Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

– Этого шута? – Гурдин иронично вздернул темную бровь.

– Шут уже здесь! – на шум, возникший во время ссоры, сбежались слуги, они и пригласили брата лорда. Риан поднялся по лестнице, обошел древнего и, не задумываясь, приказал:

– Отпусти!

Гурдин нарочито изумленно спросил:

– Ты. Мне. Приказываешь? – он цедил каждое слово, давая явный намек.

– Да! – Риан знал, что отступать нельзя, иначе древний растопчет и забудет.

– Мальчишка вырос? – выглядело так, будто Гурдина порадовало заявление младшего из близнецов.

– Причем давно! – Риан выхватил из ножен короткий меч и направил его острие в сторону древнего.

Гурдин присвистнул, разом потеряв интерес к пленнице, отпустил ее и оскалился, глядя в упор на Риана.

– Ты вызываешь меня?

– Да! – Риан не дрогнул под тяжелым, испытующим, будто прожигающим насквозь взором древнего.

– Сейчас? – казалось, Гурдин насмехается.

Кровь бросилась в виски Риана и застучала там молоточками. Порывистый бард, в отличие от своего хладнокровного расчетливого брата, поддался эмоциям и изрек:

– Немедленно!

Тэйна вскрикнула и прикрыла рот ладонью, но ее не услышали. Два демона: древний и совсем юный, смотрели друг на друга и безмолвно договаривались о поединке. Мигом, так что Мирель даже вздохнуть не успела, Гурдин и Риан развернулись и двинулись к лестнице. Слушая звуки их удаляющихся шагов, Мира украдкой ущипнула себя, чтобы убедиться – происходящее не сон. Два демона разругались из-за нее, пленной королевы, врага! Порадоваться бы, вот только не хотелось. Муть стояла перед глазами, дыхание срывалось, от того Мирель растеряно хлопала глазами. Тэйна выглядела еще более странно. Она открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба, тянула руки, вероятно, надеясь удержать брата, но оставалась на месте, не срываясь, чтобы догнать Риана и Гурдина.

Спустя короткую паузу Мира расслышала бессвязное бормотание подруги:

– Он может погибнуть… Нельзя… Но разве я не могу?.. Пока все будут заняты… Я должна… Или нет… Риан он… А тот… чужой…

Мирель подошла, понимая, что промедление может стоить Риану жизни. Королева желала смерти второму участнику поединка, но отлично понимала, что младший из близнецов эрт Шеранов Гурдину не соперник. Мира хорошенько встряхнула растерянную Тэйну:

– Соберись!

Подруга бросила на Мирель безумный взгляд, отошла, схватилась за голову.

– Ты понимаешь, что может произойти? – Мира снова попыталась позвать Тэйну, но та пребывала в замешательстве и вела мысленный диалог сама с собой.

И королеве ничего не оставалось, как решить возникшую проблему в гордом одиночестве. Но едва она сорвалась на бег, Тэйна догнала и схватила ее за руку.

– Подожди! – глаза девушки лихорадочно блестели.

– Что с тобой? – нахмурилась Мирель, гадая, что беспокоит подругу и почему она медлит и не торопиться спасать брата.

– Потом, – отмахнулась Тэйна и заговорила так быстро, как могла, чтобы Мира не успела задать новые вопросы. – Сделай одолжение – сходи к домикам для птиц и попроси слуг отправить ворона Роану. Он на границе, должен поторопиться!

– Хорошо, – Мирель кивнула, она и сама хотела сделать это. – А ты чем займешься?

– А я… – у Тэйны возникла заминка, и девушка поторопилась сбежать. – А я спасу его! – и исчезла на полутемной лестнице.

Мире некогда было задумываться, она поспешила захватить накидку, чтобы не замерзнуть на улице.

Битый час королева Ар-де-Мея потратила на то, что уговаривала нерадивого слугу отправить ворона лорду, говоря о деле чрезвычайной важности. Узнав, что Гурдин собрался проучить гуляку Риана, неприятный старик, ухаживающий за воронами, расхохотался Мирель в лицо и твердо сказал:

– Нет!

– Как ты смеешь? – Мира выпрямилась, голос ее напоминал перезвон льдинок, ударяющихся друг о друга.

