Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 346 страниц)

ГЛАВА 5

Роберт Лэнгдон судорожно хватал ртом воздух.

Ледяные воды реки Влтавы вызвали у него шок, граничащий с параличом, и, пытаясь удержаться на поверхности, он чувствовал, как мокрая одежда вот-вот утащит его под воду.

Кэтрин…

Лэнгдон поднял глаза на окно второго этажа, из которого выпрыгнул. Взрыва, которого он опасался… так и не произошло. Отель Four Seasons по-прежнему стоял будто неприступная крепость.

При резком свете аварийного освещения гости уже потоком выходили через боковой выход на террасу, выходящую к причалу, выступающему в реку.

Борясь за то, чтобы остаться на плаву, Лэнгдон вдруг осознал, что течение уносит его прочь; только на причале отеля у него был шанс выбраться из воды до того, как его понесет вниз по течению.

Изо всех сил стараясь не паниковать, он попытался плыть к причалу свободным стилем, но едва мог поднять руки. Промокший свитер обтягивал его, как якорь. Холодная вода уже сковывала его кровообращение, и Лэнгдон почувствовал первые признаки переохлаждения – пронзительную боль в лодыжках и запястьях.

Плыви,Роберт…

Перейдя на неуклюжий брасс, Лэнгдон изо всех сил сопротивлялся течению, пытаясь добраться до причала. Бросив взгляд дальше, он испугался, что его унесет к водопаду неподалеку ниже по течению – хотя понимал, что, скорее всего, потеряет сознание и пойдет ко дну задолго до того, как окажется на краю.

Давай же!

Гребя руками в ледяной воде, Лэнгдон не мог выкинуть из головы образ женщины с черным сияющим ореолом. Головной убор ещё мог быть жуткой случайностью… но копье? И запах смерти?

Не может быть. Это невозможно.

На мгновение Лэнгдону показалось, что он всё ещё спит, запертый в реалистичном кошмаре, как тот, что приснился Кэтрин прошлой ночью. Нет. Пронзительный холод и бешеный стук сердца убедили его, что он бодрствует. Как мог бы подтвердить любой, провалившийся под лед, острое переохлаждение приносит с собой череду состояний – шок, панику, рефлексию и, наконец, смирение.

Используй панику, сказал он себе. Плыви сильнее.

Плывя под углом к течению, Лэнгдон неуклюже двигался в сторону причала, пытаясь игнорировать нарастающую боль. С каждым усилием она становилась сильнее, но гул сирены отеля казался все ближе.Ближе.Глаза резало от ледяной воды, зрение начинало мутнеть.

Причал был уже близко, темное пятно в свете аварийного освещения, и Лэнгдон из последних сил устремился к нему. Когда его рука нащупала что-то твердое, окоченевшие пальцы едва почувствовали шероховатую древесину, не говоря уже о

том, чтобы ухватиться за нее. Он стал подтягиваться к маленькой металлической лестнице у причала. Собрав остаток сил, Лэнгдон выбрался, тяжело рухнув на настил, а его промокшая одежда оставила вокруг лужи воды.

Лэнгдон лежал без движения, дрожа и обессилев, понимая, что всё еще в смертельной опасности.

Здесь я очень быстро замерзну. Надо согреться.

Он встал на колени и взглянул на отель. Терраса уже была переполнена гостями, многие в халатах, стоявшими под падающим снегом. Он обернулся к Карлову мосту, который теперь выглядел как открытка, его газовые фонари мягко светились в снегопаде.

Я видел то, что видел.

Лэнгдон услышал быстрые шаги на причале.

– Мистер Лэнгдон! – закричал менеджер отеля, подбегая с вытаращенными глазами. Он резко остановился на заснеженной поверхности. – Вы в порядке, сэр?! Что здесь случилось?!

Лэнгдон кивнул. – Я… думал… что-то…

– Пожар?!

