Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Хог: Пускаете в дело яд?

Грегг: (Смеется.) Нет. В глубине души, мистер Хог, я на редкость старомоден. Я прибегаю к услугам адвокатов. Очень дорогих.

(конец записи)

(Запись № 2 беседы с Марко Бартуччи. Записано 30 ноября в его офисе клуба «Джамбо-Диско». По-прежнему обильно потеет.)

Бартуччи: Второе турне по Америке разительно отличалось от предыдущего. Просто небо и земля. «Я хочу больше» был самым продаваемым альбомом в Штатах. В то же время самой популярной кинолентой летнего сезона оказался их фильм «Грубияны», и саундтрек к нему тоже стал хитом. Смотрели его, мистер Хог?

Хог: Однажды на выходных целых восемь раз подряд.

Бартуччи: Теперь подростки орали от них так же, как когда-то от «Битлов». Решили выступить на стадионе в Квинсе – сорок пять тысяч мест, – билеты проданы все до единого. Сыграли на шоу Эда Салливана. Выступили три раза в Голливуд-боул[201]201
  Голливуд-боул – концертный зал в виде амфитеатра под открытым небом в районе Голливуд в Лос-Анджелесе, вместимостью в семнадцать тысяч зрителей.


[Закрыть] – и снова билеты распроданы в ноль. Думаете, все это было так просто организовать? А это провернул я. Только не думайте, что я хвастаюсь.

Хог: Разумеется, ну что вы.

Бартуччи: В Чикаго я отвез их на студию «Чесc-рекордс», где они записали целый альбом своих любимых композиций в стиле ар-н-би. При участии выдающихся блюзменов – можно сказать, старой гвардии.

Хог: Как получилось, что этот альбом так и не вышел в США?

Бартуччи: Звукозаписывающая компания решила, что он составит конкуренцию альбому «Я хочу больше», записанному вживую во время турне. Ребятам понравилось работать в студии с блюзменами, да и турне в целом пришлось им по душе. Я с них пылинки сдувал. После выступлений Джек забивал их номера бухлом, анашой, приводил им по пятнадцать разных девушек… Совершенно невинные развлечения, по сравнению с тем, что началось потом – героин, сексуальные извращения, шабаши и погромы в гостиницах. Ну а тогда они были совершенно обычными парнями, которые хотят повеселиться и развлечься с девушками. Во время турне они, наконец, смогли выплеснуть энергию. Здесь, дома, на них постоянно давили – надо ехать на студию, нужны новые хиты. Ну и дела семейные – как о них забыть. Ти-Эс женился на Тьюлип. Тайно. Мы с «И-эм-ай» решили, что так будет лучше. У него ведь уже был образ бесстыжего развратника, эдакого плохого парня, кумира миллионов. Такие не женятся на дочерях известных адвокатов, особенно тех, что таскают тебя на балет и учат есть с помощью вилки и ножа. Не его имидж. Настоящий Ти-Эс так бы не поступил. Как только Трис отправился в турне, оставив дома Тьюлип, он взбунтовался. А Рори был только рад. Ему нравился прежний Ти-Эс. И выступления по клубам. Рори говорил, что в огромных стадионах и концертных залах с орущими подростками чувствует себя дрессированной обезьяной. Однажды во время выступления, чтобы доказать свою правоту, он просто перестал играть – только делал вид, не касаясь при этом струн. Там стоял такой гам, что никто ничего и не заметил. (Смеется.) Гастроли проходили прекрасно. Пока бедному Паппи не закрыли въезд.

Хог: А что, собственно, произошло?

