Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 327 страниц)

Глава 89

Орен поджидал меня в Большой зале. Само это обстоятельство меня насторожило. Интересно, подумала я, а зачем он вообще оставил меня одну? Неужели ему и впрямь кто-то позвонил – или, может, сам Тобиас Хоторн велел ему в какой-то момент самоустраниться, чтобы мы все впятером могли завершить игру?

– А вы вообще знаете, что там, внизу? – спросила я своего телохранителя. Он ведь по-прежнему хранил верность бывшему начальнику и ставил его куда выше меня. Интересно, а какие еще инструкции он вам дал?

– Не считая туннелей? – уточнил он. – Нет. – Он обвел внимательным взглядом меня, а потом братьев. – А надо?

Мне вспомнилось все, что было, пока Ксандр ходил за остальными. Вспомнилась Ребекка и ее слова. Упоминание Скай. Я посмотрела на Грэйсона. Он поймал мой взгляд. Я прочла в его глазах вопрос, надежду и что-то еще – что-то незнакомое.

И сказала Орену одно только слово:

– Нет.

* * *

А вечером я сидела за письменным столом Тобиаса Хоторна, единственным в моем крыле. И держала в руках письмо, оставленное мне.

Дорогая Эйвери,

прости меня.

– Т.С.Х.

Раньше я все гадала, за что же он просит прощения, но теперь решила взглянуть на случившееся под другим углом. Может, он оставил мне состояние вовсе не в качестве извинения. Может, он извинялся именно за то, что оставил мне свои богатства. За то, что использовал меня.

Ведь я оказалась здесь ради его внуков.

Я сложила письмо пополам, а потом и вчетверо. Все это никоим образом не связано с моей мамой. Каких бы тайн она ни скрывала, разговоры о них шли задолго до гибели Эмили. По большому счету, это головокружительное, немыслимое, шокирующее стечение обстоятельств не имело ко мне прямого отношения. Я была всего лишь «крохой с забавным именем», которой повезло с датой рождения.

А меня дома ждут внуки примерно твоего возраста, – вновь прозвучал в ушах голос пожилого миллиардера.

– Все затевалось ради них, – сказала я вслух. – И что же мне теперь делать? Игра окончена. Головоломка разгадана. Мое предназначение исполнено. Еще никогда в жизни я так остро не ощущала своей ненужности.

Взгляд опустился на компас, встроенный в столешницу. Как и в первый раз, когда я оказалась в этом кабинете, я повернула компас, и панель приподнялась, обнажив потайной отсек. Я скользнула пальцами по букве «Т», вырезанной на дереве.

А потом посмотрела на письмо. На подпись Тобиаса Хоторна. Т. С. Х.

Снова взглянула на стол. Как-то раз Джеймсон упомянул о том, что его дед вообще не покупал столов без тайников. Теперь, когда я сыграла в игру и пожила в Доме Хоторнов, я взглянула на все другими глазами. Подергала деревянную панель, на которой была вырезана буква «Т».

Ничего.

Опустила палец на букву и надавила. Дерево поддалось. Тихо щелкнуло. Но потом вернулось на место.

– «Т», – произнесла я вслух. И снова нажала на букву. Новый щелчок. – «Т».

Я остановила на панели пристальный взгляд. Прошло немало времени, прежде чем я заметила прореху между столешницей и панелью, у самого основания буквы. Я нырнула пальцами под букву и нащупала еще один выступ, а над ним – защелку. Отодвинула ее в сторону, и панель вдруг повернулась против часовой стрелки на девяносто градусов.

Теперь на меня уже смотрела вовсе не буква «Т», а «Х». Я нажала на обе перекладины одновременно. Щелчок. Какой-то хитрый механизм пришел в движение, и панель отодвинулась под стол, открыв под собой еще один тайный отсек.

Т. С. Х. Тобиас Хоторн с самого начала знал, что я поселюсь именно в этом крыле. Он подписал письмо инициалами, а не полным именем. И оказалось, что две из этих букв открывают ящик. Внутри я нашла папку, очень похожую на ту, которую показывал мне Грэйсон, когда мы встретились в фонде. На обложке крупными буквами было выведено мое полное имя.

