Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

Соавторы: Анна, Верещагина,Валентина Верещагина,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 164 (всего у книги 358 страниц)

– Как у тебя хватило ума вмешаться в поединок двух демонов?

Королева поджала губы, показывая, что оправдываться не собирается, и Риан пришел ей на выручку, напомнив своему брату:

– Это моя вина.

– Помолчи! – с тихим рыком «посоветовал» ему близнец. – С тобой мы позже поговорим!

Риан склонился, признавая справедливость лорда, и умолк. Мирель была благодарно младшему из близнецов за короткую передышку, позволившую глубоко вдохнуть, и отважно изрекла:

– Лорд, твоему брату тоже нужна помощь! Его раны, пусть и кажутся порезами, могут оказаться смертельными, – глаза ее приняли жесткое выражение, и по ее взгляду Роан понял, что королева не остановится, будет спорить с ним до хрипоты, черпая силы из ярости и злости.

А ведь он хочет добиться любви Миры, и сейчас ему важно проявить терпение. Это как с соколом или строптивой кобылкой, главное – не ошибиться, и ты получишь лучшего боевого товарища, а в данном случае влюбленную женщину. Поэтому Роан отпустил свою пленницу и кивнул.

С Рианом Мире было намного проще, чем с его братом. Она спокойно занялась делом и закончила довольно быстро. Беглянка все это время лежала на кровати лорда и внимательно наблюдала за собравшимися. Едва последняя рана Риана была обработана, как кошка грациозно соскочила на пол и подбежала к двери. Здесь с громким криком она посмотрела на хозяйку и потребовала выйти.

Роан со смешком отпустил их обеих, но напоследок сказал Мирель:

– Будь готова, мы обсудим произошедшее, а до тех пор, прошу, не покидай своей спальни без моего разрешения, – в просьбе послышались стальные ноты, и Мира дала уверенное обещание.

Едва за пленницей закрылась дверь, Роан взглянул на своего близнеца.

– Ты глуп, если считаешь, будто Гурдин не желал твоей смерти! И у меня тяжко на душе, как только представлю, что мог опоздать на несколько минут! – его взгляд сказал о большем.

Риан тихо вздохнул:

– Да, признаю, смерть дышала мне в лицо. Я видел ее отражение в глазах Гурдина. А приход девушки лишь отсрочил ее, – примирительно вскинул руки. – Хотя в самом начале древний всего-навсего пугал меня. Знаешь, он умеет, если захочет, – усмехнулся, но Роан не поддержал его.

– Ты вступил в опасную игру, и я хочу знать, почему!

– Была причина, – Риан не стал утаивать от близнеца события прошедшего дня и коротко поведал о том, что случилось.

Лорд безмолвно выслушал своего младшего брата и нервно прошелся по комнате, спрятав руки за спину, когда осознал, что они дрожат. Он глупец, если все еще сомневается. Опасность, грозящая пленной королеве, заставила его прозреть. Теперь он твердо убежден, что значит для него Мирель. Он не просто хочет одержать великую победу в войне с Ар-де-Меем, мимоходом насладившись прекрасным телом королевы. Ему нужна Мира, как спутница жизни, он должен беречь и охранять ее, становясь ближе с каждой минутой.

– А с тобой что случилось? – нахмурившись, спросил Риан, намеренно отвлекая своего близнеца.

Бард умел тонко чувствовать настроение собеседника, он без труда догадался, что творится на душе брата, и переживал за него.

– Ар-де-мейцы… женщины, – в глазах Роана промелькнула странная искра.

– Ты удивлен? – Риан был наслышан о храбрости женщин Ар-де-Мея.

– Нет. Иногда их женщины появляются на поле боя. Просто не привык сражаться с ними, особенно с теми, которые на первый взгляд кажутся беззащитными и слабыми.

– Ага, – протянул Риан, понимая, о чем хочет сообщить ему близнец. – Тебя ранила женщина одного из строителей.

– Да, – коротко кивнул лорд и отвернулся.

– Почему? – бард жаждал узнать подробности, невольно прикидывая в уме, о ком будет его новая баллада.

– Я отпустил их и детей. Доставил в Сторожевой замок и велел открыть ворота.

– Она безумна? – изумленно вопросил Риан.

Роан тяжело выдохнул, но признался, сделав верный вывод.

