Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 142 (всего у книги 327 страниц)

Ты

Пули, аккуратные отверстия от них и триумф того, кто спустил курок.

Они твои. На этот раз ты сделаешь все по-своему.

Эта маленькая рыжая, которая буквально умоляла тебя ее забрать, выглядит не очень. Она сдастся первой. Ее лицо уже обезображено синяками. Это ты сделал. Ты. На лице агента ФБР явные следы слез. Ты отставляешь винтовку в сторону, протягиваешь руку и проводишь большим пальцем по лицу агента. Она отшатывается, но сопротивляться не может. Они обе не могут.

– Я вас развяжу, – говоришь ты и видишь, как удивление мелькает в их глазах, – вы должны убегать. Я даже дам вам две минуты форы.

Поймать. Выпустить. Выследить. Убить.

– А теперь… – Ты растягиваешь слова, постукивая по полу прикладом винтовки: – Кто первый?

Адреналин уже заливает твое тело. Власть у тебя. Ты охотник. Они добыча.

– Я, – говорит агент ФБР, понимая, что она всего лишь олень, на которого ты смотришь в прицел.

Ты – охотник. Она – добыча.

Ты хватаешь за локоть младшую.

– Ты! – выдыхаешь ты прямо ей в лицо. Позволяешь ей сжаться, отшатнуться от тебя. – Ты первая. – Запах страха возбуждает. Ты улыбаешься. – Надеюсь, ты можешь бежать.

Глава 45

Он вытащил нож из сапога. Я представила, как он идет ко мне. Ощутила, как он рассекает кожу и мышцы, отделяет плоть от костей. Но вместо этого он опустился на колени. Провел плоской поверхностью клинка по моей щеке. Остановился на моей шее, затем спустился дальше, к запястьям. Клинок на мгновение завис над моей рукой. Он провел кончиком лезвия по вене, но не нажал достаточно сильно, чтобы проткнуть кожу.

Один взмах ножа – и мои руки свободны.

Он вернул нож в сапог и руками развязал веревку, обмотанную вокруг туловища. Он наслаждался процессом, впитывал его, растягивал удовольствие. Его руки касались моего живота, боков, спины.

Вскоре я была свободна. Я оглянулась на агента Стерлинг. Она хотела пойти первой, хотела выиграть для меня время, но ради чего? Это единственный выход. Если он и правда даст мне фору, если я буду бежать достаточно быстро…

Хочешь, чтобы я считала, будто у меня есть шанс, да?

Даже осознавая это, я все равно цеплялась за надежду, что двух минут может оказаться достаточно, чтобы скрыться в лесу.

Выход был – нужно в это верить и бороться.

Он положил руку мне на спину и толкнул меня в сторону двери.

– Кэсси, – голос агента Стерлинг сорвался, когда она произнесла мое имя, – тебя похоронили в стеклянном гробу, и у тебя на груди спит кобра. Выход есть. Выход всегда есть.

Похититель не дал мне возможности оглянуться. Попрощаться. В следующее мгновение я уже стояла на крыльце. Стерлинг точно описала окрестности – нас со всех сторон окружал лес, но до самой близкой его точки было метров пятнадцать. Чем дальше, тем гуще становились деревья. Мне нужно укрытие, а еще больше мне нужен план.

– Две минуты. Отсчет пошел.

Он столкнул меня с крыльца, и я споткнулась. Лицо пронзила пульсирующая боль. Я побежала. Я бежала изо всех сил, как можно быстрее, стремясь добраться до густых зарослей, и оказалась в укрытии в считаные секунды – меньше десяти, больше пяти. Я продиралась через кусты, пока легкие не начали гореть. Я оглянулась. Я не видела его за деревьями, а значит, он не видел меня.

Сколько прошло времени? Сколько осталось?

Выход есть всегда.

Бежать – не выход. У того, кто охотится на меня, более широкий шаг. У него телосложение бегуна, и ему не нужно меня догонять – достаточно лишь заметить.

Две минуты – это ничто.

