Текст книги ""Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Евгений Ренгач

Глава 43

– С чего Император решил меня отблагодарить?

– Марк, дело в том, что это я подал ему идею, – потупив глаза, произнёс Алексей. – Когда я услышал о том, что ты и Николай Борзов пострадали, пытаясь обезвредить одного из заговорщиков, я решил, что брат должен отблагодарить вас чем-то вроде визита вежливости. Я имел в виду небольшой личный звонок, но он решил придать ему немного масштаба…

Теперь рвение государя-Императора стало немного понятнее. Если бы он принимал решение сам, без совета своего смышлёного братца, то ему бы и в голову не пришла мысль кого-то там благодарить.

При этом правильность такого решения сложно было отрицать. Всё-таки был уничтожен фамильный особняк одного из самых влиятельных Родов Империи, а формальный глава этого Рода оказался одним из заговорщиков, планировавшим свержение правящей династии. Между прочим, скандал немалых размеров! Замять его – задача не из простых. Нужно убедить общественность и аристократические элиты, что ситуация остаётся в пределах нормального и власти Василия ничто не угрожает.

Я бы на его месте вообще провёл какую-нибудь успокоительную пресс-конференцию…

– Кстати, вечером состоится пресс-конференция, – словно услышал мои мысли Алексей.

– Чего⁈ – Я уставился на него. – Какая ещё пресс-конференция? Вы меня вообще видели? Я никуда в таком виде не пойду!

– Марк, я всё понимаю. Сам не ожидал, что брат решит превратить это во что-то подобное, – извиняющимся тоном произнёс Алексей. – Присутствовать на конференции тебе не обязательно. Её проведёт пресс-секретарь. Возможно, понадобится помощь главы гвардии…

– Со всем уважением, но вынужден отказаться, – сверкнул глазами в его сторону Шарапов. – Мне, как вы слышали, предстоит заниматься делами заговорщиков…

– И как движутся дела? – заинтересованно поинтересовался Алексей.

Шарапов покосился на него, размышляя, стоит отвечать или нет. Формальной должности Алексей не занимал, но его фамилия и влияние на брата делали его человеком, которого не мог обойти вниманием даже глава Императорской гвардии.

– А вот как раз Оскуриту рассказывал, что никак. Зацепок считай что никаких. Всё, что нам удалось выцепить – это запись с признаниями Петра…

– Какую запись? – оборвал я его на полуслове. – Вы ничего не говорили!

– Потому что не успел. Борзовы – ребята опытные, с фантазией. Весь их дом был нашпигован записывающей техникой.

– Записывающей техникой? Зачем?

– Ну что ты, Оскуритов, маленький, что ли? – Шарапов бросил на меня пренебрежительный взгляд. – Пётр приводил в дом партнёров и конкурентов, спаивал и заставлял рассказывать разные тёмные секретики. А потом, когда требовалось, шантажировал записью. Работало безотказно!

Я вспомнил хитрого, продуманного Петра. Тактика вполне в его духе!

– А порочащие себя записи он, конечно же, стирал.

– Соображаешь! – Шарапов кивнул. – Техника эта работала и во время вашей потасовки. Так что мы его признания вдоль и поперёк прослушали…

– Подождите! То есть запись уцелела даже после взрыва?

– А что ты удивляешься? Говорю же, Борзовы – ребята продуманные. Записывающий артефакт был окружён такой защитой, что ему даже взрыв оказался ни по чём. Погнуло, конечно, немного, но на качество звука не повлияло…

– Прямо как чёрный ящик в самолёте, – блеснул я знаниями.

– Не совсем, но технология похожая, – согласился со мной Шарапов. – Эта запись – всё, что у нас есть. Не уцелело ни клочка бумаги, ни сообщения. Электронные почты пусты, история звонков и поисков в браузерах очищена. Причём очищена профессионально, наши лучшие спецы не смогли её восстановить. Так что иди ищи этих ваших птичек… Ветер в поле и то поймать проще!

– То есть ни личности, ни цели заговорщиков по-прежнему неизвестны? – спросил его Алексей.

– Вы, Ваше Высочество, невероятно догадливы, – Шарапов поклонился ему с притворной вежливостью. – Прошу прощения, я бы с большим удовольствием продолжил разговор, но, увы, мне надо бежать. Срочные дела, защита Империи. Счастливо оставаться! А вам, господин Оскуритов, скорейшего оздоровления. Как вы могли заметить, вас ждёт работа…

Произнеся это, он вышел из палаты, громко хлопнув на прощание дверью.

