Текст книги ""Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Роман Злотников

Соавторы: Евгений Решетов,Даниил Калинин,Алексей Трофимов,Владимир Малыгин,Константин Буланов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 323 (всего у книги 349 страниц)

Воздух словно потерял все свои запахи, настолько силен был в этой точке княжества накал магии смерти. И вот этот пресс прокатился по мне, разрывая все мои защиты.

Я остался лежать на земле в одежде, покрытой сотнями мелких прорех, чьи края были чёрными от гнили. Штаны так и вовсе расползлись практически до колен, превратившись в бриджи. И даже кожа на правой икроножной мышце сгнила, обнажив окровавленное мясо, погрызенное магией смерти.

Благо, повреждённый участок оказался не больше, чем ладонь. Однако боль была такая, что мне аж пришлось закусить нижнюю губу, дабы не застонать, радуя Ищейку. А та пошла ва-банк…

Она вскочила с земли и ринулась в мою сторону, швыряя низкоранговые магоформы, не требующие большого отката и кучи маны. От двух я ушёл перекатами, а третья уже врезалась в выставленную мной «плёнку» В-ранга, призванную обезопасить меня от магических атак.

К несчастью, я потерял некоторое время, уворачиваясь от вражеских магоформ, благодаря чему Ищейка сократила расстояние. А если она навяжет мне ближний бой, то мои шансы на выживание резко пойдут вниз, ведь я ранен в ногу, а в таком состоянии сложно фехтовать.

– Сука, – процедил я сквозь зубы, кое-как принял вертикальное положение и, хромая, помчался к территории поместья.

Пострадавшую ногу раздирала острая боль, словно в мою плоть зубами вонзилась громадная пиранья, не желающая отпускать свою добычу. Каждый чёртов метр давался с трудом. Да ещё и бессмертная забрасывала меня магоформами, постепенно сокращая расстояние.

Я, конечно же, огрызался. Тоже швырял в неё магоформы, но эта собака, ясное дело, накрылась сильнейшей магической защитой. И бежала она так, словно все последние дни провела на легкоатлетическом стадионе.

Кажется, Ищейка даже похудела в боках. Или это сарафан с эффектом «узкой талии»? Но вот её внушительная грудь никуда не делась. Она во время бега бессмертной подпрыгивала выше её головы.

– Не уйдёшь! – выдохнула Ищейка, кинув в меня очередную магоформу.

Я увернулся от неё и чуть не грохнулся из-за развалившегося правого ботинка. Отлетела подошва, изрядно побитая той же магией смерти, что чуть не лишила меня икроножной мышцы.

Повезло, что хоть поместье уже было рядом. Однако я не успел добраться до него. Ищейка догнала меня и налетела, яростно размахивая «Пожирателем душ». Мне всё-таки пришлось принять ближний бой.

Наши магические клинки начали сталкиваться на немыслимых скоростях, а из глоток полетело тяжёлое дыхание. У меня грудь заходила ходуном, а боль в ноге никуда не делась, но я всё же умудрялся довольно активно пятиться к руинам ограды.

– Нет, нет, нет! – брызжа слюной, яростно прокричала Ищейка, глядя на то, как я приближаюсь к территории поместья, где мне на выручку придут духи. – Трус, сразись со мной один на один! Не беги, как шавка подзаборная!

– О, какие слова! И сколько эмоций! – ехидно усмехнулся я, естественно, даже не подумав останавливаться. – Общение со мной многое тебе дало. Где же та бессмертная ледышка, что смотрела на всё со скукой в глазах?

– Ублюдок! Трус! – выпалила она, кривя губы.

– Не смей порочить моё имя, стерва! – выдохнул я. – Ты называешь меня трусом, а сама боишься сразиться со мной на территории поместья.

– Это другое! – выхаркнула она, исполнив особо ловкий удар клинком. Но я и его отразил, пусть и не без труда.

– Почему же другое? Ты – бессмертная сука, прожившая уйму жизней, а я – простой человек. Глупо, очень глупо биться с тобой один на один. Только доведённый до отчаяния человек бросается с лопатой на танк, а меня до отчаяния не довести. Скорее, я тебя доведу до нервного срыва.

– Хрен тебе! – выпалила она и вдруг отступила, опустив клинок. Её лицо снова превратилось в непроницаемую маску, а изо рта выбрался вкрадчивый шёпот, похожий на готовую ужалить змею: – Знаешь, от чего я страдаю больше всего?