– Нет. Она влюблена, и всеми силами пыталась спасти своего возлюбленного, решив убить меня.

– Любовь сродни безумию, – заметил бард и качнул головой. – И, к моему великому сожалению, она может привести к смерти.

– Да. Женщина мертва, а ее маг скоро окажется в моей темнице. Я заторопился к вам, как только увидел воронов на горизонте, а пленников приказал отправить с отрядом следом.

– Ее мужчине теперь терять нечего. Будь осторожен, – предостерег брата Риан.

– Страх – первый шаг на пути к смерти! Но, – лорд поднял вверх большой палец, – мне придется чаще смотреть по сторонам, – усмехнулся своим мыслям.

– Или… – начал Риан, но договорить не успел – в покои без стука вошел Гурдин.

Древний выглядел злым, но довольным, и поведение вошедшего насторожило обоих братьев.

– Что случилось? – без предисловий полюбопытствовал Роан, и Гурдин с поклоном ответил:

– Пленник сбежал.

– И? – лорд не позволил эмоциям одержать верх и задал вопрос невозмутимым тоном.

– Ты ничего не сделаешь? – опасно спокойно поинтересовался древний.

– Чего ты хочешь?

– Того же, чего и ты… надеюсь, – вкрадчиво, но с затаенной угрозой отозвался Гурдин, и Роан подошел к нему и столь же тихо, но угрожающе процедил:

– Не уверен, что нам нужно одно и то же.

– Мы оба хотим одержать победу… нет? – Гурдин знал, что сказать, и Роан, надеясь выведать замыслы древнего, решил сделать вид, будто заглотил наживку.

– И что ты предлагаешь?

– Лишь то, о чем думал ты, мой лорд.

Кривая насмешка пробежала по губам Роана:

– Ты не можешь читать мои мысли!

Древний склонил голову, но ответ его прозвучал дерзко:

– Все мысли отражаются в твоих глазах, а я отлично вижу, мой лорд, – за все время разговора он ни разу не повысил голос.

– Тогда ты должен заметить, – Роан вплотную приблизился к древнему, – что я не люблю, когда мной пытаются манипулировать.

Следивший за ними Риан невольно огляделся в поисках оружия, он знал нрав древнего, и еще никогда не видел своего брата таким сердитым, поэтому справедливо опасался того, что может произойти в следующую минуту. Но у Гурдина была иная задумка, он не собирался сражаться с Роаном.

– Мой лорд, – кто бы знал, каких усилий стоило древнему опустить взор, – я знаю, как спасти пленницу от гнева нордуэлльцев.

– Ты. Ничего. Не знаешь! – Роан ничем не выдал полыхающих в душе эмоций.

– Выслушай мое предложение, лорд, – вновь переборов себя, попросил Гурдин, и Роан вынужден был задуматься.

Он слишком хорошо осознавал, к чему приведет побег пленного капитана. Нордуэлльцы не простят ошибку, обвинив в случившемся Миру, даже если она не причастна. В последнем, лорд не был точно уверен, но в том лишь его ошибка – Роан позволил пленнице слишком много. Нордуэлльцы потребуют исправить ошибку, смыть позор кровью.

И Риан, и Гурдин знали, о чем размышляет лорд. Риан желал предостеречь брата, а Гурдин словно бы стоял на распутье. Он лично учил Роана, насколько глупо и рискованно проявлять слабость, и сейчас все еще верил, что лорд вспомнит его науку и выберет верное решение. Тогда Нордуэлл станет сильнее. Если же Роан допустит ошибку, то Гурдину придется ее исправлять.

– Что ты решил? – нетерпеливо поинтересовался он.

– Говори, – после долгого молчания велел Роан. Голос его звучал необычно, будто слова вырвали у лорда под пыткой.

Риан не удержался от стона, Гурдин сцепил зубы. Не глядя на брата, Роан приказал громче:

– Говори, ну же!

– Есть способ, – хотел было затянуть древний, но осекся под свирепым взглядом Роана. – Она королева, и значит, ее жизнь дороже прочих, поэтому… – остановился, едва лорд повелительно взмахнул рукой.

Роан догадался, что предлагает Гурдин. Риан прикрыл веки, понимая, почему брат не может отступить, но твердо зная, что королева никогда не простит лорду.

