Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

– Это вы, славный эр, – как бы сильно мне не хотелось звать его так, но сказать пришлось, – задумайтесь и перестаньте пугать нас! – отвернулась от эрт Декрита, поглядела на растерянную Миру и рыдающую Миениру.

– У меня и в мыслях не было пугать кого бы то ни было! – в ответе слышалось больше нахальства нежели чего-то иного. – Я всего лишь пояснил произошедшее!

Я нахмурилась сильнее, однако, не смогла удержаться от напоминания:

– Гэрт, – одарила мальчишку ядовитой улыбкой, – уже сделал это! – отошла, давая знать, что разговор окончен.

Присела перед Мирель, заставила себя сосредоточиться и улыбнуться ей, хотя мыслями была уже далеко отсюда.

– Наши звездочеты, – проговорила исключительно для девочки, – обязательно найдут объяснение случившемуся! – мне так хотелось верить собственным словам.

– Королева, – послышалось тихое от Риса эрт Вэрона, – последний звездочет Ар-де-Мея умер два года назад! Замену ему так и не смогли отыскать!

Я подняла голову, слишком неприятными оказались полученные сведения, но взгляд почти сразу отвела. Такую злую усмешку, исказившую почти до неузнаваемости черты лица ар-де-мейца, мне еще видеть не доводилось. Масла в огонь подлила Риона.

– Припомни, Ниа, что сказал главный звездочет Радужного дворца, когда кровавая луна трижды взошла над Ар-де-Меем!

– Мой отец, ваш король, тоже считал это чушью! – резко и сухо отозвалась я, как наяву вспоминая облик Эсхи – добродушного старца, часто беседующего со мной о звездах.

Ри настаивала, тревожа едва зажившие раны:

– Может, стоит напомнить тебе, что случилось в тот год?

Я отвернулась и от нее тоже, просто за тем, чтобы не сорваться, не выместить гнев, который предназначался не ей. В какой-то миг, когда пелена уже застилала разум, я услышала горестный вздох Миры. Все смешалось, что-то изменилось во мне за прошедшие недели – уже не хотелось ни глупых ссор, ни бессмысленных метаний, ни долгих, душещипательных бесед. Окружающая обстановка заставляла думать, и не только о себе, а в первую очередь о детях. Мирель внимательно смотрела на меня, и наши взгляды скрестились. Мой – суровый и ее слегка испуганный, ожидающий. Еще мгновение и несмелая улыбка коснулась уст девочки, я не осталась равнодушной – улыбнулась ей.

– Собираемся! – велела остальным, подхватывая Миру на руки.

Слукавлю, сказав, что о себе, о своих чувствах, я совершенно позабыла. Не зря я общалась с детьми своих альбин! Просто использовала эту возможность, стараясь понять – как это – быть матерью! Порой, лежа с открытыми глазами в темноте, после бурных ласк супруга, гадала: «А смогу ли я полюбить ребенка южного демона?» Но тотчас напоминала себе о доле Рионы и выборе Эвильены. Прижала к себе Миру, сжала бока своей лошади, посылая ее вперед, намеренно игнорируя спутников. Пыталась разобраться в себе, ощутить хотя бы что-то. Мои альбины в один голос твердили о неком щемящем чувстве, охватывающем все существо, как только они обнимали своих детей. Я же испытывала страх – а вдруг не удержу малышку в своих руках, как только кобылка перейдет в галоп? Ругнулась мысленно, заставила себя осмотреться по сторонам. Подданные помалкивали, на лицах многих застыла мрачная, пробирающая до костей решимость. Словно в ответ на это, сильный ветер с севера нагнал черноту, закрывшую солнце. Скоро из туч закапал дождик – мелкий, неприятный. Ледяные капли кололи щеки. Не имея возможности набросить соскользнувший с головы капюшон, я нахохлилась, но сумела укрыть девочку. Трогая ее плечи, заметила, что они слегка подрагивают. Решила приободрить Мирель.

– Ты слышала историю о красавице-принцессе, влюбленном в нее герое и отъявленном злодее? – поинтересовалась я, нарушая напряженную тишину, прерываемую только порывами ветра и стуком лошадиных копыт.

– Много раз, – без воодушевления поведала девочка.

