Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 327 страниц)

Глава 28
Рохан

Рохан оценивал в пятьдесят девять процентов вероятность того, что Грэйсона Хоторна включили в игру в самый последний момент, спонтанно. Неспроста ведь комнат для игроков всего семь. Понаблюдав за делишками Рохана, братья Грэйсона теоретически могли бы и раздобыть новые ключи с цифрой «восемь» – это вполне реально, хоть и непросто.

Грэйсон Хоторн и Лира Кейн. «Наши игры не бессердечны» – вспомнился ему комментарий Нэша.

– Восьмой игрок – твой брат, – сказал Рохан Саванне, которая холодно разглядывала найденный ими набор предметов. – У него есть преимущество!

В конце концов, это ведь игра Хоторнов.

– У нас только один общий родитель, – ответила девушка. Она прямо-таки излучала спокойствие и отсутствие интереса. – А преимущество у него имеется ровно до тех пор, пока мы его не отнимем. – Тут Саванна с начальственным видом кивнула на предметы. – Британец, давай помогай уже!

Заперт в комнате с партнершей, которая не понимает, что такое хотеть. До рассвета они объединены общей целью. Что ж, с таким вполне можно работать.

Рохан скользнул взглядом по цепи на бедрах Саванны, задержал его на замке.

– А тебе не кажется, что цепь уже выполнила свое единственное предназначение? – спросил он. – Может, это был намек на командную работу, и только?

– Хочешь убедить меня, что больше она не пригодится? – Саванна вскинула тонкую бровь. – Хочешь, чтобы я ее сняла?

Такая формулировка Рохану очень понравилась, и он нисколько не сомневался, что Саванна нарочно подобрала именно такие слова. Несмотря на непоколебимый самоконтроль, она явно была не прочь ему подыграть.

– Да я и мечтать о таком не смею, милая, – заявил Рохан.

Он осмотрел предметы, а потом достал из кармана смокинга свою находку – металлический диск.

Саванна тут же потянулась за ним, но Рохан проворно увернулся. В электрическом свете отчетливо проступили неровные засечки, нанесенные на металл с обеих сторон диска.

– Ну что, стоило оно того? Ты так хотел меня обскакать в погоне за этой штукой, а теперь мы в одной команде, – сказала Саванна. Последнее слово она произнесла с плохо скрываемым сарказмом.

– Конечно стоило. – Рохан посмотрел на засохшую кровь на своих костяшках. – Так всегда: стоит пренебречь всего одной жертвой, как вдруг появятся линии, которые ты не готов переступить.

Рохан не дал ей возможности ответить на это. Он направился к столу и склонился над ним, внимательно разглядывая поверхность. Потом вертикально поставил диск на столешницу, придерживая его большим и средним пальцами.

– Что ты делаешь? – спросила Саванна требовательным тоном.

Рохан щелкнул по диску пальцами, и тот закрутился. Саванна оперлась на столешницу ладонями, наклонилась пониже – теперь они с Роханом оказались на одном уровне – и стала внимательно следить за металлическим кругляшком. Насечки на верхней и нижней стороне сливались вместе. Разорванные линии объединились в одно целое. Непонятные символы стали буквами.

– «Используйте комнату», – вслух прочла Саванна.

Рохан дождался, пока диск со звоном завалится набок.

– Используйте комнату, – повторил он. – Скажи, Саванна Грэйсон… – начал он, нарочно сделав голос гулким и вкрадчивым, чтобы окружить им свою собеседницу, создав иллюзию, что он повсюду – этому фокусу он научился, пока был фактотумом в «Милости дьявола». – Что ты видишь?

Саванна ответила не сразу, так что Рохан как раз успел и сам еще разок оглядеть столовую. И вот что увидел: круглый обеденный стол с шестью стульями, на стульях – бархатные подушечки одного цвета с тяжелыми золотистыми шторами на южной стене, шторы сдвинуты, между ними у стены стоит барная тележка – антиквариат; у восточной стены – серебристый шкафчик, скорее всего, тоже антикварный, высокий и широкий, но неглубокий, дверцы широко распахнуты, полки пусты.

Дизайн на дверцах шкафа и столешнице совпадает: они украшены сложным узором из цветов и стеблей. В самом центре круглого стола – еще один круг, поменьше и более выпуклый. И эта выпуклая часть оформлена по-другому.

