Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 327 страниц)

Глава 3

Джуд вел машину молча. Он оставил возможность нарушить молчание мне – когда и если я буду готова.

– Полиция нашла тело. – Мне понадобилось десять минут, чтобы заставить свои губы выговорить это. – Они думают, это мама.

– Я слышал, – просто ответил Джуд. – Бриггсу позвонили.

Специальный агент ФБР Таннер Бриггс был одним из двух руководителей программы обучения прирожденных. Это он пригласил меня туда, и он упомянул дело моей матери, чтобы меня завлечь.

Разумеется, ему позвонили.

– Я хочу увидеть тело, – сказала я Джуду, глядя на дорогу прямо перед нами. Позже я смогу об этом подумать. Позже. Я смогу предаться горю. Ответы, факты – вот что мне было нужно сейчас. – Фотографии с места преступления, – продолжила я, – все, что Бриггс сможет добыть у местной полиции, я хочу все это увидеть.

Джуд немного помолчал.

– Это все?

Нет. Это было не все. Мне отчаянно хотелось, чтобы тело, которое нашла полиция, не принадлежало маме. И одновременно хотелось, чтобы это была она. И неважно, что эти идеи противоречили друг другу. Неважно, что я проиграла бы в любом случае.

Я сжала зубы, ощущая, как они впиваются во внутреннюю сторону щеки. Через некоторое время я вслух ответила на вопрос Джуда.

– Нет, это не все. Еще я хочу добраться до того, кто с ней это сделал.

Это, по крайней мере, было просто. Это было ясно. Я вступила в программу прирожденных, чтобы сажать убийц за решетку. Мама заслуживала справедливого воздаяния. Я заслуживала справедливого воздаяния – за все, что я потеряла.

– Я должен бы сказать тебе, что охота на человека, который ее убил, ее не вернет. – Джуд сменил полосу, и могло показаться, что он обращает на дорогу больше внимания, чем на меня. Но меня это не обмануло. Джуд в прошлом был морпехом, снайпером, и он всегда держал обстановку под контролем. – Должен бы сказать тебе, – продолжил он, – что одержимость этим делом твою боль не уменьшит.

– Но не станете, – сказала я.

Вы знаете, каково это – когда мир распадается на части. Вы знаете, каково это – просыпаться по утрам и осознавать, что монстр, который разрушил вашу жизнь, – по-прежнему на свободе и он может это повторить.

Джуд не станет говорить мне, что мне нужно все это отпустить. Не сможет.

– Что бы вы сделали, – тихо спросила я, – если бы это была Скарлетт? Если бы у вас была зацепка, пусть даже ничтожная, по ее делу?

Я никогда раньше не произносила вслух имя дочери Джуда в его присутствии. До недавнего времени я даже не подозревала о ее существовании. Я мало знала о ней – за исключением того факта, что она стала жертвой серийного убийцы, известного как Найтшейд.

Единственное, что мне было известно, – как Джуд почувствовал бы себя, если бы по делу появились подвижки.

– Для меня все было иначе, – наконец ответил Джуд, не отводя взгляда от дороги. – Тело нашли. Не знаю, делает ли это все лучше или хуже. Наверное, лучше, потому что мне не нужно было гадать. – Он на мгновение стиснул зубы, а потом продолжил: – Хуже, потому что ни один отец не должен видеть такое.

Я попыталась представить, через что пришлось пройти Джуду, когда он увидел тело дочери, и тут же попыталась остановить себя. Джуд умел терпеть боль, а его лицо скрывало девять десятых того, что он чувствует. Но, когда он увидел безжизненное тело дочери, скрыться было невозможно, невозможно перетерпеть боль, стиснув зубы, – не оставалось ничего, кроме гула в ушах и чувства опустошения, которое было слишком хорошо знакомо и мне.

Если бы тело Скарлетт нашли только что, если бы у вас в руках оказалось ее ожерелье, вы бы не стали сидеть на месте. Вы не смогли бы – чего бы это ни стоило.

– Вы попросите Бриггса и Стерлинг дать мне материалы дела? – спросила я. Джуд не был агентом ФБР. Его первым и единственным приоритетом было благополучие несовершеннолетних помощников ФБР. Он принимал финальное решение о том, будем ли мы работать над тем или иным делом.