Дрожа от холода, Лэнгдон покачал головой. – Нет…

– Тогда почему вы подняли тревогу?! – Обычно любезный тон менеджера стал резким и злым.

– Я думал…опасность.

– Какая опасность?!

Лэнгдон с трудом поднялся в сидячее положение. Голова пульсировала, он чувствовал, что переохлаждение берёт своё.

К ним подбежал охранник отеля. Мускулистый мужчина резко поднял Лэнгдона, схватив под мышки. Лэнгдон не мог понять, помогал ли он ему встать или задерживал.

– Зачем вы подняли тревогу, сэр? – повторил менеджер, пристально глядя на него.

– Извините… – ответил Лэнгдон, у него начали стучать зубы. – Я…растерялся.

– Из-за полиции в холле? Я же сказал, это ерунда! – Менеджер едва сдерживался.

– Мне нужно знать – можно ли возвращаться внутрь?

Лэнгдон видел, как гости всё ещё выходят через аварийный выход, и мог только представить хаос у главного входа.Этого им не объяснить. Они подумают, что я сошел с уда.

– Профессор Лэнгдон, – озвучился менеджер, и в его раздраженном голосе появилась злость, – мне нужен ответ! Четыреста гостей стоят на улице под снегом. Здание безопасно? Да или нет! Можно ли вернуться внутрь?

Лэнгдон снова увидел женщину в черном сияющем венце… серебряное копье… смрад смерти.Должно быть другое объяснение. Мир так не устроен! Возьми себя в руки, Роберт.

Лэнгдон наконец кивнул. – Да… я думаю, безопасно. Прошу прощения. Как я сказал… я растерял...

– Выключите тревогу! – сказал менеджер охраннику, который тут же отпустил Лэнгдона. Пока тот балансировал на дрожащих ногах, охранник достал рацию и отдал приказ, а менеджер что-то быстро говорил в телефон.

Через несколько секунд сирены умолкли, уступив место вою приближающихся машин экстренных служб. Менеджер закрыл глаза, глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Затем он снова открыл глаза, спокойно стряхнул снежинки с темного костюма.

– Профессор Лэнгдон, – прошептал он сквозь стиснутые зубы, – мне нужно встретить власти. Охранник сопроводит вас в номер.Никудане уходите. Властям нужно с вами поговорить.

Лэнгдон кивнул в знак понимания.

Пока менеджер торопился прочь, охранник провел Лэнгдона через маленький служебный вход к черной лестнице. Кроссовки Лэнгдона хлюпали на каждом шагу, пока они поднимались к Королевскому люксу. Дверь была открыта, свет горел – точь-в-точь, как он оставил.

«Оставайтесь здесь», – приказал охранник, указывая в комнату.

Лэнгдон не знал чешского, но по языку тела охранника все было предельно ясно.

Заходи и не выходи. Лэнгдон кивнул и вошел в номер один, закрыв за собой дверь.

Окно, из которого он выпрыгнул, по-прежнему было распахнуто настежь, а букет цветов на подоконнике уже поник под ледяным холодом. Красно-бело-голубые тюльпаны были подарком посла США Кэтрин в честь ее предстоящей лекции – их цвета соответствовали флагам Америки и Чехии.

Лэнгдон закрыл окно, с мрачными мыслями вспомнив, что именно практика дефенестрации – выкидывания жертв из высоких окон – послужила причиной начала как Гуситских войн, так и Тридцатилетней войны. К счастью, окно гостиничного номера Лэнгдона находилось значительно ниже, чем башня Пражского Града, и несмотря на переполох, который он устроил этим утром, Лэнгдон сомневался, что развязал хоть одну войну.

Мне нужно поговорить с Кэтрин… рассказать ей, что я видел.

Столкновение на Карловом мосту было настолько ошеломительным, что Лэнгдон не припомнит ничего подобного, и несмотря на открытость Кэтрин ко всему

"паранормальному", Лэнгдон сомневался, что даже она сможет это объяснить.

