Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 300 (всего у книги 327 страниц)

66

– О боже! Теперь от нее воняет колодцем!

Эти слова заставляют меня вспомнить, что Карл вовсе не безобиден – пусть он и не пытался привязать меня к сосне или пристрелить.

На заднем сиденье вновь сидит его воображаемая подружка – по всей видимости, она только что искупалась в колодце. Не хочу даже думать о том, что это может означать. Интересно, где тогда Уолт? Марко и Фред на улице орут во всю мощь и пытаются вырваться из пут. Карл поворачивает ключ в замке зажигания. Дождь заливает лобовое стекло. Барфли протяжно воет в ля-диезе.

Мне хочется заткнуть уши пальцами, но я понимаю: это не поможет. С тех пор как я зарядила мешком с камнями по башке одному из этих ребят, я пытаюсь сдержать ураган эмоций и сомнений. Какие шрамы оставит путешествие с Карлом в моем сердце? Оно буквально рвется на части. Голова вот-вот лопнет от вопросов.

Карл выезжает задним ходом по узкой дорожке с сосновыми стенами, ободравшими нашему пикапу все бока.

– Да заткнись уже! – орет Карл призраку на заднем сиденье.

Так, теперь он ссорится с привидениями, пытаясь вписаться задом в узкую дорожку. Этого еще не хватало.

Хоть мне и неймется задать несколько вопросов о нашей гостье, я оборачиваюсь и бросаю только одно:

– Пожалуйста, не лезь сейчас к Карлу, ладно?

– Не волнуйся. Скоро она свалит. Ее бесит, как я вожу.

В течение десяти бесконечных минут, за которые Карл одолевает одну восьмую мили, меня тоже не раз посещает желание просочиться сквозь дверцу и раствориться в ветре.

Когда мы наконец выезжаем на более приличную дорогу, у меня ломит зубы – так сильно я их стискивала. Заднее крыло пикапа раздавлено всмятку. Но есть и хорошая новость: впереди, на фоне послегрозового серо-голубого неба, маячит сотовая вышка. Не так уж мы и далеки от цивилизации, как мне казалось.

– Молодец!

Я хвалю Карла примерно раз в две минуты, независимо от того, какую часть машины в этот момент он оставляет в лесу. Мы вновь очутились на проезде Джеймса Дина и двигаемся по извилистой дороге со скоростью трактора «Джон Дир». Я пытаюсь заглянуть в глубину оврага, где покоятся искалеченные автомобили, но там все заросло кудзу.

– Куда теперь? – спрашивает Карл.

Я думаю о ребятах, которых мы бросили валяться в грязи. О поджимающих сроках. О том, что завтра вечером я должна привезти Карла к миссис Ти не позже полуночи. Если он не вернется, она наверняка позвонит в полицию. Свалит вину на меня (и, конечно, наврет с три короба). Что угодно – лишь бы ее славный домик не лишили финансирования.

– А куда хочешь, – говорю. – Или куда хочет Уолт. Только мне сначала надо позвонить, хорошо?

Я беру с приборной панели золотой айфон Карла.

У Карла дергаются губы.

– Слежки уже не боишься?

– Я быстро.

Да чего там, кто угодно может за мной следить, как бы я ни маскировалась. Видимо, я нашла не все трекеры. Неужели Фред и Марко ехали за мной от самого пляжа? А Гретхен, интересно, в курсе? Или она настолько повредилась рассудком от горя и угрызений совести, что выскочила замуж за негодяя, бросившего Виолетту подыхать в мутных водах залива?

Трясущимися руками я пытаюсь набрать нужный номер.

Услышав в трубке уверенный и спокойный голос Энди, я чуть не взрываюсь от облегчения и благодарности. Словно кто-то гладит меня теплой рукой по щеке.

– Слава богу! – восклицает он. – Ты цела?

– Да.

– Фельдман с тобой?

– Да.

– И ты действительно укатила с ним из больницы с загипсованной рукой, как говорят мои ребята?