Ну, а я, признаться, с доброй улыбкой припомнила долгие зимние вечера у камина в комнате тетушки Ллалии. В ее сказках всегда присутствовала прекрасная принцесса, герой, говорящий словами бардов, и жуткий демон с юга. Последнего к концу истории обязательно убивали, а принцесса и ее возлюбленный жили долго и счастливо.

Обстоятельства изменились, потому и сказки должны стать другими. Я четко произнесла:

– Мне известно не менее ста!

– Принцесса, герой, демон?

– Сумеречный!

– О! Я многих из них видела, – во взгляде обернувшейся Мирель была заметна несвойственная ее возрасту печаль.

Бедное дитя, рожденное в боли и ненависти, всю свою короткую жизнь сопротивляющееся тьме. Вздох замер на моих губах, но я сумела не показать своих чувств.

– Свет, добро и любовь – всегда побеждают! – убеждала я не только девочку, но и себя, потому вышло эмоционально.

Мира кивнула:

– Я послушаю, думаю, из тебя выйдет неплохая рассказчица. А уж я постараюсь запомнить… – не по-детски серьезно глядя на меня, откликнулась она.

Мне тоже хотелось кое-кого выслушать, потому вечером не спустилась в главный зал, сославшись на усталость, зная – супруг почувствует ложь. И, может, наконец, заговорит со мной, пусть даже и накричит. Его молчание стало для меня темницей, невыносимым наказанием, мукой, скрываемой от всех.

Устроилась на широкой кровати, подоткнув под спину пуховые подушки, с наслаждением потягиваясь, прогоняя непреодолимое желание уснуть, распаляя себя больше и больше. Свеча, стоящая на крышке резного комода у кровати, чуть мерцала, создавая приятную обстановку. В камине, исходя жаром, потрескивали пихтовые поленья, наполняя комнату теплом и приятным ароматом. Но я старательно не думала о радости, вспоминала все обиды.

Дремота медленно, но верно, одолевала меня, а лорд все не шел. Но едва смежила веки, как дверь в спальню хлопнула. Вскочила, точно меня змея ужалила, раздвигая занавеси, украшенные вышивкой, приготовилась к новой битве с Алэром – лучше война, чем безмолвие.

Он замер у порога, не отводя взгляда от разгневанной женушки. Я старательно довела себя до точки кипения, чтобы встретить мужа во всеоружии. В руках Алэр держал подсвечник, огонек свечи отражался в наполненных чернотой глазах ир'шиони. Эрт Шеран будто спрашивал меня без слов: «Что на этот раз?» – предупреждая не играть с опасностью.

Могла бы и послушаться, но не захотела, проявила свой непокорный, взбалмошный характер, навлекший на меня столько бед. С вызовом вскинула голову, прогоняя сонливость:

– Что происходит? Почему я узнаю все последней? – голос начал дрожать от охватившего меня бешенства.

Алэр демонстративно поставил подсвечник на сундук и пожал плечами.

– Может, тебе следует больше времени посвящать делам? – красивые уста изогнулись от насмешки.

Вонзила ногти в ладонь.

– По-твоему, я мало часов провожу в подземельях, ткацкой и на кухне?

– По-моему, ты мало бываешь в большом зале! – отчеканил, вроде и ровно, но в глубине глаз блеснули искры.

Лишь сильнее стиснула пальцы, содрогнулась, ступая по тонкому краешку грани, понимая слишком хорошо, что сейчас он сознательно доводит меня. С демоном проверенный годами прием оказался бессмысленным.

– Почему? – жалкий всхлип недостойный королевы, вырвался из моего горла.