Надеясь, что она могла отправить сообщение о том, что благополучно покинула отель, Лэнгдон полез в карманы своих промокших спортивных брюк за телефоном, но его там не оказалось – скорее всего, он теперь покоится на дне Влтавы.

Новая волна холода пронзила его, пока он спешил в спальню, чтобы позвонить ей со стационарного телефона. Однако, когда он потянулся к трубке, заметил записку на тумбочке.

В утренней панике он её не заметил.

Р —

Решила дойти пешком до встречи в лаборатории доктора Гесснер.

Не одному тебе сегодня разминаться! Вернусь к 10. Оставь мне смузи!

– К

Лэнгдон выдохнул.

Кэтрин в безопасности. Больше мне ничего и не нужно знать.

Облегчённый, он сразу направился в душ, включил воду и залез внутрь в одежде.

ГЛАВА 6

Эфир рассеялся, и Голем лежал обнажённый на пеньковом коврике.

Как и всегда, его путешествие завершилось волнами эйфории и всеобъемлющим чувством духовной связи со всем сущим. Принять Эфир значило пережить несексуальный оргазм – высшую точку мистического блаженства, открывавшую врата, сквозь которые можно было увидеть подлинную Реальность.

Подобные мистические путешествия часто высмеивали как плод больного воображения, но тем, кто познал Истину, не нужны были ограниченные умы. Голем из собственного опыта знал, что Вселенная куда сложнее и прекраснее, чем способны постичь большинство. Современники всё ещё не могли принять ту Истину, что древние понимали интуитивно… Человеческое тело – всего лишь временный сосуд для познания этого земного мира.

Он вынул изо рта перфорированный кляп и поднялся, оставаясь один в темноте своей святыни. В отсутствие света он двинулся к дальней стене и опустился на колени перед алтарем, который воздвиг там.

Шаря рукой в темноте, он нашёл коробок спичек, чиркнул одной и зажёг три вотивные свечи, расставленные на столе среди засохших цветов.

По мере того, как пламя свечей разгоралось, перед ним проступала фотография на стене.

Он умиротворённо улыбнулся её лицу.

Ты меня не знаешь, но я здесь, чтобы избавить тебя от зла.

Тёмные силы, угрожавшие ей, были могущественны и обладали необычайной проницательностью. Сейчас она была уязвимее, чем когда-либо, особенно потому что была рассеянна.

Она нашла любовь.

По крайней мере, ей так кажется…

Голема тошнило от мысли, что она отдаётся тому, кто этого недостоин.

Он не понимает тебя, как я. Никто не понимает.

Иногда, когда она лежала в постели, переплетенная со своим новым любовником здесь, в Праге, Голем позволял себе наблюдать... будучи незримым гостем в её сознании, молча созерцая и отчаянно желая крикнуть ей в ухо: "Он – не тот, за кого себя выдаёт!"

Но Голем оставался безмолвным... мыслью в тени.

Она никогда не должна узнать, что я здесь.

ГЛАВА 7

Крупнейший в мире издатель Penguin Random House выпускает почти двадцать тысяч книг в год, принося свыше пяти миллиардов долларов годового дохода. Его американская штаб-квартира расположена на Бродвее в Мидтауне

Манхэттена и занимает двадцать четыре этажа сверкающего серого стеклянного небоскреба, известного как Random House Tower.

В этот вечер офисы были безлюдны. В городе давно перевалило за полночь, даже уборщики закончили свои обходы. Тем не менее, на двадцать третьем этаже в угловом кабинете горел одинокий свет.

Редактор Джонас Фокман был ночным человеком. В свои бодрые пятьдесят пять он сохранял подростковый распорядок дня, совершал ежедневные пробежки в Центральном парке и носил на работу черные джинсы и кроссовки. Его вьющиеся черные волосы, к счастью, все еще были густыми, но борода определенно начала серебриться – ему нравилось думать, что это делает его похожим на Джозефа Конрада.

