Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

Соавторы: Анна, Верещагина,Валентина Верещагина,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 231 (всего у книги 358 страниц)

– Здравствуй, сестра! – толстяк развернулся и отвесил мне шутовской поклон. Он чувствовал себя расслабленно и не принимал мое появление всерьез. Считал, что его подруга расправиться со мной.

Я не стала тратить на него драгоценные секунды своего времени, удержалась от того, чтобы не напомнить ему о предательстве. Боль еще точила меня изнутри, но я дала клятву и постараюсь исправить содеянное Лавеном. Руки дрогнули, но я отогнала порыв вцепиться в горло сопернице, готовой так легко отдать Беккит то, что Алэр строил годами, что берегли веками все ир'шиони, и чего добилась я сама вместе с северянами. Собралась и с порога заговорила. Нет, не громко, но четко и твердо, так чтобы перебороть колдовство:

– Не сдавайтесь ей! Вспомните, ради чего Рейн отказал Беккитте в прошлый раз! И не ради споров и слабости вы собрались сегодня здесь! Подумайте, ради кого объединились все северяне: и вы, и мы! Почему мы с Рейном отринули разногласия и подписали соглашение о мире! Решите здесь и сейчас – ради кого стоит жить дальше и стоять насмерть за свободу севера! Только вместе северяне – сильны – в нынешний век нет ар-де-мейцев и нордуэлльцев, магов и демонов! Если вы сейчас сдадитесь, покоритесь и пойдете на поводу чужой воли и колдовства, то север падет, и Алэру, который страдает и выживает ради нас, некуда будет возвращаться! Каждого из северян отловят поодиночке и убьют! А кого оставят в живых – сделают рабами! Все, кого мы любим, будут несчастны и одиноки! – обратила пылающий взор на Лавена. – Как случилось с моим братом! – он пытался противостоять, но меня было не остановить, мой голос перекрывал говор Илны, и ее магия начала ослабевать. Я видела, что мои старания не напрасны, и продолжала. – Мы будем сражаться вместе, плечом к плечу, до последней капли крови! Мы должны объединиться, чтобы сохранить свою свободу! Мы докажем всей Мейлиэре, что существует сила, способная остановить Беккитту! И эта сила в единстве! – мне виделись картины нашей славной победы, они подхлестывали меня, заставляя говорить горячо. – Мы выстоим и изгоним захватчиков с севера! Потому что здесь наш общий дом! Родная земля, которую защищали наши предки, где нам знаком каждый камень, каждое дерево! Все твари Нордуэлла и Ар-де-Мея будут за нас в этой битве! Мы встретим врагов огнем и мечом, вселим страх в их сердца грозным рычанием, выгрызем победу клыками, вырвем когтями, заставим их кричать от боли! Они отступят, а мы будем гнать недругов прочь!

– Останови ее! – на предельно высокой ноте завизжала Илна, прекращая петь, и Лавен кинулся ко мне, но на него налетела, подобно коршуну, Жин.

Они сцепились и покатились по полу, но колдовство уже расползлось по воздуху, и мужчины все еще не могли преодолеть его. Я обязана была закончить:

– Отступая, воины Беккитты лишатся разума от ужаса, а легенды, сложенные бардами, войдут в века, как самые жуткие истории о великой победе северян над Кровавой королевой юга! И я клянусь, что приведу вас к успеху и буду с вами каждый страшный миг намечающейся бойни!

– И я клянусь, что останусь с тобой, что бы ни произошло дальше! – произнесла, вставая со скамьи, Рилина. Затем она повернулась и резко ударила клинком в грудь Илны. – Это тебе за все, что ты причинила моим сыновьям! – раздельно произнесла женщина, вытянула кинжал и вскинула руку, держащую его.

Сталь окрасилась бордовой тягучей кровью, Илна пошатнулась, схватилась за грудь, прикрывая рану, но не удержалась и упала на пол. Некоторое время царила тишина, я нахмурено рассматривала Илну.

– Ваши страдания закончены! – оповестила Рилина. – Дышите свободно!