Моя единственная надежда – запутать его, заставить пойти по одному пути, когда я сама направлюсь по другому. Это противоречило всем моим инстинктам, но я заставила себя двинуться назад. Затем я сошла со своего следа, ступая легко и пригнувшись, скрываясь в густых кустах и надеясь, что он пройдет по моему первому следу, а не по этому.

Где-то поблизости хрустнула ветка. Я застыла.

Пожалуйста, не замечай меня! Пожалуйста, не замечай меня! Пожалуйста, не замечай меня!

Снова хруст. Еще один шаг.

Уходит. Он уходит от меня!

У меня мало времени, вскоре он осознает свою ошибку. Мне некуда идти. Я не могу постоянно убегать. Может, залезть на дерево? Забраться в заросли? Я перешла маленький ручей, жалея, что это не река. Я бросилась бы в нее. Я услышала вопль – почти нечеловеческий.

Наверное, он дошел до конца моего первого следа и обнаружил мою маленькую хитрость. Теперь он станет двигаться быстро, стремясь наверстать упущенное.

Ты не злишься. На самом деле нет. Это игра. Ты уверен, что найдешь меня. Ты знаешь, что я не сбегу. Наверное, здесь некуда бежать.

Я понятия не имела, где мы, только знала, что должна сделать хоть что-то. Я опустилась на колени и схватила камень. Он едва поместился в моей ладони. Другой рукой дотянулась до ветки над головой и стиснула зубы, но это не облегчило боль, а усилило.

Нет времени. Нет времени для боли. Залезай! Залезай! Залезай!

Одна рука была занята, но я помогала себе и ей, перекидывая ее через ветки, не обращая внимания на то, что кора раздирает тонкую кожу. Я забралась так высоко, как могла, прежде чем ветки стали слишком тонкими, чтобы удерживать мой вес, а листья слишком редкими, чтобы надежно меня скрывать. Я переложила камень из левой руки в правую, а левой ухватилась покрепче.

Пожалуйста, не замечай меня! Пожалуйста, не замечай меня! Пожалуйста, не замечай меня!

Я услышала его – метрах в пятидесяти… в сорока… в тридцати. Я увидела, как он появился в поле зрения, перейдя ручей.

Пожалуйста, не замечай меня! Пожалуйста, не замечай меня! Пожалуйста, не замечай меня!

Он смотрел на землю, ища следы. Я оставила следы – и они кончились как раз под этим деревом. Я знала, что сейчас он посмотрит вверх. Времени хватило только на одну мысль, на одну безмолвную мольбу.

Не промахнись!

Камень вырвался из моей руки с такой силой, что я едва не свалилась с дерева. Похититель поднял голову.

Я не промахнулась. Камень попал ему в глаз. Он упал, но быстро поднялся с колен, окровавленный и оглушенный, но вполне живой. Я ощутила, как адреналин, который вел меня до этого момента, испаряется. Не бывает сверхчеловеческой силы или скорости. Вот и все: он целится в дерево, я цепляюсь за ветку метрах в пяти над ним, дрожащая и перепачканная кровью, и мне больше нечего в него кинуть.

– Хитрости кончились? – окликнул он меня, касаясь пальцем спускового крючка.

Я подумала об агенте Стерлинг, которая оставалась в хижине. Потом он вернется за ней, устроит и ей извращенную игру.

Нет!

Я сделала единственное, что мне оставалось: я прыгнула.

Прозвучал выстрел. Похититель промахнулся, а в следующий момент я рухнула на него. Мы оба упали, хаотично переплетясь телами. Он не выпускал из рук винтовки, но я находилась слишком близко, чтобы он мог прицелиться в меня.

Три секунды – вот сколько ему понадобилось, чтобы взять верх надо мной и прижать к земле. Он удерживал меня одной рукой, затем поднялся на корточки, наступил ногой мне на грудь, освободив руки. Он выпрямился. Его рана обильно кровоточила. Я смотрела на него, лежа на земле, и он казался невероятно высоким. Неуязвимым.

Он поднял винтовку. Дуло оказалось меньше чем в метре от меня. Оно замерло над моей грудью на несколько секунд, затем сместилось ко лбу.

