Текст книги ""Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Евгений Ренгач

Соавторы: Лилия Бланш,Александр Лобанов,Иван Лагунин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 289 (всего у книги 354 страниц)

Нечто подобное я слышала.

– То есть он женится не по своей воле? – зачем-то уточнила я. Хотя если подумать, становится понятным, почему он такой мрачный всё время.

– Нет, они с Марлен росли вместе, и отношения у них скорее, как у брата с сестрой. В течение последних пяти лет, что они учились в Университете, я только и видел, как они то грызутся, то заступаются друг за друга, но ни один из них никогда не демонстрировал романтических чувств. Я уж молчу о том, что Марлен годами могла наблюдать, как через спальню Кетро проходили толпы других девушек. Хотя она и сама немало повеселилась.

– А как именно куратора пытались отравить?

– Точно не знаю, кто же будет такое рассказывать подозреваемому, – хмыкнул Себастьян. – Трауп упомянул только сочетание тринадцати ядовитых веществ, какое-то уникальное, по его словам...

– Тринадцати ядовитых веществ! – не удержалась я от восклицания и тут же нахмурилась. – Зачем так много? Сочетание пяти самых ядовитых растений может убить любого.

– Ты просто не всё знаешь про то, как растят наследников антропийских герцогств.

Я вообще ничего об этом не знала, ну то есть... могла предполагать, что готовят к тому, чтобы передать ему все дела. Например, дедушка гонял меня по зельям и растениям, таскал на завод и объяснял каждую мелочь – от устройства измельчителей до вопросов вывода продукции на рынок. Правда он успел не всему меня научить – например, меня планировали представить партнёрам после того, как я выйду замуж.

– Сама посуди, допустим твой ребёнок будет сидеть в Сенате, где четверо бессмертных, двое оборотней, которые могут разорвать любого в мгновение ока, просто потеряв терпение и хитроумные до невозможности карлики. Что ты будешь делать?

– Постараюсь дать ему как можно преимуществ, – пожала я плечами.

– Именно. Особенно учитывая, что сотни лет назад антропийских герцогов изводили как могли. Травили, убивали во сне, на охоте... Война за территорию велась всегда. Например, семье Сильяэр завод твоего деда поперёк горла стоит. Они же владеют половиной фармацевтической промышленности, а граф Фьери – второй его половиной, но этернам мало половины...

– Теперь понимаю, почему они смотрят на меня с такой неприязнью, – пробормотала я, вспоминая взгляды Марлен и Эллиссин, в которых светилась неприкрытая ненависть.

– Так вот... Верлены стоят поперёк глотки абсолютно всем и сразу, да ещё и во власть лезут. Поэтому с детства юных герцогов приучают к ядам, вырабатывают устойчивость организма. Простым сочетанием пяти самых ядовитых растений их не взять. К тому же, у них сильнейший энергетический поток, натренированный на то, чтобы щит включался автоматически, даже раньше, чем владелец осознает, что ему в спину летит стрела, пуля, нож... неважно.

– И как они этого добиваются? – нахмурилась я. Себастьян пожал плечами.

– Понятия не имею, но вряд ли детство нашего куратора было похоже на детство хотя бы отдалённо. Как и моё, да и любого из Правящих. У тех, кто должен вырасти сильным, его почти не бывает... А у тебя? – внезапно спросил он. – Какое было детство?

От его вопроса я вздрогнула и даже не сразу нашлась, что ответить. Что я могу ему рассказать? Что меня всю жизнь прятали от людей? Что в пять лет я сварила своё первое зелье и с тех же пор начала искать способ замаскировать свою внешность, чтобы иметь возможность выходить на улицу и гулять хотя бы во внутреннем дворе нашего замка? Пока я не придумала маскировку, у нас в замке не было слуг... совсем. Никто меня никогда не видел, кроме дедушки и мамы. Потом появились слуги, я так обрадовалась! Правда мне строго-настрого запретили с ними общаться. День, когда дедушка впервые привёз меня на свой завод, и мне позволили поговорить с управляющим, был счастливейшим в жизни... но всего этого нельзя говорить принцу Бъярны... не раньше, чем он поклянётся, что я для него дороже всех на свете и он будет хранить мои тайны. Случится ли такое? Тем временем, треклятый Илрэмиэль Кетро УЖЕ знает одну мою тайну и... пока хранит её. Почему-то.

