Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 132 (всего у книги 327 страниц)

Глава 17

Домой мы ехали молча. Лия устроилась сзади, вытянув ноги во всю длину сиденья. Майкл вел на предельно допустимой скорости. Я смотрела в окно, в темноту.

– Все прошло лучше, чем я ожидала, – наконец сказала Лия. – Если нас не поймают, когда мы будем пробираться домой, я готова назвать это победой.

– Я думала, ты никогда не попадаешься, – заметила я ей, отрывая взгляд от окна и поворачиваясь, чтобы посмотреть на Лию.

Она разглядывала свои ногти.

– Мы живем в одном доме с обученным агентом ФБР и бывшим снайпером. Я владею скрытностью, а не магией. Считайте это допустимым риском.

Уговаривая меня в это влезть, она пела совсем по-другому.

– Жалеешь, что поехала? – Лия выразительно посмотрела на меня. – Или, если бы тебе дали возможность, ты бы повторила все снова?

Я не могла жалеть о том, что согласилась. Мы узнали слишком много.

– Что ты думаешь про ассистента профессора? – спросила я Майкла.

– Да, – Лия зевнула и помахала рукой перед ртом, – скажи, Майкл. Что ты думаешь об ассистенте профессора, который дал такую перспективную зацепку, что Кэсси убежала с вечеринки следом за ним и утащила тебя за собой?

Впервые Лия упомянула тот факт, что мы оставили ее. Она сказала это впроброс, будто ей все равно.

– Этот тип смотрел на Кэсси, словно она насекомое под стеклом. – Майкл посмотрел на Лию через зеркало заднего вида. – Ты и правда считаешь, что я должен был отпустить ее с ним одну?

– Я удивлена, и только. – Лия демонстративно пожала плечами. – Ну, в прошлый раз, когда ты пошел за Кэсси, все прямо отлично сложилось.

В прошлый раз, когда Майкл пошел за мной, в него стреляли.

Я заслуживала подколок Лии. За то, что оставила ее на вечеринке, за то, что даже не подумала об этом лишний раз.

– Нам не нужно было оставлять тебя там, – сказала я.

– Пжалста-а-а. – Лия прикрыла глаза, словно разговор был невозможно скучным. – Я могу о себе позаботиться, Кэсси. Я видела, как вы уходите, и могла пойти за вами. Я решила этого не делать. И если бы Майкл утрудил себя вопросом, я велела бы ему идти с тобой.

– Я велел тебе оставаться на вечеринке, – пробормотал Майкл.

– Простите? – огрызнулась Лия. – Это еще что такое?

– Я написал тебе, когда уходил. Ты должна была оставаться на вечеринке! – Майкл хлопнул основанием ладони по рулю, и я вздрогнула. – Но нет, ты ушла куда-то не с одним, а с двумя странными…

– …свидетелями? – подсказала Лия. – Поверь мне, все было под контролем. Я могу разобраться со всеми Дереками и Кларками в мире, не просыпаясь.

Сейчас я услышала в этих словах больше, чем услышала бы неделю назад. Лия уверена, что справится со всеми Дереками и Кларками в мире, потому что, вероятно, видела намного худшее – и справлялась.

– А теперь, Майкл, дорогой, сосредоточься, – продолжила Лия, явно намереваясь вызвать раздражение. – Ассистент профессора. Каково твое впечатление?

Майкл коротко скрипнул зубами, но ответил:

– Он не обрадовался, когда я появился, тем более с Брайс. Я заметил проблеск вины, когда он ее увидел, а затем вину сменили чувство собственности, презрение и возбуждение.

Я мысленно поблагодарила Майкла за то, что он сосредоточился на реакции Джеффри на его появление с Брайс, а не на моей.

– Джеффри считает себя выше других. – Я заставила себя сосредоточиться на поставленной задаче. – Любит находиться на позиции власти. – Я помолчала, оценивая свои впечатления. – Он выбрал меня, потому что я младше. Он ожидал, что я стану внимать каждому его слову, что буду слегка бояться его, но меня притянет то, чему он может меня научить.

– Лидер в поиске последователей? – предположила Лия. – А кто тогда профессор?