Я закрыла глаза.

– Поймать. Выпустить. Выследить. Уби… – Его голос оборвался, совершенно неожиданно. И только потом я услышала звук выстрела, топот приближающихся шагов.

– Кэсси! Кэсси!

Я не хотела открывать глаза. Если я их открою, может оказаться, что все неправда. Я снова увижу дуло винтовки. Он окажется жив.

– Кассандра! – Только один человек во Вселенной мог произнести мое имя с такой интонацией.

Я открыла глаза.

– Бриггс!

– Веббер мертв. – Он сообщил мне это, прежде чем спросить, в порядке ли я.

– Веббер? – прохрипела я. Я знала, как его зовут, но мой ум сейчас не способен это осмыслить, осмыслить тот факт, что у человека, который сделал это со мной, вообще было имя.

– Энтони Веббер, – подтвердил Бриггс, быстро осматривая мои травмы, оценивая их до мельчайшей детали.

– Стерлинг? – спросила я.

– Она в порядке.

– Как вы…

Бриггс поднял руку, заставляя меня замолчать, а второй вытащил телефон. Он говорил коротко и о самом главном:

– Я ее нашел. Она в порядке. – Потом он снова повернулся ко мне и ответил на вопрос, который я так и не закончила: – Как только мы поняли, что вы обе исчезли и ваше местонахождение неизвестно, директор бросил на ваш поиск все ресурсы. Он все повторял, как Вероника пыталась сообщить ему, что с этим делом что-то не так.

– Но как вы…

– Твой трекер.

– Агент Стерлинг сказала, что не активировала его.

Бриггс криво улыбнулся.

– Она не стала, но, раз уж она решила играть по всем правилам, когда регистрировала его, она заполнила все бумаги. Все точки над i были расставлены, палочки над t перечеркнуты. У нас был серийный номер, так что мы смогли активировать его удаленно.

Какая ирония – я спасла жизнь агента Стерлинг, нарушив правила, а она спасла мою, следуя им.

Бриггс помог мне подняться на ноги.

– Моя команда на пути сюда, – сказал он, – мы выехали из дома, так что прибыли раньше.

Мы?

– Кэсси!

Дин вышел из зарослей.

– Я велел ему подождать в хижине, – пояснил Бриггс. – Я велел тебе подождать в хижине, – повторил он Дину, и в его голосе проступило раздражение. Но он не стал удерживать меня, когда я сделала три шага к Дину, не встал на пути Дина, когда он в одно мгновение преодолел оставшееся расстояние между нами. Он обхватил меня, коснулся, убеждаясь, что я в порядке, я здесь и я настоящая.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я его.

Его руки скользнули от моих плеч к лицу. Левая ладонь мягко обошла ушибы, зарылась в мои волосы и поддержала голову, словно он опасался, что моя шея не справится с этой задачей.

– Активировать трекер придумала Слоан. Все остальные о нем забыли. Бриггс был у нас, когда получил координаты. Я, кажется, подстроил так, чтобы оказаться в его машине, когда мы выехали.

Бриггс не стал терять время на то, чтобы выставить его.

– Что случилось? – спросил меня Дин. Его голос густо насыщали эмоции, которые я не могла распознать. Он, наверное, спрашивает про похищение, про мое лицо, про то, как нас связали в хижине, как я боролась за свою жизнь, но я решила интерпретировать вопрос несколько иначе.

– Я ударила его в голову камнем. Потом я спрыгнула на него вон с того дерева. – Я неопределенно взмахнула рукой. Дин посмотрел на меня с непроницаемым выражением лица, а затем уголки его губ поползли вверх.

– Я был не прав, когда сказал, что чувствую что-то. – Он тяжело дышал. Я вообще не могла дышать. – Когда я сказал, что не уверен, будто этого достаточно.

Он напуган, как и я. Но он чувствовал это, и я это чувствовала, и он был здесь. Я так долго пыталась не выбирать, не чувствовать и в одно мгновение ощутила, как что-то внутри меня сломалось, словно вода прорвала дамбу.