Фокман любил эту нетронутую тишину поздних часов, наслаждался одиночеством, разбираясь в запутанных сюжетах и витиеватых фразах, делая подробные заметки для авторов. Сегодня вечером он освободил стол, чтобы посвятить ночь своему любимому занятию… чтению только что полученной рукописи от нового автора.

Скрытый потенциал.

Большинство изданных книг незаметно появлялись и исчезали, но избранные захватывали умы читателей и становились бестселлерами. Фокман возлагал большие надежды на ту, которую собирался прочесть. Он ждал ее несколько месяцев. Книга представляла собой смелое исследование тайн человеческого сознания, написанное известным специалистом по ноэтике Кэтрин Соломон.

Чуть больше года назад близкий друг Фокмана Роберт Лэнгдон привез Кэтрин в Нью-Йорк, чтобы за ланчем представить ее книжную идею. Презентация ученой была потрясающей – это была самая захватывающая заявка на нон-фикшн из тех, что Фокман когда-либо слышал. Уже через несколько дней он снял проект с рынка, предложив Кэтрин выгодный издательский контракт.

Прошлый год она провела за написанием книги в полной секретности, и только сегодня днем позвонила из Праги, сообщив, что закончила правку рукописи и готова к его оценке. Фокман подозревал, что Лэнгдон мог подтолкнуть Кэтрин прекратить бесконечные исправления и выслушать мнение редактора. Какой бы ни была причина, одно Фокман знал точно: если рукопись Кэтрин Соломон окажется хотя бы наполовину так же захватывающей, как и ее презентация, эта книга станет одним из важнейших проектов в его карьере.

Просветляющая… ошеломляющая… универсально значимая.

Поиски понимания человеческого сознания быстро становились новым Святым Граалем науки, и Фокман чувствовал, что Кэтрин Соломон готова стать ведущим голосом в этой области. Если ее теория подтвердится, человеческий разум окажется совсем не таким, каким его представляли; эта истина произведет глубокий переворот в наших взглядах на человечество, жизнь и даже смерть.

Фокман задумался, не стоит ли перед ним работа, которая однажды встанет в один ряд с такими изменившими парадигму публикациями, как Происхождение видов и Краткая история времени.

Не торопись, Джонас… напомнил он себе. Ты пока даже не прочитал его.

Резкий стук в дверь Фокмана вернул его в реальность. Он крутанулся на стуле, удивленный ночным визитером в глухую полночь.

– Мистер Фокман? – Незнакомый молодой человек стоял на пороге.

– Да. Кто вы?

– Простите, что напугал вас, сэр, – парень поднял ламинированный бейджик компании. – Алекс Конан, отдел информационной безопасности. Я работаю в основном по ночам, когда нагрузка на систему минимальна.

Беспорядочная шевелюра и футболка с логотипом "Пиццерии Папагайо" делали его больше похожим на серфера, чем на техника. – Чем могу помочь, Алекс?

– О, скорее всего это ложное срабатывание, – ответил техник. – Но система только что подняла флаг по доступу к некоторым данным.

К данным,– мысленно поправил Фокман, удивляясь, когда же мир наконец усвоит, что «data» – множественное число.

– Уверен, это ерунда, – продолжил парень. – Просто предупреждение о "неавторизованном пользователе" для нас редкость, но теперь, когда я вижу, что вы действительно здесь, в здании и в системе, мне спокойнее. Наверное, просто глюк в вашем аккаунте.

– Но я не в системе, – Фокман показал на монитор. – Компьютер всю ночь был выключен.

Глаза парня слегка расширились. – Оу…

Фокман почувствовал легкую тревогу. – Кто-то вошел под моим логином?

– Нет-нет, – техник замотал головой. – Вернее, уже нет. Кто бы это ни был, его здесь нет.