Я не была уверена в ее словах, перерожденных убить не так просто. Нужна аравейская сталь и более точный и мощный удар. Мужчины медленно вскидывали головы, но оставались на местах и тяжело дышали. Толстяк вяло повизгивал, Тижина придавила его коленом и держала у горла клинок, угрожая убийством. Лавен был живым, поэтому боялся смерти. На крики в зал вбежал запыхавшийся эрт Лагор и замер, увидев меня, словно натолкнулся на невидимую стену.

– Хватай ее! – как обиженный щенок, заскулил Лавен, но эрт Лагор лишь улыбнулся и развел руками.

Заминка едва не стоила мне жизни, ведь пока я отвлеклась, перерожденная медленно поднялась. Ее полностью поглотило безумие, сила возросла. Илна была ранена, из ее груди медленно сочилась кровь, но перерожденная была опасна. Озлобленно шипя, она двинулась ко мне. Рин попытался ей помешать, но был сметен стремительным взмахом. Время словно бы остановилось, оно работало на мою соперницу. Илна прыгнула, и я инстинктивно выставила руки, строя между нами ледяную стену. Пальцы заледенели, я действовала слишком быстро, магия рвалась из-под контроля. Льдинки зазвенели по каменному полу, когда соперница ударилась о преграду и отлетела на несколько шагов под ноги Лиону. Она бы поднялась, если бы эрт Декрит не успел схватить ее. Его руки дрожали, было видно, каких усилий ему стоит удерживать перерожденную. Илна оскалилась и, стоя на коленях, посмотрела на демона, готовая вцепиться и разорвать ему горло длинными загнутыми когтями. На лбу Лиона показался пот, на руках от напряжения проступили вены, но он не собирался отпускать сумасшедшую. Илна жутко расхохоталась ему в лицо, ее острые когти вспороли незащищенную плоть. На пол закапала кровь, и белоснежные манжеты сорочки демона быстро стали красными. Эрт Декрит коротко рыкнул, но не выпустил добычу из своего захвата.

– Что ты делаешь? – из дальнего угла, покачиваясь, вышел эрт Лев.

Он смотрел на дочь с сожалением, будто бы впервые видел, во что она превратилась, его побелевшие пальцы цеплялись за рукоять меча с такой силой, будто ир'шиони висел над краем пропасти и держался на последнем дыхании. Илна, продолжая насмехаться, методично рвала руки Лиона, ни на кого не отвлекаясь. Остальные словно бы окаменели, стояли, кто как. Я бы помогла, если бы внезапно не лишилась сил, казалось, еще немного – упаду и больше не поднимусь. Последние месяцы на меня чаще и чаще накатывали приступы слабости – дочка торопилась увидеть свет.

– Илна! – Дош не терял надежды достучаться до сознания дочери, и я понимала, почему он медлит, отчего трясутся его руки. Не так просто, как может показаться, взять и поднять оружие против собственного дитя.

Рилина переводила тяжелый взор с замершего Алэрина на растерявшего всю решительность управляющего, на большее ее не хватало. Эрт Лагор за моей спиной дышал через раз, переступал с ноги на ногу, но не рисковал. Даже толстяк примолк, лишь посматривал на мрачную Жин. Я могла бы собраться, но понимала, что мне не простят смерть Илны. Пойдут слухи, люди скажут, что королева убила соперницу из мести. Она может стать мученицей, ее могут пожалеть. Но кто-то должен убить перерожденную!

Я еще думала, кто оборвет тонкую нить жизни Илны, а в зал стремительной молнией ворвалась Диль. Она подскочила к Илне, наклонилась, занесла меч и ясно проговорила:

– Никто не имеет права причинять боль моей королеве и… – вдохнула и на выдохе досказала, – моему любимому, – меч сверкнул, подобно яростной стреле, что в этот миг резала небо за окнами.

Губы Илны еще успели шевельнуться:

– Будьте вы все про… – окончание ее фразы резко оборвалось.

Моя альбина гордо выпрямилась, держа в руке свой трофей. Меня замутило, горло обожгла тошнота, и я была вынуждена отвернуться и сделать несколько вдохов и выдохов.

– Выходит, ты меня любишь? – вопрос Лиона, сказанный хриплым тоном, разорвал возникшее безмолвие, за ним послышался надрывный всхлип Доша и короткое согласие Ди:

– Да, – а за ним, перекрывая шум бушующей на улице бури, боевой клич моих воинов.

Они ворвались во внутренний двор, сообщая, что замок взят. Я приказала себе повернуться и громко спросить:

– Вы со мной?

