Текст книги ""Фантастика 2025-120". Компиляция. Книги 1-18 (СИ)"

Автор книги: Мертвый аккаунт

Соавторы: Анна, Верещагина,Валентина Верещагина,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 358 страниц)

– Тэйна? – так как призрак скрывал свою внешность, старик позвал наугад, надеясь, что его поиски завершены.

Призрак приоткрыл свою личину, прячась в густой древесной тени, опасаясь приближаться к костру.

– Ты? – Гурдин не смог скрыть своего удивления.

– Мы знакомы? – призрак, как оказалось, тоже был изумлен.

Старик явственно поморщился, как будто его тело пронзила внезапная боль, и признался:

– Это я… Гурдин.

Орей с недоверием облетел вокруг, зашипел, когда жар огня коснулся его полупрозрачного тела, вернулся в тень.

– Помнишь, как у тебя выпал первый зуб, и ты в слезах нашел меня? – старик заметил сомнения, промелькнувшие на лице призрака. – А помнишь наш первый урок? Ты тайком взял меч отца, но толком держать его не умел, размахивал им и едва не снес голову пробегавшему мимо Риану, который даже и не понял, что мог лишиться жизни.

Призрак медленно кивнул и раздумчиво ответил:

– Крепко же тебя потрепало…

– Да, досталось всем, – неопределенно отозвался Гурдин и сменил тему. – Я ищу Тэйну, она с вами?

Призрак сверкнул мрачным взором и произнес:

– Да… вернее то, что от нее осталось.

Старик проницательно глянул на него и потребовал:

– Отведи меня к ней!

Призрак развел руки в стороны.

– Сейчас не могу, – и обнадежил, – но она где-то неподалеку, за ней присматривает Аррис.

Гурдин решительно завернул хлеб в холстину, забросал костерок и выбрался наружу. Разметав облака, ветер угомонился, и в лесу стояла тишь: ни ветка не шелохнется, ни зверек не пробежит. Только, подобно драгоценным камням, сверкали наметенные сугробы.

Чтобы не тратить зря отведенное время, Гурдин, набрав полные легкие воздуха, крикнул:

– Аррис эрт Тодд! Где ты? – распугав тишину зимнего леса.

Крик эхом пронесся по окрестностям и затих. Старик осматривался до рези в слезящихся глазах, надеясь заметить знак.

Слева тряхнула ветвями старая ель, и Гурдин изо всех сил поспешил к ней.

– Эх, вы, – со вздохом констатировал он, нахмуренно взирая на скопление чернильного тумана и качая головой, – не могли внятно ей объяснить.

– А она слушала? – огрызнулся эрт Тодд, одарив старика придирчивым взглядом.

– Она девочка умная – прислушалась бы, коли вы додумались бы правильные слова подобрать, – Гурдин строго посмотрел на призрака.

– Умные девочки женихов не убивают! – буркнул Аррис и дымкой опоясал еловый ствол.

– Нет ее вины в твоей смерти. Обвиняй меня, если пожелаешь! – сурово объявил старик, но призрак не послушал.

– Сам решу, кого обвинять, а ты, проклятый, если знаешь, как помочь, помогай, или иди к грыру!

– Сейчас бы тебя как в детстве – ухватить бы за ухо, да хорошенько оттаскать! – хмыкнул Гурдин, и получил язвительное:

– Ну, попробуй! – призрак кинул под ноги старику свою голову.

Древний устало потер переносицу – нелегко быть терпеливым, когда хочется рвать и метать – и присел на снег рядом с туманно-черным клубком.

– Не в моих силах вернуть ей память, но я отправил твоего брата на поиски лорда. Нам остается ждать.

– Поскорее бы, – Аррис возник с другого бока. – Мы уже пятерых потеряли, – в тихом голосе звучала явственная досада.

– Оставшихся сохраним, – твердо заверил его Гурдин и прикрыл покрасневшие веки.

Непроглядная тьма накрыла местность вокруг башни. Звезд не видно – лишь беспросветный черный полог вместо ночного неба. Но Мирель, отчаянно покусывая губы, всматривалась и всматривалась в темноту ночи. Напряжение никак не отпускало королеву, и она ощутимо поежилась, стоя на крыше. Несмотря на усиливающийся мороз, уходить ей не хотелось. Мира чувствовала себя воином, стоящим на посту. Беспокойство за Роана изводило королеву, и она не смогла усидеть на месте и покинула обогретый зал. Сколько времени Мира простояла на пронизывающем ветру – неизвестно. Ей некогда было считать минуты, все, на что хватало сил – молиться, дабы Хранители смилостивились, и Роан вернулся к ней.