– Калерия? – Я поняла, что слишком долго молчу.

– Прости, задумалась. Да детство было так себе. Отец погиб, когда я была в колыбели, мать страдала, редко улыбалась, дед – человек суровый. Меня растили, как будущего управленца Фармацевтической империи. Моими друзьями были книги и сотрудники дедушкиного завода.

Себастьян мягко улыбнулся.

– Понимаю... – и я видела, что он действительно понимает. Кто может понять рамки, в которые загоняют своих наследников аристократы, как не принц целого королевства.

– А потом вообще заявили, что нашли подходящего мужа. Из богатой семьи, ответственного парня, который точно не будет разбазаривать моё имущество.

– Видел я твоего «жениха», – хмыкнул Себастьян. – Похоже, что дед подобрал тебе самого безобидного, чтобы он нянчился с детьми, а ты бы управляла делами.

– Да, такой и был план, – созналась я. – Мать и дед жутко боятся, что я влюблюсь по-настоящему, и какой-нибудь хитрый муж станет во главе их наследия, а меня задвинет в сторону.

– Видимо, тебя этот вариант не устроил, – мягко произнёс Себастьян и я с удивлением обнаружила, что он сидит слишком близко ко мне. Ещё мгновение назад он был гораздо дальше.

– Не устроил, – ответила я. – Вообще я бы хотела свободы... от всего этого, но... кто же будет управлять тогда Фармацевтической компанией Фьери?

Мои похолодевшие руки оказались в тёплых ладонях Себастьяна.

– Думаю, что если ты правильно выберешь мужа, то он вполне сможет решить эту проблему, – объявил он внезапно, поглаживая тыльную сторону моих ладоней, а я ощутила, как от его пальцев идёт тепло и разливается по всему телу.

– Это... что такое? – сглотнув, спросила я, не осмеливаясь поднимать глаза на беарнийца.

– Тепловое воздействие всего лишь, – почти прошептал над моим ухом Себастьян. – Ты замёрзла, просто грею тебя, не бойся.

– Приятно, – тихо ответила я, чувствуя, как под натиском тепловой волны куда-то отступает самообладание.

– Да, только опасно, – хмыкнул Себастьян, и я всё же подняла глаза, посмотрев в серые глаза гарунита.

– Почему?

Он улыбнулся и легонько щёлкнул меня по носу.

– Какая же ты ещё маленькая всё-таки.

– Мне двадцать один год вообще-то! – гордо заявила я. – А тебе сколько? Ну двадцать четыре от силы, ненамного ты меня и старше!

– Я не об этом, – засмеялся Себастьян, поднимаясь на ноги и потянув меня вслед за собой. – Но раз ты настаиваешь, что тоже взрослая...

Тёплые ладони заскользили выше к плечам, легли на спину, привлекая меня к груди Себастьяна. По всему телу разливалось незнакомое блаженное чувство, и я прижалась к нему, даже закрыла глаза, и не сдержала лёгкий стон.

– Вот в этом и опасность, – прошептали мне в ухо. – Я тебя грею, тебе это приятно, а я чувствую реакцию твоего тела на мои прикосновения, и сдержаться становиться всё сложнее с каждой секундой.

Я отшатнулась и с подозрением уставилась на принца Бъярны.

– И много девушек ты соблазнил своим тепловым воздействием?

– Ну... были такие, – сознался он, складывая коврик, на котором я сидела в рюкзак. – Но с момента, как познакомился с тобой, ни одной. Устраивает такой ответ?

Я подумала немного и неуверенно кивнула. В принципе, нравы гарунитов, как и этернитов всем известны. Целомудрием никто из них не страдал. Зато гаруниты были известны тем, что после свадебного обряда, соблюдали верность жене строго, даже если та не являлась оборотнем. Что-то там с кровью они делали, связывая жениха и невесту в одно целое. Вот у этернов всё было гораздо свободнее.

