Текст книги ""Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Евгений Решетов,Даниил Калинин,Алексей Трофимов,Владимир Малыгин,Константин Буланов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 349 страниц)

Татарские всадники, не ожидавшие столь резкой атаки, немного промедлили – а, развернув лошадей, не успели набрать должной скорости. И чуть меньше двух сотен рязанцев (татарские срезни поранили или спешили примерно дюжину всадников) обратили наемников вспять! Выбив копьями больше полусотни поганых – всех, до кого успели дотянуться…

Уцелевшие татары сумели разогнаться и оторвались, оттянувшись на фланги польских хоругвей. Но рязанцы за ними не последовали, нет. Вновь растянувшись в линию, они принялись обстреливать уже польских рыцарей – всего с полусотни шагов! И ведь бьют русы бронебойными срезнями с гранеными наконечниками, метя в отборных панцирников. Иначе как еще объяснить, что падают защищенные кольчужными нагрудниками жеребцы-дестриэ⁈

Конечно, ляхи подобного не стерпели… Над рядами польского рыцарства запел боевой рог пана Владислава Модзелевского, командующего союзными хоругвями – и шляхтичи неудержимо ринулись вперед!

Боевые жеребцы-дестриэ на разгоне набирают огромную скорость, явно превосходящую бег степных кобыл; последние берут именно выносливостью. Как кажется, рязанцы сильно рискнули – смертельно рискнули, забравшись волку в пасть… Разве смогут они теперь уйти от разъяренных ляхов, спешащих в сечу⁈

Но сердце Корибута учащенно забилось, когда он увидел неторопливо двинувшихся вперед русичей – дружинников Андрея Полоцкого. Не иначе тот идет на помощь легким всадникам? Однако же не спешит старший брат – бережет коней для разгона.

А вот ляхам с лошадьми не везет – казалось бы, чего им стоило догнать наглецов-рязанцев⁈ Но те принялись рассыпать что-то прямо на скаку, ныряя в седельные сумки – и жеребцы настигающих их польских рыцарей вдруг начали оступаться, теряя скорость. А то и падать наземь со всадниками, с разбега! Отчаянный крик покалеченных рыцарей, угодивших под копыта дестриэ, неприятно резанул слух Новгород-Северского князя.

– Что это? Что русы кидают за собой⁈

Корибут зло дернул щекой:

– Репьи железные, что одним шипом всегда вверх торчат! Они замедляют ляхов – чтобы после протаранить замерших на месте рыцарей!

Догадка князя вскоре подтвердилась – поляки, стоптавшие несколько десятков своих же рыцарей, вынужденно замедлились, оставив преследование рязанцев. А последние, оторвавшись, тотчас прекратили разбрасывать «репьи» – но напоследок угостили ляхов бронебойными стрелами! И ведь ударили с близкой дистанции, по-татарски – развернувшись в седлах и целя в коней… После чего легкие всадники разошлись на крылья приближающихся русских дружин, освободив им место для разгона.

Князь Новгород-Северский всерьез заколебался – идти ли ему в сечу прямо сейчас? Поляков совершенно не жалко – но если Андрею удастся опрокинуть союзников и погнать их прямо на литовцев, что тогда⁈ Впрочем, можно сделать проходы в рядах литовских всадников… Верх взяла неприязнь к ляхам – и Корибут коротко ответил на немой вопрос, легко читающийся в глазах младшего брата:

– Стоим.

Каригайло очень похоже дернул щекой, но смолчал, подчиняясь воле старшего брата… А тот оказался прав – ведь ляхи все же успели пустить уставших коней вперед! И пусть им не хватило времени до полноценного таранного разгона, какую-никакую скорость они все же успели набрать…

– Русь!!!

– Byg gora!!!

Грохот удара двух многочисленных конных масс огласил все поле – а под ногами литовцев дрогнула сама земная твердь! Тысячи воинственных кличей в единый миг сорвались с губ рыцарей и дружинников, стремящихся первыми поразить врага пикой, оглушить булавой или сразить секирой… Эти кличи слились с ревом изувеченных людей и животных – так, что в многоголосом вое уже невозможно разобрать отдельных криков о помощи или призывов сражаться.

