Текст книги ""Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25 (СИ)"

Автор книги: Роман Злотников

– Дверь прикрой за собой, проходи и рассказывай.

Георгий-то как раскомандовался в чужом доме. И Алексей почему-то молчит. Ладно, расскажу, тем более скрывать мне нечего. А то, что задержался, так это охота, там всяко может быть. Предупреждал же. Пристроился на скамье, рядом положил арбалет.

Начал рассказывать и сам не заметил, как втянулся, самому интересно заново события прошедшей ночи прочувствовать. Впрочем, рассказывал недолго, даже охрипнуть не успел, и вода в глиняной кружке не понадобилась, заботливо пододвинутая ко мне Алёной.

– А теперь расскажи подробно, что почувствовал, когда на поляну вышел? – почему это Георгий такой сосредоточенный и напряжённый?

– Словно тянет меня что-то, зовёт к себе. Так амулет и нашёл.

– Когда это произошло? Сразу после захода солнца или уже луна на небе взошла?

– Луна прямо над головой висела.

– Та-ак, а с рукой у тебя что? Почему перевязал?

– Когда тело в воде увидел, испугался, поскользнулся и упал. Тогда и порезался сильно.

– И за амулет этой же рукой схватился, так?

– Да не помню я! И правой, и левой рукой хватался. Пробовал оторвать его от себя.

– Покажи, как он прилип и как ты его отдирал?

Посмотрел на мои ужимки, подумал, потарабанил пальцами по столешнице.

– Документы покажи.

Подал ему свёрток. Смотрю, что дальше будет. А ничего. Документы почти не намокли, так что всё отлично сохранилось. Алексей с Алёной тоже к бумагам склонились, вчитываются, губами шевелят. Может, и мне ближе подсесть, посмотреть, что там? Да ладно, потом прочитаю. Или сейчас мне всё Георгий расскажет. О, угадал.

– Вячеслав, ты что-нибудь необычное заметил? После того, как амулет взял?

Пришлось рассказать о новой сигналке, о моих экспериментах с заклинаниями на обратной дороге, когда я чуть было лес не сжёг, запалив деревья на опушке, и тут же, испугавшись, быстро потушил их сильным ливнем. Как вызванная мной молния разнесла в щепки ствол крепкого дерева у дороги, так что пришлось мне обходить завалившуюся на тропу крону стороной, через кусты.

Рассказал и замолчал, припав к запотевшей кружке. Молчала и троица напротив.

– Слав, ты теперь что? Получается, новых магических сил набрался? – первой не выдержала Алёна.

Ответить не успел. Георгий начал говорить.

– Послушайте меня внимательно. Ошибок мы уже столько наделали, что ещё несколько новых погоду не поменяют. Это касается Алёны с Алексеем. Не надо было вас в этот разговор втягивать. Кто же думал, что так получится… И я растерялся, когда амулет увидел. Не ожидал и не поверил, что такое реально может произойти. И где? На каком-то всеми забытом Архипелаге! На краю света, в глуши! А теперь подумайте, может, вам лучше не слышать то, о чём я сейчас говорить буду?

– Георгий, а их всё равно в живых не оставят, если что. Все мы в одной лодке. Так хоть знать будут, чего опасаться.

– Верно. Что же, пусть сидят. Постарайтесь обойтись пока без вопросов… Так вот…

Рассказывал опальный боярин долго, начал повествование с описания событий ещё задолго до моего рождения. Теперь и мне многое стало понятным. Почему мне сразу всё не рассказали? А то заладили – инициация, инициация, а что это такое и для чего она нужна, ничего не объяснили. А тут вон оно что оказывается…

– …Хотели усилить правящую династию. Магические способности ведь только по материнской линии передаются. Вот и подобрали родители будущему молодому государю в жёны сильную магичку из немногочисленного, но крепкого боярского рода, славящегося своими магами. Подбирали долго, кандидаток хватало, но нужно было рассчитать так, чтобы будущие дети взяли от матери самое сильное, магию. Парню деваться было некуда, как родители сказали, так и сделал, женился. Поэтому ты, Вячеслав, на него сильно зуб не точи, не было там никакой любви, только родительский расчёт. Можно сказать, силком под венец повели. Я не оправдываю его. То, что он сделал, вернее не сделал, вины с него не снимает. Захотел бы, смог бы и нелюбимую жену защитить. Не говоря уже о родившемся ребёнке, о тебе. Это теперь мы с тобой понимаем, что он под чужим воздействием был. Впрочем, почему был? Он и сейчас под ним находится. Думает, что любит, а его просто используют; осторожно навязали свою волю, внушили неземную любовь и окрутили. А потом и вовсе под сплошной контроль взяли. Его пожалеть нужно, вся жизнь обман.