– Навсегда! – выдохнул, распрямляя плечи, Рин.

– До конца! – разом выкрикнули Валден и Тарис.

– Да! – подтвердил темноволосый ир'шиони.

– Куда я денусь! – улыбнулась во весь рот Тижина и обратила свой взор на толстяка. – А для тебя найдется славное местечко в каменном мешке. Пошли! – никого не дожидаясь, она схватила его за ногу и с трудом потянула к двери.

Он зарыдал, пальцы беспомощно скребли по полу.

– Я помогу! – эрт Лагор кинулся к Жин, а эрт Лев посмотрел на меня.

– Королева, вы позволите мне похоронить дочь, – я видела мокрые дорожки на его бледных скулах.

– Разумеется, – сделала знак Диль, и она разжала хватку.

Голова Илны с мерзким стуком ударилась о камень и укатилась к Дошу. Он, утерев слезы тыльной стороной ладони, сказал:

– Я такой же северянин, как и все вы! И я сохраню север до возвращения лорда, даже если это будет стоить мне жизни!

Понимала, что с этого мига эрт Лев будет искать смерть в бою. Остановить его я не сумею, но направить в моих силах.

– Нам важен каждый! – только и сказала ему, взглядом разыскивая опору.

Она нашлась, когда в зал уверенно ступила мокрая после дождя Риона. Мгновенно оценив обстановку, альбина подставила мне локоть и изрекла:

– Замок наш!

– Да мы, вроде, и не сопротивлялись, – устало улыбнулся Алэрин.

– Мы теперь вместе, – пропыхтела Тижина, вытаскивая не сопротивляющегося толстяка в коридор.

Тотчас закружился, погасил пламя свечей Дух, вырвавшийся из тесной крипты, а за ним тихо вошел Гурдин.

– Дети мои, мы еще в середине пути, и нам всем пришла пора отдохнуть.

– Рано, – высказалась, сопротивляясь, я, но тут же прикрыла зевок.

– Передохни, королева, хозяйские покои нынче по праву твои, – настойчиво глядя на меня, произнес старец.

Я смотрела на него в полумраке. Игра золотистого света молний за окном и теней в зале рисовала истинный облик небесного короля. Этому властелину было сложно дерзить.

– Я провожу, – ко мне уже спешила Рилина, и ее рука подхватила меня за второй локоть.

Мне нужно было многое успеть, столько всего сказать, но сил противиться не осталось, да что говорить, я едва держалась на ногах.

– Скоро вернусь, – напоследок пообещала я и вместе с Рилиной вышла через арку.

Поднимаясь по лестнице, я глубоко задумалась и поймала себя на том, что не хочу возвращаться в хозяйские покои. В них жила перерожденная. Ее мертвая энергия и черная сила пропитала стены насквозь. Понадобиться время, чтобы выветрить всю черноту. Я замедлила шаг и взглянула на Рилину.

– Что? – сходу поинтересовалась она. – Осуждаешь, что моя рука дрогнула?

– Не дрогнула, нет. Здесь другое, – я подбирала слова, чтобы выразить свою просьбу. Не хотелось приказывать, на сегодня я устала командовать. Гурдин прав – мне требуется отдых.

– В чем тогда дело? – женщине стало любопытно, она пыталась разгадать меня, но быстро бросила и спросила напрямик.

– Моя душа тянется к комнате с гобеленами, – призналась я, чувствуя в груди стеснение. – Мне будет тоскливо без Алэра в хозяйской спальне.

Мне казалось, что Рилина должна осудить, но она внезапно кивнула:

– Понимаю, – вздохнула и озадачила. – Честно сказать, я и сама хотела предложить тебе ту комнату.

– Почему? – вырвалось у меня.

С ее губ вновь сорвался тяжелый вздох.

– Никто не думал, что Илна изменилась настолько сильно. Если заглянешь, увидишь, что произошло с хозяйской спальней. Теперь я понимаю, почему ей было невыносимо находиться там. Я считала, что Илна рыдает каждую ночь, а она выла, словно неприкаянная душа.

– Перерожденная, – поправила я. – Или сумеречная, мы называем этих существ именно так.

– Она услышала зов Некриты? – взор Рилины выражал недоверие.

