Текст книги ""Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Евгений Ренгач

Глава 11. Или о том, почему кошмары полезны? (Часть 1)

Сны. Они существовали всегда. Манящий и такой загадочный мир. Здесь свершалось невозможное. Творилась магия. Люди были свободны. И это ещё до прихода Веры.

Когда она появилась, мир Морфея стал достаточно стабильным местом. Настолько, насколько может оставаться стабильным сон. Люди всегда верили в него, и теперь можно оказаться на уровне грёз простым усилием воли. Никаких долгих тренировок сознания, как раньше, для «осознанных сновидений». Продолжительность варьировалась от желания человека. И этот сон был общим для всего мира. Одна глобальная локация. На личные омуты забытья не хватало Веры.

Про парадоксальность мира снов и говорить не стоило. Да, этот план бытия стабилизировался благодаря Вере. Но её законы тут не действовали. Вера здесь вообще не работала. Это оставался просто сон, где возможно что угодно в меру фантазии и желания. Своеобразный полигон для испытаний… Хотя многие воспринимали царство Морфея как глобальную и весёлую игру, где всё разрешено! Навредить другим сновидцам невозможно – максимум добьёшься, чтобы они проснулись. Сломать, да и вообще оставить какой-либо долговременный след в зыбком мире иллюзий крайне затруднительно – все структуры недолговечны и меняются в самый неожиданный момент на совершенно непредсказуемые формы. С учётом этого, мир сна отдавался людям для развлечения и исполнения своих самых тёмных и сокровенных желаний. Мир вседозволенности.

– Да прибудет с тобой тьма! – вкрадчивый шепот Брута на ухо заставил меня вздрогнуть и осознать, что я нахожусь не в реальности.

Первым делом я взглянул на собственные руки и несколько раз сжал и разжал кулаки. Мир сна изменился, но вот старые правила нет – простенькое упражнение позволило сознанию стабилизироваться, картинка перед глазами стала чётче, а ощущения более резкими.

Я огляделся. Локация оказалась незнакомой – одинокая пустая заправка с названием «Требун», расположенная где-то на трассе посреди то ли пустыни, то ли какого-то поля. Точнее рассмотреть не удавалось, ибо все цвета были тусклыми, сероватыми. Я вернул взгляд на название заправки, где теперь красовалось: «Переков». Никаких сомнений, это сон. Даже щипать себя не нужно.

– Куда мы теперь? Развлечемся? – с азартом вопросил Брут. Он чуть ли не подпрыгивал на плече. – Давай на поля дикой охоты! Ты давно мне обещал! И за то, сколько я сегодня тебе помогал, ты мне должен!

– Брут, угомонись! – я тяжело вздохнул, так как и сам был не против отправиться на охоту, гонки или поразвлечься где-то ещё. Но… – Не забывай, в отличие от многих, в мире сна мы работаем. Информация остаётся востребована, в каком бы мире и каким бы способом она не была получена. И сейчас для её получения нам нужен проход в мир мёртвых. Если точнее, его преддверие.

– То место, где по слухам, в узких кругах опытных сновидцев, находятся души недавно умерших или потерянных для мира? – Брут от возмущения даже спрыгнул с моего плеча на землю и стал расти. – Например, впавшие в кому, чей мозг вроде как умер? – Брут очень активно рос, в считанные секунды став в холке мне по грудь. – Ты хочешь найти девушку, к которой собираются подселить Марию Козлову? Наталью Пискунову?

Когти со скрежетом вспороли дорожное покрытие, а дыхание, наполненное горечью и кислотой, коснулось меня, выражая лёгкое недовольство моего альтер эго. Я потер руки, чтобы стабилизироваться в мире сна.

– Именно. Мы ищем легендарную и смертельно опасную локацию, – решительно заявил я. – Мне жутко интересно: существуют ли другие планы, кроме реальности и мира сна? Вера доказала наличие души, но из ада или рая к нам ещё не возвращались.

