Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

– Что ты задумал?

– Скоро узнаешь! – бросил Вайолл, осматриваясь, заставляя Баламута размышлять.

Потом ир Озарон смело шагнул к мертвому колдуну, надеясь отыскать в карманах его просторного одеяния что-нибудь полезное.

***

Скупые лучи наступившего дня осветили узкую дорогу, спрятанную от посторонних глаз за поникшими елями, верхушки которых образовывали своеобразный тоннель. Бледные лучики, просачиваясь сквозь хвою, косо стелились по влажной земле. По этому скрытому пути медленно ехала телега, которой правил закутанный в плащ Рем. На самом возке, восседая на груде добра, морщась, когда телега подпрыгивала на новом ухабе, располагался Вайолл, также укрытый черным плащом. Баламут, ругаясь втихомолку, уверенно следовал выбранному направлению, совершенно не представляя, что они с ир Озароном будут делать дальше. Светловолосый спутник, похоже, его опасений совсем не разделял, потому как перед этим уверенно оповестил гнома:

– На месте разберемся, как быть и что делать!

У Карделла возник закономерный вопрос: «И как, позвольте узнать, действуя согласно таким вот правилам, некий Вайолл ир Озарон достиг своего двадцатитрехлетия?!» – задавать его вслух гном не стал, потому что предполагал, какой будет ответ. Вайолл только посмеется над его страхами и расскажет что-то о великой наемничьей удаче.

Подумав, Рем пришел к выводу, что и впрямь следует обратиться за помощью к молодой богине Шалуне, чтобы одарила их хотя бы толикой этой самой удачи, потому как она им понадобиться.

Обращение к рыжеволосой богине так и не было окончено, потому что Баламут замер с открытым ртом, узрев около обочины несколько свежих трупов, живописно прислоненных к стволам. По окровавленным лоскуткам, оставшимся от одежды, можно было понять, кем были убитые при жизни.

Номийцы еще не ведают, что случилось с их защитниками, и Рему стало как-то очень неуютно, он невольно поежился, рассматривая мертвецов, а они, в свою очередь, рассматривали его пустыми, ничего не выражающими глазами. И в полумраке Баламуту показалось, что один из трупов шевельнулся, гном помотал головой: «Привидится же подобное!» К сожалению, в следующую ирну он понял, как ошибся! Те, что некогда являлись стражами, медленно двигались, загораживая путь. Испуганно заржали кони, а Рем резко натянул поводья, стараясь удержать взбесившихся животных.

– Спокойно! – похоже, Вайолл никогда не унывал, и, оглянувшись, Карделл заметил, что его напарник что-то суматошно разыскивает в складках своего наряда. Вытащил три амулета, тех самых, что нашел в карманах почившего колдуна, и по очереди выставил их вперед. Заметив тусклый блеск третьего оберега, умертвия остановились.

– Едем дальше! – скомандовал ир Озарон, чуть поморщившись, пряча обожженную черной магией руку от спутника.

Гному было не до разглядывания, он стремился угомонить коней. Когда это удалось, путь сквозь мрачный тоннель продолжился. Страх был неведом Рему, просто от всего происходящего пробегал холодок по позвоночнику, а еще оставалось удивляться тому, каким равнодушным выглядел Вайолл. Знал бы Баламут, чего стоило ир Озарону сдержаться. Только закаленная годами воля и выучка позволяли ему мыслить трезво, не поддаваясь мимолетным эмоциям.

Очередной овраг возник внезапно, и Карделлу с трудом удалось сдержать лошадей. Вайолл от резкого рывка упал с возка, а от края оврага скакнули наперерез очередные мертвецы. Рем так и крякнул от неожиданности, в очередной раз жалея, что потерял свой клинок. Нож, презентованный ир Озароном, в расчет не брал, это оружие было хорошо только для ближнего боя и действовало только на тех, в чьих жилах все еще текла горячая кровь.

Вайолл, резко вскочивший на ноги, взмахнул амулетом, и умертвия торопливо отошли, позволяя путникам взглянуть вниз. Дно оврага сплошь поросло папоротником, прихваченным первыми заморозками, полегшим, устилающим землю. У противоположного края, упираясь одним концом в земляной вал, находилось покосившееся жилище, слишком хлипкое, кажущееся необитаемым. Вот только и человек, и гном понимали, что все не так, как кажется.

