Текст книги ""Фантастика 2024-9". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Евгений Ренгач

Мы отвлеклись на время. Бутерброды с чаем зашли на ура! А Максим, наконец, расправился с остатками своей яичницы. Атмосфера в кухоньке значительно потеплела.

Надя, как обычно, блюла фигуру, посему вместо еды отвлеклась на цветок, стоящий на подоконнике. Длинные стреловидные листья тёмно-зелёного цвета, чуть опавшие и подсохшие по краям и на кончиках. В ботанике мои познания лишь едва выше нуля, поэтому назвать растение я не смог бы даже под пытками.

Можно вспомнить народную мудрость, в которую верят, но на ум приходит только: если в доме ругаются, то цветы гибнут. Для одиночки немного неактуально. Но Наде этот цветок мог поведать куда больше, если вспомнить её направленность. И она теперь бережно врачевала растение, напевая себе под нос.

– В середине первого курса Маша встретила парня, – Максим отвалился на пожелтевший от времени массивный металлический советский холодильник, который покачнулся и заржавевшим уголком обломанной ножки упёрся в липкий, продавленный линолеум. Но стоял уверенно. Собеседник продолжил рассказ: – И как это обычно происходит, любовь-морковь, романтика и розовые сопли. Признаюсь, когда я только узнал, то чуть не пошёл и не прибил этого проходимца, – и вновь грустная улыбка, как символ раны на душе.

– И что же помешало? – когда пауза начала затягиваться, напомнил я о себе, так как обои с имитацией красного кирпича да белёный потолок с трещинами рассматривать не особо интересно.

– Спать хотелось после смены, в связи с этим решил до конца выслушать, что сестра расскажет. Как оказалось, парень был не дурак и романтическую чушь сумел направить на пользу сестре – дал ей дополнительный стимул учиться. И даже в творчестве помог! Маше никогда не хватало усидчивости написать что-то глобальное. Он же стал тем, кто не давал ей творчески выгореть, а поддерживал равномерное пламя интереса. Как потом признался мне: «Его избранница должна быть сильной и самостоятельной».

– Это был соавтор 'Судьи желаний"? – напрягся я. – Как его звали? Где жил? На кого учился?

Пожалел, что ни я, ни Надя не обладаем возможностями развитых психиков по прочтению мыслей и образов. Хотя из Издательства пришлют, стоит мне только отправить запрос. А значит, скоро у нас будет лицо соавтора. Максим попивал чаёк, бросая:

– Жил он в общаге, точнее не скажу. Учился на технической профессии. Представился как Дмитрий Демонов.

Я поморщился. Псевдоним! Псевдоним – это щит, не дающий провалу задеть, а успеху сжечь душу и разум. Я понимал людей, которые использовали псевдонимы. Но только щиты не вечны, рано или поздно нужно учиться самому принимать удары. Либо щит станет частью тебя, исказив личность навсегда.

– И вам было не интересно, с кем общается ваша сестра? – не то удивилась, не то возмутилась Надя, отвлёкшись от цветка, который уже и полила, и землю ему прополола, и теперь ухаживала за листочками.

– Не особо. У неё была своя жизнь. Если бы возникли проблемы, она всегда могла ко мне обратиться. Но я видел: с каждым приходом моя сестра всё более счастливая и главное – самостоятельная. Это дорого стоило!

Максим в пару неуверенных нажатий вывел над экранчиком наруча логограмму Маши: невысокая девушка с округлым лицом и задорными глазами весело улыбалась. Непослушные волосы так и норовили закрыть лицо, и девушка откидывала их небрежным жестом. Похоже, слепок с какого-то видео. По душе продрало, словно ногтями провели по школьной доске.

– А у вас остались какие-нибудь личные вещи Марии? Может, дневник или компьютер? Это бы помогло выйти на парня вашей сестры, – попытался я найти новые ниточки.

– Увы, нет. Дневников она не вела. Компьютеру не повезло, он сгорел пару лет назад. Да и подруг у Маши особо не было, она предпочитала компанию книг. Хотя, может, что-то её однокурсники знали? Но они разъехались по всей стране…

– А что за историю они создавали? – решил я сменить вектор интереса.