– Сифилис? Вздутие живота? Непереносимость алкоголя? – назвал я серьёзнейшие причины, продолжая пятиться к ограде. До неё осталось совсем чуть-чуть, поэтому бессмертная и опустила руки. Ей уже не остановить меня, а на территории поместья, где хозяйничали духи, она сражаться не собирается.

– Нет. Я страдаю от того, что не смогу дважды убить тебя, – холодно выдала Ищейка, развернулась и скрылась во мраке.

– Да ты и единожды не сможешь убить меня! – бросил я ей вслед.

Итак, кажется, на сегодня, наше сражение закончено. Надо сказать, было весело.

Развернувшись, я перепрыгнул валяющиеся на земле булыжники разрушенной ограды и помчался к особняку, оскальзываясь на мерзкой жиже, оставшейся от мертвецов. К слову, кое-какие зомби ещё были живы. Они брели к дому, но вдруг все как один замертво грохнулись на землю. Видимо, Ищейка сказала некромантам, что атака закончена, пора закругляться и идти восвояси пить успокаивающий ромашковый чай.

Хм, а сколько вообще с бессмертной пришло некромантов? Двоих я точно грохнул. А может они и не были некромантами? Я ведь не видел их магию. Ладно, черт с ними. Сейчас важнее разузнать, как там мои слуги.

Припадая на пострадавшую ногу, я ускорил шаг, глядя на особняк, продолжающий весело полыхать. Огонь вырывался уже не из двух окон третьего этажа, а из четырёх. Вашу мать! И хоть я понимал, что совсем скоро оставлю этот мир, но всё-таки моё сердце обливалось кровью от вида того, как горит моё имущество.

Внезапно мимо меня пронеслась пуля, вылетевшая из разбитого окна первого этажа, а затем донёсся жутко виноватый голос Рябого:

– Ой, простите, сударь, я вас с мертвяком перепутал!

– В чём-то ты, конечно, прав, – пробормотал я, мельком оглядев себя. Меня действительно словно из могилы достали. Одежда вся в прорехах, штаны изорваны, а сам весь грязный, со всклокоченными волосами, да ещё и прихрамываю. – Рябой, все живы?

– Пчхин, сударь, кажись, всё… нежилец. Балка на него упала, когда бомба взорвалась, – проговорил охотник, открыв передо мной входную дверь.

– Где он⁈ – выдохнул я, снова испытав то странное щемящее чувство, возникающее у меня всякий раз, когда приходило время хоронить соратников.

– На втором этаже, – сказал Рябой и посмотрел в сторону лестницы. Около неё ходили Волков с Бульдогом и пинали мертвецов, словно проверяли не оживут ли они снова.

– Прекращайте развлекаться! – гаркнул я на них. – Быстро поднимайтесь на третий этаж и тушите пожар!

– Есть! – выдохнул Бульдог, поправил окровавленную повязку на лице и помчался вверх по лестнице.

Рябой со всех ног ринулся за ним. А вот студент еле поплёлся. Из него будто все соки выжали. Лицо осунулось, глаза погасли, а в движениях появились тяжеловесность и неуклюжесть. Оно и понятно. Во-первых, Волков порядком устал, сражаясь с мертвецами. Всё-таки это и трата маны, и расход физических сил. А во-вторых, после зелья усиления всегда приходит откат: мага настигает апатия и хочется спать. Потому-то студент еле-еле одолел лестницу. Даже я обогнал его со своей раненой ногой и ворвался на второй этаж, увидев Акима, прыгающего около Пчхина, кем-то заботливо уложенного на ковёр и укрытого занавеской до самого подбородка.

– … Смерть – это не страшно, если знаешь, что за ней последует, гар-р-р, – негромко прокаркал Аким под треск пожара, бушующего на третьем этаже.

– Да, всё верно, – подтвердил я, подойдя к старику, чьи глаза были закрыты, а грудь слабо-слабо вздымалась. – Пчхин, тебя ждёт перерождение. Новая жизнь. Ты начнёшь всё сначала. Возможно, даже в этом мире, а может и в каком-то другом. Это уж как решит Великое Колесо. Говорят, только боги знают, как оно работает, потому я и не могу сказать в каком мире ты окажешься.