Дин медленно притянул меня к себе. Его губы легко скользнули по моим медленно, неуверенно. Мои ладони легли на его затылок, заставляя его приблизиться.

Может, это ошибка, и, когда дым рассеется, все будет выглядеть иначе. Я не могла остановиться, не могла и дальше строить свою жизнь на «может быть», если я хотела жить.

Я поднялась на цыпочки, прижалась к нему всем телом и ответила на поцелуй, чувствуя, как отступает боль, как исчезает весь остальной мир и остается только этот момент, до которого я и не надеялась когда-нибудь дожить.

Глава 46

Ночь я провела в больнице. У меня было сотрясение мозга, повреждение на шее из-за того, что меня пытались задушить, и множество порезов и ссадин на руках и ногах. Но я была жива!

На следующее утро врачи отпустили меня под ответственность агента Бриггса. Мы были на полпути к его машине, когда я осознала, что он слишком молчалив.

– Где агент Стерлинг? – спросила я.

– Отсутствует. – Мы забрались в машину. Я осторожно пристегнулась. Бриггс выехал на дорогу. – Она почти не пострадала, но сейчас в обязательном отпуске, пока психолог Бюро не даст ей допуск к полевой работе.

– Она вернется? – Задавая этот вопрос, я ощутила, как щиплет глаза.

Неделю назад я была бы рада от нее избавиться, но теперь…

– Не знаю, – ответил Бриггс, и у него на подбородке дернулся мускул. Бриггс был из тех, кто ненавидел неопределенность. – После того как Реддинг поймал ее, а Дин помог ей сбежать, она боролась за то, чтобы вернуться в строй. Она погрузилась в работу с головой.

Это было тогда. А что сейчас? Я помнила, как агент Стерлинг относилась к идее программы, но не могла перестать думать о том, как выглядело ее лицо, когда она спросила меня почему. Почему я не послушалась ее? Почему заставила этого безумца забрать и меня?

Все, чего она хотела тогда, – верить, что я выберусь из этого ада живой.

– Она винит себя? – спросила я, но это на самом деле был не вопрос.

– Себя. Отца. Меня. – Что-то в интонации Бриггса подсказало мне, что не только агент Стерлинг несла на себе груз вины. – Ты не должна была оказаться в поле. Мы не должны были рисковать вашими жизнями.

Если бы прирожденные не работали над этим делом, Кристофер Симмс убил бы ту девушку. Если бы я не отправилась с агентом Стерлинг, она была бы мертва. Неважно, насколько пережитое мной будет тяготить душу агента Бриггса, интуиция подсказывала мне, что в конце концов он сможет смириться с рисками программы. Но я не уверена, что агент Стерлинг сможет.

– Куда мы едем? – спросила я, когда Бриггс проехал мимо съезда с автострады к нашему дому.

Он ничего не говорил несколько минут. Километры сливались друг с другом. Мы остановились у жилого комплекса напротив тюрьмы.

– Хочу, чтобы ты кое-что увидела.

В квартире Веббера было две спальни. Он тщательно разделял свою жизнь. Спал в одной комнате – тщательно, по-больничному заправленная кровать, плотные шторы на окнах – и работал в другой.

Когда мы вошли, команда Бриггса описывала улики: блокноты и фотографии, оружие, компьютер. Сотни, если не тысячи пакетиков с уликами рассказывали историю жизни Веббера.

Историю отношений с Дэниелом Реддингом.

– Вперед, – сказал мне Бриггс, кивнув на тщательно каталогизированные пакеты, – только перчатки надень.

Он не привез на это место преступления Дина или Майкла, Лию или Слоан.

– Что я ищу? – спросила я, натягивая пару перчаток.

– Ничего, – просто ответил Бриггс.

«Вы привели меня сюда, чтобы я посмотрела на это, – подумала я, переключаясь в режим профайлинга и даже не задумываясь об этом. – Почему?»

Потому что дело не в обработке улик, во мне и в том, что я испытала в лесу. У меня навсегда останутся вопросы о Лок, так же как у Дина всегда будут вопросы об отце, но этот субъект – этот человек, который пытался отнять мою жизнь, не станет чересчур значимой фигурой, еще одним призраком из моих кошмаров.