Старик обнажил в гнусной ухмылке гнилые пеньки зубов.

– Командуй в своем проклятом крае! А у нас – лучше молчи! Расправившись с шутом, по недоразумению являющимся братом нашему хозяину, палач Нордуэлла займется тобой!

Мирель не отступила, сурово поджала губы и процедила:

– Ты пожалеешь! – осознав, что разбираться с простым слугой, чье сердце давно сгорело в пламени ненависти, бессмысленно.

Она развернулась и с гордым видом, кожей ощущая, насколько сильно старик мечтает вонзить нож в ее идеально ровную спину, отправилась прочь.

Во дворе Нордуэлльского замка намечалось представление. Жители похохатывали, гадая долго ли шут продержится против древнего. Толпа на ристалище собралась приличная. Гурдин только усмехался, глядя на непривычно сумрачного Риана. Младший из близнецов прикидывал свои шансы. Сражаться его научили, и короткий меч, сделанный на заказ, не раз спасал молодому барду жизнь. Но его битвы чаще происходили в лесу, а соперниками были плохо обученные крестьяне, по воле случая ставшие разбойниками. С Гурдином? Риан качнул головой, понимая, что проиграет сегодня. Хорошо, если древний его сразу прикончит, а если надумает потешить толпу? Риан оглядел соотечественников и убедился, что большинство из них было бы радо такому исходу. Лишь юные девушки вздыхали, с тоской поглядывая на него. Что же! Бард не привык унывать, раз кому-то он небезразличен, значит, жизнь продолжается! И ради того, чтобы порадовать прекрасных девушек он постарается дать достойный отпор Гурдину и выжить в этой схватке любой ценой.

Мирель терпеливо дождалась, когда старик-смотритель покинет свой пост и отправится, как и прочие поглазеть на поединок. Она едва дождалась, когда он скроется из виду, и торопливо вернулась к клеткам с воронами. Выждав некоторое время, усмиряя взволнованное дыхание, королева с чистой совестью принялась открывать клетки и выпускать чернокрылых посланников. Они, оглашая округу громкими криками, поднялись в воздух. Но их вопли не сумели перекрыть те, которые доносились с ристалища. Мира вышла на свежий воздух и полной грудью вдохнула морозный дух. Неподалеку, на поленнице сидела Беглянка и, как ни в чем не бывало, умывалась. Заметив хозяйку, кошка грациозно соскочила с бревна и, подняв хвост, направилась к ней. Немного, исключительно ради собственного удовольствия, потерлась о ноги и побежала дальше, призывно оглядываясь.

За прошедшее время королева осознала, что Беглянка необычная кошка, видно кто-то из Хранителей одарил пленную королеву своей милостью. Хотелось бы думать, что это была не Некрита. Хотя стоило задуматься, кто из двенадцати решил сыграть против непредсказуемой! Отмахнувшись от долгих размышлений, Мирель пошла за кошкой, веря, что та обнаружила нечто важное.

Кошка неспешно, будто прогуливаясь, скользила по двору Нордуэлльского замка, обходя опасные участки. Мире оставалось только удивляться и следовать за питомицей. Узкое пространство между телегой и стеной, небольшая дверка в сарай и пробежка через него, минутная передышка, чтобы перевести дыхание, разросшийся куст, уже успевший сбросить свои листья, невесть откуда взявшееся колесо. Кошка исчезла, и Мирель резко остановилась и закрутила головой. Слабое мяуканье донеслось откуда-то из-под земли, и королева не побоялась испачкаться. Опустилась на колени и прислушалась. Так и есть – кошка звала ее, но зов был очень тихим. Мира толкнула колесо, но оно не сдвинулась ни на дюйм. Ей пришлось приложить усилие, чтобы сдвинуть его с места. Колесо оказалось весьма тяжелым, несмотря на то, что выглядело обычным деревянным.

Часть, казалось бы, монолитной, незыблемой стены с тихим шорохом ушла под землю, открывая проход в подземелье. Беглянка сидела на земляном полу и щурила круглые зеленые глаза, посматривая на хозяйку.

– Мне нужно спуститься? – Мирель совершенно не хотелось лезть в темное нутро подземелья, но она понимала, как глупо спрашивать совета у кошки.