– Таким способом я тебя пока что не пытался угробить! Герои в библиотеке будут в восторге! – неожиданно весело заявил Брут и повернулся боком. – Садись. Мне интересно, как ты собрался найти уникальную, возможно не существующую локацию в вечно изменяющемся, потенциально бесконечном мире, где не работает ничего, даже логика!

Возникло чувство, что я где-то крупно лопухнулся, если мои самоубийственные затеи с таким энтузиазмом принимают к исполнению. Но я отмахнулся от мысли, забравшись на спину Брута. Компаньон встряхнулся и усилием воли отрастил себе пару крыльев размером чуть ли не с него самого, а затем единым рывком взмыл в небо. В кои-то веки я смог ощутить тепло его тела, неровный, даже жесткий рельеф мышц и костей, а также мягкую шелковистую шерсть товарища. Это внушало уверенность и силу, а аромат пережжённого пшеничного зерна от шерсти вовсе пьянил. Я припал к шее Брута в лёгком блаженстве. Только ради этих редких моментов стоило посещать мир снов и иметь питомца.

Что касается вопроса Брута, то я его уже обдумал. Вариант с проводником и картой отпадал сразу – в мире сна они не полезнее рисунков на песках пустыни. Имелась возможность изучить всю доступную информацию и по отголоскам легенд, слухам искать… Ага, несколько лет, с учётом, что у меня в лучшем случае три-четыре часа в мире сна. А значит, нужно действовать максимально нестандартным способом!

Самое простое и радикальное, способное сработать – самому оказаться на краю гибели, дабы попасть в нужное место! Да, уважаемый читатель, знаю, я гениален! Порой самому страшно от собственного полёта мысли. Вот только возникала другая проблема: самоубиться в мире снов практически нереально. Мозг очень не хочет умирать, в результате чего при малейшем намёке на опасность пытается покинуть сон. Именно от этого даже во время полёта мне то и дело приходилось тереть руки и стабилизировать себя.

Но и тут я нашёл выход. Во-первых, выпил снотворного… нет, не смертельную дозу – я не на столько ненормальный. Просто чтобы меня не выкинуло из сна хотя бы до утра. А вот чтобы оказаться на грани смерти, мне требовалась одна из местных локаций, крайне известная и очень всеми нелюбимая:

– Брут, гони к Тайфуну Кошмаров. Сегодня мы будем сходить с ума по полной.

– О… я в тебе не разочаровался! Это будет весело. По крайней мере для меня.

Очень оптимистично, ничего не скажешь. На первый взгляд это обычный тайфун, видимый из любого уголка мира снов. Добраться до него не сложно. Вот только стоит преодолеть определённую границу, как ты попадаешь в свой худший кошмар. И чем дальше ты по нему пробираешься, тем страшнее он становится. По слухам, можно пройти все уровни кошмара и попасть в глаз бури – тем самым избавиться от всех страхов и фобий. Но на практике большинство просыпались раньше, а ненормальные вроде меня могли схлопотать инфаркт. Весьма заманчивая перспектива, а то я давненько в отпуск не ходил! Надя откачает… Если проснется.

Кроме того, меня задели слова ГГ в библиотеке: «Ты должен познать свой самый страшный кошмар, чтобы освободиться и стать сильнее». Я хотел осуществить их пожелания буквально.

Не успели меня поглотить мысли о предстоящем, как нас попытались сбить: меньше, чем в десятке метров, пронёсся файербол и взорвался фейерверком еще через дюжину. Я чуть свесился с Брута, рассматривая нападавших.

Один на мотоцикле. Транспорт весь из себя навороченный: с цепями, черепами и костями, плюс заостренные завитки с шипами в стиле: «если не испугаю, то покромсаю». Разумеется, пылающий и летающий. Возникло чувство, что я уже видел где-то подобное, но выполнено было очень красиво. Мне очень понравилось.

Всадник тоже внушал уважение: детина под два метра ростом, бородатый, но при этом лысый, в кожанке и джинсе, которые, судя по количеству металлических нашивок, стали легкой, если не средней бронёй. И самое интересное, у байкера за спиной приторочен меч. Не разглядеть какой, но полагаю, что-нибудь в общем стиле.