– Кто вы, сударь? Откуда вам… кха… известно это? – слабым голосом проговорил старик, медленно приоткрыв мутные глаза, уже подёрнутые загробным безразличием к происходящему.

– Я из другого мира и многое успел повидать. Можешь, мне поверить, – твёрдо сказал я, приподняв занавеску, скрывавшую тело Пчхина.

Мда, старик выглядел не лучшим образом. Грудная клетка оказалась проломлена, торчали сломанные рёбра, пронзившие кожу, и виднелось слабо бьющееся сердце. Пхчину осталось жить всего ничего.

– Другой мир? Я бы хотел послушать о другом мире… кха… – просипел старик, пустив кровь изо рта. Она сбежала по впалым щекам и закапала на ковёр. – Но… видимо… уже не успею. Сударь… кха… окажите мне честь. Похороните меня на территории поместья… под старой яблоней. Ох, что это было за дерево во времена своей молодости. Пышное… кха… красивое, сильное. А какие яблоки оно давало… М-м-м…

Окровавленные губы старика исказились в слабой улыбке, тело расслабилось, а глаза навсегда уставились в потолок, словно видели там ту самую садовую яблоню…

Глава 13

Душа Пчхина отделилась от тела и полетела к потолку. А моя рука автоматически дёрнулась, блеснув магическим перстнем, готовым выпустить «бумеранг». Нет, душе Пчхина нужно дать уйти. Он это заслужил. Хотя, конечно, все те души, что я поймал и использовал для своих магоструктур, тоже попадают в иной мир, но с кое-каким запозданием. Однако всё-таки Пчхина нужно уважить. Пусть идёт с миром.

– Харизматичный был старик, гар-р-р, – прокаркал Аким, проводив душу взглядом. – Он как настоящий капитан пошёл на дно вместе со своим кораблём, то бишь с поместьем.

– Оно ещё не идёт на дно, – быстро выдал я, закрыл глаза старика и накрыл его лицо занавеской, а затем выпрямился и помчался по ступеням.

Взлетев на третий этаж, я покосился на широкие трещины, избороздившие потолок, а потом ринулся в ту сторону, где трещал огонь. Он охватил левое крыло и жадно пожирал мебель, оконные рамы и паркет. Потолок уже рухнул, так что на пожар беспрепятственно с любопытством смотрело тёмное ночное небо.

– Впервые хочу, чтобы пошёл дождь, – просипел Рябой, вытер вспотевший лоб и продолжил скидывать на землю горящую мебель. Она разбивалась с весёлым треском, разваливаясь на полыхающие фрагменты.

– Пойдёт, – проронил Бульдог, глянув на горизонт, где клубились чёрные, тяжёлые тучи.

– А-ах, – зевнул Волков, вяло хлопая глазами. Казалось, что он сейчас грохнется и заснёт прямо посреди огня и дыма, раздражающего горло.

– Кхам, – кашлянул я в кулак, посмотрев на Акима, усевшегося на стену.

– А я не сплю! – выдохнул студент, распахнув зенки.

– Сударь, без воды мы мало чего сможем сделать, – проговорил Рябой, выбросив охваченное пламенем кресло. Оно упало на землю и разлетелось на несколько частей, взметнув снопы злых искр.

– Смотри, чтобы первый этаж не загорелся, – бросил я охотнику и глянул на огонь. Да, его хрен так просто остановишь. Нужен дождь. Благо ветерок дул в нашу сторону, так что и дождевые облака скоро прибудут сюда.

– Нужно продолжать тушить, а то, ежели мы бросим это дело, огонь совсем распоясаться может, – мудро изрёк Бульдог, болезненно морщась из-за того, что во время речи тревожил порванную щеку.

– А духи нам не могут помочь? – кивнул студент на туманные силуэты, летающие над поместьем, как мотыльки у огня.

– Нет, – отрезал я, поскрёб по сусекам, набирая ману, и выпустил «волну». Она прокатилась по охваченной пламенем части этажа, уничтожая всё, что может гореть, благодаря этому огонь заметно ослаб. Теперь он дожирал лишь ту труху, что осталась после работы магии смерти.

– Кар-рдинально, – оценил Аким.

– А то, – выдохнул я, потирая сквозь шмотки заболевшее солнечное сплетение – это верный признак первой стадии магического истощения. Надо бы передохнуть.