Да и не нужны эти призывы тем, кто сошелся с врагом грудь в грудь – имея лишь единственный шанс выжить… Сразив ворога первым.

Огромный клубок пыли закрыл сражающихся от глаз сыновей Иулиании Тверской. Что поделать? Не подсохни земля за последние солнечные деньки, конная сшибка была бы в принципе невозможна… Главное – поляки, храбрые и неудержимые в рубке, устояли. И выждав достаточно времени в надежде, что обе стороны уже порядком выдохлись от сечи, Корибут торжественно выехал вперед литовской рати, картинным жестом потянув клинок из ножен:

– Вперед! Сокрушим русов!

– Да-а-а-а!!!

Загремел боевой рог – потом еще один, и еще… И войско сторонников Ягайло наконец-то стронулось с места – к вящей радости Каригайло! Впрочем, старший брат повел своих всадников неспешно, не стремясь взять разгона для тарана – да и куда бить? В спины польских рыцарей⁈ Нет, Корибут разделил свое воинство на две части. И те принялись сближаться со сражающимися, в то же время обтекая их с флангов…

Но прежде, чем литовцы закончили бы обходной маневр и ударили в тыл русичам, в рядах противника также прогремел рог. И дружинники Андрея Полоцкого развернули коней, спеша выйти из боя и вырваться из губительных клещей врага…

Частично им это удалось – хотя вои, бьющиеся в первых рядах русской рати, в большинстве своем пали. Тем самым выиграв время для соратников… Но вслед беглецам уже устремились легкие литовские всадники – словно волчья свара, что обкладывает потрепанного медведя с обеих сторон! И рвет куски плоти из боков еще живого, отчаянно сопротивляющегося зверя… А затем ринулись в погоню и поляки, не желая уступать Корибуту и его рыцарям лавров победителей!

И вновь прогремел рог русичей – как только лошади беглецов окончательно выбились из сил; литовские всадники уже нагнали противника, завязав на флангах жаркий бой с дружинниками. Большинство же воев Андрея Полоцкого упрямо развернулись к ляхам, предпочитая встретить конец как подобает истинным рыцарям – грудь в грудь с врагом…

– Брат! Брат, смотри!!!

Разгоряченный погоней Корибут забыл о своих опасениях. Но теперь сердце князя ударило с перебоем; проследив взглядом за рукой Каригайло, он увидел, как из-за изгиба лесной опушки вдруг вынырнула многочисленная, свежая дружина русичей! Следующая под стягами Серпухова и Дмитрова…

Не ведал князь Новгород-Северский, что на стороне противника, на правом его крыле лес имеет глубокую проплешину – обширную поляну, заметно вклинившуюся в глухую чащу… Она была скрыта от его глаз с самого начала боя – но именно там Андрей Полоцкий разместил засадный полк! Заманив ляхов и литвинов под удар ложным отступлением…

– Назад, все назад!!!

Поздно… Уже разогнавшись, свежая тысяча русичей клином вонзилась в ряды литовцев и ляхов – чьи кони заметно устали от погони, а древка пик полопались в бою. Свежие дружинники с легкостью опрокинули легких всадников и немногочисленных рыцарей Корибута – и развалили ряды щитовиков аж до панцирной хоругви пана Модзелевского!

Чаша весов боя стремительно качнулась в сторону Андрея Ольгердовича и его союзников…

Глава 10

Листопад (октябрь) 1382 года от Рождества Христова. Земли Золотой Орды, окрестности Сарай-Берке.

…– Ты посмотри, посмотри, какие валы, а? Булгары их против татар строили с сотню лет назад! А какой день идем – не кончаются!

Миша в ответ на восторженный возглас ушкуйника только плечами пожал:

– Так вроде же эти земли Булгару не принадлежали?