Бойцами ближнего боя становились либо те, у кого совсем грустно с фантазией, либо совершенно отбитые на голову, в хорошем смысле слова, люди, которые, раз выбрав роль, отыгрывали её до конца. Судя по общей гармоничности картины, тут второй вариант, и подобное вызывало уважение вкупе с опасением.

А вот его напарник явно не дотягивал до установленной планки. Восседал на пегасе. Самом обычном пегасе, каких я видел уже сотни: белом и величественном… Пожалуй, даже более величественном, чем его всадник, который пытался совместить несовместимое: с одной стороны образ мага – просторный серый балахон и посох из какой-то деревяшки, а с другой – образ брутального мачо со смазливым лицом, накаченного сверх меры. От подобного сочетания хотелось ржать. Похоже, новичок, вот и атаковал так рано.

Нам повезло напороться на пиратов снов – людей, развлекающихся охотой на случайных путников. Ничего необычного! Мир сна хоть и велик, но это единое пространство, и здесь можно встретить много странных личностей. Хотя организовать запланированную встречу – вот это проблема.

Мы с Брутом могли без проблем сбежать, – тем более, у нас имелись дела, – но могли и поразвлечься. Не стоит забывать, что я ко всему прочему обломал напарнику охоту. Да и после встречи с Артефактором у меня появилась идея испытания для героев в моей следующей истории. Я хотел проверить её, а заодно отработать с Брутом ещё одну способность на иллюзии, которая могла бы мне помочь.

– Брут, вот и наша добыча! Давай опробуем на них калейдоскоп! – шепнул я своему напарнику, и даже шум ветра не смог перекрыть мой голос.

Брут радостно рыкнул и, заложив крутой вираж, полетел навстречу противникам, чуть не сбросив меня. Те тоже ускорились, а мотоциклист вытянул из-за плеча клинок. Но тут нас с Брутом стало трое. Наши иллюзорные копии разлетелись конусом на встречу врагу, а настоящие мы застыли на месте, укрытые невидимостью. Примененная Брутом способность поглощала всё его внимание: каждая из трёх копий должна двигаться естественно и ни в коем случае не терять цвет или становиться прозрачными.

Враг подобного хода не ожидал и затормозил, не зная, кого атаковать. Тут уже я применил придуманную ловушку: рванувший к одной из иллюзий байкер переместился на десяток метров ниже и левее; ещё один рывок – уже к другой иллюзии, но не успел он преодолеть и пары метров, как переместился на пять левее и назад. Маг решил с места атаковать градом ледяных стел, но те, пролетев всего два десятка метров, тоже переместились, причём чуть не снесли самого мага. Моей ловушкой был трёхмерный лабиринт из невидимых порталов, где иллюзии выступали загонщиками, так как на большой площади я его удерживать не мог – не хватало пространственного мышления.

Байкер первый понял, что эта западня за пределами его воображения, и решил схитрить: взмахнул мечом, и тот распался на множество сегментов, соединённых единой струной. Словно кнутом, он ударил этим мечом в иллюзию. Тот попал в один из порталов, вышел из другого и продолжил полёт, после чего вновь угодил в новый портал, а затем снова… После пятого портала я понял, что не в состоянии удерживать столь сложную систему, посему очередным порталом перекинул бесконечно удлиняющийся меч к всаднику на пегасе. И… сработало! Байкер не успел остановить удар и меч пробил грудь магу.

Тот, до этого спокойно магичивший, недоумённо посмотрел на напарника, а затем выронил посох. Он не пролетел и пары метров, как раскалился докрасна и взорвался. Причём не просто взорвался, а очень мощно: воздушной волной иллюзии смело, порталы разметало, нас снесло в сторону. Лесок, над котором мы и пролетали частично лишился крон. А вот байкера, который находился ближе к эпицентру, унесло к земле… Запомнить: массовые атаки уничтожают любую хитровыстроенную ловушку.

– Хорошего понемногу? – уточнил я у Брута осторожно.

– Абсолютно верно, тикаем отсюда!

