Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 132 (всего у книги 346 страниц)

14

Вслед за мальчиком женщины шумно прошествовали вниз по трем лестничным пролетам. На улице ветер растрепал Джейн волосы, и она пожалела, что не взяла с собой куртку. Темные тучи, которые из башни казались далекими, теперь висели у них почти над головами. Риццоли слышала поскрипывание и стон деревьев, ощущала в воздухе запах приближающегося дождя. Они направлялись в лес вслед за мальчиком, который предпочитал идти по непротоптанным дорожкам. Заслышав треск ломающихся под ногами людей веток и шуршание прошлогодней листвы, птицы умолкли. По лесу разносились теперь только звуки шагов и шум ветра в ветвях деревьев.

– Мы заблудились? – поинтересовалась Джейн.

– Нет, просто срезали немного, – ответила доктор Уэлливер. Несмотря на свое объемистое платье, она умудрялась спокойно пробираться по лесу и неуклюже шагать за мальчиком, который напоминал мчавшегося впереди лесного духа.

Лес превращался в чащу, ветви деревьев уже почти полностью закрывали небо. Утро было в самом разгаре, однако здесь, в лесу, дневной свет сменился сумеречным мраком.

– Этот парнишка и вправду в курсе, куда идти?

– Бруно прекрасно знает дорогу. – Доктор Уэлливер указала на сломанную ветку у них над головами.

– Он оставил метки по пути?

Психолог бросила взгляд на Джейн:

– Не стоит недооценивать наших студентов.

Замок пропал из виду. Теперь со всех сторон, насколько хватало взгляда, стояли одни лишь деревья. Много ли они прошли – полмили, больше? И вот так-то он срезал путь? У Джейн развязались шнурки, она нагнулась, чтобы снова завязать их. Выпрямившись, Джейн увидела, что остальные уже прошли шагов на десять вперед и практически скрылись из виду. Если она останется здесь одна, возможно, ей придется блуждать несколько дней, чтобы выбраться из леса. Риццоли прибавила шаг, чтобы нагнать спутников, и сквозь заросли кустарника пробралась на маленькую полянку, где уже стояли остальные.

Под великолепной ивой расположились профессор Паскантонио и лесник Роман. Неподалеку стояла кучка поеживавшихся на ветру студентов.

– …вообще ничего не трогали. Оставили в том же виде, в каком нашли, – говорил Роман доктору Уэлливер. – Будь я проклят, если я знаю, что это означает.

– Дурацкая выходка, – фыркнул Паскантонио. – Вот что это такое. Дети вытворяют черт-те что.

Доктор Уэлливер приблизилась к иве и пристально посмотрела вверх, на ветви дерева.

– Нам известно, кто это сделал?

– Никто не сознался, – прорычал Роман.

– Все прекрасно знают, кто это сделал, – сказала темноволосая девочка. – Кто же еще? – Шатенка указала на Клэр. – Прошлой ночью она снова выбиралась на улицу. Я видела ее в окно. Это ночное насекомое!

– Ничего такого я не делала, – отозвалась Клэр. Она в одиночестве стояла у кромки леса, сложив руки на груди, словно стремилась защититься от обвинений.

– Ты ведь была на улице. Не ври.

– Брайана, – вмешалась доктор Уэлливер, – без доказательств мы никого не обвиняем.

Джейн пробралась сквозь сборище студентов и преподавателей в попытке разглядеть, что их привлекло. К нижней ветке ивы были подвешены, словно самодельные рождественские игрушки, три куклы из хвороста и шпагата. Приблизившись на несколько шагов, Джейн поняла, что на одной кукле юбка из коры березы. Женщина. Куклы из хвороста болтались на ветру, словно маленькие жертвы какого-то палача; на всех виднелись брызги, напоминавшие следы крови. Высоко, в кроне ивы, закаркали вороны. Джейн подняла глаза и увидела источник этих брызг – распространяя запах разложения, он висел у Риццоли над головой. Джейн с отвращением попятилась, не отрывая взгляда от тушки, что висела вверху.

– Кто обнаружил это? – осведомилась доктор Уэлливер.

– Все вместе, – ответил Роман. – Каждые несколько дней я вожу их по этой тропе и показываю, как меняется лес. Первыми их увидели вон те девочки. – Он указал на Брайану и двух других девиц, которые, казалось, все время толклись рядом с ней. – Никогда еще не слышал такого истерического визга. – Вытащив нож, великан обрезал веревку, на которой висела тушка, и мертвый петух плюхнулся на землю. – Будто бы они никогда не ели куриного мяса, – проворчал лесник.

