Текст книги "Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Дэн Браун

Соавторы: Тесс Герритсен,Давиде Лонго,Эсми Де Лис,Фульвио Эрвас,Таша Кориелл,Анна-Лу Уэзерли,Рут Уэйр,Сара Харман,Марк Экклстон,Алекс Марвуд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 346 страниц)

Она почувствовала, как его руки грубо заломили ее запястья, прижав их к кровати. Его пальцы были как железные, сжимающие ее руки в хватке, не давая ни малейшего шанса на свободу. Вивиан вся напряглась, но ее силы были слишком малы для того, чтобы вырваться. Она сжала зубы, чтобы не выдать свою слабость, но ее тело не могло скрыть страха, который с каждым моментом становился все более ощутимым.

Йен наклонился к ней, его лицо было близко, и ее дыхание стало тяжелым от близости его тела. Он поднимал ее лицо, его взгляд был холоден и сосредоточен, а его губы нещадно касались ее шеи, медленно и властно. Вивиан почувствовала, как его губы скользят по ее коже, как его дыхание обжигает шею. Каждое прикосновение, каждый его поцелуй был как метка, как утверждение его контроля над ней. Он не спешил, наслаждаясь моментом, его поцелуи становились все более настойчивыми, переходя от нежных к жестким, как если бы он пытался взять не только ее тело, но и ее душу.

Ее сердце бешено колотилось, а тело, как бы против своей воли, сотрясалось от напряжения и страха. Она не могла избавиться от чувства, что была полностью его пленницей, что каждый ее момент борьбы, каждая попытка вырваться только усиливали его власть. Она почувствовала, как его губы жгут ее шею, как его дыхание становится все более быстрым и глубоким, а его руки, все так же сжимающие ее запястья, не отпускают ее.

Вивиан хотела вырваться, хотела найти силы в себе, но ее тело было уже слишком измотано. Все, что она могла, – это терпеть, ощущать, как ее каждый вдох становится все более трудным, как его поцелуи разрывают ее внутренний мир.

Глава 21
Спасение

Алистер нервно сжимал руль своего автомобиля, его пальцы побелели от напряжения. Дорога тянулась впереди пустая и бескрайняя, но его мысли были так же тяжелы, как и этот долгий путь. Алистер потратил два часа, чтобы добраться до дома, который вычислил Виктор, а этот путь не приносил облегчения. Каждый оборот колеса был как удар, который репортер не мог избежать. Вся ночь ушла на то, чтобы взломать телефон, который Энтони оставил им, и результат оказался пугающим. Информация была запутанная, но одно было ясно: Вивиан в опасности.

В списке числился младший сын Иана Лоренцо – Йен. Он был не просто сыном, а фигурой, чье имя, несмотря на его относительную молодость, влекло за собой целый спектр ожиданий и неприятных ассоциаций. В отличие от старшего брата, который был человеком действия, с резким, порой даже жестоким подходом к жизни, Йен всегда оставался в тени, и никто не знал его настоящего лица.

Его единственная собственность, которая была указана в списке, представляла собой не что-то выдающееся или заметное на первый взгляд. Это был небольшой дом – довольно неприметное строение на окраине города, обрамленное заброшенными участками и заросшими дорожками.

«Адские псы» готовились к операции по спасению Вивиан, и каждый был сосредоточен на своей роли в этом, но напряжение в воздухе было осязаемым, как густой туман.

– Алистер, расслабься, – произнес Макс, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась скрытая тревога. Макс оглянулся на заднее сиденье, где ехала Саманта. Она не проронила ни слова с тех пор, как они выехали, ее глаза были прикованы к экрану планшета, на котором мелькали карты и схемы. Саманта не показывала своих эмоций, но напряженная поза выдавала, что она тоже была далеко не спокойна.

Атмосфера в машине была напряженной. Каждое слово звучало слишком громко, каждое движение было слишком резким. Макс знал, что, если Алистер не успокоит свои нервы, он не сможет сосредоточиться на главном – их операции. Они все знали, что время на исходе, что Вивиан могла быть в любой момент на грани жизни и смерти и что их шанс на успех таял с каждым мгновением. Но, несмотря на все усилия Макса и других, Алистер не мог избавиться от ощущения тяжелого камня в груди.

– Я убью его, – процедил он сквозь зубы.

– Это в случае, если мы найдем их там, – неожиданно вклинилась Саманта.