* * *

Торнадо оказался впечатляющим только на вид. Да, исполинского размера. Да, казалось, громада вот-вот тебя раздавит. Да, тёмные потоки воздуха материальны и по плотности сравнимы чуть ли не со стальными тросами. Да, устоять на ногах практически невозможно, а мусор размером с дома и машины, что вертелся внутри намекал: любые победы лишь временны. Да, было жутко… Но когда со смехом влетаешь во всю эту круговерть верхом на верном Бруте, не зная, где верх, где низ, а где ты сам, все страхи в сущности – такие мелочи.

Зато стоило раствориться в потоках воздуха и потерять восприятие реальности через чувства, как сразу стало не до шуток. Меня поглотила тьма. Непроглядная. Всепоглощающая. Давящая тьма. Та самая, что бывает только в кошмарах, ибо её ничто не может уничтожить кроме света собственной души. Кроме веры в себя.

– Брут, – даже мой голос, казалось, скрадывала тьма, но я звучал уверенно. – Брут, будь добр, включи свет, а то я здесь по углам шариться буду до конца ночи.

– Лампочки нет, но есть дверь, – отозвался мой напарник, и под лёгкий скрип появилась трещина света в одной из стен. Я неспешно двинулся туда, почувствовав, как Брут, вновь в своей миниатюрной форме, занял место на плече. Мой союзник задумчиво заметил: – Слушай, а это даже обидно!

– Что именно? – уточнил я, выходя наружу…

Хотя «наружу» оказалось лишь коридором какого-то старинного особняка, который продували сквозняки. Оглянувшись, и не обнаружив призраков, картин, жутких маленьких девочек или расчленённых трупов, которые должны меня пугать, я двинулся по жалобно скрипящему дому, дергая ручки встречающихся дверей и с интересом заглядывая в открытые комнаты. Лишь старые вещи, пыль, путина, да подтёки крови. Скука… На работе и то повеселее бывало.

– Обидно, что ты не боишься остаться один. В смысле, без меня.

– А от тебя можно как-то отделаться? – с живейшим интересом уточнил я. – Я весь интернет перерыл, пытаясь найти способ если и не убить, то хотя бы заткнуть тебя на полчасика.

Показалось, на краю зрения что-то промелькнуло. Я резко обернулся, но ничего увидеть не успел. Неужели меня, пугают неизвестностью и тенями? Ну, удачи.

– Не, я серьёзно. Неужели ты меня так мало ценишь, что не боишься потерять?

– Эх… если серьёзно, то не боюсь. Я ещё тот раздолбай, но всё же не до такой степени, чтобы профукать кусок собственной личности. Мы либо сдохнем вместе, либо не дождёшься. Тут без вариантов. От тебя не отделаться.

Я вышел на лестницу… ну как лестницу – её развалины: дыры в ней в несколько раз больше, чем рабочая площадь. А тьма внизу чуть ли не ворочалась, настолько плотной была. Я потёр руки, стабилизируя себя в этом кошмаре. Вот со страхом высоты угадали.

– Только после тебя, – кивнул я Бруту на лестницу. Пусть проверит, не провалится там всё подо мной?

– Всегда пожалуйста, – Брут перепрыгнул на стабильный участок и, потоптавшись, продолжил путь. Я, сделав глубокий вдох и выдох, продолжил путь. А Брут развивал тему дальше: – А тебя не смущает, что моё присутствие – отклонение в твоей психике? Это не нормально! Это одна из граней сумасшествия! Тебя и всех из бара Блекджек надо лечить!

Треть лестницы оказалась позади, когда я понял одну неприятную вещь: тьма под лестницей и в самом деле ворочалась. Она была живая. И она состояла из тысяч и тысяч мелких пауков, которые, потревоженные моим движением, полезли наверх. Я ускорил своё движение.

– Брут, а я никогда и не утверждал, что адекватный и, более того, здравомыслящий человек. Я тебе скажу даже больше: каждый в той или иной степени безумен. Нормальных нет в принципе. Просто кто-то это признаёт и умеет скрываться. А кто-то нет и их ловят. Я же признаю свои странности – это помогает мне писать истории. Смею надеяться, неплохие.