Шеемяка, дюжий новгородский молодец, чье прозвище (в переводе означает «силач») очень точно подчеркивает суть ушкуйника, только усмехнулся:

– Булгары строили, булгары – больше некому. Они как побили возвращающихся с Калки татар в Бараньей битве, так у них с Субудаем и началась кровная вражда. Тринадцать лет поганые пытались Булгар захватить, сколько раз на них походом ходили – да мелких набегов без счета! Вот эмиры булгарские и заключили союз со всеми народами, по Волге живущими, да татарам супротивные – и построили такую засечную черту, что даже Батый прорваться за нее смог! Пришлось поганым обходить ее с полудня – а уже на Яике хан побил эмира и его союзников…

Верно, все так. Задумчиво рассматривая высящиеся вдали земляные валы, я с острым сожалением возвращаюсь к мысли о том, что поддержи булгар князья Северо-Восточной Руси, битва на реке Урал могла бы пойти иначе. Все ж таки дружинники тринадцатого века были посильнее татар в лобовой конной сшибке. И пусть тогда они еще не превратились в полный аналог тяжелых европейских рыцарей – но по многим параметрам даже превосходили их, являясь универсальными бойцами подобно ромейским катафрактариям. Ну, клибанофорам, если использовать соответствующую эпохе терминологию… Так вот, ударный кулак из нескольких тысяч русских витязей вполне мог изменить ход боя в нужный момент – к примеру, во время переправы и стремительного рывка татар, что принес Субэдэю победу.

Н-да… Склоняю шляпу перед древними булгарами – они проявили недюжинные организаторские способности и зарекомендовали себя как отличные дипломаты, создав оборонительный союз против татар из мокши, буртасов, половцев и иных поволжских народов. Союз, что мы с Дмитрием Иоанновичем пытаемся возродить… Тринадцать лет Волжский оборонительный рубеж защищал от татар не только сам Булгар, но и Русь – позволив князьям и далее бороться за власть и ресурсы, как будто бы и не было Калки… Позорная страница нашей истории.

Впрочем, справедливости ради – на момент вторжения большую часть Руси контролировали братья-Всеволодовичи. Другое дело – они не успели, не смогли отмобилизовать дружин Киевского и Новгородского княжеств. Да что там! Юрий Всеволодович не успел даже собрать единой рати Владимирской земли – первое его войско доблестно погибло у Коломны, следуя на помощь рязанцам, второе сгинуло в жестокой сече на Сити…

Но сказать хоть что-то плохое о Юрии Всеволодовиче язык не поворачивается. По-крайней мере, Булгару он помог хотя бы тем, что прекратил всякие военные действия против волжской державы, обезопасив эмирам тыл. Да и объективности ради – при раскопках Золоторевского городища, уничтоженного в 1237 году (Сурчата, города буртасов, входящего в Волжскую Булгарию), были найдены останки и русских воинов. Значит, какие-то военные контингенты Юрий Всеволодович все же отправил эмирам на помощь?

Об этом очень важно помнить – что между булгарами и русичами не всегда была вражда. Что в момент общей опасности наши предки если и не объединились, то все же помогли друг другу – пусть этой помощи и оказалось недостаточно… Что истинный враг, явившийся с востока, был общим! И что Русь и Булгар бились с ним до последнего – каждый по своему храбро…

Возвращаясь же к Юрию Всеволодовичу, нужно сказать – в момент наивысшей опасности Великий князь сделал все от себя возможное. Он не предал, не бросил рязанцев, послав им на помощь лучших своих воинов под руководством старшего сына Всеволода и опытного воеводы Иеремии Глебовича. Войско приняло бой тогда еще у рязанской Коломны – и, несмотря на поражение, неплохо так покрошило татаро-монгол! Достаточно вспомнить, что в сече пал Кюльхан – единственный сын Чингисхана, принявший участие в походе…

Узнав о поражении под Коломной, Юрий Всеволодович покинул Владимир – но не для того, чтобы трусливо бежать, как это преподносили в некоторых школьных учебниках истории. Ведь если бы речь шла именно о бегстве – разве оставил бы князь в обреченном городе ВСЮ свою семью, включая супругу, дочь и сыновей⁈ Нет, отправившись на Сить собирать дружины северных земель княжества и дожидаясь помощи новгородцев, Юрий собирался нанести деблокирующий удар по татарам, осаждающим Владимир.