Ветер безудержно гнал девушку с крыши, норовил куснуть в лицо, толкал в спину, рвал с плеч плащ. Мирель стойко сопротивлялась и ни на мгновение не прерывалась, истово умоляя небесных покровителей сохранить Роану жизнь.

Все ее тело заледенело, и Мире начало казаться, что скоро она станет куском льда. Испугавшись, что в таком случае никому не сумеет помочь, королева спохватилась и взялась озябшими пальцами за железное кольцо на крышке люка.

Спустившись, девушка присела перед очагом и протянула к огню замерзшие ладони.

– Ах, если бы у меня был ключ, – простонала она, страдая от неизвестности.

Роан ушел и забрал с собой заветный камень, о ключе, открывающем второй выход, Мира ничего не знала. В чем была уверена наверняка – помимо двух ключей, двери открывались с помощью заклинаний. Но маги тщательно хранили свои секреты, и они не раскрыли их ненавистному южному демону, выдав часть правды.

Жалящая мысль черной молнией пронзила сознание, словно кто-то недобрый встал за спиной и коварно нашептал: «А ведь ты умрешь здесь, если демон не вернется. И, быть может, он нарочно оставил тебя в башне, обрекая на медленную и мучительную смерть!»

– Нет! – рьяно выкрикнула Мира. – Роан не понаслышке знает, что такое честь, и никогда не поступил бы так со мной! – выдохнула и осознала, что безделье ни к чему хорошему не приведет.

Тяжкие думы часто становятся причиной сумасшествия – в чем королева недавно убедилась. Мире было жаль Тэйну, но умом она понимала, что подругу не вернуть. Черные мысли сгубили ее в самом расцвете, а Мирель собиралась дожить до глубокой старости.

– Пора заняться делом! – она несколько раз провела ладонями по лицу и огляделась.

Ничего не изменилось в зале за прошедшее время – стол был накрыт, посуда перемыта, но вот вода в котле остыла.

– Тоже труд, – королева поднялась с колен и занялась совсем не королевским делом.

Когда котел был подвешен над очагом, Мира взялась за метлу, а после – решила смахнуть пыль. Только подумала, как мирно спавшая до того момента Беглянка вдруг встрепенулась. Прислушалась и стрелой метнулась в коридор.

Мирель насторожилась и услышала странный глухой звук.

– Роан? – тревожно позвала она, но отклика не получила.

Сердце в груди испуганно сжалось, но девушка взяла себя в руки и вышла в коридор.

Часть факелов, зажженных утром, уже прогорела. Конец коридора терялся в сумраке, и оттуда с воем врывался ветер. Но Мирель не остановилась. Переборов себя, она сняла со стены один из факелов и храбро двинулась вперед.

– Роан? – она не теряла надежды услышать голос любимого, но в ответ раздался только подозрительный шорох и тихое лошадиное ржание.

Мира забыла о страхах и бросилась навстречу ветру, понимая, что дверь открыта. Факел, трепещущий на ветру, распугал зловещие тени, и они расступились, открывая силуэт коня, освещенного красноватым светом, падающим сбоку. Вместе с ветром внутрь торопились залететь снежинки, и Мирель пришлось прикрыть глаза рукой. Поэтому она не сразу увидела эрт Шерана, лежащего ничком у ног своего скакуна.

– Роан! – девушка подбежала и склонилась над любимым.

Ее лорд был весь изранен, а при ближайшем рассмотрении Мирель увидела, что и конь его пострадал от чьих-то когтей.

Яростное шипение Беглянки и испуганное конское ржание отвлекло королеву и вынудило подняться по ступеням. За порогом властвовала зимняя ночь, да бесновался ветер. Чувство опасности нарастало, и королева с силой метнула факел.