Алэр почти подбежал ко мне, схватил, приподнимая над полом, вынуждая обвить ногами его талию, разжать побелевшие пальцы. Губы супруга накрыли мои, яростно сминая, причиняя боль, так что я ощутила тонкую струйку крови, стекающую вниз по подбородку. В ответ изо всех сил обхватила шею ир'шиони. Зверь довольно рыкнул, потянул меня за волосы, заставляя откинуть голову, провел влажными губами по моему горящему, точно от удара, лицу, опустился ниже, слизывая кровь. Мой очередной всхлип, пронесся по комнате, злость на саму себя окутала разум, и я крепче вцепилась в супруга, надеясь причинить ему боль. Мои пальцы заскользили по жестким волосам демона, почти вырывая их! Вот так… Безумие накрывало нас обоих. Страдание и страсть для нас едины! Наслаждение, смешанное с болью, основанное на ненависти и никак иначе…

Приказала себе остановиться, вспоминая, что слабый человек тоже способен одержать победу над сильным, жестоким зверем. Отпустила супруга, но он не позволил, пятясь к кровати. Когда добрался и сел, я рискнула. Рука дрожала, но смело дотронулась до мужского лица. Утопая в расширившихся зрачках напротив, краешком взгляда заметила, как дернулась жилка на щеке Алэра, как заходили желваки под темной щетиной.

– Что ты делаешь? – глухо, как будто через силу, вопросил лорд ир'шиони.

– Разве ты не прикасался ко мне? – провела по твердой скуле, дотронулась до губ, удивительно мягких, заставляя их приоткрыться. Наклонилась и выдохнула. – Разве мы с тобой не единое целое?

Преодолевая себя, до хруста сжимая пальцы, прикрывая веки, Алэр сделал утвердительный кивок.

– Теперь я – это ты, – шепот мой звучал, как приговор обоим, но отступить сейчас – значит умереть. – А ты – это я!

Молчание казалось бесконечным, но я не зря верила в свою удачу. Едва слышимое, чуть видимое в полумраке согласие было дано.

– Да, – а после. – Чего ты хочешь? – эрт Шеран открыл глаза, и я хладнокровно встретила его пронзительный взор.

– Ты знаешь! – уже громче. – И я должна узнать об этом!

– Сравнение неуместно! – лорд снова обнял меня, но не так, как прежде.

Тон сухой и грубый, но прикосновения почти ласковые, потому я не требую, а жду.

Речь супруга коротка и холодна:

– Беккитта едет в Нордуэлл!

Я слышу, как неистово стучит сердце в груди Алэра, а мое собственное на миг замирает. Меня хватает на то, чтобы беззвучно шевельнуть губами:

– Откажи ей…

– Приведи более весомый довод, нежели наше общее нежелание принимать змею в своем доме!

Мысли хаотично мечутся в моей голове, путая, заставляя помалкивать. Лорд, в отличие от меня, уверен:

– Ниа, у меня нет достаточно веской причины для отказа! Ты должна понимать, что Беккит никогда не простит эту обиду, – смолк, предоставляя мне право додумать, чем все может закончиться.

– Зачем? – меня трудно услышать, но он сумел:

– Это ты мне скажи! – эрт Шеран остановил свой серьезный взгляд на моем лице, но я ничего не могу сообразить, и соглашаясь с его доводами, и протестуя, и сгорая от бушующих внутри меня чувств.

Алэр вздохнул, но не отпустил. Стремительно, вынуждая меня зажмуриться, но не испугаться, он перевернулся, накрывая своим телом. Предложил:

– Госпожа моя, давай посмотрим вместе…

Обескураженная, в первый миг я вздрогнула, испуганно распахнула глаза, чтобы столкнуться с просьбой во взоре всегда приказывающего демона. Не готовая ни к этому, ни к тому, чтобы дать ответ сию секунду, трусливо смежила веки, но не сумела спрятать слезы. Никому и никогда не позволяла столь глубоко заглянуть в свою душу, открыться настолько, чтобы рассказать все, как было. Воспоминания терзали меня темными ночами, но даже себе я не разрешала думать о них. Нельзя… Нет, не так! НЕЛЬЗЯ! Никто не должен знать, чем я занималась в Царь-городе! Какие сделки заключала, в том числе с собственной совестью, когда улыбалась тому, кто мог послужить мне, чьи прикосновения и поцелуи терпела, от кого отворачивалась, считая ненужным. Как лила слезы, прячась в тайном уголке; как убивала; как молчала, когда хотелось кричать!

– Не мучайся, душа моя! – поцелуй-утешение коснулся моих губ, и несвойственная ему нежность слышалась в голосе Алэра. – Мы живем в мире, полном несправедливости и грязи! Так стоит ли корить себя за то, что ты испачкалась? – что-то прозвучало в окончании его фразы.