– Что теперь, простить его? – не выдержал и перебил рассказчика.

– Я тебе просто рассказываю прошлые события так, как они мне видятся, а ты думай. Слушай дальше. О тебе. Родился у молодых ребёнок, сын, маг, как и ожидали. Оставалось дождаться совершеннолетия и на родовом алтаре провести обряд. Это даст новые возможности и силы наследнику, позволит удержать качающийся трон. Да не успели. Случился заговор. Весь род твоей матери истребили в смуте и магических стычках. Она же вместе с тобой пропала. Это позже её истерзанное тело нашли. Без тебя… Тебя тогда так и не обнаружили и посчитали, что погиб. Много ли грудному ребёнку нужно? А ты выжил… Кто же полагал, что ты окажешься на самом краю государства? Теперь смотрю я на эти документы и понимаю, что не всех в роду твоей матери истребили, кое-кто остался. И старый твой дед наверняка был твоим родичем, вывез тебя и воспитывал, как мог. Потому и не высовывался он никуда, жил тихонько на свалке, знал, чем ему может грозить появление в городе. И эти найденные тобой документы… Это тоже были твои родичи. Похоже, нескольким людям тогда всё же удалось убежать и тебя спасти. А потом они разделились. Дед тебя увёз ещё дальше, а другой остался здесь, на Центральном, хранить реликвию рода, этот амулет. Тут всё про него подробно написано, потом почитаешь. Он в определённых случаях может вместо родового алтаря сработать, надо только соблюсти несколько условий. Потому тебя так к нему и тянуло, зов крови подействовал. А условия… Сам не догадался? Это полнолуние и живая кровь истинного наследника на кристалле. И всё это должно сработать точно в ночь на твоё шестнадцатилетие. Что и произошло… Получается, у тебя вчера был день твоего рождения. Поздравляю!

Переглянулись ошарашенные рассказом Алёна с Алексеем, потянулись ко мне с поздравлениями и застыли на полдороги:

– Так мы же… Получается, Вячеслав теперь не Алексеев? А государь наш твой отец? А ты теперь в столицу вернёшься?

– Нет, в столицу ему нельзя. Вообще, – за меня ответил Георгий. – Мы в первый-то раз туда сдуру попёрлись, да кто знал, что из этого такая каша получится? Хотели лишь в покушениях разобраться да предков найти. Подозрения у меня кое-какие были, себя не оправдываю, но не верил я в них до конца, думал, не может такого быть. Не воспринял всерьёз опасность. А когда всё завертелось, только и успевали поворачиваться, на раздумья времени не оставалось. Почему нас живыми отпустили? В этих бумагах написано, почему. И теперь многое стало понятно. После смерти матери всё это время тебя, конечно, искали, не без этого. Тела-то твоего младенческого мёртвого никто не видел. Государственная машина вещь такая, ей только раскрутиться, потом не остановишь. А тут ещё добавились личные интересы, и какие интересы! В конце концов нашли тебя, слишком уж выделялся ты на этой своей свалке, не похож был на местных доходяг. Пока ты был никем, бомжем, бродягой со свалки, великой опасности от тебя никто не ждал. На всякий случай решили с тобой разделаться, да не получилось. Почему? Да кто его знает, посчитали за везение, случайность. И всё бы ничего, да мы в столицу припёрлись, как два дебила, и мало того, ещё и в дворцовую лабораторию кровь сдали, правду узнать захотели. Представляю, какая там паника началась. Государыня тут же постаралась тебя быстро убрать. А ты опять жив остался. Повезло, что Муромцевы тебя только как дикаря воспринимали. Ну, ещё и как лекаря, слабого мага. То, что ты тогда их на берегу защитил, посчитали за удачное стечение обстоятельств. Из арбалета своего стрелял? Попал? Ну вот и ответ тебе. Это тебя и защитило в какой-то мере. Сунули тебе бумагу на отречение и как бы успокоились. Отпустили. А дело тут вот в чём. Алтарь разбит, им не воспользуешься. А про этот амулет все знали, он уже сколько поколений из рук в руки в роду твоей матери передаётся. И настроен он только на их кровь, кровь загубленного рода. Только на неё он срабатывает, и только носители этой крови могут его слышать. Зов. Понимаешь? Тебя ведь к нему тянуло? С его помощью можно большую силу получить. Думаю, государыня решила с твоей помощью его найти. Потом тебя захватить и с помощью твоей крови инициировать своего сына. Кто мог думать, что этот амулет рядом с тобой на острове окажется? Он же должен был где-то в столице находиться! Так и получилось, что государыня наша опоздала. Ты его раньше нашёл, опередил и, мало того, сам инициировался. И, будь уверен, в столице об этом уже знают. Инициация-то произошла! Так что нам теперь нужно ждать гостей незваных, которые прибудут за тобой и амулетом.