Бартуччи: Не надо нам было соваться на юг. Но раньше пресса южных штатов всегда поднимала такую шумиху в связи с нашим приездом… Когда мы приезжали в город, я предупреждал администрацию гостиницы и местную полицию о том, что ребята могут устроить, чтобы на их гулянки закрыли глаза и отнеслись с пониманием. Нам всегда шли навстречу. Как-никак ребята приносили местному бизнесу огромный доход. Я всегда возил с собой чемодан, набитый налом. У нас никогда не возникало никаких проблем. Но в один прекрасный день нашла коса на камень. Это случилось в Арканзасе, в городе Литл-Рок. Один особо упертый чин в полицейском управлении никак не мог смириться с тем, что чернокожий музыкант сперва обдалбывается вместе с белыми девушками, а потом их еще и трахает. Он наотрез отказался закрыть на это глаза – сколько бы денег я ему ни предлагал. Мало того, он решил показать, кто тут хозяин. Его ребята вышибли дверь в номере Паппи в два часа ночи. Обнаружили его в постели с голой пятнадцатилетней белой девушкой. Нашли гашиш и амфетамин. Бедолага влип по полной. Оказался по уши в дерьме. Растление малолетних – это вам не шутки. Плюс обвинение в хранении наркотиков – тоже не подарок. Студия тут же прислала из Нью-Йорка известного адвоката. Я остальным ребятам сказал: валите из города, да поживее, но они отказались. Один за всех, и все за одного. Адвокат торговался, крутился ужом, и каким-то чудом Паппи удалось спасти от тюрьмы. Его признали виновным в незаконном хранении наркотиков и… не помню формулировки… неправомерных действиях в отношении несовершеннолетней… нечто в этом роде. Три года условно и десять тысяч долларов штрафа. Мы были в восторге, но тут решили вмешаться власти в Вашингтоне. Они были очень недовольны, узнав, что, оказывается, Паппи – гражданин США. Это означало, что его нельзя показательно депортировать. И тогда они вышвырнули из страны остальных ребят. Аннулировали рабочие визы и дали ясно понять, что группе в Америке больше не рады. Ну, по крайней мере, пока в ней играет Паппи Джонсон. Мы вернулись домой. Поехали с гастролями по Европе. Блюзовый альбом, записанный в Чикаго, очень неплохо продавался. А потом… чертовы психоделики…

Хог: Они стали жрать кислоту.

Бартуччи: ЛСД пошел на пользу лишь «Бит-лам» – они подарили миру Sergeant Pepper[202]202
  Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band («Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера») – восьмой студийный альбом британской рок-группы The Beatles.


[Закрыть]. У всех остальных на выходе получалось невообразимое дерьмо. «Роллинги» под кислотой записали Their Satanic Majesties Request – бесспорно, их худший альбом. Что же до группы «Мы»… Ребята повели себя очень странно. Перебрались в свои загородные поместья. Каждый укрылся в своем мирке. Ти-Эс решил стать вторым Элиотом[203]203
  Томас Стернз Элиот, более известный под сокращённым именем Т. С. Элиот (1888–1965) – американо-британский поэт, драматург и литературный критик, представитель модернизма в поэзии.


[Закрыть] – благо инициалы совпадали. Занялся творчеством – он это называл поэзией. Стал писать стишки – ужасные, жалкие. Сплошной поток сознания. Рори увлекся ирландским фольклором и старинными балладами. Дерек начал коллекционировать порнографию Викторианской эпохи, при этом то и дело меняя любовников – он предпочитал худеньких блондинчиков. Паппи просто пил и принимал наркотики. Настроение у него, естественно, было ниже плинтуса. И что в результате? Они снова собрались в студии и записали «Рок всех времен». Музыкальная попытка осознать свое нынешнее и будущее естество – так они это назвали.

Хог: «Мистические гады, на окнах спят ограды / лиловых коридоров безумия души».