– "Кто бы это ни был"? Что это вообще значит?!

Техник теперь выглядел обеспокоенным. – Это значит, кто-то проник в ваш личный сегмент, сэр – без пароля и авторизации. Надо быть реально крутым хакером, потому что у нас защита военного уровня…

– Погоди,что именно было взломано? – Фокман развернулся к столу и включил компьютер.Вся моя профессиональная жизнь на этом чертовом сервере!

– Кто-то взломал один из ваших SVW, – сказал парень.

Фокман застыл. Это был не тот ответ, который я хотел услышать.

SVW – защищенные виртуальные рабочие пространства – относительно новая разработка PRH. Из-за участившихся случаев пиратства украденных рукописей, некоторые редакторы PRH начали настоятельно рекомендовать топовым авторам работать исключительно на серверах Penguin Random House для дополнительной безопасности. Многие из самых ценных рукописей PRH писались, редактировались и хранились в одном защищенном месте – в зашифрованной, защищенной файрволлом системе Random House Tower… и её зеркальном резерве в Мэриленде.

Я уговорил Кэтрин Соломон использовать SVW, с беспокойством подумал Фокман.

Разглядев в её заявке потенциал бестселлера, Фокман настоял, чтобы Кэтрин соблюдала строгие меры безопасности во время работы над рукописью. Она охотно согласилась, сказав, что ей нравится идея удалённой работы над рукописью из любой точки мира, зная, что все материалы в одном безопасном месте с автоматическим бэкапом.

Большинство авторов мыслили аналогично, хотя одно их беспокоило.Конфиденциальность.Никто не хотел, чтобы нетерпеливый редактор следил за процессом раньше, чем рукопись будет готова к показу. Поэтому каждый автор, использующий SVW, защищал своё рабочее пространство паролем – кодом доступа, известным только ему, до момента сдачи материала.

Для Кэтрин этот день настал сегодня, подумал Фокман.

Когда она звонила ранее из Праги, она нервно продиктовала Фокману свой код доступа, чтобы он мог начать читать и править текст. Фокман тут же освободил стол от других дел, чтобы погрузиться в её рукопись уже вечером и прочитать её от начала до конца за выходные. Однако теперь его долгожданный вечер чтения был прерван охранником в футболке, принёсшим тревожные новости.

"К какой SVW был доступ?" – спросил Фокман, чувствуя, как пересыхает в горле.

"Какая книга?"

Паренёк достал из кармана смятый листок и стал его разворачивать. "Кажется, это какая-то математическая книга?"

Фокман встрепенулся, почувствовав проблеск надежды.

"Вот, – сказал Алекс, читая записку. – Название... СУММ". Редактора тут же пронзила паника.

Дыши, Джонас. Дыши.

СУММ никакая не математика. Это была аббревиатура. Она расшифровывалась как «Соломон – Без Названия».

ГЛАВА 8

Стоя под струями горячей воды в душе отеля, Роберт Лэнгдон закрыл глаза, вдыхая пар. Он сумел скинуть промокшую одежду, но так и не смог избавиться от окутавшего его с утра ощущения растерянности.

Лэнгдон подумал было позвонить Кэтрин, прервав её экскурсию по лаборатории доктора Гесснер, чтобы рассказать о случившемся, но передумал. Это тот странный разговор, который нам лучше провести лично, когда она вернётся.Даже сейчас, когда тело постепенно согревалось, а мысли прояснялись, он не находил логичного объяснения тому призрачному видению на Карловом мосту. Или своей реакции на него.

Обычно Лэнгдон сохранял спокойствие в стрессовых ситуациях, но этим утром он поддался панике, охваченный странным, почти животным страхом. Это чувство подавило его рациональное мышление... вид женщины, запах смерти, копьё, зловещий перезвон колоколов. Навязчивые воспоминания безостановочно прокручивались в голове.