Очень часто творец вкладывает в своё произведение идею. Посторонний наблюдатель видит своё – идею, отражённую в собственном опыте. И лишь кто-то близкий может одновременно понимать идею и видеть её отражения – тот, кто понимает суть.

– Маша представляла её, как новое осмысление вопросов жизни, бытия и смерти – всякая такая чепуха. Сразу после написания всё времени не было прочесть, а после Чёрного месяца я уже просто не мог прикоснуться к этой истории, – тяжёлый вздох и быстрый взгляд на часы. – Если не возражаете, то продолжим, пока я одеваюсь?

Мы прошли через зал в жилую комнату: небрежно заправленная кровать, стол с выцарапанным на углу замысловатым рисунком, да старенький ноутбук на подушке. Хотя нет, имелся ещё шкаф, откуда хозяин извлекал вещи, принюхивался и что-то даже надевал. Надя смущенно осталась в зале, а я стал вполоборота в дверях, отметив, как быстро мелькают короткие и мозолистые пальцы. Сразу видно – рабочие.

– Насколько помню, сестра говорила, вроде как хочет составить книгу из рассказов. Каждая история – это порок, страсть или желание, которые сильны в человеке. Его мечта на отрезке жизни. И то, насколько самое прекрасное может стать кошмаром воплоти. Ведь главный герой – тот, кто исполняет мечты – джиннн. А он, как известно, извращает любое желание.

То, что я уже знаю, но повторение порой полезно. Однако Максим ещё не закончил:

– Из её рассказов мне нравился главный герой: джиннн – владелец антикварной лавки. Он не хотел выполнять желания людей, но не мог идти против природы. В этом его слабость: если ему что-то загадали, то он должен выполнить. И подвох должен быть больше выгод. Маша хотела ввести одному из тех, кто загадает желание, возможность обойти это условие – настолько светлую просьбу, что её невозможно исказить. И это бы уничтожило джиннна… но она так и не сумела придумать подобного желания.

А вот это интересно. Чем сильнее существо, тем важнее, чтобы у него имелась слабость – это уравновешивает силу. Про совершенных существ неинтересно читать, не так ли, уважаемый читатель? Наш Артефактор хочет завладеть силой джинна, и теперь я знаю, как его остановить… только нужно придумать желание. Оставался всего один интересный мне вопрос:

– Вы можете рассказать, о случившемся с вашей сестрой? Как всё закончилось?

– Глупо. Всё закончилось глупо, – Максим вышел в зал уже одетым. – Пришла в мир Вера. И Маша случайно загадала желание своему парню. И ему пришлось его выполнить. Как результат, девушка распалась пылью на его руках.

– И какое же желание? – заинтересовался я.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Для меня оно не важно. Важно то, что моя сестра умерла.

– И вы не пытались отомстить? – неуверенно уточнила Надя.

– Кому? – удивился в ответ Максим. – Маше – за загаданное желание? Вере – за изменение мира? Или Дмитрию, который настолько любил мою сестру, что помимо воли вложил свою Веру в её желание? Или ему же за то, что у него не хватило Веры исполнить уже моё? Я до сих пор помню, как он стоял передо мной на коленях, плакал, рассказывая о случившемся. Как он умолял меня загадать ему желание, чтобы её воскресить.

– И? – заинтересовался я.

– Вы и сами знаете, воскресить человека ещё никому не удалось. Воссоздать тело, разум и память. Вернуть душу. Для этого нужно столько Веры, сколько нет ни у кого. И этот случай не исключение. Хотя… когда Дмитрий уходил от меня, могу поклясться, он был готов на всё, чтобы получить достаточное количество Веры и воскресить её.

Голос Максима был ровным, словно прут арматуры. Нет, не безэмоциональным, как от выгоревшей Веры, просто спокойным. И я бы даже решил, что старая рана зарубцевалась… но мышцы мужчины задеревенели, словно он готовился к драке.

Брут тенью скользнул ко мне на руку, а затем и на плечо. Мы вновь переместились к выходу. Разговор подходил к концу.

