Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

Глава 2

Сегодня с самого утра в замке царило радостное оживление – до отъезда Беккитты осталось несколько дней. Я видела, как многие слуги загибают пальцы на руках, подсчитывая, долго ли еще осталось терпеть незваных гостей. Меня не покидали тревоги, и я старательно прогоняла их прочь, хотя оставалась настороже, не спуская с Беккитты внимательных глаз.

Вечер застал нас с Миенирой на улице, куда мы выбрались через подземный ход, и обе глубоко вдохнули морозный воздух, казавшийся сладким, дурманящим после затхлых запахов подземелья.

– А твой вампир неплохо справляется с обязанностями няньки, – подняв взгляд к звездному небу, усмехнулась Миенира.

– Он присматривает за твоим мужем добровольно, – сказала я, чувствуя обиду за то, что девушка столь пренебрежительно отнеслась к помощи эрт Дайлиша.

Успокаиваясь, вскинула голову, чтобы взглянуть на выбеленный лик месяца, величаво проплывающего над нами. Здесь в укромном уголке, убаюканного Зимой сада, было по-особенному тихо и умиротворенно. Лишь ветер качал украшенные снегом ветви и насвистывал легкую морозную мелодию. Миенира зябко поежилась и повернулась ко мне.

– Ты слишком доверяешь этой твари, – высказалась она и поспешно замахала руками, заметив мои поджатые губы. – Я боюсь за тебя, ведь по твоей вине вампир лишился крыльев. В такой ситуации любой обернется зверем и день за днем будет считать часы в ожидании подходящего для того, чтобы вернуть долг, – в ее взоре не было злости, только искреннее беспокойство.

Я усмирила свой пыл и твердо опровергла:

– Нет. Поначалу Орон был для нас опасен, но сейчас он не просто смирился со своей участью, он снова нашел себя.

– Откуда ты знаешь? – девушка недоверчиво прищурилась, и услышала из моих уст скромное признание:

– Я чувствую их всех.

– Кого? – Миенира взмахнула длинными ресницами, ее тонкие брови стремительно взлетели вверх. – Ар-де-мейцев?

– Да, – без всякого пафоса или, наоборот, звенящей боли ответила я. – Сумеречные – темный клубок. Маги – светлый. Мне нужно всего-то потянуть за определенную ниточку, – я больше не называла свой дар тяжкой ношей. По опыту знала, чем скорее свыкнусь, тем будет проще управлять им.

Миенира отчетливо напряглась.

– Должно быть это сложно, – на ее лице появилось жалостливое выражение.

– Непросто, – отозвалась я. – Но у меня хороший учитель.

– Гурдин? – скептически вопросила она. – Но ведь он всегда был против вас! – на эмоциях завершила.

– Вот именно всегда. Он был знаком с моими предшественницами, поэтому смог многое мне поведать.

– Невероятно, – выдохнула девушка и собиралась спросить о чем-то еще, но я поторопила ее, напомнив, что нас ждут в главном зале.

Ужин начался с торжественной части. Рейн и Беккитта подписали соглашение о торговле между Золотым берегом и Объединенными Северными землями. Вроде бы я должна была ликовать, что обстоятельства сложились в нашу пользу. Только мне совсем не хотелось радоваться и искренне улыбаться. Я слишком долго прожила рядом со змеей, поэтому не верила ее показному радушию и точно знала, что не в ее правилах давать врагам легкое согласие. В том, что мы все ее враги, я ни капли не сомневалась.

В сердце усиливалось смятение, и мне не удавалось избавиться от него. Рейн, чувствуя каждую мою эмоцию, сердился и укоризненно наблюдал за мной. Я пробовала призвать Лиса, но беда в том, что призрак внезапно куда-то исчез, как будто все-таки поступился принципами и отправился к Вратам Эста. Тень и Дух ничего мне не объяснили, когда я обратилась к ним с просьбой.

– Что с тобой? – за беседой с ними меня застала Рилина, подошедшая вместе с Жин.

Я отозвала их в сторону и без утайки высказала свои замыслы:

– Хочу понять, что на уме у Беккит.