– Мы отправим к мосту вестника с посланием, – сказал Роан, и Риан тотчас подбежал к нему.

– Я могу…

– Нет! – резко бросил Роан ему в ответ, сверкнув раздраженным взглядом.

– Почему? – несмотря на вспыхнувшую внутри обиду, Риан сумел сохранить видимое спокойствие.

– Оставь нас! – Роан не пожелал разговаривать с близнецом в присутствии Гурдина и отправил его прочь.

Древний попятился к двери, он торопился исполнить приказ, а Роан повернулся к брату.

– Он верно подметил – жизнь Мирель дороже прочих!

– Ты убьешь их всех? Вот так – не позволив поднять меч?

– Они ар-де-мейцы, и этим все сказано! – лорд волевым усилием погасил вспыхнувшее раздражение.

– Они не воины, помнишь? – Риан не хотел, чтобы близнец испачкал руки в крови невиновных.

– Я не собираюсь воевать со строителями, – недовольно глянул на брата Роан. – Они всего-навсего предлог, чтобы выманить того, кто умеет сражаться!

– Эрт Баралис – человек чести. Пусть он наш враг, но достойный, и я убежден, что он вернется.

– И я… – заговорил, соглашаясь с братом, лорд, но резко умолк, прищурился и уверенными шагами дошел до двери, а затем резко распахнул ее.

Подслушивающая с другой стороны Тэйна с коротким вскриком упала на пол.

– Сестра? – потрясенно проговорил Риан.

– Что ты слышала? – строго поинтересовался у нее Роан.

– Достаточно, чтобы просить тебя отменить приказ! – смело смотря на брата, девушка поднялась.

Прищуренные глаза лорда напоминали льды северных окраин Ар-де-Мея.

– Каждый должен заниматься своим делом, – холодно ответил лорд обоим собеседникам. – Твое приданое готово?

Тэйна горделиво вскинула голову и свысока обратилась к брату:

– Роан, какое значение…

– Я задал тебе вопрос! – произнес он, цедя каждое слово.

Девушка невольно сглотнула и отступила – еще ни разу брат не разговаривал с ней в подобном тоне – и предпочла сменить тактику. Тэйне пришлось вспомнить о том, что она женщина, и использовать слабость, как оружие против мужчин.

– Роан, – она покорно опустила глаза, – я успею приготовить приданое к сроку.

– Иди, – коротко кивнув, отпустил ее лорд и взглянул на притихшего Риана.

Тот чуть качнул головой, но Роан не принял во внимание совет брата.

– Ты свободна, – повторил он, махнув Тэйне рукой.

– У меня есть к тебе просьба, – кротко сказала она, вынуждая лорда повернуться.

– Я тебя слушаю, – тон его прозвучал мягче.

– Брат, – девушка вновь подняла взгляд и умоляюще посмотрела на Роана, – прошу тебя, не слушай Гурдина. Он, как обычно, думает лишь о своей выгоде.

– Гурдин призван давать мне советы, окончательное решение всегда будет за мной! – четко отозвался лорд.

– Вот и прими верное решение, – не сдавалась Тэйна, чем вновь разозлила брата.

– Я его уже принял! – резко кинул он и указал ей на дверь.

Девушка с надеждой посмотрела на Риана, взглядом умоляя помочь. Но бард поддержал брата, а не сестру, и извиняюще ей улыбнулся.

Развернувшись так, что взметнулись юбки, Тэйна выскочила в коридор.

– Хорош-шо, – прошипела она, от души хлопнув дверью, – раз ты принял свое решение, то и я сделаю свой выбор.

На несколько мгновений она прислонилась к стене и перевела сбившееся дыхание, еще пара минут ушла на раздумья. Дерзкая улыбка скользнула по чувственным губам девушки. Тэйна знала, каким станет ее следующий шаг.

Мирель придирчиво осматривала вышивку и время от времени нервно покусывала губы. Дурное предчувствие снедало королеву, и ничто не могло отвлечь ее от темных мыслей. Забежавшая поздним вечером Тэйна, внезапно расплакавшись, пожаловалась на брата и попросила помочь. Увлекшись выслушиванием проблем Тэйны, Мира толком ни о чем не расспросила подругу и теперь мучилась от неизвестности. Отложив вышивку, Мирель поднялась и отошла к окну. Стоя настолько близко, она отчетливо слышала, как бьется о ставни ледяной ветер. Отвратительная погода, под стать настроению, властвующему на душе.