Огненный свет на несколько мгновений разорвал тьму, сердце Миры забилось где-то в горле, а затем, ухнув вниз, замерло. Девушка неоднократно встречала сумеречных на другой стороне Разлома, а с одним даже сражалась и победила. Первым порывом было позаимствовать меч у лорда и вступить в бой. Но стоило оглянуться и вспомнить о беспомощности эрт Шерана, как Мира приняла иное решение. Одно из чудовищ Ар-де-Мея, непонятно каким образом перебравшееся через Меб, приближалось. Крим – так называли это существо ар-де-мейцы. Высокая косматая фигура медленно двигалась в ее сторону. Чудовище не бежало – видно ощущало скорую победу. Мирель невольно вздрогнула, на секунду вообразив, как холодные, цепкие пальцы прикасаются к ее шее.

Слетев по ступеням, королева снова наклонилась к возлюбленному:

– Роан? – она вглядывалась в его лицо с ожиданием. – Проснись, умоляю! – она приказывала себе не поддаваться панике. – Мне нужен ключ! – руки безостановочно двигались в поисках камня с гравировкой.

Беглянка воинственно выгнула спину и побежала наверх, а ее шипение стало яростнее. Конь лорда сорвался и унесся дальше по коридору, и Мирель поняла, что опасность совсем близко. Непроизвольно она снова подняла голову, а ветер услужливо донес до нее смрадный запах сумеречного.

– Ключ… Где же ключ? – прохрипела она, тщательно осматривая одежду Роана.

Его ресницы затрепетали, глаза открылись. Лорд обвел мутным взором пространство перед собой и услышал сбивчивый шепот королевы. Облизав пересохшие губы, он понял, что не может произнести ни слова, и из оставшихся сил протянул руку, дотронулся до локтя Миры. Она резко вскинулась и заметила, что Роан очнулся.

– Мне нужно… – задыхаясь от волнения, заговорила королева, но он уже разжал пальцы, и камень покатился по полу.

Без напоминаний Мирель схватила его дрожащими от переизбытка чувств пальцами и кинулась к выходу. Чудовище, как будто почуяв, что добыча может ускользнуть, с ревом кинулось вперед. И успело бы, если бы отважная Беглянка не напала на него. Высоко подпрыгнув, кошка принялась рвать коготками голову крима. Непропорционально длинные руки, увенчанные кривыми когтищами, поднялись, чтобы сбросить кошку. От мгновенной смерти белоснежную питомицу спасла только отличная реакция. Кошка успела увернуться.

Как бы ни жалела Мирель Беглянку, мешкать было нельзя. Королева вставила ключ в нужное углубление, и каменная глыба сдвинулась с места, отрезая криму вход. Мирель оставалось только гадать, что станет с ее любимицей, и надеяться, что хитрая кошка избежит гибели. Сейчас ей нужно было позаботиться о раненом эрт Шеране.

Конем Мира займется позже, а пока она вернулась к лорду и оценила его состояние. Роан снова потерял сознание, одежда на нем была разодрана и пропитана кровью Королева сразу не заметила, но ее руки уже были окрашены красным. Стараясь не паниковать, она ухватила Роана под мышки и потянула в зал. Сюда забежал испуганный, всхрапывающий конь, и Мирель пришлось немного отвлечься, чтобы вывезти его в коридор.

Поднять эрт Шерана на лавку у девушки не хватило бы сил, и, мудро рассудив, она устроила ложе на полу недалеко от очага. Затем раздела Роана и приготовила так кстати вскипевшую воду. Пока Мира обтирала раненого, он то приходил в себя, то опять проваливался в беспамятство и принимался что-то бормотать. Тело Роана было сплошь покрыто мелкими ранами от когтей и зубов крима. На чело девушки набежала тень. Слюна этих чудовищ была ядовита. Мирель следовало успокоиться и вспомнить состав противоядия и хладнокровно оценить запасы трав, хранящихся в башне.

Мешочки норовили выскользнуть из рук, и королева прилагала усилия, чтобы сосредоточиться и не оглядываться на возлюбленного.

– Так, – твердила она вслух, чтобы заглушить панические приступы, – кажется, травницы сначала использует обезболивающие снадобья. Что мне нужно? – выдохнула и припомнила. – Вроде бы, я видела подходящую настойку, – с рвением она принялась распахивать шкафчик за шкафчиком.

Поиски окончились результативно – нашлось не только обезболивающее снадобье, но и целебная мазь. Мира не знала, поможет ли она против яда, но выбора не было.