– Это Герман, – пробормотал какой-то мальчик. – Германа убили.

И не просто убили, подумала Джейн. Распороли ему брюхо. Вытащили его внутренности и оставили на съедение воронам. Это уже не просто глупая детская выходка, от такого Джейн вдруг начало мутить.

Доктор Уэлливер окинула взглядом студентов, съежившихся под первыми каплями дождя.

– Кто-либо знает что-нибудь об этом?

– Я не слышала его крика сегодня утром, – сказала одна из девочек. – Герман всегда будит меня по утрам, а сегодня не разбудил.

– Я ходил по этой тропе вчера во второй половине дня, – добавил Роман. – Здесь ничего не висело. Наверное, это появилось вечером.

Джейн посмотрела на Клэр. Ночная бродяга. Внезапно поймав взгляд Джейн, девочка посмотрела на нее с явным вызовом. Попробуйте-ка доказать, что именно я сделала это!

Дождевые капли уже начали оставлять мокрые пятна на платье доктора Уэлливер, но она лишь оглядела вставших в круг студентов и развела руки, словно стремясь обнять всех, кто нуждается в ласке.

– Если кто-то захочет обсудить это со мной чуть позже, мои двери всегда открыты для вас. Обещаю: что бы вы ни сказали мне, это останется между нами. А теперь, – психолог вздохнула, взглянув на хмурое небо, – почему бы вам не отправиться в обратный путь?

Студенты начали покидать полянку, но взрослые остались возле ивы. И только когда дети ушли достаточно далеко и уже не могли ее услышать, доктор Уэлливер тихо произнесла:

– Это меня очень встревожило.

Маура опустилась на корточки рядом с растерзанным петухом.

– У него сломана шея. Видимо, это его и погубило. Но зачем было выпускать ему кишки? Оставлять здесь, чтобы все его увидели? – Она взглянула на доктора Уэлливер. – Это что-то означает.

– Означает, что у вас тут есть какой-то больной щенок, – заметила Джейн. Она посмотрела вверх, на фигурки из хвороста. – А это что означает? Какие-то жуткие куклы вуду. Зачем она сделала это?

– Она? – удивилась доктор Уэлливер.

– Ну конечно, Клэр отрицает это. Но ведь дети постоянно обманывают.

Доктор Уэлливер покачала головой:

– Из-за травмы мозга она стала импульсивной. Но из-за нее же девочка практически лишена способности к обману. Клэр говорит только то, что думает, даже несмотря на то, что это доставляет ей массу неприятностей. Она отрицает свою вину, и я ей верю.

– Тогда кто же из них сделал это? – спросил Роман.

– А с чего вы решили, что это студенты? – прозвучал голос у них за спинами.

Обернувшись, они увидели Джулиана; мальчик стоял у кромки опушки. Он вернулся так тихо, что взрослые не услышали.

– Вы почему-то предполагаете, что виноват кто-то из нас, – проговорил Джулиан. – Это несправедливо.

Доктор Паскантонио рассмеялся:

– Но в самом деле, вы же не считаете, что это мог сделать преподаватель?

– Помните, сэр, что вы говорили нам о слове «предполагать»? Что оно заставляет нас делать лажу?

– Джулиан! – одернула его Маура.

– Но профессор говорит именно так.

– Куда же вы все-таки клоните, господин Перкинс? – поинтересовался Паскантонио.

Джулиан выпрямился:

– Я хочу забрать тело Германа.

– Оно уже разлагается, – ответил Роман. Подняв тушку петуха за веревку, на которой она висела, мужчина бросил ее в лес. – Вороны к нему уже приложились, позволь им закончить дело.

– Ну хорошо, а кукол из хвороста я могу забрать?

– Скорее, я просто сожгу эту чертовщину. Забудь об этом.

– Если вы их сожжете, сэр, загадка все равно останется.

– Зачем они тебе, Джулиан? – осведомилась Маура.

– Потому что сейчас мы все переглядываемся и подозреваем друг друга. Думаем, кто же настолько ненормальный, что способен на это. – Юноша взглянул на доктора Паскантонио. – Это вещественное доказательство, и «Шакалы» могут проанализировать его.