– Какие ребята? Из ФБР? Ты за мной шпионил?

– А ты думала, я просто уеду? Правда, они тебя потеряли и словили за это выговор. Какой-то грузовик перегородил им дорогу. Этот звонок я отслеживаю, ясно? Но трубку пока не клади, я не закончил. Машина, которую ты просила меня пробить, принадлежит некоему Марко Бароне из Вудлендс. Давным-давно он проходил свидетелем по делу об исчезновении девушки в Галвестоне, Виолетты Сантана. Это имя тебе знакомо?

– Да. Марко с приятелем ждут, когда вы их заберете.

Мертвая тишина.

– Окей. Если тебе больше нечего добавить, я продолжу. Не думай, что это хоть сколько-то тебя оправдывает, но твои действия помогли поднять дело Викки Хиггинс в Калверте. Женщина, подтвердившая алиби ее мужа и ставшая впоследствии его второй женой, вчера пришла в полицейский участок. Она созналась, что соврала насчет алиби. В действительности она понятия не имеет, где в тот день находился ее муж. Признаться в этом ее заставила встреча с неким серийным убийцей и его сумасшедшей дочкой. Теперь каждую ночь она видит один и тот же кошмар: кто-то душит ее белой фатой. Пояснения, думаю, излишни. – Я молчу, и Энди продолжает: – Итак, Фельдман скорее всего не имеет отношения к смерти Викки Хиггинс и Виолетты Сантана, верно?

– Похоже на то.

– Ты нашла какую-то связь между Фельдманом и жертвами этих преступлений, верно? Может, расскажешь хотя бы про Виолетту?

Итак, две из трех красных точек на карте исчезли. Мой долг исполнен. Я пытаюсь вспомнить, что успела рассказать Энди в прошлом году, попивая «Лемон дроп». И угадать, что он раскопал самостоятельно.

Знаю, когда он заканчивает вопрос словом «верно» – это не ласковый разговор с бывшей подружкой. Это допрос. Я ему полезна. Поэтому он до сих пор меня не остановил. И все же я должна с ним поговорить.

– Ты по-прежнему думаешь, что Карл Фельдман убил твою сестру? – спрашивает он.

Ага. Наконец-то подошел к главному. И самому неприятному.

За окнами ползет лес. Карл сидит почти неподвижно, словно в трансе. Мы отъехали всего на пару миль от той полянки, на которой бросили головорезов.

– Я отследил звонок, – сообщает Энди.

Вешаю трубку. Затем скидываю аудиозапись признания Фреда и Марко на номер Энди. Пару секунд думаю, стоит ли отправлять их фотографию. Потом все-таки жму «отправить».

– Что ты там делаешь с телефоном? – подозрительно спрашивает Карл.

– Выключаю.

И это чистая правда.

Дворники на лобовом стекле начинают поскрипывать. Дождь стихает. Небо впереди светлое. Как только мы оказываемся на шоссе, Карл съезжает на обочину и за руль сажусь я. Взгляд у него какой-то стеклянный. Лучше я буду рулить одной рукой, чем бояться, что он уснет или забудет, чем занят.

Если ехать со скоростью сорок пять миль в час – с помятым задним крылом и дружелюбно помигивающими задними фарами, – если шарахаться от всех фур, проносящихся мимо со скоростью ветра, думаю, все у нас будет хорошо. Карл пока не сказал, куда ехать, так что я просто качу вперед, стараясь не выезжать на встречку.

Любые пораженческие мысли я обычно отгоняю «Московскими правилами» Джона Ле Карре, которые твержу про себя, словно мантру. Тренер орал их мне в ухо всякий раз, когда я валялась полумертвой крысой у его ног.

Слушай интуицию.

Никогда ничего не предполагай.

Любой человек может находиться под контролем врага.

Не оглядывайся назад; рядом всегда кто-то есть.

– Уолту захотелось капустки и фасоли, – заявляет Карл.