– Сколько капель необходимо? – память подвела, и королеве пришлось действовать наугад.

Она подошла к Роану, кровь все еще сочилась из его ран – плохой знак. Девушка попыталась поднять голову лорда и заставить его выпить снадобье, но он вдруг что-то заговорил и открыл глаза.

Сев, эрт Шеран уставился на Мирель со странным выражением на лице.

– Выпей, так нужно, – мягко произнесла она, протягивая кружку.

Словно бы увидев самого грыра, он дико взмахнул рукой, выбив посуду из пальцев Миры. Она едва успела пригнуться, чтобы избежать удара, а он со стоном рухнул на шкуру. В сердце Мирель постучалась черная безысходность, она испугалась, что потеряет Роана. Ведь если судить по его поведению, то ранили лорда уже давно, и процесс не остановить. Запретив себе думать о худшем, она положила ему на лоб влажную ткань и вернулась к мешочкам с травами, чтобы приготовить целебный отвар. Она не нашла последний из ингредиентов – кору рябины, собранную в день летнего солнцестояния. Но ничего не поделаешь, ей придется довольствоваться тем, что есть и снова молиться Хранителям.

Сухие лепестки, листья и коренья отправились в котелок, а чтобы не сидеть без дела, Мира смочила в другой посудине вторую тряпицу и принялась обтирать шею и тело Роана в надежде унять жар и остановить кровь, успокаивая его ласковыми словами, а затем смазала порезы. Эрт Шеран бредил, и девушка понимала, что в любой момент он может вскочить и опрокинуть ее резким ударом.

Девушка была слишком обеспокоена состоянием любимого, чтобы вспоминать о своих былых желаниях, а мечтала только о том, чтобы эрт Шеран поскорее поправился.

Пока отвар кипел, она съела пару сухарей, вынуждая себя жевать, потому что понимала, насколько важно сохранить силы. А затем выглянула в коридор, чтобы поменять сгоревшие факелы и осмотреть коня. В душе Мира все еще питала надежду, что ошиблась в своих предположениях, и Роан повстречался с кримом всего пару часов назад.

Ее надежды рассыпались прахом, когда она увидела умирающего коня. Скакун лежал на боку и тяжело дышал. Но она ничем не могла облегчить страдания животного. Подходящего снадобья не было, а убить коня рука не поднялась. Все, что сделала – это расседлала скакуна и сняла переметную суму. О том, как после будет избавляться от трупа, думать не хотелось. И в любом случае ей остается ждать рассвета. Королева напрягла слух, стараясь расслышать, что делается на улице. Но сквозь отверстия в потолке слышались завывания ветра и ничего более.

Она вернулась и присела рядом с любимым. Отвар должен был еще кипеть пару часов, а затем настояться.

Ночь прошла без сна, Мирель не отходила от Роана, стараясь облегчить его состояние. А к утру, когда лорд перестал метаться в бреду, Мира решила проведать его коня.

Чуда не произошло – животное было мертво. Судорожно сглотнув, королева представила, как будет вытаскивать труп наружу. Желания рубить тушу на части не возникло, к горлу подкатила тошнота. Прикрыв мертвого коня попоной, девушка приняла решение заняться этим делом позже, а пока вернулась к Роану.

За ночь лорду не стало лучше. Откинув холстину, прикрывающую раны, Мира постаралась хладнокровно оценить их. Порезы распухли и напитались кровью. Возле некоторых виднелся желтоватый, дурно пахнущий гной. Смазывая их еще раз найденной мазью, Мирель уже знала, что она только замедляет процесс. Протянув руку, девушка безвольно уронила ее.

– Отвар! Он должен помочь! – чтобы прогнать слезы бессилия, проговорила она и метнулась к котелку, находящемуся на столе.

Мирель не причисляла себя к травницам, знания ее в этом вопросе ограничивались общими сведениями, полученными еще в родном доме. В Радужном дворце ей доводилось слышать обрывки разговоров, да Лориан частенько, вроде вскользь, упоминал при ней о том, как спастись от ран, нанесенных тем или иным сумеречным.

За эти отрывочные сведения Мира, как никогда прежде, была благодарна наставнику. В критических обстоятельствах прилежная ученица сумела многое вспомнить.