Я не успел… Оставалась ещё пятая часть лестницы, когда пауки добрались до меня. Маленькие лапки едва ощутимо касались кожи, но их было много. Очень много. И они двигались очень быстро, забираясь под одежду. Казалось, они покрывали всё моё тело. Это было… в большей степени щекотно. Меня так и трясло то ли от отвращения, то ли от желания засмеяться. И подробный диссонанс не давал в полной мере испугаться. Похоже, Брут прав, я и в самом деле немного псих. Хотя рот пришлось захлопнуть – вот сожрать я точно ничего не хотел.

Именно эта мысль позволила мне преодолеть последний участок лестницы и никуда не свалиться. Я встряхнулся всем телом, сбрасывая пауков. Ступени вывели меня в холл особняка, всё такой же старинный и пустынный. Лишь скелет аккуратно сидел за столиком в соседней комнате. Но вот изучать его и тем более осматривать дом у меня не имелось ни малейшего желания. Некоторые тайны можно со спокойной душой оставить нераскрытыми. Я поспешил ко входной двери.

Глава 11. Или о том, почему кошмары полезны? (Часть 2)

К моему удивлению, она оказалась не заперта… Хотя будь иначе, я бы вышел через окно – страха портить вещи или нарушать закон по мере необходимости у меня не имелось. А вот улица… не удивила, даже немного разочаровала:

Постапокалипсис. Обычный. Выгоревшая, местами в кратерах лужайка у дома. Опалённые, пожухлые, местами сгоревшие или вырванные с корнем кусты ограды. Серое, затянутое свинцом и, кажется, проблесками багрянца небо. Заваленная обломками зданий и ржавыми, выгоревшими корпусами машин улица города… А вот какого именно определить невозможно – это оказался собирательный образ и нашего города, и мегаполиса, и захолустья южной Америки. Дома дальше тоже побитые, частично сгоревшие, а частично обрушенные. Местные жители гармонировали с местом: скелеты улыбались голыми черепами и валялись в самых неожиданных местах.

– Истинный ужас! Жизнь без мягкой туалетной бумаги и душистого мыла! – театрально возопил Брут, а затем, понизив голос, предложил: – Пока кошмар разочаровывает. Пошли в футбол черепами поиграем и остатки зданий порушим? Или на заборе чего-нибудь нарисуем!

– Брут, и откуда у тебя столь разрушительные наклонности! Это же не этично! – я не спеша вышел на улицу. – Разумеется, пошли!

Но не успели мы удалиться от дома и на сотню метров, как обнаружился комитет по встрече: из-за угла ближайшей высотки с выбитыми окнами и закопчённым фасадом вырулил мой Шеф. Не один. В том смысле, что моих Шефов… то есть демонов или монстров, очень на них похожих, там было около дюжины. Однако стоило им приблизиться, как я был вынужден признать: Шеф по сравнению с ними – супермодель. У монстров было нечётное количество конечностей и глаз, причём расположенных в разных местах; плоть покрыта язвами и местами потрескалась до кости, из ран капает кровь и гной; тряпки, заменяющие одежду, заляпаны кровью и потрохами. И поскольку в руках одних начало разгораться магическое пламя, а другие стали доставать мечи, топоры и другие большие смертоубийственные железяки – меня видеть были не рады.

Я на всякий случай оглядел себя. В простенькой, но всё же одежде. Публичного оголения я мало боялся. Нет, это, конечно, страшно, но эмоции сильно притупляются после первой пробежки. Даже получаешь удовольствие от ветерка в отцензурированных местах. Главное, помнить наизусть номер начальства, чтобы полиция не закрыла тебя в каталажке до конца времён с криминальными личностями, чья ориентация не соответствует твоей. Но сейчас важно, что при мне никакого оружия.

Я сорвался с места быстрее многих спринтеров, на ходу потирая руки. Требовалось вернуться в дом, откуда начался мой кошмар – там я хотя бы понимал происходящее!