– Знаешь, – сказала я, следуя за ним, когда он повёл меня обратно к дороге. – Ко мне, пожалуйста, не применяй эти свои способности.

Глаза гарунита сверкнули жёлто-зелёным, выдавая эмоции.

– Я хочу сказать, ты же знаешь, из какой я семьи. Для меня ваши свободные взгляды совершенно неприемлемы.

– Можешь быть спокойна, – ровно ответил Себастьян, а я задумалась, что бы это могло значить. «Можешь быть спокойна, Калерия, я буду соблазнять тебя только после свадьбы...» или «Можешь быть спокойна, Калерия, я вовсе не собираюсь тебя соблазнять!» Очень хотелось бы узнать, но спрашивать я не собиралась. Не знаю, то ли я разочаровала Сверра напоминанием о своём строгом воспитании, то ли ещё что... но оставшийся до Академии путь мы проделали молча. Он проводил меня до комнаты, и, поцеловав на прощание, как и накануне, мои пальцы, ушёл.

Глава 14

Утром меня разбудило настойчивое пиликание браслета. Не открывая глаз, я на ощупь ткнула в экран и услышала противный высокий голос Георгины.

– Калерия Перье, вас вызывают в кабинет куратора Верлена. Восемь утра.

Я распахнула глаза и тут же села на кровати. До встречи оставалось минут тридцать. И что куратору понадобилось в такую рань?

Быстро собралась и забежала в столовую, чтобы выпить кофе с булочкой до визита к куратору, справедливо рассудив, что беседа в такую рань вряд ли может быть приятной и аппетита после неё скорее всего не будет.

В приёмной Георгина мне плотоядно улыбнулась. Кажется, секретарша в курсе, что меня ждёт за дверью кабинета и её это бесконечно радует. Значит, точно ничего хорошего.

Самого куратора в кабинете не оказалось, а за его столом сидел неприятного вида тип. Кудрявые, черные волосы имели крайне неухоженный и растрёпанный вид, тяжёлый взгляд исподлобья, внушительный нос с небольшой горбинкой, чёрная щетина на щеках. Беастиец. Представитель самой дикой, несдержанной и грубой породы гарунитов.

– Баронесса Перье, полагаю, – следователь приветливо улыбнулся, но мне совсем-совсем не понравилась эта улыбка. – Следователь Управления внутренних дел Гехарии – Феб Трауп.

– Очень приятно, господин Трауп, – ответила я, как можно дружелюбнее, но кажется вышло слегка надменно, как и всегда, когда я нервничаю.

– Присаживайтесь, Калерия. Вы позволите мне называть вас Калерией?

Это что, какой-то следовательский тест? Сначала назвал мой титул, а потом просто по имени.

– Если не возражаете, я бы предпочла «академистка Перье», господин Трауп, – вежливо ответила я. – Мы в Академии, здесь нет места ни баронессе, ни просто Калерии.

Беастиец ухмыльнулся, поднялся, обошёл вокруг стола и уселся на его край рядом со мной.

– Как желаете, академистка Перье. Итак, расскажите, что сподвигло вас приехать в Лланарэ, хотя вы никогда ранее не покидали Бурж.

– Стремление поступить в Императорскую Академию, конечно же.

– Конечно... А почему вдруг милая девушка, никогда не бравшая в руки ничего тяжелее листика и лабораторной пробирки, решила поступать туда, где готовят элитное подразделение специальной императорской службы?

– Научный интерес, господин Трауп. Где ещё я могла бы получить доступ к таким обширным знаниям и встретить специалистов высокого класса по зельеведению?

– То есть, как я понимаю, вступление в Императорский отряд вас не интересует.

– Моя цель состоит не в этом. Однако я осознаю, что если комиссия отберёт меня, то отказаться будет невозможно.

Следователь взял свой планшет со стола, потыкал пальцами и зачитал.

– «Академистка Перье демонстрирует полное отсутствие не только боевых навыков, но и базовой физической подготовки. Талантов к использованию оружия не показала, потенциала к службе в Императорском отряде не имеет». У меня вопрос: как вы умудряетесь держаться в Академии, несмотря на такую нелестную характеристику?