В том числе над делом моей матери.

«Вы понимаете, – подумала я, глядя на него. – Хотите вы этого или нет – вы понимаете».

– Ты сможешь посмотреть материалы, – ответил Джуд. Он остановил машину у частной взлетной полосы, а затем пристально посмотрел на меня. – Но ты не станешь делать это одна.

Глава 4

В частном джете было двенадцать мест, но, войдя, я увидела, что заняты только пять. Впереди сидели агенты Стерлинг и Бриггс, по разные стороны от прохода. Она изучала материалы дела. Он смотрел на часы.

«Исключительно деловые отношения», – подумала я. Впрочем, если бы отношения между ними были действительно деловыми, им бы не понадобилось увеличивать расстояние, садясь по разные стороны.

За ними расположился Дин, спиной вперед. Перед ним стоял столик, на котором лежала колода карт. Лия развалилась на двух сиденьях, по диагонали от Дина. Слоан, скрестив ноги, уселась на краю столика, светлые волосы собраны в кривоватый хвост на макушке. Если бы на ее месте был кто-то другой, я бы стала переживать, что он сейчас свалится, но, зная Слоан, она, вероятно, уже математически просчитала свое положение и приняла все необходимые меры, чтобы законы физики работали в ее пользу.

– Что ж, – произнесла Лия, одарив меня ленивой ухмылкой, – смотрите-ка, кто наконец решил почтить нас своим присутствием.

Они не знают. Осознание того, что Бриггс не сказал остальным членам команды о моей матери – о ее теле, – окатило меня. Если бы он сказал, Лия не стала бы лениво подшучивать надо мной, она бы делала это куда резче. У некоторых людей талант утешать других. Лия гордилась своей способностью отвлечь – но так, что вы вряд ли захотите благодарить ее за это.

Мое предположение подтвердилось, когда Дин повернулся и посмотрел на меня.

– Не обижайся на Лию, – сказал он. – Она не в духе, потому что я обыграл ее в «Парашюты и лестницы»[66]66
  «Парашюты и лестницы» – детская настольная игра с простыми правилами, в которой нужно, бросая кубики, первым довести свою фишку до последней клетки.


[Закрыть]. – В уголках его губ заиграла слабая улыбка.

Дин не встал со своего места. Не прошелся по самолету, не положил руку мне на плечо или на затылок, чтобы успокоить. А значит, он определенно не знал.

В этот момент мне и не хотелось, чтобы он знал.

Улыбка на его лице, то, как он поддразнивал Лию, – Дин понемногу исцелялся. Каждый день, который мы проводили вместе, барьеры понемногу истончались. Каждый день он понемногу выходил из тени и становился больше похож на себя.

И я хотела, чтобы это продолжалось.

Я не хотела, чтобы он думал о том, как моя мать стала жертвой убийцы. Я не хотела, чтобы он думал о своем отце, который был убийцей.

Я хотела и дальше смотреть на эту улыбку.

– «Парашюты и лестницы»? – переспросила я.

У Лии заблестели глаза.

– Моя версия намного интереснее.

– Это пугает сразу по нескольким причинам, – сказала я.

– С возвращением, – произнес агент Бриггс. Агент Стерлинг подняла взгляд от папки, которую изучала, и посмотрела мне в глаза. Бывшая жена Бриггса была профайлером. И моей наставницей.

Если знает Бриггс, то и Стерлинг тоже. В следующее мгновение мой взгляд метнулся к папке у нее в руках.

– Выбирай место, – сказала Стерлинг.

Я решила, что это означает «Поговорим позже». Стерлинг предоставила мне решать, хочу ли я сказать остальным – и когда. Я понимала, что не смогу держать это в секрете вечно. Лия специализировалась на распознавании лжи. Так что врать – не вариант, и, как бы тщательно я ни старалась скрыть свои эмоции, Дин вскоре поймет, что что-то случилось.

Мне придется им сказать. Но я смогу отложить это на пару часов – учитывая, что единственного человека, который мгновенно распознал бы, что что-то не так, на борту не было.

– А где Майкл? – спросила я, усаживаясь рядом с Дином.

– В двадцати четырех километрах к юго-востоку от Уэстчестера, к северу от Лонг-Айленд-Саунд. – Слоан наклонила голову набок, словно неровно завязанный хвост перевешивал.