– Благодарю за информацию, – мы начали одеваться. – Вероятно, чуть позже сегодня или завтра утром к вам подойдут ещё наши люди. Необходимо получить данные о внешности Дмитрия.

– Понимаю. Буду ждать. Вы знаете, где меня искать.

* * *

Уважаемый читатель, наверно, уже плюется от длинных диалогов и вставок с описанием мира в начале и по ходу главы? Понимаю ваше требование действия! Но прошу понять и потребности персонажа: нам тоже неохота лишний раз рисковать головой, а диалоги позволяют раскрывать сюжет ничуть не хуже. Что? Вам не нужны оправдания? Ладно…

– Ну и как вам наш собеседник? – стоило выйти из подъезда, поинтересовался я, поморщившись от порыва ветра со стороны мусорки.

– Мне он понравился, – с некоторым вызовом отрезала Надя. – Он добрый и работящий, несмотря на внешность и манеры. Умеет прощать. Немного простоватый и потерянный… но это даже мило!

– Это тебе растения нашептали? – полушутя уточнил я.

– И они тоже. Да, Максим безалаберный, не всегда поливает цветы и ничего не знает о правильном уходе. Но растения не чувствуют от него негативной энергии. У него есть всего один друг и тот нейтральный…

– А мне он не нравится, – резко вклинился Брут. – Какой-то подозрительный.

– В каком смысле? – не поняли мы с Надей хором.

Мы вновь устроились в автомобиле, и Надя на месте водителя включила печку, прогревая остывший салон. А Брут медленно, словно подбирая слова, заговорил:

– Вторая комната квартиры, куда вы не заходили – она забита электроникой. Куча микросхем, паяльников, конденсаторов, транзисторов, проводов и прочего барахла из этой оперы. И там пытаются собрать что-то очень странное… и странное даже по нашим меркам: имея знания физика от Сергея, могу это утверждать!

– Ничего странного, он как-никак энергетик. Может, дома мастерит? Увлечённый человек, – не согласилась девушка.

– Это ты ещё не видела третью, запертую на замок комнату. Я туда с трудом пролез, а там… там комната девочки-подростка. Куча книг. Всякие игрушки и плакаты. Компьютер, который якобы умер…

– Ну ладно, значит, он не смог полностью отпустить сестру и закрыл её комнату, – не унималась девушка. – А ты что думаешь, Сергей?

Я даже вздрогнул от звука собственного имени. Что-то меня тревожило… но я не мог понять что! Какое-то мерзкое чувство, словно череп чешется с внутренней стороны. И честно признался:

– Я на стороне Брута. Всё прошло… как-то неестественно хорошо, – и тут я уловил мысль. Всё же полезно порой выговориться: – Мне кажется, две наши проблемы на самом деле одна. Артефактор и соавтор – одно лицо.

– Серьёзно? И на чём основаны твои выводы, гений? – не удержался Брут.

– Элементарно. Имелся соавтор, который хотел возродить свою девушку. Он исчез, пытаясь найти большое количество Веры для этого самого возрождения. И спустя время появился Артефактор – тот, кто может собрать много Веры. И он знает очень много об истории джиннов, – я перевёл дух, с удовольствием уловив внимание слушателей. – И я думаю, одним из первых пунктов возвращения этого Артефактора-соавтора должен стать Максим. Он обязан был заручиться поддержкой человека, который загадал бы правильное желание о воскрешении!

– Если только у него ещё осталось это желание, – уточнила Надя.

– Принимается, – кивнул я. – Но тогда, обретя силу, он попытается уничтожить всё, связывающее с прошлым. Всё, способное его остановить. Именно для этого он наведался в библиотеку за рукописью. А возможность загадывать ему желания – это серьёзная слабость. Тогда бы он уничтожил комнату Марии: вдруг там останутся наброски истории…

– Так значит, возвращаемся? – кровожадно ощерился Брут. – Вытрясем из этого гада всю правду?

При этих словах из подъезда вышел и сам обсуждаемый. Максим поёжился, накинул капюшон пуховика и, даже не осмотревшись, пошёл к ближайшей остановке. Мы тоже не стали задерживаться и поехали прочь.