– Полагаю, об этом лучше спросить куратора Верлена, господин Трауп.

– Я спросил, и он сообщил, что вы – великолепный специалист по зельям. Это единственное, в чём вы прекрасно разбираетесь, и вас, оказывается, даже не нужно ничему учить.

– Я рада, что куратор Верлен ценит те немногие навыки, которыми я владею.

– Скажите, госпожа Перье, вы разбираетесь в ядах?

Ах, вот к чему меня вызвали на допрос.

– Конечно, господин Трауп, вы же сами сказали, что я – великолепный специалист. О зельях я знаю если не всё, то почти всё, но, предупреждая ваш вопрос, я не пыталась отравить лорда Верлена.

– Я этого и не говорил, – хмыкнул следователь, щуря глаза.

Но намекал, змей подколодный.

– Я просто экономлю вам время. Полагаю, вы здесь для того, чтобы выяснить, и это был бы следующий вопрос.

Следователь хмыкнул, потёр подбородок и спросил:

– Скажите, госпожа Перье, если бы вы – только предположим на мгновение – решили отравить кого-либо, какое сочетание ядовитых веществ использовали бы?

– Не могу себе представить ситуацию, в которой мне захотелось бы отравить кого-либо.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому. Вы – специалист Управления внутренних дел. Имеется попытка отравления со следующими симптомами: головокружение, потеря ориентации в пространстве, помутнение рассудка с сопутствующей амнезией, на первом этапе. Затем носовое кровотечение, потеря сознания и медленное погружение в сон, из которого человек уже не выберется.

– В таком случае потребуется не менее десяти ядовитых веществ, – почти прошептала я, опасаясь назвать конкретную цифру. Ту, которую мне сообщил накануне Себастьян, потому что именно она крутилась сейчас в моей голове.

– Вы, действительно, хорошо разбираетесь. Последний вопрос, академистка Перье. Что передала вам ваша мать в большом металлическом чемодане в день зачисления в Академию?

Я похолодела. Треклятый Кетро! Или Верлен рассказал? Видел ли он, как мама передавала чемодан? Не помню... Кетро точно видел, и ему не даёт покоя мысль о том, что я всех тут очаровываю зельями.

– Ингредиенты для приготовления лекарств, которые я принимаю на постоянной основе.

– Могу я взглянуть на него?

– А разве я могу отказаться?

– Не можете, – ухмыльнулся Трауп и активировал переносной портал с точно такого же браслета, который носили Верлен и Кетро. – Координаты вашей комнаты я уже уточнил, пройдёмте. Госпожа Трент! Будете свидетелем.

Георгина впорхнула в кабинет мгновенно, и мы по очереди прошли через портал.

– Итак? – Трауп вопросительно посмотрел на меня, а я, молясь всем богам Магитерры одновременно, достала из гардеробной чемоданчик с ингредиентами и раскрыла его. Следователь велел Георгине записывать, а сам перебирал баночки с полуфабрикатами, из которых я готовила свои зелья и зачитывал состав.

Я боялась пошевелиться. На поверхности чемодана не лежало ничего незаконного, все ингредиенты были вполне себе безобидными, но было двойное дно... именно на такой вот случай, где лежало то, что может выдать меня с головой. Наконец, следователь вынул все баночки и начал методично ощупывать дно чемодана. Я забыла, как дышать. Не нашёл.

– Что ж, госпожа Перье, похоже видимых улик против вас нет, но мне придётся применить к вам дополнительные меры с целью выяснения обстоятельств.

Следователь устремил на меня непроницаемо-чёрные глаза, и я ощутила, как голова начала буквально раскалываться. От острой боли на глаза навернулись слёзы. Мелькнули картины моего поступления, визита матери в Академию, того, как Кетро сканировал моё сознание, я уже готова была взвыть от острой головной боли.

– Не сопротивляйтесь, Перье, боль отступит только если вы покажете мне всё по доброй воле.

«Всё» показывать я не имела никакого права. В этот самый момент активировался телепорт и в мою комнату вошли куратор Верлен и Кетро.