Беглянка лениво потянулась и медленно вошла в клубящуюся темень. Сделав глубокий страдальческий вдох, королева спустилась вниз. Едва ее ноги коснулись земляного пола, как мрак обступил со всех сторон. Потайная дверь закрылась, оставляя Миру без света и свежего воздуха.

– Беглянка? – тихий звук потонул в затхлой пелене, заполнившей подземелье, но кошка откликнулась.

С успокаивающим мурлыканием она коснулась подола платья хозяйки и настойчиво потерлась о ноги, требуя поторопиться. Мирель пошла вперед, держась одной рукой за влажную, выщербленную стену. Чтобы не позволить воображению разыграться, чтобы не прислушиваться к странным, порой жутким шорохам за спиной, королева напевала легкомысленную песенку, довольно известную на другой стороне Разлома. Поэтому она не сразу расслышала тихую мольбу:

– Пожалуйста, что мне сделать, чтобы ты услышал? – в голосе Тэйны звучало глубокое отчаяние.

– Ничего, я остаюсь, – твердо ответил ей голос, который Мирель не ожидала услышать в этом мрачном подземелье.

– Почему же ты такой упрямый? – всхлипнула Тэйна, а Мира замерла, сердце в ее груди замедлило свой бег.

Королева сделала натужный вдох, теперь ей стало предельно ясно, что волновало подругу все прошедшие недели. А лорд? Хорош! Голова Мирель закружилась, вынуждая прислониться к стене. Беглянка скрылась за поворотом, а вот ее хозяйка не могла заставить себя сдвинуться даже на шаг. Она стояла и слушала.

– Какой есть, – с насмешкой ответил Тэйне Дарейс, и Мирель против воли удивилась. Ей всегда казалось, что капитану королевской гвардии Ар-де-Мея чуждо любое проявление эмоций. А сейчас… пойди-ка разберись в хитросплетениях человеческой души. Оказывается, королеве ничего неизвестно о брате Алина.

– Знаешь, – похоже, Тэйна начала злиться, – я даю тебе последний шанс! Или ты выходишь, или я…

– Что ты сделаешь, милая? – эти слова были произнесены ласковым тоном, и Мирель, изумляясь сильнее, шагнула за поворот, чтобы своими глазами убедиться, что Тэйна беседует с ледяным Дарейсом.

Видимая картина заставила Миру оторопело моргать, щурясь от резкого света факелов. Дарейс эрт Баралис выглядел изрядно потрепанным, но бодрым и относительно здоровым. Раны были аккуратно перевязаны, сразу видно – кто-то позаботился о пленнике. Он стоял на пороге, крепко вцепившись в железные прутья темницы, а Тэйна, соединив ладони в молитвенном жесте, преклонила перед ним колени.

– Я умоляю тебя, – выдохнула она, отчаянно сражаясь с подступающими слезами, но Дарейс упрямо покачал головой и произнес:

– Не рискуй собой ради меня. Поверь, я не достоин, – нахмурился, замечая, как Тэйна поджала губы, будучи уверенным, что она не отступит, и решил действовать грубо. – Знаешь, скольких твоих соотечественников я убил? Уверен, что среди них находились те, которых ты любила! – он хотел причинить ей боль, но от чего-то боль пронзила его грудь. Невольно он покачнулся и вскинул руку, удивляясь, но понимая, что это раскололся в груди лед, сковывающий его сердце.

Мирель, верно угадав, что произошло с эрт Баралисом, вскрикнула и сделала несколько шагов в его сторону. Но Тэйна опередила ее, а затем, как и Дарейс, повернулась к Мире.

Королева замерла на половине пути, немую сцену нарушил эрт Баралис.

– Рад приветствовать вас, моя госпожа, – и склонился.

Тэйна решила действовать, надеясь обрести союзницу. Она подлетела к Мирель и бросилась ей в ноги.

– Помоги!

Дарейс не собирался, но переступил порог темницы. Он подошел к своей королеве и произнес:

– Уйти должны вы, госпожа! – одарил долгим, настойчивым взглядом. – Эрт Маэли встретит вас у «темной тропы». – Следующие его слова были обращены к Тэйне: – А ты, милая, прости, но я останусь…

Тэйна с негодованием поднялась.

– Как ты…

Мирель прервала ее, не позволяя спору разгореться. У королевы было готово решение.