Бартуччи: Я сразу сказал, что альбом – полное говно. Господи, они вообразили себя друидами, песни превратились в какой-то молебен. А то, что они изволили называть «музыкой будущего»? Это был просто шум, не лучше обычных радиопомех. Вышла пластинка, и на обеих сторонах вместо музыки какофония. Ни одного приличного сингла на весь альбом. Ну и вдобавок ко всему они прошлись по королевской семье. В «И-эм-ай», само собой, сопротивлялись как могли, буквально не давали им продохнуть. «Рок всех времен» полностью провалился – и у нас, и за рубежом. Это было первой серьезной неудачей ребят. Думаете, она заставила их задуматься? Как бы не так! Они по-прежнему ходили задрав носы. Они даже у имели наглость возложить ответственность за провал на «И-эм-ай» – мол, представители компании вмешивались в творческий процесс. Потом Ти-Эс обратился к отцу Тьюлип, чтобы тот проанализировал их контракты и финансовые дела. А тот сказал им, что они могут открыть собственную звукозаписывающую компанию, что естественно, очень польстило ребятам и вскружило головы еще больше. А еще он заявил им, что я, мол, их обкрадываю. Разумеется, как я вам уже объяснил, это было неправдой, но чем больше они принимали наркотиков, тем правдоподобнее им казалось то, что он им говорил. Как они меня поносили! Как только не обзывали! И это после всего того, что я для них сделал! Пришлось нанять адвоката – мне просто не оставили выбора. Мы договорились без суда и разошлись. Они продолжили творить. Впереди их ждал ослепительный успех. Зенит их славы. Но… хотите начистоту? Счастье-то от них ушло. Посмотрите, что с ними стало? Смерть, наркотики, развод… Хорошие времена остались в прошлом, мистер Хог. Я это говорю вам без всякого злорадства. Я на них не держу зла. Да, они дурно со мной обошлись, и я был на них страшно обижен, но все это в прошлом. Отболело – причем давно. У вас ко мне есть еще какие-нибудь вопросы? Видите ли, я очень занят…

Хог: Только один. Что вы делали в пятницу после того, как мы с вами расстались?

Бартуччи: Почему вас это интересует?

Хог: Ну, вдруг вы были неподалеку от Сэвил-роу.

Бартуччи: Я сидел здесь. Работал.

Хог: Это кто-нибудь может подтвердить?

Бартуччи: Подтвердить?

Хог: Если не возражаете, я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто может подтвердить правдивость ваших слов.

Бартуччи: Возражаю. Никого не касается, что я делаю и куда хожу. Ни вас, ни Тристама Скарра. Так и передайте этому ублюдку! Этой жалкой дешевке!

Хог: То есть зла вы на него не держите? Нисколечко?

Бартуччи: Полагаю, мистер Хог, вам лучше уйти.

Хог: Хорошо. Мне бы еще раз хотелось поблагодарить вас за то, что уделили мне…

Бартуччи: Идите на хер!

(конец записи)

(Запись № 1 беседы с Тьюлип. Записано 1 декабря у нее в квартире на улице Кингс-роуд в Челси. Квартира располагается над магазинчиком, продающим наручники и ошейники с шипами. Со времен былой славы Тьюлип поправилась больше чем на двадцать килограммов. Лицо одутловатое, в красных пятнах. Волосы грязные и нечесаные. На шее большой серебряный крест. На коленях Библия.)

Хог: Я познакомился с вашей дочерью. Милая девушка.

Тьюлип: Она больше не моя. Я ее потеряла. Он победил.

Хог: Вы говорите о Трисе? (Пауза.) Хорошо, расскажите чем вы сейчас занимаетесь.

Тьюлип: Сейчас, после того как разжирела? Вы это имеете в виду?

Хог: Я имею в виду, что вам уже не девятнадцать, да и Лондон уже не тот, что прежде.

Тьюлип: У меня небольшой семейный доход. И еще у меня очень много дел в церкви.

Хог: По словам Триса, эта церковь не относится ни к одной из известных конфессий.

Тьюлип: Он всегда осуждает то, чего не в силах понять.

Хог: Вы можете рассказать о том, как познакомились с ним?

Тьюлип: Я была стройной, богатой и красивой. И при этом избалованной сучкой. Всегда получала то, что хотела. «Мы» были очень популярной группой, при этом новой. Как-то вечером я отправилась в клуб «Эд-Либ» с Дэвидом Бейли и еще парой человек. И там я увидела эту парочку – ну, Рори и Триса. Я слышала, что о них говорят, мол, от них надо держаться подальше, мол, красивые девушки для них так – пожевать да выплюнуть. Возможно, именно это меня и привлекло. Не знаю. Скажу одно – я была уверена, что такого со мной уж точно никогда не произойдет. С кем угодно, но только не с Тьюлип. Поначалу у нас закрутился роман с Рори. Он был очаровательным гадким мальчишкой. Знаете, когда он говорил со мной, у него была манера склонять голову набок… Он словно всем своим видом показывал: да, я гадкий, но я ничего не могу с этим поделать. И это действительно было так. Рори был первым, в кого я по-настоящему влюбилась. По уши. Все, что рассказывали, оказалось правдой. Он был мерзавцем. Он мне лгал, изменял… И тогда… тогда я стала спать с Трисом – ну, чтобы отомстить Рори. И влюбилась в Триса. Даже сильнее, чем в Рори. Ужас, правда? Я была обдолбанной сукой. Шлюхой.