– Компас! – воскликнула Саванна, подойдя к столу поближе.

Она ответила односложно, но зато уловила самую суть. Саванна положила ладонь на выпуклый круг. Прихватила пальцами его краешек и повернула.

Центр стола стал вращаться. Он развернулся на полные триста шестьдесят градусов, а потом Рохан схватил Саванну за запястье. Легонько, точно перышком потрогал.

– Милая, ты поосторожнее. Вдруг этот «компас» нужен, чтобы набрать какую-то комбинацию символов?

Саванна медленно повернула к нему голову. Их взгляды встретились, а губы… почти.

– У тебя что, рука лишняя?

– Ой, извини, – одним плавным движением Рохан выпустил ее запястье и подошел к шторам, висящим на стене. Отодвинул одну из них. Позади оказалось вовсе не окно, как он думал, а картина.

– Фреска, – сказала Саванна и подошла к другому занавесу, отдернула его. – А тут еще одна.

Рассвет и закат. Рохан продолжил прочесывать комнату внимательным взглядом. Казалось, мир за ее пределами растворился без остатка. Рохан пристально рассматривал каждый дюйм, пока не наткнулся на…

Вот оно! Взгляд задержался на барной тележке между шторами. На ней поблескивали три хрустальных кувшина с разноцветным содержимым. Но Рохана привлекла только четвертая бутылка – невзрачная, низкая, из простого стекла. Но до чего яркая жидкость плескалась внутри!

Оранжевая, как рассвет. Рохан потянулся к бутылке, но теперь уже Саванна поймала его за запястье.

– Полагаю, тебе тоже дороги собственные конечности, – подметил Рохан. Ее большой палец замер на его пульсе. Он чувствовал, как жилка забилась под кожей.

Тело никогда не лжет.

Саванна отпустила его, и Рохан поднял бутылку к глазам. Яркая жидкость послужила своего рода линзой, отфильтровала световые волны определенной частоты и обнажила надпись, спрятанную на фреске с рассветом.

Рохан улыбнулся, но не лукаво, а искренне, хищно приподняв уголок рта. Вот она – его настоящая улыбка.

Он протянул бутылку Саванне, и она тоже прочитала скрытое послание: «ЧТОБЫ РАЗГАДАТЬ ЗАГАДКУ, СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ НА СЛОВАХ».

Глава 29
Рохан

Рохан высыпал набор с магнитами на стол. Саванна устроилась справа. Даже не поглядев в его сторону, она начала раскладывать магниты лицевой стороной вверх отточенными быстрыми движениями, выдерживая одинаковое расстояние между словами. Когда она выложила весь набор в три ровные линии, Рохан уже успел предварительно оценить его содержимое.

– Всего двадцать пять слов, – подметил он.

– И только четыре глагола, – уточнила Саванна. Ее светлые волосы, уложенные в сложную прическу, напомнили Рохану тиару, хотя девушку трудно было сравнить с принцессой. Она стояла у стола, уперев в него жилистые сильные руки, и походила, скорее, на генерала, который готовится к сражению. – «Гореть, есть, будет, быть».

Рохан взял два магнита, которые лучше всего сочетались друг с другом.

БУДЕТ ГОРЕТЬ

– Так себе стратегия – за один раз потратить половину глаголов, – с жаром возразила Саванна.

– Хочешь лимит установить? – с усмешкой уточнил Рохан.

Она пропустила колкость мимо ушей и стала изучать оставшиеся слова. Выбрала еще несколько магнитиков.

– Мало что сочетается с твоими глаголами.

В голосе Саванны Грэйсон не было и тени сомнения. Казалось, она попросту не умеет колебаться.

Она показала выбранные слова. Среди них было два существительных:

– «Кожа». – Рохан позволил себе задержаться на этом слове ненадолго. Когда позволяешь себе желать кого-то, это не так уж и плохо. При условии, что твоя стратегия состоит в том, чтобы пробудить в этом ком-то ответное желание. – И «роза». – Рохан выложил получившуюся последовательность:

РОЗА БУДЕТ ГОРЕТЬ

– Лепесток розы! – Саванна поспешила к набору предметов.

Рохан быстро ее нагнал.

– Что, девочка-зима, хочешь костерок разжечь? – Как же ей подходило это прозвище – к ее волосам и таким глазам. Впрочем, с «девочкой» Рохан промахнулся и сам понимал это. В Саванне куда больше было взрослого, женского.