– Так сам же сказал, что инициация прошла?

– И что? Где одна прошла, там и вторая пройдёт. Самое главное нужные условия соблюсти. Скоро и государев сыночек к совершеннолетию подойдёт. Понимаешь? Так что теперь и ты, после того, как нашёл амулет, и я с тобой за компанию никому больше на свободе не нужны. И жить мы будем только до того времени, когда наследнику шестнадцать стукнет. Возьмут у тебя для активации каплю живой крови и всё. Понимаешь? Не думал я, что амулет здесь, на краю земли, найдётся. Надеялся, что так и будем тихо жить, а про зов забыл, дурень. А государыня помнила. Потому и жизнь тебе оставила. Сука! Простите…

– И что нам делать? Выбросить его?

– Думать. Что ещё? А выбросишь, так тебя всё равно заставят его найти, есть много для этого способов. И готовиться к встрече гостей. Привыкать к новым возможностям. Теперь у тебя их много, как и сил. Будешь учиться ими пользоваться. Иначе нам не отбиться… Из города сразу же, сейчас, нужно уходить. Алексей, вам бы тоже скрыться куда-нибудь. С минуты на минуту сюда прийти могут. Предлагаю уходить всем вместе. Пока в лесу спрячемся, время выиграем, может, что и придумаем. С Архипелага бы выбраться…

Глава 18

Алёна покидать дом отказалась наотрез. Алексей в этом её безоговорочно поддержал:

– Если придут, увидят, что тебя давно нет. Скрывать ничего не будем. Спросят, ответим, мол, был да ушёл. Куда? А кто его знает. Это же правда? Вы и сами не знаете, куда направитесь?

Георгий только руками развёл. Нищему собраться только подпоясаться. Распрощался со ставшим мне родным семейством и, подхватив рюкзак, переступил порог в неизвестность. Договорившись встретиться на окраине, разделились. Родичу тоже нужно было собрать свои вещи.

– Ничего, Вячеслав, мы ещё сюда вернёмся, и экспедиции от нас никуда не денутся…

Как ни сторожился, а уберечься от всевидящего ока закона не получилось, Ну да это и к лучшему. Будут знать, что меня в городе нет. Повстречался мне знакомый милиционер, пристал словно банный лист с разговорами и расспросами. Ко мне домой как раз и направлялся. Я сначала испугался, занервничал, но услышав причину, быстро успокоился. Узнав о том, что ухожу в лес на охоту надолго, страж порядка и блюститель закона расстроился. Целительские возможности мои кому-то понадобились. Пришлось пообещать обязательно сразу же зайти в лечебницу. Вместе и пошли.

– Вячеслав, хорошо, что ты пришёл. У нас чрезвычайное положение. Дирижабль курьерский пришёл с ранеными на борту. Опять пираты напали. Последнее время житья от них нет. Курьеру возвращаться нужно, а экипаж в лечебнице. Поможешь?