Роан пребывал в бессознательном состоянии, и Мирель не придумала ничего лучше, как смазать укусы настоявшимся отваром. Хорошенько намочив ткань, она опустила ее на грудь лорда, и он неожиданно резко втянул воздух, а затем воззрился на девушку широко открытыми глазами.

Мира замерла, не представляя, узнал ли ее эрт Шеран, но внезапно обе ее руки оказались в тисках его пальцев. С полубезумной улыбкой демон привлек королеву к себе.

– Ты нужна мне…

– Да, я понимаю, – Мирель сделала попытку освободиться и подойти к котелку, но его ладонь плавно опустилась и накрыла ее грудь. – Роан? – голос ее сорвался.

– Не пугайся, милая, – сипло прошептал лорд-демон, – я никогда не причиню тебе вред.

– Ты умираешь, нужно выпить снадобье, – она постаралась отвлечь его от лихорадочного возбуждения. – Пожалуйста, послушай меня.

Натянутая ткань ее верхней туники разорвалась, обнажив грудь, прикрытую тонкой нижней рубашкой.

– А-а-а… – выдержка изменила девушке.

– О, Хранители, – простонал Роан, – я уже умер, раз вижу столь прекрасное зрелище.

Мирель отстранилась и постаралась придать голосу твердость:

– Ты еще жив и должен послушаться меня, иначе скоро увидишь Врата смерти. В твоей крови яд крима.

Роана трясло от нестерпимого жара, лорд сдаваться не привык, особенно он был нетерпим к слабостям, и готов был сражаться с ними до победного.

– Ладно, – смирившись, кивнул он. – Думаю о сумеречных ты знаешь больше моего.

Мирель с облегчением поднесла ему кружку с отваром.

После Роану стало немного лучше, и он забылся беспокойным сном, а Мирель пришлось вернуться к мертвому коню и хладнокровно рассудить, что делать с ним.

Рискнув тащить целиком всю тушу, девушка умаялась, но не выполнила задуманного. Присев на лавку, она отринула эмоции и снова заглянула в шкафчики. Там точно видела топор – хвала Роану, что успел снабдить башню всем необходимым.

Стащив верхнюю тунику, Мира облачилась в испачканное одеяние эрт Шерана, решив сжечь его позже, и отправилась к коню.

Она не задумывалась о том, что делает, представила себя на поле боя и просто поднимала и опускала руки. Мирель казалось, что она наблюдает за собой со стороны. Потом она ужаснется, но сейчас королева действует хладнокровно и расчетливо, как и положено.

Изрядно устав и перемазавшись, Мира открыла дверь. Солнце уже скатывалось за холмы, предрекая наступление вечера. Перед входом никого не было – лишь летал со свистом ветер между камней.

– Беглянка, где ты? – губы девушки сами собой сложились, произнося имя любимицы.

Но в ответ ей раздался только голос ветра, хотя то, что кошка не лежала мертвой среди обломков, вселяло в душу королевы надежду.

Устав и перепачкавшись, Мирель спустилась в купальню и смыла с себя всю грязь. Завернувшись в холст, она пришла в зал и, проверив состояние Роана, занялась починкой своей одежды, а затем прилегла рядом с лордом и незаметно для самой себя уснула.

Объятия Игвейна принесли ей неизведанное удовольствие. Нечто влажное, теплое и невыразимо приятное коснулось вершины ее груди, горячая ладонь скользнула по телу, пробираясь к укромному местечку между ног. Повинуясь настойчивым ласкам воображаемого любовника, Мира раскинулась на ложе и распахнула свои объятия. А он накрыл ее своим обнаженным телом, целуя и даря трепетные ласки.

Мирель недоуменно распахнула веки и провела ладонью по лицу, не понимая, где она – во сне или наяву. Лорд-демон нависал над ней, опираясь на локти, но его глаза были закрыты.

– Роан? – королева окончательно проснулась и попыталась отстраниться, переживая за здоровье любимого.

Он смял ее губы жестким поцелуем в попытке добиться, подчинить и сделать своей. И если бы не обстоятельства, Мира покорилась бы, растворилась в его объятиях, забыла обо всем. Страх за жизнь Роана не позволил ей беспрекословно принять его ласки.