– Нам ему нечего предъявить, кроме пары предположений, сделанных на коленке, – покачал я головой. – Я уже отправил сообщение Шурупову в Издательство. Он пришлёт человека к Козлову для снятия образа соавтора. А за квартирой установят наблюдение несколько дронов.

– А мы что будем делать? – заёрзала на месте Надя. – В Университет? Попробуем найти следы соавтора?

Я лишь покачал головой. Бесполезно. У нас слишком мало данных. А надеяться, что кто-то вспомнит человека по прозвищу… нет, стоит повременить и набрать данных для поиска.

– Тогда что? – спросила Надя, выруливая на магистраль.

– Хотите действовать… – протянул я, выглядывая в окошко. Фонари так и мелькали. – Пожалуй, я знаю, что нам делать. Надя, гони вон за тем НЛО…

Глава 6. Или о том, кто опаснее: НЛО или одержимые?

За время службы Редактором я вел преследования разными способами. По земле. По воде. По воздуху. Под землёй. Под водой. И однажды внутри живого существа. Использовались для этого разнообразные средства: родные и любимые ноги; техника, порой урбанистическая, футуристическая и постапокалиптическая… помню, ездил я по программе обмена опытом между Редакторами постсоветского пространства… Эх! Поля… Простор… Мы, юные и бухие, на комбайне, а перед нами армия скелетов, костяных гончих и рыцарей смерти! И мы идём узнать дорогу до ближайшего магазина! Аж приятно вспомнить!

Преследовал я и верхом на животных, не всегда обычных… чаще фэнтезийно-модифицированных. Ну и магическим образом довелось попутешествовать: порталы там всякие, левитация… хотя с моими способностями так особо не погоняешься.

И само собой, цели моих преследований разнились. Если брать только летающих: обычные преступники, маги, ведьмы на мётлах, пикси, банды ангелов, квантовые фениксы (учёные очень матерились и извинялись), пара кракозябр, от воспоминания о которых волосы в области копчика встают дыбом, даже один дракон! Он вообще вне категорий!

Но НЛО у меня в коллекции ещё не имелось! И я его хотел!

Хотя какое-то это НЛО странное: матово-чёрной кляксой оно летело над домами, и казалось, словно его контуры плывут и рябят. Более того, НЛО двигалось неспешно, и складывалось ощущение, что оно увеличивается в размерах. Но каким бы медленным оно не выглядело, мы всё равно не успевали за ним. И скорость ещё больше упала, когда пришлось свернуть с широкой магистрали на узкие извилистые улочки дворов, где требовалось маневрировать меж припаркованных машин, выискивать путь в переплетении строений и пытаться никого не задавить.

Через наруч я подключился к сети дронов и камер города. А что? Не зря же их повсюду понатыкали? Там я в пару кликов выбрал ближайший дрон и перехватил управление. На экране отобразилась картинка НЛО вблизи… Я сквозь зубы ругнулся!

Причин оказалось три. Во-первых, НЛО оказалось несколько. Через камеру я наблюдал, как над крышами неслось минимум ещё четыре похожих структуры. Во-вторых, объект оказался вполне опознаваемым – это были птицы. Опять обманули в лучших ожиданиях! Множество птиц сбились настолько плотно, что меж ними даже свет не просачивался. Совершенно непонятно, как они вообще могли летать? Но при этом всё новые птицы вливались в эти образования. И в-третьих, все эти летающие структуры по спирали приближались к одной точке – пустырю за гаражами на окраине города, у лесопарка. И на пустыре виднелись человеческие фигуры.

Я направил дрон к пустырю и выругался снова, грубее! Среди пожухлой травы стояло около десятка школьников четвёртого-пятого класса, все с разноцветными рюкзачками и форменными брюками и юбками, торчавшими из-под курток. Мальчишек и девчонок примерно поровну. При этом в окружении толпы детей прямо в грязи сидел и сжимал порванный портфель парнишка с затравленным взглядом и судорожно стиснутыми кулаками.