Эйвери Кайли Грэмбс.

Один раз отыскав в своем имени роковые слова «риск» и «игра», я уже не могла выбросить их из головы. Гадая, что ждет меня внутри (и сама не зная, что бы я хотела там увидеть), я достала и открыла папку. Первой в ней лежала ксерокопия моего свидетельства о рождении. Тобиас Хоторн подчеркнул дату и подпись отца. С датой все было уже понятно. Но зачем подпись?

– Есть у меня одна тайна… – зазвучал в голове мамин голос, – о том дне, когда ты появилась на свет.

Я не понимала, что все это значит. Стала листать страницы – одну за другой. Они пестрели фотографиями (по четыре-пять снимков за год), начиная с тех, на которых мне было лет шесть.

– Он наверняка следил за твоей жизнью, – в ушах отдавалось эхо слов Грэйсона. – За жизнью крохи с таким забавным именем…

После моего шестнадцатого дня рождения – дня, когда погибла Эмили, – количество снимков ощутимо возросло. Их было до того много, словно Тобиас Хоторн подослал кого-то следить за каждым моим движением. Нельзя же безоговорочно доверяться незнакомцу, подумала я. Именно это он, по сути, и сделал, но, разглядывая фотографии, я никак не могла отделаться от мысли, что Тобиас Хоторн основательно подготовился к своей последней игре.

Я была для него не просто безликим именем и датой.

На снимках я играла в покер на парковке и вышагивала по кафе, нагруженная стаканами. Хохотала с Либби и заслоняла ее от Дрейка. Играла в шахматы в парке и стояла вместе с Гарри в очереди за завтраком, причем видно было только наши затылки. На одной из фотографий я даже сидела у себя в машине со стопкой открыток в руках.

Фотограф запечатлел меня в мире грез.

Тобиас Хоторн не знал меня – но обо мне знал все. Игра, затеянная им, была и впрямь рискованной. Он мог бы сделать меня лишь частью головоломки, а не полноценным игроком. Но миллиардер знал, что игра мне по силам. И не то чтобы он это все устроил, повинуясь слепому порыву. Он спланировал все заранее, и его расчеты строились именно на мне. Не просто на какой-то там Эйвери Кайли Грэмбс, родившейся в день, когда не стало Эмили Лафлин, – но на девушке со снимков.

Мне вспомнились слова Джеймсона, сказанные им в ту ночь, когда он впервые проник ко мне в комнату через камин. Вам, Эйвери, он завещал все свое состояние. А нам остались только вы.

Глава 90

Рано утром Орен сообщил мне, что Скай Хоторн покидает Дом. Мало того что она решила переехать – Грэйсон строго-настрого запретил охране пускать ее обратно.

– Не знаете, почему так вышло? – Орен посмотрел на меня с видом человека, который догадывается, что собеседник знает правду.

Я подняла взгляд и солгала:

– Понятия не имею.

* * *

Грэйсона я встретила на потайной лестнице, где стоял стол «Давенпорт».

– Ты выгнал мать из Дома?

Совсем не этого я от него ожидала после победы в нашем маленьком споре. Все-таки Скай, плохая ли, хорошая, его родная мать. Семья превыше всего.

– Мама уехала по доброй воле, – спокойно ответил Грэйсон. – Ей дали понять, что это лучший из возможных вариантов.

Всяко лучше, чем отправиться в полицию.

– Но ты же выиграл пари, – напомнила я. – И необязательно было…

Он обернулся и поднялся на одну ступеньку, так что мы оказались вровень.

– Нет, обязательно.

И если бы мне пришлось выбирать между семьей и вами, я, конечно, выбрал бы семью – всегда и всюду, сказал мне он однажды.

Но поступил иначе.

– Грэйсон, – прошептала я. Мы стояли почти вплотную. В прошлый раз на этой самой лестнице я обнажила перед ним свои раны – причем в буквальном смысле. А теперь вот ласкала руками его грудь. Да, он был высокомерен и жесток, и превратил первую неделю нашего знакомства в самый настоящий ад. К тому же в его сердце по-прежнему жила любовь к Эмили Лафлин. Но с первой минуты, когда я его увидела, я не в силах была отвести взгляда.