– Господин Трауп, прошу вас прекратить допрос Калерии Перье.

– Почему? – искренне удивился следователь. Действие допроса ослабло, и я покачнулась. В голове шумело, а пол под ногами кружился. Лорд Верлен тут же подставил мне локоть, за который я, не думая, ухватилась, чтобы не грохнуться на пол.

– Об это ещё не было официального объявления, но госпожа Перье – моя невеста, отец просил её руки у графа Фьери и тот согласился. Думаю, вы понимаете, что семье Фьери выгоднее породниться с Верленами, чем устранять меня. На трон Калерия попадёт лишь в том случае, если станет моей женой.

Трауп задумался, потом кивнул и перевёл взгляд на этерна.

– Что ж... я всё равно успел увидеть, что Калерия Перье не является тем, кто подарил ядовитую смесь под видом особого чая вашей секретарше. Думаю, она в самом деле невиновна. Лорд Кетро, хочу заверить вас, что никакими любовными зельями госпожа Перье не увлекается, в чём вы её заподозрили. Из найденных при обыске ингредиентов ни один не используется для приготовления подобных средств.

В этот момент я очень пожалела, что мои глаза не способны излучать смертельное сияние, но всё же посмотрела на Кетро так убийственно, как только смогла. Наглец даже не отвёл взгляда.

– Прекрасно, – ответил он холодно. – Теперь я могу быть спокоен за своих товарищей.

После чего господин Трауп объявил, что заберёт свои записи из кабинета куратора и вернётся в Управление, поскольку пока его работа в Академии закончена. Он телепортнулся из моей комнаты вместе с Георгиной. Кетро молча вышел через дверь, довольно ощутимо хлопнув ею, и мы остались с куратором наедине.

– Простите, что пришлось подвергнуть вас этой процедуре.

Внезапно произнёс Верлен, а я вздрогнула от его холодного тона с нотками стали.

– Я всё понимаю, лорд Верлен, – спокойно ответила я. – На вас совершено покушение, от одного из академистов поступил донос о том, что наследница графа Фьери привезла целый чемодан подозрительных ингредиентов. Мне совершенно непонятно другое!

Последнюю фразу я почти выкрикнула. Лорд Верлен обернулся, удивлённо посмотрев на меня.

– По какому такому праву вы заявили господину Траупу, что я – ваша невеста?!

Тон я не сбавила. Ситуация меня на самом деле бесила. Сильно бесила. Я сбежала из дома не для того, чтобы моей судьбой распоряжались посторонние люди, ведь я даже родным этого не позволила!

– Калерия...

– Не смейте меня называть по имени! Знаете, что? Сейчас мы будем разговаривать не как куратор и академистка, а как люди равного положения. Полагаю, мы с вами оба придерживаемся культа чистокровности и вам прекрасно известно, что переговоры о браке в этом случае ведутся исключительно родителями и опекунами. Как минимум, вы обязаны поставить девушку в известность о своих намерениях прежде, чем заявлять на всю Академию, что собираетесь жениться на мне! Подобное – недопустимо, даже если вы просто хотели защитить меня от необоснованных подозрений в вашем покушении!

Лицо горело, я была дико зла, хотя и опасалась, что куратор просто отчислит меня за подобное неуважительное отношение прямо сейчас, но Верлен сделал то, чего я никак не ожидала. Он не стал отвечать мне, а просто коснулся пальцем сенсорной панели своего браслета, и в воздухе появилась голограмма в виде лица моего деда.

– Уважаемый лорд Верлен! Безусловно мне и моей дочери очень лестно то, что вы обратили внимание на нашу девочку. Мы, разумеется, даём согласие на её брак с вашим сыном, поскольку считаем, что лучшей партии не найти во всей Гехарии. Смеем заверить, что и вы не смогли бы сделать лучший выбор, поскольку Калерия воспитана в самых строгих традициях культа чистокровности. У нас только одна просьба – чтобы лорд Адриан постарался завоевать её расположение до официального объявления помолвки. Калерия – молода и романтически настроена, как многие девушки её возраста. Нам бы очень хотелось, чтобы она была счастлива. Хотя мы дадим согласие на этот брак в любом случае.