– Дарейс, – она назвала капитана по имени, – пойми, ты должен уйти! Это приказ! – постаралась придать голосу твердость.

Эрт Баралис прищурил синие, холодные очи. Мире пришлось извиниться перед подругой и, бесцеремонно ухватив мужчину под локоть, потянуть несговорчивого капитана в сторонку. Потом она придет в ужас от своего поведения, а сейчас важно действовать.

– Меня ведет Некрита, – шепнула Мирель Дарейсу, и его лоб прорезала глубокая морщина. Кажется, он был не рад услышать новость. – Пойми, так нужно, – королева настаивала.

Капитан королевской гвардии Ар-де-Мея задумался. Происходящее ему больше и больше не нравилось. Дарейс был готов к смерти. Но потерять Мирель, женщину, которую выбрал его брат, которую капитан королевской гвардии поклялся защищать до последней капли крови? Нет!

– Не забывай о непредсказуемой, – вполголоса сказала ему Мира.

Дарейс стиснул челюсти с такой силой, что скрипнули зубы. О Хранительнице он не посмел забыть, как не мог забыть о своей королеве. Последняя была хрупкой, почти воздушной, беззащитной девочкой, которой сама судьба велела быть сильной. А он обещал быть рядом, оберегать, подсказывать. Тэйна… Эта девушка была другой, именно поэтому он обратил внимание на сестру врага. Сильная, храбрая до безрассудства, самостоятельная. Не смог не заметить, не откликнуться на ее внезапно вспыхнувшее чувство. Вот только принесет ли им радость эта нечаянная любовь? Эрт Баралис горько усмехнулся – он в чудеса не верил…

– Уходи! – Мирель прервала его размышления, ворвалась в его мысли, смешала их, вернула в реальность.

– У вас выработана стратегия? – прежнее хладнокровие вернулось к нему.

– Не сомневайся! – убежденно кивнула Мира, пряча безумную и одновременно печальную усмешку.

Дарейс посчитал своим долгом сообщить ей:

– В Нордуэлл привезли двенадцать ар-де-мейцев. Все строители. С ними семьи.

Мирель вскинула брови, задавая немой вопрос, задаваясь желанием узнать, зачем лорду маги-строители. Дарейс повел плечами и быстрым взглядом указал на застывшую в напряжении Тэйну, давая понять, от кого получил известие. Мира кивнула и посмотрела на подругу.

– Выводи его, а я позабочусь о Риане.

– Зачем? – Тэйну нельзя считать глупышкой.

– Он нравится мне, в отличие от другого твоего брата, – Мирель слукавила, но Тэйна приняла ответ.

– Хорошо, – перевела взор на Дарейса. – Теперь у тебя нет шанса отказаться!

Он шутливо склонил голову:

– Слушаюсь и повинуюсь!

Мире снова пришлось изумиться – оказываться эрт Баралис умеет шутить! А еще… Королева поспешно отвернулась, когда он, пробормотав:

– На удачу! Ретт любит отчаянных, – подошел и прильнул к губам Тэйны в страстном поцелуе.

Мирель смущенно покашляла, намекая, что время идет и ради них свой бег не остановит.

– Мы дождемся вас, госпожа, – кинул ей на прощание Дарейс, а Тэйна попросила:

– Не дай Риану умереть, – и бегом отправилась к потайному выходу, предлагая остальным проследовать за ней.

– Да, – прошептала Мирель, больше себе, и хмуро ухмыльнулась: «Стратегия? О да, Дарейс часто говорит о ней! Но лишь сегодня я задумалась! А, впрочем, стоит ли?..»

Риан атаковал слишком предсказуемо, и Гурдину не составило труда уйти с линии атаки, а затем быстрым ударом плашмя ударить выскочку клинком по щеке. Мальчишка зашипел, но потом его губы изогнула кривая, нахальная насмешка. Гурдин снисходительно улыбнулся в ответ, отвел новый удар Риана и снова ударил по щеке, на этот раз по второй. Мальчишка строптиво сверкнул серыми глазами, дерзко оскалился и бросился в новую атаку, действуя с наскоку, не думая. Ретт любит смелых, но не дураков! Два из трех нанесенных ударов Гурдин с легкостью отвел в сторону, последний принял на свой клинок и, чуть отклонив его, ударил рукоятью по челюсти противника. Толпа зашлась громогласным хохотом. Риан отступил, держась за ушибленную челюсть.