– Типичный Шарапов! Вечно бухтит, но дело своё знает крепко. – Алексей улыбнулся. Не самый вежливый тон главы гвардии его, кажется, совсем не задел. – Как ты, Марк? Сильно досталось?

– Сильно. Но процессы регенерации уже запущены. Так что в ближайшее время должен вернуться в строй. К тому же ты сам слышал, твой брат настаивает, чтобы я как можно скорее приступил к очищению Чёрных домов. Да и Бал не за горами… Так что времени нет! Кстати, как продвигаются твои исследования камней? – Лишь в самый последний момент я вспомнил про созданные Чернотой камни, которые Алексей взял в последнюю нашу встречу.

– О! Результаты потрясающие! – Лицо Алексея расплылось в довольной улыбке. – Мне удалось установить, что все камни являются источниками определённого уникального излучения. Его свойства пока не изучены, но есть подозрение, что…

Он продолжал говорить, но я его уже не слушал. Всё-таки все эти научные рассуждения – не моё. Я люблю пользоваться изобретениями, но теория и эксперименты – вопросы не моей компетенции.

Что точно следует сделать, так это познакомить Алексея с Алиной. Эти двое точно найдут общий язык!

Рассуждения Алексея были прерваны доносящимися из коридора громкими криками.

– Девушка, а я вам говорю, что вам нельзя! Шарапову – можно, Императору – можно. Они первые лица Империи! Но вам – нельзя!

– То есть я – не первое лицо Империи⁈ – Голос был знакомым, и я не сдержал улыбки. – Да ты знаешь, кто я такая⁈ Если не пустишь, я с тобой такое сделаю!!!

– Пустите её! – прокричал я.

Охранник меня услышал, и спустя секунду в палату ворвалась растрёпанная Анастасия.

– Живой! А я уже боялась, что потеряю и тебя…

Она бросилась мне на шею. От страстного прикосновения по телу прокатилась волна боли, и я, не выдержав, застонал.

– Ой, прости, я совсем забыла, что ты ещё не успел восстановиться… – Анастасия забормотала, извиняясь, и поспешно снизила интенсивность ласк. Однако, мою руку она всё равно не выпустила.

– Да ничего, большой мальчик, справлюсь. Кстати, Анастасия, знакомься. Это Алексей, брат Императора…

Знакомства не получилось. Пользуясь шумом, Алексей тихонько выскользнул из палаты. Последним, что я успел увидеть, было его пунцовое от смущения лицо. Надо же, какой скромник, смутился бурного приветствия Анастасии… Всё-таки он едва ли не самый невинный аристократ из всех, что я встречал!

Но засмущался не только Алексей, но и Альфред. Он тоже выскользнул из палаты, и какое-то время мы с Анастасией оказались предоставлены друг другу. Впрочем, мы быстро перешли к обсуждению последних новостей.

Выяснилось, что мне ей рассказать практически нечего. Обо всём, что произошло после сражения с Воробьём, она уже знала из новостей или благодаря рассказам Альфреда. Ну и, разумеется, не обошлось и без слухов.

– Представляешь, люди в городе говорят, будто бы ты так разозлился на Петра, что призвал себе на помощь трёхголового дракона, сотканного из Тьмы, – фыркнула она.

– И, конечно же, резиденцию Борзовых тоже разнёс я?

– Ну а как ещё! Лично сам, по кирпичику. – Она улыбнулась. – Вообще, о тебе сейчас очень много говорят. И в основном хорошее! Тебя считают героем, раскрывшим покушение на Императора. Эх, если бы Сева был жив, он бы тебе обзавидовался…

Она перестала улыбаться. Мне тоже было не до смеха. Пусть она ни в чём меня не обвиняла, меня не отпускало чувство вины за гибель её брата.

– Когда состоятся похороны? Я хочу прийти.

– Завтра. Но, Марк… – Анастасия замялась. – Я очень прошу тебя не приходить.

– Почему?

– Наш отец, глава Рода… Боюсь, что он не будет тебе рад…

Пояснять ничего не требовалось. Как я и ожидал, далеко не все придерживались позиции Анастасии. Я оказался самой подходящей кандидатурой для обвинения в гибели Всеволода Апраксина. И оправданий у меня не было…

Мы ещё какое-то время проговорили, а затем Анастасия оставила меня одного, восстанавливать силы. Но один я оставался недолго. Вечером ко мне пришла Алина в сопровождении Максима Богатырёва, а медсёстры каждые минут пятнадцать сообщали о новом поступившем в приёмный покой букете с цветами или корзинке с угощениями. Их присылали как знакомые мне аристократы, так и совсем неизвестные мне люди. Все они считали своим долго отблагодарить меня за геройский поступок.