Я плюхнулся на уцелевший стул и закинул ногу на ногу.

– А эта Ищейка сильна, – проговорил Волков и ущипнул себя за руку, чтобы снова прогнать сонливость. – Кто она такая?

– Мразь, которая ненавидит меня, что делает её самым плохим человеком в мире, – проворчал я и следом нехотя добавил: – Однако стоит отдать ей должное. Она действительно очень сильна, и чуть ли не досконально знает магию смерти. Я бы сам поучился у неё. К тому же у неё есть не хилая власть и куча денег.

Я периферическим зрением заметил, как заинтересованно блеснули глаза Волкова, после чего его взгляд затуманили размышления.

– Дождь! – радостно выдохнул Бульдог, подняв голову. Первые капли осторожно застучали по его заросшему щетиной лицу и повязке, покрытой бурыми пятнами засохшей крови.

– Фух-х-х, ну, хоть в чём-то нам сегодня свезло, – выдохнул Рябой, почесав нос, украшенный пятнами сажи.

– Да в Чернявске дождь чуть ли не каждую ночь идёт. Тут нет никакой удачи, – проговорил я, вставая со стула. – Бульдог, оставайся здесь и следи за тем, чтобы огонь всё-таки погас. Волков, отправляйся в спальню. Ты еле на ногах стоишь. Рябой, иди за ограду и поищи магические перстни. Я там четырёх магов завалил. Аким, скажи призраку, что духи могут лететь обратно. А я пройдусь по особняку и оценю ущерб.

Народ зашевелился и принялся выполнять мои приказы. А я сам, как и говорил, начал бродить по особняку, выискивая повреждения. К сожалению, их оказалось довольно много. Проще будет построить новый особняк, чем ремонтировать этот. Досадно. Но хоть пожар прекратился. Дождь за окном разразился такой силы, что дом аж зашатался под упругими струями небесной воды. Ненастье будто решило доконать моё поместье. Мол, не огнём, так водой. Молнии сверкали такие, что любо дорого было посмотреть, а от раскатов грома звенели кое-где уцелевшие оконные стёкла.

Я поставил около окна кресло-качалку, уселся на него и закинул ноги на подоконник, где сверкали осколки стекла.

Врывающиеся в холл через разбитое окно косые струи дождя начали поливать мои стопы, но мне было плевать. Я внимательным взглядом изучал пострадавшую икроножную мышцу. Грязь и засохшая кровь уже покрыли лишившуюся кожи мышцу. И на первый взгляд должен получиться весьма интересный шрам, когда нога заживёт. Если хорошенечко поднапрячь воображение, то можно увидеть дракона, кусающего себя за хвост.

Я поделился своим наблюдением с Акимом, а тот нахохлился и прокаркал, гладя на мою рану:

– Нет, скорее напоминает раздавленную коровью лепёшку, гар-р-р.

– Ты просто не умеешь видеть прекрасное в банальном, – проворчал я, почесав обнажённую мокрую ступню, лишившуюся ботинка во время тактического отступления, вызванного напором Ищейки

– Пф-ф-ф, – фыркнул фамильяр и вдруг повернул голову в сторону ворот, скрывающихся за пеленой дождя. – Кажется, кто-то приехал.

– Слетай и погляди, кто там. И можешь, уже не скрывать, что ты фамильяр. Без толку.

Аким безрадостно посмотрел на лютующий дождь и сереющее с приходом рассвета небо, но всё-таки вылетел из окна.

Ждать мне его пришлось совсем недолго. Он вернулся буквально через пару минут, уселся на моё колено и встряхнулся, как собака. Во все стороны полетели капли дождя, попав на мою физиономию. Я их молча стёр и недобро посмотрел на фамильяра. А тот выдал, ехидно поглядывая на меня:

– Синявская приехала вместе с несколькими магами. Им кто-то доложил, что тут идёт целая война. Вот князь и отправил их тебе на помощь. Я призраку сказал, чтобы он пропустил Синявскую. Она хочет узнать подробности, гар-р-р.

– Слетай к Бульдогу и передай, чтобы он шёл сюда.

Аким кивнул и исчез. А всего через несколько секунд в холл вошла Синявская. С её плаща и шляпы скатывались струи дождя. Ботинки же оставляли целые комья жирной грязи.