– Держись за мной! След в след! – сказал наемник сурово, осматривая низину колючим взором, между его бровями залегла глубокая складка.

Рем часто покивал, показывая, как сильно осознает всю серьезность происходящего, и они начали спускаться. Вайолл держал на вытянутых руках все три амулета, не замечая ни боли, ни ожогов на своей загорелой, обветренной коже. Баламут оглядывался по сторонам, подмечая замерших в разных позах умертвий.

Дверь в избушку распахнулась сама, стоило искателям приключений подойти к ней. Скорее всего один из оберегов действовал, как ключ. За порогом царила пугающая мгла, словно живая, вытягивающая свои щупальца, чтобы дотронуться ими до незваных гостей.

– Погибать – так весело! – ир Озарон хулигански усмехнулся, на миг обернулся, чтобы подмигнуть Рему, и затянул походную песнь, которая в миг оборвалась, и послышался грохот.

Зашевелились мертвецы на склонах, повернули израненные головы, глядя незрячими глазами, протянули окровавленные руки, и Баламут смело сделал шаг за порог. Нога его не нашла предполагаемой опоры, и вскрикнув гном покатился по гладкому желобу куда-то в пустоту.

Приземление получилось твердым, но Рем сразу вскочил, чтобы узреть огромный зал, освещаемый десятком факелов. Плиточный пол, мозаичные стены, на которых изображены навьи, зеркало на противоположной стене, и алтарь посередине, на котором привязана обнаженная девица. Вайолл, уже добравшийся до нее, поспешно скидывал свой плащ.

– Проходи! – молвил он мрачно, оборачиваясь и кивая оторопелому Карделлу. – Девица еще жива!

Гном, прихрамывая потопал на зов, не забывая осматриваться, не верилось ему, что все так просто, и кроме умертвий логово колдуна никто не охраняет. Ир Озарон, похоже, позабыл обо всем, взирая на девицу с таким искренним восхищением, что Рему невольно подумалось: «А не влюбился ли Вайолл в эту пленницу?!» Пришлось потянуть наемника за рукав, чтобы отвлечь от созерцания распятой на алтаре девы.

– Давай, что ли, освободим ее от пут, – предложил Баламут, ловя растерянный взор своего напарника.

– А? Да… – странно задумчивый ир Озарон медленно отложил в сторону обереги и вынул меч из ножен.

Но как только он потянулся к путам, связывающим одно из девичьих запястий, княжна распахнула серые глаза и с возмущением возопила:

– Подождите! Они зачарованы!

Рем от неожиданности моргнул, и поскольку Вайолл все еще изображал из себя верстовой столб, обратился к пленнице:

– И как вас освободить, барышня?

– Для начала, любезный гном, приведите в чувство своего товарища! Или он нездоров? – девчонка явно намекала на душевный недуг, столь внезапно захвативший Вайолла.

Баламут, который уже догадывался, что сразило наемника, лишь улыбнулся. Ир Озарон, справившись с собой, сурово изрек:

– Ну а вы, Ваша Светлость, знаете, как развязать эти путы? И решайте поскорее, у меня совершенно нет желания задерживаться здесь! Ваш батюшка все княжество перевернул, пытаясь разыскать вас!

Рем никак не мог взять в толк, отчего ир Озарон так уверен, что видит перед собой княжну. Впрочем, сомнения вскоре его оставили – и речь, и манеры пленницы убедили гнома в том, что они нашли именно княжну Номии, а не обычную крестьянку.

Когда пленница принялась объяснять, как ее освободить, Вайолл совершенно нелюбезно прервал девицу:

– Я не слышал, чтобы наследная княжна обладала магическим даром! Потому, как вы можете быть уверены в своих словах, или вы не та, за кого мы вас принимаем?! – одарил едким, придирчивым взором, от которого девчонка вспыхнула и тихо проговорила:

– Дар слабый, потому никто из нашего семейства не кричит о нем на каждом углу.

– Хм… – Баламут так и не понял, поверил ли ир Озарон речи девицы или нет, однако прислушался и выполнил все ее указания в точности, пользуясь черными амулетами.