Радости эти подарки не вызывали. Героем я себя не чувствовал. Ну да, столкнулся в бою с заговорщиком. Но столкнулся случайно. Да и победил его не я, а Николай. И то слишком большой ценой. Но пиар-служба Императора работала как надо, делая из меня настоящего патриота, и поток подарков не прекращался. Брать я их не собирался, и скоро каждая медсестра в больнице оказалась обладательницей как минимум трёх корзин с цветами и угощениями. Мне это не нужно, а им может принести хоть какую-то радость…

Преодолевая боль в многочисленных ранах, заглянул я и в палату к Борзову. Попытался войти внутрь, но дорогу мне преградила парочка мощных охранников, нанятых главой Рода.

На все просьбы впустить внутрь они отвечали односложно:

– Не положено!

– Господин, если прикажете, я их раскидаю, – предложил мне Альфред.

– Если захочу, я их и сам раскидаю. Даже в таком состоянии…

Драку я решил не затевать, но Николая всё-таки умудрился увидеть через небольшую щёлку в двери. Выглядел он… ужасно. Бледный, измождённый, с обожжённой кожей, – тень себя прежнего.

Я не доктор, но было очевидно – шансы на выздоровление в таком случае совсем не велики.

Наверное, именно вид изувеченного товарища придал мне сил и ускорил регенерацию. Уже к вечеру следующего дня б о льшая часть моих травм прошла, и доктора, поцокав языками, были вынуждены меня выписать.

– Чем планируете заняться, господин? – спросил меня Альфред, когда мы с ним вышли из больницы на улицу и сделали первые глотки холодного воздуха.

– План очень простой. Сначала освобожу особняк Оскуритовых от Черноты. А затем найду Воробья и Пересмешника и отомщу им за всё, что они и Ворон успели натворить…

Интерлюдия 2

Меньше всего Воробью хотелось встречаться с Пересмешником. И дело было совсем не в раскрытии Ворона и не в том, что их узкое сообщество потеряло своего важнейшего участника и одного из основателей.

По большому счёту, Воробью было плевать на Ворона. Они никогда не нравились друг другу и не скрывали этого. Временные союзники, сражающиеся за одну цель, в которую они искренне верили, – вот кем они были друг для друга. Ни о какой симпатии тут и речи не шло! Честно говоря, Воробей уже давно вынашивал план по убийству Ворона после свержения Императора и захвата власти. Марк Оскуритов и Николай Борзов лишь немногим его опередили…

Для того, чтобы избегать встречи с Пересмешником, у Воробья была совсем другая причина.

Ему было известно, что бойня в переулке привлекла слишком много внимания и слишком многим стоила жизни. Это должна была быть быстрая и короткая операция. Если бы Марк Оскуритов отказался примкнуть к ним, его следовало бы убить прямо там, на месте. Если бы согласился, – то заставить принести Клятву и присягнуть им на верность.

Вместо этого события стали развиваться по неожиданному для заговорщиков сценарию. Выкормыш Тёмного Рода подготовился, привлёк подмогу в лице шавок младшего Борзова и сумел не просто отбиться. Нет, он сумел пленить его, Воробья! Совсем немного, и он бы узнал, кто скрывается под маской. И тогда весь их выстраданный план полетел бы в тартарары…

Хотя… Губы Воробья тронула улыбка. Как бы мальчишка удивился, узнав правду. Пусть он и не дурак, но сейчас он ни о чём не догадывается. Даже не подозревает, как близко находится враг! Ох, какое у него было бы лицо! Увидеть в его глазах ужас, разочарование и страх – вот было бы истинное наслаждение!…

Но сейчас Воробью было не до этого. Впереди тяжёлый разговор.

Именно из-за этого, из-за ошибки, допущенной при захвате Оскуритова, Воробью и не хотелось встречаться с Пересмешником. Глава заговорщиков обладал редким даром использовать чужие недостатки самым выгодным для себя образом. Маленький провал – и о спокойствии можно забыть на долгие месяцы.

Что уж говорить о большом провале…

В этот раз встреча проходила в старой заброшенной башне посреди Питера. Когда-то давно, ещё три столетия назад, её использовали в качестве точки наблюдения жандармов. Стоявшая на самом краю города, башня обеспечивала великолепный обзор и позволяла издалека заметить приближение врага.

Сейчас же город разросся. Башню окружили бесконечные городские трущобы и со всех сторон закрыли многоэтажки и небоскрёбы. Смысл в её прежнем назначении исчез. Она оказалась очередным памятником архитектуры, незаметным и никому не нужным.