– Если мне будет позволено, предположу, – ответила я ей, задумчиво барабаня пальцами по сиденью, – что профессор Фогль – магнетическая личность. Джеффри тоже читал его презентацию – он умеет выступать. И если Дерек говорил правду об отношениях Эмерсон и Фогля…

– Это правда, – подтвердила Лия.

– …Хороший профессор не против поклонников. – Я покрутила эту идею. – Именно это привлекает его в его области исследований, что подчеркивает и название курса. Это исключение – люди. Они легенды. Они – как крушение поезда, на которое мы не можем перестать смотреть, это запретный, опасный другой.

Майкл принял мою оценку за чистую монету.

– Мне нужно увидеть человека, чтобы что-то рассказать вам о нем, – пояснил он. Это принципиальное отличие между способностями Майкла и моими. Майкл читал людей. Я читала личность и поведение, и присутствие человека для меня не всегда необходимо. – Но я могу сказать, что ассистент профессора Джеф чересчур наслаждался рассказом про образ действия Реддинга, – продолжал Майкл. – Он хотел увидеть выражение ужаса на лице Кэсси и, не дождавшись этого, перевел разговор на Эмерсон.

– И что его лицо рассказало тебе об Эмерсон? – спросила Лия.

– Никакой вины, – сообщил Майкл, – ни капли печали, нотка страха, удовлетворение и верность.

– Верность? – спросила я. – Кому?

– Мне очень неприятно это говорить, – произнесла Лия со вздохом, – но Дерек может оказаться прав. Возможно, профессор – наш убийца. Пока я разговаривала с динамичным дуэтом Божьего дара всей планете и Краснеющего чудака, я заметила только одну интересную неправду.

– Дерек? – предположила я.

– Кларк. – В голосе Майкла вопрос не звучал. – Когда он говорил об Эмерсон.

– Очко уходит чтецу эмоций, – протяжно произнесла Лия. Их таланты пересекались друг с другом больше, чем с моим. – Когда Кларк сказал, что Эмерсон была «не такая», он врал. – Лия накрутила хвост на указательный палец. – Если ты меня спрашиваешь, Кларк знал, что она танцует горизонтальное мамбо со странным профессором.

Я повернулась к Майклу.

– Что ты увидел?

– В Кларке? – Майкл свернул с шоссе. Я видел тоску, – сказал он, – страх отвержения. – Он бросил на меня короткий взгляд. – Ярость.

Не просто гнев – ярость. На Дерека – за то, что он плохо отозвался о девушке, которая была ему небезразлична? На нас – за то, что задавали вопросы? На профессора? На Эмерсон?

– Так что нам делать сейчас? – спросила я. – Если нас не поймают в ту же секунду, как мы придем домой. Нам нужно выяснить, знает ли ФБР, что у Эмерсон были отношения с профессором. Если нет, нужно найти способ сообщить им эту информацию. И что насчет Дина?

– Дину мы не скажем. – Лия говорила тихо, но слова прозвучали как удар плетью. – Ему нужно, чтобы дело было раскрыто. Ему не нужно знать, что мы сделали, чтобы это произошло.

Дин не понял бы, почему мы согласились отправиться в чистилище ради него, потому что в глубине души верил, что недостоин спасения. Он закрыл бы собой от выстрела любого из нас, но не стал бы ничем рисковать ради себя самого.

Большинство людей строят стены, чтобы защитить себя, Дин же хотел защитить всех остальных.

В кои-то веки мы с Лией полностью согласились.

– Дину мы не скажем.

Глава 18

«Девиантное поведение, преступное сознание: введение в криминальную психологию», восьмое издание. Еще не до конца проснувшись, я перевела туманный взгляд с учебника, лежавшего на кухонном столе, на Дина.

– Серьезно? – спросила я. – Агент Стерлинг хочет, чтобы мы почитали учебник?

После непростой ночи у меня раскалывалась голова, а тело хотело вернуться обратно в кровать.

Дин пожал плечами.

– Нам дали главы с первой по четвертую. – Он помолчал, пристально глядя на меня. – Ты в порядке?

«Нет, – подумала я, – я не спала и не могу сказать тебе почему».

– Я в порядке, – упрямо ответила я. Ясно, что Дин пытается осмыслить, что же со мной не так. – Просто поверить не могу, что агент Стерлинг представляет себе обучение… вот так.