– Конечно, помогу. Только меня Георгий будет на окраине ждать. Мы на охоту собрались, заодно и для будущей экспедиции место под лагерь присмотрим.

– Так давай мы к нему посыльного отправим, чтобы не волновался. А лучше пусть сюда подходит. Сколько ты тут задержишься?

– Что, так много раненых?

– Много не много, а силы-то у тебя не бездонные. Надо отдохнуть и восстановиться между сеансами лечения. Сколько это займёт времени? Согласен? – получив подтверждение своим словам, продолжил: – А мы милиционера и пошлём за твоим наставником. Всё равно он городом к лечебнице приставлен. Пусть поработает, не всё же время в караульной будке штаны просиживать.

– Я, между прочим, на службе, где положено, там и сижу, – обиделся милиционер.

– Да ладно тебе. Это я к слову сказал. Так что, оповестишь боярина? А мы пока начнём. Рюкзак свой можешь на кровати оставить.

– Прямо сейчас и пойду, – вздохнул страж.

И мы тоже пошли.

Освободился только поздно вечером. Почему? Да потому, что и раненых хватало, и силы свои приходилось несколько раз восстанавливать. Это при значительно выросшем их запасе. Времени потеряли много, но зато появилась реальная возможность убраться с Архипелага на курьере. Всё равно у него несколько промежуточных посадок до столицы. Можно будет где-нибудь на материке и сойти. А Георгий договорится, чтобы нас взяли на борт. Хотя, думаю, после сегодняшнего и мне не смогут отказать.

Так и получилось. Утром мы уже были на борту небольшого скоростного дирижабля. Вчера во время своих лечебных сеансов подробно расспросили матросов, как оно так получилось с пиратами? Курьер же по скоростным характеристикам любого пирата обставит? Да вот, обмишурились. Сразу уходить не стали, потому что флаг на пирате вывесили наш, государственный. Только после прозвучавшего картечного залпа в упор рванулись вперёд и попали в классические клещи на пересекающихся курсах ещё с двумя вынырнувшими с нижних эшелонов скоростными охотниками. Чудом увернулись и смогли уйти, огрызаясь редкими выстрелами и полагаясь на защищённость машинного отделения.

Активность китайцев в последнее время усилилась. Без военного сопровождения рисковали летать только вот такие скоростники. А теперь оказалось, что и на них начали устраивать засады. По всему получается, надо готовиться к скорой войне. Опять кому-то на юге наши территории покоя не дают.

Взлетели и сразу перешли в резкий набор высоты. У меня даже уши заложило. Зелёное море зелени далеко внизу быстро сменилось на серую гладь морской воды. Изредка по правому борту на горизонте проплывали отдельные острова Архипелага. Чем хороши курьеры, так это тем, что у них нет пассажирского салона. Есть, конечно, несколько маленьких випкают, но нам их не предлагали по понятным причинам. Так что мы с разрешения капитана находились почти всё время в рулевой рубке. Тем более, что слухи о моём прошлом путешествии на пассажирском дирижабле уже разошлись на этой линии и обросли многими подробностями. Выдуманными, конечно.

Обсудили с Георгием, где нам лучше сойти. И желательно пораньше, потому что долго нам везти не может. Если пока мы опережаем моего врага, то не на много. Думаю, всего на полдня, максимум на день. Поэтому придётся уходить сразу же, при первом приземлении. Развернулись над огромным Амурским морем, взяли курс на северо-запад, на материк. Слева территория китайцев, оттуда всё время пиратские суда выскакивают из-за высоких вершин Хингана. Это я повторяю слова, услышанные в рубке.

А вскоре впереди на горизонте узкая тёмная полоска появилась. Материк. И первый небольшой город – цель нашего воздушного путешествия. Скоро нам покидать это гостеприимное место.

Зашли на широкое поле, пришвартовались к приземистой коробке лётного терминала и с опаской вышли на рыжую, выгоревшую под солнцем траву. Опасались зря, никто нас за руки не хватал, никому мы пока были не нужны. Что это, наш просчёт или ошибка в прогнозировании возможных событий и до меня никому нет никакого дела?