Потрясение и я не верю, что все происходящее реальность, а не сон. Одновременно, мне хочется оттолкнуть супруга, потому как в полной мере осознала, что он предложил мне. Сомнения грызут меня, и я не могу дать ответ. В следующую минуту эрт Шеран повторяет:

– Не мучайся… – вроде и не слышно разочарования в его словах, но я, чувствуя и переживая вместе с мужем, открываю глаза, надеясь увидеть хотя бы отголоски эмоций, терзающих его.

Нет, на лице лорда Нордуэлла ничего не рассмотреть, а потом он с кривой улыбкой произносит:

– Верно, ты не справишься еще и с моей тьмой!

А вот это хочется опровергнуть, и я принимаю вызов:

– Ты проверь! – первой тянусь к его устам, и в ответном поцелуе уже нет желания утешить.

Над нами властвуют прочие эмоции, многие мы знаем слишком хорошо – страх, ненависть, злость… Расстояние между нами, столь крохотное, разделяющее наши тела, невыносимо. Одежда мешает, и мы срываем ее друг с друга, чтобы стать ближе, слиться, узнать все заново. Мои руки дрожат, дыхание Алэра срывается, время разговоров ушло, настали иные минуты.

Первое движение супруга внутри моего тела, когда мы слиты в единое целое, как и должно быть, когда, как и раньше, не в силах понять, где заканчиваюсь я, и начинается он. В этот момент не думаю о связи, не называю ее проклятой и чуждой. Мне важно все, что он делает…

– Откройся мне, – хрипло шепчет Алэр, и лишь сводящие с ума прикосновения его губ к моей коже, и мои скольжения по его влажным от пота плечам.

Это сложно осознать, описать и даже вспомнить. Позже я назову эту ночь странной, но объяснения подобрать так и не смогу.

Сегодня я растворилась, по-настоящему слилась с тем, кого называла врагом, кого боялась и презирала. Мы парили в невесомости, а вокруг нас в диком вихре кружились воспоминания. Нет света, и тьмы тоже нет – только крупные хлопья, похожие на снег. Они заполняют все пространство, и я не чувствую себя одинокой и слабой, несмотря на то, что вынуждена видеть.

Мы недаром опасались общих воспоминаний, не хотели, чтобы они стали общими, страдая в одиночестве. Из беспорядочно мечущихся отрывочных картин получилось одно, страшное изображение. Возможно, я бы испугалась этих костлявых рук, тянущихся к нам, стремящихся разорвать нашу связь. Но спокойная, присущая лорду уверенность в победе обуяла и меня. Мы выстояли, отважно взглянули в глаза своей тоске, душевной боли, сожалениям. Справились и поняли, что сладим с Беккит и ее войском.

– Покажем ей, что у нас все замечательно, – не размыкая объятий, убежденно пообещал Алэр, и я уверенно согласилась:

– Покажем…

И это стало, возможно, единственным соглашением, нашим общим, основанным не на принуждении, а на собственном желании.

Проснувшись следующим утром, первым делом увидела, что супруга рядом нет. Его звали дела, но Алэр не забыл о том, что случилось между нами ночью. На подушке по соседству лежал последний осенний цветок, яркий, как огонек, еще мокрый от прошедшего пару часов назад ливня, пахнущий землей и первыми заморозками. Умиротворенный вздох, ознаменовавший новое светлое чувство в моей душе, слетел с губ. Я позволила себе несколько минут понежиться, наслаждаясь цветочным ароматом, мечтая о будущем.

Кружка с дымящимся травяным напитком уже дожидалась меня, и сразу стало понятно – в комнате успела побывать Маег. Травница проявляла заботу, и это было приятно. Я опустошила половину кружки, когда в покои вошли альбины.

Риона выглядела задумчивой, кивая вместо приветствия. Эвильена привычно улыбалась, а Лелька по традиции осмотрелась, прежде чем разомкнуть плотно сжатые от недовольства уста. Я поняла, что и мне настала пора приниматься за дела. В замок накануне зимы прибудет свора гостей – иначе их назвать не могла! Мы с Алэром считали глупостью безрассудно отправляться в путешествие в это время года! Но также мы оба знали – без серьезной на то причины королева-змея вряд ли покинула бы гостеприимный юг. Что-то гнало ее на север, заставляя позабыть обо всех трудностях, нечто такое, о чем не ведали мы, но желала преподнести мне она. Расчетливая тварь Беккитта, скорее всего, надеялась, что бывшие враги – Ар-де-Мей и Нордуэлл – все еще ненавидят друг друга, и хотела использовать темные чувства в своих интересах. На этом строились наши с лордом догадки, но точный ответ мы предугадать не могли.