– Нам бы всем хотелось узнать, что она задумала и кого прячет в своей комнате, – присоединилась к разговору девчонка, стрельнув в обоих призраков проницательным взором, и пояснила. – Однажды я видела, как в покои змеи несли длинный сундук. Только вообразите, что из него донесся чей-то стон, когда один из слуг ненароком оступился и уронил свою ношу.

Мы с Рилиной разом онемели и ошарашено переглянулись, но хорошенько расспросить Тижину не удалось. К нам спустился Алэр и позвал в зал, в котором уже находилась Беккит со свитой.

Он всеми силами старался отвлечь меня от давящих, мучающих мыслей, в которых я раз за разом умоляла Хранителей послать мне подсказку. Но небесные покровители оставляли без ответа мои просьбы.

Супруг сокрушенно качал головой, да и я была бы рада безоглядно довериться его заботе, но внутреннее чутье мешало, а слова Тижины набатом звучали в голове. Благодарила Алэра за поданные кусочки мяса, заботливо разложенные на моем блюде, за свежую зелень, выращиваемую по его приказу в небольшом зимнем саду. Я рассеяно улыбалась и медленно поглощала еду ради здоровья будущей наследницы.

Не знаю, почему именно сегодня я подумала не просто о ребенке, каком-то отвлеченном понятии, а о дочке.

– Почему ты уверена, что родится девочка? – тотчас откликнулся Рейн.

– Потому что так распорядилась Некрита. Одна королева должна подарить жизнь другой.

– А если… – озадачился супруг, но я его остановила.

– Первой будет девочка – это закон – Ар-де-Мею нужна новая королева.

Он с задумчивым видом принял мой ответ, а потом наклонился, став еще ближе, и жарко пообещал:

– Мы не остановимся.

Я повернулась к нему и замерла, любуясь демоном, доставшимся мне в мужья. Весь его облик излучал силу, величие и уверенность. Лицо было прекрасно и одухотворенно, и я знала, в этот миг он грезил, какой родится наша дочка.

Жаль, не я одна не сводила с Рейна жадных глаз. Беккитта тоже грезила наяву, и я отчетливо понимала, что скрывается за ее мечтами. Какая-то злая, расчетливая мысль билась в хитрой голове са'арташи. Она долгие недели вынашивала свой недобрый замысел и сейчас готовилась преподнести его нам. Чудилось, что не музыка менестреля разливается по залу, а грохочет, словно гром, эхо страшных мыслей Кровавой королевы.

Незаметно для самой себя я взяла Алэра за руку, и его надежная, мозолистая ладонь стиснула мою. Он собирался что-то произнести, но Беккитта опередила. Она поднялась и взмахнула своей холеной рукой, требуя тишины.

Она говорила негромко, но речь ее отчетливо слышалась в каждом уголке зала. Менестрель не терзал струн лютни, замерли акробаты, утихли разговоры.

– Славный эр, – сладкоречиво обратилась она к Алэру, стоящему рядом, – мы с вами недавно говорили о подарках, – кинула игривый взор, предлагая лорду вступить в беседу.

– Да, – невозмутимо согласился он.

Я нервно дернула плечами, чувствуя, что за словами змеи скрывается подвох.

– У меня есть для вас еще один подарок, – коварная улыбка легла на ее идеальные губы, – прощальный, – она предлагала нам всем догадаться, но была твердо убеждена, что никто не разгадает ее секрет.

Внешне Алэр остался совершенно спокойным, но я ощутила охватившее его напряжение. Сама нисколько не удивилась, лишь нахмурилась сильнее и приготовилась отразить любую атаку.

– Север мне не по душе, – разоткровенничалась с народом Беккитта. – Лучше золотое солнце и искрящееся море! Я покину вас через два дня, – завершила она, но никто из сидящих на помосте не вздохнул с облегчением.

– Я распоряжусь, – коротко сообщил Рейн, внимательным взглядом оценивая обстановку.

– Я запомню каждую минуту, проведенную в вашем крае, но и вы никогда не сумеете забыть обо мне, – она права, как никто другой, северяне не забудут южную королеву.

По залу летал гул возбужденных голосов, Беккитта раззадорила не только тех, кто расположился на помосте. У меня начали дрожать руки, Рилина залпом осушила чашу с элем.