– Сдаешься? – древний в широкой ухмылке показал ровные, белые зубы.

– Нет! – мальчишка издевательски отсалютовал ему своим убогим мечом.

– Тогда ты скоро воочию увидишь Врата Хранителя смерти, – Гурдин пугал, нагнетал обстановку.

Не отвечая, Риан кинулся на Гурдина, но древний без особых проблем ушел от удара. Сражаться с младшим из близнецов было скучно до зубовного скрежета. Парнишка схватился за порез на щеке, но пошутил:

– Девушкам нравятся шрамы!

Гурдину надоел бой, он хотел проучить мальчишку, чтобы раз и навсегда отбить охоту спорить со старшими. Очередная предсказуемая атака, и древний решил, что пора заканчивать. Гурдин отбил атаку Риана, а затем, не прилагая особенных усилий, сломал клинок мальчишки одним грубым ударом, едва не перерубив при этом руку соперника, в назидание, так сказать. И для большего эффекта ударил выскочку ногой в живот, а когда Риан согнулся, Гурдин нанес удар коленом по лицу. Мальчишка упал на землю, но не сдался, сплюнул кровь и поднялся.

Древний поймал себя на удивительной мысли: «А ведь я горжусь им! – но тотчас стер чувство, рационально объяснив происходящее. – Даже в этом дурне есть толика моей крови. Как звали ту смертную?» Он не вспомнил имя женщины, ставшей матерью его сына. Помнил только кривую улыбку Некриты; гневно шипящего Ура, грозящего смертью; отвернувшуюся от всех Люблину; нахмуренные лица прочих Хранителей, когда они вызвали его на беседу. Говорил один Хелиос, упрекал за непослушание, цедил гневные слова, рассказывая о новой каре, наложенной на преступника справедливыми Хранителями Мейлиэры. Но Гурдин твердо знал, кто наказывает его. Ур бы убил, не задумываясь, причем долго мучая, наслаждаясь каждым мигом страданий своей жертвы. Древний признавал право Хранителя бездны на месть. А вот Некрита?.. Непредсказуемая придумала куда более страшное наказание. «Ты хотел править? – спрашивал у него Хелиос, но сам давал ответ. – И мы тебя услышали! Ты останешься главным… на небе, а на земле править будут твои потомки! Тебе остается присматривать за ними! Слышишь?» «Слышу», – с неохотой кивнул преступник. «Признаешь?» – голос Хелиоса звучал, подобно громовому раскату. «Да. Иного не остается!» – Гурдин желал бы отказаться, но не мог. Ему нет прощения за то, что сделал!

Нить воспоминаний оборвалась резко, будто кто-то нанес невидимый удар. Из толпы выскочил старикашка, тот, который ухаживал за воронами. Он и сам напоминал Гурдину нахохлившуюся, злую, а вовсе не мудрую птицу.

– Палач! – старик выпрямился, вытянул вперед руку, указал на древнего крючковатым пальцем. – Ты должен избавить нас от шута! – в скрипучем тоне послышались знакомые ноты.

Этот тембр нельзя спутать ни с каким иным. Ур! Он вновь напоминал своему врагу о преступлении. Гурдин сдержал порыв зарычать от безысходности. Одарил Хранителя, ставшего врагом, леденящей насмешкой, говорящей, мол, я все еще жив и на свободе. Ответную гримасу старика не видел никто, а вот жуткую улыбку Гурдина кое-кто принял на свой счет.

Риан послал древнему привычную, гордую, надменную ухмылку.

– Я все еще на ногах!

– Ненадолго, – процедил Гурдин, решая, как быть.

Толпа, заведенная выкриками старика, чьим телом завладел Ур, требовала крови. Мужчины и женщины, словно обезумели:

– Палач! Палач! – подвывали они. – Выполни свой долг!

– Убей шута!

– Избавь Нордуэлл от слабака! – собравшиеся жители старались перекричать друг друга.

Риан понимал – происходит что-то странное, оглядывался, надеясь найти поддержку. Но в глазах окружающих светилась непонятная ярость и безумие. Сбегать с поля боя Риан не привык. Он был рожден бардом, а не воином, но трусом себя не считал. Вскинул вверх руку с обломанным клинком, выражая намерение биться до конца.