С самого начала программы я обучалась на практике: реальные дела, реальные фотографии с мест преступления, реальные жертвы.

Но этот учебник? Брайс, Дерек и Кларк, наверное, читали примерно такой же. Вряд ли к нему прилагалось много практических заданий.

– Может, это и трата времени, – сказал Дин, будто читая мои мысли, – но прямо сейчас я предпочту тратить наше время, а не время Стерлинг.

Потому что агент Стерлинг пыталась поймать убийцу Эмерсон.

Я взяла у него учебник и открыла первую главу.

– Криминальная психология – это подраздел психологии, посвященный изучению типов личности, мотивов и когнитивных структур, связанных с девиантным поведением, – прочитала я. – В особенности тех, которые связаны с причинением психологического или физического вреда другим.

Дин посмотрел на страницу. Волосы падали на его лицо. Я продолжала читать, втягиваясь в монотонный ритм, и мой голос оставался единственным звуком в комнате.

– Глава четвертая «Организованные и неорганизованные преступники».

Мы с Дином сделали длинный перерыв на обед, но голос у меня все равно уже охрип.

– Моя очередь, – сказал Дин, забирая у меня учебник. – Если ты прочитаешь еще одну главу, тебе придется показывать содержание жестами.

– Может получиться жутковато, – ответила я. – Никогда не была хороша в шарадах.

– Почему у меня возникает ощущение, что за этим стоит какая-то история? – Губы Дина изогнулись в легкой улыбке.

Я содрогнулась.

– Давай просто скажем, что семейный вечер настольных игр – это соревновательное мероприятие, и в Pictionary у меня тоже не очень выходит.

– С моей точки зрения не то чтобы это был твой личный изъян. – Дин откинулся на стуле. Впервые с того момента, как мы увидели в новостях тело, он выглядел почти расслабленным. Руки свободно висели, грудь слегка поднималась и опускалась с каждым вдохом и выдохом. Волосы по-прежнему скрывали лицо, но в плечах и шее почти не заметно напряжения.

– Кто-то сказал «личный изъян»? – В комнату бодро вошел Майкл. – Думаю, это может быть мое второе имя.

Я перевела взгляд на учебник, стараясь сделать вид, что только что не рассматривала Дина.

– Два вторых имени, да? – спросила я.

Майкл слегка наклонил голову.

– Майкл Александр Томас Личный Изъян Таунсенд. – Он лениво улыбнулся мне. – В этом что-то есть, тебе не кажется?

– Мы занимаемся, – безразлично ответил ему Дин.

– Не обращайте на меня внимания, – ответил Майкл, махнув рукой в нашу сторону. – Я просто сделаю себе сэндвич.

Майкл никогда не делал ничего «просто». Возможно, он и правда хотел сэндвич, но еще ему нравилось выводить Дина из равновесия. «И, – подумала я, – он не хочет оставлять нас наедине».

– Итак, – сказала я, поворачиваясь к Дину и стараясь сделать вид, что не испытываю неловкости. – Глава четвертая. Продолжишь читать?

Дин взглянул на Майкла, которого, кажется, забавляла вся эта ситуация.

– А что будет, если мы не прочитаем? – спросил Дин.

– Но это наше домашнее задание, – произнесла я, изображая неподдельное возмущение.

– Ага, я знаю – я же тебя и уговорил читать, вообще-то. – Дин постучал пальцем по обложке. – Но я и так могу рассказать тебе, что там написано.

Дин провел здесь уже пять лет, а этот учебник был вводным курсом по профайлингу.

– Ладно, – сказала я, – может, изложишь краткую версию? Поучи меня.

Когда-то Дин отказался бы.

– Ладно, – ответил он, глядя на меня через стол. – Неорганизованные убийцы – это одиночки. Они всегда не вписываются. Плохие социальные навыки, много скрытой злости.

Услышав слово «злость», я невольно взглянула на Майкла. «Никогда не вписываются. Плохие социальные навыки». По лицу Майкла было ясно, что не только я подумала, что это звучит как обобщенное описание Кларка.

Дин замолчал. Я заставила себя поднять взгляд, надеясь, что Дин не станет задумываться о том, почему несколько фраз о неорганизованных убийцах заставили меня и Майкла обменяться чем-то невысказанным.