– Найдем. Я в этом уверен.

* * *

Вивиан лежала на кровати, ее тело казалось пустым и изможденным, как опустошенный сосуд. Глаза, широко раскрытые и тусклые, смотрели в пустоту, не видя ничего, только затемненное пространство вокруг. Она не могла оторваться от этого ощущения, что она больше не существует в этом мире, что ее душа куда-то исчезла, растворилась в боли и унижении. Все ее силы ушли, исчезли, оставив только оболочку, которая все еще чувствовала физическую боль, но не могла выразить ее ни словом, ни движением.

Прошло некоторое время, прежде чем Вивиан осознала, что рядом с ней был не просто чужой человек, а тот, кто когда-то был близким. Джонни, ее напарник, тот, с кем она когда-то делила теплые моменты жизни, с кем обсуждала планы, кому доверяла свои тайны, с кем сидела за кружкой пива, смеясь и обсуждая все, что происходило вокруг. Сейчас его присутствие было невыносимо чужим, его тень на фоне ее страха и боли становилась все больше, поглощая все вокруг.

Йен стоял у окна, размеренно куря сигарету, выпуская клубы дыма, которые медленно окутывали пространство, как та тьма, которая окутала ее душу. Вивиан едва могла повернуть голову, ее мышцы были измотаны, каждое движение доставляло боль. Но все, что она могла, – это смотреть на него, слабо зацепившись за реальность, которую он ей навязал.

Йен не спешил. Он был спокоен, его лицо – незаметно, его выражение – холодное. Он казался таким же чужим, как и все, что происходило вокруг. Он просто стоял, иногда поглядывая на Вивиан, но не тем взглядом, который она когда-то видела, – интересующимся, заботливым или хотя бы сочувствующим. Нет. Его глаза были невыразительными, как если бы Йен наблюдал за чем-то далеким, что его не трогало.

– Я ведь предупреждал тебя, что поймаю, – сказал он наконец, его голос был равнодушным, как если бы мужчина говорил не с человеком, а с предметом, с которым нужно было подытожить завершенное дело. Он потушил сигарету, оставив в воздухе еще несколько клубов дыма, которые плотно заполнили пространство.

Вивиан не ответила. У нее не было сил. Она не могла думать, не могла отвечать. Даже если бы и хотела, ее слова просто не рвались на свободу. Она ощущала лишь глубокую пустоту, которая пронзала ее изнутри, оставляя только холодное отчаяние и беспомощность.

Не было смысла говорить. Она это знала. Каждое слово, каждое движение – все бессильно перед тем, что произошло.

– Иди в душ. Мы скоро продолжим, – его голос был холоден, и эти слова прозвучали как приказ. Йен произнес их таким тоном, что Вивиан буквально почувствовала, как воздух вокруг стал еще более тяжелым. Она вздрогнула, но не встала, не послушалась его. Вместо этого, словно пытаясь скрыться от всего происходящего, еще сильнее закуталась в одеяло. Но этот жест, возможно, последний, на который она решилась, только разозлил его.

Йен сделал несколько шагов в ее сторону, и Вивиан услышала его шаги, тяжелые и уверенные, как предвестие того, что ее сопротивление не имеет значения. Она уже знала, что он не оставит выбора, что ее желания не имеют силы против его воли.

– Нет! Я не хочу больше! Оставь меня в покое, пожалуйста! – Вивиан вырвала эти слова с усилием, ее голос был подавлен отчаянием, но в нем все же звучала слабая надежда, что хоть что-то остановит его. Она не хотела идти в душ, не хотела больше этого. Но ее слова словно, не доходя до его сознания, просто растворялись в холодной пустоте.

Йен не слышал ее, не замечал ее боли. Он не спешил, но его действия были точны и решительны. Он подошел к Вивиан, схватил ее за руку, с силой вырывая из укрытия одеяла, и, не давая ни малейшего шанса на сопротивление, потянул ее к ванной комнате. Она пыталась вырваться, но его хватка была непреклонной, как оковы. Вся ее борьба казалась бессмысленной, и Торн знала, что не сможет победить его.

Йен затащил ее силой в ванную, ее тело сопротивлялось, но его хватка была непоколебимой, как железный обруч. Вивиан пыталась вырваться, пыталась найти хоть каплю силы, чтобы противостоять, но ее силы были на исходе. Его шаги звучали тяжело и решительно, как приговор, который она не могла избежать. Он вытолкнул ее под струи холодной воды, не давая возможности даже вздохнуть.

