Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 277 (всего у книги 346 страниц)

До

После рождественских каникул Ханна возвращалась в Оксфорд с ощущением, что едет домой, а не из дома.

– Почему зимний триместр называют триместром Илария? – спросила мать Ханну по дороге на станцию.

Ханна, не задумываясь, ответила: «Потому что святой Иларий из Пуатье помер аккурат в середине триместра», – и сама рассмеялась. Ее развеселила не только шутка, но и мысль о том, как сильно она изменилась. Откуда она знала такие вещи, проучившись всего один триместр? Какая разница. Знала, и все. Как знала, за что выдают синие пиджаки и что положено надевать на податях.

Подати! Само это слово вызывало спазмы в желудке. Всего три слога, никаких причин, чтобы нервничать, но она все равно нервничала.

– После этих экзаменов не исключают, – пояснила Ханна озадаченной матери. – Отсев делается в конце первого курса. Подати устраивают в начале каждого нового триместра для проверки, чему ты научилась за предыдущий триместр.

– Обычная проверка, говоришь? Выходит, она ничего не значит?

По сути, мать была права, но не совсем. Насколько удалось выяснить, подати не влияли на характер диплома, с отличием или без, и вообще ни на что не влияли, однако все накануне податей бегали, как ужаленные, в том числе второкурсники, пережившие эту напасть не один раз.

«Какой смысл в триместре длиной два месяца, – спросил в своем сообщении Уилл на второй день Рождества, – если нас заставляют выполнять всю работу на каникулах? Чтобы дать преподам время писать свои статейки? Не могу поверить. Все мои приятели пьют и гуляют, а я сижу и зубрю».

Ханна была вынуждена признать, что он прав.

Впрочем, ее тревожили не только подати. Сообщение Уилла вызвало прилив жгучего удовольствия, за которым сразу последовали острые угрызения совести. Как глупо! Стоило его имени появиться на экране телефона, а она уже улыбается как последняя дура. Уилл – парень Эйприл. Ей не следует о нем думать. Беда лишь в том, что сердце не слушалось.

Перед праздниками Ханна лелеяла надежду, что одержимость Уиллом как-нибудь рассосется. Шести недель должно было хватить, чтобы забыть его усмешку, длинные, тонкие кисти рук, взгляд, брошенный на нее через переполненную СКО, улыбку, зажигающую свет в сердце. Но одно-единственное сообщение показало, что Ханна обманывала себя. Уилл по-прежнему ей нравился. И это совершенно точно делало ее худшей лучшей подругой.

Вместо ответа Уиллу она, пытаясь заглушить чувство вины, написала Эйприл:

«Как ты там? Поздравляю с Рождеством! Надеюсь, у тебя все отлично».

«Спасибо, – ответила Эйприл. – Жуткое дерьмо, а не праздник. Правда, подарили сумку от Баленсиаги, так что нет худа…»

Через несколько секунд:

«А ты как отметила?»

«Нормально. Правда, мне сумок от Баленсиаги не дарили. И добро, и худо в одном флаконе».

«Ха-ха», – и Эйприл прислала картинку хохочущего лягушонка.

Поезд приближался к Оксфорду, и Ханна испытывала не тоску по дому, а нечто прямо противоположное, сродни радости от возвращения домой. Мысль о Пелэме, Эйприл и квартирке в старом корпусе заставляла ее улыбаться от счастья, которое не могли омрачить никакие подати.

Выходя из поезда, она увидела впереди Райана и побежала за ним, беззастенчиво расталкивая других студентов на перроне. Бежать было трудно – на спине рюкзак, в руках чемодан – однако она догнала приятеля у барьера билетного контролера. Райан в этот момент начал рыться в карманах в поисках бумажника.

– Райан! Как встретил праздник?

– Эйяп, Ханна Джонс! – по-йоркширски приветствовал ее Райан с улыбкой до ушей и заключил в медвежьи объятия. – Как дела, котенок?

– Хорошо. А у тебя?

– Малина! Хорошо отпраздновал, но обратно тянет.

– Могу поспорить, ты соскучился по Эмили.

– По сексу точно соскучился.

Ханна невольно закатила глаза.

– Тебе прекрасно известно: даже если бы ты был самым смазливым поросенком, Эмили не подошла бы к тебе и на пушечный выстрел.

– Она похожа на всех умных женщин, – ответил Райан, просовывая свою сумку через турникет, – тайком мечтает, чтобы троглодит забросил ее себе на плечо и уволок в пещеру.

Ханна покачала головой, не соглашаясь.