Вот только он просчитался – не учел возможностей пороков и мастерства китайских осадных инженеров, состоявших в орде Батыя…

Читал я как-то довольно крепкую «попаданческую» литературу по теме – серию романов «Злая Русь». И воевода Иеремия Глебович, и княжич Всеволод, и сам великий князь Юрий фигурировали в них. Была там и битва «под Коломной» – правда, автор перенес ее под Переяславль-Рязанский, моделируя развитие истории с учетом влияния «попаданца». Получилось очень неплохо – аж тоска взяла, что реальная история не смогла пойти этим путем…

А теперь я сам попаданец. И возможно, действительно переписываю реальную историю.

Точнее – уже переписал!

И теперь сам не ведаю, как повернет дальше…

– Слышишь, Шемяка? Ты вроде ходил на Сарай в прошлый раз – скоро уже покажется город?

Ушкуйник Иван, чье прозвище я чуть сократил для удобства произношения, отрицательно мотнул головой:

– Всего пара верст, княже – и покажется.

– Хорошо, ежели так…

Объединенная русско-булгарская рать выступила в поход в середине сентября; конница следует берегом – а судовая рать повольников естественно, идет по Волге. Мы не отставали друг от друга, более того – наши ушкуи держались позади всадников; тем самым Боброк надеялся прикрыть мою немногочисленную рать плотной цепочкой разъездов, сберегая ротников от татарских дозоров… Вот только не верю я, что судовую рать удалось укрыть от разведчиков Тохтамыша. Да я практически уверен, что хан прекрасно осведомлен о численности и составе нашей рати! А заодно и о планах на поход…

Ибо среди булгарской знати, перешедшей под руку Ак-Хози, не может не найтись предателей, играющих на обе стороны. Вдруг хан вернет себе власть и разобьет урусов? Нужно заранее подстраховаться… Да что там говорить о современных четырнадцатому веку булгарах, щедро разбавленных кипчаками и финно-уграми? Если в прошлый раз предатель нашелся в числе русских князей…

Впрочем, все это лишь мои догадки.

Как бы то ни было, получив сообщение о приближении вражеской рати (по докладам казаков наперехват нам выступило не более тумена поганых), славный воевода наконец-то разделил войско. Союзная конница выступила навстречу Тохтамышу, вроде как лично ведущему тумен против булгар и русичей… В то время как наш «летучий» отряд дождался ночи – и уже под ее покровом проскочил десяток-другой верст на юг, направляясь к Сараю-Берке.

Почему бы нам не высадиться в тылу татар и не ударить им в спину во время сражения? Я задал этот вопрос Боброку, на что получил исчерпывающий ответ из двух пунктов: у ушкуйников нет конницы, а появление вражеской пехоты в тылу не сильно обеспокоит Тохтамыша. Зато сообщение о том, что столица УЖЕ горит и что ее УЖЕ грабят урусы, хана наверняка смутит… Как и его нукеров.

И даже выслушав мои опасения на счет возможно большей численности поганых, Дмитрий Михайлович – убеленной сединой, не очень высокий, но коренастый, крепкий воевода – спокойно ответил:

– Тебе какая печаль, Федор Иоаннович? Твоя задача город взять да пограбить, чтобы у татар паника началась – да мастеров ордынских захватить и из Сарая вывезти. Наша будет победа – спустимся вниз, до Сарай-Бату и Хаджи-Тархан. Проиграем – и ты вернешься на судах в Булгар, лишив хана серебра и его умельцев.

– Ну, а ежели он всех мастеров уже вывез из города – как и серебро из сокровищниц?

Воевода только хмыкнул:

– Может и вывез. Но тогда Тохтамыш не рискнул бы идти нам навстречу, искать ратной славы в чистом поле! Особенно после Булгара…

Вот не совсем убедительный аргумент – но с другой стороны, постоянно превозносить противника и считать, что враг обходит тебя на несколько шагов вперед… В таком случае вообще не стоит воевать – проще платить дань, как и прежде. В конце концов, Боброк предложил далеко не худший план: в 1480 году, в момент стояния на Угре, князь Иван Васильевич Третий ударил по Сараю-Берке собственной судовой ратью, действующей на манер ушкуйников. Воевала она под рукой князя Василия Ноздроватого-Звенигородского… И возможно, именно этот удар стал решающим аргументом великого князя Московского, вынудившего хана Ахмата отступить.