– Кто такие «Шакалы»? – спросила Джейн. Она посмотрела на Мауру, но та покачала головой: видимо, доктор Айлз была столь же озадачена, как и Риццоли.

– Это криминалистический клуб нашей школы, – объяснила доктор Уэлливер. – Основан много лет назад нашим бывшим студентом Чаком Шакманом.

– Поэтому он и называется «Шакалы», – добавил Джулиан. – Я его новый президент. Наш клуб как раз занимается такими вещами. Мы уже изучали брызги крови, следы шин. Мы сможем проанализировать и этот вещдок.

– О, я все поняла! – Рассмеявшись, Джейн бросила взгляд на Мауру. – Это новый сериал. «Место преступления. Старшая школа».

– Ладно, парень, – согласился Роман. Вытащив свой охотничий нож, лесничий потянулся вверх и срезал кукол с ветки. Затем протянул их Джулиану. – Они твои. Работай.

– Спасибо вам, сэр.

Загремел гром. Лесничий взглянул вверх, на небо.

– А теперь нам лучше отправиться в замок, – сказал он. – Чую, идет гроза. И никто не знает, куда она может ударить.

15

– Это сделала ты?

Клэр ожидала такого вопроса. Когда они еще стояли там, на полянке, и, разинув рты, глядели на то, что свисало с ветвей ивы, девочка поймала взгляд Уилла и прочла этот вопрос в его глазах. Теперь, когда они шагали по тропе в стороне от других ребят, парнишка украдкой приблизился к ней и прошептал:

– Они говорят, это сделала ты.

– Они идиоты.

– Именно это я им и сказал. Но ты ведь правда была на улице вчера ночью.

– Я же тебе говорила. Я не сплю. Я не могу спать.

– А почему бы тебе в следующий раз не разбудить меня? Мы можем вместе потусоваться.

Клэр остановилась у водотока. Капли дождя плюхались им на лица, отбивая такт по листве.

– Ты хочешь тусоваться со мной?

– Я смотрел прогноз погоды. Завтра ночью обещают чистое небо. Ты сможешь посмотреть в мой телескоп. Я покажу тебе очень крутые галактики. Уверен, они тебе понравятся.

– Ведь ты же меня совсем не знаешь, Уилл.

– Я знаю тебя куда лучше, чем ты думаешь.

– Ну конечно. Типа мы лучшие друзья навеки. – Клэр не хотела сарказма, но слова уже вылетели, и она не могла вернуть их, пусть даже ей очень этого хотелось. Она с радостью не говорила бы очень многого из того, что уже сказала.

Девочка прошла еще несколько шагов по тропе и вдруг поняла: Уилла нет рядом. Обернувшись, она увидела, что мальчик остановился и пристально уставился на ручей, туда, где вода плескалась и покрывалась рябью на камнях.

– А почему бы и нет? – спокойно спросил он и взглянул на Клэр. – Мы не такие, как все. Мы с тобой оба…

– Шизанутые.

– Я не это имел в виду.

– Ну, я-то точно шизанутая, – не унималась девочка.

– Почему ты говоришь так?

– Все так говорят, включая моего психотерапевта. Хочешь доказательств? – Клэр схватила Уилла за руку и прижала ее к шраму на своей голове. – Чувствуешь? Там они распиливали мой череп. Из-за этого я не сплю по ночам, словно вампир. Потому что у меня травма черепа.

Мальчик даже не попытался высвободиться, как ожидала Клэр. Его рука задержалась в волосах девочки, пальцы поглаживали шрам, ставший меткой ее чудаковатости. Пусть он толстый и прыщавый, зато у него красивые глаза, внезапно заметила Клэр. Нежные, карие, с длинными ресницами. Уилл продолжал смотреть на нее так, будто пытался догадаться, о чем она думает на самом деле. Пытался понять все то, о чем девочка боялась рассказать ему.

Клэр отпихнула его руку и двинулась прочь. Она так и шла, пока тропа не закончилась у кромки озера. Остановившись там, девочка пристально посмотрела вдаль, поверх воды, растревоженной дождевыми каплями. В надежде, что Уилл пойдет за ней.

А вот и он, остановился прямо рядом с Клэр. С озера подул зябкий ветер, и девочка, задрожав, обхватила себя руками. Казалось, Уилл не замечает холода, несмотря на то что одет в одни джинсы и влажную футболку, которая подчеркивала все непривлекательные выпуклости его пухлого туловища.