Хог: Вы были его женой.

Тьюлип: Да. Была. Но к тому моменту, когда наш брак стал достоянием общественности, я уже снова спала с Рори, прости Господи, а Дерек хотел быть на моем месте. Сплошное безумие. Я полностью утратила контроль. А все потому, что отступила от Господа. Забыла о том, чему Он нас учит.

Хог: И как это было – состоять в тайном браке?

Тьюлип: Я себя презирала. Да, мы были мужем и женой, все честь по чести – ну, по крайней мере, некоторое время, но газетчики из меня сделали какую-то подстилку. И мне пришлось это проглотить. Трису ведь надо было поддерживать свой имидж.

Хог: Дерек считает, что вы – единственный на свете человек, который понимал Триса.

Тьюлип: (Пауза.) Трис… Он… он очень ранимый. Я бы даже сказала, застенчивый. Все, что от него исходит – и подлости, и шедевры, – все это рождается из неуверенности в себе. Именно поэтому я так и не смогла его возненавидеть, хотя временами очень даже хотела. В обществе других людей ему неуютно, и он так ничего и не смог с этим поделать. Ну а они в свою очередь… Никто из его знакомых и близких никогда не пытался по-настоящему его понять. Когда я с ним познакомилась, ему шел двадцать третий год. Музыка, которую он играл, его образ жизни… это все было совершенно новым. Знаете, что его, на мой взгляд, бесило? То, что все хотели, чтобы он на веки вечные остался этим агрессивным юнцом, играющим всю ту же агрессивную музыку. Ему не давали расти и развиваться – и творчески, и как личность. Например, он был очень доволен «Роком всех времен». Но этот альбом все отвергли. Наша совместная жизнь напоминала сказку. Мы были очаровательными избалованными детишками, которые могут заполучить любую игрушку, любое лакомство, не опасаясь, что кто-нибудь из взрослых вдруг возьмет и даст нам по рукам. Потом ребята купили эти очаровательные домики в Котсуолдс – сказочные, словно из «Алисы в Стране чудес». Сколько там было игрушек! Сколько зверей! Трис завел себе слона, жирафа… да у него там был целый зоопарк, совсем как у доктора Дулиттла. А потом в один прекрасный день Ти-Эс решил, что держать животных взаперти жестоко, и выпустил их на свободу. Местных жителей это, мягко говоря, не обрадовало… В Лондоне стало невыносимо. Нас преследовали фанаты. Иногда Джек возил нас в столицу, чтобы мы могли провести там вечер, но в основном мы жили за городом. У всех были свои повара. Нас окружали замечательные люди. Джордж и Патти Харрисон, Эрик, Кейт, Брайан, Вуди. Все наши друзья. Много девушек. Много кокаина, грибочков, мескалина, анаши…

Хог: А как у вас складывались отношения с Паппи?

Тьюлип: Паппи считал меня злой колдуньей, вскружившей головы Трису и Рори. Мол, ничего хорошего от меня для группы не жди. Со мной он вел себя паскудно. А потом уже не только со мной, а вообще со всеми – когда группе запретили выступать в США. Сельская жизнь его не привлекала. Он показывался, только когда группа собиралась, чтоб помузицировать. Все оборудование хранилось у Рори, так что, как правило, Паппи зависал именно у него.

Хог: Те выходные, когда он погиб, не стали исключением?

Тьюлип: Верно. Не стали.

Хог: Вы можете рассказать подробнее?