И вот он выбрал меня. Не семью. Не родную мать.

Я робко коснулась рукой его щеки. Он дал себя приласкать, но только на краткий миг. А потом отвернулся.

– Я всегда готов встать на твою защиту, – сказал он и стиснул зубы, а взгляд вдруг помрачнел. – Это твой дом, и здесь ты должна себя чувствовать в полной безопасности. Ты этого заслуживаешь. С фондом я тебе помогу. Научу тебя всему, что надо знать, чтобы освоиться в этой жизни так, будто ты знала ее с колыбели. Но все это… мы с тобой… – Он сглотнул. – Это исключено, Эйвери. Я же вижу, как Джеймсон на тебя смотрит.

Про то, что он больше никогда не допустит, чтобы между ним и братом встала еще одна девушка, он умолчал. Но это было и так понятно.

Глава 91

Я отучилась еще один день в школе, а когда вернулась домой, первым делом позвонила Макс, хотя понимала, что телефон ей наверняка еще не вернули. В трубке послышался сигнал автоответчика.

– Это Максин Лью. Меня тут, скажем так, решили сослать в монастырь, подальше от грешного цифрового мира. Да благословит вас господь, развратники!

Тогда я позвонила ее брату, но меня снова перенаправили на автоответчик.

– Вы позвонили Айзеку Лью, – в трубке снова раздался голос Макс – видимо, она решила взять в оборот и телефонные контакты брата тоже. – Он вполне себе сносный младший брат, так что если вы оставите сообщение, то он вам, возможно, перезвонит. Эйвери, если это ты, хватит рисковать жизнью! Ты и так уже задолжала мне Австралию!

Сообщения я оставлять не стала, но зато пометила себе, что надо разузнать у Алисы, возможно ли отправить все семейство Лью первым классом в Австралию. Мне в ближайший год путешествовать по условиям завещания запрещено, а вот Макс бы могла.

Я перед ней в долгу.

После разговора с Грэйсоном мне было печально и тревожно, и я была бы рада выговориться подруге, но раз уж этого не получилось, я пошла искать Либби. Нужно было поскорее раздобыть ей новый телефон, а то ведь в огромном поместье и потеряться недолго.

А я больше не хочу никого терять.

Я бы вряд ли ее нашла, если бы, проходя мимо музыкальной залы, не услышала доносившихся из нее аккордов. Я пошла на эту мелодию и увидела, что за роялем на скамейке сидят Либби и прабабушка. Обе наслаждались музыкой, прикрыв глаза.

Синяки Либби уже почти совсем прошли. Увидев ее в обществе прабабушки, я вспомнила, как она ходила на работу, когда мы еще жили в другом городе. Нет, я не имею никакого права от нее требовать, чтобы она сидела целыми днями в поместье сложа руки.

Интересно, а что бы предложил Нэш Хоторн? Может, попросить Либби составить бизнес-план? Скажем, открыть свое кафе на колесах?

А может, ей больше хочется путешествовать, как и мне. Пока богатства еще не перешли в мои руки, я ограничена в возможностях, но профессионалы из конторы «Макнамара, Ортега и Джонс» точно не оставят меня у разбитого корыта. В конце концов деньги все же попадут на мой личный счет.

В конце концов я все же стану одной из самых богатых и влиятельных женщин в мире.

Музыка затихла, и прабабушка с Либби, открыв глаза, заметили мое присутствие. Либби тут же включила режим «мамочки-наседки».

– У тебя точно все хорошо? – спросила она. – Выглядишь так себе.

Я подумала о Грэйсоне. О Джеймсоне. О том, ради чего я тут появилась.

– Все в порядке, – сказала я до того спокойным голосом, что и сама чуть в это не поверила.

Но Либби не проведешь.

– Я тебе кое-что приготовлю, – пообещала она. – Ты когда-нибудь пробовала киш? Я вот еще ни разу его не пекла.