– Роан! – сказала она громче, сопротивляясь сильнее, и время остановилось, замораживая эрт Шерана, но позволяя Мирель видеть и слышать все.

В башне появились та, кого королева вспоминала, но не стремилась встретить снова. В кружеве туманных узоров возникла Некрита.

– Что ты делаешь? – строго осведомилась она. – Не думаешь, что пришло время произнести нужное СЛОВО?

Мира взглянула на безумную Хранительницу и поспешно отвернулась – у нее возникло жуткое ощущение, что в глаза бросили пригоршню раскаленных углей. Взгляд помимо воли остановился на лице любимого. И девушка спохватилась, торопливо выбралась и прикрылась, а после уложила Роана и прикрыла его от пронзительного, злого взора Некриты. Та с холодной усмешкой наблюдала за Мирой и ждала.

Девушка собралась с духом, хотя могла бы не говорить вслух – ее действия и мечущиеся мысли были для Некриты прямым ответом.

– У меня ничего не выйдет, я люблю его, – королева, стоя перед непредсказуемой на коленях, распрямила спину.

– И что? Любовь – пустой звук, сочетание букв и ничего больше. А вот смерть – это все. И он скоро умрет, так почему бы тебе не воспользоваться случаем? – голос Некриты звучал властно и требовал исполнить клятву.

– Вы лжете! – девушке не хотелось верить, что ее усилия напрасны.

Изменчивая прищурилась, склонив голову влево, но Мирель не согнулась под этим взыскательным, долгим взглядом, хотя чувствовала себя так, словно Хранительница обрушила на ее плечи всю тяжесть мира.

– Вот как? – Некрита нарочито удивилась. – Ты забываешь о подданных ради него? – и безумно расхохоталась, как будто услышала шутку.

– Я не… – девушка сражалась с собой, со своими чувствами, порывами, мечтами. По щекам струились слезы, но у Миры не нашлось сил, чтобы стереть их. Она обреченно повернулась к Роану, пробежалась глазами по его израненному телу, отметила, что раны нагноились еще сильнее. Теперь нет смысла сомневаться в словах Некриты, но воспользоваться слабостью любимого и всю оставшуюся жизнь мучиться и думать о том, чего не сделала.

– Спасите его, – выдохнула королева. – И я исполню приказ!

– Что? – Некрита поразилась наглости обычной человеческой девчонки. – Ты смеешь выдвигать нам условия?

– Да! – Мирель по-прежнему не поднималась с колен, но весь ее вид выражал упрямство.

– Дура, – с раздражением припечатала непредсказуемая. Ее темные, пугающие очи налились кровью, а на кончиках пальцев засверкали острые когти. – Нам очень хочется показать тебе, что значит смерть.

– Я слышала ее дыхание, – рискнула поведать Мира, чем сильнее раззадорила Некриту.

Хранительница сбросила привычную личину темноволосой, белокожей женщины. Разлетелась по залу пеплом и снова собралась серебристой дымкой, представ в образе белокурой красавицы.

– Подумай еще раз, – увещевала она, – вспомни наши прошлые беседы, – с намеком на угрозы.

Мирель не дрогнула.

– СЛОВО обязательно прозвучит, но я знаю о чести и не могу воспользоваться слабостью врага!

– Ах, – притворно восхитилась Некрита, – она действительно убеждена, что обманет нас!

Мира не отозвалась, потому что была честна с непредсказуемой, открыв ей все мысли и чувства. Присела и устало опустила взгляд, не желая оправдываться и вступать в спор.

Непредсказуемая могла быть довольна – она добилась своего. Ведь нет ничего приятнее, чем одержать победу над сильным, несгибаемым врагом, унизить его. Глядишь, и сам воткнет кинжал в свое сердце, не сумев пережить позора.

– Лови! – Хранительница бросила в руки Мирель ярко-красный мешочек с рябиновой корой. – Поспеши, мы не всесильны, время подвластно только Хросту, и мы обменяли эти минуты на месяцы твоей жизни.

Глупо было удивляться, расстраиваться и негодовать – Некрита ни с кем не церемонилась, а заботилась лишь о себе. Поэтому сделав смиренный кивок, Мира отправилась к очагу, необходимо было нагреть отвар, прежде чем всыпать в него последний из ингредиентов.