– Нет, это мы с тобой просто события опережаем, и с каждым часом эта фора становится всё меньше и меньше. Так что не расслабляйся. Делаем то, о чём договорились, и уходим.

Успели дойти почти до бетонной коробки вокзала. На поле через открывшиеся ворота выскочил грузовой паровик знакомого ненавистного чёрного цвета, без тента, битком забитый вооружёнными солдатами. По нашу душу, что ли? Нет, на этот раз так просто не дамся!

– Не дури! – успел рявкнуть Георгий, заметив, как я потянул в руки молнию. – Ты что, не видишь, что они мимо мчат?!

Только тут я начал соображать, и с моих глаз спала пелена страха. Обдав нас запахом разогретого металла и пара, грузовик промчался мимо, чуть не сдув с головы мою походную шляпу. Затормозил у курьера в клубах густой пыли, из кабины выскочил офицер, что-то прокричал стоящему у трапа на вахте матросу.

– Вячеслав, уходим, что замер? А-а, поздно, не успеем!

Показавшийся в проёме капитан внимательно выслушал возбуждённого офицера, поднял голову, замахал нам рукой, заставив оглянуться офицера. Из кузова посыпались солдаты, выстроились в две шеренги, а паровик развернулся и запылил в нашу сторону, медленно и неспешно набирая скорость.

– Ничего не понимаю. Это точно не за нами. Случилось что-то? А что может на границе случиться, кроме боевого столкновения? Наша помощь понадобилась? Впрочем, что гадать, сейчас всё и узнаем. Ты только погоди воевать, успеешь ещё.

– Если это за нами, то просто так я не сдамся. Лучше в бою погибну, чем эта змея будет надо мной издеваться. Так хоть не бесславно погибну.

– Не спеши только.

Из кабины обдавшего нас пылью паровика выглянула чумазая физиономия, расплылась в довольной улыбке. Радуется, что нас запылил, морда такая?

– Господин капитан просит вас вернуться.

– А что случилось-то? У нас дел много…

– Да вроде опять нападение на дирижабль, помощь запросили, точно не знаю. Да сейчас всё вам господин поручик и расскажет.

– Что за поручик?

– Начальник гарнизона.

Переглянулись, залезли в раскалённое нутро нагревшейся под горячим солнцем кабины. Даже открытые окошки не спасали от жара. Сразу же по лицу потекли струйки пота. Как тут водитель целый день выдерживает? Привычка?

– Доставил, господин поручик! – высунулся в окошко чумазый механик.

С удовольствием поспешили оставить душную кабину, обошли спереди пыхтящий паровик, остановились у трапа. Солдатиков уже нет на земле, все внутри скрылись, снаружи только офицер и капитан стоят, нас дожидаются.

– Прошу прощения, но у нас чрезвычайная ситуация. Господин капитан уверяет, что ваша помощь нам обязательно понадобится. Поэтому я взял на себя смелость попросить вашего участия в спасательном мероприятии.

– Да что случилось? Кто-нибудь нам может рассказать, в чём дело?

– Получили SOS. В нескольких часах лёту от нас идёт воздушный бой. Сообщение с пометкой «Государственное дело».

Я только головой покрутил. Георгий же сразу подобрался.

– Извините, у нас тоже государственное дело. Нам нужно посоветоваться. Мы отойдём на минуту. Долго вас не задержим.

Не обращая никакого внимания на ошарашенных этим заявлением офицеров, оттащил меня за руку в сторону. За кузов паровика. На мой вопросительный взгляд сразу же ответил:

– «Государственное дело» – это в данном случае подразумевает дирижабль из столицы с членами правящей семьи на борту. Наверняка по наши души летят. Судя по тому, что мы услышали, на них напали пираты, а может ещё кто-то. Вряд ли сами справятся, поэтому запросили помощь. Странно, если это так, они без военного сопровождения в одиночку не летают. Что будем делать? Получается, мы таким образом сами в пасть головы сунем. Но зато будем знать, что случилось. Удрать, если что, всегда успеем, как и помереть. И отказаться сейчас – только лишнее подозрение вызвать.