Что же, сегодня и узнаем, сумеем ли «повторить»!

Именно сегодня, раз уж Иван Шемяка утверждает, что Сарай покажется через пару верст…

Часть личной дружины я традиционно оставил с семьей – в этот раз во главе с Алексеем. И если черкесы теперь составляют отряд телохранителей моей княгини, то «двор» Георгия состоит исключительно из Елецких витязей-северян. Кроме того, пораненных воев я оставил дома – взамен взяв на княжий ушкуй ветеранов-повольников, ходивших на Волгу. Лучших из лучших, произведя их в разряд княжей судовой дружины… А что – ведь звучит? Вот и ротники приободрились!

Кроме того, новые люди неплохо так разбавили замкнутый коллектив «старой» дружины; по крайней мере, добавилось много новых тем для разговоров – да и для споров тоже. Вот и сейчас я невольно уловил очередной диалог Михаила – и мерно работающего веслом Шемяки, сидящего у противоположного борта:

…– Моя церковь из ребер, мне к попу на поклоны ходить не треба!

Михаил лишь покачал головой:

– Как же без церкви-то жить? И главное – как спастись?

Иван беззлобно усмехнулся:

– Как-как? Вот, с басурманами сражайся, будет тебе спасение…

Я не смог сдержать улыбки – но Мишу выпад Шемяки даже немного задел:

– Глупость говоришь. Знаю, как вы с басурманами сражались! Налетели внезапно, не опомнившихся нукеров порубали – и давай татар грабить, да баб насильничать! И не токмо татар… Кострому вон, ушкуйники также воевали – да после русских полонянок продали в Булгаре! Вот Господь вас и покарал в Хаджи-Тархан! Али не помнишь угощений хана Салгея⁈

При напоминании о Салгее – то ли хане, то ли наместнике будущей Астрахани, лицо Шемяки потемнело. Ибо в Хаджи-Тархан случилось примерно тоже самое, что когда-то в Костроме: ушкуйников приняли на службу и щедро напоили. А после напали на спящих и вырезали… Спаслись лишь немногие повольники.

Крепко задетый Иван немного помолчал – но после горячо, быстро заговорил:

– Разве не сам поп, благословляя наше войско, рек: истинно говорю вам, нет больше той любви, аще кто положит живот свой за други своя? И что долг православного воина – защищать Святую Русь и веру Христианскую от поганых басурман⁈

Михаил степенно кивнул:

– Говорил, еще как говорил. И был прав… Про смерть за други своя – это еще сам Господь Иисус Христос говорил, из Евангелия сия слова. И про защиту Святой Руси – тоже правда. Но ты лукавишь Иван – одно дело защищать тот же Елец, а совсем иное – брать и грабить Сарай, да татарок насильничать и невинных резать!

Тут уж я решился влезть в разговор:

– Миша, тебя послушай – так мы только ради грабежей в поход и отправились!

Дружинный осекся, обиженно затих. Шемяка же наоборот засиял, подбоченился – пришлось осадить и его:

– Но и ты, Иван, далеко не прав в своих суждениях… Слышал про крестовые походы?

К моему удивлению Иван согласно кивнул – хотя, чему тут удивляться? Ядро ушкуйников прибыло из новгородских земель, сам Шемяка с Новгорода. А Вечевая республика имела самое тесное сообщение с Европой – и в Новом граде были в курсе многих событий, неизвестных в прочих пределах Руси… Да о чем я говорю? Вон, Василий Буслаев, богатырь из новгородского эпоса успел даже побывать в Иерусалиме!