Напряженно следя за его действиями, Карделл хмурился, руки наемника все больше напоминали обугленные деревяшки, но Вайолл, словно не замечал боли, стремясь поскорее освободить княжну.

– Вы знаете, кто пленил вас? – Рем ощущал какую-то неправильность всего происходящего, слишком просто все получилось, да и ир Озарон разделял его опасения, не забывая осматриваться.

Девица мелко тряслась, хотя храбрилась, дерзко поглядывая на наемника, но к гному она отнеслась вполне приветливо, поблагодарила даже и слегка склонила голову.

– Ваша Светлость! – Вайолл, подмечая это, вновь привлек внимание княжны. – Вы знаете, как отсюда выйти?

– Знаю! – девушка одарила своего спасителя строгим, внимательным взором. – Только все ключи у вас, любезный господин!

– Ир Озарон! – наемник поклонился, а затем указал на гнома. – Это мой напарник Рем Карделл!

– Можно просто Баламут! – улыбнулся гном, и княжна ответила ему тем же:

– Рисса ир Стоквелл, благодарю за спасение сударь Карделл, теперь вы желанный гость в нашем замке!

На мгновение на лице ир Озарона промелькнуло обиженное выражение, но высказываться он не стал. Только ехидно промолвил:

– Что-то я не вижу дверей, к которым подошли бы эти ключи! – для наглядности повертел в руках все три амулета.

Рисса нахмурилась, а Рем произнес:

– Друг, ты бы передал мне эти побрякушки! Я все ж в перчатках!

– Тебе они важнее, друг! Из нас двоих мастер ты, а не я! – полуулыбка, возникшая на губах Вайолла, получилась печальной.

– Мастер! – воскликнула княжна. – Уж не тот ли вы гном, который создал удивительный меч?

– Он самый, – поскольку Баламут не смог подобрать подходящих слов, так как не привык себя расхваливать, Риссе ответил ир Озарон. – Вы слышали о нем?

– В Бейруне только о вас и твердят! – девушка подошла ближе. – И не думала я, гуляя по этому замечательному городу, что встречу самую настоящую легенду!

– Да какая из меня легенда?! – Рему стало совсем неловко.

– Если мы не поторопимся, – прервал обмен любезностями Вайолл, – то все уйдем в небытие!

– Верно! – Баламут порадовался возможности перевести разговор в другое русло.

Рисса, смерив наемника долгим взором, гордо вскинула подбородок и отправилась к зеркалу.

Рем, кивнув своим мыслям, отправился следом, а позади всех топал ир Озарон, отчаянно старающийся не выказать свою слабость. Руки, привыкшие держать меч, сейчас опускались и были не силах справиться даже с тремя амулетами.

Княжна остановилась в шаге от зеркала, задумчиво созерцая его ровную поверхность. Баламут встал рядышком, почесывая затылок, гадая, что скрывается за зеркалом, все больше склоняясь к тому, что за ним располагается ловушка. Так и виделось гному, что там, за хрупкой преградой, их ждут чудовища, созданные рукой черного колдуна.

– Хм… – послышалось от Вайолла, добравшегося до зеркала. – Ваша Светлость, вы уверены, что это дверь? – постарался сказать ядовито, чтобы уязвить девицу, заставить ее взглянуть на него, пусть даже и с возмущением.

Рисса отозвалась на удивление спокойно, не поворачивая головы, так как видела наемника в отражении:

– По крайней мере, колдун ушел именно через него… – в ее голосе сквозило сомнение, и ир Озарон хмыкнул:

– Вы видели, какой ключ он использовал? – сказано было с нотками снисхождения, заставившими княжну вскинуться:

– Тем, на котором изображен перстень!

Рем с интересом наблюдал за двумя своими спутниками, гадая, когда они осознают, что нравятся друг другу. Потом правда, гном спохватился и с сочувствием подумал: «Жаль, что им не суждено быть вместе! У людей не принято, чтобы наемники женились на княжеских дочках! Хотя, погодите… Вайолл ведь из хорошего рода?..» – Рем перевел взгляд на своих спутников, которые что-то яростно выясняли меж собой, и улыбнулся, а вслух произнес:

– Выхода у нас все равно нет! – и показательно обвел взглядом совершенно ровные стены, где не было и намека на дверь или лаз.