– Больно было? – спросил он. – Когда в тебя стреляли?

Клэр машинально подняла руку и дотронулась до места, где была рана. До небольшой вмятины, с появлением которой закончилась ее нормальная жизнь, жизнь девочки, спавшей по ночам и получавшей хорошие оценки. Девочки, которая никогда не говорила то, чего не надо, как раз тогда, когда это совсем ни к чему.

– Не знаю, – ответила она. – Последнее, что я помню, – ужин в ресторане с мамой и папой. Они хотели, чтобы я попробовала что-то новое, а меня тянуло на спагетти. Я не унималась, все твердила, спагетти да спагетти, и в конце концов мама попросила официанта принести мне то, что я хотела. Это последнее, что я помню. Мама была раздражена моим поведением. Я ее разочаровала. – Клэр провела рукой по лицу и почувствовала на щеках теплые влажные полоски.

На пруду закричала гагара. От этого одинокого нездешнего звука у Клэр к горлу подступил комок.

– Я очнулась в больнице, – продолжала она. – Мои мама и папа умерли.

Уилл так нежно дотронулся до нее, что Клэр засомневалась: а вдруг это ей показалось? Он провел пальцами по ее лицу едва ощутимо, словно перышком. Клэр подняла голову, чтобы взглянуть в карие глаза Уилла.

– Мне тоже не хватает мамы и папы, – признался он.

– Жутковатая школа с жутковатыми детишками, – сказала Джейн. – Каждый из них со странностями.

Женщины сидели в комнате у Мауры, придвинув стулья поближе к очагу, где горел огонь. А за окнами хлестал дождь и ветер сотрясал рамы. Джейн переоделась в сухое, однако казалось, что сырость пронизывает ее до костей и даже языки пламени не в силах дать тепла. Поплотнее укутавшись в свитер, Джейн посмотрела на картину маслом, висевшую над очагом. Это был портрет джентльмена-охотника, гордо стоявшего рядом с убитым оленем; ружье было перекинуто у него через плечо. Мужчины и их трофеи.

– Я бы использовала другое слово, – ответила Маура. – Одержимые.

– Ты имеешь в виду детей?

– Да. Они одержимы преступлением. Насилием. Неудивительно, что они кажутся тебе странными.

– Стоит только объединить кучку таких детей, ребят с серьезными эмоциональными проблемами, и это лишь усилит их странности.

– Возможно, – согласилась Маура. – Но здесь единственное место, где они могут получить одобрение. От людей, которые их понимают.

Джейн не ожидала, что Маура скажет это. Маура, которая сидела сейчас у огня перед Риццоли, казалась совершенно иной женщиной. Ветер и влага превратили безупречно гладкие черные волосы Мауры в клочки спутанной соломы. Клетчатая фланелевая рубашка была не заправлена в брюки, а отвороты синих джинсов – покрыты пятнами засохшей грязи. Всего несколько дней в Мэне, и доктор Айлз превратилась в совершенно незнакомого для Риццоли человека.

– Чуть раньше ты говорила мне, что хочешь забрать Джулиана из этой школы, – напомнила Джейн.

– Говорила.

– Так что же заставило тебя передумать?

– Ты же видишь, как ему здесь нравится. И он отказывается уезжать. Он сам сказал мне это. В шестнадцать лет он уже прекрасно знает, чего хочет. – Отхлебнув чая из своей чашки, Маура взглянула на подругу сквозь завитки пара. – Помнишь, каким он был в Вайоминге? Дикий зверь, постоянно затевавший драки и друживший с одной лишь собакой. А здесь, в «Вечерне», он нашел друзей. Здесь ему самое место.

– Потому что все здесь с заскоками.

Маура улыбнулась, глядя на огонь:

– Возможно, именно это объединяет нас с Джулианом. Потому что у меня свои заскоки.

– В хорошем смысле, – быстро добавила Джейн.

– Это какой же такой хороший смысл?

– Хм. Упорство. Надежность.

– Послушав тебя, можно заключить, что я – немецкая овчарка.

– И честность. – Джейн немного помолчала. – Даже если из-за нее можно потерять друзей.

Маура опустила взгляд в чашку:

– За этот грех я буду расплачиваться вечно. Так ведь?