– Ну, раз слышал… Крестоносцы освободили от сарацин многие земли, ранее принадлежавшие ромеям – и основали несколько своих княжеств в Сирии, Ливане и собственно, на Святой земле. Также они взяли Иерусалим – и в великом ожесточении уничтожили всех его жителей. Не только воинов и боеспособных мужчин, но также женщин и детей, и стариков… Не только мусульман, но и евреев, и даже православных христиан. Немногие рыцари пытались остановить это кровавое безумие и дали защиту невинным…

Я прервался, наблюдая за реакцией взволнованного Шемяки – после чего продолжил:

– Прошло менее ста лет – и Саладин вернул Иерусалим мусульманам. Но по условиям сдачи города он позволил покинуть город тем его жителям, кто заплатит за себя выкуп; часть пленников султан освободил. Чувствуешь разницу?

Немного запутавшийся Иван все же утвердительно кивнул – и тогда я продолжил:

– Обезумевшие крестоносцы исказили принцип «аще кто положит живот свой за други своя» – подразумевающий, кстати, не только смерть в бою! – на совершенно антихристианское «убей неверного – попадешь в Рай»! Последнее скорее заимствовано у фанатиков-мусульман, исказивших собственное вероучение – вроде ассасинов, к примеру… Так вот, мысль моя проста – нельзя убивать во имя Бога, нельзя убивать за то, что человек верует иначе. Да, можно сражаться с врагом, пришедшим на твою землю, призывая Господа на помощь! И если ты падешь в такой сече, тогда и исполнится – «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Ведь павший воин, защищавший родную землю, пожертвовал собой ради родных и близких, и прочих сородичей – обороняя свой дом и дома соратников… Защищая общее на всех нас Отечество. Но!

Предупреждающим жестом я остановил Михаила, намеревавшегося было влезть в разговор:

– Но защищать родную землю приходится порой и в ответных походах на врага. Ибо невозможно сокрушить противника лишь в обороне – вот, разбили мы татар на Куликовом поле, а уже через год Тохтамыш начал готовить новый поход. Мы ударили первыми, разбили хана в Булгаре – так ворог вновь копит силы, желая отомстить… Потому и приходится нам вновь идти в поход!

Переведя дыхание, я продолжил:

– Но не для того, конечно, чтобы грабить и истреблять простых жителей, отомстив им за прошлые татарские разорения, нет. Мы должны лишить Тохтамыша столицы, забрать его серебро, забрать его мастеров. Хан, не сумевший защитить свой стольный град – это хан уже наполовину… И не каждый бек или мурза приведет ему своих нукеров в следующий поход. Хан без серебра – хан на четверть, ведь он не сможет заплатить даже своим приближенным! А орда без кузнецов-оружейников – это орда уже без тяжелой конницы…

Кивнув дружинному, я посмотрел тому прямо в глаза:

– Именно поэтому, Миша, ты не совсем прав. Ведь в этом походе мы защищаем родную землю также, как защищали ее на стенах Ельца от татар Ак-Хози! Другое дело, что надежду на спасение души имеет тот воин, кто падет в битве с басурманами – а не тот, кто убивает их без разбора во время грабежей… При этом не различая, кто перед тобой – сложивший оружие воин или беременная женщина! Такому богатырю одна дорога – в адское пекло…

Объяснил как смог, как сам все понимаю – и вроде как даже получилось. Задумались и Михаил, и Иван – но некоторое время спустя ушкуйник упрямо изрек:

– Все одно в церкви что делать? Часами спину гнуть да поклоны бить? Так и лоб расшибить можно… Что я, сам не могу помолиться?

Последнее утверждение вызвало невольную усмешку дружинного:

– Что, неужто сам молишься?

Шемяка мотнул гривастой, нечесаной головой:

– Молюсь! Перед каждым боем молюсь!

– Это как? Господи, спаси и сохрани?

Иван чуть даже покраснел:

– А хоть бы и так! О чем еще просить-то?

Миша пожал плечами:

– Да о чем посчитаешь нужным… Вообще-то нормальная молитва – короткая и по существу. Вот только… В храме-то человек молиться не один, а с другими прихожанами, соборно. Слышал, как Господь заповедовал? Где двое соберутся во имя Мое, там Я посреди них! Значит, в храме-то благодать Святого Духа пребывает, не иначе… И молитвы наши будут услышаны куда как быстрее, коли Господь пребывает с нами на литургии!