Излишняя самонадеянность противника – твое преимущество.

– Хорошо. Куда поедем? Я не очень-то ориентируюсь в этих краях.

– Нам нравится «Пикетт-Хаус» у следующего съезда на Вудвилл. Мы там иногда ужинали с тетей и дядей. Картофельное пюре, жареная курица, печенье. Простая, настоящая еда.

Меняй образ действий, маскируйся. Плыви по течению, будь неприметен, сливайся с толпой.

Только вот я уже плохо понимаю, под кого маскируюсь. Я вся грязная, от меня разит потом. И остальные «Московские правила» я забыла.

Начинаю составлять в голове очередной список.

И замираю на первом же пункте.

За семь лет до исчезновения сестры Карл оказался рядом с моим домом и сфотографировал Рейчел. В видоискателе он должен был заметить и пятилетнюю меня.

67

Карл меня спас.

Пока что на сегодняшний день это его самая блестящая уловка.

Всю дорогу до «Пикетт-Хаус» я пытаюсь разгадать эту загадку и прогнать чувство благодарности.

Сую руку в гавайский мешок и достаю оттуда фотографию сестры на крыше. Выкладываю ее на полиэтиленовую скатерть рядом с холодным сладким чаем из чистого янтаря, который напоминает мне о любимом напитке мамы.

Двигаю снимок ближе к Карлу. Тот как раз запихивает в рот полную ложку фасоли. На его тарелке – гора из жареной курицы, зелени и подливки. В его аппетите есть что-то неприличное и нездоровое. Кажется, он вечно голоден и никогда не наестся досыта.

Мы сидим за одним длинным столом с угрюмым техасским фермером преклонных лет (судя по виду, он режет свиней ради удовольствия). Пока он не проявляет к нам ни малейшего интереса.

Знай этот фермер все то, что я знаю о Карле (и на протяжении девяти дней безуспешно пытаюсь из него выудить), он бы, наверное, сбегал к пикапу за дробовиком и положил конец моим заботам.

– Я нашла ее в ящике шкафа.

– Девчонка явно собралась полетать, – отвечает Карл.

– Фотографию сделал ты?

– Да, причем случайно. Даже хотел включить ее в книгу, но потом передумал.

– Тебе известно имя этой девочки?

– Нет.

– Ну-ну, – ехидно отвечаю я. – Девочку зовут Рейчел. Это моя сестра.

– Вот так совпадение! И поэтому ты думаешь, что я ее убил?

– Карл, ты же сам привел меня в хижину, чтобы я увидела эту фотографию! Ты прекрасно знаешь, чей это дом!

– Конечно, знаю. Моей двоюродной сестры.

Меня окатывает ледяной волной.

– Как звали твою сестру? – Мысль о том, что мы можем быть родственниками, невыносима. Что кровь Карла течет в моих жилах. И текла в жилах Рейчел.

– Мы ее звали Эди. Она была намного старше, и мы не особо-то дружили.

До меня доходит.

– Эди? Эдна Зито?!

Моя Эдна? Эдна из дома престарелых?! Бывшая хозяйка дома?

– Эди, Эдна. Еще мы звали ее Эд, когда хотели позлить. Какая разница? Когда я решил ее навестить, оказалось, она давно съехала. Маленькая девочка, гулявшая во дворе дома, сказала, что тетя, которая готовила лазанью, здесь больше не живет. А потом вторая девочка – та, что была на крыше – прыгнула. Такой шум поднялся!

Той девочкой во дворе была я. Плохо помню тот день – соседи, «Скорая», мама сидела на земле рядом с сестрой и то ласкала ее, то ругала. Выходит, Карл тоже все видел.

– И зачем же ты решил навестить Эдну? – как можно спокойнее спрашиваю я.

Он бросает на меня злобный взгляд.