– В повседневной жизни неорганизованные убийцы обычно воспринимаются как антисоциальные и незрелые, – продолжал Дин, помолчав некоторое время. – Они не нравятся другим, но и не пугают. Если у неорганизованного убийцы есть работа, то, скорее всего, низкооплачиваемая, не вызывающая уважения должность. Даже взрослые неорганизованные убийцы могут вести себя как подростки; по статистике, они часто живут с кем-то из родителей.

– Так чем неорганизованный убийца отличается от обычного неудачника? – Майкл даже не пытался скрыть, что подслушивает.

– Если бы ты был таким, как я или Кэсси, тебе бы не пришлось спрашивать.

Глухое молчание. Дин никогда раньше не говорил, что мы похожи. Никогда не верил в это. И явно никогда не заговаривал об этом с Майклом.

– Вот как? – Майкл прищурился, резко контрастируя с будто непринужденной улыбкой. Я опустила взгляд. Майклу не следует видеть выражение моего лица, которое выдавало, что Дин прав. Мне не пришлось бы задавать этот вопрос, потому что я инстинктивно знала ответ. Быть асоциальным, незрелым и злым не значит быть убийцей. Такие черты не могут подсказать нам, есть ли у Кларка склонности к насилию и в какой степени. Единственное, что они могут нам сообщить, – каким убийцей стал бы Кларк, если бы однажды переступил черту. Если бы Кларк был убийцей, то неорганизованным.

– Организованные убийцы могут быть очаровательны. – Дин перевел внимание с Майкла на меня. – Они аккуратные, уверенные, комфортно себя чувствуют в большинстве социальных ситуаций. – Волосы упали ему на лицо, но он не отводил от меня взгляда. – Они часто умные, но нарциссичные. Часто не способны испытывать страх.

Я подумала о Джеффри через два «ф», который рассказывал мне про образ действий преступника и упомянул Эмерсон без тени печали.

– Для организованного преступника другие недостойны эмпатии, потому что они хуже его. Быть средним для таких людей – значит быть расходным материалом.

Я впитывала слова Дина, запоминала их.

– Что такое жизнь одного человека, если в мире их так много? – Голос Дина стал ровным, когда он задал этот вопрос, и я поняла, что мыслями он где-то еще. – Организованные убийцы не знают сожалений.

«Отец Дина был организованным убийцей», – подумала я, протянула руку и накрыла ладонь Дина своей. Он склонил голову, но продолжил говорить:

– Организованные убийцы планируют, – тихо произнес он, – неорганизованные следуют мгновенным побуждениям.

– Они срываются, – негромко сказала я, – или поддаются своим импульсам.

Дин наклонился вперед, сжав мою руку.

– Они нападут сзади с большей вероятностью, чем организованные.

– С каким оружием? – спросила я, по-прежнему ощущая, как переплелись наши пальцы.

– С любым, которое под руку попадется, – ответил Дин, – тяжелый тупой предмет, подвернувшийся кухонный нож, просто руки. Все место преступления воплощает потерю контроля.

– Но у организованных убийц, – продолжила я, глядя на него, – все дело в контроле.

Дин выдержал мой взгляд.

– Организованные убийцы выслеживают жертв. Они часто атакуют незнакомцев. Каждое их движение рассчитано, предопределено, служит конкретной цели. Они методичны.

– Их труднее поймать, – добавила я.

– Им нравится, что их труднее поймать, – дополнил Дин. – Убийство – только часть их кайфа. Сокрытие тоже важно.

Все, что говорил Дин, было мне понятно – невероятно, интуитивно ясно, словно он напоминал мне о чем-то, что я давно знала, а не учил меня чему-то новому.

– Ты в порядке? – спросил он меня.

Я кивнула.

– Я в порядке.

Я посмотрела на кухонный стол, за которым Майкл делал себе сэндвич. Его там не было. Пока мы с Дином разговаривали, он ушел.

Я опустила взгляд. Дин медленно высвободил пальцы.

– Дин? – спросила я. Голос звучал тихо, но разносился по всей кухне. Я по-прежнему отчетливо ощущала, где его кожа только что соприкасалась с моей. – Организованные убийцы из тех, кто собирают трофеи, верно?