– Нет. Зов Ура. Не знаю, как Беккитте удалось, но она научилась оживлять мертвых, – подумала немного, обрывки каких-то воспоминаний промелькнули в голове. – Краем уха мы, пленницы Кровавой королевы, слышали, что севернее Царь-города есть место, где проводят магические эксперименты. Беккит нужно было все, она собиралась затмить меня.

– Ты не воин. Не пойми неправильно, но разве Беккитта сомневалась, что победит тебя снова?

– Она думала, что я целительница. Моя ледяная магия спала, и, если бы меня не отправили на север, я бы так и не разбудила ее.

– Получается, сама того не понимая, Беккитта помогла тебе?

– Именно так. Сама того не подозревая, змея помогла мне стать настоящей северной королевой, – произнесла я и пошатнулась.

Рилина сразу засуетилась.

– Идем. Хватит болтать! Еще успеем наговориться! – и повела меня дальше по коридору.

Дверку в комнатку с гобеленами я распахнула сама.

– Почему по прибытию меня разместили здесь, а не в более роскошных покоях?

– Перед твоим приездом Рейн упорно спорил с Гурдином. Мой сын желал показать тебе роскошь Нордуэлла, а наш старец настаивал на своем, но причины не объяснял. Догадываешься, почему?

– Он знал, что здесь жила Мирель, и хотел, чтобы тонкая ниточка, тянущаяся из прошлого, связалась с прочной нитью настоящего. А Рейну не объяснил потому, что лорд бы не понял. На тот момент мы с Алэром не верили в любовь, хотя тайно мечтали о ней, – мне взгрустнулось, но ненадолго.

Я прошла, прикоснулась к стене, тронула гобелены, засмотрелась на угли в камине, прислушалась к звукам стихии за окном.

– Я распоряжусь… – заговорила Рилина, но я остановила ее взмахом руки.

– Все есть. Мне нужно немного поспать, – опустилась на кровать и улыбнулась матери своего любимого.

Ее уст коснулась ответная улыбка, и дверь тихо притворилась. Меня окутала таинственная атмосфера этого места. Я словно была тут, в настоящем, и там, в прошлом. Мне виделись Мира и Роан, Тэйна и Дарейс, Лориан и многие другие. Они ушли, но память о них не умрет. Я сохраню и передам потомкам каждое событие.

Прилегла на подушку, набитую мягким гусиным пухом, но сон не шел. Голова оставалась тяжелой, но глаза бездумно смотрели в потолок. Я услышала, как скрипнула дверь. В комнату неспеша вошла Диль и присела передо мной.

– Прости, – покаянно склонилась она.

Я понимала, почему она просит прощения, но ругать альбину было не в моих силах.

– Перерожденная должна была умереть. И мы обе знаем об этом, – проговорила я.

– Они скажут, что ты приказала своей воительнице убить соперницу. Слухи быстро разносятся по свету.

– Сейчас нам нет дела до слухов, а кто будет болтать, пусть выскажется мне в лицо. Найдется, что сказать в ответ!

– Ты изменилась, – Ди с прищуром смотрела на меня.

– А ты нет, – приподнимаясь на локте, отозвалась я.

– Думаешь, я настолько же глупая, как и тогда, когда мы босоногими девчонками бегали по вереску? – она вздернула бровь, но я быстро опровергла.

– Глупой ты никогда не была. Самой веселой и болтливой из нас. Помнишь? – я смотрела в ее синие глаза и видела отражение нашего общего прошлого.

Затем по лицу Диль пробежала тень, глаза затуманились.

– Помню, хотя детство давно ушло в туманные дали. Я не живу, а существую и впервые за долгие годы не задумываюсь о будущем. Сама не знаю, почему, – она зябко передернула плечами и настырно взглянула на меня. – А ты?

– А я думаю. И не только о своем будущем.

– Твои сегодняшние речи. Ты веришь им?

– Если бы не верила, то не вернулась бы, – невольно я нахмурилась, рассматривая Ди в упор. – Ты снова видела Некриту?

– Однажды, во сне. Где-то в разгар снежной бури. Что это значит? – Диль озадачилась.