Душ был включен на полную мощность, и холодный поток воды сразу накрыл ее, словно ледяная волна. Вивиан вздрогнула от резкости, ее кожа буквально запылала от холода. Она вскрикнула, и звук ее голоса, смешавшийся с шумом воды, затонул в ванной, как будто не было больше ничего, кроме этой ледяной реальности. Она попыталась прикрыться руками, словно это могло остановить его, но это было бессмысленно. Вода катастрофически хлестала по телу, заставляя ее задыхаться, и холод проникал в самые глубины ее души.

Йен стоял перед ней, его лицо было бесстрастным, как всегда, его глаза не выражали ни сострадания, ни злости – только холодную решимость. Он смотрел на нее как на что-то, что нужно было привести в порядок.

– Я сказал тебе идти в душ! Значит, надо идти в душ! – Его голос был низким и строгим, как железный замок, который не может быть взломан. Его слова были как приговор, который она должна была исполнить, даже если ее тело отказывалось слушаться.

Вивиан пыталась бороться с потоком воды, но с каждым вдохом ей становилось тяжелее. Холод пронизывал до костей, и даже ее отчаяние было заблокировано этим постоянным шумом воды, который заглушал ее мысли. Она задыхалась, хватала воздух, пытаясь найти в себе силы для сопротивления, но не могла.

В ванной, где холодная вода, словно ледяной нож, безжалостно хлестала по ее телу, Вивиан вдруг услышала грохот снаружи. Это был странный, неожиданный звук, как если бы что-то разрушалось или ломалось. Она с трудом попыталась уловить суть происходящего, но мгновенно почувствовала, как поток воды прекратился. Ледяная вода больше не касалась ее тела, и Йен, который только что стоял перед Вивиан с безжизненным взглядом, резко вышел из ванной. Вода продолжала шумно падать на плитку, но все внимание теперь было на том, что происходило за дверью.

Затем послышались громкие шаги и голос, полный ярости:

– Кто вы такие?! – крикнул Йен, не понимая, что происходит, не ожидая нападения.

И тут же получил ответ:

– Мы – «Адские псы», ублюдок! – Прозвучал голос Алистера, полный презрения и силы. Он, как всегда, был наготове, его слова не оставляли сомнений в намерениях.

В этот момент последовали удары – сначала мощные, глубокие, словно сотрясавшие землю. Йен кричал, но его голос терялся в грохоте. Он был сбит с ног, и с каждым движением этих людей его власть, его контроль над ситуацией таяли, как снег под палящим солнцем.

– Где Вивиан?! – спросил кто-то из нападавших, и этот вопрос заставил сердце девушки замереть, а она, подбежав к двери, медленно вышла из комнаты, не веря своим глазам. Она чувствовала, как дрожат ее ноги, и даже не могла сразу понять, что происходит. Это все казалось нереальным, как в плохом сне.

На пороге стояли Макс, Саманта и Алистер – те, кто был рядом с ней, но не в этот момент. Макс и Саманта с оружием, нацеленным прямо на Йена, стояли как скала, готовые защитить ее до последней капли крови. Алистер, не теряя времени, уже сбил Йена с ног, и издалека можно было слышать звук удара.

– Вивиан, – обеспокоенно сказал Броди, его голос звучал так, словно он только что прошел через настоящий ад, но теперь его единственная цель была помочь ей. Он оттолкнул Йена в сторону и подбежал к Торн.

Вивиан не могла поверить своим глазам – спасение пришло. Но ее эмоции, подавленные болью и страхом, взорвались. Слезы хлынули рекой, и она рухнула на пол, не в силах встать. Все, что она пережила, все эти ужасы, растворились в том моменте. Она спасена.

Тем временем Йен попытался сбежать. Но его движение остановили Макс и Саманта.

– Куда собрался, малыш? – ухмыльнулась Сэм, ее голос был полон презрения и злости. Она ударила Йена ногой в живот, и он согнулся, едва сдерживая боль.

Вивиан сидела на полу, ее тело все еще трясло, но теперь это был другой страх, страх, от которого можно было освободиться.

Алистер снял с себя черную кожаную куртку, она была слегка помята от напряженных действий, но он не думал об этом. Без единого слова аккуратно накинул ее на плечи Вивиан, как будто пытаясь защитить ее от всего, что произошло. Хрупкие плечи девушки теперь скрывались под тяжестью ткани, но этот жест был чем-то большим, чем просто предоставление тепла. Это символ его заботы, его вины и его чувства ответственности за нее.