Честно говоря, я не горела желанием его пробовать, но такова уж была Либби – она привыкла доказывать любовь кулинарными шедеврами. И тут же поспешила на кухню. А я хотела было пойти следом, но прабабушка меня остановила.

– Останься, – приказала она.

Мне оставалось только одно: повиноваться.

– Слышала, моя внучка переезжает, – сухо подметила прабабушка, выждав, пока с меня схлынет напряжение.

Я подумала, как бы смягчить для нее эту новость, но решила этого не делать – как-никак, прабабушка была не из тех, кого можно купить любезностями.

– Она хотела меня убить.

Прабабушка хохотнула.

– Скай никогда не любила пачкать руки. Но если хочешь знать мое мнение, коли замыслил убийство, то будь добр сделать все сам, достойно и без дураков.

Пожалуй, это был самый странный разговор в моей жизни – и уже одно это заслуживало внимания.

– Впрочем, достойных людей сегодня днем с огнем не сыщешь, – продолжала она. – Никакого уважения. Да и самоуважения. Никакого стержня. – Она вздохнула. – Видела бы моя Алисонька, что творят ее детишки…

Я задумалась, каково было Скай и Заре расти в Доме Хоторнов. Каково было Тоби.

Что сделало их такими?

– Ваш зять переписал завещание после смерти Тоби, – сказала я, следя за ее реакцией и гадая, знала ли она об этом.

– Тоби был славным мальчиком, – мрачно проговорила прабабушка, – до поры до времени.

Интересно, подумала я, как это понимать.

Она коснулась медальона, висевшего у нее на шее.

– Милейший был малыш, а уж какой смышленый. Поговаривали, что в отца, но ему и от меня много чего перепало.

– Но что случилось? – спросила я.

Прабабушка помрачнела.

– Алиса была убита горем. Да и все мы, что тут таить. – Она крепче сжала медальон, рука ее задрожала. Она стиснула зубы, а потом открыла украшение. – Только погляди на него. Погляди на это золотце. Ему тут всего шестнадцать.

Я нагнулась, чтобы получше разглядеть снимок, гадая, похож ли Тобиас Хоторн Второй на кого-нибудь из племянников. И тут у меня перехватило дыхание.

Нет.

– Это что, Тоби? – прошептала я. На меня мгновенно напал ступор.

– Такой умничка был… – глухо проговорила прабабушка.

Но я ее почти не слышала. Я не могла отвести глаз от фотографии. И говорить не могла, а все потому, что узнала человека со снимка. Пускай он и выглядел моложе – гораздо моложе, – но ошибки быть не могло.

– Наследница? – раздался голос с порога. Я подняла взгляд и увидела Джеймсона. Впервые за последние дни он выглядел беззаботным. И злобы в нем, как казалось, значительно поубавилось. Он даже одарил меня лукавой полуулыбкой. – Чего нос повесила, а?

Я снова посмотрела на медальон и судорожно вздохнула. Воздух обжег мне легкие.

– Тоби… – проговорила я. – Я с ним знакома.

– Что? – Джеймсон тут же зашагал ко мне. Прабабушка напряженно притихла.

– Мы раньше играли в шахматы в парке, – пояснила я. – Каждое утро.

Это же Гарри.

– Быть такого не может! – дрожащим голосом возразила прабабушка. – Он погиб двадцать лет назад!

Двадцать лет назад Тобиас Хоторн лишил наследства собственную семью. Да что же это такое? Что тут, черт возьми, происходит?

– Уверена, Наследница? – Джеймсон опустился рядом. Мне вспомнились слова Грэйсона. Я же вижу, как Джеймсон на тебя смотрит. – Ты точно ничего не перепутала?

Я посмотрела на Джеймсона. В реальность происходящего было сложно поверить. В памяти у меня вновь зазвучал мамин голос. Есть у меня одна тайна… о том дне, когда ты появилась на свет.

Я взяла Джеймсона за руку и крепко ее сжала.

– Сомнений быть не может.

Эпилог

Ксандр Хоторн внимательно перечитал письмо. За всю эту неделю не проходило и дня, чтобы он этого не делал. Казалось бы, перечитывать тут особо и нечего.

Александр,

сработано на славу.