– Непредсказуемая хочет, чтобы мы воевали не только с Кровавой королевой и ее приспешниками, но и с ир'шиони. Ее по-прежнему гнетет обида на Хелиоса, а мы должны стать оружием против него и демонов неба, – мне бы не хотелось думать, что придется сражаться с Хранительницей, той самой, что дала мне силу.

Некрита мать всех магов, и воевать против нее не просто глупо, а смертельно опасно. Я не могу рисковать всем. Мне остается верить, и я искренне и горячо верю, что за нас вступится Неназываемая. Нельзя магам молить о помощи чужих Хранителей. Да и помогут ли они тем, кого сами не единожды проклинали?

Диль помотала головой.

– Мы будем между двух огней, – в ее глазах сияло беспокойство.

Я открыто улыбнулась:

– А когда было иначе?

Альбина растянула губы в улыбке:

– Никогда. Ар-де-мейцы с начала времен бегут по самой кромке. И у нас получается… почти всегда.

– Так и живем, – я легла на подушку, а Диль поднялась.

– Пойду, – у самой двери она замешкалась, но решилась сообщить. – Там Арейс рвется, чтобы переговорить с тобой. Я сказала ему, что спрошу, – посмотрела вопросительно.

Я смирилась:

– Зови.

Эрт Маэли прошел в комнатушку с таким важным видом, будто шел по алой ковровой дорожке к трону. Мне стало стыдно встречать его в постели. Я встала, когда он склонился в поклоне.

– Моя королева… – и продолжил без передышки и только по делу без отступлений.

Он говорил о нынешнем положении дел, перечислял, что успела натворить Илна, рассказывал мне о людях и проведенных здесь месяцах. Арейс знал и четко, по памяти сообщил мне содержание каждого письма, которое Илна отправляла на юг. Она писала Беккитте и эрт Диару, про которого я успела забыть. Выходит, зря! Арейс довел до моего сведения каждую строчку любого ответного письма с юга, будто читал их. На мой немой вопрос он запросто откликнулся:

– Письма были сожжены по моему совету.

Я прищурилась.

– Илна тебе доверяла больше, чем толстяку. Что ты пообещал ей?

– Что преподнесу ей младенца. Перерожденная хотела получить твое дитя на золотом блюде.

Я прикрыла веки, чтобы перебороть налетевшую слабость. Руки дрогнули – отлично, что Илна мертва – не поручусь, что не задушила бы ее сама. От эрт Маэли не ускользнуло мое состояние, он свел седые брови, но с его губ сорвалось не то замечание, которого я ожидала.

– Тебе следует выйти за меня замуж, – без компромиссов.

Я едва нервно не рассмеялась ему в лицо.

– Нет!

– Твою дочь уже называют ублюдком и отродьем шлюхи! А она будущая королева!

– Да, моя Ариэль – будущая королева, а заодно и воительница. Пусть с детства привыкает, я не буду излишне опекать ее, как опекали меня родители. Я жила в сказке, в сладком сне, а потом было очень больно просыпаться. Пусть дочь с детства знает, что не в сказку попала и учится жить!

– Жестоко, но не лишено смысла, – произнес задумчиво Арейс, но от затеи видеть меня своей женой не отступился. – И все-таки будет лучше, если мы поженимся.

– Если мечтаешь пойти к алтарю, то позови в храм Ллалию. Она давно ждет, да и ты думал о том. Мне точно известно! – воззрилась на него, стараясь не упустить ничего.

Эрт Маэли вздохнул:

– Думал иногда, когда забывал о долге.

– Вот в чем наша общая беда! Мы забываем о своем сердце, когда решаем, что следуем долгу. Но часто долг связан с любовью, как бы ни тяжело было нам признавать это. Возьми хотя бы нашего управляющего – не он ли пел гимн долгу, однако, его слезы сегодня были безутешными.

– О, да. Ты верно заметила и направила его пыл в нужное русло. Теперь он все силы потратит на то, чтобы наказать истинных виновных в смерти его любимых женщин.

– Ну, а ты? Ллалия заклинательница бури, и без нее мне никак не обойтись. Я буду использовать любые методы, чтобы победить, – мы смотрели друг на друга, не отводя глаз.