Голограмма исчезла, а я бессильно опустилась на кровать, чувствуя, как меня покидает желание жить. Вот так просто... Думала, что сбежала? Ага, конечно! Нашла, где прятаться – в Лланарэ, где каждый второй аристократ, а все аристократы знают друг друга в лицо.

– Что ж... давай теперь поговорим не как куратор и его академистка, а как двое чистокровных, родители которых договорились о браке.

Кровать скрипнула под весом лорда Верлена, когда он присел рядом со мной.

– Я действительно хотел защитить тебя от обыска и допроса, поскольку знаю, что господин Трауп славится своими жестокими методами.

– И приставили ко мне Кетро, чтобы тот защитил меня на полевых учениях?

– У этерна слишком длинный язык, – холодно ответил Верлен. – Да, нужно соблюсти приличия. Ты приехала, проучилась полгода, не справилась, была отчислена. Однако за это время успела полюбить своего куратора. Вполне достойно звучит для светской хроники, не находишь?

– Лорд Верлен, – я посмотрела в ледяные голубые глаза. – Я вас не люблю, вы мне даже не интересны, как мужчина. Я не хочу выходить за вас замуж.

Куратор поднялся с кровати и направился к выходу.

– Ты привыкнешь ко мне, – объявил он всё тем же безэмоциональным тоном. – Привыкнешь и смиришься, а пока учись. Разумеется, я не могу позволить Себастьяну Сверру продолжать ухаживать за тобой, поэтому поставлю его в известность о моих намерениях. И короля Бъярны на случай, если молодой Сверр решится на какое-нибудь безумие. Кетро тебя убережёт от опасностей во время промежуточного теста, можешь быть спокойна рядом с ним, этерну я доверяю. Хотя, конечно, ты не сдашь тест, но уж точно не погибнешь.

– А вы не боитесь, что он изведёт вашу невесту? – ядовито поинтересовалась я. – Раз вас ему не удалось убрать с дороги.

– Илрэмиэль Кетро не хочет становиться Императором Гехарии, – ответил лорд Верлен, складывая руки на груди и буравя меня ледяным взглядом. – Надеюсь, я могу надеяться на то, что ты сохранишь этот секрет, но мы заключили договор, что Марлен Сильяэр откажется от трона. Сенату придётся голосовать, а если выбор будет сделан в мою пользу, то необходимость заключать брак отпадёт. Кетро и Сильяэр очень не хотят жениться, как и занимать трон.

– А вы, значит, стремитесь занять этот самый трон? – Жаль, что Верлена с детства приучали к ядам, потому что мой голос без сомнений был ядрёнее, чем смесь из пятидесяти самых смертельных веществ.

Уголок губ лорда изогнулся в усмешке, глаза оставались такими же бесстрастными.

– А я не безответственный мальчишка, который желает от жизни лишь свободной холостяцкой жизни. Вот скажи, Калерия, какого Императора ты бы предпочла? Избалованную девчонку Сильяэр, сумасбродного Алриата, охотника за юбками Кетро или нелюдимого Аэлрада?

Как бы ни было противно, но пришлось признать:

– Безусловно, вы будете прекрасным Императором, я против этого ничего не имею, но почему именно я должна становиться вашей женой – совершенно не могу понять!

– Потому что ты будешь прекрасной Императрицей, – заявил Верлен. – Спокойной ночи, моя дорогая.

Несмотря на то, что мне теперь было о чём подумать, я всё же не сдержала любопытства.

– Лорд куратор, о чём говорил господин следователь? Вы действительно выпили ядовитую смесь вместо чая?

Верлен уже стоял у двери, но всё же повернулся и ответил:

– Да. Георгина приготовила чай, который оказался ядом. При допросе господин следователь увидел следы стирания памяти. Я подозреваю, что ей принесли чай в качестве подарка, а потом стёрли память, чтобы скрыть личность дарителя. Однако Феб Трауп будет подозревать каждого, пока не найдёт преступника. Так что, если вам есть что скрывать, Калерия, спрячьте это получше, а ещё лучше – уничтожьте.

