью. Фокман затаил дыхание, наблюдая, как его пальцы мелькают по клавишам. Попытка за попыткой – тот же результат. Три резких гудка.

Раздел не найден.

– Не паникуйте, – сказал парень, звуча при этом совершенно панически. – Это просто значит, что чтобы замести следы, они удалили раздел.

–  Удалили?

– Да, сэр, то есть стерли. Ваши данные —

– Спасибо, я знаю значение слова «удалить». Вы хотите сказать, что кто-то удалил

все исследования и черновики рукописей по этому проекту?

– Да, сэр. Очистка данных – стандартная процедура после взлома. Это затрудняет отслеживание хакеров. – Он снова начал печатать. – Но не волнуйтесь, мистер Фокман, у нас есть резервное копирование, и все ваши данные будут в архиве PRH. Он расположен на нашем распределительном складе в Мэриленде. Я прямо сейчас подключаюсь, чтобы их восстановить.

Пальцы Алекса мелькали. – Нам осталось только подключиться к удалённому разделу и перенести—

Компьютер снова издал три коротких гудка. На экране всплыло знакомое окно.

Раздел не найден.

Глаза техника округлились, когда он снова попробовал подключиться к резервному серверу.

Раздел не найден.

– Ой... нет, – выдавил парень.

Фокмана внезапно охватила слабость. Раздел Кэтрин удалён с обоих серверов?!

Вместе со всеми рукописями и записями?

Алекс Конон вскочил и направился к двери. – Мне нужно перейти к своему терминалу, сэр. Я никогда не видел ничего подобного – это серьёзный прорыв.

Неужели!

Ошеломлённый Фокман сидел в кресле, пока шаги парня затихали в пустом коридоре. – Мне нужны эти файлы, Алекс! – крикнул ему вслед. – Моя автор доверила мне целый год своей работы!

Всю ночь в Лондоне мистер Финч наблюдал за стремительно меняющейся обстановкой.

Первой была Бригита Гесснер. Невролог прислала Финчу крайне тревожное сообщение о рукописи Кэтрин Соломон, а затем словно испарилась.Полное радиомолчание.

Затем сама Кэтрин Соломон. Тридцать пять минут назад в Праге она совершила нечто настолько неожиданное, что это нельзя было игнорировать.Требовались срочные меры.

Финч подумывал предупредить начальство в США, но там была глубокая ночь, а ему дали "полную оперативную свободу" для принятия стратегических решений. Высшее руководство также предпочитало сохранять правдоподобное отрицание в отношении операции вроде этой,– подумал Финч, зная, что коллеги предпочитают не знать, какими методами он добивается результатов.

Итак, через несколько минут после того, как он узнал о действиях Соломон, следовал своим инстинктам и отдал приказ, передав в поле два слова.

Выполняйте немедленно.

Подтверждение поступило от его контактов в Праге и Нью-Йорке.

ГЛАВА 12

Это та женщина, которую вы видели? – потребовал капитан Яначек, – поднимая планшет. На экране был зернистый видеокадр: женщина с черными шипами вокруг головы, держащая в руках копье.

Яначек и атташе Харрис сидели напротив Лэнгдона у камина.

– Да, это она, – ответил Лэнгдон, вспоминая свою панику.

– Согласно записям видеонаблюдения, – сказал Яначек, – вы были на мосту, встретили эту женщину посередине, остановились, чтобы поговорить, а потом внезапно побежали обратно и эвакуировали отель. Что она вам сказала?

– Ничего, – ответил Лэнгдон. – Она проигнорировала меня и прошла мимо.

– Ничего не сказала? – Яначек прыснул. – Профессор, если она ничего не сказала… то почему вы запаниковали?

Харрис выглядел столь же озадаченным.

– На ней был этот странный колючий головной убор… и копье, – сказал Лэнгдон. – А еще было очень сильное… амбре. – Лэнгдон тут же осознал, насколько странно это звучит.

Капитан поднял брови. – Вам не понравился ее запах? Поэтому вы убежали?

– Она пахла… смертью.

Яначек уставился на него. – Смертью? И как именно, по-вашему, пахнет смерть?

– Не знаю… тленом, серой, разложением… Это сложный...

– Профессор Лэнгдон! – рявкнул Яначек. – Откуда вы узнали, что этот отель нужно эвакуировать?!

– Капитан, – вмешался Харрис. – Может, дадим мистеру Лэнгдону возможность объясниться?

Яначек постучал ручкой по блокноту, не отрывая взгляда. Лэнгдон глубоко вздохнул.Что будет – то будет.