Но не успел я добежать, как по ушам грохнул звук выстрелов. И следом крики демонов. Я невольно обернулся. А потом затормозил. Из окон и крыш разрушенных зданий по демонам вёлся огонь. Довольно плотный огонь из автоматического оружия, плазменного, лазерного и бог знает ещё какого. В любом случае очень эффективного, так как растянувшуюся вереницу демонов разметало. Некоторых в прямом смысле слова. Как говорится: кровь, кишки, распидо… кидало. Брызги долетели даже до меня, запачкав штаны.

– Так… а вот это непонимание ситуации меня начинает действительно пугать, – тихо шепнул с плеча Брут.

И вновь я не успел ничего сделать, как меня схватили за плечо. Я на рефлексах попытался вывернуться и ударить в ответ, но мой удар заблокировали. А я к тому времени увидел с кем сражаюсь: невысокий мужчина, – возможно, подросток – закутанный в камуфляж так, словно пародировал мумию, а технологических приблуд и оружия на нём было навешано больше, чем на новогодней ёлке. Выглядывали лишь серые глаза.

– Давайте за мной. Я помогу.

– Ты кто? Что происходит? И чего тебе надо? – я не спешил поддаваться уговорам первого встречного. Я ещё не забыл, что нахожусь в собственном кошмаре и любая помощь здесь вдвойне подозрительнее нападения.

– Меня прислали за вами. С вами хотят встретиться. Мои товарищи прикроют наше движение, – затараторил парнишка, а потом сорвал с разгрузки один из стволов и протянул мне: – Возьмите. Здесь много монстров. Их придётся часто уничтожать.

Передача оружия стала для меня символом, что существу можно доверять. По крайней мере пока. Проверив оружие, я двинулся следом за парнем короткими перебежками, пригибаясь от укрытия к укрытию. С учётом моего наряда выходного дня чувствовал я себя невероятно глупо.

Однако все мысли вылетели из головы, когда произошло следующие нападение демонических существ. Отвратные твари со множеством клыков и капающей слюной, порой переходящие на четыре конечности для ускорения. Я, не задумываясь, открыл огонь, и горящие красным глаза монстров быстро потухли.

Каждые несколько сотен метров приходилось отстреливаться. А если напор уродцев был слишком сильный, то нас прикрывали огнём из соседних зданий, превращая всех противников в неаппетитный фарш. Зрелище было омерзительное, но всех участников захватил азарт и безбашенное веселье… В последний раз я видел подобное, когда несколько бандитов Геймера были одержимы после хоррор-игры. И это воспоминание отрезвило.

– Сергей, смотри, – вновь не дал мне поймать мысль за хвост Брут, когда мы вырвались на небольшую городскую площадь.

Я проследил направление взмаха его хвоста и мгновенно понял на что он указывает: старик в грязных лохмотьях и покрытый струпьями, заросший и полуслепой, без одной ноги, сидел на картонке у угла очередного здания и просил милостыню. В мире монстров… Я направил на него оружие, но парнишка проводник резко дёрнул мою руку вниз и зашептал:

– Он тебя ждёт. Он просил тебя привести. Иди к нему. Мы тебя прикроем. Сейчас сюда придёт новая волна этих тварей.

Это было странно, но не больше обычного, потому я, с трудом сдерживая азарт боя, опустил оружие и поспешил к старику, стараясь не замечать вони, которую он распространял.

– Кто ты? – задал я вопрос с ходу. – Зачем позвал меня? Чего ты хочешь? Что это за страх или фобия? Я не понимаю!

– О… Сергей. Брут. Это вы… – протянул старик неожиданно знакомым голосом. А губы его растянулись в беззубой улыбке. – Вы пришли проведать свою пожилую версию?

Я вздрогнул, но справился с мандражом. Меня не пугала старость. Если честно, уважаемый читатель, то я никогда всерьёз не рассчитывал умереть по естественным причинам. С моей работой меня, скорее всего, убьют, а смерть принесёт лишь отдых. Я не боялся перехода за грань неизвестного.

– Серьёзно? Мой главный страх – я сам? Это настолько банально и скучно, что только плеваться хочется! – и, повысив голос, заорал своему сонному клону: – Требую больше челюстей и зубов! Больше конечностей! Больше тентаклей! Народ требует! – и уже тише, но твёрдо и серьёзно добавил: – Ты не моё будущее. Всё окружающее – лишь кошмар.

