Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

Соавторы: Анна, Верещагина,Валентина Верещагина,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 154 (всего у книги 358 страниц)

– Терпение, – улыбнулся Гримкин, и Лейердаль был готов поклясться на крови, что в эту лирну карлика прокляли все находящиеся в зале эльфы.

Улыбка колдуна стала шире и пакостнее, словно он знал, какие чувства испытывают к нему высокородные снобы и намеренно провоцировал эльфов. А еще был твердо убежден, что никто из них не посмеет причинить ему зло, иначе Луана лично накажет каждого провинившегося.

– Где моя сестра, колдун? – с расстановкой повторил Владыка.

– Терпение, – сверкнул коварным взором Гримкин, но ответил. – У вас под носом… – и выразительно мотнул головой в сторону окна.

Эльфы дружно взглянули туда же. Лей вздохнул, теряясь в догадках, как помочь любимой сестре. Карлик мгновенно повернулся к нему, и это не укрылось от пытливых глаз Норримиеэла.

– Лейердаль? – вопросил он.

Лей вынужден был сказать:

– Я думаю, что Мирисиниэль отправилась в Тихий Край.

Ледяной взгляд Норримиеэла как бы говорил: «Да неужели? А то мы не знали!» Вслух Владыка не стал выговаривать брату. Карлик усмехнулся, будто дело шло согласно тщательно разработанному плану, и снова поклонился Норримиеэлу.

– Владыка, позволь пригласить к нам эльфийку Эрриниэль и ее неизменного стража?

Лейердаль услышал, как кто-то из эльфов справа от него судорожно втянул воздух и замер, словно перестал дышать. Лей чуть повернулся и увидел побледневшего Аривела. Сделал в уме отметку и перевел взор на своего старшего брата. Тот уже дал ответ, и Аривел смог свободно выдохнуть – Норримиеэл отказал колдуну. Карлик отказ принял, ничего не сказал, кроме:

– Я знаю, как вернуть вашу сестру, Владыка, но рискнете ли вы довериться темной магии?

В этот раз Норримиеэл кивнул. Хоть эльфы владели светлой магией и всегда доверяли только ей, но ради осуществления Высшего пророчества они готовы были прибегнуть к темной магии. Да и венец был изготовлен эльфом-некромантом – единственным за всю историю существования Омура. Так что выбирать не приходилось.

Сердце Лейердаля дрогнуло, когда он сильнее разволновался, беспокоясь о сестре. Ему оставалось только верить, что произойдет чудо, и Мири сумеет спастись от темного волшебства Гримкина.

– Да будет так! И да свершится пророчество! – пафосно изрек Норримиеэл, и по залу прокатилось:

– Да будет так! И да свершится пророчество!

Лейердаль повторил следом за всеми и поспешил к выходу.

***

Мирисиниэль дрожала от холода, тонкий плащ совершенно не спасал от пронизывающего ветра и мелкого дождя. Костерок, который развела Даэль, едва тлел и не мог спасти путниц от утреннего осеннего холода. Мири, как и ее брат, надеялась на чудо и молилась, сама не понимая кому именно, кажется всем светлым силам, о помощи. При своем легкомыслии Мирисиниэль понимала, что Луана вряд ли одобрила ее бегство. Каждый эльф с рождения был осведомлен о пророчестве. В Сверкающем Доле сестру Владыки считали счастливицей, потому как именно ей выпала честь стать матерью спасителя, того, кто станет править Омуром. Но сама девушка думала иначе, скрывая мысли от всех, кроме Лея и Эрриниэль.

В этот миг, сидя под ветвями вековой ели, Мири в полной мере осознала, на какой шаг решилась, но ни о чем не сожалела. Хотя ей и начинало казаться, что на плечи свалилась непосильная тяжесть, которая давила своим весом, причиняя страдания. Вздох, ненароком сорвавшийся с губ Мирисиниэль, был услышан Даэль. Старшая эльфийка повернулась к своей подопечной и взглянула внимательно.

– Непогода проходит, а после любой самой темной ночи всегда приходит рассвет, – Даэль задумалась ненадолго и досказала. – Так было всегда, еще до нашего рождения, но все может измениться, – сделала выразительную паузу.