– Поджигать – опрометчиво и преждевременно, – заметила Саванна и снова заскользила взглядом по магнитам со словами.

Интересно, подумал Рохан, какие из них цепляют ее внимание больше? Опасность? Жестокая? Быстро? Касания? Честный? К тому же у нас нет ни спичек, ни зажигалки.

– Спичек и зажигалки нет, но есть… – Рохан дождался, пока она поднимет на него глаза, – луч света и вогнутое зеркало.

Глава 30
Лира

Грэйсон расстегнул одну пуговицу на пиджаке и разложил монетки по мраморному кофейному столику со звонким щелк! – щелк! – щелк! Лира невольно обратила внимание на то, что он выбрал именно тот столик, который был завален осколками стекла.

Лишь бы подальше от нее.

Сосредоточиться на буквах, – напомнила себе девушка, – и ни на чем больше. Она разложила по полу фишки для скрэббла так, как будто ей и впрямь предстояло сыграть в эту игру: сперва гласные, а потом согласные в алфавитном порядке: А, А, Е, E, E, O, O, U, U, B, C, D, G, H, N, P, R, R, T, T, W, Y.

В голове всё еще звучали советы Грэйсона: поискать закономерности, повторы, всё, что поможет проредить набор букв.

Можно и так. Лира покосилась на его каменное лицо, на светлую прядь волос, упавшую на лоб. А можно сыграть!

Грэйсон руководствовался такой логикой: если букв слишком много, то и потенциальных слов из них можно составить немало. А вдруг цель – не собрать слова или предложения, а создать что-то вроде доски для скрэббла так, чтобы выиграть как можно больше баллов?

Это радикально меняло всё. Уж в скрэббл Лира никогда не проигрывала.

Первым она собрала слово UNPOWERED – «ОБЕСТОЧЕННЫЙ». Итого: пятнадцать баллов. Потом задержалась на букве D и собрала слово ADAGE – «АФОРИЗМ». Это принесло еще семь очков. Затем она за один ход получила аж два слова: YE – «ВЫ», и YACHT – «ЯХТА». Для этого пришлось задействовать первую А из ADAGE, а баллы за букву Y приплюсовались аж дважды. Итого: восемнадцать очков.

Через минуту доска была готова. Лира обвела пальцем каждую буковку, запоминая получившиеся слова, а потом разобрала буквы и стала складывать новую доску. Потом еще. И еще одну. Некоторые слова повторялись от раза к разу.

– Power, crown, adage, – произнесла девушка, – «Власть», «корона», «афоризм».

– А какие у нас есть афоризмы о власти?

Лира вдруг заметила, что над ней возвышается Одетта Моралес.

– Желательно, чтобы там еще упоминалась корона.

Ответ пришел не сразу, но Лира справилась:

– Тяжела голова, на которой корона.

– Я предпочитаю оригинальную формулировку, – вставила Одетта и направилась к высоким окнам с таким видом, будто там, за стеклами, ее поджидал зал, полный зрителей. – «Та тяжела глава, что днесь корону носит».

– Шекспир! – Грэйсон распрямился. – «Генрих IV», часть вторая. – Он пересек комнату и посмотрел на доску, которая получилась у Лиры. – Ты не стала убирать буквы?

Лира торопливо встала, чтобы он не навис над ней.

– Может, и не надо ничего убирать. – Она решительно направилась к экрану, где мигали три курсора. Постучала по одному пальцем – и появилась сенсорная клавиатура. – «Шекспир», – набрала девушка и нажала клавишу ввода. Экран загорелся красным. – Генрих. Генрих4. Генрих4Ч2. Генрих4Часть2.

Что бы она ни пробовала, всё сводилось к одному результату: красной вспышке и сигналу о неверном ответе.

– Попробуй римские цифры, – посоветовала Одетта, встав у нее за спиной.

Лира попыталась, но попытка опять вышла неудачной.

– Не получается.

– Принц. Рыцарь. Династия. Король, – Одетта так и сыпала предложениями.

– Всё не может быть настолько просто, – Грэйсон подошел к Лире и остановился в трех футах от нее. Несмотря на эту дистанцию, его присутствие ощущалось даже слишком отчетливо.

Лира всегда остро чувствовала его, где бы он ни находился.