Ситуация настолько стандартная, что аж противно. И именно из-за своей стандартности и омерзительности, с которой сталкивались все – пусть и с разной стороны баррикад – я ненавидел детей. Мелкие злобные твари. У которых ни малейших моральных ориентиров. Интеллект тоже отсутствует напрочь. А вот гормоны прут, причём в самых жестоких проявлениях. Конечно, не у всех… но нужно разбираться в деталях, а ненавидеть проще. Тем более когда они сбились в стаю и травят жертву.

Со взрослыми как-то привычнее. Мозгов у них не на много больше, а злобность так и вовсе зашкаливает. Но их хотя бы морально приемлемо ставить на место в меру своих сил. А если нет, то можно натравить закон – его ещё побаиваются. Некоторые.

–…и они психи. А ты ещё более ненормальный, если веришь им! – когда мой дрон чуть спустился, услышал я. Вещал это паренёк с серьгой в левом ухе, со смуглой кожей и чуть раскосыми, восточными чертами лица. Цыганёнок – предводитель своры.

– Мои родители не психи! – чуть не плача пытался возражать парень на земле. – Инопланетяне есть! Это они принесли нам Веру! Они хотят, чтобы мы с помощью неё ослабили друг друга! А затем они завоюют наш мир! А Веру они используют как источник энергии. Поэтому нельзя Верить!..

– В тебя-то как раз никто не верит, – рассмеялся цыганёнок в ярко-красной куртке и пнул лежащего. – Мне даже любопытно, чем твои предки-идиоты тебя убедили? Неужели зелёные человечки к вам в гости приходили?

– Мой отец программист, он почти расшифровал код Веры! Он уверен, инопланетяне её планировали внедрить ещё с момента создания Интернета – именно там сосредоточенно больше всего Веры! – цель издёвок всё ещё пыталась что-то объяснять и доказывать.

Все вокруг рассмеялись, даже не дослушав. А я отметил, что отец парня явно не дурак: истинно, наибольшее количество несфокусированной Веры находится в интернете. Но, к счастью, она настолько противоречива, а Интернет так плотно покрывает мир, что все эффекты нивелируются площадью.

Это же поняли и некоторые его мучители, оттого стали снимать происходящее на камеры наручей и транслировать в сеть. Тоже хотят урвать своей веры. Это они, конечно, зря. Это нам совершенно не к чему! Я включил программу для глушения сигнала.

– Ребята, что сделаем с этим дурачком? – бросил заводила.

– Обоссым? – донеслось из толпы.

– Или, может пусть голым до дома бежит? – предложил звонкий девичий голосок.

После поднялся настоящий гвалт. А я прикидывал масштаб проблемы.

Творцы… да и просто люди, могут не только сами совершать глупости, но так же их может захватить чужая Вера, если творец окажется слаб или Веры окажется слишком много. Причём темная, негативная Вера в этом плане работает в разы быстрее. Очевидно, парень на земле готов к срыву, и его вот-вот накроет одержимость. Птицы в форме НЛО – это толстый намёк. Животные вообще очень чувствительны к воздействию Веры, даже ненаправленной. А у одержимых сил и дури предостаточно.

Чем могут быть опасны уфологи? Они были бы забавными, если бы не были такими дурными. Хотя и они бывают разными: от просто верящих и ищущих, до сидящих в бункере с шапочкой из фольги. Последние самые опасные, ибо разрабатывают способы борьбы или нестандартного использования Веры… порой даже работающие. При этом они настолько фанатичны, что зачастую становятся одержимыми. Судя по разговору, родители парня среднего уровня поехавшести. Но ситуация обостряется тем, что отец у него программист…

– Не… – наконец решил предводитель толпы. А я отметил, как мы уже проезжаем сквозь гаражный кооператив, за которым пустырь. Цыганёнок усмехнулся: – Я его прокляну. Я потомственный цыган! Я использую свою силу видеть будущее и цыганскую магию! Использую свою Веру! И проклинаю его… – я направил дрон на таран цыганёнка, но понимал, что не успеваю до роковых слов: – Тебя заберут НЛО, и никогда больше ты не увидишь свой дом!