– Отправился домой на Рождество, – перевел Дин. Под столом его рука нашарила мою. Первым идти на физический контакт было для Дина непросто, но постепенно он учился делать это чаще.

– Майкл отправился домой на Рождество? – повторила я и взглянула на Лию. Они с Майклом то сходились, то расходились задолго до того, как на сцене появилась я. Мы оба знали – все в этом самолете знали, – что «дом» – не то место, где Майклу хотелось бы находиться.

– Майкл захотел съездить домой. – Агент Бриггс вмешался в разговор, подойдя ближе и встав в проходе за спиной Слоан. – Это его просьба и его решение.

Разумеется. У меня скрутило желудок. Майкл однажды сказал мне, что, если ты не можешь защититься от чьего-то удара, лучшее, что ты можешь сделать, – спровоцировать этот удар. Когда Майклу было больно, когда возникала хоть малейшая вероятность, что ему причинят боль, он искал конфликта.

Когда я выбрала Дина, он воспринял это как пощечину.

– Он хотел повидаться с мамой, – невинно пояснила Слоан. – Сказал, что уже давно ее не видел.

Остальные понимали людей. Слоан понимала факты. Она поверила бы в любое объяснение, которое озвучил Майкл.

– Я дала ему список фраз, чтобы начать разговор, перед отъездом, – с серьезным видом продолжала Слоан. – На случай если им с мамой будет не о чем поговорить.

Зная Слоан, она, вероятно, считала, что Майкл сможет преодолеть неловкое молчание в семейной беседе, сообщив, что последнее слово в словаре – zyzzyva и это разновидность тропического долгоносика.

– С Майклом, – вмешался Бриггс, – все будет в порядке. – Что-то в том, как Бриггс стиснул зубы, выдавало, что он доходчиво объяснил отцу Майкла: тот остается на свободе, только пока с Майклом все благополучно.

Мы все попали в программу прирожденных по-разному. Отец Майкла – тот, кто научил его первым провоцировать удар, – отдал Майкла ФБР в обмен на иммунитет от обвинений в мошенничестве.

– Ну-ну, – ровным голосом произнесла Лия, – все будут в порядке, просто спойте кумбайя! Если мы на сегодня закончили с тем, чтобы успокаивать Кэсси, давайте перейдем к чему-нибудь менее нудному?

Одно в Лии было хорошо: она не позволяет предаваться тревоге или страху слишком долго.

– Взлет через пять минут, – ответил Бриггс. – Так, Слоан?

Наша специалистка по числам запрокинула голову, глядя на Бриггса.

– Высока вероятность, что вы сейчас скажете мне слезть со стола, – произнесла она.

Бриггс почти улыбнулся:

– Слезь со стола.

Глава 5

Мы находились в воздухе уже почти двадцать минут, когда Бриггс и Стерлинг начали рассказывать нам, куда мы летим – и для чего.

– У нас новое дело. – Стерлинг говорила спокойно и ровно. Еще недавно она убеждала нас, что нет никаких «нас», что несовершеннолетним – какими бы талантливыми они ни были – не место в расследовании ФБР.

Еще недавно прирожденные могли заниматься только старыми делами.

Многое изменилось.

– Три тела за три дня. – Бриггс продолжил с того места, на котором остановилась Стерлинг. – В местной полиции не понимали, что имеют дело с одним и тем же неизвестным субъектом, пока не провели вскрытие третьей жертвы. После этого они сразу же запросили помощь ФБР.

«Почему? – Я погрузилась в этот вопрос. – Почему полиция не связала первых двух жертв? Почему после третьей помощь ФБР запросили так быстро?» Чем больше будет занят мой ум, тем легче будет не возвращаться к мыслям о том, чье тело нашла полиция.

К тысяче и одному воспоминанию о маме.

– Кажется, что у жертв очень мало общего, – продолжил Бриггс, – за исключением местоположения и того, что выглядит как визитная карточка нашего субъекта.

Профайлеры используют термин modus operandi – MO, или образ действий, – когда описывают аспекты преступления, которые были необходимыми и функциональными. Но оставить визитную карточку? Это не функционально. Не является необходимым. Значит, это похоже на часть почерка нашего неизвестного субъекта.