Вода закипала медленно, каждая секунда отзывалась острой болью в душе королевы. Но она не жалела себя – пусть ее жизнь станет короче, так даже лучше, меньше времени останется для возможных сожалений.

– Ну же, – Хранительница жадным взором следила за каждым движением Мирель. – Тебе надо поспешить! – видно, у Хранительницы было много планов, которые должна исполнить королева Ар-де-Мея.

– Отвар должен остыть и настояться, – спокойно пояснила Мирель, снимая котелок с огня.

– Глупые, медлительные людишки, – презрительно высказалась непредсказуемая, заметалась по зале.

Мира, решительно не обращая на нее внимания, легла рядом с Роаном, ловя последние мгновения близости с ним. Понимая, что он возненавидит ее после, да и сама она уже не будет прежней. Но долг для королевы должен быть превыше всего, а чувства позволены лишь простолюдинам.

Отвар остыл и достаточно настоялся, и Мирель, из-за отчаяния и беспомощности ощущая себя полумертвой, занялась ранами лорда. Аккуратно обрабатывая сочащиеся гноем порезы, Мира призывала себя думать только о том, что ее любимый будет жить, остальное – неважно.

– Госпожа, – обратилась девушка к Хранительнице, – я обработала все раны, теперь Роану нужно выпить снадобье.

– Хорошо. Мы уйдем, и время возобновит свой бег, – Некрита слишком быстро дала свое согласие, и это должно было насторожить Мирель.

Но девушка оставалась безучастной – ее волновало невысказанное СЛОВО. Непредсказуемая оставила королеву, предоставляя той право сгорать в одиночестве от своих мрачных, постыдных мыслей.

Отвар был налит в кружку, но почему-то Мира медлила, не подносила ее к губам Роана.

– Тебе не следует спешить, – мелодичный голос вывел девушку из задумчивости, заставив поднять низко склоненную голову.

Воздух заискрился; повеяло летом и цветочным ароматом; и из розового облака появилась Люблина.

– Тебе необязательно слушаться Некриту. Всем известно – она бессердечная и безумная. Сегодня говорит одно, а завтра – будет кричать о другом.

– Если бы дело было только в Некрите, – вздохнула королева.

– Я знаю, поэтому пришла! – горячо заговорила Люблина. – Тебе обязательно нужно знать, что СЛОВО – это жуткое заклятие, призванное подчинять и уничтожать. Вообрази, что будет чувствовать твой любимый, когда поймет, что ты его обманула. А он узнает сразу, как только СЛОВО сорвется с твоих уст. Роан будет лежать беспомощным, пока ты…

– Я, что? – Мирель неожиданно озябла и свернулась клубком под боком эрт Шерана.

– Видишь… – многозначительно изрекла Хранительница. – Ты все еще сомневаешься, и я могу тебе помочь. Не нарушая клятвы, ты будешь счастливой! С ним, но на этой стороне Разлома.

– Не буду, – вполголоса опровергла Мира, – потому что предам ар-де-мейцев и обреку Алина на вечные страдания, ведь Некрита не забудет своего обещания.

– Ох уж мне эти ар-де-мейцы! Знаешь, они заслужили то, что имеют! – Люблина сердито сдвинула брови, и, глядя на нее, девушке подумалось, что не только у Некриты нет сердца. Все Хранители жестоки и коварны, помогая одним, они готовы уничтожить иных.

Люблина нахмурилась сильнее.

– Что ты от меня хочешь? – спросила она, впрочем, досады или ярости в ее тоне не было, лишь немного усталости.

– Помоги им, избавь от проклятия, – вскочила, прижала руки к груди и на одном дыхании выпалила. – Я буду счастливой лишь тогда, когда в сердцах ар-де-мейцев вновь вспыхнет любовь, и будет она долгой и взаимной.

Тихий вздох слетел с губ Люблины.

– Хорошо, вижу, ты приняла решение, и у меня не получится переубедить тебя. Скажу напоследок, не забывай, кто такая Некрита, и на что она способна. Разве, она позволит Роану остаться в живых? Ты думала над тем, что сделают ар-де-мейцы, едва ты переступишь границу с беспомощным южным демоном? – Хранительнице удалось внести смятение в душу Мирель.

– Я королева, я прикажу, – девушка не чувствовала уверенности, голос ее дрожал.