Так она и стояла, разрушаясь, пока на неё несколько лет назад не обратил внимание Пересмешник. Он увидел в ней потенциал, выкупил, оформив на фальшивое имя, и сделал из неё одно из убежищ.

Их, убежищ, было много. Запутывая возможное наблюдение, каждую встречу они проводили в новом месте, позволяя себе повторяться на чаще раза в два-три месяца. Возможно, башня была не самым надёжным из их убежищ. Но точно самым оснащённым и любимым!

Вот и сейчас, стоило тенью скользнуть в неприметную дверь башни и мягко заскользить по винтовой лестнице, Воробья охватило знакомое ощущение. Здесь было тепло, уютно и очень надёжно. Так можно чувствовать себя только дома, в изношенных штанах и футболке устроившись на любимом диване вечером пятницы.

А ещё кожа Воробья едва ощутимо чесалась. Так воспринималось ей воздействие множества защитных артефактов. Каждый шаг каждого вошедшего сюда посетителя оказывался под самым пристальным контролем местной системы безопасности.

Пересмешник следил за Воробьём. Отслеживал каждый шаг, частоту пульса, глубину дыхания. Отслеживал и делал выводы.

– Я знаю, почему ты опаздываешь, – раздался голос Пересмешника, стоило Воробью войти в комнату сбора.

– Ну неужели! Не хочешь меня просветить? – Воробей говорил с издёвкой, но внутри всё так и дрожало от волнения.

– Тебе не хотелось приходить. Не хотелось видеть меня, мой осуждающий взгляд, слышать то, что я тебе скажу. Ты не любишь чувствовать свою вину. Ведь так, Воробей?

Воробью стоило большого труда не отвести взгляд. Конечно, он всё понял! Пересмешник всегда всё понимает…

И пусть Воробей и сам чувствовал свою вину в произошедшем, признавать это так просто он не собирался.

– Моей вины здесь нет! Оскуритов подготовился…

– Подготовился⁈ Надо же, как это неожиданно! Он всего лишь знал день, когда ты собираешься напасть. Кто мог предположить, что он примет меры! – Голос Пересмешника так и звенел от мрачного сарказма. – Если он подготовился, твоя подготовка должна была быть ещё лучше…

– Например? Что нужно было сделать⁈

Против воли голос звучал уязвимо. Как будто снова наступило время ученичества и приходится оправдываться перед строгим преподавателем за несделанное домашнее задание. Как легко Пересмешник сумел вызвать это забытое чувство. А ведь казалось, что оно давно ушло. Сгинуло в те ужасные годы, когда было потеряно всё. Когда все, кто был дорог, ушли…

– Не ожидал, что наш разговор дойдёт до этого… Мне казалось, что я говорю со взрослым и сильным человеком. Воином. Мстителем. Одарённым. А ты снова ведёшь себя как много лет назад… – Как и следовало ожидать, Пересмешник считал чувства Ворона без единой ошибки. – Атакующие Руны на стенах. Боевые артефакты в укромных нишах. Наёмники из банд, готовые за деньги сделать что угодно, спрятанные маскирующими чарами. Что угодно из того, что мы уже делали! Но в итоге всё, что было тобой применено, это собственные техники. Сильные, опасные, великолепно разработанные. Но этого оказалось недостаточно…

Он не повышал голос, но великолепно умел давить. Один из множества его талантов.

Против воли, глаза Воробья скользнули в сторону. Выдержать взгляд Пересмешника было невозможно…

Почувствовав, что его слова достигли цели, Пересмешник не стал почивать на лаврах. Он не любил давить без смысла и великолепно знал одно из главных правил управления.

За кнутом должен следовать пряник.

– Были допущены ошибки. Можно было сделать лучше. Это верно. Но всё могло быть куда хуже… Тебя могли захватить…

– И что⁈ – Воробей гордо вскинул голову. Долгие годы были потрачены на освоения контроля эмоций. Но до сих пор это искусство было самым сложным и далеко не всегда помогало. – Они бы всё равно не сумели ничего из меня вытащить!

– И тебе бы хватило смелости Ворона? – Пересмешник изучал собеседника, анализируя каждое движение, каждую мимическую мышцу. – Он убил себя, чтобы не раскрыть наши тайны и не поставить наши цели под угрозу…

Где-то в глубине души Воробью было известно, что на такой подвиг смелости могло и не хватить. Но Пересмешник ждал ответа. Определённого ответа. И Воробей собирался его дать.

– Да! Моя жизнь – ничто. Цель гораздо важнее! Мы зашли слишком далеко, чтобы сдаться так просто…

– Хорошо! Мне приятно это слышать. – Пересмешник улыбнулся. По его лицу было непонятно, поверил он Воробью или нет. – А теперь давай выпьем. Выпьем и поговорим.