Гурдин кивнул, принимая решение. Раз его называют палачом и требуют крови, то он исполнит, ведь сами справедливые Хранители отвели ему роль. А выскочка? Он, действительно, слабый, а таким нет места в суровом краю, куда были сосланы ир'шиони, наказанные за преступление своего короля.

Безмолвно, без лишней суеты Гурдин, прозванный палачом Нордуэлла, поднял свой меч. В колючем, прищуренном взоре древнего Риан прочитал свой смертный приговор. Но в ответ только усмехнулся, кинул печальный взгляд на сломанный клинок и выпрямился, показывая всему свету, что не испугался и готов к смерти.

Мирель выбрала именно этот момент, вырвалась в центр широкого круга, на шаг опередила Риана и встала между ним и Гурдином. Младший эрт Шеран удивленно вскрикнул и, хромая, подошел к Мире. Гурдин ничем не выказал своего удивления, но ему пришлось изумиться до глубины своей порочной души, едва услышал тихие слова пленницы.

– Убьешь безоружного? Снова?

Гурдин замер, не знающее жалости сердце в его груди на миг замедлило свой бег. Древний пристально всматривался в раскрасневшееся лицо пленной королевы и напряженно думал: «Нет! Быть того не может! Кто ей подсказал?» Ответ пришел сам собой, мысленно древний горько усмехнулся: «Если брат пришел сюда, то и сестра находится где-то неподалеку!»

Кто знает, что сделал бы Гурдин, если бы ему довелось понять – Мирель красиво лгала. Она сказала первое, что пришло ей в голову, едва оценила ситуацию. Толпа, беспрестанно гудящая до прихода Мирель, теперь примолкла. Всем не терпелось расслышать, что сказала пленница палачу. Он следил за каждым ее движением, не обращая внимания ни на что другое. Мира осознала, насколько важно настаивать на своем, не отводить глаз, не бояться, не прятаться за спиной Риана. А он уже обошел Мирель, готовясь защищать ее до последней капли крови.

– Убей этих двоих, палач! – взвыл старик не своим голосом, и околдованная толпа вновь пришла в движение, наступая на стоящую в круге троицу со всех сторон.

Гурдин зарычал, в третий раз за свою долгую жизнь ощутив полную беспомощность. Он не мог понять, какую игру затеяли Хранители, и бесился сильнее. Ярость кипела в древнем и требовала решить проблему. Он поднял меч, рассматривая блики на клинке, и определился. Роану не в чем будет упрекнуть Гурдина, ведь идти против толпы глупо.

– Зачем ты пришла? – спросил Риан, сделав новую попытку оттеснить Мирель своим широким плечом, закрыть собой от Гурдина.

– А был иной выход? – с грустью уточнила она, окидывая разъяренную толпу обреченным взором.

– М-да, – усмешка у Риана получилась невеселой, – из круга только один выход… смерть.

– Да, – согласилась Мира, – нас либо заколют, либо разорвут на части. Что предпочитаешь?

Риан хмыкнул:

– Шикарный выбор! Но я за честный бой, – и воззрился на Гурдина. – Слышал?

Древний сжал зубы, и на его лице ходуном заходили желваки. «Сговорились!» – мрачно решил он и быстро огляделся. Все намеки невыносимо раздражали древнего, и он не мог понять, кто проговорился. Неужели Роан был откровенен с пленницей и братом? Гурдин с трудом сдерживал себя.

– Палач! Палач! Палач! – кричали в толпе, и эти вопли стремились долететь до небес.

Гурдин понимал – его загнали в ловушку, и любое действие может обернуться против него. Но разве может стать несчастлив тот, кто давным-давно потерял свое счастье? Может ли что-то потерять тот, кто ничего не имеет? Его убьют? Но разве он не молил о смерти? Все решено за него, поэтому он сделает, что должен!

Мирель и Риан, мужчина и женщина, на роду которых написано быть лютыми врагами, стояли рядом, плечо к плечу и готовились к своей последней битве. Она понимала, что дала клятву, которую не успеет выполнить и, значит, не сможет помочь подданным. Он жалел, что не выполнил просьбу брата. И оба молились Хранителям: Риан взывал к своему небесному покровителю, Мира просила ту, которой пообещала.

Помощь пришла, но не от тех, к которым они взывали. Правда, и Мирель, и Риан втайне думали о Роане. Он появился на ристалище, ворвался, разогнав толпу, нещадно понукая своего вороного. Конь хрипел, бил передними копытами, а его хозяин, свирепо сверкая глазами, громогласно вопросил:

– Что здесь происходит?

Жители, избавленные от колдовства, недоуменно озирались, пялились во все глаза в центр круга, перешептывались, пытались осознать, что было с ними минуту назад. Мгновение и все взоры обернулись к старику. Он, лишенный поддержки одного из Хранителей, без сил рухнул на землю и умер. Жители вздохнули с облегчением – нашли виновного, и один за другим принялись объясняться со своим лордом. Гурдин молчал, ему было, о чем поразмыслить. С Роаном ему придется поговорить, но не сейчас. Душа древнего объята противоречиями, и он должен побыть в одиночестве. Мирель с трудом могла дышать, смотрела на Роана и не могла насмотреться. Она и радовалась его приезду, и огорчалась, зная, что ее проблема не решена. А Риан подбирал слова, но когда ледяной взгляд брата обратился к нему, четко сказал:

– Это я во всем виноват!

Его близнец махнул рукой, спрыгнул с коня, подошел к старику, не слушая сбивчивых речей подданных. Один пристальный взор на умершего сообщил лорду о многом. Ощутив болезненный укол в сердце, Роан подошел к Мире и схватил ее за руку.

– Идешь со мной! – непререкаемо заявил он и потянул ее за собой.

Мирель радовалась возможности покинуть ристалище. У нее и в мыслях не было протестовать. Королева думала только о том, как отвлечь Роана, чтобы не начал задавать вопросы. Она торопливо переставляла ноги, стараясь не запутаться в юбках, и не заметила, в какой именно момент к ним присоединилась Беглянка.

Кошка, в отличие от своей хозяйки, без всяких промедлений вбежала в покои лорда. Мирель в нерешительности замерла на пороге, и Роану пришлось раздраженно произнести:

– Входите… оба! Нам есть, что обсудить!

Мира резко обернулась и увидела шедшего за ними Риана. Он мотнул головой, предлагая ей переступить порог, и она осмелилась.

– Твоему брату нужна помощь лекаря! – Мирель храбро посмотрела на лорда.

– Вот и займись делом… – грубовато бросил он и тише проворчал. – Истинно женским, не вмешиваясь в мужские.

Мира напряженно выпрямилась, выражая отношение к его циничным словам, но спорить не стала. Только сказала:

– Мне нужны травы и ткань…

Ее просьба была услышана, и Роан требовательно позвал слуг, выглянув в коридор.

Пока ждали, в комнате воцарилось молчание: трое собравшихся смотрели куда угодно, лишь бы не друг на друга. Мира разглядывала гобелены, украшающие стены; Роан смотрел в распахнутое окно, а Риан созерцал пол.

Перепуганная насмерть служанка внесла в покои горячую воду в небольшом котелке, горшочек травяного бальзама, отрез и тонкие полоски ткани в корзинке, а затем с торопливым поклоном удалилась, не желая познать на себе гнев лорда. «Пусть бы он лучше сорвал его на пленнице!» – злорадно пожелала она, прикрыв за собой дверь.

Роан прищурено рассматривал пейзаж за окном, пытаясь успокоиться и решить, как действовать. Для Миры было ясно, что своим поведением она вызвала ненужные вопросы, поэтому опасалась беседы с лордом и всеми силами старалась ее избежать. Подчеркнуто игнорируя хозяина покоев, она деловито осмотрела принесенные служанкой материалы и взяла отрез ткани, чтобы намочить его. Но как только Мирель подошла к Риану, чтобы заняться его ранами, тот отпрыгнул и проговорил:

– Девушка, мои порезы ничтожны. Лучше осмотри моего брата!

Мира насторожилась и бросила обеспокоенный взор на Роана, тревожась, что он повернется и посмотрит ей в лицо. Лорд обернулся, но смотрел он на своего близнеца, а не на застывшую девушку. Риан с готовность отозвался на вопрошающий взгляд брата:

– Гурдин не собирался меня убивать. Только ранил…

– Мои глаза видели иное, – мрачно прервал Роан.

– Там было что-то, – смущенно откашлялся Риан. – Я не понял… – развел руками.

Мирель поддержала его:

– Тот старик был одержим, – осеклась под тяжелым взором лорда, но нашла в себе силы подойти и твердо сказать. – Разреши осмотреть твою рану.

На лице Роана появилась кривая ухмылка – лорд, понимая, что угрозы и крики окажутся бессильны, нашел способ наказать королеву. Эрт Шеран лениво скинул плащ и верхнюю тунику. Сейчас Мирель заметила, что его нижняя рубашка пропиталась кровью. Чутье подсказывало Роану, что решительная особа, по воле судьбы ставшая его пленницей, отчаянно пытается скрыть трепет, гордо вздернув подбородок.

Ощущая на себе долгий пронзительный взгляд Роана, Мирель решила не отступать. Она подошла еще ближе, так что теперь его дыхание касалось ее лица, и дерзко указала на сундук в углу.

– Присядь, – голос ее звучал мягко, но настойчиво.

Увидев, как вспыхнули ее золотистые глаза, Роан едва сдержал порыв улыбнуться шире и нахальнее. Вместо этого он покорно опустился на сундук.

– Как видишь, кровь уже остановилась? – лорд-демон намеренно распрямил плечи, демонстрируя широкую грудь.

Мира прищурилась и решила не обращать внимания на поведение Роана, понимая, что его цель – смутить ее и в очередной раз одержать победу. Ничего страшного – она привыкла.

– Да, рана подсохла, но это вовсе не означает, что стоит забыть о ней! – категорично объявила она и, обернувшись к Риану, добавила. – Приготовься, ты будешь следующим.

Риан покорно поднял руки ладонями вверх и отступил в тень, чтобы не мешать. Сейчас брат лорда чувствовал себя лишним в этой комнате, но знал, что его уход не останется незамеченным. Еще не пришло подходящее время, но скоро лорд Нордуэлла и королева Ар-де-Мея останутся один на один и не смогут сопротивляться силе чувств, что пленила их сердца.

Мира невольно прикусила губу, набираясь храбрости, но, несмотря на решимость довести начатое до конца, ее рука с зажатым в ней куском ткани, которой девушка собиралась обтереть запекшуюся кровь, дрожала. Циничная ухмылка лорда и стальной блеск его неподвижного взгляда помешали королеве сходу отвести глаза от полоски черных кудрей, убегающей за пояс штанов. Мощь, которую излучала его великолепная фигура, пугала и завораживала одновременно, хотя в Радужном дворце во время тренировок Мирель успела насмотреться на полураздетых мужчин. Но ни один из них не притягивал к себе ее взор настолько сильно.

Роан наблюдал за эмоциями, мелькающими на лице пленницы. От него не ускользнуло ни одно из проявлений охвативших ее чувств. Он боролся со стойким желанием расслабиться и закрыть глаза. Близость, возникшая в это мгновение между ними, охватила его, воспламеняя каждый нерв, каждую клетку в его теле. Ему хотелось обнять Мирель, прижать ее к себе и забыться в охватившей страсти.

Огромным волевым усилием он подавил возникшее чувство и задал вопрос:

– Как ты оказалась в самой гуще событий?

– Пришла, – заявила она, усердно обрабатывая рану.

– Ты могла погибнуть, – с укором напомнил он.

– Ты тоже! – притворившись, что рассматривает рану, Мира наклонилась, позволяя растрепанным волосам упасть на лицо.

Попытка скрыть беспокойство оказалась напрасной. Роан успел увидеть все, что она хотела скрыть. Сердце лорда сорвалось на бег, дыхание оборвалось, и ему все-таки пришлось прикрыть веки, чтобы усмирить эмоции. Лорд понимал, что близок к победе, но остался последний, самый важный шаг. И нет смысла отрицать, как сильно возникшее чувство к девушке. Кажется, оно стало намного главнее победы над Ар-де-Меем. Или нет?..

– Все! – Мира выпрямилась, всем своим видом демонстрируя безразличие, и собиралась отойти, но сильная рука сжала ее запястье, не позволяя сбежать.