– Что за визитная карточка? – спросил Дин. Голос у него был тихим, чуть глуховатым – он уже переключился в режим профайлинга. Нам нужны были мелкие детали: что за визитная карточка, где полиция нашла ее в каждом случае, что на ней было написано – все это поможет нам понять субъекта. Убийца подписывал свою работу или передавал сообщение? Помечал жертв как свою собственность или стремился вступить в коммуникацию с полицией?

Агент Стерлинг подняла руку, заставляя нас замолчать.

– Давайте сделаем шаг назад. – Она взглянула на Бриггса. – Начнем с начала.

Бриггс коротко кивнул и щелкнул выключателем. Зажегся плоский экран в передней части самолета. Бриггс нажал кнопку, и перед нами появилось фото места преступления. Женщина с длинными темными волосами лежала на тротуаре. Синеватые губы. Остекленевшие глаза. Промокшее платье пристало к телу.

– Александра Руис, – произнесла агент Стерлинг. – Двадцать два года, студентка, специализировалась на реабилитационной терапии, университет Аризоны. Ее нашли примерно через двадцать минут после полуночи, в новогоднюю ночь, лицом вниз в бассейне на крыше казино «Апекс».

– Казино «Апекс». – Слоан моргнула несколько раз. – Лас-Вегас, Невада.

Я ждала, что Слоан сообщит нам его площадь в квадратных метрах или год основания. Но она молчала.

– Дорого, – нарушила молчание Лия. – Если предположить, что жертва снимала номер в «Апекс».

– Не там. – Бриггс вывел на экран еще одно фото, рядом с фото Александры. Мужчина лет сорока. Темные волосы, лишь слегка припорошенные сединой. На фото он не позировал. Он не смотрел в камеру, но у меня возникло отчетливое ощущение, что он знал о ее наличии.

– Томас Уэсли, – сообщил нам Бриггс. – Бывший интернет-магнат, действующий чемпион мира по покеру. Приехал на чемпионат по покеру, который вот-вот начнется, и снял пентхауз в «Апексе» с эксклюзивным доступом на крышу с бассейном.

– Полагаю, наш дорогой Уэсли любит повеселиться? – спросила Лия. – Особенно под Новый год?

Я перестала рассматривать фото Томаса Уэсли, потому что мой взгляд снова притянула Александра. Вы с друзьями решили, что будет круто встретить Новый год в Вегасе. Вас пригласили на вечеринку. Возможно, на ту самую вечеринку. На ней было бирюзовое платье. Черные туфли на высоком каблуке. Один каблук отломан. Как ты сломала каблук?

Ты убегала? Ты дралась?

– У нее были ушибы? – спросила я. – Признаки того, что ее удерживали под водой?

Признаки того, что она сопротивлялась?

Агент Стерлинг покачала головой.

– Никаких признаков борьбы. Уровень алкоголя в крови был достаточно высок, и полиция решила, что это несчастный случай. Трагический, но без криминала.

Это объяснило бы, почему полиция не связала первых двух жертв. Они даже не осознавали, что Александра – жертва.

– Откуда мы знаем, что это не был несчастный случай? – Лия перекинула ноги через ручку кресла и поболтала ими.

Мои мысли переключились с Александры на неизвестного субъекта. Ты сделал так, чтобы все выглядело как несчастный случай, но оставил что-то, чтобы полиция поняла правду. Если они будут достаточно умны, если они смогут сложить кусочки мозаики, они увидят. Увидят, что ты делаешь. Увидят твое мастерство.

Увидят, как ты умен.

– Что это? – Я озвучила вопрос, который Дин уже задавал до этого. – Что оставлял субъект?

Бриггс кликнул снова – на экране появилось еще одно фото, на этот раз – увеличенное изображение запястья. Александры. Ее рука лежала на тротуаре ладонью вверх. Я видела вены под кожей, а прямо над ними, у внешнего края запястья, виднелись четыре цифры, татуировка с изысканным шрифтом – 3213. Чернила были темно-коричневые, с едва заметным оттенком оранжевого.