– А если по радио пройдёт ориентировка на нас?

– Вряд ли. Она бы уже давно прошла. Не будет государыня свои делишки наружу выставлять.

– Она-то не будет? Та ещё змея!

– Время уходит! Господа, вы с нами? – высунулся из-за капота паровика капитан.

– Да, летим!

– Попрошу на борт.

По дюралевому рифлёному трапу взбежали в кабину, протиснулись мимо пропотевших, рассевшихся вдоль стен солдат, переступая через вытянутые ноги и лежащие на полу рюкзаки. Тесный кораблик, не предназначен он для перевозки людей. Даже капитан смутился и поспешил объяснить происходящее, пробираясь в рубку:

– Получив такой сигнал, любое воздушное судно обязано прийти на помощь. В том числе и наш почтовый курьер. Хотя две наши пушки погоды не сделают, если там крейсерские не справляются.

– А солдатики-то зачем? Толку от них в воздушном бою…

– А если придётся на абордаж идти? А наземная операция? – потянулся к ручке двери в рулевую рубку. – Если есть желание, приглашаю присоединиться ко мне. Тут вам будет тесно и душно.

Это точно. Уже сейчас в ставшем тесным помещении невозможно было дышать. От крепкого запаха пота, ароматов кожи и сапожной ваксы, табачной вони перехватывало дыхание. Отвык я от подобного. Впрочем, и не привыкал. Даже на свалке воздух был чище. Это только у нор бомжей нечем было дышать, но я всегда держался от них подальше. Там не только запахи, там и насекомых можно было на раз подхватить.

– Взлетаем! Курс на северо-запад! – Палуба толкнула в ноги, дирижабль начал набирать высоту прямо в полуденное солнце, навалилась тяжесть.

– Будем идти на максимальной скорости, часа за два долетим, – пояснил для нас.

Набрали высоту, потянулась под нами зелёная гористая тайга с острыми скалистыми вершинами. Где-то через час полёта стало понятно, что нас ждёт. Радист начал получать сообщение. Крейсерские дирижабли конвоя ведут тяжёлый бой с эскадрой противника. Это не пираты, это регулярные войска. Осталось два из трёх, и те сильно потрёпаны. Враг превосходит силами втрое. Государев дирижабль пытается оторваться и уйти, но сильно дымит и теряет высоту. Ближайший патруль на подходе.

– Лезть в атаку на противника с нашими возможностями это самоубийство. Если уж крейсера не справляются. Скорость нам не поможет, единственный выход в быстром маневрировании. Попробуем дирижабль государя прикрыть. По Уставу все пассажиры, находящиеся во время боя на борту, переходят в моё подчинение. Понимаю, что вами лучше не командовать, поэтому полагаюсь на ваш здравый смысл. Иван Дмитриевич, проводите магов в артиллерийский отсек, – обратился капитан к помощнику.

Приказы капитана не обсуждаются, а выполняются, особенно в боевых условиях. Хотя можно было, конечно, и задержаться в рубке, всё равно до боестолкновения время ещё есть, а так было бы можно посмотреть на сражение, оценить обстановку. Словно услышав мои мысли, капитан продолжил:

– Отсек у нас небольшой, но позволяет вести обстрел во все стороны, поэтому вам там будет удобнее использовать магию. И всё видно.

Там я ещё не был, не довелось.

Спустились вниз, броневая створка лязгнула железом, сочно чавкнула за спиной, отсекая нас от экипажа. Низко тут, головами почти в открытые ажурные балки потолка упираемся. Овальное небольшое помещение точно под кабиной. А я думал, что это машинное отделение. Сейчас броневые заслонки везде были открыты, узкие жерла двух небольших пушечек смотрели в голубое небо с редкими огромными башнями облаков. Старпом представил нас оглянувшимся на лязг двери артиллеристам, сосредоточенно укладывающим ящики со снарядами.

– Дальше вы сами. Надеемся на вашу помощь. Связь с мостиком поддерживается по селектору. Команду на открытие огня получите от артиллеристов. Удачи, господа.

Даже показалось, что офицер при прощании щёлкнул каблуками. Только показалось, потому что на дирижаблях у всего экипажа обувь специальная, с мягкими подошвами.