Тем временем обещанная волна монстров рванула на площадь. На сей раз здесь были и летающие чудища с перепончатыми крыльями. И гигантские твари, которые своими тушами в дрифте сносили куски разрушенных зданий. И всякая шушера, не достающая даже до колена, но с размахом пасти чуть ли не в половину себя. Но основу составляли всё те же человекоподобные твари, чьи искорёженные неведомой силой тела походили на оргию плоти и слизи.

– Неужели? – улыбка старца стала шире. – Ты ведь изучал сны. Ты знаешь, сон – это модель, построенная на основе твоих знаний о мире. Порой модель настолько точная, что способная предсказать будущее… Уточню. Ты не боишься себя. Ты себя хорошо знаешь. Всё, на что ты способен. А на что нет, – сухонькая рука схватила меня за одежду и неожиданно сильно притянула к себе, опалив зловонным дыханием моё ухо и прошептало: – Я не буду говорить, что мир вокруг не сон, а будущее. Твоё будущее. То будущее, которого ты достоин. Нет, я не подарю тебе это предсказание.

Вот в этот момент меня пробрало. Мышцы пониже спины сжались, и волна мурашек пошла к затылку. От затылка наоборот покатилась одинокая, и от того ещё сильнее вспарывающая спину капля пота. Вздох застрял в глотке. Нога дёрнулась отступить. Но главное, сердце пропустило удар. Как же я ненавижу предсказания…

– Тогда зачем я здесь? – меня удерживало на грани кошмара только сила воли и впившиеся когти Брута.

– Ты хотел увидеть свой главный страх. Так осмотрись… но отключи свой иммунитет к воздействиям Веры. Увидь то, что видят обладатели Веры. Увидь иллюзию, которой все живут, – боль кольнула сознание, и я помимо воли огляделся.

Вот несколько маленьких монстров рухнули, сражённые у фонтана очередью в живот… мир подёрнулся дымкой, и вот уже двое детей и пес корчатся на земле, плача и размазывая кровь по мраморной поверхности новенького, играющего красками фонтана. А я ведь тоже стрелял…

– Ты боишься, что твои способности отделяют тебя от мира, – нашептывал мне старик. – Что, защитившись от воплощений Веры, тем самым ты защитился и от людей. Спрятался от них.

Вот под ударом исполинского монстра обрушилась стена обветшалого магазина, чей фасад измазан фекалиями и нечистотами, а за разбитой витриной тухлятина и тьма… мир подёрнулся дымкой и вот уже передо мной красивое здание кондитерской, расписанное цветами умелым художником, а мимо пытается проскочить грузовик с мороженым. И взрывается от попадания кого-то из защитников площади, огнём и металлом сеча невинных людей в праздничной одежде… и зачем они лезут в эту бойню?

– Великовозрастный ребёнок, который притворяется взрослым и нужным. Тот, над чьими выходками смеются. Даже сейчас на тебя смотрят читатели и улыбаются твоей слабости. Ты – дефект Веры, которому нет места в изменившимся мире.

Вот летающий монстр, пролетая надо мной, разжал когти, и на землю упала голова. Обычная голова, со снятым скальпом и без глаза. Лицо её застыло в крике. Лицо моей старенькой учительницы английского, которую я до икоты боялся в школе… Мир подёрнулся дымкой, и вот нет никакого монстра, но из сверхсовременного, как в лучших утопических романах, автомобиля выпал мячик. Обычный, цветастый детский мячик, лопнувший от случайного рикошета лишь на миг раньше, чем летающий транспорт подбили…

– Твоя реальность никогда не будет, как у других. Твоя Вера мертва…

И я не выдержал. Я захотел сбежать. Сон – это сестра смерти. И я пытался проснуться, очнуться от ужаса. Но медикаменты крепко держали меня. И на этой границе между двумя крайностями я уловил то, что искал – пристанище мёртвых душ. И усилием на грани невозможного, от которого затрещали от напряжения синапсы мозга, рванул к этому месту.