Парнишка на земле поверил в проклятье. Это стало катализатором срыва. И его поглотила Вера – он стал одержимым. НЛО из птиц, которые до этого кружили по периметру, оглушительно загалдели и ринулись к одержимому.

Машина с ревом, оставляя след в сырой земле, вырулила на пустырь, и мы с Надей выпрыгнули. Тут совершенно невовремя завибрировал наруч, сообщая о вызове. Я смахнул, не глядя.

Никто не застрахован от опасности одержимости, вот для чего нужны люди вроде меня и Нади. Для борьбы с одержимостью Верой есть несколько способов. Первый, самый действенный, но слегка радикальный – пристрелить одержимого. Помогает в большинстве случаев (не распространяется на некромантов и нежить: им лучше отсекать головы). Однако, пусть я и недолюбливаю детей, но не до такой степени, чтобы отстреливать!

Второй способ – убрать источник распространения захватившей человека Веры. Будь то видео в Интернете. Книга. Или картина. Убрать творение – уберётся и Вера. Но в данном случае подобный метод не эффективен, ибо источник Веры – слухи. Если бы только человек знал, как общественное мнение давит на людей… и ведь всем рот не заткнёшь! Всем думать не запретишь!

В данном случае детей переубеждать у нас нет ни времени, ни возможности. Надя бросилась к ним, пытаясь вывести из-под удара обезумевших птиц, которые чёрным вихрем всё быстрее кружили вокруг одержимого. Дети плакали и, крича, пытались сбежать, но попадали под удары стаи и создавали лишь ещё больше суеты. Я не спешил помогать. Эти малолетние ублюдки сами виноваты. Несколько порезов и синяков – небольшая плата за «хороший» урок.

Вместо этого я вновь полез в наруч. Дрон давно сбит, но можно отследить наруч одержимого мальца. Посетовал в глубине души, что когда-то не прошёл закон по установке в наручи усыпляющих средств и экстренный доступ к наручам для Редакторов. С ними подобный случай или происшествие с магом-электриком решились бы дистанционным усыплением буйных. Но нет! Это нарушат какие-то там права.

Чем больше работаешь с людьми, тем отчётливее понимаешь: слишком много идиотов вокруг. И эти идиоты своими правами пользуются, как пещерные люди дубинами – размахивают, когда нужно и ненужно.

Но работа с криминалом даёт доступ и к некоторым интересным программам. Например, к одной, которая может вызвать замыкание в нужном тебе наруче и при этом импульсом вырубить носителя. Совершенно случайно. Старые версии наручей такие ненадёжные… На электромаге, конечно, не сработало бы, с учётом его специализации, но тут самое то! Главное, не слишком злоупотреблять!

Нужная комбинация, и иконка наруча парнишки исчезла с карты. И одновременно с этим торнадо из птиц начал опадать. Я улыбнулся… секунд на десять. Не больше. А затем увидел твёрдо стоящего на земле паренька… хотя теперь это слово не совсем подходило. Рост остался прежний, но пропорции изменились: руки и ноги тонкие, как палки пугала, а тело тощие настолько, что одежда висит. При этом голова увеличилась минимум раза в три, и глаза стали большими, чёрными с радужными разводами. Истинный пришелец. До чего ж изобретательны фантазии, страхи и вера людей.

Но главное, на земле валялся наруч. Судя по окровавленным нитям-контактам по внутренней поверхности наруча, его вырвало из плоти во время превращения и уменьшения руки.

Наруч – это практически символ эпохи Веры. Их начали разрабатывать сразу после Чёрного месяца и создали меньше, чем за пару месяцев. Когда наруч смыкается на руке, то это навсегда… ну, или пока руку не отрубят, не случится что-то вроде данного инцидента, или не придёшь в спец. клинику устанавливать обновлённую версию. Ибо металл с плотью связывают миллиарды прочнейших проводов, которые соединяют воедино нервную систему и компьютерный интерфейс. Это позволило через Систему взять под контроль Веру.