– Я понимаю, о чем вы хотите сказать, – Мири вскинула голову. – И так же, как вы, я твердо убеждена, что венец принесет горе всем жителям Омура, даже эльфам, – поправилась, – большинству.

– Да. А кое-кто уже пострадал, – Даэль выбрала откровенность и призналась. – Моя сестра была принесена в жертву.

Мирисиниэль нахмурилась.

– Мне говорили, что Миринору было доставлено семь человеческих девиц.

– Шесть, – не отводя пристального взора от лица Мири, сказала Даэль. – Седьмой жертвой стала высокородная.

– Почему выбрали вашу сестру? – Мирисиниэль снедало чувство вины. Оно всегда накатывало волной, когда упоминали венец и пророчество. Но в эту лирну чувство вины стало острее, потому что девушка всегда думала о несчастных людях, и тех, которых принесли в жертву, и тех, чьих родственников убили. И в этот миг она смотрела на сестру эльфийки, убитой ради призрачной цели.

Улыбка Даэль получилась печальной.

– Ривиэль сама вызвалась, она безоговорочно верила в пророчество.

– А вы верите? – Сердце девушки замерло в ожидании ответа.

Даэль ответила просто:

– Я с вами, что бы ни случилось.

Мири молча кивнула и обратила взор голубых глаз к пасмурным небесам, прося у них о милости.

Они, словно бы услышав ее, посветлели. Робкий луч солнца пробился сквозь облачную завесу и высветил узкую, сильно вьющуюся тропку. Эльфийки не стали мешкать, поднялись и засобирались в путь.

Жаль, что солнце светило недолго. Спустя половину осея небо вновь затянули серые тучи, орошающие землю крупными дождевыми каплями. Мирисиниэль всегда любила дождь, она часто беседовала с ним, напевала его звонкие песни, но в эти лирны она могла только уговаривать его немного подождать и позволить им продолжить путь. В какой-то момент Мири обратила внимание на Даэль и заметила, что ее спутница чем-то встревожена. На душе Мирисиниэль стало тяжело, девушка едва-едва осознала, как они рискуют, путешествуя по территории людей вдвоем. Раньше Мири бывала в этих краях, но то было под охраной тысячи вооруженных воинов. Мирисиниэль любила лес, загадочный, дикий, порой залитый солнечным светом, а иногда поливаемый дождем, как сегодня. Поднявшийся ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья, и они неслись мимо, ластились, как котята, у ног, падали на плечи. Часто ей чудилось, что среди ветвей скользят тени, словно кто-то следит, как две тонкие фигурки пробираются в глубину леса.

Когда Даэль резко остановилась и прислушалась, Мирисиниэль тоже замерла и навострила свои острые ушки. Дождь громко барабанил осенние ритмы, шумел ветер, напевая песнь о скором приходе зимы. Вроде, ничего необычного, но… Мири вздрогнула. Нет-нет, да промелькнет среди осенних напевов темный мотив смерти.

– Гримкин… – Мирисиниэль стало страшно, и она обреченно посмотрела на Даэль. – Они отправили за мной Гримкина… – девушкой овладела паника.

– Не они, а она, – поправила Даэль и пристально взглянула на свою юную спутницу. – Держитесь, госпожа! – и сделала попытку успокоить отчаявшуюся девушку. – Помните, что я с вами!

Мири, прикусив губу, кивнула.

– Нам нужно ускориться, – сказала она, посмотрев на Даэль.

– Попробуем уйти – на дворе день, а время темных – ночь. И рискнем добраться до поместья ир Озаронов – это их земли!

– Но помогут ли они нам? – серьезно засомневалась Мири.

– Будем надеяться, – Даэль не стала обманывать спутницу, потому что не была уверена в том, что ир Озароны примут незнакомых эльфов с распростертыми объятиями. Можно было рискнуть и снять с Мири иллюзию, вернув истинный облик и тогда… Даэль могла лишь предполагать, что случится: возможно путешественницы получат помощь от людей, но скорее всего, во избежание дальнейших проблем эльфиек переправят обратно в Сверкающий Дол. – Идемте дальше, – позвала она и ускорила шаг.