Заправленная кровать и охотничьи ружья.

Бриггс привез меня сюда, чтобы я смогла понять и оставить случившееся в прошлом, насколько вообще возможно оставить в прошлом подобное.

Мне понадобился не один час, чтобы просмотреть все. Тут был портрет Эмерсон Коул, вставленный под обложку блокнота. Почерк Веббера – прописные буквы, с наклоном – испещрял страницы, рассказывая историю произошедшего в ужасающих, тошнотворных деталях. Я прочитала ее, просеивая детали, поглощая их и выстраивая психологический портрет.

Шесть месяцев назад тебя перевели в корпус, где содержался Реддинг. Ты восхищался им, тебя очаровало то, как он играл с другими заключенными, с охранниками. Тюрьма – единственное место, где у тебя была власть, контроль, и когда из полицейской академии пришел очередной отказ, этой власти тебе стало мало. Ты захотел получить власть иного рода – незримую, неодолимую. Вечную!

Веббер был одержим Реддингом. Ему казалось, что он успешно скрывает свою одержимость, но потом Реддинг предложил ему особую работу.

Он признал твой потенциал. Тебе нужно было самоутвердиться – доказать. Что ты умнее, и лучше, и больше, чем все те, кто смотрел на тебя сверху вниз, отвергал тебя, отталкивал тебя в сторону.

Реддинг попросил Веббера о двух вещах: проследить за агентом Бриггсом и найти Дина. Веббер оправдал ожидания на обоих фронтах. Он проследил за Бриггсом. Он нашел дом, где жил Дин. Он сообщил Реддингу.

Это стало поворотным моментом. Вот тогда ты понял: чтобы затмить в глазах Реддинга того ничтожного мальчишку, тебе понадобится совершить нечто большее.

Между двух страниц дневника была вложена свернутая страница газеты – статья, которую Веббер дал прочитать Дэниелу Реддингу, а потом спрятал в своей «рабочей» комнате.

Статья о спецагенте ФБР Лэйси Лок. О волчице в овечьей шкуре. Об убийце, который проник в само Бюро.

Вскоре после этого Реддинг сказал, что ты готов. Ты был его учеником. Он стал твоим наставником. А если были и другие претенденты на твое место, что ж, в свое время ты с ними разберешься.

Я перелистывала страницу за страницей, возвращалась обратно, перечитывала, выстраивала последовательность событий. Реддинг начал формировать базу для «испытаний», которые устраивал своим ученикам, или, как Веббер предпочитал это называть, для «того, что должно случиться», в тот день, когда прочитал статью о совершенных Лок убийствах.

«Тебе это не кажется странным? – Я задумалась о том, что произошло будто вечность назад. – Шесть недель назад Лок воссоздала убийство моей матери, а теперь кто-то еще подражает отцу Дина?»

Сидя там, воссоздавая цепочку событий, которая привела к убийству Эмерсон Коул, я осознала, что это не странно.

Дэниел Реддинг начал действовать после того, как прочитал об убийствах, совершенных Лок. Дин понимал убийц из-за своего отца; не стоило и упоминать, что Дэниел Реддинг тоже их понимал. И если он понимал Лок – то, что ею двигало, что мотивировало ее, чего она хотела, если он хотел, чтобы Веббер следил за Дином, если он знал, кто я и что случилось с моей матерью…

Лок убивала этих женщин ради меня, а Реддинг решил с ней посоревноваться.

Оставалось еще много вопросов: как Реддинг узнал, кто я, как он выстроил всю картину и понял, что случилось с Лок; что он знал – если вообще знал – про убийство моей матери. Но в дневнике Веббера этих ответов не было.

Как только начались испытания, записи Веббера стали меньше фокусироваться на Реддинге.

Ты преклонялся перед ним – но затем ты стал им. Нет, ты стал чем-то лучшим. Чем-то новым.