На мгновение прервавшись, Михаил продолжил:

– А что долго служба идет – так ведь прихожане не только за себя и родных молитву читают. Но и за всю землю нашу Русскую, и за народ, и за князей, и за все наше воинство! Пока течет искренняя, соборная молитва из храмов к Небу, будет стоять и наша земля! Не случайно же Господь назвал христиан солью земли… Наконец, без церкви нет и святых Таинств – того же крещения, венчания… Исповеди и причастия.

В этот раз усмехнулся Шемяка:

– Ну, вот и что твоя исповедь? Что же, человек исповедается священнику, и грешить перестанет, так⁈ Вон, пойду покаюсь, что убил – а за воротами храма снова убью? И снова покаюсь⁈

Дружинный покачал головой:

– Во-первых, о своих грехах исповедуются Господу, перед Ним и каются – а батюшка этому покаянию только свидетель… И знаешь, как говорят? Нет веры без дела… Исповедь не может быть искренней, настоящей, если человек грешит, а потом грехи свои с легкостью повторяет, думая – вот, согрешу и снова исповедаюсь. Нет, брат лихой, так не пойдет!

Сделав очередной гребок, Миша продолжил:

– Конечно, люди не безгрешны. И в борьбе с грехом нам и дарована исповедь, как важнейшая средство на пути к спасению… И да – грехи, конечно, повторяются. Коли то не смертные грехи вроде блуда, прелюбодеяния, воровства или убийства… Ну, про убийство в бою я речь не веду – но вот после боя, на кураже над побежденными… Этого быть не должно.

Немного помолчав, Миша продолжил:

– Смысл в чем? За смертной чертой нам бесы все грешки припомнят – но за раскаянные, исповеданные и разрешенные священником грехи спросить уже не смогут. Вот и каются люди, каются… И думаешь, так легко рассказать вслух о самом стыдном, в присутствии священника? Когда язык не поворачивается вслух произнести, что делал – потому как срамно или стыдно⁈ Вот и думай, легко ли исповедаться – и есть ли в твоей исповеди искреннее раскаяние… Сам же ведь ни разу не испытал этого таинства?

Иван промолчал, не найдясь, что ответить – до того серьезна речь моего ближника, до того тверды его слова… Но тут уж не удержался и я сам:

– Ну, положим, с исповедью все ясно. А что же причастие? Как понять это таинство, Миша? Сможешь объяснить своими словами?

Дружинный, немного подумав, ответил:

– Дивны мне твои слова княже… Но попробую.

Сделав еще один гребок – и секунду помолчав, гридь начал свой сказ:

– Таинство Евхаристии Господь заповедовал всем христианам на Тайной Вечери – еще при земной жизни. Если кратко – вкусив Тела Христова и Крови Христовой человек и сам становится единен с Господом… Иначе это называется Богообщением – и через причастие человек получает как сильнейшее средство борьбы с грехами и искушениями, так и порой, телесное исцеление. Но также Евхаристия с греческого означает Благодарение – выходит, причащаясь, мы благодарим Господа за Его жертву, за распятие, принятое за все наши грехи! За спасение от геенны огненной, ставшее возможным после сей жертвы… И за Его помощь и заступничество уже в нашей земной жизни.

Помолчав пару секунд, Миша продолжил:

– Да в конце концов – если Сам Христос заповедовал нам Евхаристию, то кто мы такие, чтобы сомневаться в этом Таинстве и отказываться от него? Даже если своим скудным человеческим разумением мы не можем постичь всей глубины Божьего промысла⁈ Причастие нужно испытать, прочувствовать его со всем трепетом, что испытывает человек перед чашей, когда осознает – Дух Святой сошел на нее и обратил вино и хлеб в Кровь и Тело Господни! Что вкусив Святых Христовых Тайн верующий может и ненадолго, но становится единен с Богом⁈ Это нужно самому испытать…

После такой отповеди я и не нашелся, что сказать. Ранее мне казалось, что те редкие разы, когда я причащался, я вкушал лишь вино и хлеб, символизирующие Тело и Кровь, не более… Хотя определенно, какой-то особый душевный трепет и восторг действительно испытывал – пусть и недолго… Но ведь испытывал же.