– Ты мне сейчас тут всё запачкаешь! – возмущённо выпалил я, раскачиваясь на отвратительно скрипящем кресле.

Девушка выразительным взглядом пробежала по дырявому полу, украшенному костями, тухлой плотью, сломанными досками и вязкой жижей, после чего саркастично пропела:

– Ой, извини мне за то, что я в своих грязных ботинках припёрлась в такую чистоту. Что тут хоть произошло-то?

– Ремонт решил сделать, – усмехнулся я, слыша топот ног на лестнице.

– Ратников, ты хоть сейчас-то можешь быть серьёзным? И прекрати раскачиваться на кресле. У меня от этого скрипа уже глаз дёргается, хотя я только зашла.

– На то и был расчёт, – довольно проронил я, но раскачиваться всё же перестал, а то скрип действительно до того был поганым, что даже у меня зубы заболели.

– Звали, сударь? – показался на лестнице Бульдог. – Я уж и сам хотел идти. Дождь всё так промочил, что даже угольки больше не тлеют. Пожара точно не будет. Ну… ежели молния не ударит. Денёк-то выдался такой, что я уже ничему не удивлюсь, даже если бывшая моя прилетит на метле, упадёт в ноженьки мои и будет слёзно молить о прощении.

– Хм, а у тебя, оказывается, богатая фантазия, – удивился я. – Снимай повязку. Сейчас сударыня Синявская окажет тебе помощь.

– Только после того, как ты мне всё расскажешь, – упёрла руки в бока девушка.

– Во время лечения, а то я Бульдога просил потерпеть всего с полчасика, а ты вон на сколько опоздала, – осуждающе покачал я головой.

Мирослава возмущённо фыркнула и одарила меня гневным взглядом разноцветных глаз, но всё-таки смолчала. Сняла шляпу, тряхнула гривой чёрных, цыганских волос и занялась Бульдогом, усевшимся на первую ступень лестницы. Она без особо пиетета оторвала прилипшую к щеке охотника повязку, вызвав у того приглушённый стон боли, а затем активировала магию и требовательно посмотрела на меня.

Я хмыкнул и принялся рассказывать ей обо всех перипетиях минувшей битвы, особо ничего не утаивая. Она и так уже до фига чего знала обо мне. Для неё стал сюрпризом лишь призрак в теле козла.

– Интересно, кем были те некроманты, что ушли с Ищейкой? – нахмурилась девушка, попутно удовлетворённо посмотрев на щеку Бульдога. На ней красовались красные вздувшиеся шрамы, но зато она больше не висела, как порванный флаг.

– Спасибо, сударыня! – обрадованно выдохнул охотник, трогая пальцами щеку.

Мирослава махнула рукой, повернулась ко мне и вопросительно изогнула чётко очерченную угольную бровь.

– Да не знаю я кто они такие. Некроманты почему-то не представились. Невоспитанные оказались. Я даже не могу предположить сколько их было: то ли один архимаг, а то ли с пяток более слабых магов. Из всех, кто пришёл с Ищейкой, мне только граф Михайлов был знаком. Кстати, Бульдог, иди и помоги Рябому. Чего-то его давно нет. И несите сюда не только перстни, но и прочие уцелевшие вещи магов. Может, сударыня Синявская с помощью них сумеет идентифицировать личности предателей.

Охотник кивнул и выскочил из особняка, скрывшись за шторами дождя.

Синявская проводила его взглядом, положила на ступень оторванный кусок половика, плюхнулась на него и безрадостно проговорила:

– У князя тоже не всё в порядке. Часть предателей мы схватили и бросили в темницу, но, видимо, ещё многие на свободе. Да ещё эти простолюдины… вечером в трущобах задержали уродов, призывающих грабить дворян. Дескать, грабь награбленное аристократами и дели между собой.

– О-о-о, чую, как-то так и зарождался коммунизм.

– Хм, как паршиво звучит это слово. Иностранное? Нам такого не надо.

– Ну, для дворян оно точно звучит паршиво, гар-р-р, – насмешливо вставил Аким, не пожелавший молча слушать наш диалог.

Девушка косо посмотрела на него и продолжила жаловаться:

– Глава соседнего княжества, кажется, переметнулся на сторону ящеров. У него там оазисы появляются, а он их не давит. Народ уже из его княжества бежит куда глаза глядят, но армия и аристократия пока его поддерживают. Признаться, я прежде восхищалась им. Он же всех в ежовых рукавицах держал. На территории его княжества раньше даже голуби не срали: терпели или летали гадить к нам.