Тобиас Хоторн

Сработано на славу. Он довел братьев до финала игры. Он привел Эйвери к условленной точке. Сделал все, как и обещал. Но ведь и старик дал ему обещание.

Когда закончится их игра, начнется твоя.

Ксандр никогда всерьез не бился с братьями за победу, но, боже, как же ему этого хотелось. Он не слукавил, когда сказал Эйвери, что ему тоже хочется победы. И когда они добрались до последней комнаты, когда Эйвери открыла коробку, когда он вскрыл конверт, он ожидал… хоть чего-нибудь.

Загадки.

Головоломки.

Подсказки.

А получил лишь это. Сработано на славу.

– Ксандр? – тихо окликнула его Ребекка. – Что мы тут делаем, а?

– Драматично вздыхаем, – съязвила Тея. – Это же очевидно.

Он не случайно привел сюда их обеих. Зачем – он и сам до конца не осознавал. С одной стороны, ему был нужен свидетель. Свидетели. А с другой, если быть совсем уж честным с самим собой, он понимал, что Ребекку привел, потому что искренне этого хотел, а Тею – потому что…

Потому что иначе остался бы с Ребеккой наедине.

– Существует множество видов невидимых чернил, – сообщил он девушкам. За последние дни он чего только не перепробовал: и спичку к обратной стороне листа подносил, и купил ультрафиолетовую лампу, и ездил в город. Задействовал все известные ему способы обнаружения тайных посланий, кроме одного. – Но только один разрушает текст сразу же, как он проявится, – спокойно продолжил он.

Если он ошибся, то других попыток уже не будет. Не будет ни игры, ни победы. Рисковать в одиночку ему не хотелось.

– И что же ты там хочешь найти, а? – спросила Тея.

Ксандр в последний раз посмотрел на письмо.

Александр,

сработано на славу.

Тобиас Хоторн

Возможно, старик солгал ему. Возможно, он подумал о нем лишь в последний момент, когда было уже слишком поздно. Но попытаться стоит. Ксандр наклонился к ванночке, стоявшей рядом. Наполнил ее водой.

– Ксандр? – позвала Ребекка, и от звуков ее голоса все у него внутри перевернулось.

– Была не была, – сказал он и осторожно опустил письмо на воду, а потом, надавив, погрузил его глубже.

Сперва ему показалось, что произошла страшная ошибка. Что все напрасно. А потом по обе стороны от дедушкиной подписи стали появляться буквы. Он подписался как Тобиас Хоторн, не упомянув среднего имени, и на этот раз причины этого пропуска были очевидны.

Невидимые чернила проступили на белой бумаге. С правой стороны от подписи появились лишь две полоски, похожие на римскую цифру II. Слева – слово «найди». К имени и фамилии добавились окончания.

Найди Тобиаса Хоторна II.

Дженнифер Линн Барнс
Наследие Хоторнов

Глава 1

– Еще раз расскажи о том, как вы в первый раз играли в шахматы в парке. – Даже в слабом свете свечей я различила огоньки, вспыхнувшие в темно-зеленых глазах Джеймсона Хоторна.

Больше всего в этой жизни его притягивали тайны.

– Это случилось сразу после маминых похорон, – начала я. – Спустя несколько дней, а может, неделю.

Разговор этот происходил в секретных туннелях под Домом Хоторнов – где никто больше не мог нас услышать. С того дня, как я впервые переступила порог этого техасского дворца, прошло меньше месяца, а всего неделю назад мы наконец разгадали загадку и узнали, как я вообще сюда попала.

Хотя разгадали ли мы ее – это еще вопрос.

– Мы с мамой любили гулять в парке, – я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на фактах, а не на Джеймсоне, который жадно вслушивался в каждое мое слово. – Эту игру она называла «Праздным шатанием». – Я настроилась на воспоминание и открыла глаза. – И вот через несколько дней после похорон я впервые отправилась в парк одна. Когда подошла к пруду, заметила неподалеку толпу. На тротуаре под ворохом потрепанных одеял с закрытыми глазами лежал мужчина.