Роан беспокойно метался по кровати. Утомленный событиями минувшего дня, он упал на широкую постель, но сон, до этого сладко манивший его, тотчас улетучился. Вскочив, лорд подошел к кувшину в надежде плеснуть в лицо холодной водой. Чтобы умыться, ему пришлось пробить тонкий лед, а затем подбросить в камин полено. Привыкший к холоду, Роан не заметил, что покои выстыли. Ругаясь сквозь зубы, он оделся и вышел в коридор. Ноги сами принесли лорда к комнатушке пленницы. Подражая сестре, Роан опустился на корточки и приложил ухо к дверной створке. Легкие, быстрые шаги из угла в угол, слышимые из комнатки, оповестили, что королева, как и лорд, страдает от бессонницы.

Коротко постучавшись, он дождался разрешения и вошел внутрь. Мира строго, но одновременно с ожиданием смотрела на него и молчала. А Роан впервые в жизни растерялся. Он привык быть суровым и пугать одним своим видом, но с Мирель лорд хотел быть другим. Возможно, нежным, привлекательным, желанным, обходительным и… Главное – Роан желал, чтобы Мира его полюбила так же горячо, как и он любит ее.

Мирель наблюдала за суетливо перемещающимся по ее крохотной обители лордом удивленно распахнутыми глазами и не могла подобрать слов. Разве что:

– Звездной ночи.

– Угу, – буркнул он, стоя у окна. – Буря разыгралась, – сообщил, будто невзначай, и вновь погрузился в размышления.

Мира сердцем разгадала, что Роан встревожен.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – она решила придти ему на помощь.

– Да, – не обернувшись, бросил он.

Королева безмолвно кивнула, подумала немного и решилась продолжить:

– И боишься обидеть меня? – дыхание замерло, сердце подпрыгнуло к горлу, а когда Роан по-прежнему кратко бросил:

– Да, – то сердечко Мирель пустилось вскачь, и она выпалила:

– Я знаю о том, что Дарейс был в твоем подземелье, и это я выпустила его! – дыхание девушки снова оборвалось.

Лорд стремительно повернулся и пронзительно взглянул на нее. С губ его сорвался едва уловимый вздох.

– Я не удивлен, – промолвил лорд и быстро дошел до застывшей пленницы.

Ее глаза казались омутами, в темные глубины которых он падал. Учащенное дыхание Роана касалось кожи Мирель, и она прикрыла веки, наслаждаясь моментом. Их поцелуй сначала был требовательным и жестким, словно лорд боялся, что девушка ему откажет и начнет сопротивляться. Но поняв, что Мира не оказывает сопротивления, а отвечает, лаская его губы в ответ, Роан углубил поцелуй и перестал спешить. Теперь касания их губ были полны нежности, а языки ласково играли друг с другом.

Не желая отпускать возлюбленную, Роан уткнулся носом в ее волосы и глубоко вдохнул. Дрожь пронзила тело девушки, а когда Роан потерся щекой о ее висок, Мире показалось, что она медленно, но верно сходит с ума.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила она, не делая никаких попыток вырваться.

– Целую тебя, – Мирель показалось, что она ослышалась, когда в его голосе почудилась улыбка.

Чтобы убедиться, девушка подняла голову и тихо заметила:

– Удивительно, – улыбка необыкновенным образом преобразила его суровое лицо, и королеве захотелось вечно видеть лорда улыбающимся. В ответ Мира тоже улыбнулась, и на ее щеках показались две очаровательные ямочки.

– Что ты делаешь? – в его глазах плясали смешинки.

– Обнимаю тебя, – откликнулась она и ойкнула, но рук не отняла.

– Знаешь, – Роан крепче прижал ее к себе, – мне хочется, чтобы эта минута длилась целую вечность.

– И мне, – призналась Мира после непродолжительного молчания. Сейчас ей не хотелось думать о том, что их разделяет.

Иногда можно остановиться на бегу, прислушаться и осознать, как прекрасно, когда твое дыхание сливается с другим, когда твое сердце бьется не в гордом одиночестве, а в унисон с чьим-то еще. Как, оказывается, хорошо, когда ты устала и больше не можешь быть сильной, склонить голову на сильное плечо и спокойно закрыть глаза.