Некоторое время женщины молчали и в комнате были слышны лишь удары капель в окно и шипение огня. Джейн не могла припомнить, когда в последний раз они сидели вот так вдвоем и спокойно разговаривали. Риццоли уже упаковала свою сумку – сегодня вечером ее ждали в Бостоне, – но она будто бы и не собиралась уезжать. Она осталась сидеть в этом кресле, потому что не знала, когда им снова выпадет такой шанс. Жизнь слишком часто напоминает полосу препятствий. Телефонные звонки, семейные проблемы; другие люди постоянно мешают – и на месте преступления, и в морге. А сегодня, в этот серый день, не было ни звонящих телефонов, ни стука в дверь, но между двумя женщинами повисло молчание, груз недосказанного, скопившийся за последние недели, с тех пор как из-за свидетельских показаний Мауры одного полицейского посадили в тюрьму. Подобное предательство бостонские правоохранители так просто не спускали.

Теперь на месте любого происшествия Мауре приходилось терпеть ледяное безмолвие и враждебные взгляды. На ее лице сейчас отражалось напряжение. При свете, падавшем от камина, глаза казались запавшими, а щеки – осунувшимися.

– Графф виновен. – Пальцы Мауры сильнее сжали чашку. – Я и сейчас дала бы такие же показания.

– Ну конечно же дала бы. Ты делаешь это всегда – выкладываешь правду.

– Ты так говоришь, будто это дурная привычка. Тик какой-то.

– Нет, чтобы сказать правду, необходима смелость. Мне, как твоей подруге, стоило вести себя иначе.

– А я-то уж и не думала, что мы с тобой теперь подруги. И вообще, что я способна сохранить хоть каких-нибудь друзей. – Маура пристально посмотрела на огонь, словно в языках пламени можно было найти ответы на все вопросы. – Может быть, мне стоит просто взять и остаться здесь. Стать отшельницей, живущей в лесах. Здесь такая красота. Я могла бы провести остаток дней в Мэне.

– Но ведь ты живешь в Бостоне.

– Похоже, Бостон меня так и не полюбил.

– Города не способны любить. Любят только люди.

– И только люди способны предать. – Прищурившись, Маура взглянула на огонь.

– Такое может произойти в любом месте, Маура.

– Бостон суров. Холоден. Перед тем как переехать туда, я слышала о скрытных жителях Новой Англии, но никогда по-настоящему не верила в это. А когда я оказалась в Бостоне, у меня сложилось ощущение, что ради простого знакомства с людьми мне нужно раскалывать лед.

– Ты это и про меня тоже?

Маура посмотрела на Джейн:

– И про тебя тоже.

– А я и знать не знала, что от нас исходит такое. Здесь ведь не солнечная Калифорния.

Маура снова переключила внимание на языки пламени.

– Я не должна была уезжать из Сан-Франциско.

– Но теперь у тебя есть друзья в Бостоне. У тебя есть я.

Улыбка изогнула краешек рта Мауры.

– По тебе я буду скучать.

– В Бостоне ли проблема? Или только в одном известном его жителе?

Им не нужно было произносить имя; обе подумали об отце Даниэле Брофи, человеке, который привнес в жизнь Мауры и радость, и печаль. О человеке, который, вероятно, так же глубоко переживал их запретную связь.

– В тот самый момент, когда я решаю, что наконец переболела, – призналась Маура, – думаю, что выбралась из своей норы на солнце, я опять вижу его на месте происшествия. И мои раны снова обнажаются.

– Трудно избежать встречи, если вы оба работаете на одном и том же месте происшествия.

Маура горько усмехнулась:

– Хорошенький способ построить отношения! На месте трагедии!

– Вы же расстались, верно?

– Да. – Маура умолкла. – И нет.

– Но вы не вместе?

– И я вижу, как сильно он страдает из-за этого. Боль написана у него на лице.

«И у тебя тоже», – подумала Джейн.

– Именно поэтому я должна уехать из Бостона. Вернуться в Калифорнию… Или поехать куда-то еще.

– И это все решит?

– Возможно.

– Вас будут разделять две тысячи миль, но они же будут отделять тебя от всего того, с чем ты сроднилась за последние несколько лет. От твоего дома, коллег. Друзей.

– От друга. В единственном числе.

– Ты не была на панихиде, которую мы организовали, когда думали, что ты погибла. Когда думали, что это твое тело лежало в том гробу. Маура, зал был полон людей, которые уважают тебя. Которым ты небезразлична. Да, возможно, мы не умеем демонстрировать свои эмоции. Возможно, долгие зимы добавляют нам сварливости. Но мы тоже способны на чувства. Несмотря на то, что живем в Бостоне.