Тьюлип: Это произошло после того, как провалился альбом «Рок всех времен». Трис и Рори восприняли случившееся очень близко к сердцу. Им казалось, что их предали – и фанаты, и критики. Паппи винил себя за то, что группа не может отправиться в турне по Америке – это бы помогло раскрутить альбом. На тех выходных, когда все случилось, ребята собрались вместе, чтобы обсудить следующий альбом. Дело шло со скрипом. Думаю, они начали сомневаться друг в друге. Вы просто не представляете, как на них давили и Марко, и «И-эм-ай», а тут еще появилось столько классных новых групп. «Крим», «Траффик», «Прокл Харум». В те выходные в доме Рори не слышалось смеха. Там царила безрадостная атмосфера. А тут еще эта девица, с которой он тогда встречался.

Хог: Которая гадала на картах Таро?

Тьюлип: Да, она самая.

Хог: Вы помните, как ее звали?

Тьюлип: (Пауза.) Нет. Просто какая-то девушка – и все. Она у Рори не задержалась. Он вообще ни с кем подолгу не встречался. Так вот, они сидели в музыкальной комнате, поигрывали, разговаривали, пили шампанское. Марко как раз только что уехал в Лондон.

Хог: А он что делал в Котсуолдс?

Тьюлип: В основном доводил ребят до белого каления. Мы с Джеком и еще парой друзей и их девушек были на кухне. На начальных этапах работы ребята предпочитали оставаться друг с другом наедине, зрители их нервировали. Помню, они спорили. Вдруг раздался жуткий грохот. Вбежал Дерек, бледный как полотно, и выпалил: «Джеки, Паппи потерял сознание, и мы не можем его откачать». Мы кинулись в комнату и увидели его на полу возле барабанной установки. Джек принялся делать искусственное дыхание, ну а мы… все остальные начали искать, что за дрянь принял Паппи.

Хог: И ничего не нашли.

Тьюлип: Ничего. Таблеток нигде не было. К тому моменту, как приехала скорая, он уже умер. Господь забрал его у нас.

Хог: Полагаете, Господь действовал сам, без посредников?

Тьюлип: О чем вы?

Хог: Трис считает, что Паппи отравили. Причем кто-то из ближайшего круга знакомых.

Тьюлип: Вина лежит на нас всех.

Хог: На всех?

Тьюлип: Он умер из-за наших грехов. Именно из-за них Господь забрал его к себе. Это была Божья кара. Всевышний хотел указать нам на то, что мы живем во грехе. Но мы оказались слепы. Мы не поняли, что Он хотел нам сказать. И дальше стало еще хуже. Больше наркоты, больше страданий, больше смертей. После смерти Паппи «Мы» уже были не те. Ребята работали с барабанщиками со студии, но ни один из них Паппи даже в подметки не годился. Теперь все внимание было на Рори с Трисом. «Мы – двойное лихо» – альбом, который вышел после смерти Паппи. Настоящий бесшабашный рок. Ребята окончательно отказались от блюза. И от кислоты тоже. Начиная с этого момента, они отдавали предпочтение коксу, героину и спиду. Мы крепко подсели на героин – все втроем. Господи, прости, тогда я спала уже с ними обоими.

Хог: И как они к этому относились? Они дрались из-за вас?

Тьюлип: Никогда. Отношения друг с другом были для них куда важнее – пусть они это никогда и не признавали. Никакая женщина не смогла бы тут ничего изменить.

Хог: Даже вы?

Тьюлип: А уж я тем более. Новый альбом выстрелил. Ребята стали популярней прежнего и начали вести себя как настоящие паскудничающие звезды. Выводить людей из себя. Обдалбывались и дебоширили. Словно испорченные в край мальчишки, прощупывали границы дозволенного. А потом отправились в турне. Как бы мне хотелось все это забыть. Когда им разрешили вернуться в Америку и они поехали туда на гастроли в шестьдесят восьмом, я решила составить им компанию. Ну, по крайней мере, попыталась. В них проснулся мачизм. Заливали гостиничные номера водой из пожарных шлангов. Выбрасывали мебель из окон на улицу. Однажды в Детройте Рори устроил в гостинице безобразный скандал из-за того, что ему хотели дать номер на втором этаже. Когда я спросила, а что в этом такого, он ответил, что «ни хера не прикольно базарить с фанатками из окна второго этажа». В Канзас-Сити я зашла утром в номер и увидела Триса в нашей постели с двумя девицами и чей-то ручной обезьянкой. Я уехала. Я просто больше не могла это выдержать. На следующий год, когда они выпустили альбом «Мозгоклюйство» и собирались в рекламное турне, Рори предложил мне поехать с ними. Я не хотела, но он буквально умолял меня. Я поехала. Для всех я была супругой Триса, но при этом жила с Рори. Безумие… Меня подруги вечно спрашивали, кто лучше в постели – Рори или Трис? А я отвечала, мол, это все равно что сравнивать кокс и герыч, от обоих дикий кайф, только не понять, от чего в итоге сдохнешь. По крайней мере, Рори меня не бил.