– Это хорошо, что вы маги. В прошлом бою нас здорово потрепали. Если бы не ты, парень, то многие из нас в этот рейс на борт не поднялись бы. А если бы у нас в штате свой боевой маг числился, то и потерь было бы меньше…

А я вспомнил этого батарейца. Как раз именно его я вытягивал с того света с огромной раной в груди. Сил тогда много пришлось потратить.

– Отставить разговорчики! После боя поговоришь в кают-компании. А сейчас по местам стоять, к бою готовиться! – вислоусый старшина-комендор оборвал завязавшийся было разговор.

Успел оглядеться в отсеке, запомнил, где что находится, чтобы потом не спотыкаться, заглянул в парочку противоположных пушечных портов. Обзор отличный, никаких помех.

Захрипел селектор, заморгал красной лампой. Старшина приник к трубке, выслушал фонящее свистом и писком сообщение и оглушительно рявкнул в ответ:

– Есть приготовиться открыть огонь по обозначенным целям!

А какие они, обозначенные-то? И где вообще цели? Посмотрел на засуетившихся артиллеристов, на спокойно стоящего рядом Георгия. Где сражение-то?

Сообразил, посмотрел на разворачивающих пушки канониров, выглянул в ту же сторону. Здорово! Как-то резко расхотелось мне на дирижаблях летать.

На фоне огромного белоснежного облака громадные крейсерские дирижабли отсюда казались сущей мелочью. Как игрушки. И вспышки орудийных залпов вместе с клубами бело-серого дыма казались со стороны чем-то нереально жутким и завораживающим одновременно. Вокруг двух дирижаблей с государственными орлами на цистернах мелкой сворой копошились вражеские, непрерывно терзали свою добычу, словно шавки, покусывали и тут же отскакивали в сторону, уступая место для залпа более крупным, замершим на позициях и ведущим неторопливый обстрел. А далеко на горизонте маячила ещё одна тёмная точка. Но присмотреться к ней мне не дали.

– Видишь, «Новик» совсем плох, задымил и ход потерял. Надпись на гондоле читай. Добьют его сейчас… А это «Аскольд» отбивается, пытается сманеврировать, да зажали его со всех сторон. Откуда у китайцев в этом районе столько дирижаблей? «Варяга» не вижу, неужели на вынужденную ушёл? А где государев штандарт? – оглянулся на молчащий селектор, как будто ждал от него ответа.

– А почему вы не стреляете?

– Рано! Дистанция велика. Ты тоже пока погоди, пусть поближе подпустят, чтобы уж совсем наверняка и уйти не успели.

– Так ведь и по нам будет проще попасть?

– Да мы-то мелкие, увернуться сможем, зато крейсера выручим.

– Ага, мелкие… То-то науворачивались в прошлый раз… – забурчал еле слышно, но старшина каким-то чудом расслышал:

– Точно. Увернулись. А иначе бы сейчас с тобой не болтали. Всё, отставить разговоры! К бою! Готовьтесь, господа маги. Начали!

И тут же громко захрипел селектор, что-то утвердительно рявкнул в ответ подхвативший микрофон старшина. А мне было не до этих мелочей, я тянул и тянул энергию, сминая в руках плотный шар молнии, еще более уплотняя его со всех сторон, выбирая глазами цель. Нашёл! Вот этот вражеский дирижабль выглядит самым опасным, очень уж часто он стреляет, и размеры у него самые большие. По нему я и ударю, пока есть такая возможность.

– Огонь! – кто гаркнул прямо в ухо, я не понял, потому что с рук сорвался и полетел вперёд бледный искрящийся шарик. До самого контакта с чужой оболочкой я провожал его глазами, не обращая никакого внимания ни на громкие выстрелы начавших стрелять орудий, ни на матерящихся в запале артиллеристов, ни на что-то орущего мне Георгия.

Наконец мой шарик долетел до вражеской гондолы, расцвёл паутиной молний на обшивке, скользнул внутрь через проделанную чёрную дыру и пропал. Мгновение ничего не происходило, мир замер, я перестал дышать, и вдруг всё кончилось, завертелось. Враг словно вспух изнутри, выбросил языки пламени и клубы дыма из орудийных портов, вздрогнул и замер без движения. Что-то такое я уже когда-то видел.