Дин кивнул.

– Трофеи помогают им заново пережить убийство. Так они удовлетворяют свое желание убивать в промежутках между жертвами.

– Лок забирала тюбик помады у каждой женщины, которую убивала. – Не сумев сдержаться, я произнесла это вслух. Нарциссичная. Контролирующая. Все сходилось.

– Отец был организованным убийцей. – Когда Дин говорил об отце, в его голосе появлялось особое напряжение. Во второй раз он открылся мне, отвечая признанием на признание. – Он рассказывал, что еще в детстве люди чувствовали, что с ним что-то не так, но, сколько я себя помню, он пользовался симпатией. Он тщательно все планировал. Никогда не отклонялся от сценария. Доминировал над своими жертвами. Контролировал их. – Дин помолчал. – Ни разу не проявил сожаления.

Я услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Я подумала, это Майкл решил выйти из дома, чтобы побыть подальше от нас, но затем услышала, как приближаются чьи-то шаги – два человека, один тяжелее другого, – Стерлинг и Бриггс вернулись.

Они появились в дверях как раз когда Дин закрыл учебник, лежащий на столе перед нами.

– Кэсси, нам нужно поговорить с Дином наедине, не оставишь нас на минуту? – Агент Бриггс поправил галстук. Этот конкретный жест в исполнении этого конкретного человека выглядел как сигнал тревоги. Бриггс носил галстук только на службе. Поправляя его, он таким образом утверждал свой статус. О чем бы он ни собирался поговорить с Дином, это был чисто деловой разговор. В деловых вопросах я доверяла Бриггсу меньше.

– Она может остаться, – сказал Бриггсу Дин. Слова прозвучали как удар грома. Сколько я знала Дина, он всегда отталкивал меня. Он игрок-одиночка.

Я поймала его взгляд. «Ты уверен?» – спросила я глазами.

Дин провел основанием ладони по своим джинсам.

– Останься, – попросил он. Дин хочет, чтобы я была здесь. Он повернулся к Бриггсу: – Что вам нужно?

Агент Стерлинг замерла, ее губы сжались в мрачную тонкую линию.

– Человек, который убил Эмерсон Коул, одержим твоим отцом, – сказал Бриггс, не обращая внимания на выражение лица бывшей жены. – Есть немалая вероятность, что неизвестный субъект ему писал.

– И, позвольте, угадаю, – перебил Дин, – папаша уничтожает письма, как только прочтет. Они все хранятся тут. – Дин постучал пальцем по голове.

– Он согласился нам помочь, – сообщил Бриггс, – но только при одном условии.

Плечи и шея Дина напряглись. Все мышцы в его теле превратились в натянутые струны.

– Если ты этого не хочешь, не нужно, – вмешалась агент Стерлинг.

– Я знаю, каково условие. – В глазах Дина горела эмоция, которую я не могла распознать: не то ненависть, не то страх. – Отец не станет ничего говорить вам. Он согласен говорить только со мной.

Ты

Дэниел Реддинг – один из великих. Великолепный. Гениальный. Бессмертный. Ты выбрал его не просто так. Когда говорит такой человек, как Реддинг, другие слушают. Когда Реддинг хочет, чтобы кто-то умер, этот человек умирает. Он воплощает то, каким ты хочешь быть: могущественным, уверенным в себе, тем, кто всегда все держит под контролем.

«Ты был неаккуратен. Глупец! Повезло». Ты изгоняешь этот голос и проводишь пальцами по краям фотографии Эмерсон Коул, стоящей рядом с деревом. Доказательство того, что на мгновение ты обрел могущество, уверенность в себе, контроль. Совсем. Как. Он.

Дэниел Реддинг не твой герой, он твой бог. И если ты пойдешь дальше по этому пути, ты постепенно уподобишься ему. Остальные станут незначительными и беспомощными, как муравьи. Полиция, ФБР – ты раздавишь их стальным носком своего ботинка.

Все случится как надо – в свое время.

Глава 19

Нас с Дином запихнули на заднее сиденье черного внедорожника ФБР. Агент Бриггс сел за руль, агент Стерлинг устроилась рядом. Я оказалась прямо у нее за спиной и видела только ее предплечье, лежавшее на подлокотнике. С первого взгляда она казалась расслабленной, но кончики пальцев были плотно прижаты к коже подлокотника и впивались в нее.