Как такое могло произойти?

Он мысленно вернулся к событиям прошлой ночи – всего пять часов назад – когда Кэтрин с криком его имени проснулась от жуткого кошмара. Он успокаивал её, пока она в панике пересказывала своё страшное видение.

Это было ужасно, Роберт... В ногах нашей кровати стояла тёмная фигура. Она была в чёрном... с шипастым нимбом на голове... и держала серебряное копьё. От неё исходил смрад, как от разложения. Я звала тебя, но тебя не было! Женщина прошипела:

«Роберт не спасёт тебя. Ты умрёшь». Прозвучал оглушительный грохот, вспыхнул свет, и отель взорвался в облаке огня. Я чувствовала, как горю...

Тогда, несмотря на очевидный ужас сна Кэтрин, Лэнгдон видел в его элементах логику. Шипастый нимб или сияющий венец фигурировал в её лекции тем вечером. Серебряное копьё обсуждалось с Бригитой Гесснер за кружкой пива после мероприятия. Запах серы мог остаться после их поездки к термальным источникам Карловых Вар. А взрыв в отеле наверняка был отголоском мрачных кадров в новостях вчера – репортажа о теракте в Юго-Восточной Азии.

Лэнгдон успокоил Кэтрин, напомнив, что абсент – сильный галлюциноген, и что она, вероятно, переживает из-за того, что её издатель скоро прочитает рукопись.Я прекрасно знаю это волнение, подумал Лэнгдон. Неудивительно, что тебе не спалось.Теперь же, спустя несколько часов, стоя под душем, он не находил никакого разумного объяснения тому, что только что увидел... по крайней мере, в рамках своего понимания реальности.

Эйнштейн как-то сказал: Совпадение – это способ Бога оставаться анонимным.

То, что я увидел, не было совпадением, внутренний голос Лэнгдона настаивал. Это статистически невозможно.

Либо кошмар Кэтрин предсказал будущее... либо будущее отреагировало на её сон. Какая из версий верна, Лэнгдон не понимал.

Ещё более жутким казалось то, что вчерашняя лекция Кэтрин как раз затрагивала этот феномен.

Прекогниция.

Способность ощущать или предвидеть события до их свершения.

Со сцены Владиславского зала Кэтрин перечислила самые известные случаи прекогниции в истории, включая вещие сны Карла Юнга, Марка Твена и Жанны д’Арк. Она рассказала, как за три дня до убийства Авраам Линкольн поделился со своим телохранителем Уордом Хиллом Лэмоном сном, в котором видел накрытое саваном тело под охраной солдата, объявившего: "Президент убит убийцей".

Затем Кэтрин поведала о самом странном случае – Моргане Робертсоне, американском писателе, опубликовавшем в 1898 году роман«Тщетность», основанный на его кошмаре про непотопляемый лайнер —«Титан»– который сталкивается с айсбергом и тонет во время своего первого трансатлантического плавания. Удивительно, но книга вышла за четырнадцать лет до катастрофы «Титаника». Совпадения в конструкции судна, его маршруте и обстоятельствах гибели были настолько детальными, что их так и не смогли объяснить.

"Знаю, в зале есть скептики", – кокетливо бросила она взгляд в сторону Лэнгдона, – "поэтому я хочу рассказать об эксперименте, впервые проведённом годы назад моим коллегой из Института ноэтических наук. С тех пор его повторяли и развивали лаборатории по всему миру. Вот в чём его суть..."

Кэтрин нажала кнопку презентера, и на экране появилось изображение – испытуемый в камере с датчиками, сидящий перед небольшим киноэкраном.

"Снимая показания активности мозга специальным оборудованием, – начала она, – мы показываем испытуемому случайную последовательность изображений. Они делятся на три чёткие категории: жестокое насилие, идиллический покой или откровенные сцены сексуального характера. Поскольку каждый тип изображения активирует разные зоны мозга, мы наблюдаем в реальном времени, как сознание обрабатывает картинку."