– Если вы, мисс Кейн, что-то и обнаружили, в чем я не вполне уверен, это еще не финальный ответ, а лишь подсказка.

В этом излишне формальном обращении – мисс Кейн – было столько пафоса, что Лире захотелось чем-нибудь в него швырнуть.

– А вы-то сами хоть что-нибудь обнаружили, мистер Хоторн? – язвительно спросила Одетта.

– В стопке сорок монет по двадцать пять центов, – Грэйсон выгнул бровь. – Все отчеканены в один и тот же год, кроме двух.

– Полагаю, вы хотите, чтобы мы расспросили про год? – сухо уточнила Одетта.

– Тридцать восемь монет выпущены в 1991-м. – Грэйсон покосился на Лиру. Она никак не могла отделаться от ощущения, что он ее проверяет.

Уж что-что, а проходить испытания она обожала.

– А про остальные две монеты расскажете, или эту информацию еще нужно заслужить, Ваше Высочество?

– Боже, какая честь! – Грэйсон едва заметно ухмыльнулся. – Одна монета была отчеканена в 2020-м, другая – в 2002-м.

– Одни и те же цифры, только переставленные, – заключила Лира.

– А 1991 – это палиндром, – перегоняя ее, сообщил Грэйсон.

Та часть мозга Лиры, что нежно любила красивые коды, уцепилась за эту закономерность. А светлая прядь, будь она неладна, опять упала на глаза Грэйсону. Он убрал ее со лба.

– А почему мы вообще должны обращать внимание на год выпуска? – спросила Лира.

– В игре Хоторнов всё имеет значение. Тут, скорее, важно понять, когда это пригодится. – Грэйсон посмотрел на Лиру так пристально, будто ответ скрывался у нее в глазах. – Представь хоть на секунду, что слова вроде «афоризм» или «корона» – это подсказка, которая должна сдвинуть нас с мертвой точки. – Грэйсон повернулся и пошел к камину у дальней стены. – В этом случае история с цифрами на монетах может пригодиться позже, а сейчас нужно… – он положил ладонь на черный гранит, – найти корону.

Лира наблюдала, как он ощупывает камин слева направо, а потом спускается ниже. Его движения были машинальными, будто он систематически проделывал такие упражнения и отработал их уже десять тысяч раз.

– Почему именно корона? Может, просто что-нибудь тяжелое. «Тяжела голова, на которой корона».

– «Тяжелый» – слишком размытое понятие, а загадка не может быть абстрактной! – Слово «абстрактной» Грэйсон произнес так, будто это страшное оскорбление.

Лира посмотрела на Одетту. Та как-то подозрительно затихла и водила пальцем по лабиринту на деревянной стене. Вместо того чтобы к ней присоединиться, девушка переключила внимание на тяжелые предметы мебели в комнате.

Абстрактной, черт побери. Оба столика были из белого мрамора, покрытого тоненькой сетью трещинок. И каждая трещинка была украшена золотыми вкраплениями.

– Они тоже похожи на корону, – подметила девушка, скользя ладонью по первому столику. В движениях она невольно переняла манеру Грэйсона. Через минуту она уже осматривала второй столик, покрытый стеклянными осколками.

– При прочих равных, мисс Кейн, я предпочел бы, чтобы ваша рука не превратилась в фарш этим вечером, – сказал Грэйсон.

Его тон опять перенес Лиру к скалам, напомнил, как Хоторн касался ее руки.

– У меня стопроцентное зрение и побольше ума, чем у некоторых, – Лира осторожно взяла один из осколков, – так что со стекляшками как-нибудь разберусь.

– Придется простить мой скепсис – он объясняется числом шрамов, которыми были вознаграждены мои братья за фразочки типа «Со стекляшками как-нибудь разберусь».

«Ничего мне прощать не придется», – мысленно огрызнулась Лира. А вслух сказала другое:

– А ты за меня не волнуйся, малыш Хоторн.

– Я не волнуюсь, а оцениваю потенциальные риски.

– Занятно наблюдать, как вы препираетесь, но в моем возрасте на это уже нет особого времени, – вклинилась Одетта. – Лучше спросите, что я обнаружила.

Лира положила осколок.

– Что же вы обнаружили?

– Пока ничего! – Одетта тут же пошла на попятный. – Мне не одно десятилетие приходилось убирать в чужих домах, чтобы хоть как-то свести концы с концами, так что я научилась читать и дома, и людей. – Женщина прижала ладонь к дереву. – Там точно есть потайной отсек, – она опустилась на четыре фута ниже и постучала по стене кулаком, – и что-то крупное.