Дин сидел рядом со мной и смотрел в окно. Я положила руку на сиденье между нами, ладонью вверх. Он оторвался от окна и окинул взглядом не меня, но мою руку. Положил свою на сиденье ладонью вниз, в нескольких сантиметрах от моей.

Я пододвинула свою руку ближе. Его темные глаза закрылись, ресницы отбрасывали тени на лицо. Через несколько секунд, показавшихся вечностью, его рука пришла в движение. Он медленно повернул ее по часовой стрелке, и вот его ладонь прижата к сиденью рядом с моей. Я положила свою ладонь поверх. Его рука была теплой. Через несколько секунд его пальцы сжались вокруг моих.

Моральная поддержка. Вот почему меня взяли в эту поездку.

Бриггс заехал на охраняемую площадку. Он припарковался и заглушил двигатель. Каменные стены. Колючая проволока. Я только мельком рассмотрела тюрьму строгого режима, в которой содержали отца Дина.

– Охранники выйдут и впустят меня и Дина. – Он посмотрел на Стерлинг, затем на меня. – Вы двое оставайтесь в машине. Чем меньше людей увидит, что здесь есть еще один подросток, тем лучше.

Бриггс не рад, что я здесь, но он не пытался запретить мне ехать. Им нужен Дин, а Дину нужно что-то – кто-то, – что поможет ему оставаться в моменте «здесь и сейчас».

Служебный вход тюрьмы открылся. Вышли два охранника одинакового роста. Один массивный и лысый, другой помоложе и с телосложением бегуна.

Бриггс вылез из машины и открыл дверь со стороны Дина. Дин положил мою руку мне на колени и разжал пальцы.

– Я недолго.

Мускул на щеке дернулся. Взгляд был безэмоциональным и жестким. «Он родился с улыбкой» – эти слова из интервью Реддинга стучали у меня в голове, когда Дин захлопнул дверь.

Дин и Бриггс подошли к охранникам. Лысый пожал руку Бриггсу. Молодой шагнул к Дину, осмотрел его с ног до головы. Затем Дина поставили к стене для обыска.

Я отвела взгляд.

– Некоторые люди будут смотреть на Дина и всегда видеть его отца, – сказала агент Стерлинг с переднего сиденья. – Дэниел Реддинг не пользуется особой любовью охранников. Он имеет склонность к играм разума и умеет добыть информацию о семьях охранников. Бриггсу пришлось сказать им, что Дин – сын Реддинга. Иначе невозможно добиться одобрения визита, даже имея разрешение сверху.

– Ваш отец одобрил визит? – спросила я, подвинувшись на сиденье так, чтобы лучше ее видеть.

– Это его идея. – Стерлинг сжала губы. Она ее не радовала.

– Ваш отец хочет покончить с этим делом. – Я пыталась разобраться в логике ситуации. – Дело Лок попало в газеты. Последнее, что сейчас нужно ФБР, – еще больше плохой публичности. Директору нужно разобраться с этим расследованием быстро и тихо, и он готов использовать для этого Дина. Но если бы решали вы…

– Если бы решала я, – перебила она, – Дин и на сто метров не подошел бы к своему отцу. – Она выглянула в окно. Бриггс, Дин и второй охранник уже скрылись в здании. Молодой – тот, который обыскивал Дина, – шел к нашей машине. – Но опять же, – сказала Стерлинг, отпирая дверь автомобиля, – если бы решала я, то после ареста Реддинга Дин получил бы шанс на нормальное детство.

Она открыла дверь и вышла.

– Чем могу помочь? – спросила она охранника. Он посмотрел на агента Стерлинг сверху вниз, слегка скривив губы.

– Вам нельзя оставаться в машине, – сообщил он ей, – это охраняемая зона.

– Я в курсе и имею разрешение здесь находиться, – холодно сказала Стерлинг, изогнув бровь. Она говорила как человек, который провел свою жизнь в местах, которые считались мужскими клубами. Один зарвавшийся тюремщик ее не пугал.