– Лавен, – Беккит позвала толстяка, – дорогой, будь любезен пригласи к нам свою подругу, – она больше не сдерживала торжествующую улыбку, в ее взгляде пылали злые искры.

Все молчаливо следили за толстяком, а он чувствовал себя значительной персоной и торопился, стараясь угодить той, которая убила наших родных. Толстяк скрылся за аркой, могильное безмолвие опустилось на зал. Некоторые воины сурово сдвинули брови, Алэр, не отпуская моей ладони, второй рукой стиснул свой кинжал. Я слушала, как сердце отсчитывает удары. Рилина схватила меня за плечо, умоляя держаться.

Жизнь сделала меня сильной. Я больше не пугалась собственной тени и знала, ради кого обязана сохранять хладнокровие. Никто не поймет, какую боль я испытываю. Я улыбнулась Рейну, поймала его ответную улыбку и прочитала во взгляде. «Мы вместе! Нас никому не разлучить!»

Никому – жестокое слово. После я буду часто слышать его в кошмарах. Сердце пропускало удар за ударом, сомнения и страхи плотно опутали разум. Сквозь переплетения свитых ими нитей, я сумела догадаться, что приготовила для нас змея. Убийственный удар Беккитта оставила напоследок, надеясь уничтожить своих врагов одним махом.

– А вот и подарок! Смотрите сами! – голос Беккитты взорвал наступившее безмолвие.

Что-то невидимое, но очень тяжелое свалилось на мои плечи, камнем легло на душу, острым клинком пронзило сердце. Я не плакала, понимая, что слезы не спасут нас с Алэром. Мои глаза видели ясно, как сквозь арку прошла та, которую считали мертвой. Илна эрт Шеран – первая жена того мужчины, которому я так и не призналась в любви.

Почему я узнала ее? Глупо было бы моргать, вертеться и задавать вопросы! Без них ясно, кем является холодная красавица, павой плывущая по залу. Под руку Илну вела мать. Лицо Маег светилось от счастья. Эрт Лев, отец семейства, в замешательстве подошел к ним, поднял руку, но так и не коснулся воскресшей из мертвых дочери.

Потрясенный возглас Миениры разорвал мертвую тишину. Жин, хватая ртом воздух, встала со своего места. Не удержалась от мучительного стона Рилина. Я бессмысленно смотрела вперед, туда, где опрокидывались скамьи, вскакивали и перебрасывались короткими фразами северяне. Лион и Алэрин сошли с помоста, но оба резко остановились и обернулись к нам. У меня не было желания видеть их сочувственные, растерянные взоры. Рейн молчал, и я повернулась к нему. Мне нужно запомнить каждую черточку его волевого лица. Сейчас оно не выражает ни единой мысли из тех, что бродят в голове лорда. Но я знаю, как тяжело любимому. Нити связи натянулись до предела, а с каждым шагом Илны они становились тоньше и тоньше и грозили порваться навсегда. Еще мгновение и я уже никогда не почувствую любимого, не узнаю, о чем он думает, какие ходы просчитывает. Последнее, что буду помнить – его смятение. Он был обездвижен, и впервые за свою жизнь не знал, как поступить.

Но я знаю, как быть, и, несмотря ни на что, сделаю! Моя память сохранит этот бесконечно долгий миг. Молчание Рейна, его застывший, словно неживой взор. Довольная, победная улыбка Беккит. Уверенное шествие Илны к помосту, с вызовом показывающей всем, что она намерена занять место, принадлежащее ей по праву.

Пик моего унижения приближается, но я жива и не позволю втоптать себя в грязь. Громкие слова Беккитты, звучащие подобно раскатам грома во время грозы, толкают меня к дальнейшим действиям.

– Надеюсь, что вы, славный эр, оценили мой прощальный подарок! – молвила она. – С прежним – делайте, что пожелаете, – усмехнулась. – Земли принадлежат вам, – поймала мой скользящий по залу взгляд. – Ну, а ты, моя дорогая ученица, вольна вернуться в Царь-город. В моем доме всегда найдется место для тебя.

«Редкостное великодушие!» – подумалось мне, но отвечать ей я не стала.