Никто из них не считал, сколько они простояли, обнявшись. Минуты текли вяло, словно сам Хранитель времени одарил влюбленных своей милостью, позволяя им побыть вдвоем. Ни королева, ни лорд больше ни о чем не спрашивали и не говорили о том, что способно их рассорить. Иногда легкие вздохи, едва заметные касания и долгие взгляды могут быть красноречивее любых слов. Только в самом конце, когда даже ветер уснул, поддавшись ночным соблазнам, Роан пообещал:

– Я найду выход!

Мирель отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Пожалуйста, не позволяй обещаниям встать между нами, – попросила она со слезами на глазах.

– Я привык держать слово! – клятвенно уверил он.

Мира обреченно качнула головой.

– Бывают обстоятельства…

Столько грусти вдруг отразилось на ее лице, такая безысходная печаль затуманила взгляд, что Роану на миг стало страшно. Но он сумел укротить слабость и выдохнул:

– Расскажи мне.

Мирель отвела взгляд, противоречия раздирали ее: сердце умоляло довериться, но разум настойчиво твердил, что лорд Нордуэлла враг, который всеми силами пытается обмануть ее. С детства Мира поклонялась Люблине – Хранительнице домашнего очага. Потому однажды девушка уже доверилась сердцу и не прогадала. Так может, следует вновь последовать его зову?

Словно бы в ответ на ее заметные колебания, в ставни что-то громко ударилось, точно ночная птица со всего лету врезалась в деревяшку. И снова завыл, заголосил на разные лады ветер. Роан отпустил Мирель, почти подбежал к окну и распахнул ставни. Пурга с радостным визгом ворвалась в комнату, погасила огонек, тлеющий в камине. Королева внезапно озябла, ей померещилось, что кровь разом застыла в ее венах.

Роан поспешно закрыл окно и обратил взор своих прозорливых глаз на девушку. Мирель стояла на прежнем месте, но выглядела бледной, как полотно. Она неподвижно смотрела сквозь него, губы казались в неверном полумраке синими, а глаза заволокло мукой.

Не мешкая, Роан подскочил к возлюбленной, обнял, делясь теплом своего тела. Но девушка не откликнулась, будто лед в одночасье сковал все ее существо. Ругаясь, лорд отнес Миру на кровать и укутал в меха, а сам заново растопил камин. На все последующие вопросы девушка не отзывалась, только крепче прижималась к вернувшемуся Роану. Так, не размыкая объятий, они и уснули.

Роан, привыкший мало отдыхать, проснулся первым, да и сон его был неглубок и тревожен. Открыл глаза и удивился, услышав собственное учащенное сердцебиение. Неужели сновидение настолько обеспокоило его? Как ни силился лорд ничего не смог вспомнить, путанные обрывки прошедшего сна мутили сознание, и Роан поспешил отмахнуться от них. Гораздо сильнее его тревожила Мира. Окончательно стряхнув с себя наваждение, он осознал, что девушка мечется во сне, а ее тело горит в лихорадке.

Моментально слетев с кровати, эрт Шеран отыскал свои сброшенные сапоги, натянул их, и было бросился за помощью, но вовремя остановился, решив, что его утреннее появление в каморке травниц может вызвать ненужные пересуды. А с другой стороны, разве сейчас это важно? Взгляд лорда внезапно наткнулся на незаконченную вышивку, небрежно сброшенную на пол. Вчера в спешке Роан ничего не заметил, а сегодня яркое воспоминание пронзило мозг. Вот оно – приданое Тэйны! Почему пленница помогает его сестре? Об этом он спросит у них обеих позже, а пока навестит Тэйну и отправит к лекаркам ее.

Определившись, эрт Шеран выбежал за дверь и едва не споткнулся на пороге. Кошка стремительной молнией вбежала в комнату, на его ворчание пушистая зверушка лишь недовольно дернула хвостом, а сама заскочила на кровать и принялась вылизывать лицо хозяйки. Роан надумал прогнать кошку, но вовремя вспомнил, что Мирель привязалась к своей любимице, и махнул рукой.