– Хна, – предположила Слоан, крутя в пальцах край рукава и благоразумно избегая смотреть в глаза остальным. – Краска, которую изготавливают из растения Lawsonia inermis. Татуировки хной – временные и в целом встречаются реже, чем постоянные татуировки, в соотношении примерно двадцать к одному.

Я почувствовала, как сидящий рядом Дин осмысляет эту информацию. Он неотрывно смотрел на фото, словно мог усилием воли заставить его рассказать им все.

– Татуировка на запястье, – сказал он. – Это его визитка?

Ты не просто оставляешь сообщения. Ты оставляешь татуировки на телах жертв.

– Можно ли узнать, когда была нанесена татуировка? – спросила я. – Он сначала пометил ее, а затем утопил, или сначала утопил, а затем пометил?

Бриггс и Стерлинг переглянулись.

– Ни то, ни другое. – На вопрос ответила Стерлинг. – Согласно показаниям ее друзей, она сделала татуировку сама.

Пока мы обдумывали сказанное, Бриггс очистил экран, а затем открыл новое фото. Я попыталась отвести взгляд, но не смогла. Тело на фото было покрыто пузырями и ожогами. Непонятно, мужчина это или женщина. Нетронутым остался только один участок кожи.

Правое запястье.

Бриггс увеличил этот фрагмент.

– 4–5–5–8, – прочитала вслух Слоан. – 3–2–1–3. 4–5–5–8. – Она замолчала, но ее губы шевелились, повторяя эти цифры снова и снова.

Мы с Дином тем временем разглядывали фотографию.

– На этот раз – не хна, – сказал он. – На этот раз я выжег цифры на коже жертвы.

Я предпочитала для профайлинга местоимение «ты». Я разговаривала с убийцей, разговаривала с жертвами. Но Дин проникал в мысли неизвестного субъекта, представляя себя на его месте. Представляя, как совершает убийство.

Учитывая, кем был его отец, – а также то, что Дин никак не мог избавиться от страха, что унаследовал от него что-то, что может превратить в чудовище и его, – это меня не удивляло. Каждый раз, составляя психологический портрет, он лицом к лицу встречался со своим страхом.

– Предполагаю, вы скажете нам, что вторая жертва выжгла цифры на своем запястье? – спросила Лия у Бриггса. Ей отлично удавалось изображать невозмутимость, будто ужасное фото вовсе на нее не подействовало, но я-то знала, что это не так. Лия отлично умела маскировать свои искренние реакции, показывая миру только то, что считала нужным.

– В некотором роде. – Бриггс открыл еще одно фото, разместив его рядом с изображением запястья. На нем было что-то вроде браслета. В толстую ткань вделаны четыре металлические цифры – 4558, но наоборот – зеркальное отражение того, как они отпечатались на коже жертвы.

Агент Стерлинг сообщила:

– Огнеупорная ткань. Когда жертва загорелась, металл нагрелся, но ткань не пострадала, и под ней образовалось четкое клеймо.

– Согласно нашим источникам, жертва получила браслет в посылке от поклонника, – продолжил Бриггс. – Упаковка посылки давно утрачена.

– От поклонника? – повторила я. – Значит, наша жертва… кто она?

В ответ на мой вопрос на экране вспыхнуло еще одно фото – мужчины двадцати с чем-то лет. Выразительное худощавое лицо, острые скулы, фиолетовые глаза – вероятно, цветные контактные линзы.

– Сильвестр Уайльд. – Лия опустила одну ногу на пол. – Современный Гудини, иллюзионист, гипнотизер, мастер на все руки. – Она помолчала, затем перевела для остальных: – Он показывает фокусы на сцене – и, как и большинство людей этой профессии, великолепный лжец.

В устах Лии это был комплимент.

– У него было ежевечернее шоу, – сказал Бриггс. – В «Стране Чудес».

– Еще одно казино, – задумчиво произнес Дин.

– Еще одно казино, – подтвердила агент Стерлинг. – Мистер Уайльд выступал на сцене второго января, когда он – согласно показаниям свидетелей – внезапно загорелся.

– Еще один несчастный случай. – Дин слегка наклонил голову, волосы упали ему на лицо. Он был настолько сосредоточен, что я могла видеть это в линиях его плеч и спины.

– Так считала и полиция, – произнес агент Бриггс. – Но потом…

Последнее фото, последняя жертва.