– Прости меня, прости, что так поздно. – Его голос был тихим, полным искреннего сожаления. Алистер обнял ее так, будто она была самым хрупким и ценным существом на свете. В его объятиях Вивиан почувствовала не просто физическую поддержку, но и что-то гораздо большее – огромную силу, которая была готова защитить ее от любого страха.

Торн не смогла ничего сказать в ответ, просто стояла, сдерживая слезы, в его руках. Она чувствовала, как ее тело начинает расслабляться, как твердое, но теплое прикосновение Алистера стирало все ужасные воспоминания последних минут. Он помог ей подняться, мягко отведя ее от пола, как будто боясь, что она снова упадет.

– Пошли отсюда. – Его голос был решительным, но в нем также звучала нежность, которая словно обвивала ее, давая силу двигаться вперед. Алистер приобнял девушку за плечи и повел к выходу. Каждый шаг, который они делали, был полон какого-то молчаливого согласия, что теперь все будет иначе. Он был ее щитом.

Вивиан едва ли могла удержать мысли, когда ее глаза случайно встретились с фигурой Йена. Он стоял, удерживаемый Максом и Самантой, его взгляд был беспомощным, словно мужчина не понимал, что произошло и что с ним будет. Вивиан остановилась на мгновение, ее дыхание сбилось.

– Подождите, что вы будете с ним делать? – Ее голос дрожал от эмоций.

– Мы убьем его, – ответил Макс, не скрывая своих намерений. Он был настроен решительно, как всегда, когда речь шла о справедливости и мести.

Саманта стояла рядом, ее лицо не выражало ни сожаления, ни страха. Она была спокойна, как всегда, но ее слова прозвучали с добавлением некоторой провокационной иронии.

– У тебя есть идея получше, дорогая? – Ее взгляд был немного насмешливым, но в нем тоже была скрыта опасность. Вивиан почувствовала, как ее реакция начала медленно обретать форму.

Но Торн не сразу ответила. Она смотрела на Йена, на его бессильное лицо, и ее сердце колотилось, как в первые моменты страха. Этот человек, который был частью ее страха и боли, теперь стал для нее всего лишь фигурой в ее собственном освобождении. У нее были свои мысли, и они весьма жестоки.

– Да, – ухмыльнулась Вивиан.

Йен лежал на кровати, его руки и ноги были надежно прикованы, каждая часть его тела обездвижена. Он не мог пошевелиться, даже попытаться встать. В его глазах читалась полная беспомощность – он понял, что его судьба теперь зависит от тех, кто стоял рядом. Его тело было словно застывшим в ужасе, а взгляд – затуманенным, будто пытаясь найти хоть одну искру надежды. Но его глаза, полные страха, не встречали ничего, кроме холодного безразличия.

Саманта тихо и уверенно подошла к Вивиан и протянула ей стилет – тонкое оружие с гладким и острым лезвием, будто предназначенное для того, чтобы безжалостно закончить дело. Вивиан взяла его в руки, ее пальцы чуть дрожали, но она быстро сосредоточилась, сжав рукоять. Стилет был холодным, как ее собственные мысли, но с каждым ее движением холод стал нарастать. Все вокруг, включая ее собственное сердце, как будто замерло.

Вивиан медленно, почти неохотно сделала шаг вперед. Каждое ее движение было пронизано молчанием, как будто сама тишина в комнате ожидала чего-то неизбежного. Она наклонилась, приблизившись к лицу Йена, его дыхание было тяжелым и нервным. Он не мог говорить, во рту был кляп, но в его глазах было что-то – возможно, сожаление, или страх, или попытка понять, что произошло, как все это пришло к такому моменту.

– Ты будешь умирать медленно и мучительно.

Она стояла рядом с ним, как тень, готовая завершить то, что было начато. В ее глазах не было ни боли, ни гнева, а лишь неизбежность. Вивиан занесла стилет, готовая исполнить свою роль в этом моменте, и, прежде чем она успела опустить оружие, комната словно наполнилась одним-единственным смертельным ожиданием.

Вивиан воткнула стилет в шею Йена. Тот начал задыхаться, кровь полилась из его раны, окрашивая постельное белье в алый цвет.