Лорд Верлен церемонно мне поклонился и вышел, а я уткнулась в подушку и проревела всю ночь напролёт, заснув только под утро

* * *

Новый день не дал возможности продолжить себя жалеть, поскольку меня разбудило сообщение учебной части, опередив сигнал будильника на целых полчаса. «Калерия Перье, вам надлежит срочно явиться в целительский блок! Калерия Перье! Срочно в целительский блок!» Я буквально впрыгнула в учебный комбинезон и понеслась на первый этаж. Занин чуть ли не кинула в меня униформой целителей в индивидуальной упаковке и коротко приказала:

– Переоденься, объяснения по дороге.

Целительница не производила впечатления человека, чьи указания можно игнорировать. Мгновенно переодевшись за небольшой ширмой, я подхватила две увесистые сумки, на которые указала Занин, и мы отправились на третий этаж.

– Перье, сейчас идут массовые допросы преподавателей и студентов, их проводит Феб Трауп.

Я вздрогнула.

– Вижу, вы уже знакомы с его методами, но как я наслышана вы очень неплохо справились с ним, отделались лёгким головокружением и болью?

Лёгким? М-да... но спорить с профессором Таэлар не стала.

– В общем, наша задача – диагностировать последствия допроса: шок, истерика, нервное истощение, физическое истощение, будут разные. Я диагностирую, вы – подаёте зелья. Всё ясно?

– Ясно, профессор.

– К сожалению, все мои лаборанты подвергнутся допросу, так что надежда только на вас.

– Поняла.

Ну да, меня-то уже допросили. Логично.

Среди однокурсников царила нервное напряжение, а около аудитории собралась огромная очередь мрачно хмурившихся магистрантов.

На лавках слева уже сидели первые пострадавшие, и целительница тут же направилась к ним.

– Кетро! – я вздрогнула. Моя ненависть к этому конкретному этерну росла в геометрической прогрессии. Мало того, что он посчитал меня расчётливой охотницей за выгодным браком, так ещё и доложил Траупу про чемодан с зельями! Что ж не рассказал о том, что я готовила незаконные зелья? Хотя понятно почему: он же тоже нарушил закон, сканируя моё сознание, просто пытался скрыть этот факт. Да и к чему рассказывать? Следователь сам прекрасно бы справился с раскрытием всех моих тайн.

– Слушаю Занин. – Этерн приблизился, косясь на меня.

– Принеси побольше стульев и скамеек, а то скоро мест не хватит, студенты на полу биться в истериках будут. Тех, кому дадим зелье, будешь провожать в их комнаты. Кто очухается – бери себе на подмогу.

– Ты серьёзно?! – голос этерна прозвучал возмущённо. Очевидно, указания представительницы младшей ветви рода Кетро задели самолюбие будущего главы того же рода.

– Я абсолютно серьёзна, академист Кетро! – Вот за это я уважала Занин Таэлар безмерно. Она совершенно не пасовала перед своим будущим господином, вот совсем.

– Ну ладно, – процедил этерн и отправился выполнять поручение.

Следующие полчаса я крутилась между столами, заставленными зельями, и студентами, которых успела продиагностировать Занин. Особо буйных и истеричных, Кетро приходилось держать, пока я вливала зелья прямо в рот. К сожалению, далеко не все диагнозы устранимы с помощью распыляющихся составов.

Мои подруги пережили допрос Траупа довольно легко: у Влады случилось лёгкая слабость, Сильван впала в ступор. Лично мне затея с массовыми допросами казалась уже не только жестокой, но и бесполезной. Кто бы ни желал смерти лорду Верлену, вряд ли это кто-то из студентов.

Когда дверь аудитории, превратившейся в допросную, с силой распахнулась, я вздрогнула и уронила открытую склянку, пролив зелье.