Маура продолжала пристально глядеть в камин; языки пламени медленно умирали, оставляя лишь тлеющие угли.

– А я знаю человека, который очень расстроится, узнав, что ты собралась вернуться в Калифорнию, – сказала Джейн. – Он знает, что ты думаешь об этом?

– Он?

– О господи, не изображай дурочку! Я же видела, как он смотрит на тебя. Именно поэтому Сансоне и Брофи так не любят друг друга. Из-за тебя.

Маура взглянула на Джейн; в ее глазах вспыхнуло удивление.

– Энтони Сансоне никогда не входил в список твоих любимцев.

– К вопросу о шизанутых. Он ведь еще и член странноватого Клуба Мефисто.

– Но теперь ты говоришь, что из-за него я должна остаться в Бостоне.

– О нем стоит подумать, верно?

– Ух ты, как повысилось твое мнение о нем!

– По крайней мере, он доступен. – «В отличие от Даниэля Брофи», – могла бы добавить Джейн, но в этом не было необходимости. – И он к тебе неравнодушен.

– Нет, Джейн. – Маура откинулась на спинку своего кресла. – Равнодушен.

Джейн нахмурилась:

– Откуда ты знаешь?

– Женщина всегда знает. – Маура снова отвела взгляд; словно мотылек, он стремился вернуться к умирающему пламени. – В тот вечер, когда я приехала сюда, Энтони тоже явился.

– И что произошло?

– Ничего. На следующее утро мы совещались с преподавателями. А потом он снова уехал, на этот раз в Лондон. Он всего-навсего фантом, то появляющийся, то исчезающий из моей жизни.

– Сансоне всегда поступал именно так. И это не означает, что у него нет интереса к тебе.

– Прошу тебя, Джейн. Не уговаривай меня на очередной безнадежный роман.

– Я всего-навсего пытаюсь уговорить тебя не уезжать из Бостона.

– Потому что Энтони настолько хорошая партия?

– Нет, потому что ты нужна Бостону. Потому что ты самый толковый медэксперт, с которым мне доводилось работать. А еще – потому что… – Джейн вздохнула. – Я чертовски скучаю по тебе, Маура.

Березовое полено наконец рассыпалось на мелкие кусочки, превратившись в созвездие тлеющих угольков. Только этот звук, а также стук капель за окном нарушали тишину в комнате. Маура сидела неподвижно и спокойно – до такой степени, что Джейн начала сомневаться: расслышала ли ее подруга то, что было сказано. И имеет ли это значение для Мауры? Но тут доктор Айлз посмотрела на Риццоли. В глазах Мауры блеснули слезы, и Джейн поняла: ее слова очень много значили.

– Я приму это к сведению, – пообещала Маура.

– Да, прими, пожалуйста. – Джейн снова взглянула на часы. – Мне нужно ехать.

– Тебе обязательно выезжать сегодня?

– Я хочу хорошенько покопаться в делах Яблонски и Уордов, а это означает, что придется иметь дело с разными штатами и конторами. К тому же придется возиться в одиночку, поскольку Кроу не хочет напрасно тратить на это рабочую силу.

– У детектива Кроу отчаянно не хватает воображения.

– Ты тоже это заметила? – Джейн поднялась. – Я буду звонить каждый день, чтобы убедиться в безопасности Тедди. Сообщи мне, если возникнут какие-либо проблемы.

– Расслабься, Джейн. Для него здесь самое безопасное место.

Риццоли вспомнила въезд, закрытый воротами, обособленность этой территории. Тридцать тысяч акров диких лесов. И подумала о тех, кто неусыпно охранял все это, об Обществе Мефисто. Есть ли место безопаснее для ребенка, которого преследуют, чем рядом с людьми, знающими, насколько опасным бывает мир?

– Я довольна тем, что увидела, – проговорила она. – Встретимся в Бостоне.

По пути к выходу из замка Джейн задержалась, чтобы еще раз проведать Тедди. Он был на занятии, и Риццоли не стала его беспокоить, просто понаблюдала с порога классной комнаты за тем, как Лили Соул, взмахивая руками и подскакивая, демонстрировала преимущества испанского меча, которым пользовались римские легионеры. Тедди был увлечен – его тело подалось вперед, словно он стремился спрыгнуть с места и включиться в бой. Лили заметила Джейн и кивнула, словно говоря: «Он будет в порядке. Все под контролем».