– А, черт с тобой! В память о твоей сестре так и быть, расскажу, брошу тебе косточку. Эди меня шантажировала. После смерти дяди я выдал фотографию двух Мэри за свою. Она попала в известный журнал. Мне вручили за нее премию. А у Эди был оригинальный отпечаток. Она несколько месяцев меня терроризировала, обещала разоблачить. В те годы такая история даром бы для меня не прошла. У фотографов был строгий кодекс. Я не говорю, что горжусь собой. Но и без этого снимка я был хорошим фотографом.

Я медленно перевариваю услышанное. Неромантичная, гадкая история с ноткой правды.

– Однако ты позволил включить «Двух Мэри» в книгу. – Я не скрываю презрения. – В книгу, которую напечатали.

– Да, много лет спустя. Редактор настоял. Лауреаты премий хорошо продаются. – Карл пожимает плечами. – Риск был невелик. Через несколько дней после прыжка Супердевочки я обыскал комнату Эдны в доме престарелых. И весь ее дом перерыл. – Он замолкает. – То есть твой дом.

Недаром мне снился сон о том, как Карл роется в наших комодах. Трогает руками мои – наши – вещи. Руками, от которых разит проявителем. Интересно, мы были дома? Спали?

Фотография Рейчел так и лежит перед Карлом на голубой клетчатой скатерти. Он, конечно, не мог знать, что ее супергеройский плащ сделан из старой бабушкиной простыни, не видел прищепок на плечах ее футболки и фиолетового пятна от виноградного сока, который она пролила в кровати год назад.

– Скажи, – спокойно, даже холодно произношу я, постукивая пальцем по фотографии, – именно в тот день ты начал следить за моей сестрой?

Карл отпихивает тарелку.

– Опять передергиваешь, – ворчит он. – И вообще, не дави.

Меня охватывает странное спокойствие. Я словно приросла к жесткой деревянной скамейке.

С губ так и рвется вопрос: Что ты сделал с ее телом?

Но он ведь этого и добивается.

Я прекрасно знаю, что у него заготовлена правдоподобная ложь. Поэтому молчу.

Завтра все будет иначе.

Завтра все закончится.

Карл выдавливает хитрую улыбку.

– Так это ты спала под балдахинчиком с голубыми единорогами?

День десятый

Мой блокнот с советами по выживанию. Составлен в возрасте 12 лет.

Как найти убийцу сестры

1. Составить план.

2. Не бояться смерти.

68

На моих часах – одна минута первого. Ночь.

День икс. День, когда я должна либо вернуть Карла в дом миссис Ти, либо убить его. День, когда я получу все ответы – чтобы похоронить сестру как полагается, на Везерфордском кладбище, где она пела, танцевала и осталась вечно юной, как Питер Пэн. Я уже выкупила место в двадцати футах от Софронии, под красивым виргинским дубом. Придумала эпитафию.

Часы тикают, а мы с Карлом так и не сдвинулись с места. Наше очередное прибежище – низкопробный мотель под названием «Десять звезд» неподалеку от Форт-Уэрта. Карл сидит в своей комнате и болтает с Уолтом, с Барфли, со своей насквозь промокшей воображаемой подружкой.

С тех пор как мы поели, он со мной не разговаривал. Я отказалась идти с ним в национальный заказник Биг-Тикет – любоваться на редкий техасский вид саррацении. Он как будто совсем забыл о нашей сюрреалистической беседе за жареной курицей и хочет сфоткать хищное растение на новый айфон.

– Там все так хитро устроено! – восторженно уговаривал меня Карл. Я поначалу решила, что он имеет в виду телефон.

Но на самом деле речь шла о хищной зеленой трубке, которая заманивает насекомых в свой высокий кувшинчик со сладким нектаром. Букашки либо тонут в скопившейся на дне воде, либо выбиваются из сил, пытаясь вскарабкаться по гладким стенкам.

– А потом их трупики растворяются пищеварительными ферментами растения, – сообщил мне Карл. – Просто исчезают с лица Земли, как будто их и не было.