Раздосадованный ир Озарон несколько нервным жестом приблизил амулет в форме небольшого камня, на котором в свете свечей поблескивало изображение самоцветного перстня, к зеркалу. По ровной поверхности пробежала рябь, не успев задуматься, испугаться или вскрикнуть, вся троица исчезла, поглощенная мглой.

Едва она рассеялась, они увидели, что очутились в темной комнате, уставленной изысканной резной мебелью.

– Эльфы! – гном сразу узнал, кто приложил руку к оформлению этого помещения.

– Некромант! – Рисса тоже не осталась в стороне, и пусть дар ее слабый, но светлый, потому княжна сразу ощутила силу темной магии.

– Эльф-некромант? – недоверчиво уточнил Вайолл, в очередной раз желая задеть Риссу, но она не поддалась.

Желая доказать свою правоту, кинулась к широкому столу, на котором стояли склянки и сказала:

– Вот, глядите сами! – смотрела при этом только на Рема.

Гном тянуть не стал, только чуть передернул плечами, потому как неуютно ему тут было. Это как спелое яблоко – такое красиво снаружи, но с гнильцой внутри! Не нравилась Баламуту вся эта вычурная, изящная красота, на которую и опереться страшно – вдруг сломается, ранив тебя при этом!

Ир Озарон опередил Рема, и теперь склонен был согласиться с мнением Риссы, руки сами собой сжимались в кулаки и тянулись к мечу, тут и боль забылась, пока глаза рыскали по комнате, надеясь отыскать второе зеркало.

– Как будем выбираться? – княжна разволновалась, но не сдалась, надеясь отыскать среди склянок и древних фолиантов подсказку.

– Аккуратнее, Ваша Светлость! – Вайолл подбежал и подхватил налету готовый упасть на пол толстенный гримуар.

И тут же зашипел от боли, обложка, судя по виду сделанная из человеческой кожи, окрасилась красным, а в центре показалась пасть, полная острых зубов. Наемник торопливо опустил книгу обратно на стол, но его ладонь обагрилась кровью, и девушка сочувственно вскрикнув, промолвила:

– Вам помощь нужна!

– Переживу, – получилось чуть грубовато, но потом ир Озарон более мягко дополнил. – Я привык, так что не переживайте, Ваша Светлость! – отвернулся к Рему, потому гном заметил, как округлились глаза наемника, когда княжна застенчиво уронила:

– Зовите меня Риссой…

На лице Вайолла расцвела довольная, широкая улыбка, и неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы дверь в покои не отворилась.

Первым успел опомниться ир Озарон, жизнь приучила его быть всегда начеку, Баламут чуть отстал, а вот Рисса испуганно спряталась под столом.

На пороге, столь же изумленные, как и наши путешественники, стояли эльфийка и парнишка-эльф. Карделл непроизвольно скривился, а мальчишка прошипел что-то нелицеприятное и хотел броситься обратно в коридор, но эльфийка ухватила его за остроконечное ухо, втянула в комнату, прикрывая за собой дверь, и обратилась к Рему:

– Светлого вечера, мастер! Что вы делаете во дворце Владыки?

– Мы здесь случайно оказались, госпожа Эрриниэль, – отозвался гном, склоняясь в поклоне, краем глаза ловя удивленный взгляд Вайолла.

Впрочем, наемник быстро сообразил, что к чему, и тоже поклонился высокородной, да и княжна подняла голову и поприветствовала эльфийку.

– Эрри! – возмутился эльфенок, – ты чего с ними церемонишься? Миринор не будет в восторге от того, что в его обитель проникли посторонние!

– Но ведь мы ему об этом не скажем? – с нажимом поинтересовалась Эрриниэль. – Так ведь, Норримиеэл?

– Если подаришь мне поцелуй! – нахально заявил эльфенок в ответ, и Эрриниэль поспешно прикоснулась губами к его лбу. Норримиеэл насупился и продолжил требовать:

– А еще поклянись, что никогда не выйдешь замуж за Рронвина, который вдруг ни с того ни с сего воспылал к тебе страстью!