– Вчера вечером, – начал он максимально бесстрастно, – моя коллега Кэтрин Соломон читала лекцию в Пражском Граде. После этого мы вернулись сюда, в отель, и выпили в баре. К нам присоединился известный чешский нейрофизиолог – доктор Бригита Гесснер, которая и пригласила Кэтрин в Прагу. Доктор Гесснер настаивала, чтобы Кэтрин попробовала местный абсент, что та и сделала, и в результате ночной сон выдался беспокойным.

Яначек делал заметки. – Продолжайте.

– Примерно в половине второго ночи, – продолжил Лэнгдон, – Кэтрин проснулась в панике от кошмара. Она была крайне расстроена. Я привел ее сюда, к камину, усадил, заварил чай, дал прийти в себя, а когда она успокоилась, мы оба вернулись спать.

– Как мило с вашей стороны, – пробормотал Яначек. – И какое это имеет отношение к вашей выходке с эвакуацией отеля?

Лэнгдон замолчал, подбирая слова. Затем, собравшись, он сказал правду. – Ей снилось, – произнес он как можно спокойнее, – что в этом отеле произошел страшный взрыв.

По выражению их лиц Лэнгдон понял, что ни Яначек, ни Харрис не ожидали такого ответа.

– Это, конечно, крайне тревожно… – тихо сказал Харрис. «Но женщина... на мосту? Почему вы побежали, когда увидели ее?»

Лэнгдон вздохнул и заговорил медленно. "Потому что в сне Кэтрин женщина появилась рядом с нашей кроватью в этом номере. Она была одета в черное и на ней было..." Лэнгдон указал на изображение на iPad. "Именно это – остроконечный головной убор. И она держала серебряное копье. От женщины несло смертью, и она сказала, что Кэтрин умрет." Лэнгдон сделал паузу. "А затем во сне весь этот отель взорвался, убив всех."

«Чепуха!» Яначек взорвался. "Вранье! Как говорят в Америке! Я не верю ни единому вашему слову!"

Выражение лица Харриса тоже выражало недоверие.

"Я понимаю вашу реакцию, – сказал Лэнгдон. – Я сам до сих пор пытаюсь это осмыслить, но я говорю правду. Сегодня утром, когда я увидел ту самую женщину изсна Кэтрин во плоти, я запаниковал. Я испугался, что этот сон был каким-то... не знаю... предупреждением."

"Предупреждение во сне?!" – резко отреагировал Яначек, и его сильный чешский акцент делал историю еще менее правдоподобной. – "Так скажите мне, в волшебном сне мисс Соломон, в какое время произошел взрыв?"

Лэнгдон задумался. "Я не знаю. Она не упоминала время."

"И все же вы выпрыгнули из окна, чтобы сбежать к семи утра, именно тогда, когда должна была сработать бомба. Откуда вы знали про семь утра?!"

"Я не знал, – сказал Лэнгдон. – Начали звонить церковные колокола, и по какой– то причине у меня в голове все сложилось..."

«Полнейшая чепуха!» – плюнул Яначек, вскочив на ноги и угрожающе двинувшись к Лэнгдону. – «Двойное вранье! Вы мне лжете!»

Харрис встал на защиту, обращаясь к Яначеку. "Капитан, этого достаточно."

"Да? – резко ответил Яначек, поворачиваясь к атташе. – В семь утра сегодня – точно в то время, когда бомба должна была взорваться – оба, и Роберт Лэнгдон, и Кэтрин Соломон, по счастливой случайности не были в отеле. Очевидно, они боялись за свои жизни."

"Это абсурд! – воскликнул Лэнгдон, не в силах сдержать гнев. «Такой же абсурд, как сон с запахом серы?!»

"Капитан Яначек, – твердо предупредил Харрис. – Вы здесь явно перегибаете палку."

"Какую палку? – закричал капитан. – Теракт едва удалось предотвратить, а улики указывают, что эти двое американцев знали о взрыве заранее. Я не собираюсь принимать в качестве алиби волшебный сон!"

Харрис уставился на Яначека и не отступил ни на шаг. "Мы оба с вами знаем, что совершенно немыслимо, чтобы Роберт Лэнгдон или Кэтрин Соломон планировали взорвать отель. В этом нет никакого смысла."

"Есть смысл, если учесть, что у Кэтрин был очевидный мотив." «Мотив взорвать отель?!» – недоверчиво потребовал Лэнгдон.

"Абсолютно точно, – ответил Яначек. – В уголовных расследованиях я всегда задаю себе один простой вопрос: кому выгодно это преступление? Кто бы это ни был, каким бы невероятным это ни казалось, он – мой главный подозреваемый."