Почему-то я сразу вспоминаю его колодец в Пайни-Вудс – зеленое корыто с высокими склизкими стенками, по которым невозможно вскарабкаться. Миллион лет эволюции серийных убийц.

– Это мое условие! – сердито заявил он, когда я отказалась ехать.

– Хватит с меня условий, – отрезала я. – Сначала расскажи, что случилось с моей сестрой.

После этой угрозы Карл окончательно замыкается в себе. Я повернула в сторону Форт-Уэрта, но понятия не имела, что буду там делать. И в результате просто остановилась рядом с этой придорожной дырой.

Я подхожу к двери и запираю ее. Цепочки нет. Мой портативный замок остался в багажнике. Да и вряд ли я смогла бы установить его одной рукой.

Кладу под подушку заряженный «глок».

Карл замер над моей кроватью. В комнате темно, если не считать жуткого голубоватого света, танцующего на его лице.

– Уолт говорит, что догадался, где твоя сестра. Вот, он записал адрес.

Я сажусь и включаю лампу. Сквозь распахнутую дверь летит зрительский гогот из «Семейной вражды».

– Ты слышишь, нет? У Уолта есть адрес! Я думал, тебе будет интересно.

Карл держит в руках две вещи: свой айфон, из-за которого он светился в темноте, и выдранный блокнотный листок. В верхней части листка красуются белые, красные и голубые звезды. Внизу что-то нацарапано, причем незнакомым почерком.

Интересно, давно Карл возится с телефоном? Энди и его «ребята» уже вычислили наш адрес?

Я протягиваю руку к листку. Он отдает не сразу – явно еще злится.

Однако Карл не соврал, на листке действительно записан адрес дома, расположенного на небольшом проселке близ Берлсона. Это недалеко. Может, милях в десяти от нашего с Рейчел дома, где я в последний раз видела ее лицо.

– Хорошо, поехали, – непринужденно говорю я. Как будто это сущие пустяки. Как будто мы едем в кино или смотреть на хищную саррацению. – Давай сюда телефон, мне надо взглянуть на карту.

– Сперва выпишись из этой дыры, – упирается Карл. – Сюда мы больше не вернемся.

Небо подернуто легкой белесой дымкой. Создает настроение, говорил мой отец, когда мы вставали с утра пораньше и шли на охоту. В таком свете легче идти по бурелому – и сложнее стрелять по милым зверюшкам.

Карл раздает указания – его очень забавляет красная стрелочка навигатора, указывающая путь.

На проселочной дороге, как я и думала, нет ни души. Бесконечная колючая проволока. Аккуратные стога сена на ровном поле. Леденящая душу тишина – словно все умерло и наступил конец света.

– Поворачивай здесь, – командует Карл. – Нам нужен тот фермерский дом на холме.

Наш пикап уверенно взбирается по длинной подъездной дорожке. На дом я даже не смотрю. Куда больше меня волнует красный сарай.

Когда мы уезжали из мотеля, я чувствовала себя опустошенной и безразличной. Теперь мне стало страшно.

– Смотри, свет в окне, – замечает Карл. – Впрочем, я предупредил хозяйку о нашем визите. Если этой поездкой ты хотела доказать свою храбрость, то сейчас самое время это сделать.

69

Я больше не донимаю Карла вопросами. Когда мы поднялись к дому, я выключила фары.

Дом самый обычный – из белого кирпича и словно бы прибитый к земле. Потрепанный жизнью красный сарай очень похож на тот, возле которого моя сестра позировала для школьного фотопортрета. Я как во сне поднимаюсь по ступеням крыльца и стучу в дверь.

Открывает женщина лет шестидесяти, в выцветшей мужской футболке, джинсах и светло-сиреневых резиновых тапочках. Наше появление ее не удивляет. Чем-то она похожа на мою мать – не столько чертами лица или тапочками, сколько отпечатавшейся на лице усталостью.

– Меня зовут миссис Уильям Шерман.