– Князю Чернявска надо как-то довести до сведения своих коллег, что ящеры – это зло в чистом виде. Даже Ищейка на их фоне белая и пушистая, – произнёс я, косясь на свою травмированную ногу. Она болела, но я мужественно терпел, не желая просить Синявскую. – Пусть он им телефонирует, раз вы ещё не додумались до видеоконференции. А о личных встречах с другими князьями стоит забыть, ну только если главы других княжеств сами приедут в Чернявск. И даже к Императору твоему князю лучше не ехать. Опасно. По пути его могут и убить.

– Князь думает примерно так же, – кивнула Синявская и тоже посмотрела на мою рану. – Так и будешь терпеть или попросишь о помощи?

– Да это ерунда. Совсем не больно. Больно было тогда, когда я мизинцем ноги ударился об шкаф. Вот там была боль, а тут – фигня. Щекотка.

Девушка сокрушённо покачала головой, встала со ступеньки и занялась моей ногой, хотя я всем своим видом изображал протест.

Мирослава создала несколько магоформ, втянувшихся в мою ногу, после чего та перестала болеть. Мало того, рана очистилась от грязи и сукровицы. Показалось красное мясо. Но вскоре оно скрылось под наросшей молоденькой, розовой кожицей.

– Благодарю, – нехотя сказал я, мрачно глядя на оставшийся шрам. Он действительно напоминал коровью лепёшку.

– Не за что, – бросила девушка и резко глянула за окно, услышав чавкающие шаги. – Кажется, твои слуги идут.

– Бр-р-р, – выдохнул проскользнувший в холл Рябой. Весь грязный, мокрый и с волосами, свисающими жалкими сосульками, но с довольной улыбкой на устах. – Все перстни разыскали, сударь, и кое-чего ещё!

– Ага, – поддакнул Бульдог, напоминающий грязевого монстра.

Он аккуратно положил на пол кулёк из оторванного куска брезента и раскрыл его. Мы все увидели грязные пуговицы, пряжки от ремней, магические перстни, револьверы и прочие уцелевшие металлические изделия, кое-где свирепо погрызенные магией смерти.

– Молодцы, а теперь идите отдыхать. Можете даже бутылочку вина выпить. Вы сегодня заслужили, – похвалил я заулыбавшихся охотников.

– Благодарствуем, сударь, – за обоих ответил Рябой и вместе с Бульдогом скрылся с глаз долой.

Мирослава же принялась внимательно изучать то, что принесли охотники. Аким присоединился к ней и сразу же заявил, оглядев перстни:

– Ха, с такими картами лучше в покер не играть. Все перстни разной масти: огневик, водяной, маг ветра и лекарь.

– Значит, всё-таки те двое некромантами не были, – задумчиво выдал я, постукивая пальцем по колючему подбородку.

– Попробую понять, кому они принадлежали, – произнесла девушка, разглядывая буквы на перстнях. Затем она вздохнула и почти ласково проговорила, хитро сощурившись: – Кстати, Ратников, раз уж твоё поместье разрушено, можешь попросить у князя другое. Он тебе весьма благодарен.

– Обойдусь. Судя по твоему лисьему тону, просто так мне поместье никто не даст. Надо будет что-то ещё сделать для князя. Давай, если хочешь облапошить меня, то не стесняйся, продолжай. Ты не первая, кто пытается воспользоваться моей наивностью, – саркастично сказал я, глянув сквозь окно на небо. Оно стало светло-серым, а тучи начали разбредаться. Да и дождь постепенно ослабевал.

– Тобой-то воспользуешься, – хмуро процедила девушка, бросив на меня недовольный взгляд. – На сегодняшнее утро князь Чернявский назначил атаку на оазис, захвативший Старые Пни. Один из отрядов возглавит барон Стоцкий…

– … Быстро сломался старик, – самодовольно улыбнулся я, перебив Мирославу.

– … Тебе князь предлагает встать во главе всех магов смерти. Там будет и стар и млад. И им нужен хороший лидер, авторитет и тот, с кого можно брать пример.

– Если они возьмут с него пример, то уже завтра княжество погрузится в хаос, гар-р-р, – насмешливо прокаркал Аким, глянув на меня.