"Капитан, – вмешался Харрис, – какую выгоду Кэтрин Соломон могла извлечь..." «Позвольте спросить вас, профессор, – перебил Яначек, снова обращаясь к Лэнгдону. – Насколько я понимаю, мисс Соломон пишет книгу, не так ли?»

"Все верно." Несмотря на то, что Кэтрин упоминала о своей книге на лекции прошлым вечером, Лэнгдона встревожило, что этот человек осведомлен о ней.

"Более того, – продолжил Яначек, – насколько я знаю, эта книга поддерживает существование паранормальных способностей, таких как ясновидение, предвидение и тому подобное – специализация мисс Соломон. Мне кажется, новость о мистическом сне, спасшем отель, полный людей, очень помогла бы авторитету ее книги... и продажам?""

Лэнгдон уставился на офицера в полном неверии.

– Капитан, – Харрис явно был так же шокирован. – Ваши намёки совершенно...

– Единственно возможное объяснение, – сказал Яначек.

– Сэр, – тихо произнёс Лэнгдон. – Вы что, подразумеваете, что пожарная тревога и… кошмар были какой-то рекламной акцией?

Яначек усмехнулся и затянулся сигаретой. – После тридцати восьми лет следственной работы, профессор, я думал, что видел всё. Но в вашем мире социальных сетей меня постоянно поражает, на что люди готовы пойти ради внимания медиа… чтобы стать "вирусными", как вы, американцы, любите выражаться. Ваш план был, надо признать, гениален – удивительно безопасен и прост в исполнении.

– Как вы можете называть закладку бомбы безопасной?! – возмутился Лэнгдон. Харрис промолчал.

– Вы сами позаботились о безопасности, – повторил Яначек. – Бомба, которую мы нашли, была весьма мала и размещена в подвале, где нанесла бы минимальный ущерб. Вы позвонили анонимно, чтобы взрывчатку нашли до того, как кто-то пострадает.

Собаки в холле…

– Кстати, – добавил Яначек, – корона из шипов – хороший штрих, очень запоминается на записях с камер.

Лэнгдону стало дурно. – Сэр, это полная ерунда.

– Если вы так считаете, – сказал капитан, – возможно, вы не знаете правду. Может, вы не так хорошо знаете Кэтрин Соломон, как думаете. Может, она всё это провернула за вашей спиной, используя вас как невольного сообщника.

Лэнгдон отказался удостоить эти слова ответом.

– Я довольно искусен в раскрытии правды, профессор, – равнодушно промолвил Яначек, – поэтому мне не терпится услышать версию мисс Соломон. Если ей действительно приснилось то, что сбылось, тогда, возможно, она невиновна. Но это значило бы, что Кэтрин Соломон способна видеть будущее, что делало бы её поистине уникальной. Она настолько уникальна, мистер Лэнгдон?

Сарказм в голосе Яначека не оставлял сомнений: теперь Лэнгдону и Кэтрин предстоит тяжёлая битва.Виноват, пока не доказана невиновность.

– А теперь последний вопрос, – сказал Яначек. – Где сейчас мисс Соломон?

– Встречается с коллегой, – коротко ответил Лэнгдон.

– С кем?

– С тем нейробиологом из Чехии, о котором я упоминал – с доктором Гесснер.

– И встреча состоится в его лаборатории? Лэнгдона удивило, что офицер об этом знает.

– Не волнуйтесь, – сказал Яначек. Он достал записку. – Я взял это из вашей спальни вместе с паспортами.

Это была записка, оставленная Кэтрин. Яначек просто проверял его.

– В котором часу встреча?

– В восемь утра, – ответил Лэнгдон.

Яначек глянул на часы. – То есть через несколько минут. Где эта лаборатория?

Лэнгдон вчера узнал, что лаборатория Гесснер находится в охраняемом памятнике Праги – Крестообразном бастионе, небольшой средневековой крепости, перестроенной в ультрасовременный исследовательский центр в четырёх километрах от центра города. – Я позвоню Кэтрин, – предложил он, предполагая, что она не захочет проходить допрос в присутствии Гесснер. – Уверен, она сейчас же вернётся—

– Где лаборатория?!– рявкнул Яначек, оттолкнул Харриса и вплотную приблизился к Лэнгдону. – Я арестую вас в ту же секунду, профессор, и потребуются недели, чтобы ваш консул разобрался с бюрократией.

Лэнгдон стоял на своём. – Я хочу поговорить с мистером Харрисом наедине.

– Последний шанс, – отрезал Яначек. – Где лаборатория?

Наступила долгая пауза, и прозвучавшие затем слова вонзились в спину Лэнгдона, как нож.

– Крестообразный бастион, – ровно сказал Харрис. – В четырёх километрах отсюда.