Я молчу и руки в ответ не подаю. Зато Карл весело стискивает ее ладонь и представляется.

Она приглашает нас в гостиную. На коричневом ковре – следы от пылесоса. Узорчатый диван в осенних листьях, два кресла напротив телевизора. На журнальном столике – кувшин холодного чая, три стакана и блюдо с магазинным песочным печеньем.

Женщина жестом предлагает нам сесть на осенние листья. Я трясу головой. Карл садится.

И тут-то я замечаю. В руке у Карла – фотография моей сестры на фоне красной стены. Та самая, которую он стащил из хьюстонского отеля. Несколько миль назад он потянулся на заднее сиденье – я думала, укладывал поудобнее Барфли – и достал это фото.

Карл хватает с тарелки печенье и кладет мою сестру на журнальный столик лицом вниз. Я открываю рот, но не могу издать ни звука – перед глазами только красный штампик с оборотной стороны снимка.

«Фото на пять с плюсом».

Разумеется, в свое время я проработала эту версию. Рейчел исчезла спустя год после того, как сделали школьный портрет. Фотографа порекомендовала моей маме женщина из церкви. Семь подружек Рейчел обращались к нему за услугами, и ни одна из них не исчезла.

И все же я несколько раз позвонила по номеру, указанному на штампе. Включался автоответчик – приятный женский голос с техасским выговором. Мне было тринадцать лет.

Я оставила несколько сообщений, но мне так и не перезвонили.

А теперь у меня волосы встают дыбом. Потому что на штампике указан адрес. Этот адрес.

– Объясните, что происходит.

Я говорю почти спокойно, но тринадцатилетняя девочка внутри меня громко вопит. Карл начал что-то напевать себе под нос.

Он поворачивает ко мне одну из серебристых рамок, стоящих на журнальном столике.

С фотографии мне улыбается девушка, очень похожая на мою сестру. Но это не Рейчел, я вижу ее впервые.

– Не трогайте! – Миссис Шерман бережно возвращает рамку на место (та стоит лицом к телевизору, как и кресла, – счастливая семейка, ага) и говорит: – Пойдемте лучше в сарай.

Сарай просторный и гулкий, почти пустой, с земляным полом. Над нашими головами с гудением загораются флуоресцентные лампы. Едва заметно пахнет навозом. В дальнем углу с балки свисает веревка.

– Здесь повесился мой муж. Сразу после того, как убил вашу сестру.

Миссис Шерман указывает пальцем на веревку, словно экскурсовод в музее.

– Делая портрет вашей сестры, он заметил, как она похожа на Одри. Просто глазам своим не поверил.

Моя голова взрывается пением Карла, гоготом Стива Харви и стрекотом цикад одновременно.

Нельзя выпускать из виду Карла. Он в сговоре с этой женщиной?

Карл тем временем подходит к веревке и дергает ее, испытывая на прочность.

Миссис Шерман ни на что не обращает внимания.

– Наша дочь умерла за несколько лет до того. И муж подумал, что вашу сестру нам послал сам Господь. Попросил ее навещать нас хотя бы раз в неделю. Несколько месяцев она исправно ходила в гости – из жалости, наверно, – а потом написала очень милое письмо, в котором объяснила, что больше не может приходить. Я думала, муж все понял и принял. Но нет, оказывается, он то и дело следил за Рейчел, когда та возвращалась домой на каникулы. Якобы просто хотел с ней поговорить. Когда они приехали к нам домой, она уже умерла. Крови почти не было – буквально капелька. Несчастный случай, сказал Уильям.

Миссис Шерман пытается обнять меня за плечо. Карл по-прежнему возится с веревкой. Я отталкиваю ее руку.

В голове вспыхивают картинки. Сотни картинок.

– Мистер Фельдман объяснил, что вы – ее сестра, – ласково произносит миссис Шерман. – Рейчел очень вас любила, много о вас рассказывала. Хотите взглянуть на ее могилу?