Но всегда найдутся те, кто против. Были те, кто против технологий. Были те, кто против ограничений, которые приходили с наручем – отслеживание местоположения, зависимость от технологии или риск взлома… хотя Вера защищала от этого! Нужно не меньше пяти единиц Истинной Веры для перехвата простейших функций наруча, а на жизненно важные и сильнейшие хакеры не покушаются, если не хотят быть забытыми. Также встречались и те, кто против Системы – по их мнению, Вера должна быть свободная.

Никто с ними не спорил. Наруч являлся мерой добровольной. А те, кто не хотели… они быстро умолкли, по большей части вымерев.

– Я заберу с собой всех! – глухо прозвучал голос одержимого, а его взгляд недобро проводил последних ребят, которых Надя отправила меж гаражами. А затем инопланетянин взлетел, и в руке его сформировался бластер. Выстрел оказался не очень точным, но мощным – зелёный луч насквозь прожёг кирпичный гараж.

Вот это уже плохо… сейчас был бы очень уместен один из Артефакторов на службе закона. С их талантами лишить человека Веры пара пустяков. Но как известно, уважаемый читатель, если в вашем произведении хоть раз не пошло что-то «не по плану», значит, вы пишете очень скучную научную статью.

На наруч опять пришёл вызов. Я снова его смахнул, направляясь к багажнику, где, кроме запасов одежды и обедов, находился ещё и наш небольшой арсенал: ружьё, пистолет и винтовка – всё под дротики со снотворным.

Есть, конечно, вариант позволить Вере выгореть. Действует это правда только в случае с Верой, нарушающей законы мироздания и слабо возобновляемой. Но в нашем случае – это риск жизням пусть и сволочных, но детей. Одержимого требуется сначала поймать, а затем переходить к процедурам очищения.

– Брут, будь добр, вруби невидимость, – попросил я, заряжая в ружьё дротики.

– Иди лесом, – так же меланхолично отозвался мой товарищ. – Обойдёшься.

– Брут, не наглей! Мне нужно подобраться к одержимому через поле из птиц на расстояние выстрела!

– Ну так и работай! Нечего всё время на мне выезжать! – и чтобы не продолжать разговор, Брут перепрыгнул на крышу машины, откуда открывался отличный вид на происходящее действо.

Сволочь! Но ничего не поделать. Как я упоминал, в любой непонятной ситуации нужно убегать… но когда «ситуация» – это твоя работа, тогда: в любой непонятной ситуации твори хрень. Не понимая ситуации, ты её в любом случае натворишь. Но если сам, первый, начнёшь создавать хрень, то остальным придётся приспосабливаться к изменившейся ситуации, и тем самым ты получишь власть над моментом.

Я перебросил подбежавшей Наде ружьё со снотворным и отдельно несколько дротиков. Девушка же начала напевать какую-то из своих песен – тоже правильно: способности музыкантов усиливаются, когда окружающие слышат их музыку и песни – постоянный приток Веры, бафф способности.

А затем мы выстрелили. Ещё. И ещё раз. Ожидаемо, птицы подставились под дротики. Но мы добились главного: одержимый переключил внимание с беглецов на нас.

– Эй, уродец! – решил я закрепить эффект. – Как-то ты на инопланетянина не тянешь! Дрищеватый парнишка, который не может за себя постоять…

Луч бластера ударил меня в грудь… и бессильно распался, только в одежде образовалась дыра. А вот от пары воронов, которые попытались пробить меня, словно дротики, пришлось уже уклоняться. И снова вызов… Как же достали!

– Кугтыматов, ты в край оборзел, имбецил недобитый? – взревел Шеф у меня прямо в голове, стоило только ответить на вызов. – Я тебе что, ревнивая жена – названивать по сто раз? Если не отвечаешь, так хоть оправдай ожидания – сдохни!