Хог: А Трис, значит, бил?

Тьюлип: Трис под героином часто становился агрессивен. Однажды мне нос сломал. Альбом «Мозгоклюйство» месяцев пять был лидером продаж. Потом вышел еще один: «Мерзость, мерзость», почти такой же успешный. Именно тогда ребятам пришлось выбрать место, чтобы залечь на дно – ими заинтересовалась налоговая.

Хог: Трис перебрался в Лос-Анджелес.

Тьюлип: А Рори и Дерек – в Италию. Я осталась дома и попыталась разобраться с собой. Слезла с наркотиков. Потом отправилась в Италию и порвала с Рори. Затем полетела в Штаты, чтобы повидаться с Трисом. Он жил в Малибу – снял там особняк. Трис был уже на грани. Кололся. Пил. Сильно пил. Тусовался с тем, кто разделял подобные интересы, вроде Муна или Денниса Уилсона из «Бич бойз». С Деннисом они подружились после турне шестьдесят восьмого года, когда тот жил на бульваре Сансет. Денниса уже нет в живых. Накануне моего приезда полиция задержала Триса за то, что он на своем «порше» гнал по автомагистрали со скоростью двести сорок километров в час. И это при том, что его к тому моменту уже лишили прав. Мне пришлось внести за него залог, иначе его бы просто не выпустили. Я увидела, что он изменился. К худшему. Он был преисполнен злобы на весь белый свет. Злобы и ненависти.

Хог: И в чем же была причина?

Тьюлип: Об этом лучше спросить его самого. Он не желал мне открываться. Именно поэтому я от него ушла. Ну и из-за героина. Снова мы сошлись только после того, как к нему приехали Джек с Дереком и, по сути дела, оттащили от края пропасти. Только когда он взялся за ум, я снова его приняла. У нас родилась Вайолет. А потом мы снова расстались – уже навсегда. Сейчас все события тех лет будто в тумане. Я даже не могу припомнить, как выглядело большинство наших знакомых. У меня сохранился фотоальбом, но вот уже много лет я не могу себя заставить заглянуть в него. Это выше моих сил. Между прочим, я очень много фотографировала сама.

Хог: Я бы с большим удовольствием посмотрел.

Тьюлип: Если честно, я мечтала когда-нибудь стать фотографом. Дэвид Бейли говорил, что у меня неплохо получается. Но я так и не довела дело до конца. Как всегда. Единственное, что у меня получилось, так это сломать себе жизнь. Если бы я не уверовала, меня бы сейчас уже не было в живых. Я была бы мертва, как Рори. Бедный, несчастный Рори.

Хог: Буду крайне признателен, если вы покажете мне альбом.

Тьюлип: М-м-м? А-а-а… он где-то тут. Мне пришлось его спрятать, когда я увидела, что в нем копается Вайолет. Копается в моем прошлом. Я его поищу. Заходите завтра.

Хог: Спасибо, непременно зайду.

Тьюлип: Всю свою жизнь я была моделью. Ничем другим не занималась. А какая же это работа? Ты просто кусок мяса – только и всего.

Хог: Как вы относитесь к тому, что Вайолет пошла по вашим стопам?

Тьюлип: Это ее жизнь.

Хог: А к Ти-Эс?

Тьюлип: Что к Ти-Эс?

Хог: Какие чувства вы сейчас к нему испытываете?

Тьюлип: Уже никаких.

(конец записи)