Следующий слайд показал график мозговых волн с цветными всплесками, соответствующими типам изображений. "Как и ожидалось, соответствующие участки мозга активируются при появлении каждого конкретного изображения. Всё понятно?"

Зал дружно закивал.

"Отлично, – сказала она, увеличивая горизонтальную шкалу графика. – Эта временная шкала предельно точно фиксирует момент, когда компьютер случайным образом показывает изображение, и момент реакции мозга."

Лэнгдон гадал, к чему она ведёт.

"Если увеличить шкалу дальше, – продолжила она, демонстрируя миллисекундные интервалы, – мы обнаружим серьёзную аномалию."

Она умолкла, и спустя секунду зал взорвался удивлёнными возгласами. Лэнгдон разделял всеобщее замешательство. Согласно графикам, мозг испытуемого реагировал раньше, чем появлялось изображение.

"Как вы видите, – сказала Кэтрин, – этот человек регистрирует каждое изображение преждевременно. Соответствующий участок его мозга активируется на целых четыреста миллисекунд до показа картинки. Каким-то образом его сознание уже знает, что именно он увидит." Она улыбнулась. «Но это ещё не самое поразительное...»

Воцарилась тишина.

"Оказывается, – продолжила Кэтрин, – мозг реагирует не только до того, как изображение появится... но ещё до того, как генератор случайных чисел компьютера выберет, какое именно изображение показывать! Выходит, мозг не столько предсказывает реальность... сколько создаёт её."

Как и все вокруг, Лэнгдон был в шоке. Он также знал, что сама эта идея – представление о том, что человеческие мысли создают реальность, – лежит в основе большинства великих духовных учений.

Будда: Мы – то, о чём мы думаем.

Иисус: Всё, чего ни попросите в молитве, будет дано вам.

Индуизм: В вас заключена сила Бога.

Как знал Лэнгдон, эту концепцию повторяли и современные прогрессивные мыслители, и гениальные творцы. Бизнес-гуру Робин Шарма заявлял:Всё создаётся дважды: сначала в уме, а потом в реальности.Самая известная фраза Пабло Пикассо гласила:Всё, что можно вообразить, – реально.

Стук заставил Лэнгдона вздрогнуть, и Владиславский зал растворился в его сознании. Он снова оказался в душе, услышав, как открывается дверь ванной. Сквозь матовое стекло душевой кабинки Лэнгдон разглядел расплывчатый силуэт входящего человека и с облегчением вздохнул.Слава богу, она вернулась раньше.Несомненно, Кэтрин узнала о происшествии в отеле и сразу приехала обратно.

"Только закончил", – крикнул Лэнгдон, выключая горячую воду и отказываясь от привычного ледяного обливания.Холодной воды мне сегодня хватило.Он схватил полотенце, висевшее внутри душевой кабины, обернул вокруг бедер и вышел в ванную. «Кэтрин...»

Он резко замолчал. Кэтрин там не было.

Лэнгдон стоял лицом к лицу с угловатым мужчиной в кожаной куртке.

"Да кто вы такой?!" – потребовал Лэнгдон. Как вы сюда попали?!

Незнакомец сделал шаг вперёд, без тени улыбки. "Мистер Роберт Лэнгдон?" – произнёс он с сильным чешским акцентом. "Доброе утро. Я капитан Яначег из Úřad pro zahraniční styky a informace. Я позволил себе забрать ваш паспорт из спальни. Надеюсь, вы не против".

Забрали мой паспорт? Лэнгдон чувствовал себя уязвимым, стоя перед этим человеком в одном полотенце. "Простите,кто вы?"

Мужчина показал удостоверение, но в парном воздухе Лэнгдон разглядел лишь смелый эмблему организации – льва, вставшего на дыбы.«Восстающий лев»?Этот символ был довольно распространённым, он также являлся эмблемой подготовительной школы Лэнгдона, хотя он был почти уверен, что этот тип не из академии Филлипса Эксетера.