Вдохнула, распрямила плечи и заставила себя подняться. Нельзя показывать, как мне больно, как страшно, как сильно хочется разрыдаться. Горечи во рту прибавилось, но спина осталась прямой, и, спускаясь с помоста, я не сбилась с шагу. Уходя, ощущала на себе взор Беккит – насквозь прожигающий, безжалостный, ненавидящий. А по залу, точно ветер среди листвы, шелестел негромкий шепот. Но я шла, не останавливаясь, с трудом преодолевая мучающую, душераздирающую боль. Понимала, что происходит, остро переживала, старалась не закричать. Нити связи, той, что держали нас с Алэром, приковывая друг к другу, рвались сейчас с ужасающей скоростью. Знала, что любимый ощущал то же самое, и верила, что боль пройдет, едва все закончится.

Прошла мимо Илны и ее матери, даже не взглянув на них, шагнула за порог, слыша, как преследует меня шепот. Слова оставшихся в зале, точно охотничьи псы, догоняли, старались цапнуть, как можно больнее.

Задыхаясь, бросилась вверх по лестнице, цепляясь за стену, чтобы не упасть, и поддалась панике. Опомнилась только у двери, ведущей в покои хозяина. Побелевшие до боли пальцы крепко держались за ручку, но я медлила, не входила в комнату.

– Ниа, – чуть слышный голос Диль за моей спиной заставил сделать выбор и, отринув невыносимую боль, развернуться.

Мои люди пришли следом, чтобы поддержать, поэтому я не должна сдаваться, показывать, как мне тяжело. Дуг, Рис, Диль, Риона, Эвильена, Лелька – я сумела разглядеть их лица в полумраке коридора. Новый аккорд боли, и я была вынуждена прислониться к холодной стене. Однако приказ из моих уст звучал твердо:

– Соберите мои вещи!

– Седлать коней? – Рис – воин, готовый в любую секунду защитить свою королеву и Ар-де-Мей от врагов кем бы они ни были.

Я покачала головой, понимая, насколько важно поговорить с Алэром после всего, что случилось. Он по-прежнему хозяин Ар-де-Мея, и я ношу под сердцем его дитя! Вот только кем я стала для него?

Тоска сжигала душу дочерна, потому что я помнила обо всех ласках любимого и знала, что никогда не сумею его забыть. Жаль, но я стала для него чужой! Для прочих – падшая женщина, а мой ребенок…

«Ну, нет! – Решительно вскинула голову. – Убью любого, кто осмелится сказать дурное слово о моей дочери!»

– Мы заночуем здесь? – осторожно уточнила Риона.

Слезы жалили мои глаза, так велико было горе и беспощадна, сковывающая движения боль. Но я держалась, поклялась и давно, что не покажу никому своих чувств! Умру, но буду безмолвной и равнодушной!

Заставила себя поднять руку и щелкнуть пальцами, а боль добралась до самой груди, вцепилась мертвой хваткой в сердце. Я знала, что она выгрызает острыми зубами в этот самый момент. Страдая, шла вперед по коридору, не замечая, но чувствуя, что подданные идут за мной. Глаза почти ничего не видели, дрожь пронзала тело, выл Дух, скользящий рядом, заполоняющий пространство белым туманом, как могильным саваном. Лишь невидимый Роан шептал мне, куда свернуть, и вел, отдавая весь свет, что хранил в своей душе. И мы оба понимали, что для него этот путь последний. Отрекшийся лорд Нордуэлла никогда не последует к Вратам смерти и не встретит за ними ушедших родных.

Вот она – небольшая дверь, ведущая в комнатушку, где оконный проем не украшают дорогие витражи. Это Роан приказал потомкам оставить все, как было много лет назад, потому что здесь жила его возлюбленная. Гобелены сотканы новые, но сюжет прежний – как нравилось Мирель.

Особая резкая вспышка боли, словно кинжал, ударила в грудь, и что-то звякнуло, покатилось по каменным плитам пола. Я замерла, переводя дыхание, но успела крикнуть Духу:

– Стой! – вдохнула. – Это мое!

Превозмогая боль, думая о будущем своего королевства и нерожденной дочке, я смогла поднять кольцо и намертво стиснуть его в кулаке.

У двери в бывшие покои Миры обернулась:

– Спасибо! – предназначалось всем и особенно одному.