– Юджин Локхарт. Семьдесят восемь лет. Он был постоянным клиентом казино «Роза Пустыни». Приходил раз в неделю с небольшой группой из местного дома престарелых. – О том, как Юджин погиб, Бриггс не сказал ничего.

В этом не было необходимости.

В груди старика торчала стрела.

Глава 6

Как убийца перешел от подстроенных несчастных случаев к тому, чтобы поразить кого-то стрелой средь бела дня?

Я продолжала обдумывать этот вопрос, когда самолет пошел на посадку в Лас-Вегасе. На фотографии Юджина Локхарта, пронзенного стрелой в сердце, брифинг не закончился, но именно в этот момент все предположения об убийце, которые были у меня до этого, стали меняться.

Я ощутила, как сидящий рядом Дин тоже обдумывает все, что мы узнали. Когда ты прирожденный, ты не можешь просто отключить ту часть своего мозга, которая работает не так, как у других людей. Лия не может перестать распознавать ложь. Слоан всегда будет видеть цифры, куда ни посмотрит. Майкл невольно подмечает любое микровыражение, которое промелькнет на лице собеседника.

А мы с Дином компульсивно собирали образы людей из множества деталей, будто мозаику.

Я не смогла бы остановиться, даже если попыталась бы – а поскольку я знала, к чему обратятся мои мысли в ту же секунду, как я перестану думать о деле, я не сопротивлялась.

Поведение. Личность. Окружение. В поведении убийц, даже самых чудовищных, был определенный смысл. Расшифровать их мотивы – значит поставить себя на место неизвестного субъекта, увидеть мир его или ее глазами.

«Ты хочешь, чтобы полиция знала – Юджина Локхарта убили», – подумала я, начиная с очевидного. Стрела не может «случайно» поразить посетителя многолюдного казино. По сравнению с предыдущими убийствами это явно стремилось привлечь внимание. «Ты хотел, чтобы власти это заметили. Ты хотел, чтобы они увидели. Увидели, что ты делаешь. Увидели тебя».

Ты привык, что тебя не замечают?

Тебя это достало?

Я снова вернулась к тому, что нам сообщили. В дополнение к четырехзначному числу, написанному маркером на запястье старика, патологоанатом нашел еще одно сообщение, написанное на стреле.

Tertium.

На латыни это значит «в третий раз».

И тогда полиция стала изучать недавние несчастные случаи и убийства и обнаружила цифры, вытатуированные на запястье Александры Руис и выжженные на запястье Сильвестра Уайльда.

«Почему латынь?» Я покрутила в голове эту мысль. «Считаешь себя интеллектуалом? Или это часть ритуала?» От мысли об этом по спине пробежал холодок. «Что это за ритуал?»

Я невольно наклонилась к Дину. Его карие глаза встретились с моими, и я попыталась понять, о чем он думает. Интересно, пробирает ли холодок и его, когда он проникает в мысли убийцы?

Дин положил ладонь на мою руку, провел большим пальцем по тыльной стороне моего запястья.

Лия, сидевшая напротив, взглянула на наши руки, а потом с мелодраматичным видом приложила ладонь ко лбу.

– Я мрачный темный профайлер, – театрально произнесла она. – Нет, – ответила она фальцетом, поднимая вторую руку. – Это я мрачный темный профайлер. Нам судьбой предначертано быть вместе!

Я услышала, как в передней части салона кашлянул Джуд. Подозреваю, он старался скрыть смех.

– Вы так и не сказали нам, почему местная полиция так быстро обратилась в ФБР, – сказала я агенту Бриггсу, отодвигаясь от Дина и пытаясь перенаправить внимание Лии, прежде чем она разыграет в лицах всю историю наших с Дином отношений.

Самолет приземлился. Лия встала и потянулась, выгнула спину, а потом приняла наживку.

– Ну? – переспросила она агентов. – Извольте сообщить классу?

Бриггс ответил коротко и по делу:

– Три убийства в трех разных казино за три дня. Неудивительно, что владельцы казино беспокоятся.

Лия схватила свою сумку и аккуратно повесила ее на плечо.