Лорд был неприятно изумлен и раздосадован тем, что сестры не оказалось в покоях. Более того, даже при беглом осмотре он обнаружил, что Тэйна не ночевала в своей спальне. Подозрения стаей крикливых воронов закружились в голове. Роан не хотел верить, и сестре придется держать ответ, а сейчас он сам отправился к травницам, забыв о сомнениях. В конце концов, если пойдут слухи, то особо старательным можно будет пригрозить.

Мирель не понимала, где она и как очутилась здесь. За шиворот с голых веток падали холодные капли. Под ногами хлюпала жижа. Мирель с детства боялась болота. За деревней, в которой она родилась, располагалась одно. Называлось оно Змеиным, и местные редко наведывались в то проклятое место за ягодами. Если ходили, то группами по самому краю, а кто рисковал и забредал в самую глубь, редко возвращался. Юная Мира предпочитала обходить Змеиное болото по широкой дуге. А вот в Ар-де-Мее таких гиблых мест было гораздо больше. Будучи невестой она часто, внутренне содрогаясь от представлений, спрашивала жениха: «А нельзя ли осушить, хотя бы половину из них. Вы же маги?» – звучало с затаенной надеждой. Алин был серьезен: «Ты уже знаешь, что все в нашем мире взаимосвязано, – ждал короткого кивка и продолжал. – А теперь вообрази, вот осушим мы болота в своем краю, а вдруг где-то на юге образуется новое море? – и уверенно качал головой. – Нет, милая, мы, маги, и без того в мире бед натворили, – вздыхал, – за что поплатились. – И словно извинялся. – Не хочу, чтобы мои люди снова пострадали. Им несладко живется!»

Мирель со злостью пнула хилое деревце и, будто у человека, осведомилась:

– Говори, где я очутилась!

Деревце, как в насмешку, окатило строптивицу каскадом ледяных капель и распрямилось.

– А вот не сдамся! – прошипела Мира в ответ и показала неведомым врагам кулак. – Не на ту напали!

Чавкнула под ногой ненавистная жижа, да просвистел ветер, и девушка побрела дальше сквозь густой туман, опасаясь, что в любую секунду провалится в зыбкую трясину и найдет погибель. Такого густого и страшного тумана не бывало даже на Змеином болоте, словно некий колдун играл с ней до поры, теша свое самолюбие.

Некоторое время королева двигалась наугад, осторожно, носком тонкой туфельки прощупывая зыбкую почву. О холоде, сковывающем тело, (она и не ведала, что наяву горит в лихорадке), старалась не думать. Болотная жижа насквозь промочила ненадежную обувь, конечности онемели, но Мирель сильнее стискивала зубы и шла. «Всласть потешиться неведомый колдун, наблюдая мучения королевы», – глотая злые слезы, думала она. Мысль вспышкой озарила уставшее сознание, и Мирель остановилась.

– Я не твоя игрушка, – утерев слезы тыльной стороной руки, прокаркала девушка. Слова острыми колючками царапали горло, но королева держала спину прямо и продолжала говорить. – Выйди! Покажись! Или я тебя пугаю? – постаралась усмехнуться, но растрескавшиеся губы отозвались острой болью.

Туман рассеялся, открывая полубезумному взору Миры небольшой островок, а на нем огромную змею. Ядовитая зелень чешуи резала глаза, лоснилась, выделалась на темном мху.

Королева растеряно думала, сейчас страха не было. Он оставил ее на время, позволяя связно размышлять. «Змея, – Мирель отрешенно разглядывала гадину. – Необычная… Огромная, раза в три больше привычных болотных змеюк. Вон какие кольца завила… Смотрит, будто насквозь видит душу… А бывают ли гадины разумны?.. Хотя, – догадка была похожа на внезапную молнию. – Почему и нет? Ее братец создал полузмей – са'арташи, да и сама Некрита недаром зовется изменчивой. Что ей стоит принять любой понравившийся облик?»

– Признала, – змеиное шипение заполнило пространство.

– Я вас не ждала, – непроизвольно вздрагивая, призналась Мирель.

– З-знаем, поэтому не могли не напомнить о нас-с, – змея, показав огромный раздвоенный язык, сдвинула кольца, постаралась зачаровать съежившуюся девушку.