* * *

– Ты в порядке? – голосок Брута звучал заботливо и взволнованно.

– Моей душе только что устроили вивисекцию моими же самыми жуткими кошмарами. И я чуть не помер от испуга. Разумеется, я в порядке! Разве может быть иначе? – прохрипел я, ещё не до конца осознавая себя.

Однако пикировка с Брутом возвращала меня к реальности. Я уже оценивал кошмар критически и понимал, сколько в нём нестыковок. Например, кто были те, кто помогли мне пробиться? Или почему толпа мирных жителей так бездумно атаковала?

– Ну ты всё же не помер, и, кажется, добился своего, – примирительно заметило альтер эго.

Я понял, что лежу, и нашел в себе силы приподняться и осмотреться. Место было странным… уважаемые читатели, я могу утверждать это ответственно из опыта посещения странных локаций. Это была лужайка, только белая. Нет, не усыпанная снегом, а просто белая. Трава белая. Дерево и его крона белые. Качели, как часть дерева, тоже белые. Даже небо белое, словно молоко. Единственным, имевшим цвет, оказалась девочка лет четырнадцати, что и раскачивалась на качелях, хотя и на ней было белое платье и белые туфельки. От подобной белизны замутило, а глаза заслезились и попытались вновь закрыться.

– Вы искали меня, господин Редактор? – весело, хотя и со скрытой усталостью спросила девочка, не останавливая раскачивание.

– Наталья Пискунова? – неуверенно уточнил я, чуть проморгавшись и прищурившись. Девушка лишь едва уловимо кивнула, а я отметил, что сходство со взрослой версией определенно присутствует. Огляделся ещё раз. Подумал. И решил, что узнавать про место и внешний вид девочки не хочу, вместо этого заговорил я о главном: – Я хочу забрать вас и вернуть в тело.

С чего в мире сна я стал искать не Козлова старшего или Артефактора? Почему именно девушку? Оттого, уважаемый читатель, что охота здесь на них бесполезна – мне нечем на них воздействовать – даже если мне удастся найти их на бесконечных просторах мира сна, то они от меня сбегут в реальность, проснутся. А вот эту девушку я попытаюсь вернуть в родное тело и тем остановить пришествие джинна, если мне сильно повезёт.

– А зачем мне это? Я не хочу возвращаться, – девушка повела плечами, словно пытаясь уловить ими тёплый порыв напоенного цветами воздуха.

– Но как же… – я даже растерялся. Каюсь, у меня не до конца была продумана техническая часть возвращения. Я не понимал, как на собственной Вере вытащить девушку из забвения в реальность. Однако я не предполагал сопротивления на уровне самой идеи возвращения, вследствие чего тупо переспросил: – Разве вы не хотите вновь стать живой?

– Нет. Я устала от своей прошлой жизни. Я хочу отдохнуть здесь, а когда мой час наконец наступит, то продолжить путь, в какую бы неизвестность он не вёл. Но возвращаться я не хочу, там меня не ждёт ничего хорошего.

Слова девушки отдавали речами самоубийц… ну или одержимых. Мне приходилось вести переговоры, чтобы они не уходили за грань смерти или одержимости. Потому я обладал кое-каким опытом и навыками переговорщика и дипломата. Вот только ситуация была зеркальная: мне нужно не остановить суицид, а убедить девушку возродиться. И если в переговорах с самоубийцами следовало затягивать переговоры, дабы они успели передумать, то у меня до пробуждения оставалось совсем немного времени. Но что хуже, я не понимал мотивов девушки, толкающих её на это решение, хотя и просмотрел её личное дело.

– Вы не хотите возвращаться… но какова причина? Насколько знаю, вы пострадали в автомобильной катастрофе, хотя и не были виновницей. Я же предлагаю вам шанс вернуться к прежней жизни…

– К прежней жизни? Куда? В искалеченное тело? – в голосе и позе не было раздражения или злости. Лишь лёгкая усталость и капля насмешки. И вот это меня пугало – не было сопротивления моим словам, они словно обтекали девушку, уже застывшую в недвижимости своего решения.