Спустя некоторое время Мирисиниэль уверилась в том, что даже погода против их путешествия на юг, в Номийское княжество. Дождь превратился в ливень, день неумолимо клонился к закату. Смеркалось. Несчастные странницы были вынуждены укрыться под высоким деревом. Мири без сил опустилась на пожухлую траву и в изнеможении прислонилась к мощному стволу, обняла, попросила поделиться жизненной энергией. Жаль, что осенью деревья готовятся к зимнему сну, и их возможности ограничены.

Даэль не могла позволить себе ни лирны слабости, она должна была постоянно оставаться начеку, потому что обещала Галидару доставить сестру Владыки в замок номийских князей в целости и сохранности и была намерена выполнить свое обещание.

– Отдохните несколько лирн, – сказала она, с жалостью посмотрев на измученную девушку, а сама решила вернуться и запутать следы, чтобы преследователи не сразу сообразили, где именно искать беглянок.

Даэль скрылась в лесу, и Мирисиниэль овладело беспокойство. Девушка с детства боялась Гримкина и никогда не понимала, за что Луана любит этого мерзкого карлика-колдуна. Правда, ни разу не высказывала своего мнения, даже братьям и Эрриниэль. В этот миг живое воображение сыграло с юной эльфийкой злую шутку, и Мири почудилось, что сквозь кусты к ней движется колдун. Паника одержала верх над разумом, и девушка, подобно шустрой лани, сорвалась с места.

Остановилась она только, когда лишилась последних сил и, задыхаясь, упала на землю. Рядом оказался огромный валун, и Мири, от отчаяния не понимая, что делает, обняла камень и всхлипнула:

– Все закончено, теперь мне лучше умереть…

– В чем твое горе, паренек?

От неожиданности Мирисиниэль перестала рыдать и выпрямилась, а затем вскочила и заозиралась, пытаясь увидеть говорящего. Но лишь дождевые струи заливали небольшую полянку, на которой она очутилась, да стоял одинокий валун, покрытый зеленым мхом.

– Кто вы? – в горле пересохло, и простой вопрос дался с великим трудом.

– А вы? – эхом отозвался невидимка.

– Я? – Мири задохнулась и быстро заморгала, в первый миг толком не сообразив, что ее облик изменен.

– Вы… – голос был спокоен, он словно очаровывал эльфийку, уговаривал ее не бояться.

– Я Ми… – Мирисиниэль поняла, что едва не проговорилась и поспешно прикусила язык.

– Хорошо, – согласился невидимый собеседник все тем же тихим, благожелательным тоном, – я буду звать вас Ми…

– А как мне звать вас? – Мири, продолжая осматриваться, вспомнила о вежливости.

– Ветер…

– Ветер? – эльфийка часто слушала мелодии ветра, смеялась, когда он играл с ней, касаясь лица, шевеля волосы. Она знала, когда он злится, а когда радуется, а когда настроен поозорничать. Бывало даже, Мирисиниэль задавала ветру вопросы, но никогда не получала ответов. А теперь?.. Может все дело в том, что она пришла на территорию людей, и здесь все иначе?..

– Я могу быть с тобой и без, я невидим для глаз живых, мне известно о том, чего не знаешь ты… – певуче отозвался он.

– О чем я не знаю? – эльфийка снова забеспокоилась, все ее мысли были об одном. – Гримкин перешел через границу?

Некоторое время только дождь шуршал по палой листве, и стекали по гладкому каменному боку водяные дорожки.

– Ветер? – робко позвала Мири, опасаясь остаться в одиночестве.

– Я слышал и думаю…

Мирисиниэль не хотелось торопить неожиданного собеседника, но, успокоившись, она поняла, что потеряла Даэль и совершенно не знает, как вернуться обратно. Поэтому отсчитав для приличия пару лирн, она произнесла:

– Вы не могли бы проводить меня к Даэль, моей… сестре, – Мири придумала на ходу.

– Хм… – собеседник призадумался. – Могу… – но когда Мирисиниэль воспрянула духом, огорошил. – Но не знаю, захочешь ли ты оказаться вместе с ней…

– Почему? – вырвалось прежде, чем она успела обдумать.

– Потому что твою сестру схватили… Ты же не против, Ми, если я буду обращаться к тебе на «ты»? Нет?