– Передай князю, что я ужасно польщён, буквально лыбился до ушей, но всё-таки мудро отказался от роли лидера. Учитесь воевать без меня. Я схожу с вами в оазис, но буду держаться в сторонке. И впредь на меня не рассчитывайте.

– И на том спасибо, – буркнула Синявская, красочно проиллюстрировав смысл поговорки «дай руку – по локоть откусят». Соль её вот в чём: ты кому-то оказываешь помощь, а тебе кричат «дай ещё», а потом на шею садятся и воспринимают помощь как само собой разумеющееся, а если ты её не оказываешь, то жутко обижаются.

– Всегда непожалуйста, – усмехнулся я и демонстративно широко зевнул, показав свой богатый внутренний мир.

– Да ухожу я, ухожу. Не надо так зевать. Князь назначил сбор в девять часов. Встречаемся у оазиса. Как ты сам понимаешь, сегодня занятия в университете тебе вести не надо, однако часть студентов ты повстречаешь около Старых Пней. После твоей речи многие решили поучаствовать в этом сражении, – проговорила Мирослава, надела шляпу, помахала мне ручкой и вышла вон.

Глава 14

Спровадив Синявскую, я некоторое время поразмышлял, а потом заснул прямо на кресле-качалке под ослабевающий шум капель.

Проснулся же я спустя пару часов, когда дождь уже совсем прекратился, а на подёрнутом серой дымкой небе показалось неприветливое холодное солнце, чьи лучи отражались в многочисленных лужах, покрывавших двор поместья.

– А-а-а, – прошипел я, повернув голову и почувствовав боль в затёкшей шее.

– Кха! – встрепенулся Аким, спавший на подоконнике.

– Ну и во-о-онь, – протянул я, потирая шею и безрадостно глядя на куски гнилой плоти. Они воняли ещё сильнее, чем несколько часов назад. Казалось, что воздух внутри холла состоит только из этой вони. И на этот запах прилетели мухи, не побоявшиеся холодного утра. Они деловито ползали по разорванным трупам и радостно жужжали.

– Особенно противно, когда знаешь, что в носу человека расположены миллионы нервных волокон. На них-то из воздуха и попадают незаметные частички, раздражающие волокна. И это раздражение передаётся в мозг, где формируется ощущение запаха, гар-р-р.

– Лучше бы я этого не знал, – промычал я, встал с кресла-качалки, хрустнул спиной и двинулся вверх по скрипучей лестнице, покрытой грязью и сажей.

Фамильяр полетел следом за мной. И мы вместе добрались до моей спальни. Я покосился на мокрые жёлтые пятна на потолке, а потом переоделся в последнюю свою чистую смену одежды, натянул новые ботинки, взял зелье усиления и отправился на поиски Волкова.

Он обнаружился в гостевой комнате. Причем спал парень не на кровати. Его ноги и поясница лежали на полу, а вот верхняя часть скрючилась в шкафу. Нарнию, что ли, искал? Руки парня зябко обхватили плечи, а изо рта стекала нитка слюны.

– Проснись и пей! – пнул я его по ботинкам.

– У-у-у, – выдохнул парень, распахнув глаза, заполненные абсолютным непониманием того, где он находится.

– На, – протянул я ему зелье усиления.

– Ага, – взял он бутылку, принял сидячее положение и тряхнул головой. – Тяжко чего-то… В башке туман какой-то. Смутно помню, как поднимался по лестнице. А уж как в шкафу оказался совсем не помню. Да-а-а, ну и ночка выдалась.

– Можем повторить, – усмехнулся я, направившись к открытой двери.

– Нет уж спасибо.

– А у тебя всё равно выбора нет. Пей зелье, приводи себя в порядок, а потом поедем к Старым Пням рвать жопы демонам.

– О-о-о, – горестно выдохнул студент, отвинтив крышку. – А жопы демонов не могут подождать до обеда? У меня будто жуткое похмелье.

– Не могут. Князь бьёт копытом и воинственно хрипит, желая прямо с утра пустить демонам кровь.

– Ясно, – кивнул студент и присосался к бутылке. Только острый кадык заходил вверх-вниз под кожей, украшенной грязевыми разводами.