Пять человек погибли. На этих страницах Веббер признавался, что убил четверых из них: Эмерсон, профессора и обоих конкурентов. Исходный план, который Реддинг представил каждому из троих через Веббера, который обеспечивал связь, заключался в том, что каждый выберет одну жертву и убьет одну чужую.

В твоем сознании никогда не было места для других.

Веббер посвящал целые страницы описанию своих фантазий о том, как он действовал бы, если бы сам убил Трину Симмс. Он представлял это, воображал, и Кларк погиб за то, что сделал это неправильно. Дни Кристофера были сочтены в ту секунду, когда его задержали.

И остался только один.

– Кэсси! – Бриггс окликнул меня, и я подняла на него взгляд, сидя на полу. – Ты в порядке?

Я провела здесь несколько часов. Бриггс добился своей цели: закрывая глаза, я не возвращалась в жуткие моменты, когда на меня охотились как на животное. Мне не казалось, что Веббер нависает надо мной, что его рука перекрывает мне воздух. Эти воспоминания не исчезли. Они никогда не исчезнут. Но на какие-то минуты, часы, может быть, даже дни я смогу их забывать.

– Ага, – сказала я, закрывая дневник и срывая перчатки – сначала с одной руки, потом с другой. – Я в порядке.

Когда мы вернулись домой, уже почти стемнело. Лия, Дин и Слоан сидели на крыльце, ожидая меня. Майкл работал кувалдой над треснутыми стеклами машины.

Каждый раз, когда он взмахивал кувалдой, каждый раз, когда в сторону отлетал осколок стекла, я ощущала, как что-то разбивается внутри меня.

Он знал. С того момента, как Дин вернулся домой, с того момента, как Майкл увидел его, он знал.

Я не хотела, чтобы все так случилось. Я этого не планировала.

Майкл поднял голову и поймал мой взгляд, словно мои мысли каким-то образом проникли в его сознание. Он изучающе посмотрел на меня, как в первый день, когда мы встретились, когда я еще не знала, на что он способен.

– Значит, вот так? – спросил он меня.

Я не ответила – не могла. Мой взгляд метнулся в сторону крыльца, вернее, сторону Дина.

Майкл беспечно улыбнулся мне.

– Что-то выигрываешь, что-то проигрываешь, – пожав плечами, произнес он, словно это всегда было только игрой, словно я не имела значения.

И он больше никогда не допустит, чтобы я имела для него значение.

– Тоже ведь хорошо, – продолжал он, и каждое слово расчетливо било мне в сердце, – может, если Реддингу что-то перепадет, он расслабится немного.

Я объективно понимала, что он делает. Если не можешь помешать им ударить тебя, заставь ударить. Но его слова причиняли мне боль. Ушибы и ссадины, пульсирующая головная боль – все это отступало на второй план по сравнению с небрежной жестокостью Майкла, с его явным безразличием.

Я знала, что, сделав выбор, потеряю одного из них. Я просто не представляла, что потерять Майкла – это вот так.

Я повернулась к дому, изо всех сил стараясь не заплакать. Дин поднялся. Наши взгляды встретились, и я позволила себе вернуться в то мгновение в лесу и все мгновения, которые к нему привели. Как я держу его за руку, провожу кончиками пальцев по подбородку. Как мы делимся секретами. Всем тем, чего никто другой – ни прирожденный, ни профайлер – никогда не поймет.

Если бы я выбрала Майкла, Дин понял бы.

Я двинулась к крыльцу, к Дину, ускоряясь с каждым шагом. Майкл окликнул меня.

– Кэсси!

В его голосе проступили искренние эмоции – просто намек на что-то, но я не могла распознать на что. Я оглянулась через плечо, но разворачиваться не стала.

– Да?

Майкл посмотрел на меня, и в его ореховых глазах отразилась смесь эмоций, которые я не могла различить.

– Если бы в лесу оказался я, если бы я поехал с Бриггсом, если бы меня ты увидела в ту секунду…

«…Был бы это я?» Он не закончил вопрос, и я на него не ответила. Я пошла к дому, а он продолжил вышибать окна у разваливающейся машины.

– Ага, – сказал он, и ветер донес до меня его слова, – так я и думал.