– Схватили? – сердце Мири подпрыгнуло к горлу, и она в испуге прижала ладони к груди.

– Так я могу звать тебя просто Ми? – повторил невидимка, проигнорировав вопрос эльфийки.

Если бы Мирисиниэль находилась за крепкими стенами дворца, то она, пожалуй, задумалась бы над словами собеседника, но в нынешней ситуации она быстро кивнула и заново спросила:

– Даэль в плену?

– Эльфы, которые шли за вами по пятам, схватили ее, но она увела их от тебя. Зачем?

Мири обхватила плечи руками, пытаясь сопротивляться панике.

– Что мне делать? – она не заметила его вопроса.

Тот, кто назвался ветром, настаивать не стал, внес новое предложение:

– Ты можешь довериться мне…

– Вам? – Мирисиниэль невольно задумалась, пропадая в сомнениях, но невидимка разрешил их:

– Или ты дождешься этого Гримкина?

– Нет! Что ты! – Мири до дрожи боялась карлика, поэтому перестала сомневаться и согласилась. – Я пойду, куда скажешь, – незаметно для самой себя она сказала «ты» ветру, да и к чему все ненужные в этот миг церемонии?

– Хорошо, протяни руку, и я поведу тебя за собой, – тихий       голос ветра раздался над самым ухом эльфийки, и она, стыдливо опустив глаза, подняла правую руку.

Едва уловимое прикосновение чьих-то горячих пальцев заставило девушку отдернуть ладонь.

– Ты идешь, Ми? – в тоне ветра послышалась легкая обида.

– Да, – окончательно решившись, девушка снова вытянула руку, и ветер, ласково переплетя свои пальцы с ее, повел Мири в сердце осеннего леса.

***

Верит ненавидел путешествовать, особенно когда не знал, куда и зачем едет. Настроение после трех дней тряски по бездорожью ничуть не улучшилось, от возвращения в город его удерживало чувство долга, а еще личный приказ Зеста. Терпеть ворчание Верита пришлось одному из несчастных горожан, который за три золотых согласился «подбросить» темного до какого-то особенного приятеля. Мужчина проклял тот миг, когда некромант нагрянул к нему с визитом. Как-то позабылось, что отказаться в ту лирну не было никакой возможности. Но во избежание проблем горожанин помалкивал и упрямо правил лошадью, как и приказали.

Верит ненавидел грызть сухари, но пришлось, потому что перед дальней дорогой в неизвестность он не успел сбегать до лавки, а схватил то, что было в его доме – каравай хлеба и вяленое мясо. Хлеб на третий день засох, темный взбесился сильнее. Но потом немного успокоился, потому как главное – суму некроманта – он прихватил с собой.

Кроме того, Верит ненавидел гадать, он хотел быть уверенным всегда и во всем. Нынче темному пришлось строить догадки.

– Хмар! – ругался он сквозь зубы и непрерывно размышлял, что могло случиться с Тогром и Ториной.

Верит отлично помнил, как прощался со своими спасителями, у них было все хорошо. Что случилось и почему Тогру и Торине потребовалась помощь некроманта?! Вывод напрашивался один. Темный с досадой бросил недоеденный сухарь на землю. Проследил за падением и заорал:

– Стой!

Еще до того, как сонный горожанин сказал:

– Тпру!

Верит соскочил с телеги и кинулся к вороху мокрого тряпья, лежащему у расколотого валуна. В голове билась одна-единственная мысль: «Неужели опоздал и придется?..»

С чувством глубокого сожаления темный присел на корточки и прикоснулся к телу Торины. Верит посчитал девушку мертвой, но ошибся. Едва он перевернул тело, как увидел, что грудь Торины чуть заметно вздымается и опадает. Некромант попытался привести Хромоножку в чувство, и у него получилось. Она с мучительным стоном открыла глаза.

В первое мгновение Хромоножка не уразумела, кого видит перед собой, и принялась отбиваться. Да и сложно было узнать в бородатом мрачном мужике того самого Верита, скромного, молодого некроманта, которого они с Тогром спасли.

Темный без особых сложностей перехватил руки Торины, попутно пытаясь объясниться с ней. Пусть не с первого раза, но у него получилось, и девушка обмякла в его объятиях. Легко, словно поднимал пушинку, Верит подхватил Хромоножку и собрался уложить ее на телегу. Бросил взгляд в сторону и смачно выругался, глядя вслед улепетывающему горожанину, нещадно понукавшему уставшую лошадку. Темный знал, что делать в такой ситуации, и завопил во все горло:

– А ну стоять! Или прокляну до десятого колена!

Угроза возымела действие, извозчик настолько резко натянул поводья, что лошадь всхрапнула и едва не поднялась на дыбы, а телега чуть было не перевернулась. Хвала Зесту, обошлось! Хромоножку разместили на соломенной подстилке, и Верит лично напоил девушку. Сухарь она схватила сама дрожащими руками. Темный с жалостью смотрел на Торину, жалея, что не прихватил с собой чего-то более вкусного и питательного.

После Верит предложил Торине отдохнуть, но она словно с цепи сорвалась, лепетала что-то без умолку и жалобно стенала. В потоке ее бессвязных слов некромант разобрал только вопрос:

– А куда мы едем?

– Едем? Громко сказано… – буркнул под нос темный и скороговоркой оповестил, что телега двигается к городишку.

Хромоножка взвилась и попыталась спрыгнуть, но Верит быстро перехватил ослабленную долгими скитаниями девушку. Недолго думая, некромант воспользовался проверенным заклинанием и усыпил измученную Торину.

Пока она спала, Верит размышлял и вспоминал, а после уверенно потребовал от извозчика остановить лошадь. Горожанин в очередной раз посетовал на свое горькое житье-бытье, вознес молитву всем светлым богам и, кряхтя, сполз на землю, чтобы развести костер. Именно у него они вдвоем с некромантом коротали ночь, а утром, когда девушка очнулась, тронулись в путь. Несчастный извозчик готов был рыдать в голос, но его удерживал строгий взор темного. Верит старался, посматривал в сторону горожанина, дабы тот снова не убег, а сам думал.

За время учебы будущий некромант крепко-накрепко усвоил, что мертвые должны уйти в подземный мир Зеста, для них нет места на Омуре. Иногда можно оживить любой труп, но для дела. И сейчас Торина слезно умоляла вернуть ее почившего брата в мир живых, а Зест приказал исполнить любое из ее повелений, пусть и самых сумасбродных. Разве темный бог не ведает, как опасны ожившие мертвецы? Еще как ведает! «Вот пусть бы сам воскрешал», – в сердцах подумал Верит и тут же поморщился, искренне надеясь, что Зест не покарает его за подобные мысли. И снова пригодились полученные за время обучения знания, которыми он когда-то пренебрегал.

– Торина, – позвал он свою спутницу, – мне следует предупредить тебя о возможных последствиях. Ты должна понимать, что твой брат вернется на Омур уже не тем отважным и веселым орком, каким ты его знала. Ожившие могут быть опасны, особенно те, которых убили. Они бывают огорчены тем, что с ними произошло, и могут обвинять в случившемся родных и близких.

– Что ты? – Хромоножка и представить себе не могла, что Тогр изменится и превратится в какое-то чудовище. Она замахала руками. – Мой брат самый лучший! А то, что огорчится, так не мудрено, и я бы расстроилась!

– То есть ты не передумаешь? – Вериту не хотелось разочаровывать Торину, но она была непреклонной:

– Нет, не передумаю! – объявила твердо. – Я для этого тебя искала!

Он обреченно вздохнул, а затем собрался и без шуток предупредил:

– Но если Тогр начнет чудить, то я лично верну его в могилу! Согласна?

Хромоножка помотала головой, ей сложно было представить подобное развитие событий.

– Торина? – некромант умел быть настойчивым, и девушка кивнула:

– Согласна, – в душе она была уверена, что Верит нагнетает обстановку, пугает ее. Обещание далось ей легко, потому что в своих мечтах Торина уже беседовала с братом.

Темный надеялся на чудо, что было совсем не в его характере. Дождь, ураган, нападение, на худой конец, но видно сам Зест берег их от любой напасти. И Вериту пришлось смириться с неизбежным. Он прекрасно помнил дорогу до лагеря орков, но надежд на то, что они остались, и у него получится переговорить с вождем, не питал.

На исходе третьего дня, когда был догрызен последний сухарь, горожанин робко полюбопытствовал:

– Господин некромант, а чего мы есть будем?

Темный пытался сосредоточиться на предстоящем обряде. С голодухи мысли в голову Верита лезли неутешительные, и он, чтобы извозчик отстал, брякнул:

– Не мельтеши! Если у меня ничего не выйдет, у тебя будет мясо, чтобы сварить суп. И не беда, что оно протухло пару седмиц назад!

У горожанина отвисла челюсть, а затем несчастный затрясся и, моргая, спросил:

– Господин некромант шутить изволит?

– Господин некромант изволит остаться в тишине!

Просьба была принята, и дальнейший путь продолжился в полном молчании. У каждого из путешественников были свои замыслы, но все сходились в одном: «Поскорее бы все завершилось!»

Мелькала у Верита мысль, что они все могут умереть с голоду, но словно бы в ответ на нее, за следующим поворотом нашлась походная сума, а в ней запас провизии. Некромант, первым заглянувший в найденный мешок, окончательно уверился в том, что за ними присматривает Зест. Обстоятельство заставило его собраться и размышлять только об обряде.

Долго ли, коротко, но троица добралась до нужной точки. Голая земля, размоченная непрерывными ливнями, ветер, свистящий над ней, да хищные птицы, ищущие добычу над тем местом, где когда-то стояли лагерем орки. Только одинокий шатер, который нещадно трепал ветер, напоминал о том, что когда-то здесь кипела жизнь.

Горожанину снова не повезло, пока Торина отдыхала в шатре у старухи, а Верит с ворчанием изучал содержимое своей сумы, несчастного извозчика заставили раскапывать могилу. Горемыка пробовал отпираться, но не преуспел. Один мрачный взгляд некроманта заставил горожанина схватиться за лопату и воткнуть ее в землю.

На влажной почве все символы, которые начертал темный, были видны довольно отчетливо. Часть из них была засыпана солью, часть – заговоренным пеплом. Верит тщательным образом подготовился к обряду, осталась малость, но какая! Перво-наперво Вериту пришлось основательно поднапрячься. Так как несчастному извозчику стало плохо, едва он увидел мертвеца, темный вынужден был сам тащить тело в круг. Горожанин отлеживался в шатре под присмотром старухи, а Торина вышла на улицу. Ее присутствие было необязательным, но девушка не захотела уйти. Верит махнул на нее рукой.

Поднялся ветер, когда темный зашептал нужные слова, вспыхнули зеленоватым светом его ладони, и такой же огонь заключил двух живых и одного мертвого в широкий круг. Запел Верит песнь смерти, призвал на помощь своего бога, вздрогнула земля. Вытащил некромант кинжал, резанул запястье, закапали алые капли на те символы, что не были покрыты ни солью, ни пеплом. Некромант не пропустил ни одной черточки. Не прекращая пения, он мотнул головой, призывая Торину подойти к телу брата. Серебряной молнией сверкнул кинжал в его руке, тонкая линия рассекла запястье Хромоножки, но она даже не вскрикнула. Кровь ее закапала на тело Тогра. Налетели на небо тучи, расчертили его фиолетовые зигзаги, поднялся на ноги мертвец, обвел мутным взглядом собравшихся.

Ирна и обезображенная гниением рука ухватила некроманта за горло. Песнь оборвалась. Торина с визгом кинулась к брату и повисла на нем. Тогр слишком хорошо знал этот звук в своей прошлой жизни и ничто, даже забвение смерти, не смогло стереть его из памяти. Жизнь и смерть сплелись для орка воедино, он запутался, но громкий крик сестры вернул ему разум. Полузадушенный Верит упал, но тут же поднялся и, забыв о слабости, закончил обряд.

Утихла непогода, чуть посветлели небеса, земля под ногами перестала трястись. Только всхлипывала, обнимая вернувшегося брата, Хромоножка. Ей было все равно, как теперь выглядит его тело. Тогр окончательно пришел в себя, вспомнил и, опустив ладонь на талию сестры, посмотрел на присмирившего Верита. Узнал. Усмехнулся. Некроманта не проняло, а вот горожанин, решивший выглянуть из шатра, вторично потерял сознание. На него никто не обратил внимания.