– Встретимся в аду, тварь!

Вивиан медленно отступила, ее взгляд был холодным и отрешенным. Она больше не смотрела на Йена, которого оставляла истекать кровью на кровати. Его хриплый, рваный вдох эхом разносился по комнате, смешиваясь с капающим звуком крови, стекающей на деревянный пол. Кожа на ее руках казалась ледяной, а пальцы все еще чувствовали холод металла стилета, словно оружие оставило след не только на ее коже, но и в ее сознании.

Торн отвернулась, словно вырывая себя из этого момента, из этого места, из прошлого, которое связывало ее с человеком, умирающим на кровати. Ноги медленно повели ее прочь, к двери, где стоял Алистер. Его глаза были наполнены смесью тревоги и решимости. Он ничего не сказал, лишь тихо приобнял девушку за плечи. Его жест был мягким, почти нежным, но в нем ощущалась сила, которой Вивиан сейчас не хватало. Она позволила вести ее, чувствуя, как его тепло заменяет ту пустоту, что разрывала ее изнутри.

Сзади осталась сцена, будто вырезанная из фильма: кровать, потемневшие пятна крови и фигура Йена, застывшая в последних конвульсиях. Макс и Саманта стояли у двери, наблюдая за этим с выражением удовлетворенного торжества. Они принесли канистры с бензином и начали обливать мебель, пол и другие вещи. Закончив, Саманта ухмыльнулась, ее глаза искрились злорадством. Макс выдохнул, с довольным видом переглянувшись с напарницей.

– Ну что ж, дело сделано, – усмехнулся он, бросив последний взгляд на тело.

Макс бросил зажигалку на пол. Вокруг вспыхнул огонь, забирая все тяжелые воспоминания с собой.

Они двинулись к выходу следом за Вивиан и Алистером. Саманта поправила свои волосы, как будто все, что только что произошло, не оставило на ней ни следа. Макс закрыл за собой дверь, бросив взгляд через плечо, словно оставляя это место в прошлом, как старую ненужную главу.

Ветер слегка колыхал волосы Вивиан, но Алистер держал ее крепко, будто оберегая от любой тени, что могла бы на нее упасть. Они молча шли прочь от дома, не оборачиваясь. Макс и Саманта шагали позади, продолжая обмениваться довольными взглядами, как будто унесли с собой часть своей победы.

Все сели в машину и уехали. Дом остался позади – погруженный в пламя и пропитанный кровью.

Эпилог

Полгода спустя

«Дождь снова накрыл Серемор, словно оплакивая всех жертв, павших от рук серийного убийцы. Исходя из анонимного источника информации, за недавними убийствами стоял не заключенный Зейн Де Хаан, а младший сын президента корпорации Йен Лоренцо. Он был найден убитым в своем загородном доме».

Алистер выключил телевизор, допивая бокал с алкоголем.

Прошло полгода с похорон Энтони. И они с Вивиан больше не виделись. Алистер пытался быть рядом. Он приходил к ней, настаивал, чтобы Торн вырвалась из этого невидимого заключения, в которое она себя загнала. Но ее сопротивление было как стена – холодная, крепкая, не поддающаяся ни малейшему ослаблению. Вивиан игнорировала его, не отвечала на звонки, не открывала двери, не ждала. Похоже, что в ее жизни не было места для всего, что напоминало о жизни до того момента, когда ее мир разрушился.

Вивиан ушла из полиции. Она заперлась в своей квартире, как в клетке, из которой не было выхода. Она стала тенью самой себя, скрываясь от внешнего мира, поглощенная собственными демонами и болью утраты. С каждым днем ее присутствие становилось все менее ощутимым для всех вокруг. Это было не просто горе – это была полная апатия к жизни, к будущему, к тому, что могло бы быть.

Алистер продолжал существовать. Но все чаще он чувствовал, как его собственная жизнь превращается в нечто пустое, холодное и лишенное смысла.

Алистер стоял перед дверью Вивиан, глядя на нее с таким напряжением, будто мог заставить дверь открыться силой мысли. Пальцы непроизвольно теребили край куртки, в голове крутились десятки слов, которые он мог бы сказать. Но все они казались бессмысленными. Дождь снаружи моросил, оставляя капли на его волосах и плечах, пока Алистер ждал, не зная, услышит ли она его за этой дверью или снова проигнорирует.