– Зачем вы меня мучаете? – выдыхая, спросила гадину Мира, но спохватилась, что не одна она стала игрушкой для этой Хранительницы. – Зачем вы мучаете их? – она говорила об ар-де-мейцах.

– Южанка, – выплюнула, как оскорбление, Некрита. – Зря мы надеялись на тебя! Нужно было отозваться на призыв Тьяны и признать королевой ее! Да любая женщина Ар-де-Мея будет достойней тебя, потому что никогда не полюбит врага!

Мысль, сформировавшаяся в голове Мирель, оказалась полынно-горькой. Королева признала обвинения Некриты, понимая, что незаметно для самой себя полюбила Роана. И если бы он был мужчиной из другого народа, как хорошо бы все сложилось у них. Сердцем девушка понимала, что и лорд неравнодушен к ней. Но чувства, которые они испытывают вопреки всему, должны молчать и умереть невысказанными. Будь она обычной девчонкой, то презрела бы все запреты, но она королева и ей позволено и запрещено намного больше. Пусть ни один мужчина, даже Алин, не вызывал в ней подобного огня, она погасит пыл, как того ждут.

Мирель знала, что Некрита читает ее мысли.

– Я помню о клятве, – тихо уронила, кусая израненные губы, королева.

– Этого мало! Поклянись на крови! – настаивала непредсказуемая Хранительница. – Иначе, – она знала, куда следует надавить, чтобы вызвать боль, – пострадают твои родители… и тот, кто стал твоей первой любовью.

– Нет, – Мира заледенела.

– Да. Мы найдем Алина во владениях Эста и заставим его страдать вечно, искупая твои ошибки… пока еще королева, – Некрита обнажила в ухмылке острые зубы, предлагая Мирель сделать окончательный выбор.

Лед струился по венам Миры, и теперь королева, как никогда прежде, понимала, что испытывают ее подданные. Холод, вечный, сковывающий все существо, не позволяя двигаться, и осколки замерзших слез, которые царапают щеки.

– Прочь, гадина! – послышался чистый, звонкий голос.

Мирель не смогла обернуться, но со спины заметно потеплело. Змея яростно зашипела и обратилась в женщину, одетую в развевающиеся черные одежды.

– Уходи! – повторил голос, а туман, в последний раз вскинувшись, припал к земле, вполз в нее разрозненными клочками и пропал.

В небе, заглушая крики воронов Некриты, запели певчие птицы. Мертвое болото ожило, зацвело, заискрилось изумрудной листвой. Явилась перед застывшей от горя Мирой Хранительница Люблина.

– Не бойся, дитя мое, – рыжеволосая женщина улыбнулась королеве.

– Она принадлежит нам, – зло скалясь, напомнила Некрита.

– В снах у тебя нет над ней власти, – повернулась к ней Люблина. – У них иной Хранитель. Ты поймала его на слабости, а я пришла, как друг, – она склонила голову и посмотрела на собеседницу.

Хранительница магии недобро сощурилась, но возразить Люблине не смогла. Только смерила бледную Мирель своим жутким взором, напомнила:

– Твоя клятва, – и разлетелась сотней воронов, который вместе с прочими унеслись в небеса.

Хранительница любви обернулась к Мирель и с жалостью взглянула в ее застывшие, наполненные слезами глаза.

– Следуй зову сердца, дорогая моя, – произнесла она.

– Но… – сумела прошептать королева.

– Твоя клятва? – в первые за все время на чело Люблины набежала тень. – Она была поспешной, но вырванной обманом. Поэтому, если ты нарушишь ее, то я лично соберу всех Хранителей и выступлю на твоей стороне.

– А как… – встрепенулась Мира.

– Просто позови меня в нужный час, как делала дома, на юге, – с легким укором подсказала Люблина и, подойдя, коснулась губами лба Мирель. – Я не забываю о тебе…

Мира резко открыла глаза и первое, что ощутила – шершавый, мокрый язычок беспрестанно касающийся лица, губ, шеи.

– Беглянка, – прохрипела королева, и кошка заглянула ей в глаза, стоя на самой груди, а затем улеглась, громко мурлыкая, словно понимала, что пережила хозяйка, и, как могла, утешала, забирала болезнь и тоску.

Потом набежали травницы, принялись осматривать пленницу и отпаивать ее целебными отварами.