Только этого Джейн и надо было.

Оказавшись на улице, Риццоли спешно добежала под дождем до своей машины, сунула дорожную сумку на заднее сиденье и уселась за руль. Отирая мокрое лицо, она залезла в карман за четырехзначным кодом охранной системы, без которого нельзя было выехать за ворота.

«Все под контролем», – вспомнила она.

Но, выезжая из двора через арку, вдали, в лесу, Джейн заметила нечто, привлекшее ее внимание. Среди деревьев стоял какой-то человек. Он находился так далеко, что Риццоли не смогла различить его лица, только фигуру. Его одежда была пестрой, серо-коричневой, как и стволы окружавших его деревьев.

Дорога уводила ее как раз в сторону незнакомца, так что по пути Джейн поглядывала на человека, удивляясь его статичной позе. Затем дорога ненадолго вильнула в сторону, лишив ее обзора, а когда заросли снова появились в поле зрения, там уже никого не было. Джейн увидела лишь обрубок мертвого дуба, испещренный лишайником и издолбленный дятлами.

Риццоли остановилась на обочине дороги и опустила окно машины. Посмотрела, как дождь стучит по листве и ветки дергаются на ветру. Никто не наблюдал за ней из лесу, только мертвый обрубок дерева прикидывался опасным.

«Все под контролем», – снова вспомнила она.

Тем не менее Джейн не могла расслабиться, даже миновав ворота и направившись по лесу в южную сторону, к ферме. Возможно, всему виной был неослабевающий дождь и темные облака, низко повисшие над горизонтом. А может, одинокая дорога с заброшенными домами, у которых были заколочены окна, а веранды давно прогнулись. Казалось, здесь случился конец света, а она единственная осталась в живых.

Звонок телефона развеял эту иллюзию. Я снова вернулась в цивилизацию, подумала Джейн, отыскивая в сумочке мобильник. Сигнал был слабым, его едва хватало для разговора, но Джейн сумела различить прерывавшийся голос Фроста.

– По твоему последнему имейлу… говорил с Управлением полиции Хиллсборо…

– Хиллсборо? Это насчет тетки и дяди Уилла Яблонски?

– …говорит, что это странно… хочет обсудить…

– Фрост! Фрост!

И вдруг его голос зазвучал очень четко и ясно. Наконец-то случилось чудо и появился хороший мобильный сигнал.

– Он понятия не имеет, что все это значит.

– Ты говорил с полицейским из Хиллсборо?

– Да. С неким детективом Дэвидом Дж. Уайманом. Он сказал, что это дело с самого начала показалось ему странным. Я сообщил ему о Клэр Уорд, и детектив реально оживился. Он не знал о других детях. Тебе нужно потолковать с ним.

– Ты можешь подъехать ко мне в Нью-Гемпшир? – спросила Джейн.

Последовала пауза, Фрост понизил голос:

– Не получится. Кроу хочет, чтобы мы сосредоточились на поисках Андреса Сапаты. Я сегодня в засаде. У квартиры домработницы.

– Кроу до сих пор считает, что мотивом было ограбление?

– По бумагам, Сапата – отличный вариант. Уже совершал ограбления в Колумбии. У него был доступ и возможности. И на кухонной двери есть отпечатки его пальцев.

– Кое-что не дает мне покоя, Фрост. Эти трое ребятишек.

– Слушай, раньше завтрашнего дня тебя здесь никто не ждет. У тебя есть время для небольшого обходного маневра.

Джейн собиралась приехать домой на ужин с Габриэлем, поцеловать на ночь Реджину. Но теперь, кажется, ей придется ехать в Нью-Гемпшир.

– Ни слова не говори Кроу.

– Я и не собирался.

– И вот еще что. Пробей ППНП[212]212
  ППНП (ViCAP – Violent Criminal Apprehension Program) – Программа ФБР по предотвращению насильственных преступлений.


[Закрыть] по массовым семейным убийствам. Особенно по тому году, когда погибли Уорды, Яблонски и Клоки.

– С чем мы работаем, как ты думаешь?

– Не знаю. – Джейн взглянула вперед, на блестевшую от дождя дорогу. – Но как бы там ни было, это дело начинает пугать меня.