"Я из ÚZSI, – хрипло сказал мужчина. – Чешской национальной разведывательной службы".

Не похож на разведчика,подумал Лэнгдон. Глаза мужчины были красными и слезились, поредевшие волосы – нечёсаными, а рубашка под кожаной курткой – сильно помятой.

"Я скажу это один раз, мистер Лэнгдон". Чешский чиновник шагнул к нему, словно намеренно переступая какую-то невидимую грань между ними. «Вы только что эвакуировали пятизвёздочный отель. Либо дадите вескую причину, либо я немедленно арестую вас».

Лэнгдон растерялся. "Я... ужасно сожалею, – пробормотал он. – Трудно объяснить, капитан. Я ошибся".

"Согласен, – парировал мужчина, не проявляя эмоций. – Серьёзная ошибка.

Почему вы подняли тревогу?"

Лэнгдон понял, что придётся сказать правду. "Я думал, что произойдёт взрыв". Единственной реакцией офицера было лёгкое подёргивание густых бровей.

"Интересно. И что могло вызвать этот взрыв?"

"Не знаю... возможно, бомба".

"Понятно. Возможно, бомба. Значит, вы боялись, что в этом отеле бомба... но при этом побежали обратно в здание и поднялись в этот номер?"

"Предупредить мою... подругу".

Мужчина достал из куртки блокнот и прочитал: "Ваша подруга – мисс Кэтрин Соломон?"

Лэнгдона пробрал озноб, когда он услышал имя Кэтрин из уст офицера чешской разведки. Ситуация с каждой минутой становилась серьёзнее. "Верно. Но её уже не было".

"Понимаю, понимаю. Значит, зная, что ваша подруга в безопасности, вместо того чтобы спуститься обратно, вы рискнули утонуть в ледяной реке, выпрыгнув из окна?" Лэнгдон признал, что этот поступок удивил даже его самого. "Я запаниковал.

Внезапно зазвонил колокол... Это показалось зловещим".

"Зловещим?" Он выглядел оскорблённым. "Это "Ангелус", профессор. Церковные колокола звонят здесь каждый час, призывая к утренней молитве. Я бы подумал, вы это знаете".

"Да, конечно, но я не соображал. Колокола создали ощущение, будто время... не знаю... вышло. Я видел полицию в лобби ранее..."

"Время вышло? Так... значит, у вас была аналоговая бомба? На семь утра?"

Это не моя бомба!Лэнгдон с трудом сдерживал себя. «Нет, я просто был в замешательстве и действовал инстинктивно. Конечно, я оплачу...»

"Не нужно платить, сэр, – сказал мужчина, смягчив тон. – Люди путаются. Это не проблема. Я просто пытаюсь понять,почему вы подумали о взрыве. Откуда вы получили информацию?"

Я не могу ему рассказать,понял Лэнгдон. Правда выглядела невероятной – невообразимо – и честное признание могло обернуться серьёзными проблемами. Он мне не поверит.Лэнгдон внезапно осознал, что, возможно, ему нужен адвокат.

"Мистер Лэнгдон?" – настаивал офицер.

Лэнгдон поёжился, крепче удерживая полотенце. "Как я сказал, я запутался. Мне дали неверную информацию".

Капитан прищурился и, сделав шаг ближе, тише сказал: "Собственно, профессор, проблема не в этом. Проблема в том, что у вас была ценная информация.Очень ценная".

"Я не понимаю".

Офицер пристально смотрел, изучая его. "Нет?" Лэнгдон покачал головой.

"Профессор, – ледяным тоном произнёс капитан. – Сегодня рано утром в этом самом отеле моя команда обнаружила и обезвредила... бомбу. Она должна была сработать ровно в семь утра".