Как и словно бы физическую легкость и необычное душевное спокойствие, реальное облегчение после исповеди…

– Вон он Сарай, княже…Сарай-Берке.

Я обернулся к резной голове полярного медведя, украшающей нос корабля, проследив взглядом за рукой заметно посерьезневшего Шемяки… И действительно разглядел едва заметные вдали вышки минаретов.

– Всем приготовиться к бою!!!

Глава 11

Листопад (октябрь) 1382 года от Рождества Христова. Сарай-Берке, новая столица Золотой Орды.

…– Стрельцы, пушкари – приготовились!

Головные суда моей флотилии вооружены «вертлюжными пушками» – так я решил называть бомбарды, заодно переименовав их из «тюфяков» в пушки. Кроме того, сборный «полк» судовой рати, состоящий как из старых ушкуйников, так и освобожденных в Азаке невольников (обученных ветеранами-ротниками), вооружен множеством арбалетов. Благо, что стрельба из них не в пример легче стрельбы из лука – и при большом числе самострелов плотность залпа нивелирует огрехи в точности стрельцов.

Вот только пока что-то не видать целей для этого залпа…

Торговые ряды и причала ордынской столицы забиты мечущимися в панике людьми; никаких даже намеков на пытающихся пробиться к речной пристани нукеров, способных встретить нас ливнем стрел, я не наблюдаю. Что же выходит, Тохтамыш оставил столицу вообще без гарнизона? Или он настолько мал, что способен прикрыть лишь дворец и территориально близкие к нему «правительственные» здания?

Вообще Сарай-Берке очень напоминаем мне Азак – с той лишь разницей, что дворцовый комплекс с примыкающей к ней мечетью выглядит куда как крупнее… И заброшеннее. Следы пожара, кое-где обвалившиеся стены из глиняного кирпича (обожженного ли?), обширные дыры в крыше, оставленные огнем – те бросаются в глаза даже на расстоянии… Вообще, Сарай на языке ордынцев означает «дворец», иными словами новая столица гордо именуется «Дворцом хана Берке». Но вот внешний вид хором почившего хана навевает мысли о неухоженном, покосившимся деревенском сарайчике, наполненным всяким хламом…

Но если разграбленный ушкуйниками дворцовый комплекс, пострадавший несколько лет назад (жгли и грабили его, судя по всему, не только речные пираты – столица ведь не раз переходила из рук в руки во время Замятни), то сам город если не процветает, то и в запустение не пришел. И то верно – небольшие турлучные лачуги, построенные из глины и плетня, восстановить куда как проще, чем царские хоромы. Тем более, в период гражданской войны, когда вообще не до строек… И уж тем более не требуется никаких запредельных усилий от природных степняков, чтобы поставить привычные им шатры и кибитки!

Так вот город можно условно разделить на три неравные части – полузаброшенный дворцовый комплекс (мечеть-то функционирует), «кварталы» ремесленников с их турлучными хижинами и мастерскими, и кочевую стоянку, что татары сейчас пытаются спешно свернуть и покинуть… Но рядовые степняки нам ни к чему, нам нужны кузнецы, бронники и прочие ордынские мастеровые!

– Вои, приготовьтесь! Вас поведут Фёдор Косой и Дмитрий Шуй! Помните – ремесленники нам нужны живые и не увечные, ровно как и их семьи. Бесчинств не творить! Баб и дев не насильничать, детей и отроков не забижать! Среди них есть и полонянники-русичи, угнанные в орду… Стрельцы-новики остаются со мной на ушкуях!

Атаман Фёдор Косой.

… – Стрельцы-новики остаются со мной на ушкуях!

Федор невольно улыбнулся, заслышав стон вчерашних невольников, покатившийся по стругам. И наоборот – в голос, довольно засмеялись его ротники, следующие за новоиспеченным хлыновским атаманом. Им теперь больше достанется! Худые чернявые степнячки, по молодости гибкие и тугие, очень страстны в любви – даже если любовь эта навязана им против воли, силой. Ничего, перетерпят, с баб не убудет…