– И вы называете это «пока ничего»? – возмутился Грэйсон.

– Пока мы не поймем, как попасть в этот отсек, находка и впрямь пустяковая, – возразила Одетта и спустилась еще чуть ниже. – А вот тут, наоборот…

Лира подошла к ней.

– Посмотри на фактуру дерева, – велела Одетта. – Видишь, как она меняется? Резкого перехода нет, тут работал профессионал, но ты пощупай.

Лира послушно ощупала нужный участок стены. Дерево поддалось. Совсем немного. Но она успела заметить.

Пальцы Грэйсона оказались совсем близко. Верный своей клятве, он не позволил себе даже легонько соприкоснуться с Лирой и с силой надавил на дерево. Внушительная часть стены поддалась.

Где-то загудели шестеренки, и с потолка начала опускаться люстра, дюйм за дюймом. Хрупкие хрустальные украшения на ней подрагивали и звенели. Лира затаила дыхание, слушая эту мелодию.

И вот люстра остановилась – правда, всё еще слишком высоко.

Одетта нетерпеливо ткнула пальцем в Грэйсона.

– Мистер Хоторн, что же вы стоите? – Она кивнула на Лиру. – Придется ее поднять!

Глава 31
Лира

Сердце так и замерло у Лиры в груди. Поднять меня? Она уже успела понять, что прикосновения Грэйсона остаются в памяти надолго, пристают, точно призрак, которого невозможно изгнать. Нельзя допустить такого. Нужно найти другой способ.

Она посмотрела на люстру – до нее оставалось добрых двенадцать дюймов.

– А мебель… – начала девушка.

– Мебель приклеена к полу, – сообщила Одетта на удивление радостно, – а я уже не так легка и проворна, как когда-то, поэтому придется вам двоим выкручиваться.

На люстре, поди, под три сотни хрустальных украшений, и в любом может скрываться подсказка!

– Может, это пустяки, отвлекающий маневр, – напряженно предположила девушка.

– Глупости. В таких играх в какой-то момент начинаешь подмечать закономерности – при наличии опыта. Так вот, прошлая игра, которую придумал мой дед, та, что должна была начаться его смертью, тоже стартовала с афоризма и девушки.

Лира вспомнила интервью, увиденное несколько лет назад, с Грэйсоном Хоторном и Эйвери Грэмбс. В шестнадцать Лира пересмотрела его столько раз, что и вспоминать неловко. Их поцелуй! Если честно, именно из-за интервью она решила обратиться именно к Грэйсону, а не к другим братьям. И больше года пыталась раздобыть его номер.

Отчасти она ненавидела Грэйсона и его семью, обласканную привилегиями, и в то же время – на некотором уровне – верила, что человек, который может так целовать девушку, не способен на злодейства.

– Та самая игра, – спокойно продолжал Грэйсон, – завершилась почти через год и тоже хрустальной люстрой. Нынешнюю игру придумывали как раз те люди, которые участвовали в финальном испытании моего деда, и вот у нас опять появляются афоризм и хрустальный светильник.

– Да и девочка имеется, – подметила Одетта.

Я! У Лиры пересохло во рту. Ладно, пошло оно всё. Она не позволит Грэйсону Хоторну будить в ней такие сильные чувства. Она сохранит полное равнодушие.

– Ну поднимай меня! Покончим с этим поскорее, – сказала девушка.

– С чем покончим? – не понял Грэйсон.

Лире не хотелось ничего объяснять.

– Кладешь руки ей на бедра, – инструктировала Одетта, – и вперед!

Собравшись с духом, Лира встала прямо под люстрой. Грэйсон подошел к ней.

– Пока не дашь команду, я не буду ничего делать, Лира, – сказал он. На этот раз он произнес ее имя правильно, как надо.

Лира сглотнула.

– За дело!

Прикосновения Грэйсона были бережными, но уверенными. Большие пальцы легли на поясницу, а остальные – протянулись вдоль бедренных костей.

Ткань платья неожиданно показалась чересчур тонкой.

– На счет три, – сказал Грэйсон, и прозвучало это вовсе не как вопрос.

Лира решила не длить эту пытку.

– Три, – скомандовала она.