Я вышел из комнаты и вместе с Акимом отправился искать охотников. Они нашлись в гостиной, где их сморил сон, да и не только сон. На столе стеклянно поблёскивали две бутылки из-под крепкого портвейна.

Рябой спал на кушетке, а Бульдог храпел на кресле, свесив голову на грудь и выводя носом затейливые хрюкающие рулады, будто пытался усладить слух какой-то свинки.

– Рота подъём! – гаркнул я во всё горло.

Рябой вскочил на ноги, даже раньше, чем проснулся. Уже стоя на ногах, он распахнул глаза и дико уставился на меня.

Бульдог же особо громко хрюкнул, вскинул голову и выпалил:

– Это не я разбил!

– Кого разбил, гар-р-р? – полюбопытствовал Аким, сидя на напольных старинных часах с кукушкой.

– Эм-м-м… никого, просто приснилось кое-чего, – смутился охотник, отводя взгляд.

– Приводите себя в порядок, а потом выкопайте могилу под старой яблоней. Надо похоронить Пчхина, – проговорил я.

– Дык, там же грязь сейчас, – возразил Рябой, чьё желание стать управляющим поместьем, кажется, сильно пошатнулось, вот он и перестал во всём со мной соглашаться. – Могилу не так-то просто будет вырыть. Да и по-людски ли хоронить человека в грязи? Может, лучше пока отправим труп Пчхина в погреб? Там прохладно.

– Нет, в погреб нельзя, – подал голос Бульдог, почёсывая прыщ на плече. – Там крысы. Они мигом Пчхину отгрызут нос и уши. Лучше замотать труп в тряпки и отнести в холл, а вечером уж похоронить, когда чуть посуше станет. Холм этот хорошо ветерком продувается, так что часть влаги должна испариться.

– Хорошая идея, – похвалил я охотника. – Значит, сегодня у вас обоих будет дополнительная мотивация выжить. Мы возвращаемся к Старым Пням.

– Одни? – сглотнул Рябой.

– К сожалению, нет. К нам прибились ещё кое-какие людишки: князь, маги, студенты…

– Фух-х, – облегчённо выдохнул Рябой и даже заулыбался.

– Ладно, мойте рожи, готовьте завтрак из того, что осталось, а потом выдвигаемся, – приказал я и вышел из комнаты.

Аким за мной не полетел. Он остался с охотниками. А я вернулся в свою воняющую сыростью и побелкой спальню, быстренько расчистил пол и принялся выводить гексаграммы, чтобы восстановить прочность магоструктур, пострадавших в бою с Ищейкой. Дело это было не очень хлопотным, посему я довольно быстро подлатал магоструктуры, потратив несколько душ.

А вот потом настал черёд действительно серьёзного магического рисунка: звезды с пятнадцатью, мать её, лучами! Да-а-а. Здесь мне пришлось потрудиться, ползая на коленях, стирая пот со лба и игнорируя боль в шее. Но всё же я безукоризненно начертил звезду, заполнил её магоформами и зарядил всеми имеющимися у меня душами. Итогом же стала всего лишь безобидно выглядящая капля, похожая на жвачку, приклеенную к парте.

Однако эту каплю даже я побаивался, хоть и был её автором. Рецепт этой магоструктуры А-ранга мы с Акимом добыли в такой выгребной яме, что и от одних лишь воспоминаний о ней у меня плечи сами собой передёрнулись, а перед глазами встали потоки крови, вспоротые животы, сизые кишки и вырванные с «мясом» зубы. Да-а-а, нам пришлось пройти через настоящий ад, но я заполучил эту магоструктуру, носящую имя «паразит».

Я впитал её в ауру и с чувством хорошо проделанной работы покинул спальню. Как раз вовремя покинул… Охотники уже успели отмыться и приготовить кое-какой завтрак. Мы все вчетвером его с аппетитом умяли. А быстрее всех ел Волков, сверкая глазами и притоптывая ногой, словно вот-вот собирался пойти в пляс. Зелье усиления снова вдохнуло в него кучу сил и жажду действия. Поэтому он первым заскочил в броневик, когда мы покинули полуразрушенный особняк.

– Сперва съездим на базар! – крикнул я Бульдогу, усевшемуся за руль. – Время позволяет.

– Будет сделано, сударь! – отозвался тот и погнал броневик в город по погрязшей в грязи дороге, укрытой влажным серым туманом, будто бы желающим поглотить окрестности.