Как и всегда, «выпьем» в лексиконе Пересмешника означало чай. Реже – кофе, воду или сок. Но никогда – алкоголь. Обычно Воробью было на это всё равно. Но сегодня, после всего, что произошло, требовалось что-то более существенное. Впрочем, в компании Пересмешника на это «существенное» можно было не рассчитывать.

Ничего, вот закончится этот разговор, и перед Воробьём окажутся все напитки, что он пожелает…

Они разлили чай по чашкам и устроились друг напротив друга. Внимание Воробья привлекла вазочка со сладостями. Что ж, с пряниками и печеньками этот разговор будет куда приятнее!

– Пусть ситуация и развивается не так, как мы рассчитывали, всё не так плохо, как могло быть. Мы по-прежнему живы, а наши личности не известны нашим врагам…

– Думаете, что они не сумеют докопаться до истины? – Зубы Воробья усиленно работали, перемалывая печенье, и поэтому каждый звук давался с трудом.

– Как? У них не будет ни единой возможности! Всё, что я мог, я уже сделал. К тому же Ворон был умён и почти не оставил следов. Никто ничего не поймёт! – Пересмешник говорил уверенно. Сложно было ему не верить. – Ни Император, ни Оскуритов ни на шаг не приблизились к разгадке. Всё, что мы потеряли – это сильного Одарённого и влиятельного дворянина…

– Ага, сильного! – Сколько Воробей ни старался, держать себя в руках было очень тяжело. Пусть Пётр Борзов и был мёртв, взять и сразу перестать по старой привычке говорить о нём гадости было невозможно. – Пётр был слабаком. Да, кое-какими навыками он владел, это факт. Но он вечно боялся замарать руки. Бил исподтишка, использовал големов, стрелял этими своими дротиками… И никогда не вступал в контактный бой! Позиция неуверенного в себе труса.

– Или хитрого стратега, предпочитающего контролировать бой со стороны, – поправил Воробья Пересмешник.

– Ну хорошо, если нравится так считать, то пожалуйста! – Спорить из-за такой мелочи Воробью не хотелось. Обсудить нужно было вещи и посущественнее. – Ну а что насчёт этой его глупости с Литвиными? Мы ведь не просили его пытаться выкрасть сумку Оскуритова. Мы и так брали понемногу, сколько нам требовалось. И тем более мы не хотели убивать его до назначенной встречи!

– С этим соглашусь. Пётр позволил себе больше, чем требовалось. Им руководили личные мотивы. Слишком уж велика была его ненависть к Оскуритовым. – Пересмешнику не нравился тон Воробья, это было видно. Но он давал ему полностью выговориться. – К тому же о его планах мне было известно.

– И вы не вмешивались⁈ – Глаза Воробья налились злостью.

– Не вмешивался. Хотел увидеть, что он будет делать. А он запаниковал, наделал ошибок и в итоге привёл род Литвиных к гибели, фактически подарив все их силы дружественным мальчишке Оскуритову Богатырёвым. Но всё это решаемо. Так или иначе, Ворон был нам полезен. Но мы можем продолжать работать и без него.

– Вы имеете в виду, ждать Бала? Уверены, что Император не передумает?

– Уверен! Конечно, его будут пытаться отговорить. Даже те, от кого этого сложно ожидать. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. – Пересмешник хитро улыбнулся и подмигнул Воробью. Они оба прекрасно понимали, о чём он говорит. – А когда Бал состоится, мы примем все меры, чтобы наше секретное оружие сработало как нужно. Кстати. В ближайшее время произойдёт много любопытных событий. И все они сделают его только сильнее…

– Что вы имеете в виду? – Воробей вскинулся. – Снова что-то скрываете?

– Скрываю! Но скоро всё станет ясно. – Пересмешник улыбался. Ему нравилось водить Воробья за нос. – Ответь на другой вопрос. Есть ли шанс, что мальчишка тебя раскроет?

– Нет! – Ответ Воробья был быстрым и уверенным. – Мой Образ слишком хорош. Он ничего не понял. Кстати о мальчишке Оскуритове. Мы примем в отношении него меры? Он не Император, и теперь, когда он дал свой отказ, я могу убить его в любой момент. Это будет не сложно…

– Сначала я не возражал. Но теперь, когда мы потеряли Ворона, нам потребуется стопроцентная уверенность, что на Балу всё сработает так, как надо. А в этом нам, как я уже говорил, косвенно поможет Марк Оскуритов. Пусть он живёт. До поры до времени. А нас впереди ждёт много интересного…