Грэйсон поднял ее над головой. Девушка вытянула руки, впившись взглядом в цель. По телу пробежал электрический ток. Кончики пальцев задели краешек люстры, но этого оказалось мало.

Грэйсон скользнул рукой по ее спине. Лира невольно выгнулась. «Это просто рефлекс, – сказала она себе, – всего-навсего».

Оставив одну руку на пояснице Лиры, Грэйсон скользнул второй ниже и сжал ее бедро сквозь ткань платья. Тонкая ткань сморщилась под его пальцами. Тело Лиры тоже отозвалось: вторая нога отклонилась назад, а рука дернулась вверх. Грэйсон смог поднять девушку еще выше.

Казалось, они вместе танцуют па-де-де из «Лебединого озера». Но почему, почему прикосновения Грэйсона такие манящие? Для него-то они точно ничего не значат.

Собрав в кулак всю свою решимость, Лира вытянула руку и задела нижний ряд хрустальных украшений.

– Ищи то, что хуже всего держится, – сказал Грэйсон.

Всё никак не избавится от своего приказного тона!

Лира постаралась сосредоточиться на дыхании и на своей руке, на прохладных украшениях под ее пальцами, лишь бы не на нем, не на платье, не на его руке, лежащей на ее бедре…

Она тронула первый кристалл, потом еще один и вдруг почувствовала, как Грэйсон начал ее поворачивать – медленно и бережно.

Еще кристалл, еще, еще…

Увы, отвлечься от Грэйсона не получалось – она чувствовала его прикосновения при каждом вдохе. А потом вдруг нащупала заветный кристалл.

– Что-то нашла! – Лира попыталась ухватиться за предмет большим и указательным пальцами, а когда не получилось, попробовала поймать его средним и указательным.

– Не могу!

Через мгновение обе ладони Грэйсона легли ей на бедра. Лира расставила ноги пошире и распрямила спину, а Хоторн поднял ее прямо над своей головой. Пальцы наконец сомкнулись на кусочке хрусталя.

– Поймала, – глухим голосом сообщила Лира.

Грэйсон опустил ее. В полете она крепко сжала ноги, а перед самым приземлением Грэйсон успел легонько придержать ее за талию. И вот она наконец распрямилась на своих двоих. А он проворно убрал руки.

Тело болело, будто она марафон пробежала, накатывала дрожь. Стиснув зубы, девушка посмотрела на свою добычу. На кристалле было выгравировано какое-то изображение.

– Это меч! – сообщила она тихо и хрипло.

Голос показался каким-то чужим – даже для нее самой.

– Вы, мисс Кейн, первоклассная танцовщица, – похвалила Одетта, подойдя к ней. – А ты, Грэйсон, истинный Хоторн.

Истинный Хоторн – очевидно, Одетта хотела сделать Грэйсону комплимент, а Лире эти слова напомнили, с кем и с чем она имеет дело.

Но парень не клюнул на эту удочку. А еще не сказал Лире ни единого слова. Просто отвернулся и отошел в сторону.

– Меч, – повторила девушка, стараясь убедить себя, что к ней уже возвращается привычный голос, – надо нам…

– Мне нужна пауза, – сказал Грэйсон. Мышцы вокруг его лопаток заметно вздыбились под тканью смокинга – напряженные, совсем как ее голос.

Лира наотрез отказалась придавать этому значение, а направилась к экрану и ткнула по мигающему курсору правым указательным пальцем.

– Что ты делаешь? – Видимо, пауза Грэйсона уже подошла к концу. А может, он просто был силен в многозадачности.

– Попробую вписать меч. – Лира старалась излучать спокойствие, хотя совершенно его не чувствовала.

– Ответ не может быть настолько простым, – резко перебил ее Грэйсон.

Лира с излишней яростью ткнула в нужные буквы. Меч. S-W-O-R-D. Нажала на «ввод», и экран засветился зеленым. Воздух наполнился знакомым звоном колокольчиков. На дисплее высветилась табличка с баллами.

На самом верху значились три символа: черви, бубны, трефы. Под значком червей обновилось число баллов: 1.

– Что ты там говорил? – переспросила Лира, борясь с желанием обернуться. Ее разбирало злорадство, и это еще мягко говоря.

– Что «меч» не окончательный ответ! – Грэйсон и бровью не повел. – Почти наверняка это наша следующая подсказка.