Я буквально ощутила, как охранник испытывает внутренний конфликт, пытаясь решить, стоит ли ввязываться в скандал с женщиной-агентом ФБР, в особенности с этой женщиной-агентом.

– Начальник тюрьмы двинулся на безопасности в последнее время, – сообщил он, спихивая вину на вышестоящего, – вам придется переставить машину.

– Хорошо! – Стерлинг забралась в машину, и охранник заметил меня. Он поднял руку и жестом показал мне открыть дверь. Я посмотрела на агента Стерлинг. Та коротко кивнула. Я открыла дверь и вышла.

Охранник едва удостоил меня взглядом и снова повернулся к агенту Стерлинг.

– Это подружка отпрыска Реддинга? – спросил он. Голос не оставлял сомнений в том, как он относится к Дину и его отцу.

Почти уверена, что Майкл определил бы это как отвращение.

– Если позволите, – с нажимом произнесла Стерлинг, – я переставлю машину.

Охранник оценивающе посмотрел на меня. Сейчас в нем боролись предыдущее решение не связываться с агентом Стерлинг и неприязнь к Дину, а теперь и ко мне. Он что-то сказал в рацию. Через несколько секунд снова обернулся к нам, с вежливой улыбкой на лице и холодным, бескомпромиссным прищуренным взглядом. – Я сообщил начальнику тюрьмы. Боюсь, вам двоим придется пройти со мной.

– Не говори ни слова, – тихо сказала мне агент Стерлинг, – я с этим разберусь.

Охранник провел нас по коридору. Агент Стерлинг вытащила телефон.

– Я могу отвести вас в комнату для посетителей, – предложил охранник, – или вы можете подождать в служебной зоне.

Кому бы Стерлинг ни звонила, этот человек не отвечал. Она обратила внимание на охранника.

– Мистер… – Она сделала паузу, ожидая, пока он подскажет свою фамилию.

– Веббер, – ответил тот.

– Мистер Веббер, есть некоторая причина, по которой вашего коллегу попросили встретить агента Бриггса у служебного входа. Есть некоторая причина, по которой агент Бриггс не встречается с Дэниелом Реддингом в комнате для посетителей. Это конфиденциальное дело, и доступ к информации о нем ограничен. Так что никому не следует знать, что ФБР было здесь для встречи с Реддингом.

Тюремщики в этих стенах воплощали власть, и Веббер явно наслаждался этим фактом. Ему не нравились напоминания о том, что Стерлинг из ФБР. Она ему не нравилась. Ему не нравилось оказываться подчиненным. И ему определенно не нравился Дин. И Реддинг. И я. Это ничем хорошим не закончится.

– Если вы не можете нам предоставить безопасное и защищенное место для ожидания, – продолжала агент Стерлинг, – я советую вам связаться с начальством и…

– Безопасное и защищенное? – переспросил охранник, настолько послушно и вежливо, что у меня по спине пробежал холодок. – Чего ж вы раньше не сказали?

Мы оказались в комнате для наблюдения. По другую сторону полупрозрачного зеркала агент Бриггс и Дин сидели напротив темноволосого человека с черными глазами – с глазами Дина.

Мне не следует здесь находиться. Мне не следует это видеть.

Но из-за охранника, которому хотелось самоутвердиться, я оказалась здесь. Дин и его отец сидели молча, и я невольно задумалась: как долго они уже сидят здесь, глядя друг на друга? Что мы пропустили?

Стерлинг неотрывно смотрела на Реддинга.

Отец Дина был некрупного телосложения, легкая улыбка освежала его непримечательное лицо, он выглядел как тот, кто контролирует ситуацию. Темные густые волосы аккуратно причесаны, на подбородке и щеках легкая щетина.

– Расскажи мне о письмах. – Дин произнес это не как вопрос или просьбу. Какой бы разговор ни происходил между ними до того, как мы пришли, сейчас Дин сосредоточился на своей задаче: получить нужную информацию и убраться отсюда.

– Какие письма? – дружелюбно спросил его отец. – Те, в которых меня осыпают проклятьями? Те, в которых семьи описывают свой путь к прощению? Те, в которых мне предлагают руку и сердце?

– Письма от профессора, – ответил Дин, – который пишет книгу.

– Ах, – сказал Реддинг. – Фогль, полагаю? Густая копна волос, глубокий проникновенный взгляд, чересчур восторгается Ницше?