Арейс, как никто иной, понимал меня, в уме он уже просчитывал все мои будущие ходы, но с одним из них было примириться особенно нелегко. Эрт Маэли склонил голову на плечо:

– Ты повзрослела, моя королева. И, как бы ни было мне горько признавать это, я рад, что Зорян мертв. Он бы страдал сильнее, осознавая, что не удержит тебя в мягких оковах любви. Он был как податливый воск в твоих ладонях, не то, что демон.

– Теперь я одна, – не знаю, что испытала при этих словах. Раньше рядом всегда был надежный мужчина – отец, брат, друг, супруг. Кажется, я научилась обходиться без них.

– У тебя есть мы! И я, в частности, готов исполнить любую прихоть своей королевы, – Арейс ждал приказа, и я решила, что так тому и быть:

– Нужно отстроить Данкрейг. Знаешь, где это?

– Первая крепость ир'шиони, почти на самой границе. Но она давно разрушена до основания, – сказал он, что-то прикидывая в голове.

– Со мной прибыл один из строителей башни, а еще есть наши строители. Да и демонов не будем сбрасывать со счетов. Разыщи Алэрина, а завтра я сама встречусь с ним, – на душе стало легче, я высказала первую задумку, и Арейс незамедлительно приступит к делу.

– Я понял, что ты задумала, и, пожалуй, рад. Подумать только, как сам не додумался до такой простоты! Ты права, мы должны замедлить продвижение Беккитты и ее войск. Но придется попотеть! – он обернулся на пороге. – Я все сделаю, утром – доложу! – и закрыл дверь, позволяя мне остаться в одиночестве.

Веки смыкались, и больше я не сопротивлялась дикой усталости.

Утром я смотрела на Алэрина. Он сидел напротив меня и глядел прямо в глаза.

– Данкрейг? – уточнил недоверчиво и мотнул головой.

Мы были вдвоем – остальным сообщит Арейс, когда придет срок отправлять строителей и воинов для их охраны.

– Угу. Место, где была зачата наша с Рейном дочь, – я знала, о чем говорю.

Рин, еще немного подумав, кивнул:

– Гурдину понравится эта затея!

– А тебе? – я по-прежнему неотрывно наблюдала за ним.

– Мне интересно. В тот миг, когда эрт Маэли передал твое поручение, я подумал: «Интересно, она представляет, что задумала?» И сейчас, глядя на тебя, я отчетливо вижу, что ты понимаешь все.

– Я знаю, что возникнут трудности, но они неизбежны, и не отступлю!

Алэрин молчал, сверля меня долгим, изучающим взглядом. Я смотрела на близнеца своего лорда и молчаливо удивлялась. Они были так похожи и настолько различны. Алэр резкий, жесткий, порой даже жестокий и хладнокровный. Алэрин рассудительный, спокойный, способный проявлять сострадание. Каким младший из близнецов был раньше? И что его изменило?

Эти вопросы останутся без ответов, по крайней мере, в ближайшие годы, а потом, быть может, за бокалом дорогого вина мы поговорим по душам.

– Кто поедет на границу? – спросил он, словно прочитал мои мысли, мысленно согласился и оставил на будущее наш душевный разговор.

– Хотела назначить Риса и кого-нибудь из своих альбин, – если честно, то я толком не решила, кого отправлю следить за возрождением Данкрейга.

– Почему не меня? – совершенно серьезно спросил демон, так что я немного растерялась.

– Не хочется наседать на тебя, – под конец произнесла я. – Тебе доверено особо важное дело.

Рин нахмурился:

– Да. Я постоянно думаю о нем. Порой, когда не спится, представляю твою сестру и боюсь, что не успею, – досказал тихим тоном, а затем громче. – Испытай меня! Или сойду с ума от бездействия!

– Хорошо, – причин для отказа не было. – Отправляйся вместе с Рисом, он тоже с ума сходит, когда не знает, чем занять себя.

– Рис? – переспросил Алэрин, озадачился, вспоминая. – Не тот ли это ар-де-меец, который на каждом углу кричит, что готов служить тебе до смерти, хотя сам в этом сомневается?

– Он самый! Но главное, что я в нем не сомневаюсь! – ответила без заминки и поднялась, но раздумала быстро уходить и оставлять Рина.

– Что? – он вскинул бровь и заинтересовался.

– Ты не знаешь, что за шестилапого зверя показывает мне Дух? – выпалила я и приготовилась, что он пожмет плечами.