Мысли изменились – я задумалась о своих соотечественниках. Самых первых, тех, кто решится пересечь Меб и ступить на этот берег. Их уже ждали в одной из деревень, оставалось только сделать окончательный выбор. Размышляя, отправилась прямиком в купальню, чтобы немного освежиться перед очередным трудным днем. Последний, рассеянный взгляд в комнату, и я заметила то, что не предназначалось для моих глаз. Замерла на половине пути, услышав шепот Лельки, обращающейся к Эвильене:

– Глотни-ка!

Не понимая, что у нее на уме, я вгляделась более пристально, а Лелька уже передала кружку с отваром второй альбине.

Сделав большой глоток, Эвильена твердо кивнула. Я вспылила:

– Что? Маег можно доверять! Напиток сварен из известных трав, и среди них нет ядовитых!

– Есть, но не так много, чтобы убить тебя! – снисходительно объявила Лелька.

Я собралась сказать этой альбине все, что накопилось за долгие недели, но вмешалась Риона, которая верно расценила мой замысел. Ее речь была ровной:

– Ниа, первое правило королевской альбины гласит: «Не доверяй никому, кто крутиться возле твоей госпожи!»

Сквозь зубы я поинтересовалась, глядя лишь на хмуро сдвинувшую брови Эвильену:

– И?

– Да! Отравить тебя этим будет весьма сложно… – она выразительно помолчала, не отводя прищуренных глаз. – И я, и Лелька принимаем это снадобье, да и Ри иногда пьет его!

– Зачем? – вопрос сорвался с языка, хотя я уже поняла, что мне сейчас скажут. В душе не хотела верить и принимать горькую правду.

– Чтобы не забеременеть! – жестче, чем всегда оповестила Лелька, словно удивляясь моей дурости.

Я не ссутулилась, не закричала, внешне ничем не проявила тех чувств, что всколыхнулись внутри. Круто развернулась и хлопнула дверкой купальни, в бессильной ярости прислоняясь к ней, приказывая себе успокоиться.

На время мне это удалось, но Лелька, как будто поставила себе цель довести меня до бешенства:

– Хочешь, мы допросим эту бабу с пристрастием? – с хрустом размяла пальцы.

И Эвильена зачем-то сунулась:

– Подумай и реши, кто ты для этой травницы!

Мне не хотелось тревожить Алэра – он почувствует мою ярость, поэтому с шипением потребовала от своих альбин:

– Маег не трогать… пока, – и выбежала в коридор, надеясь, что успею усмирить свои чувства, слыша, как альбины торопятся следом.

Жаль, Хранителям было не до меня!

Собравшиеся в малом зале, точно сговорившись, встретили тягостным молчанием. И я бы смирилась, так бывало всегда, если бы не их слишком изучающие взгляды – с ног до головы и обратно. Все семейство с пристрастием рассматривало – а не прибавила ли я в весе? Выдержка мне изменила:

– Хватит смотреть на меня, как на племенную кобылу, от которой только и ждут приплод!

Алэрин поспешно сделал вид, будто увлечен тем, что находится на его блюде; вспыхнули щеки Миениры, словно я поймала ее на чем-то постыдном; холодно усмехнулась Тижина, мол, а чего еще от тебя ждать? Рилина молчать не стала:

– Вероятно, ты бесплодна, такое случается… Советую обратиться к Маег, она приготовит нужное снадобье, которое, возможно, поможет тебе!

«Уже приготовила!» – чуть было не ответила я, во второй раз за сегодняшний день убегая прочь, только и успела подать знак альбинам, чтобы помалкивали.

В дверях едва не налетела на Гурдина – старец слышал весь разговор и напомнил мне:

– Это твой долг, эра!