Роан склонился в поклоне, на мгновение показавшись из белой пелены, а затем пропал. Теперь навечно.

Я простилась с ним и вошла, закрываясь от всех, от всего, мечтая оставить за порогом случившееся, чтобы разрыдаться навзрыд. А ведь раньше я думала, что выплакала все слезы. Почему же сейчас они горячими ручейками стекают по щекам? Я разжала сведенные судорогой пальцы и сквозь пелену соленых капель взглянула на кольцо. Усмешка скривила мои губы – мое давнее желание сбылось. И опять, почему же я не радуюсь, не кричу от восторга и не кружусь от счастья по комнатушке? Почему я сгораю от боли, будто Беккитта привязала меня к столбу и лично подожгла солому у его подножия? Почему я думаю о своей безграничной боли и своем безмерном отчаянии? Не я ли клялась, что останусь хладнокровной, чтобы не произошло? Где моя рассудительность? Терпение? Равнодушие? Ненависть, в конце концов, за которую изо всех сил цеплялась еще пару месяцев назад? Моя душа разорвана в клочья, и я чувствую каждый из них. Рука сама собой метнулась к груди, чтобы унять сердце. Оно дрогнуло под ладонью, и слезы вмиг высохли. Назло каверзам Беккитты, я ощутила Алэра еще до того, как дверь, распахнувшись, ударилась о стену.

Он вошел, замер на пороге, пронзительно взглянул на меня, остолбеневшую в центре комнаты, и не произнес ни звука. Изменившиеся глаза лорда ир'шиони заставили запылать мое сердце, но я стойко сдержала порыв кинуться в объятия любимого. Затаила дыхание, ожидая, когда разорвется последняя нить связи, что сковывала нас. Прочная – не порвешь. Горячая – затронь – сгоришь. Требовательная – сложно устоять, не обнять того, кто нужен больше, чем воздух. И я шагнула вперед, вопреки всему миру. Рейн медленно переступил через порог, прикрыл дверь, прислонился к ней и больше не сдвинулся. Стиснул челюсти, сжал кулаки, но не сошел с места, позволяя мне сделать выбор сердцем. Но свое решение я уже приняла, хотя действовала наперекор разуму, безустанно кричащему, чтобы остановилась и смиренно попросила отсрочку.

Слезы вновь заструились по бледным щекам, но я не торопилась стирать их. Внутри полыхал пожар чувств. Мне не хватало воздуха, и я задыхалась, но продолжала идти прямо к Рейну. Маленькая комнатка показалась огромной, каждое движение давалось с величайшим трудом, мышцы ныли, ноги подгибались. Но меня вели потемневшие, наполненные тоской до краев глаза Алэра.

Я дошла, и его руки легли на мои уставшие плечи, опустились, согрели ладони. Мои кулаки разжались под ласковым напором рук Рейна, а затем я ощутила прикосновение кольца. Лорд украсил мой безымянный палец, как сделал это когда-то, уже в прошлой жизни.

– Я падаю в бездну, но с вместе с тобой, – улыбаясь сквозь слезы, вздохнула.

– Нет, – опроверг он, – мы не падаем в бездну. Мы взлетаем к облакам, – этому уверенному голосу сложно было сопротивляться, но мне необходимо было напомнить Алэру.

– Нам нельзя, – мои руки взметнулись. Пальцы прикоснулись к его твердым скулам, огладили губы, дотронулись до широких плеч. Безумно, жадно, поспешно, словно я боялась, что больше никогда не сумею обнять своего демона.

– Можно! – он еще крепче, собственнически, отчаянно прижал меня к своему пышущему жаром телу и прорычал. – Хотя бы раз, Ниа, сделай то, что хочешь! Мне не нужны публичные признания! Хватит обычного «да»! Но только мне, душа моя, а не своим детским страхам, мимолетным эмоциям и глупым рассуждениям! – его губы настойчиво слились с моими.

Мы целовались, будто горели от болезни, порой я ловила взгляд ир'шиони, темный, пламенный, сводящий с ума, лишающий воли. Хмелея от накатившего, как штормовая волна, счастья, понимая, что он никогда не отпустит меня, знала одно – и я не смогу покинуть его!