– Что я слышу, – произнесла она. – Оказывается, некоторые силы, представляющие казино, переживают, что убийства – это плохо для бизнеса, и используют свой существенный политический капитал, чтобы заставить местные правоохранительные органы обратиться к экспертам. – На губах Лии заиграла медленная опасная улыбка. – Рискну надеяться, это значит, что эти же владельцы казино позаботятся и о том, чтобы нас обслужили по высшему разряду?

Я буквально увидела, как в голове Лии проносятся образы ночных клубов и VIP-залов.

Бриггс, наверное, подумал о том же, потому что он скривился:

– Лия, это не игра. Мы здесь не для того, чтобы играть.

– И, – строго добавила агент Стерлинг, – вы несовершеннолетние.

– Слишком молода, чтобы повеселиться, но достаточно взрослая, чтобы участвовать в федеральном расследовании серийного убийства. – Лия демонстративно вздохнула. – И вот так всю жизнь.

– Лия. – Дин посмотрел на нее примерно с таким же выражением, что и Бриггс.

– Понимаю, понимаю, не стоит сердить наших замечательных агентов ФБР. – Лия отмахнулась от возражений Дина, но все же решила немного поумерить пыл. – У нас, по крайней мере, будут номера со всем необходимым? – спросила она.

Бриггс и Стерлинг коротко переглянулись.

– Для ФБР выделили люкс в «Розе Пустыни», – сказал Джуд, подходя к нам и отвечая от имени агентов. – А я тем временем снял два номера в скромном отеле рядом с Лас-Вегас-Стрип[67]67
  Лас-Вегас-Стрип – участок бульвара Лас-Вегас, где находится множество крупных гостиниц и казино.


[Закрыть].

Другими словами: Джуд хотел, чтобы между нами и штабом операции ФБР оставалось некоторое расстояние. Учитывая, что за прошедшие шесть месяцев меня брали в заложники не один, а целых два раза, я не собиралась жаловаться на его намерение не привлекать лишнего внимания.

– Слоан, – вдруг произнес Дин, и я тоже посмотрела на нее. – Ты в порядке?

Слоан обнажила зубы в, вероятно, самой широкой и неестественной улыбке, которую я у нее когда-либо видела. Она застыла, как олень в свете фар.

– Я не тренируюсь улыбаться, – быстро пояснила она. – Иногда человеческие лица просто сами это делают.

Это заявление все присутствующие в самолете встретили молчанием.

Слоан поспешно сменила тему:

– Вы знали, что в Нью-Хэмпшире больше хомяков на душу населения, чем в любом другом штате?

Я привыкла, что Слоан делится случайными фактами, но, учитывая, что мы собирались высадиться в Вегасе, я бы ожидала чего-то более тематически подходящего. И тут я поняла – Вегас.

Слоан родилась и выросла в Лас-Вегасе.

Если бы у нас было нормальное детство, мы бы не стали прирожденными. Я мало знала о прошлом Слоан, но кое-что подметила. Слоан не возвращалась домой на Рождество так же, как Лия и Дин, а значит, возвращаться ей было некуда.

– Ты в порядке? – тихо спросила я.

– Ответ положительный, – прощебетала она. – Я в порядке.

– Ты не в порядке, – без обиняков произнесла Лия. Потом протянула руку и заставила Слоан подняться. – Но переложи свои важные решения на меня на ближайшие несколько дней, и все будет хорошо. – Лия сопроводила эти слова ослепительной улыбкой.

– Статистические данные касательно твоей способности принимать решения вызывают беспокойство, – серьезно ответила Слоан. – Но я согласна принять это к сведению.

Бриггс поднес руку к виску. Стерлинг открыла рот – наверное, чтобы объявить, что Лия не будет принимать связанные с Вегасом решения ни за кого, включая себя саму, – но Джуд поймал ее взгляд и покачал головой. Он симпатизировал Слоан, и всем было ясно, что она не рада оказаться дома.

«Дом, это не место, Кэсси. – Воспоминания снова надвигались на меня. – Дом – это люди, которые любят тебя сильнее всего, люди, которые всегда будут тебя любить, всегда, вечно, несмотря ни на что».

Я встала и оттолкнула это воспоминание. Не время думать о маме. Мы прибыли в Вегас по делу. У нас есть работа.

Дверь самолета открылась. Агент Бриггс повернулся к агенту Стерлинг.

– После вас.