– Норримиеэл! – эльфийка возмущенно посмотрела на юного наглеца, но он, ядовито улыбнувшись, заявил:

– Я будущий Владыка, потому ты не можешь отказать мне! – и для большего впечатления ехидно добавил. – Если не поклянешься, то я немедленно позову стражников и их, – указал на трех путешественников, – схватят!

Эльфийка бросила раздосадованный взгляд на Норримиеэла, потом перевела его на гнома и с отчаянием вопросила:

– Мастер, ну почему вы не воспользовались силой браслета, что я вам подарила?!

Рем смущенно отвел взгляд, только-только осознавая, что Эрриниэль, даря ему свое украшение, стремилась оградить мастера от своих соплеменников. Вот уж не ожидал, так не ожидал!

На лице эльфийки мелькнула грусть, ничем более она не выдала своих чувств, и Баламуту стало еще более неловко. Вайолл и Рисса помалкивали с интересом наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь, ожидая дальнейшего развития событий.

Эрриниэль со вздохом кивнула:

– Клянусь, – и Норримиеэл довольно улыбнулся, а затем бросил путникам:

– Идемте!

Они не сдвинулись с места, и тогда в разговор вновь вступила Эрриниэль:

– Вам действительно лучше покинуть это место! Миринор мир Корфус не жалует незваных гостей!

– Он некромант? – отважилась узнать подробности Рисса, не в силах совладать со своим любопытством, а когда эльфийка кивнула, то и Вайолл несдержанно выкрикнул:

– Просто в голове не укладывается!!!

– Не всем же светлым быть добряками! – фыркнул в ответ Норримиеэл.

Идя по коридору, Рем изумлялся тому, насколько сильно изменились его представления о жизни, и как поменялся он сам. В данный момент гном думал только о том, какой красивой парой стали бы Рронвин и Эрриниэль, но дракон связан условностями, потому никогда не предложит возлюбленной руку и сердце. А даже если произойдет чудо, и Рронвин одумается, то эльфийка откажется, потому что дала обещание капризному юнцу. Баламут вздохнул украдкой, ловя себя на мысли, что путешествие изменит его окончательно, и соотечественники, и без того считающие его странным, теперь начнут сторониться Карделла-младшего.

Покои, в которые они попали, не удивили разве что княжну, и гном, и Вайолл на мгновение растерялись, останавливаясь на пороге, опасаясь испачкать белоснежные ковры своими грязными сапогами.

– Проходите, вам нужно отдохнуть, а заодно все расскажете, – Эрриниэль оказалась радушной хозяйкой.

Пока ир Озарон и Баламут угощались прохладными напитками под бдительным присмотром будущего Владыки Сверкающего Дола, эльфийка увела Риссу в другую комнату, чтобы подобрать ей соответствующий наряд. А после Эрриниэль внимательно выслушала рассказ гнома, с каждой лирной хмурясь все больше и больше. Норримиеэл, наоборот, все шире и шире улыбался и порывался высказаться, вот только эльфийка не позволила, осадив гневно сверкающего очами юнца. Правда, потом обмолвилась:

– К сожалению, вам нельзя здесь долго оставаться, потому мы переправим вас обратно!

– Как ты намерена уговорить Миринора помочь им?

– Зачем нам уговаривать Миринора, если у нас есть вы, будущий Владыка! – одарила эльфенка выразительным взглядом.

– Я? – он аж подпрыгнул и приготовился дать отпор, но в этот же самый миг в комнате появился еще один весьма колоритный персонаж.

Вайолл даже вскочил, вытаскивая меч, чтобы в случае атаки встать на защиту своих спутников, но эльф выглядел вполне миролюбиво, несмотря на пугающую внешность. Его некогда прекрасное лицо было изуродовано многочисленными шрамами, а на правой руке не хватало трех пальцев. Впрочем, люто эльф смотрел только на Норримиеэла:

– Ты сделаешь то, что тебе велит госпожа Эрриниэль!

Мальчишка-эльф ретиво закивал, а Вайолл вспомнил, наконец, имя незнакомца и невольно задался вопросом: «А что этот изгнанник делает в спальне благородной эльфийки?»