– Я чужая для тебя, – шептали мои окровавленные губы

– Нет! – надрывно дыша, отвечал он. – Ты моя! – и целовал так, что я забывала обо всем на свете.

К грыру весь мир и Хранителей с их жестокими шутками! Последние сомнения унеслись в никуда! Я не хочу оставаться одной, как Беккит, мечтать о несбыточном, пытаясь согреть изнемогающее тело и мечущуюся душу пустыми, напрасными встречами. Не хочу терпеть касания рук и губ посторонних мужчин, не хочу видеть их едва знакомые довольные лица и злиться от бессильной злобы. Я буду с любимым, несмотря на обстоятельства. Я буду счастлива!

Прикосновения рук и губ любимого подарили мне крылья. Он щедро жертвовал мне то, в чем нуждалась. Свежий воздух – дыхание стало общим. Чистую воду – наши языки свивались. Мои руки оказались в его волосах, ладони демона безостановочно гладили мое тело, срывая одежду. Сейчас я клялась себе лишь в одном – не отпущу, не отдам той, первой, даже убью, если понадобится! Я делала все, чтобы Алэр понимал каждую из моих мыслей без мистической связи. Я держалась за него, с упоением целовала, срывала золоченые пуговицы на камзоле, чтобы провести кончиками ногтей, оставить свои метки на его коже.

Рейн благодарил меня за каждый поцелуй, за каждую ласку, за жадность, за нетерпеливые, подстегивающие его страсть стоны и безмолвное проявление пламенных, безграничных чувств, которыми я с радостью делилась с ним. Мне бы не хватило слов, чтобы выразить их все, но и он бы не позволил мне высказаться.

Этим вечером слова могут стать кирпичиками, которые воздвигнут непробиваемую стену отчуждения. Между нами еще звенели льдинки, оставшиеся от речей Беккитты. Но они стремительно таяли, гонимые пожаром наших чувств и наших прикосновений. Я не стеснялась, я стремилась слиться с любимым, сделать его своей частью. Я ощущала его руки на своем теле, позволяла касаться самых интимных мест, выгибалась навстречу ласкам его рта, сходила с ума от желания и дразнила любимого обещаниями.

Мои ладони утонули под его расстегнутой рубашкой, почувствовали напряжение крепких мышц и неистовое сердцебиение моего демона. Щетина на подбородке Алэра колола и жалила мою кожу, его зубы оставляли на ней отметины, чтобы завтра все обитатели замка узнали, с кем лорд провел сегодняшнюю ночь.

Каждая клеточка моего измученного, трепещущего от страсти тела изнемогала и пульсировала в предвкушении долгожданного слияния. Я ощущала и нетерпеливо гладила внушительную выпуклость на его штанах. Подрагивающие пальцы пытались аккуратно справиться со шнуровкой.

Поцелуи Рейна становились быстрее, они скользили по моему телу, оставляя горячий влажный след.

– Мне мало, – захлебываясь от обжигающих эмоций, взмолилась я, ловя взгляд его диких, темных глаз.

Алэр бережно опустил меня на прохладные простыни и, продолжая любоваться моим нагим, разгоряченным ласками телом, избавился от оставшейся одежды, а после навис надо мной. Я развела ноги в стороны и притянула к себе любимого. Глаза в глаза. Кожа к коже. Близко, но хотелось еще большей близости.

– Ты моя жена, – неоспоримо произнес он, прежде чем обжечь мои губы пылким поцелуем и одним движением заполнить меня.

– Навсегда! – на выдохе подтвердила я и подалась ему навстречу.

– Вот так, – Рейн улыбнулся и качнул бедрами, погружаясь еще глубже, до самого основания, и я задвигалась с ним такт.

Еще пару десятков минут назад мне казалось, что под ногами разверзлась бездна, а сейчас я научилась летать. Ежесекундно Алэр доказывал мне, что принадлежу ему одному, что была рождена только для него, что буду летать лишь с ним. Рейн показывал, что в его жизни не будет других женщин, кроме меня. Он то замедлялся, чтобы взглянуть мне в лицо, поймать мой затуманенный страстью взгляд, поцеловать и шепнуть о своей любви. То наращивал темп, чтобы вырвать стон наслаждения, приблизить к пику, заставить меня ухватиться, оставить царапины на его покрытых влагой плечах. Я целовала его с упоением и долго – насколько хватало дыхания – и летела все выше и выше, чтобы достичь неземного блаженства. Я несдержанно кричала о своей любви к Алэру и с радостью слышала его ответные признания.