– Значит, он приходил. – Театральная манера отца, похоже, на Дина не действовала. – Что он у тебя спрашивал?

– Есть только два вопроса, Дин, ты же знаешь. – Реддинг довольно улыбнулся. – «Почему?» и «Как?»

– И что за человек этот профессор? – продолжал Дин. – Что его больше интересует – «Почему?» или «Как?»?

– Немного того, немного этого. – Реддинг наклонился вперед. – А с чего вдруг так заинтересовались моим коллегой? Боитесь, что он неправильно что-то о вас напишет, когда будет рассказывать мою историю?

– Нет никакой истории.

– Моя история – ваша история. – В глазах Реддинга появился странный свет, но он сумел скрыть его и продолжил говорить более сдержанно. – Если вы хотите знать, что профессор пишет и на что он способен, сами его спросите.

– Спрошу, – сказал Дин, – как только ты скажешь мне, где его найти.

– Ради бога, Дин, не то чтобы у меня он на быстром наборе в телефоне был. Мы же не друзья. Он несколько раз брал у меня интервью. В общем, он задавал вопросы, я отвечал, а не наоборот.

Дин встал, собираясь уходить.

– Но, – с хитрым видом добавил Реддинг, – он упоминал, что большую часть текстов пишет в хижине в горах.

– В какой хижине? – спросил Дин. – В каких горах?

Реддинг показал закованными в наручники руками на стул Дина. Немного помедлив, тот сел.

– Мне нужно освежить память, – сказал Реддинг, слегка наклонившись вперед и внимательно глядя в глаза Дину.

– Что тебе нужно? – Голос Дина звучал совершенно ровно. Реддинг либо этого не замечал, либо ему было все равно.

– Тебя, – произнес он, впитывая взглядом каждую деталь, разглядывая Дина, как художник – свое лучшее произведение. – Я хочу узнать больше о тебе, Дин. Чем эти руки были заняты последние пять лет? Что видели эти глаза?

Было что-то странное и пугающее в том, как отец Дина описывал его тело по частям.

«Дин для тебя просто вещь, – подумала я. – Его глаза и руки, его рот. Что-то, чему нужно придать форму. Что-то, чем нужно владеть».

– Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о себе. – Голос Дина даже не дрогнул.

Его отец пожал плечами.

– А я никак не могу вспомнить, где хижина профессора – в районе Катоктина или в Шенандоа.

– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, – произнес Дин, впившись взглядом в отца, – не о чем говорить. Что ты хочешь услышать? Что эти руки, эти глаза – они ничто?

– Они все, – ответил Реддинг, его голос дрожал от напряжения, – и они способны на многое.

Агент Стерлинг встала и подошла ближе к стеклу. Ближе к Реддингу.

– Давай, Дини, в твоей жизни должно быть что-то стоящее. – Реддинг был абсолютно расслаблен, неуязвим для враждебности, которую излучал Дин, может, даже ее не осознавал. – Музыка. Спорт. Мотоцикл. Девушка. – Реддинг наклонил голову. – Ах, – сказал он, – значит, есть девушка.

– Никого нет, – огрызнулся Дин.

– По мне, ты как-то слишком несговорчив, сынок.

– Я тебе не сын.

Реддинг вскинул руки. В одно мгновение он оказался на ногах. Дин, наверное, наклонился вперед, потому что отец сумел схватить его за рубашку и рывком заставил сына встать на ноги.

– Ты мой сын больше, чем сын своей шлюхи-матери. Я в тебе, мальчишка! В твоей крови, в твоем сознании, в каждом твоем вздохе. – Лицо Реддинга оказалось так близко к Дину, что тот, наверное, ощущал жар его дыхания. – Ты это знаешь. Ты этого боишься.

Только что Дин просто стоял рядом со столом, а в следующую секунду он уже вцепился в оранжевый комбинезон отца, так что Дэниелу Реддингу пришлось распластаться на столе.

– Эй! – Бриггс втиснулся между ними. Реддинг первым отпустил Дина и покорно поднял руки.

«Ты никогда не покоряешься, – подумала я. – Ты никогда не смиряешься. Ты получаешь то, что ты хочешь, а тебе нужен Дин».