– Мне нужны эльфы! – хриплое карканье вырвалось из горла Тогра, и орк сам поморщился.

– Они далеко отсюда, – решил просветить вернувшегося Верит и даже отважился прибавить. – И тебе не хватит времени, чтобы добраться туда.

Тогр поскреб гладкий затылок, часть кожи осталась на его пальцах, которые тоже выглядели не лучшим образом.

– Н-да… – протянул он.

– Все было напрасно? – вскинулась Торина и с умоляющим видом повернулась к некроманту. – Помоги…

Отказаться никак было нельзя, и, как назло, вспомнился Вериту подходящий обряд, из тех, которые вроде как запрещены, но возможны.

– Хмар с вами! – выругался темный, но ослушаться Зеста не решился. – Возвращаемся в город. Есть у меня на примете обряд, который придумал мир Корфус – эльф-некромант. Он должен помочь!

– Мир Корфус? – Тогр и сам ежился от своего собственного голоса. Связки болели, хрип давался с трудом. Орк бросил осторожный взор на сестру, попытался отстраниться, осознав реальность окончательно.

Торина не отпустила брата, ее любовь к нему оказалась безграничной, всепоглощающей. Девушке было все равно, как теперь выглядит ее брат.

– Я отправлю вас в Сверкающий Дол, – прокашлявшись, держась за поврежденное горло, пообещал Верит.

Орк и его сестра радостно улыбнулись. У Тогра появилась цель, а у Торины был Тогр, более им обоим не требовалось. Он хотел отомстить эльфу, виновному в его смерти, она готова была пойти за братом хоть на край света.

Зест, наблюдавший за этой картиной, довольно улыбнулся и предвкушающе потер ладони. Он точно знал, каким будет его следующий шаг.

***

Сердце Аривела бешено колотилось в груди, и эльфу казалось, что оно вот-вот выскочит из нее. На миг задумавшись, он определил, что еще ни разу за свою долгую жизнь ему не доводилось настолько быстро бегать по дворцу Владыки. Но остановиться Аривел не мог, ведь жизнь его возлюбленной висела на волоске.

Добравшись до покоев Эрриниэль, Аривел резко затормозил, так как на его пути возник невозмутимый Галидар. Взор стража был красноречивым, будто Галидар задавал безмолвный вопрос: «Чего тебе здесь надобно?»

Аривел облизал пересохшие губы, выпрямился и надменно изрек:

– Пропусти!

– С чего вдруг? – Галидар стоял, как скала, и отходить в сторону явно не собирался.

Аривел взбеленился, но открыто возражать нахальному стражу не посмел. Выдохнул и сквозь стиснутые зубы процедил:

– Мне нужно увидеть Эрри!

– Госпожа отдыхает, – равнодушно просветил Галидар.

Аривел до боли сжал пальцы, а затем спрятал руки за спину, чтобы не тянулись ударить нечестивца.

– Мне нужно увидеть Эрри! – повторил он и нехотя прибавил. – Это и тебя касается!

Немного подумав, Галидар распахнул дверь и мотнул головой, приглашая Аривела пройти.

Эрриниэль сидела на скамье в маленьком саду, слушая песни фонтана, но ее покой был нарушен. Заметив входящих эльфов, она поднялась и с тревогой посмотрела на них. Галидар остановился у входа и прислонился к стене, скрестив руки на груди, приготовился слушать Аривела. Тот не желал, чтобы его разговор с Эрриниэль слышал страж, но возражать и выгонять Галидара не рискнул.

– Светлого вечера, госпожа Эрриниэль! – Аривел склонился в глубоком поклоне.

– И тебе всего светлого! – поклонилась эльфийка в ответ. Улыбнулась. – Я вижу, ты спешил ко мне, старый друг. Какая беда тревожит твое сердце?

Аривел резко выпрямился и, не мешкая, заговорил:

– Недобрую весть принес я тебе, госпожа моя! – покачал головой.

Эрриниэль встревожилась сильнее, а Галидар, которому надоело тянуть время, проговорил:

– Давай мы сами решим, добрую весть ты принес или нет!

Аривел покосился на стража, набрал полную грудь воздуха и решился:

– Моя госпожа, во имя светлых сил позволь предложить тебе мое сердце, мою жизнь и мою любовь!