– Бездомный, – уточнил Джеймсон. Он уже множество раз слышал эту историю, но фокус его внимания никогда не ослабевал.

– Одни думали, что он умер, а другие – что напился и уснул. А потом он сел. Я видела, как к нему сквозь толпу пробивается полицейский.

– Но ты его опередила, – закончил Джеймсон, не сводя с меня глаз. Уголки его губ приподнялись. – И предложила сыграть в шахматы.

Я никак не ожидала, что Гарри примет мое предложение – и уж тем более что меня обыграет!

– С тех пор мы с ним встречались каждую неделю, – продолжила я. – Иногда по два раза, иногда – по три. Особо он о себе ничего не рассказывал – только имя назвал.

А на самом деле звали его вовсе не Гарри. Он мне солгал. Вот почему я и оказалась в этом секретном коридоре вместе с Джеймсоном Хоторном. Вот почему он снова смотрел на меня как на тайну, как на загадку, ключ к которой может найти только он – и никто иной.

То, что миллиардер Тобиас Хоторн оставил все свое состояние чужому человеку, который всего-навсего был знаком с его «умершим» сыном, никак нельзя было назвать совпадением.

– А ты уверена, что это был именно Тоби? – уточнил Джеймсон. Между нами повисло напряжение.

Уж чем-чем, а уверенностью в те дни я не могла похвастаться. Всего три недели назад я была обычной девчонкой, которая еле сводила концы с концами и мечтала дотянуть до выпускного, получить стипендию и уехать подальше. А потом я узнала о смерти одного из богатейших людей в стране и о том, что мое имя значится в его завещании, – и эта новость была как гром среди ясного неба. Тобиас Хоторн оставил мне миллиарды, почти все свое состояние – а я никак не могла взять в толк почему. Добрых две недели мы с Джеймсоном пытались найти разгадку, следуя подсказкам, оставленным нам стариком. Почему именно я? Из-за моего имени. Из-за даты моего рождения. И потому что Тобиас Хоторн считал, что я каким-то образом смогу объединить его семью.

Во всяком случае к таким выводам мы пришли, сыграв в последнюю игру, которую старик для нас подготовил.

– Уверена, – твердо ответила я, глядя в глаза Джеймсону. – Тоби жив. И если твой дед знал об этом – что, конечно, вовсе не факт, но предположим, – то выходит, что он выбрал меня, потому что либо я знакома с Тоби, либо ему зачем-то понадобилось, чтобы все мы встретились.

Уж что я успела понять о почившем миллиардере Тобиасе Хоторне – так это что он мог подстроить практически все что угодно и от его манипуляций не мог спастись никто. Он обожал игры, загадки и тайны.

Совсем как Джеймсон.

– А что если встреча в парке не была первой? – Джеймсон шагнул ко мне. В его глазах заплясали лукавые огоньки. – Подумай, Наследница. Ты рассказывала, что вы уже пересекались с дедушкой, когда тебе было шесть: он увидел тебя в кафе, где твоя мама подрабатывала официанткой. И услышал твое полное имя.

Эйвери Кайли Грэмбс. Имя, в котором, если переставить буквы, заключены два слова – «игра» и «риск». Имя, которое человек вроде Тобиаса Хоторна ни за что бы не забыл.

– Все так, – подтвердила я. Джеймсон уже стоял совсем рядом. Чересчур близко. Каждый из братьев Хоторнов обладал изумительной притягательностью. Противостоять ей было невозможно. Они умели влиять на людей – и Джеймсон искусно пользовался этим, чтобы добиваться своих целей. И сейчас ему от меня явно что-то нужно.

– А с какой стати моему деду, техасскому миллиардеру, на которого трудится целый штат поваров, заезжать в какую-то забегаловку в богом забытом городке посреди Коннектикута?

В голове у меня лихорадочно заметались мысли.

– Думаешь, он что-то искал?

Джеймсон хитро улыбнулся.

– Или кого-то. Может, он поехал туда искать Тоби, а нашел тебя?

Последнее слово он произнес с особой интонацией. Будто я для него была вовсе не пустым местом. Будто я имела ценность. Но на эту дорожку мы с ним уже забредали.