– Привет, – наконец вымолвил он, голос был тихим, но срывался, выдавая внутреннее волнение. – Я больше не буду убеждать тебя выйти… Просто хотел кое-что оставить.

Он медленно вытащил из кармана конверт. Бумажные края были слегка помяты, но конверт все еще выглядел важным. Алистер продолжал держать его в руках, словно проверял, стоит ли вообще делать этот шаг. Но он уже решил.

– Мне это передал Энтони перед тем, как… – Он запнулся, сглотнув ком в горле. – Перед тем, как все случилось. Я надеялся, что передам его тебе лично, что смогу увидеть, как ты прочитаешь это… Но, похоже, это не моя роль.

Его голос на последней фразе стал почти шепотом. Алистер наклонился и осторожно просунул конверт под дверь. Он видел, как тот плавно скользнул по полу, останавливаясь у порога.

– В общем… твое дело – открывать или нет. Прощай, Вивиан, – произнес Алистер почти на выдохе, оборачиваясь, чтобы уйти. Его шаги были тихими, как будто он боялся потревожить тишину этого момента.

С другой стороны двери Вивиан сидела на полу, опираясь спиной о стену. Ее взгляд был направлен в пустоту, а в ушах гудела тишина, лишь иногда нарушаемая шумом дождя за окнами. Когда Алистер ушел, она заметила конверт. Он лежал совсем рядом, чуть в стороне, но казалось, что между ними целая пропасть.

Несколько мгновений она просто смотрела на письмо, как будто ожидала, что оно исчезнет, что его не существовало вовсе. Но конверт оставался, спокойный, неподвижный, как молчаливый свидетель. Ее рука, дрожащая, словно по собственной воле, потянулась к нему.

* * *

Яркое солнце заливало улицы Серемора, делая город удивительно оживленным после долгих дней дождей и серости. Теплый свет играл на окнах, отражаясь в чистых лужах, которые еще помнили недавние ливни. Воздух был наполнен ароматом свежести и легкости, которые в этот момент могли подарить только первые дни ясного неба.

Алистер, сидя у себя дома, лениво пролистывал старую газету, когда раздался неожиданный стук в дверь. Глухой, но решительный, ровно три раза, и этот звук заставил мужчину вздрогнуть. Газета выпала из рук, и Алистер торопливо поднялся. Сердце забилось чуть быстрее – то ли от удивления, то ли от предчувствия. Он открыл дверь, и его взгляд на мгновение застыл.

На пороге стояла Вивиан. Ее силуэт был освещен ярким солнечным светом, отчего она казалась почти нереальной. Она выглядела иначе, чем он ее помнил: в глазах – свет, а уголки губ тронула едва заметная улыбка, словно лучи этого самого солнца затронули ее изнутри. На девушке была кожаная куртка, будто она собиралась в путь. Ее взгляд был прямым, чуть лукавым, как у человека, который снова обрел смысл жизни.

– Вивиан? – произнес Алистер, пытаясь осознать реальность происходящего. Его голос был тихим, но в нем звучало удивление, смешанное с радостью.

Она слегка наклонила голову, ее улыбка стала чуть шире.

– Пора собрать «Адских псов», – сказала она, как будто это было самое обыденное заявление в мире.

Алистер остолбенел. Эти слова, давно забытые, прозвучали как эхо прошлой жизни, словно их вырвали из времени, которое они похоронили. Его брови слегка приподнялись, а затем Алистер, наконец, улыбнулся. Непроизвольно, широко, по-настоящему.

– Ты серьезно? – Он посмотрел на нее, не скрывая удивления, но в его голосе уже звучал азарт.

– Как никогда, – твердо ответила Вивиан, ее глаза блеснули решимостью.

Алистер кивнул, его улыбка стала такой же дерзкой.

– Тогда я с тобой.

Вивиан, если ты вдруг это читаешь, значит, меня больше нет с тобой. Но ты не плачь. Ты всегда была сильной девочкой, какой я тебя помню. Смелой. Решительной. И потрясающей.

Я любил тебя всегда, с тех самых пор, когда ты подошла ко мне, протянув леденец на палочке. Он был чертовски невкусным.

С тех пор многое произошло, но я не смог тебя забыть.

Позволь себе быть слабой, Вивиан. Принимай помощь от других и не страдай одна. Ты не виновата в том, что произошло, потому что я сам так захотел. Это было мое желание – умереть рядом с тобой.

Прощай, моя Ви…