Алэрин сильнее озадачился, но помочь с ответом не смог, только сказал напоследок:

– Ты сказала верные слова о северянах, они будут услышаны и прочувствованы. И знаешь, почему?

– Почему? – эхом отозвалась я.

Он улыбнулся:

– Это все Риан, наш с Алэром прямой предок. Как ты помнишь, он был бардом, а кроме того излишне любопытным демоненком. Еще в детстве ему пришла в голову мысль, что нужно прочитать письмена, выбитые на мосту через Разлом. Ради этого он долго просиживал в библиотечной башне, изучая древний язык ир'шиони. И он был тем, кто верил легендам.

– Эту я не слышала, – пыталась что-то вспомнить, но тонкая паутинка воспоминаний и видений ускользала от меня.

Рин напомнил:

– Брат проклятого лорда Нордуэлла прочел последние слова в тот самый день, когда Мирель и Роан встретились на мосту и подписали соглашение о мире. И это было лишь началом пути Риана, бывшего барда и новоиспеченного лорда. Он не забыл, он прочитал все послание Хелиоса и оставил записи в своем дневнике. Жаль, что дневник его жена спрятала подальше от чужих глаз, дабы о фантазиях главного демона не узнали подданные.

– Фантазии, – я невольно хмыкнула. – Наши предки часто путали их с явью и наоборот обманывали себя.

– Зато их ошибки научили нас, – наши взгляды вновь встретились и сказали намного больше слов.

Мы понимали друг друга сильнее, чем могли представить. Это было важно и необходимо лишь для нас двоих. Мы грустили, ожидая одного и того же мужчину, осознавали – сохраним его наследие и верили, даже если никто уже не верил, что он вернется домой.

– Спроси о зверях у Гурдина. Его память обширнее моей, – посоветовал Алэрин, и я его услышала.

Старец, будто знал, что ищу его, и как сильно мне нужно поговорить с ним. Еще не успела выйти из замка, как у парадной двери мне попался запыхавшийся мальчишка, который сообщил, что Гурдин ждет меня в библиотечной башне. Если бы нынешнее положение позволяло, я бы полетела, точно внезапно обрела крылья. Но приходилось идти медленно, никогда не думала, что подъем по лестнице отнимет у меня все силы и украдет дыхание. На секунду даже вообразила, что я и с Беккит не справлюсь такими темпами, но потом отругала себя. Интересно, у всех беременных так мысли скачут, и хочется рыдать, хохотать и сквернословить одновременно? Или я одна такая на свете?

Прислонилась к косяку и отдышалась, прежде чем переступить через порог. В башне гостеприимно горел огонек, Гурдин сидел за столом и листал толстенную книгу.

– Вы мысли умеете читать? – сорвалось с моего языка прежде, чем я успела обдумать. – Грыр! – выдохнула и старательно взяла себя в руки. – Думала, что избавилась от порывистости раз и навсегда, а саму штормит, словно утлое суденышко в бурном море.

– Проходи, – старец обернулся и махнул мне рукой, приглашая присоединиться к нему. – А мыслей я не читаю, просто дольше тебя живу в этом доме и научился слушать его.

– Тогда вам известно, зачем я здесь, – присела на стул и перевела дыхание.

Мне нужно было узнать и подумать, как использовать зверей, если конечно таковые когда-то жили на Мейлиэре.

– Жили, – губы Гурдина шевельнулись.

– Вы только что сказали…

– И я не солгал, просто все, о чем ты думаешь, королева, настолько отчетливо отпечатывается на твоем лице, что сложно не увидеть.

– Я как эта книга, – небрежно перелистнула страницу и изумленно ахнула.

Среди легких, относительно новых страниц находилась старинная, очень тонкая, будто вот-вот обратится в пыль, гравюра. На ней был изображен шестилапый зверь, тянущий тяжелый плуг, вспахивающий камни.

– Неужели?.. – сердце забилось взволнованно, но сложно было поверить внезапной догадке.

– Почему нет? – Гурдин испытующе взглянул на меня. – Ты ведь собралась восстановить Данкрейг, так отчего не воскресить снежных монстров?

– Воскресить? Монстров?