Ох, как же сильно мне хотелось нагрубить, высказаться, выплеснуть свою злость. Но гнев внезапно отступил, как будто перекрывающий мне выход ир'шиони незримо снял его одним своим взором. Известно, Гурдин видит меня насквозь, несмотря на то, что глаза его давно потеряли былую зоркость. Старец на все смотрит иначе, не так, как другие, он видит души, подмечая, что прячется в самых дальних уголках.

– А ведь вы знаете!.. – прозрение буквально пригвоздило меня к месту, расположенному в полумраке арки.

– А что знаешь ты? – ир'шиони умел задать верный вопрос, да так, что поневоле задумаешься, засомневаешься, пропадая в веренице загадок, пытаясь отгадать их все.

– Что именно? – захотела уточнить, и он путано пояснил:

– Здесь нет плохих или хороших, а выживают те, кто нужен!

– Кому? – чувствую себя маленькой, потерявшейся в тумане девочкой, пытающейся найти родителей в ворохе пугающих звуков и неясных теней.

– Северу! – сказал и отошел от меня, тяжело опираясь на свой посох, торопясь зайти в зал.

А я вновь побежала, надеясь, что сумею привести спутанные, мечущиеся, гудящие, точно улей, мысли в порядок.

Жизнь во дворе кипела – в замке готовились встречать Беккит и ее сопровождающих, и у меня сложилось ощущение, будто грядет война. К пасмурному небу из кузниц поднимался дым; стучали молотки где-то у стен хозяйственных построек; тонко пели отправленные к мишеням стрелы; глухо падали на землю сраженные соломенные куклы; звенели клинки и копья; ударялись друг о друга деревяшки.

Мой бессмысленный взор блуждал от одного к другому, пока не остановился на двух пареньках лет четырнадцати-пятнадцати. Их деревянные мечи поднимались и опускались, издавая громкие звуки. Сами будущие воины бились молча, один теснил другого к сараю довольно умело. Движения темноволосого парня были уверенные, четко отточенные, продуманные. «Выйдет хороший рыцарь!» – определила я, подходя ближе.

Исход поединка был ясен, однако, не ушла. Только мальчишка разочаровал. Выбив меч из рук соперника, он обидно расхохотался:

– Слабак! – толкнул противника, и тот упал.

Победитель занес ногу для удара, но поверженный, поднявшись на четвереньки, дал стрекача. Его бегство сопровождал издевательский смех триумфатора. Решив, что все закончилось, парнишка бросил свой меч, и я не сдержалась. Может, поступаю сейчас не по-королевски, но мой гнев требует выхода. И решительно поднимаю с земли деревянный меч. Размах и деревяшка летит вперед, к мальчишке. Он успел отскочить, поглядел испуганно сначала на меня потом на острие, и я велела:

– Нападай!

Будущий рыцарь, похоже, в первое мгновение перестал понимать происходящее, но потом собрался и ответил:

– Я умею драться и могу вас поранить! – тихо, вполне убедительно, на что я усмехнулась:

– Попытайся!

Паренек нахмурился, с отчаянием осмотрелся по сторонам, а затем с тяжелым вздохом поднял меч.

– Как твое имя? – неожиданно поинтересовалась я, отвлекая будущего соперника, чтобы в дальнейшем узнать о нем больше.

– Кир, – набычившись, представился он, и я молчаливым кивком приказала ему начинать поединок.

– Целительница! – кажется, нашелся другой желающий испытать на себе мою ярость, стиснула зубы, почти до скрежета, и повторила приказ:

– Кир, начинай!

– Пошел вон! – прикрикнул на парнишку Гэрт, раздосадованный тем, что его проигнорировали. Кир, воспользовавшись предлогом, побежал.

«Любуясь» бегством предполагаемого противника, я раздумывала, как поступить с младшим братом своего мужа. Со вздохом, оповещающим, что делаю Гэрту величайшее одолжение, обернулась.

– Тебе не кажется, – на скулах парня желваки ходили ходуном, сообщая, как он разгневан, – что ты обязана помочь мне! – глаза сощурены, руки сложены на груди – всем своим видом Гэрт показывает, он уверен в том, что говорит.

– Нет, не кажется! – я ответила не то, на что он рассчитывал.