Петляя, словно пьяная змея после центрифуги, я несся по пустырю в сторону лесопарка, периодически направляя ружьишко в сторону одержимого, нервно нажимая на спуск и надеясь на великий и могучий «авось». Отдача чуть не выбивала оружие, а руки болели, но я скрипел зубами и продолжал. А меня преследовал уфолог в окружении трёх НЛО, собранных из очень злых птиц. И атаки птиц были больше похожи на артобстрел. Голуби взрывались перьевыми бомбочками. Воробьи били мелким, но очень точным калибром. Вороньё со свистом проносилось рядом, так и норовя задеть жёстким крылом. Галки пытались вцепиться лапами в меня. Про то, как морально задевал дождь из помёта, я промолчу.

– Я тоже вас люблю, Шеф. Но слегка занят. Халтурка выдалась. Одержимого ловлю, – прохрипел я на бегу.

Дротики кончились быстро, пришлось перехватить винтовку за ствол и работать ей, как битой – выбивать летевших в меня птиц. Хруст от поломанных птичек был неприятный, мне их было жалко, но себя немного жальче…

– Знаю, как ты их ловишь! Или сбежит, или в больницу попадёт. Может, тебе подмогу выслать? – обеспокоился Шеф.

Я вбежал в лесопарк. Листья ещё не полностью опали, поэтому давали хоть какое-то укрытие. Стволы и ветви также не позволяли вести интенсивный обстрел пернатым камикадзе. Отчего я смог хоть немного перевести дух. Жаль только, после утреннего дождя земля превратилась в месиво. Не удержавшись, я показал инопланетянину язык.

– Шеф, тут паренёк лет четырнадцати. Из семьи уфологов. Управление птицами. Воплощение артефакта. Случай тривиальный. Минут через десять закончим. Беспокоиться не надо-о-о-о…

Последнее слово переросло в смесь воя и крика. Намекая, что не стоит его недооценивать, одержимый вновь выстрелил из бластера. Но в этот раз не по мне, а по деревьям рядом, и на меня посыпались горящие ветки. Несколько стволов, подрубленных у основания, нехорошо так заскрипели и стали клониться в мою сторону. Мля…

– Ну да, ну да… – скептически раздалось от Шефа, похоже, он уловил мою одышку и напряжённость. – Это будет кстати. Потом надо бы помочь одержимому…

Я бежал изо всех сил, запинаясь о подлесок и сухие ветки, забирая чуть вправо. К счастью, огонь неохотно распространялся во влажном осеннем лесу. А я уже приметил небольшой овражек с дождевой водой, где сумею переждать пожар. Конечно, будет холодно… но небольшая гипотермия лучше качественного поджаривания.

– Я в курсе, Шеф! – утёр пот с раскрасневшегося лица. – Отвезу его в ближайший центр психологической реабилитации для жертв одержимости.

Интенсивность обстрела чуть снизилась. И я хотел было выдохнуть, но стоило мне посмотреть на одержимого, а после проследить направление его взгляда, как я скрипнул зубами от злости: на фоне жёлто-серого леса отчётливо выделялась ярко-красная куртка цыганёнка, который спрятался в корнях упавшего дерева и, свернувшись в клубочек, плакал.

На миг мне захотелось не вмешиваться. Парень сам виноват, создав монстра и проигнорировав квалифицированную помощь моей напарницы. Вот только если он пострадает, не видать мне премии за поимку одержимого быстро и без жертв. А деньги я люблю.

– Отставить! Хватит думать, Кугтыматов! Слушай меня! – до меня донеслось, как Шеф ударил кулаком об стол. – Повезёте его в главный Храм Книги нашего города. Я договорюсь, и ему там устроят экзорцизм!

– Что? – вот тут я знатно прифигел.

От этого я сбился с шага. Чуть не упал. Плечом пробил стену из птиц, начавшую образовываться вокруг цыганёнка, и прикрыл его спиной за миг до выстрела бластера.

Мою реакцию можно понять: Издательство – это светская организация. Мы не лезем в религию… если не нужно секту прикрыть, конечно. Но мы никогда не отдавали людей на лечение в храмы, для этого есть специализированные учреждения! Мы не рискуем людьми!

– Шеф, минуту, – попросил я и переключился на паренька, которого всё ещё обнимал и чувствовал, как о спину бьются клювы, крылья и лапы птиц. – Парень, быстро скажи, что отменяешь проклятье! Парень!