Гурдин вздохнул и на миг мне почудилось, что его лицо прорезала кривая усмешка, так не подходящая облику мудрого старца:

– Старые легенды гласят, что снежные монстры появились из расколовшихся льдинок, в которые превратились слезы короля Ша'Терина, некогда Великого и Непобедимого Даэрана. Дескать, он так рыдал, что северный ветер сжалился над его страданиями и решил по-своему помочь изгнанникам, о которых думал проклятый король неба. Снежные монстры – жуткие хищники. Эта гравюра не отражает всех тех умений, на которые оказались способны ожившие слезы!

– В намечающейся войне нам пригодятся любые умения. Вам известно, кого я призвала на службу, – открыто смотрела в затуманенные очи старца и не стыдилась своих поступков.

– Тогда воскреси их! Ты уже подружилась с ветром!

Я поднялась в волнении и сделала несколько шагов в ту и другую сторону.

– Как? Мне нужны кости… хотя бы… – завершила не так эмоционально, как начала.

– Местность вокруг Данкрейга буквально усеяна ими. Озадачь своих людей, и они собьют ноги, стремясь угодить тебе!

– Да! – твердо ответила я, потому что сомневаться и совершать никчемные попытки больше нельзя.

Я или делаю, или… Делаю!

Глава 2

Прошла неделя, и я перестала сомневаться в себе окончательно. Забыв о собственной душевной боли, погрузилась в дела. Не думала, двигалась вперед, словно внутри зажглась стрелка, указывающая мне путь. Ночами спала плохо, но тоже старалась не думать, не вспоминать, просто дышала глубже и закрывала глаза.

Сегодняшним утром я опять куда-то шла. По длинному коридору туда-сюда сновали слуги, кланялись мне и торопились успеть по хозяйству. Я, подсчитывая минуты, направлялась к картинной галерее. Внутреннее чутье тянуло остаться в одиночестве именно там. Я не сопротивлялась.

Подъем дался мне тяжело, но в этом величественном помещении я перевела дух. Взгляд упал на гобелен, который раньше мне на глаза не попадался. Я ничему не удивилась – все происходило в свое время – и подошла. Некоторое время стояла и смотрела, узнавая знакомые стежки. Вышитая картина впитала в себя любовь, мастерство и трудолюбие своих создателей. Ар-де-мейцев. Ума не приложу, как летопись, когда-то украшавшая главный зал Радужного дворца, попала в галерею Нордуэлльского замка.

В самом центре гобелена во весь рост – изображение королевы Мирель в легких сверкающих доспехах, спокойно опиравшейся на меч с прозрачным, словно слеза, камнем в рукояти. Вокруг нее стоят все воины, о которых сложено столько славных легенд в Ар-де-Мее, а позади сияющий в закатных лучах Радужный дворец. Мира словно бы живая, я точно бы вижу, как она дышит, как ветер развевает ее каштановые локоны. Королева прошлого улыбается мне – королеве настоящего. Ее алые губы шепчут:

– Ты все делаешь правильно…

Я невольно оглянулась, чтобы увидеть шутника, притаившегося за моей спиной, но лишь ветер врывался через приоткрытую створку и играл с моими волосами. Вздохнула и подошла к окну. За ним красовалась великолепная, еще мирная картина. Во дворе кипела жизнь, тренировались воины, поднимался в небо дым работающих кузниц, спешили слуги, играли дети. За могучими замковыми стенами ходили золотые волны колосящихся полей, скоро придет время, и зерна наполнят наши амбары. Я надеялась, что мы успеем. Люди уходили на юг, чтобы возродить Данкрейг, который станет воротами в Объединенные Северные Земли. Беккитта пока не торопилась на север. Ее сильно подкосило возвращение Ганнвера, он ухмылялся, когда рассказывал мне о своем визите в Царь-город. Я заметила грусть в его взгляде и кривую улыбку, которая, казалось, намертво прилипла к бледному лицу призрака. И я понимала, что придет наше с ним время – никто из нас не будет жить вечно. Лис уйдет – он сам изберет свой дальнейший путь, когда мы остановим орды Кровавой королевы. Эйфория от собственного воскрешения, от способности покорять пространства постепенно уходила. Ган капля за каплей осознавал, что попал в непростую ситуацию. Брат тонко подмечал все, что творится с Гурдином и подсознательно не желал себе такой жизни, как у падшего короля. Вечной жизни, полной тоски по утраченному.