– Ты невероятно щедр, – с сарказмом заметил Галидар. – Но я право не ведаю, хорошая эта весть или… – с иронией взглянул на побагровевшего от злости Аривела.

– Галидар, позволь, я выслушаю гостя до конца – с мягким укором попросила эльфийка своего стража.

Он молчаливо поклонился и за компанию со своей госпожой посмотрел на злющего Аривела. Тот от охватившей ярости забыл все слова и единственное, что смог сделать – протянуть Эрриниэль жемчужную нить в доказательство своих благородных намерений.

Эльфийка не торопилась отвечать, ей было совестно обидеть старого друга отказом. Но и согласиться на его предложение она никак не могла, ее чувства к нему были дружескими.

– Аривел, – ласково начала она ответную речь, но ее прервал Галидар:

– Почему? – сурово поинтересовался он у застывшего в нелепой позе Аривела.

– Потому что я люблю Эрриниэль! – пылко отозвался Аривел.

Галидар страдальчески возвел глаза к потолку и пояснил:

– Почему именно сегодня? Не сто лет назад, не вчера, не завтра, не еще через сто лет?

– Аривел? – позвала Эрри, жестом попросив стража помолчать, подмечая, как распалился ее старый друг.

Аривел шумно выдохнул, затем взглянул на возлюбленную и признался:

– Я решил, что Владыка и советники не посмеют осудить жену высокородного.

Эрриниэль глубоко задумалась, Галидар прищурился:

– Хватить юлить, Аривел! Говори прямо, почему Норримиеэлу вздумалось осуждать Эрриниэль!

Аривел отвел глаза, не желая смущать возлюбленную, а взглянул прямо на ее стража.

– Это все ты! – он твердо знал, кто виноват. – Если бы не ты, Эрри не угрожала бы опасность!

– Подробности! – холодно приказал Галидар, без всякой учтивости смотря в лицо Аривела.

Тот отринул обиду, решив, что проклятый страж еще получит причитающееся, теперь важна безопасность Эрриниэль.

– Даэль поймали и допрашивают! – коротко пояснил Аривел.

Эрри вскрикнула и присела на скамью.

– А… – она оборвала фразу в самом начале, не рискуя произносить имя приемной дочери.

Но оба эльфа поняли, о чем спрашивала Эрриниэль. На вопросительный взгляд стража Аривел кивнул и быстро сказал:

– Ее не нашли!

Эрри схватилась за сердце. Оно колотилось, как сумасшедшее. Аривел, посмотрев на любимую, разволновался сильнее и бросился к ней. Хладнокровие сохранял только Галидар. Казалось, ничто не могло вывести из себя невозмутимого стража. Он спросил об одном:

– Где?

Аривел понял без дальнейших объяснений.

– В нижней тюрьме.

Сердце Эрриниэль ухнуло в пятки, эльфийка слишком хорошо знала, что означают слова старого друга. Но все, что она смогла, бросить беспомощный взор на Галидара. Страж не сумел проигнорировать молчаливую просьбу своей госпожи и подруги. Чувство вины перед Даэль? Галидар давно забыл о том, что значит вина. Даэль воительница, и она осознавала всю степень риска. Однако, стоило узнать, что произошло на самом деле. Лучше быть точно уверенным, чем пребывать в неведении. Галидар принял решение и вышел за дверь.

Аривел облегченно выдохнул, радуясь, что теперь никто не помешает его задушевной беседе с Эрриниэль. Но радость эльфа продлилась недолго. Эрри, поддавшись эмоциям, бросилась следом за стражем. И Аривелу волей-неволей пришлось срываться с места. Что он только не делал, чтобы остановить возлюбленную от необдуманного поступка. Но на все уговоры он получил только вопрос:

– Кто такая Даэль?

Аривел выбрал самый простой путь и сделал вид, что не знает.

– Быть может, подружка Галидара…

Эрриниэль остановилась, ее зеленые глаза метали миниатюрные молнии, показывая, что эльфийка сердится.

– Кто такая Даэль? – строго повторила она.

– Моя госпожа вы слышали имя Ривиэль? – нехотя ответил он вопросом на вопрос.