Эта была наша ночь, которую мы не отдали бы никому даже под страхом смерти. Я засыпала в его объятиях, под его дыхание, сцепив пальцы на его шее и думая только о нем.

– Просыпайся, – шепот Рейна и его уста, щекотавшие кожу, разбудили меня.

Я открыла глаза и улыбнулась, стараясь этой светлой, теплой улыбкой прогнать тьму, клубящуюся в его очах.

– Твое королевство обретет свободу, – все еще хмуро произнес он. – Но ты останешься со мной! – в голосе слышались отголоски боли и опасений.

Я попробовала воззвать к разуму Алэра, стараясь говорить мягко:

– Рейн на другом берегу Меб…

– Ты моя! Ты мне обещала! – оборвал он и настойчиво взглянул на меня. – Я не дам тебе снова исчезнуть! – рык, полный отчаяния, вырвался из его горла.

– Я не исчезну, – шепча обещание, я дотронулась до сурово поджатых губ любимого.

– Ниа, все, что у меня есть – это ты и наша будущая дочь, – вдохнул и досказал. – Ты моя жена! И об этом узнают все!

– Они знают, – тихо произнесла я, притягивая его к себе, стремясь продлить моменты единения.

– В Нордуэлле! Со мной! – отрывисто ответил Рейн, стискивая меня в своих отчаянных объятиях, так что стало трудно дышать.

Зная, какую боль он сейчас испытывает, я не стала спорить. Наступит новый день, обстоятельства изменятся, и тогда найдутся нужные слова. Сегодня мне хочется еще немного расслабиться и побыть вместе с любимым.

Я подняла руки, мои пальцы запутались в его жестких волосах, а губы приникли к его рту, делясь теплом и нежностью. Я жарко поцеловала Рейна, предлагая ему еще на пару часов забыть об окружающем мире и остаться здесь, в этой комнате, где отчетливо слышится вой ветра за деревянными ставнями. Есть мы и наша взаимная любовь, а остальной мир подождет.

Три свитка в моих руках, все они подтверждают, что Ар-де-Мей свободное королевство, как и его королева, – лорд Нордуэлла не бросается словами. Вот только никто из моих подданных не понял, почему их госпожа продолжает жить на этом берегу Меб. Когда передавала свитки на хранение, каждый из тех, на ком остановила выбор, пробовал задать вопрос, но не рискнул продвинуться дальше начала: «Быть может…»

Время текло неторопливо, вот вторая ночь после рокового возвращения Илны раскрыла над Нордуэллом темные крылья, затянула небо облаками, скрыв ущербную луну, погрузив местность во тьму. Отодвинув гобелен, представляя, как когда-то также вглядывалась вдаль Мирель, моя родственница, я пыталась увидеть свет над холмами, надеясь высмотреть Лиса, мерцающего необычным туманом. Напрасно – брат не показывался уже неделю. Тень после происшествия спешно сбежала на границу. Алэра я не расспрашивала о необычном поведении призраков. А Дух в образе шестилапого зверя продолжал бродить по замку, пугая припозднившихся гостей. Две служанки Беккит поседели раньше положенного срока – наш страж умел нагнать страху.

– Тебе бы поужинать, – от горестных дум отвлекла Риона, внимательно наблюдавшая за мной. – Сейчас на кухне спокойнее.

– А еще неплохо было бы прикрыть окно, – Диль нарочито поежилась.

Я вернула гобелен на место, провела по нему, дивясь затейливым изгибам рисунка. Лес и бегущий через него олень – ничего особенного, но Мирель нравилось.

– Хорошо, – повернулась к альбинам, – дойду до кухни.

– Мы проводим, – разом вызвались они, но я прервала:

– Справлюсь! Воспользуюсь потайной лестницей.

– Ниа! – Ри прислонилась спиной к двери, показывая, что не выпустит меня без сопровождения.

– Ничего со мной не случится! – я начала закипать. – Мне няньки не нужны! Все плохое, уже произошло!