– И что же получается, все остальное нужно было, только чтобы замести следы? – спросила я, отведя взгляд. – Мое имя. Тот факт, что Эмили умерла в день моего рождения. Головоломка, оставленная твоим дедушкой, – это все вранье, так, что ли?

Джеймсон не отреагировал на имя Эмили. От разгадывания головоломки его не могло отвлечь ничто – даже она.

– Вранье, – повторил он, – или ложный путь.

Он потянулся ко мне, чтобы убрать со лба непослушную прядь, но я отшатнулась. Мои нервы тут же натянулись, точно струны.

– Не смотри на меня так, – строго велела я ему.

– Как? – переспросил Джеймсон.

Я скрестила руки на груди и смерила его взглядом.

– Ты включаешь очарование, когда тебе что-то нужно.

– Наследница, ты ранишь меня прямо в сердце, – Джеймсон усмехнулся, и усмешка эта вышла просто до безобразия очаровательной. – Мне не так уж много надо: только чтобы ты покопалась в воспоминаниях. Мой дед мыслил многопланово. Наверняка у него было несколько причин, чтобы выбрать тебя. Как он любил говорить, к чему убивать одним выстрелом только двух зайцев, если можно двенадцать?

Что-то в его тоне и пристальном взгляде, который он по-прежнему не сводил с меня, так и манило вновь нырнуть с головой в пучину. В пучину тайны. В бездну возможностей. Вновь утонуть в нем самом.

Но я не из любителей наступать на те же грабли.

– А может, ты все не так понял, – предположила я и отвернулась. – Может, твой дед не знал, что Тоби жив. А вдруг это Тоби заметил, что старик следит за мной? Вдруг он узнал, что состояние хотят завещать мне?

Гарри, как я уже успела убедиться, был превосходным шахматистом. Может, наше знакомство в парке вовсе не было случайным. Может, он сам меня нашел.

– Нам не хватает какого-то кусочка пазла, – заключил Джеймсон, подойдя ко мне вплотную со спины. – А может, – прошептал он мне прямо в затылок, – ты чего-то недоговариваешь.

Справедливое замечание. Я ведь не из тех, кто спешит выложить все козыри на стол – да и Джеймсон Винчестер Хоторн особого доверия у меня не вызывал – и даже не пытался.

– Лично мне все ясно, Наследница, – продолжил он, и я по голосу поняла: он опять ухмыляется. – Если уж ты собралась в игры играть, так давай хотя бы в интересные.

Я обернулась к нему. Глядя Джеймсону прямо в глаза, трудно было не думать о том, что его поцелуи робкими не бывают. Как не бывают и нежными. Это все неправда, напомнила я себе. Прежде я была для него лишь частью головоломки, инструментом. И сейчас не изменилось ничего.

– Не все в этой жизни игра, – возразила я.

– Может, в этом и загвоздка, – парировал Джеймсон, и в глазах у него полыхнул огонек. – Может, именно поэтому мы уже который день ломаем себе головы и не можем найти ответ. Потому что это не игра. Пока что. У игр есть правила. И победитель. Возможно, чтобы раскрыть тайну Тоби Хоторна, нам с тобой, Наследница, нужна небольшая мотивация.

– Какая именно? – я сощурилась.

– Может, пари заключим? – он выгнул бровь. – Если я первым разгадаю эту головоломку, ты простишь и забудешь мою маленькую выходку после Блэквуда.

Именно в лесу под названием Блэквуд выяснилось, что бывшая девушка Джеймсона погибла в мой день рождения. Тогда-то и стало понятно, что Тобиас Хоторн выбрал меня не потому, что я особенная. А из-за того воздействия, которое окажет на внуков мое появление.

Вскоре после тех событий Джеймсон резко ко мне охладел.

– А если выиграю я, ты забудешь о наших поцелуях – и перестанешь меня провоцировать на новые! – заявила я в ответ, смело глядя в его зеленые глаза.

Джеймсону я не доверяла – как и себе самой рядом с ним.

– Что ж, Наследница, – он сделал шаг вперед, склонился к моему уху и прошептал: – Игра началась.