Словно в ответ на мысли наемника, Эрриниэль, замечая, как насторожились гном и человек, и испуганно вжалась в спинку дивана княжна, промолвила:

– Это мой личный страж Галидар, – представила она, но мрачный эльф даже головы не склонил.

– Наслышаны, – рискованно объявил ир Озарон, да и Рем припомнил, что немало знает об этом высокородном изгнаннике.

– Рад, что я настолько известен на Омуре! – хриплым голосом отозвался Галидар. – Потому, надеюсь, глупостей вы не совершите!

– Галидар, не пугай моих гостей, – мягко попросила Эрриниэль, и суровый воин послушался ее, кивнул своей госпоже и произнес:

– Оставайтесь здесь, а мы, – указал на Норримиеэла, – скоро вернемся! – сказано было тоном, не допускающим возражений, и вредный эльфенок поднялся с оттоманки.

Рем успел заметить, каким взором будущий владыка эльфов одарил уходящего стража, и качнул головой, понимая, что подобное оскорбление Норримиеэл обязательно припомнит Галидару, едва станет правителем здешних земель.

Когда за ними захлопнулась дверь, эльфийка предложила перевязать израненные руки ир Озарона, и пока она занималась этим, все молчали. Баламут усиленно размышлял о том, как ему быть дальше, но ничего путного выдумать не смог, как ни силился.

– А все-таки, мастер, – Эрриниэль отвлекла гнома от раздумий, – могу я узнать, как вы назвали свой великолепный меч?

Баламут покосился на своих спутников, которые внимательно прислушивались к разговору, и извиняющимся тоном ответил:

– При всем уважении, я не могу вам этого сказать…

– А могу я угадать? Видите ли, мастер, я сгораю от любопытства, как и многие на Омуре, какое же имя вы выбрали своему творению?

– Угадывайте, – Рем разрешил со спокойной совестью, надеясь, что пришло время, и меч, наконец, обретет хозяина, ну, или хозяйку.

– Златосвет, – в очах цвета зеленой листвы тоже была замечена надежда, но Карделл в ответ только качнул головой.

– Ну, а вы, господин Вайолл, не хотите угадать имя клинка? – послышался голосок Риссы, и Рем неожиданно поддержал ее:

– Правда, друг, мне будет приятно подарить меч хорошему человеку!

Ир Озарон небрежно пожал плечами, с любовью взглянул на свой собственный изрядно поцарапанный клинок и отозвался:

– Плох тот товарищ, кто меняет старого боевого друга на нового! Извини, мастер Карделл, но я даже пытаться не буду, потому что не хочу гадать! Меня устраивает мой меч! – с нежностью огладил рукоять, точно прикасался к любимой девушке.

Рем принял ответ своего приятеля без лишнего волнения, а вот Рисса, похоже, огорчилась, вот только гном так и не понял отчего. Дверь в покои распахнулась, являя взорам сидящих в комнате Галидара и Норримиеэла, и эльфийка внезапно обратилась к своему стражу:

– Галидар, а ты не хочешь угадать, как назвал свое творение мастер Карделл?

Эльф небрежно кинул:

– Не привык гадать, – но, замечая, что эльфийка расстроилась, смягчился. – Если вы того желаете, госпожа, – и уже гному – Остролист?

Рем по сложившейся привычке покачал головой, но, похоже, Галидар не слишком расстроился. Эльф, оглядев собравшихся хмурым взором, скомандовал:

– Пошли!

***

Не найдя причин для отказа, мрачный, как грозовая туча, Вайолл махнул рукой своим спутникам, и они послушно вышли за ним. Впереди двигался невозмутимый Галидар, а ир Озарон замыкал шествие.

Так они вошли в огромный зал, поразивший гнома до глубины души, настолько ослепительно-прекрасным он был. Рисса приложила ладонь к груди, стараясь унять взволнованное сердце, а Вайолл некрасиво открыл рот. На полу гармонично сочетались в повторяющемся узоре все оттенки белого, и у путешественников сложилось полное впечатление, что они ступают по хрупкому льду. Романтичная княжна услышала перезвон, складывающийся в своеобразную музыку, более приземленные ир Озарон и Карделл распознали звуки падающих льдинок.