Они взяли такси на двоих и обменивались сплетнями, пока машина тащилась по переполненным улицам.

– Чертовы подати, – простонал Райан, когда Ханна спросила его о подготовке к экзамену. – Да, я подготовился. Хотел бы сделать вид, что мне все побоку, но у меня нет богатенького папочки, способного оплатить новое крыло для библиотеки, если я провалюсь.

– Ой, не надо! – сказала Ханна, несколько уязвленная намеком на Эйприл. – Весь этот треп – «я тусовщица, мне все по барабану» – полная фигня. Она вкалывает как лошадь и чертовски умна.

– Дело не в ней, а во всех таких же, как она, детках из частных школ, до которых вдруг дошло: не каждому суждено стать лучшим на курсе. Взять хотя бы нас с Уиллом. Мы, конечно, приятели. Но только один из нас попадет в самый верх списка. И мы оба этого хотим. Все в Пелэме этого хотят. Однако многие тут скоро поймут, что они теперь не лучшие из лучших.

Ханна рассудительно кивнула. Райан был прав. Пелэм не входил в число откровенно снобистских колледжей Оксфорда, но определенно тяготел к ним. Однако спорт и попойки, популярные в других учебных заведениях, тут не слишком одобрялись. На шкале «делу время, потехе час» Пелэм оставлял для потехи всего несколько минут. Впрочем, успехи в учебе здесь тоже не слишком высоко ставились. Как справедливо заметил Райан, в Пелэм набирали много выпускников частных школ, их здесь было больше, чем в других колледжах Оксфорда. Эти две особенности порождали особую атмосферу, в которой все понимали: академические успехи – еще не все, здесь никого не тянут за уши, здесь нет добреньких преподавателей, поощряющих зубрил или подсказывающих, какие материалы помогут лучше подготовиться к экзаменам. В Пелэме не устраивали дополнительных занятий, мамы и папы не нанимали репетиторов, колледж не проводил летних курсов. Ты был предоставлен сам себе, умеешь – плыви, не умеешь – иди на дно. Ханна все еще не понимала, в какой группе пловцов состоит.

* * *

– Ханна-а-а!

Крик резанул по ушам, когда Ханна открыла дверь квартиры. Через гостиную, чуть не сбив ее с ног, с распростертыми объятиями вихрем налетела Эйприл.

– Ты как? – Ханна со смехом опустила на пол чемодан и обняла подругу. – Очень жаль, что тебе пришлось скучать на Рождество.

– Скучать не то слово – я вляпалась в большую вонючую кучу дерьма, – заявила Эйприл, плюхнувшись на диван. – Если бы не сестра, ни за что больше не стала бы туда ездить.

– У тебя есть сестра? – удивилась Ханна. Эйприл никогда не упоминала, что она единственный ребенок в семье, но Ханна почему-то думала, что так и было.

– Да, ей одиннадцать лет, оторва, но я не оставила бы наедине с родителями в Рождество даже собаку. Ой, кстати!.. – Рука Эйприл метнулась за маленьким подарочным пакетом, лежащим на столе перед диваном. – Я тебе кое-что привезла.

– Мне? Эйприл, ну зачем ты…

– Поздно возражать, переживешь.

Ханна освободилась от лямок рюкзака и села в кресло перед камином. Пакет был маленький, белый, из твердого картона с ручками из толстой черной корсажной ленты. Внутри лежал какой-то миниатюрный предмет, завернутый в зеленую рождественскую бумагу. Ханна осторожно вынула сверток, отцепила клейкую ленту и увидела маленькую, блестящую, как жемчуг, шкатулку.

– «Шантекалье», – прочитала вслух Ханна. Она не слышала о таком бренде, но по виду упаковки и по тому, какой приятной она была на ощупь, сообразила, что ее невежество было скорее всего связано с непомерной ценой – такие вещицы не продавались в отделе косметики магазинов «Супердраг».

– Что это? Лак для ногтей?

– Губная помада. Надоело смотреть, как ты пользуешься колесной мазью, которую называешь косметикой. – Эйприл забрала шкатулку из рук Ханны, открыла крышку и скомандовала: – Открой рот.

Ханна подчинилась, раздвинув губы в натянутой улыбке, какую маленькие девочки перенимают у мам, наблюдая за ними в зеркале, и закрыла глаза. Эйприл провела по губам Ханны помадой таким сексуальным жестом, что у нее по спине побежали мурашки. Открыв глаза, она увидела самодовольную ухмылку подруги.

– Я знала! Взгляни в зеркало.