– Быть может, милосерднее позволить ему умереть от ран, полученных в драке? – Люблина мотнула головой, указывая на кружку с отваром.

– А какой у меня выход? – сцепив зубы, вопросила Мира, обращаясь больше к себе, чем к Хранительнице.

– Легко сдаешься, – Люблина, казалось, была разочарована ответом королевы.

– Нет, – Мирель вскинула твердый взгляд и от всего сердца пообещала. – Я найду выход. Успокоюсь, посижу в тишине и придумаю, как спасти Роана.

– Но ты понимаешь, что вам не быть вместе, в его душе не будет места для любви к тебе, там останется ненависть, – Люблина знала больше, чем говорила, и лишь скупо подсказывала, надеясь, что девушка примет верное решение.

Мирель кивнула и потрясла Роана за плечо, чтобы разбудить и уговорить выпить отвар. Хватит сомневаться – нужно действовать, пока не стало слишком поздно.

– Проснись, – ласково просила она лорда. – Нужно выпить лекарство.

Роан открыл глаза – перед ними все расплывалось.

– Милая? – хрипло позвал он, и Мира приложила кружку к его губам.

– Вот. Я приготовила нужное снадобье.

Лорд, превозмогая слабость и боль, сделал глоток.

– Редкостная гадость, – поморщился он.

– Потерпи и обязательно поправишься, – уверила она, предлагая выпить отвар до дна.

– Я тебе верю, – чуть улыбнувшись, произнес он.

В ее груди вспыхнуло скорбное чувство утраты, но Мирель удержалась от рыданий и отвела глаза, чтобы Роан не заметил блестящих в них слез.

– Я помогу ар-де-мейцам, – Люблина с тоской наблюдала за ними.

Роан не видел Хранительницу, но Мира видела и чувствовала, что Люблина грустит вместе с ней.

Опустошив кружку, Роан поймал взгляд королевы и озадачился, увидев в нем неукротимую печаль.

– Что с тобой? – не смог промолчать.

Мирель вымучила из себя хилую улыбку и выдумала отговорку.

– Смотрю на тебя и думаю, как заставить тебя вымыться.

– М-да, – эрт Шеран шумно втянул носом воздух. Скривился. – Знавал я ароматы и получше! – сделал попытку подняться, но рухнул на ложе и скрипнул зубами от досады.

– Ладно, – Мирель, утешая, погладила его по голове. – Сегодня я помогу тебе, – отправилась за водой и чистыми холстами.

Роан встретил ее пронзительным взглядом.

– А завтра? Мира, что будет завтра? – он словно читал ее мысли и предлагал открыться, чтобы вместе решить проблему.

Девушка прогнала прочь наваждение – демон – не Хранитель, а маг из него весьма посредственный.

– Завтра, будет утро нового дня, – она намочила ткань. – И чтобы встретить его на ногах, тебе необходимо выспаться – закрывай глаза, а я посижу рядом. Никто тебя не потревожит.

– Я знаю, – Роан сжал ее руку и откинулся назад, безоговорочно доверяя своей любимой женщине.

Он уснул, в первый раз за прошедшие сутки, спокойно и безмятежно, а Мирель не собиралась спать, хотя дремота начинала окутывать ее разум. Чтобы взбодриться, девушка вышла на крышу – королеве некогда спать, она обязана спасти Роана. Промозглый ветер с мстительной радостью напал на Миру, но она смело подошла к краю и взглянула вниз.

Ночь выдалась морозной и ясной – в небе одна за другой вспыхивали звезды. Большие, напоминающие драгоценные камни в короне, они внушали трепет. Луны почему-то не было, словно она отказалась светить на землю, позволяя лихим людям беспрепятственно творить свои черные дела.

Мирель обеспокоенно всматривалась в темные окрестности. У основания башни метались неясные тени, и девушка насторожилась. Крепко ухватившись за один из зубцов, она свесилась вниз. Словно что-то почуяв, одна из теней вскинула косматую голову, и Мира сумела увидеть пылающие огнем глаза крима. Поспешно отпрянув, королева перевела дыхание, а затем услышала протяжный вой и скрежещущие звуки. Крим заметил ее и удвоил усилия, стараясь процарапать камень. Его ярость не тревожила Мирель – сумеречный всего-навсего искал свою добычу и твердо знал, где она прячется.