Риона намеревалась оспорить, но я остановила ее раздраженным взмахом руки, вынуждая беспрекословно распахнуть дверь.

Коридор встретил меня привычным полумраком, но я знала тут каждый поворот, каждую нишу. Заторопилась, услышав поступь альбин за спиной, в последнее время мне редко удавалось посидеть в тишине и покое. Я негодовала, но не приказывала и не просила.

Я не бежала, просто двигалась к цели быстрыми шагами и за углом столкнулась с Илной. Встречи не ожидал никто из нас, поэтому некоторое время мы молча разглядывали друг друга. Жена моего демона была красивой женщиной. Ее волосы – темные и блестящие, будто шелк, кожа белая и гладкая, а глаза, как глубокие синие озера. Вот только на дне, как приливная волна, плещется безумие. Стоит держать ухо востро – я не собираюсь умирать раньше времени.

– Добрая встреча, – произнесла Илна спокойным, почти дружественным тоном.

– Нет, не добрая, – натянуто отозвалась я, пытаясь обойти женщину, преграждавшую мне путь.

Илна шагнула в сторону, не позволяя мне пройти, всем видом выражая желание пообщаться. Мои альбины настороженно встали рядом со мной. Диль, действуя сгоряча, вытянула из ножен меч и направила его на Илну. Злая усмешка исказила приятные черты лица Илны.

– Неужели нам не дадут побеседовать наедине, а, Ниавель? – она не сдержала ярость. – Я правильно назвала разлучницу, укравшую сердце моего мужа?

Прежде, чем сделать условный знак альбинам и попросить их отойти, я призвала свою силу. Ледяные искорки пробежали по рукам и сконцентрировались на кончиках пальцев, сверкнули и отразились в синих глазах напротив. Илна отшатнулась и зашипела проклятия, вынуждая Диль скороговоркой прошептать обережное заклинание, а Риону осознанно обнажить клинок. Обе альбины показывали, что видят перед собой врага, которого без раздумий заколют.

Я хранила спокойствие, понимая, чего на самом деле добивается Илна. Беккит научила ее, как поступить со мной. Вот только Кровавая королева ошиблась – я уже не та эмоциональная девчонка, которая покинула Царь-город прошлой весной. Прошедший год изменил меня, преподав трудные уроки.

– Хорошо, – я позволила себе слегка улыбнуться, – давай поговорим. Например, о том, где ты скрывалась прошедшие годы? Почему не помогала супругу?

Илна растерялась, не ожидая от меня подобных вопросов. Безумие в ее глазах поднялось штормовой волной, лицо исказилось от злобы. Она вдохнула, намереваясь разразиться гневной тирадой, но ее опередила мать. Выскочив из-за спины дочери, Маег эрт Лев засучила рукава и грозно надвинулась на меня:

– Как ты смеешь, северная хмарь, задавать подобные вопросы моей дочери?! – травницу было сложно узнать. – Тебя следовало бы сжечь на костре на потеху публике! – грубая, обидная речь, так контрастировала с теми, что она говорила мне ранее.

Мои губы криво изогнулись. Озарение, подобно молниеносному удару с небес, настигло меня. Я была не просто слепой! Я была до ужаса глупой! Наблюдатель Беккит находился прямо перед моим носом, а я не замечала его. Точнее ее. Радушная, добрая, вызывающая доверие, предлагающая дружбу, пока другие отворачиваются. Я получила ответ на загадку Гурдина. С языка сама собой сорвалась горькая фраза:

– Это были вы! Вы вывели бедняжку Дарель из замка навстречу Зоряну. Вы сумели запугать несчастную Миаль, отчего она предпочла смерть замужеству. Вы принимали роды у Тамины. О, Хранители! У меня в голове не укладывается, как можно быть настолько жестокосердной!

Губы Маег задрожали, в уголке рта заблестела слюна, но травница овладела собой и с гордостью проговорила:

– Да! Ради дочери, единственной хозяйки Нордуэлла, я преступила законы людей!

Я иронично усмехнулась:

– Странно, что в мою кружку вы наливали не смертельный яд, а «отвар вдов».

– Приказ убить тебя получил ар-де-меец, которому ты могла бы довериться, – с кровожадной ухмылкой, выдающей сожаление, призналась Маег.