Стены укрывали зеркала, а стоящее в самом зените солнце отражалось в них миллионами преломляющихся лучей. Именно этот блеск слепил глаза, заставляя их слезиться. Вайолл прищурился и торопливо осмотрелся, удивленно подмечая, что все стражи аккуратным рядком лежат у дальней стены. Покосился на бесстрастного Галидара и решил промолчать.

Норримиеэл, смотрящий на всех диким зверем, властно указал:

– Встаньте в тот угол!

Никто из путников не двинулся с места, и тогда в разговор вступила Эрриниэль:

– Из нас троих только Норримиеэл умеет пользоваться зеркалами пространственного перехода!

Вайолл первым ступил в указанное место, не опуская свой клинок, за ним юркнула Рисса, встала рядом, а уж потом подоспел, топливо перебирая своими короткими ногами, Рем.

Будущий Владыка Сверкающего Дола медлить не стал, что-то заговорил, рисуя в воздухе руны, Эрриниэль со слезами на глазах пожелала путешественникам удачи, а Галидар, хмуро взирающий на Баламута, неожиданно сорвался с места. С непередаваемым удивлением Рем проследил за тем, как эльф поднял с пола оброненную кем-то из стражей алебарду, а после подбежал и протянул ее гному:

– Держи! – и больше ни словечка.

Карделл также безмолвно кивнул в ответ, благодаря Галидара за нежданную заботу.

Томительно долгое мгновение, когда сердца людей и гнома замерли в ожидании, и картинка сменилась. Вместо зала они очутились в осеннем лесу.

– Это Номия? – оглядевшись, усомнился гном, ну не верилось Рему, что вредный эльфенок отправил их туда, куда нужно.

– Не узнаешь? – хмыкнул ир Озарон, а княжна запросто сообщила:

– Да, это Номия. Правда до замка дня три-четыре пути…

– Это на лошадях, Ва… – начал наемник, но, поймав чуть обиженный взгляд девушки, поправился, – Рисса. Пешком уйдет целая седмица! Хотя, конечно… – запустил пятерню в светлую шевелюру, взъерошивая ее.

Баламут понял, о чем хочет добавить его напарник, потому поспешил высказаться:

– Думаю, к ир Ресу идти нельзя, да и он сам намекнул нам, чтобы сразу обращались к князю!

– Почему? – сходу заинтересовалась Рисса, и Вайолл, криво ухмыльнувшись, ответил:

– Видите ли, Рисса, дело в том, что как раз на сегодня была и назначена моя казнь! – сказал и отвернулся, не дожидаясь ответа княжны.

Она слишком часто заморгала, пытаясь осмыслить сказанное, поглядела на Рема и только тогда спросила:

– А вас за что поймали, Баламут?

– Ложный навет, – ир Озарон опередил Карделла, пока тот по своему обыкновению подбирал слова.

– И вас тоже ложно обвинили? – в тоне девушки сквозила отчаянная надежда.

Отчасти Вайолл чувствовал за собой вину за все случившееся, лгать он тоже не привык, особенно тем, кто был ему небезразличен, потому не стал отрицать, а тихо обронил:

– Нет…

Карделл так едва и не сел на землю, а Рисса насупленно осведомилась:

– Тогда на что вы рассчитываете? Думаете – спасли княжну и все? – голос Риссы сорвался, и Рему почудилось, что она вот-вот расплачется.

Тут уж гном не выдержал, обращался он к ир Озарону, но речь была произнесена для девицы:

– Ну что ты на себя наговариваешь, парень?! Ну не сменил бы ты те кружки и что? Кто бы от этого выиграл?!

Вайолл слабо улыбнулся:

– Спасибо, друг, но что ты знаешь обо мне, кроме того, что я сам рассказал тебе?

– А ты считаешь, я мало людей и нелюдей повидал за эти месяцы? Думаешь, не могу разобраться, кому из них можно верить, а кому нет? – прищурившись, отозвался Карделл.

Ир Озарон, поддавшись порыву, обнял гнома, и тут же отошел, а затем последовали его слова:

– Ну что, Ваша Светлость, готовы идти дальше?

Рисса медленно, словно обдумывая, кивнула и первой направилась по едва заметной, залитой дождями тропке.