Удостоверившись, что о Мире позаботятся, Роан всецело занялся другими проблемами, особенно его беспокоили дела сестры. Весь день эрт Шеран потратил на осторожные поиски, ни брату, ни тем более Гурдину, он ни о чем не рассказал.

Тэйна вернулась в покои лишь следующей ночью, крадучись, как вор. Эрт Шеран поджидал сестру, заняв ее кровать, и оповестил о своем присутствии тихим покашливанием.

Тэйна, еще секунду назад, блаженно прислонившаяся к дверной створке, искренне верующая, что ее ухода никто не обнаружил, подпрыгнула и онемела.

– Доброй ночи, сестра, – лорд ловко поднялся и угрожающе выдвинулся вперед.

Собравшись, Тэйна вздернула подбородок и вызывающе произнесла:

– Что ты делаешь в моей комнате, брат! Не забывай, это девичья спальня!

– И где же была девица? – оскалил зубы Роан.

Тэйна не дрогнула.

– Гуляла!

– С кем? – брат подошел к ней и впился требовательным взором.

– Одна, как обычно, – она небрежно дернула плечом и попыталась отойти от двери.

Роан стоял, подобно скале.

– Где? – короткое слово было подобно удару наотмашь.

Тэйна отвела глаза и выдумала первое, что пришло в голову.

– Я была с пленницей, мы шили приданое!

По тому, как окаменело лицо брата, девушка поняла, что проиграла, и он теперь не отступится, пока не выяснит правду. Роан, едва сдерживая требующую рвать и метать ярость, вытащил из внутреннего кармана вышивку.

– Это? – опасно спокойным тоном полюбопытствовал он.

Тэйна, сглотнув, кивнула и выдала себя.

Роан не кричал на сестру, лишь замахнулся, но опустил руку.

– Не ври мне! – процедил он и, следуя порыву, вынес приговор. – За непослушание ты будешь наказана! Я отправлю гонца твоему жениху и попрошу прибыть, как можно скорее! За эти дни ты закончишь приданое, а чтобы не было соблазна «прогуляться», – ядовито дополнил он, – ты будешь заперта в своих покоях! И попрошу Гурдина лично приносить тебе еду! – оттолкнул, намереваясь оставить сестру.

Но она вцепилась в него, повисла и, захлебываясь, взмолилась:

– Не надо, брат… прошу… Я не предавала тебя… Я всего-навсего…

Эрт Шеран, исполненный ярости, остался глух к мольбам Тэйны. Он оттолкнул ее и вышел, не забыв повернуть в замке ключ.

Слабость и лихорадка изводили Мирель долгие пять дней. Лекарки не отходили от ее постели ни на минуту – следовали четкому приказу лорда. Беглянка то приходила и спала рядом с хозяйкой, то скрывалась по своим делам.

На шестой день, когда Мира почувствовала себя лучше, она, улучшив момент, пока травницы вышли, обратилась к кошке:

– Помоги мне узнать, как обстоят дела. Иначе сойду с ума, – королева понимала, кто послал к ней питомицу.

Беглянка спокойно улеглась и принялась вылизывать белоснежную шерстку, всем видом выражая безмятежность. Мира поняла, что хочет сообщить кошка – сейчас не время для дел, нужно набраться сил.

Мирель терпеливо ждала подходящего часа, покорно принимала снадобья и съедала все, что принесут. Уже следующей ночью Беглянка настойчиво потянула ее к выходу из комнатушки.

– Роан сказал… – засомневалась пленница, но кошка рьяно скребла дверь и просилась выйти.

Полностью доверившись Беглянке, Мирель с замиранием сердца толкнула дверь. В коридоре белым туманом клубился Дух, и королева резко отпрянула. Кошка с почти тигриным рыком кинулась спасать хозяйку. Призрак Нордуэлла не сдавался, шипел, посылал видения, в которых к Беглянке стремилась стая озлобленных крыс. Но разве не справится с ними деревенская кошка?

Внутренним чутьем Мира поняла, что Беглянка займет Духа, и решилась. Дни вынужденного бездействия королева провела в раздумьях. Роан ни разу не навестил ее, но чувства к нему не угасли, а, наоборот, вспыхнули с новой силой. Мирель надеялась, что сумеет спасти всех. О себе она думала в последнюю очередь.