– Калерия, у нас не так много лекарств, – с неудовольствием пробурчала Занин, но тут же осеклась, потому что из аудитории выскочил Фридрик Альв – беарниец в состоянии половинчатого оборота. Руки уже превратились в лапы с огромными когтями, в глазах плескалась зелёная ярость. Очередь студентов бросилась врассыпную при виде взбешённого гарунита, следом за ним из кабинета уже выскочил следователь и сопровождавшие его гвардейцы. Прежде чем они успели вырубить его электрошоком, гарунит бросился прямо ко мне, а я... я застыла, не в силах пошевелиться от ужаса. Внезапно передо мной возникла широкая спина Илрэмиэля Кетро, закрывая от несущегося полузверя. Гарунит остановился в шаге от этерна, упал на колени и, прежде чем гвардейцы всё же оглушили его, прохрипел:

– Аратар!

* * *

Академия гудела, словно потревоженный улей. На обед в столовую мало кто явился, чтобы действительно поесть. В основном обсуждали последние события. Я подходила к каждому столу и рекомендовала не пренебрегать приёмом пищи, эту обязанность на меня также возложила профессор Таэлар. Дело в том, что особенно эффективные успокоительные средства всегда включали в состав Менту Ароматную, которая вызывала зверский аппетит, который студенты ощутят через час после обеда, а если сейчас не заполнят желудки, то до ужина Академия превратиться в озлобленный от зверского голода улей. Меня слушали немногие... В конце концов, в столовую пришёл Себастьян, поинтересовался, почему я хожу от стола к столу и не ем сама.

– И ты тут мечешься среди этих идиотов, уговаривая их поесть? – изумился он, а потом решил вопрос проще. Залез на один из свободных столов, вплёл в свой голос энергетический поток и над столовой прогремело.

– Внимание, идиоты! Всем жрать обед! Чтобы сожрали всё: первое, второе и компот! Это приказ! Всех ослушавшихся ждёт крайне неприятное наказание!

Как ни странно, гул голосов в столовой стих, уступив место ожесточённому стуку столовых приборов.

Гарунит легко спрыгнул со стола и улыбнулся мне.

– Вот и всё.

– Спасибо, Себастьян, – я тоже улыбнулась в ответ, чувствуя, как сжимается сердце. Видимо, Верлен ещё не поставил его в известность о моём новом статусе, потому что гарунит смотрел на меня так... радостно и светло. В принципе, это же его задача – следить за моей репутацией, правда? Так что если он ещё не нашёл времени для такого важного дела, то я не стану облегчать ему жизнь

Поэтому я не возражала, когда Себастьян потащил меня сначала к раздаточной ленте, а потом помог донести поднос с тарелками к столу. Девочки тут же набросились на него с расспросами.

– Сверр, ты что-нибудь знаешь? Неужели Фридрик и правда тот, кто подложил Георгине яд?

– Правда, – подтвердил Себастьян.

– А что за слово он произнёс? Аратар, кажется?

Себастьян поморщился, но ответил.

– Никто не знает, но факт в том, что... только это тайна. Государственная.

Мы все трое усиленно и с огромным пониманием покивали.

– Ну... в принципе об этом уже давно болтают при дворе Императора Наилама... В общем, ходят слухи, что якобы существует некий орден, цель которого восстановить власть какого-то Истинного Императора.

– Что за орден?

– Какого Истинного Императора? – наперебой заинтересовались мы.

– Понятия не имею, знаю только, что не так давно произошло несколько убийств высокопоставленных чиновников, только в двух случаях нашли виновных и каждый кричал «Аратар».

Мне показалось, что я вообще дышать перестала.

– А что дальше? – прошептала Сильван.

– А дальше ничего. Это слово является неким ключом, который активирует стирающее память проклятие. В итоге человек забывает, кто и когда завербовал его в этот орден, что он делал, какие преступления совершил. Говорят, что один из подозреваемых скатился до уровня семилетнего ребёнка – видимо, именно в этом возрасте он впервые столкнулся с орденом.

– Дамханово отродье! – выдохнула Влада.

– Согласен, – хмыкнул Себастьян. – В общем, следователи условно обозначили орден, как Аратар, поскольку это слово мелькает в деле.

– А... его не опасно вот так просто произносить? – забеспокоилась я.

– Нет, это слово – лишь часть формулы, без основы оно безвредно и бессмысленно.

– А с чего Управление решило, что цель ордена – вернуть власть кому-то? – нахмурилась Влада.