– Ваша Светлость, – окликнул ее Вайолл, – нам в другую сторону!

Вскинув голову, княжна развернулась, а гном и наемник понятливо переглянулись между собой. Жест этот был замечен девушкой, и она дала себе зарок, что обязательно расспросит Баламута о том, как он познакомился с ир Озароном.

***

С наступлением ночи, когда легкий ветерок разогнал тучи, закрывавшие небо в течение всего дня, местность осветили обе луны, а путешественники остановились отдохнуть. Вайолл достал из сумы кремень и, набрав веток, попытался разжечь костер. Мокрое дерево больше дымило, чем горело, потому ир Озарон провозился долго. За это время Рисса успела осмотреть содержимое одной небольшой котомки, спешно врученной ей Эрриниэль, обнаружила небольшой запас провизии и фляжку с водой и приготовила нехитрый ужин на троих. Рем в задумчивости бродил по поляне, пытаясь найти себе занятие, молясь всем богам Омура, чтобы его творение дождалось возвращение мастера, желая бежать на его поиски.

Трапеза прошла в молчании, а когда решили лечь, Баламут вызвался дежурить первым. Присел на поваленное дерево у костра, воззрился на огонь, не забывая прислушиваться к звукам ночи. Где-то ухала ночнуха, возились в кустах мыши, переворачивались с боку на бок и вздыхали спутники гнома. Ни Риссе, ни Вайоллу не спалось этой осенней ночью, они думали, и мысли их оказались во многом схожими. Вот если бы эти два человека догадались поговорить друг с другом, не таясь, не опасаясь быть непонятыми, то, возможно, и ночь эта прошла бы для них иначе. Засыпали бы они не поодаль, а рядышком, прикрывшись одним на двоих плащом. А пока им оставалось только мечтать об этом. Наемник глядел в темные небеса, полностью растворяясь в их мрачной красоте, а княжна бессмысленно всматривалась во мрак, окружающий поляну, сдающийся только свету костерка.

Когда нечто темное шевельнулось в его завихрениях, Рисса приподнялась на локте, заставляя Вайолла встрепенуться, а Рема отвести взор от огня. Вскрикнула девица, вскочил, вскидывая алебарду гном, мгновенно поднялся на ноги, поднимая меч наемник, глядя на то, как сгущаются и без того сумрачные краски. Тьма, подкравшаяся внезапно, ожила, явив потрясенным взглядам путешественников высокую фигуру, закутанную в плащ. Еще вопрос не сорвался с уст Вайолла, а незнакомец скинул капюшон, воззрился на Риссу темными провалами глаз, заставляя княжну захрипеть, хватаясь за горло. И без объяснений ир Озарон и Карделл поняли, кого видят, кинулись в атаку, надеясь помочь девушке. Только взмахнул эльф-некромант рукой, и шагнуло через облетевшие кусты воинство восставших. Рубанул наугад гном, еще недавно звавшийся Баламутом, а теперь действующий с уверенностью опытного воина. Вайолл чуть замешкался, хватая Риссу, стараясь спрятать ее от темных заклятий мир Корфуса. И наемнику удалось даже укрыть княжну за выворотнем, где она медленно пришла в себя.

Большее ир Озарон сделать не успел, его настигли мертвецы. Вайолл по сложившейся привычке вступил в бой с уверенностью, но его противники не ведали ни усталости, ни страха. Один зомби падал на землю, разрубленный пополам, но вместо павшего на пути возникал другой. Неутомимый некромант, черпающий магию из силы ночи, знал свое дело. Кто для него были эти двое? Жалкий человечишка и презренный гном! А вот княжна – дело другое! Ее кровь послужит для дела, она прольется на венец, чтобы тот засиял, будто множество солнц, и обрел силу, необходимую эльфам для победы.

***

Горист и Фрест с напряжением следили за развитием событий, не ведя никаких разговоров, пока бог огня не прозрел:

– Так вот, что ты задумал!

– Ну не мог же я прямо вмешаться, с твоей сестрицей спорить – дело непростое!

– Луана слепа… – начал Фрест, но Горист его остановил:

– Мы все слепы, когда дело доходит до наших подопечных! – одарил названного племянника выразительным взглядом.