Собралась уйти, но противный мальчишка наступил на подол моего платья, и тонкая оборка с треском оторвалась.

– Целительница! – в тон вплелись угрожающие ноты, – я не просил лечить себя! До твоего появления мне неплохо жилось!

– Ты называешь это жизнью? – притворно округлила глаза и также умело сделала вид, что разочарована его словами. – Мне жаль тебя!

Взгляд Гэрта запылал, теперь мальчишка начал угрожать по-настоящему:

– Целительница, не вынуждай меня делать тебе больно!

– Что ты можешь?! – откровенно издевалась, не считая нужным скрывать это. – Ты же ни на что не способен!

– Я способен! – теперь Гэрт стал напоминать обиженного ребенка, собственно, им он и оставался, несмотря на то, что прошли годы.

Тело я сумела излечить от темной немочи, но искалеченной душе помочь оказалась не в силах. Здесь должен был справиться сам Гэрт, нужно было его желание измениться не только внешне, но и внутренне, начать новую жизнь. Приготовилась к тому, что разобиженный мальчишка попытается задеть меня словом, уколоть, как можно больнее, желая вызвать слезы и боль.

– Думаешь, если мой тупоголовый братец-лорд лезет в каждом углу под твои юбки, то влюблен в тебя? Да как только он обрюхатит тебя, так сразу залезет под подол к другой бабенке!

Мне было все равно, что Гэрт кричит, отвечать хамством на грубость не стала. Произнесла только:

– Твой брат может быть несговорчивым и упрямым, но он сумеет понять того, кто ему не безразличен. Потому постарайся показать Алэру, что умеешь делать лучше всего, чего просит твоя душа! Если нет – вот! – вручила парню деревянный меч, и от неожиданности Гэрт ухватился за него. Неумело, но крепко. – Учись! – торопливо двинулась прочь, а в спину мне донеслись проклятия.

Бросилась бежать, чтобы только ветер свистел в ушах, и глаза слезились от потоков холодного воздуха. Все расплывалось, мысли метались, перепрыгивая от одного к другому, словно вспугнутые зайцы, но я не пыталась поймать их. Остановилась только тогда, когда на кого-то налетела. Готовая тирада так и не сорвалась с языка, едва увидела беспокойство в очах супруга и его теплую улыбку. Вытянув руки, удерживая меня за плечи, он вполголоса спросил:

– Что тебя тревожит, душа моя? Я довольно долгое время пытаюсь тебя поймать, а ты все убегаешь, – сильные пальцы неожиданно нежно погладили меня, ласкающими движениями размяли ноющие от напряжения мышцы.

Позволила себе выдохнуть, но рассказывать ему обо всех своих заботах мне не хотелось, нужно было решить их самой. Хотя бы попытаться верно истолковать загадку Гурдина, не говоря уже об обычных женских ссорах и проблемах.

К воротам двигался небольшой отряд во главе с Алэрином, взгляд неожиданно зацепился за эту картинку, а я ухватилась за спасительную ниточку. Алэр все еще внимательно наблюдал за мной, ожидая, что скажу, и я выпалила:

– Это охотники? Мне нужно переговорить с ними?

– Не беспокойся, им все уже сказано! – не отнимая ладоней от моих плеч, бросил супруг.

– Но я… – мне жизненно необходимо было покинуть его, вопреки здравому смыслу и уговорам собственного сердца, потому старалась отыскать причину.

– Хорошо, – лорд умел проявить настойчивость, оставаясь невозмутимым, не переходя на крик. Мягко развернул меня, обхватывая за талию одной рукой, а второй указывая на группу воинов. – Подойдем с другого края… – и сразу озадачил. – Поговорим о наших подданных?

Рассеянно кивнула, не совсем понимая, что от меня требуется. Не позволяя долго думать, он взял меня за руку и потянул к тренировочной площадке. Здесь просто кивнул, безмолвно задавая первый вопрос, предлагая начинать думать по-настоящему.

Все свое внимание я обратила на высокого, мощного ир'шиони, двигающегося по кругу с потрясающей грацией, ловко уворачивающегося от ударов.

– Валден, – и имя вспомнила вовремя, а затем посмотрела на его соперника. – Тарис…

Этот воин как раз рассмеялся, закинув голову назад, а затем оба северянина ударили по рукам.