На Ханну из зеркала смотрела она и в то же время не совсем она. Губы новой Ханны стали мягкими и приобрели темно-розовый оттенок, будто приглашающий к поцелую. Цвет помады был ярким и броским, однако рот ни капли не напоминал клоунскую маску, а ведь именно такой эффект создавала ее прежняя помада. Просто идеальный тон.

– Спасибо! – сказала Ханна и, сама того не ожидая, обняла Эйприл, прикоснувшись к тонким, почти птичьим косточкам и лицу, окутанному тяжелым экзотическим ароматом духов. – Ты самая лучшая. Я реально скучала без тебя на Рождество.

Ханна скорее почувствовала, чем увидела, как Эйприл проглотила ком в горле – сделала глубокий вдох, чтобы не закашляться. Пальцы Эйприл крепче стиснули спину Ханны, как будто ей не хотелось выпускать подругу из объятий.

Но уже в следующую секунду Эйприл оттолкнула Ханну, с прежней беззаботностью закатила глаза и рассмеялась:

– Да ладно тебе, корова сентиментальная. Пошли в бар. Мне выпить охота.

После

Ханна всегда любила работать в магазине в дождливые дни. Дела идут вяло, завсегдатаи сидят дома, туристы вместо прогулок по Виктория-стрит и переулкам рядом с замком едут на такси осматривать музеи. Если быть честной, то Ханна, хотя ей и нравится общаться с покупателями, работает в «Баснях» не из-за них.

Она всегда ощущала себя в наибольшей безопасности в окружении книг. Любила наблюдать за читателями в библиотеке Додсуорта по утрам, пока мать проверяла работы учеников в справочном отделе. Любила магазин «Блэкуэлл» в Оксфорде, где можно найти все, что угодно, от Эсхила до комиксов «Люди Икс». Любила Бодлианскую библиотеку, настоящий храм литературы и просвещения. Ей нравилась тишина в библиотеке Пелэма и низкие лампы с абажурами на потемневших деревянных столах. Ханна никогда не понимала людей, устраивавших свадьбы в церкви колледжа, религия была ей чужда, и она не ощущала никакой связи с этим далеким, сумрачным местом с его псалмами, церковными гимнами и уроками латыни. Она и Уилл поженились в эдинбургской ратуше. Гражданская церемония длилась всего несколько минут. Но библиотека… о, да. Если бы только можно было выйти замуж за Уилла в библиотеке, среди глубокой, почтительной тишины, в окружении всего, что было написано людьми о любви, всех этих романов, поэм, афоризмов!

Поэтому, когда несколько лет назад она приехала в Эдинбург, скрываясь от многочисленных писем из Пелэма, измученная вопросами о будущем, на которые у нее не было ответа, поиск работы в книжном магазине выглядел естественным шагом. Без диплома о месте библиотекарши нечего было и мечтать. Как и о работе в издательстве. Когда-то Ханна воображала себя редактором – на рабочем столе громоздятся стопки рукописей, на полках в гостиной стоят ряды книг, которые прошли через ее руки. Однако все объявления о вакансиях требовали по меньшей мере диплома бакалавра, а некоторые даже магистра и конкретной специализации. Зато книжные магазины не ставили жестких условий. Кэти не смутило даже отсутствие у Ханны навыков продавца.

– Главное, чтобы ты любила книги, – сказала хозяйка магазина, – остальное приложится.

Так и вышло. Поначалу они с Кэти работали бок о бок, хозяйка учила Ханну обращению с кассовым аппаратом, учету запасов и говорила, кому из покупателей надо помогать, а кого лучше оставить в покое. Теперь, девять лет спустя, Кэти одной ногой уже на пенсии, и магазином в основном заправляет Ханна – при помощи Робин, конечно. Ханна встречается с представителями книгоиздателей, проверяет товарные запасы, решает, сколько экземпляров нового романа Полы Хокинс заказать, выделить ли место на витрине для Харуки Мураками и когда лучше пригласить Иэна Рэнкина на встречу с читателями. Робин – специалист по детской литературе, еще она ведет страничку магазина в «Фейсбуке» и ленту в «Твиттере».

Сегодня с полудня льет дождь, за все время в «Басни» заглянул один-единственный покупатель – молодой человек, долгое время изучающий полки в глубине магазина. Кэти советует не приставать к посетителям с предложениями помощи, если только они не выглядят совершенно растерянными. «Нет ничего хуже, когда на тебя выскакивают из засады», – любит повторять она. Однако если кто-то подолгу торчит в глубине магазина – это тревожный звонок, говорящий о потенциальном похитителе книг, особенно если это студент с рюкзаком на плечах, интересующийся отделом научно-популярной литературы, где собраны самые дорогие тома – академические справочники и художественные альбомы издательства «Ташен» по пятьдесят фунтов за штуку. Если ты решил что-то стащить, то более подходящего места не придумать.

– Пусть или какает, или убирается с горшка, – шепчет Робин, вернувшись из подсобки и обнаружив, что посетитель все еще в магазине.

Ханна улыбается:

– Пойду спрошу, что ему нужно.

Она появляется в отделе научно-популярной литературы, слегка кашлянув, чтобы не подумали, будто она тайком следит за клиентами. Мужчина выпрямляется и оборачивается. Ханна замечает, что он не так молод, как ей сначала показалось. Если смотреть издали, песочного цвета волосы и румянец на щеках делают его похожим на подростка со школьным ранцем, но, подойдя ближе, Ханна видит, что посетитель заметно старше. На макушке под венчиком волос мелькает розовая кожа. Ему лет двадцать с хвостиком – чуть меньше, чем ей. Точно не студент. Но и на вора не похож.

– Вам помочь? – спрашивает Ханна.

– Ой, п-привет! – отвечает посетитель. – Вообще-то да. – Голос звучит нерешительно, с небольшим акцентом. Но не шотландским. Уэльским? – Я ищу биографию Теда Банди.

Теда Банди!

Ханна невольно поджимает губы. Она старается относиться к чужим предпочтениям без предубеждений. Девиз Кэти: «Такого понятия, как грешное удовольствие, нет в природе», и Ханна в принципе с этим согласна. Джефри Арчер или Джефри Чосер, «Чужестранка» или «Чужак» – все они заставляют вращаться маховик книгоиздательской индустрии, приносят деньги в кассу, а если дарят кому-то пару часов удовольствия, то Ханна только рада. Однако ей невдомек, зачем люди покупают книги с описанием реальных преступлений. Зачем добровольно погружаются в горе и мучения таких, как она?

– Я не уверена, что у нас есть эта книга, – говорит Ханна как можно более непринужденно. – Вы ищете там, где следует. Если она у нас есть, то должна быть на этой полке. А если нет, я могу ее заказать.

Они некоторое время стоят у стеллажа с историями о преступлениях и смотрят на полку. Наконец Ханна качает головой:

– Извините. Похоже, этой книги у нас все-таки нет. Вам нужен обязательно Банди, или что-то еще подойдет? «Я исчезну во тьме» – очень интересная вещь. – Ханна стучит пальцем по корешку. – Правда, я сама ее не читала, но отзывы замечательные. В ней говорится о розыске убийцы из Золотого штата. Но это, скорее, не биография, а описание расследования.

– Хорошо, – неожиданно соглашается покупатель и снимает с полки книгу – увесистый том в твердом переплете ценой больше двадцати фунтов. – Спасибо. Беру.

– Отлично. Что-нибудь еще?

Ханна, ожидая отрицательного ответа, собирается вернуться к кассе, однако что-то в лице покупателя заставляет ее остановиться. Он вроде как нервничает, как будто чего-то ждет.

– Вообще-то да. – Голос посетителя становится выше на половину октавы и теперь напоминает мальчишеский. – В-вы Ханна Джонс, не так ли?

Ханна останавливается как вкопанная.

Все тело немедленно деревенеет, щеки пылают жаром. Она долго смотрит на незнакомца, застыв на месте и пытаясь сообразить, что ответить. Соврать? Молча уйти? Одернуть?

Что бы она ни сказала, все будет бесполезно. Ее растерянное молчание – само по себе ответ. И по лицу незнакомца видно, что он тоже это понимает. А ведь после судебного процесса она искусно поменяла внешность – стала носить очки постоянно, а не только сидя перед телевизором, отрезала длинные волосы. Случайный собеседник ее бы не узнал. Но этот парень здесь явно не случайно. Он старается скрыть удовлетворение – знает, что попал в яблочко.

– Кто вы? – наконец выдавливает Ханна. Собственный голос ее озадачивает. Он шипит, сочится злостью. – Кто?

Бело-розовое лицо молодого человека немного вытягивается от легкой обиды.

– Я писатель. Меня зовут Джерайнт.

Вот оно что.

– Прошу прощения, – продолжает он. – Я отправил вам сообщение, спрашивал, не против ли вы, если я загляну и п-представлюсь, но не получил ответа. Вот я и подумал…

Черт!

Черт!!!

Джерайнт что-то еще говорит о статье, подкасте, интервью… Но она не слышит его слов – их заглушает гул в голове.

– Я не могу, – перебивает она. Собственный голос по-прежнему звучит резко и чуждо. – Только не здесь. Больше сюда не приходите. Вам ясно?

– Я крайне сожалею. – Визитер падает духом. – Этого следовало ожидать. Я не подумал, что…

– Уходите, – в отчаянии произносит Ханна.

Джерайнт кивает и осторожно ставит книгу обратно на полку.

– Мне искренне жаль, – повторяет он – на этот раз подчеркнуто вежливо, но Ханна уже идет прочь, не в силах посмотреть ему в лицо или помыслить о чем-либо кроме бегства.

– Райан говорил…

Райан!

Ханна останавливается и оборачивается:

– Вы встречались с Райаном?

– Да, мы близкие друзья. Приехать к вам мне посоветовал Райан.

– Как… как у него дела?

– Он… более или менее. Лучше, чем раньше.

Ханна проглатывает ком в горле, не в силах признаться в своей черствости – она не видела Райана больше пяти лет. Как после этого можно считать, что они дружат?

– Я очень-очень сожалею, – опять произносит Джерайнт упавшим тоном. – Мне не следовало подстерегать вас таким образом, я не сообразил, что делаю это в неподходящем месте и в неподходящее время.

– Ничего, – отвечает Ханна, хотя вовсе так не думает. Ей хочется надавать себе пощечин за такой ответ. – Слушайте, отправьте мне сообщение по почте, хорошо? Я отвечу – даю слово. Только сюда больше не приходите. Я здесь работаю, коллеги ничего не знают о моем прошлом.

– Понимаю. – Джерайнт снижает голос до заговорщицкого шепота. – Я свяжусь с вами. Спасибо, Ханна.

И выходит.

У Ханны дрожат колени, она едва ли не на ощупь пробирается к креслу-мешку в углу магазина, садится и закрывает лицо ладонями, пытаясь унять нервную дрожь.

Зачем она предложила отправить ей сообщение? Теперь придется его прочитать. И ответить. Зачем?

Затем, что иначе от этого человека невозможно было отделаться, вот зачем. Или так ей показалось. В глубине души Ханна по-прежнему остается вежливой девушкой из Додсуорта, желающей, чтобы все ее любили. Она боится кого-нибудь разочаровать, обидеть или подвести.

На мгновение Ханна пытается вообразить, как на ее месте повела бы себя Эйприл.

«Вали отсюда на хрен», – процедила бы подруга скучающим, небрежным тоном. А после ухода подняла бы на смех его рано появившуюся лысину.

Ханна гонит от себя мысли об Эйприл. О ней нельзя думать. Тем более сейчас.

Начинает вибрировать телефон. Первое побуждение – выключить звук, перевести звонок на автоответчик. Ей сейчас не до матери.

Однако звонок не от Джилл и даже не от Уилла.

Звонят из больницы.

Она нажимает кнопку ответа.

– Алло?

– Алло-алло! – Женский голос звучит бодро и немного раздраженно. – Это Ханна де Шасть… – Женщина спотыкается на незнакомой фамилии. – Де Шастейн?

– Да, – Ханне недосуг поправлять. – Что-нибудь случилось?

– Меня зовут Элли, я из акушерской группы. Вы у нас записаны на прием в два часа дня. Не забыли?

У Ханны второй раз за день кровь отливает от лица и приливает обратно.

– Извините! – Она мучительно подыскивает слова по дороге в подсобку, лавируя между стендами со всей скоростью, на которую способна, чтобы не оступиться. – Совершенно из головы вылетело. Меня отвлекли… семейные дела. – Ой, опять та же отговорка, но теперь поздно ее менять. – Прошу прощения, я сильно опаздываю?

– Вам повезло. Две женщины, записанные перед вами, пришли раньше времени, так что я могу принять вас в два двадцать, если успеете. Вы где сейчас?

– Буквально за углом. Еще раз извините. – Ханна наконец добирается до подсобки. Она хватает висящее на двери пальто и, не переставая говорить, кое-как просовывает руки в рукава. – Буду у вас через пять минут. Обещаю!

Дав отбой, Ханна встречается взглядом с Робин, ставящей чайник.

– У тебя все в порядке?

– Да. Нет. Я забыла о приеме в женской консультации. Извини, справишься без меня?

– Не вопрос! – весело отвечает Робин. – Главное, успокойся. А то натворишь дел.

– Молодчина, – запыхавшись, произносит Ханна, хватает сумочку и выбегает из магазина.