– Бей, пока не опомнились! – кто это орёт прямо в ухо? Георгий? Или седоусый старшина? Да какая разница!

Ещё один плотный ком ушёл к следующему такому же огромному летающему монстру и точно так же пропал за обшивкой, облепив её сначала сверкающей змеящейся паутиной молний. Что получилось в итоге, я уже не смотрел, потому как пол резко ушёл из-под ног, наклонился в сторону, и я полетел грудью вперёд на открытую бойницу. Как умудрился не вылететь наружу, сам не понял. И только когда сзади яростно заматерился старшина, я очнулся. И начал помогать ему оттаскивать себя от смертоносного провала.

– Держи пояс. Ты почему сразу не пристегнулся?

– Куда пристегнулся? Я в первый раз об этом слышу!

– Руки держи! – старшина защёлкнул у меня на животе пряжку широкого ремня и тут же оттолкнул меня в сторону.

Корпус сотрясло несколько сильных ударов, палуба под ногами выпрямилась на миг и повалилась в другую сторону. Опять полетел на борт, но только уже успел уцепиться за страховочный канат. А где Георгий? Вот он, стоит почти на борту, упирается одной ногой в обрез амбразуры и что-то колдует. Оглянулся вокруг. Маленькие пушки нашего дирижабля почти безостановочно стреляют, все заняты делом, один я бестолковым шариком из угла в угол летаю. Шарик! Файербол! Взглянув в окошко прямо перед собой, и вижу борт вражеского дирижабля, выплёвывающий снаряд точно в моё лицо. Отмахиваюсь рукой, убираю из воздуха эту досадную помеху и запихиваю огонь прямо в стреляющую амбразуру. И сразу же отталкиваю загоревшуюся гондолу в сторону. Не мешай! Успеваю зацепить пальцами ещё один вражеский корабль, толкнуть его ладонью, напоследок процарапать ногтями, чувствую сопротивление податливого металла под рукой. В самом конце разогреваю место контакта, чувствую, как течёт металл под пальцами, сминается мягкой глиной.

Пол подо мной выравнивается, сердце падает куда-то в живот, а потом почти сразу же застревает в горле, мешая дышать. Опять несколько сильных ударов, заставивших противно заныть ноги, и очередной нырок вниз. На секунду повисаю в воздухе, подтягиваю себя за канат к полу, крепко вцепляюсь руками и тут же больно шмякаюсь о ставшее таким твёрдым ребристое покрытие. Тянет гарью и дымом. Оглядываюсь. Георгий жив, точно так же смотрит на меня и что-то орёт. А из двух наших пушек ни одной целой. И рваные пробоины вокруг, через которые запросто можно вывалиться наружу. И больше никого на ногах, только старшина сжался в клубок возле измятой дверной переборки и зажимает руками окровавленный живот. А куда все остальные делись? Неужели выпали?

Озноб пробирает до мозга костей, заставив предательски ослабеть руки. Проглотил вставший в горле ледяной ком, пополз к родичу, не поднимая головы и изо всех сил прижимаясь к холодному и почему-то скользкому полу.

– Живой? – цепкие руки Георгия сильно защемили вместе с одеждой и мою многострадальную шкуру, подтащили к себе. Больно, но я только поморщился.

Охлопал меня со всех сторон, потормошил, вгляделся в лицо:

– Опомнился?

– Что это было?

– Снаряд прямо в отсеке взорвался. Каким чудом нас не зацепило? А артиллеристов всех положило, считай. Один старшина вроде жив остался и то… ненадолго.

Я отлепился от горячего надёжного тела родича, пополз по липкой палубе к двери, потянул на себя артиллериста, увидел побелевшие от нестерпимой боли глаза, приложил руки к окровавленным ладоням на животе, закрыл глаза, сосредоточился. Ухнул в чёрную пропасть, начал беспорядочно падать, испугался, заорал от накатившей жути. Отпрянул, уткнулся спиной в подползшего боярина.