– Хм… – вырвалось у меня, когда догадалась, что желает услышать от меня супруг. – Первый по большей части помалкивает. Простоват с виду, но умен, хотя и скрывает это. Валден наблюдателен, смел, но на авантюры не способен!

– В целом, верно, – в улыбке Алэра промелькнула гордость за меня, так что дыхание перехватило, и я поспешила изречь:

– Тарис, судя по говору, не из этих краев! Наемник, радующийся доставшейся доле, не жалующийся на судьбу и принимающий все события такими, какие они есть!

– Послушен, – улыбка демона стала шире и довольнее, – подлости от него не жди! – помолчал немного и продолжил. – Парень родился на юге, примерно в одно время со мной и Рином. В Нордуэлл попал в десятилетнем возрасте!

У меня сложилось определенное представление о том, как все было, и супруг, прочитав это по выражению моего лица, рассмеялся:

– Да! Отец Тариса помогал моему во всем, – улыбка погасла. – Они и погибли вместе…

– А эрт Декрит? – мне захотелось немедленно отвлечь демона и у меня получилось.

– Что не так с Лионом? – озабоченно свел брови, догадался и насмешливо обронил. – А-а-а… тебе всего-навсего не нравится капитан нашего гарнизона!

– Ну а кому может нравиться этот самовлюбленный, грубый и беспринципный нахал?! – не сдержалась и сказала то, что думаю.

Супруг стал еще более серьезным, прищурился, глядя на меня в упор. Пришлось с явной неохотой признать:

– Допустим, мои суждения основываются на первом впечатлении, а в тот миг мною владели темные эмоции, и теперь могла бы присмотреться к Лиону более внимательно, – на ум пришли слова Диль, и я умолкла.

– Ты и меня тогда не слишком жаловала, – с недовольством отметил Алэр, и я кинула опасливый взгляд на его нахмуренное лицо. – Присмотрись к Лиону! – шумно выдохнув, сказал лорд.

Не приказ, но и не просьба прозвучала в его речи, я бы приняла это за совет, если бы беседовала с добрым дядюшкой или с личным советником, а не с бывшим врагом, лишь недавно принявшим меня в свою жизнь.

– Рассказывай! – теперь демон начал требовать, и его жесткие пальцы крепко удерживали меня за плечи, а взгляд, устремленный на мое лицо, был пронзителен и неотрывен.

Что мне оставалось – только сдаться, причем сразу и безоговорочно. В глаза Алэру смотреть не решилась, что-то точило изнутри, заставляло чувствовать вину, но шепот звучал твердо:

– Алэрин… – умолкла на миг, а после досказала, – и его я считала наблюдателем Беккит.

На какую-то секунду, я и испугаться не успела, муж стиснул пальцы сильнее. В его вздохе слышалась затаенная обида, но ответ звучал уверенно и строго:

– Ты ошиблась!

– Ошиблась, – меня чуть слышно, потому что в горле внезапно пересохло, но понимание пришло не сегодня, не в этот момент, а раньше.

Алэрин – не тот, кто мне нужен! Близнец лорда ир'шиони… Рейн и Рин, как зовут их родные, братья по крови… Нет, не совсем так… Родственники могут ненавидеть друг друга, убить, обмануть, предать. Алэр и Алэрин близки по духу, они мыслят одинаково, всегда и во всем готовы поддержать. Раньше их отличал только цвет глаз, теперь, когда оба пережили немало бед, братья дополняют друг друга. И там, где не справляется один, сладит другой.

Признать свою ошибку оказалось непросто, я молчала, прикусив губу от напряжения. Алэр знал, о чем думаю, но тоже не торопился разговаривать. Тишина, установившаяся между нами, давила на нервы, но никто из нас не торопился прогнать ее, потому что оба были слишком гордыми. Мой эр желал, чтобы я признала хотя бы один из своих промахов, а мне не хотелось обсуждать свои ошибки, потому что он и без того ведал о каждой из них.

Молчание затягивалось, я рассматривала землю под ногами, Алэр терпеливо ждал, но не утерпел. Отпустил меня, ударил правым кулаком о левую ладонь, выпуская гнев и разочарование, резко спросил: