Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 122 (всего у книги 327 страниц)

Ты

– Сиди тихо.

Девушка хнычет, ее глаза заполняются слезами, она вцепилась в путы. Ты даешь ей оплеуху, и она падает на землю. Это не приносит никакого удовлетворения.

Она не Лорелея.

Она не Кэсси.

Она даже не удачная имитация. Но тебе нужно что-то сделать. Тебе нужно показать тем, кто сомкнул ряды вокруг Кэсси, что произойдет, если они будут стоять между тобой и тем, что тебе принадлежит.

– Сиди тихо, – повторяешь ты снова.

На этот раз девушка подчиняется. Ты не убиваешь ее. Ты даже не режешь ее.

Пока еще нет.

Глава 30

Я проснулась поздно, косые лучи солнца уже проникли в окно спальни. Слоан не было видно. Быстро осмотрев коридор, я незаметно пробралась в ванную и заперла дверь. Уединение. Временное.

Я задернула ширму так, чтобы она закрыла всю ванную. Движением руки включила душ, как можно горячее. Звук воды, которая стучала по керамической ванне, успокаивал и гипнотизировал. Я опустилась на пол, подтянув колени к груди.

Шесть дней назад серийный убийца вступил со мной в контакт, и моя первая реакция – забраться ему в голову, спокойно и хладнокровно. Но когда мои губы оказались накрашены тем же цветом, что носила мать, я не выдержала.

«Это была случайность, – сказала я себе, – ужасная, нелепая, несвоевременная случайность, что через несколько дней после посылки от убийцы, который напал на мою мать, Лия заставила меня выглядеть как она».

«Это популярный цвет. Просто скажи спасибо».

Воздух вокруг меня заполнялся паром, и это напомнило мне, что я впустую трачу горячую году – смертный грех в доме, где живут пятеро подростков. Я встала и протерла зеркало рукой, оставив след на запотевшей поверхности.

Я посмотрела на себя, стараясь прогнать из памяти образ моих губ, накрашенных «алой розой». Это была я. Я в порядке.

Освободившись от пижамы, я вошла под душ, брызги летели прямо мне в лицо. Воспоминания пришли внезапно, без предупреждения.

Мерцающий свет флюоресцентных ламп над головой. Моя тень на полу тоже мерцает.

Дверь в ее гримерную слегка приоткрыта.

Я сосредоточилась на звуке воды, на том, как она касается моей кожи, я старалась отогнать воспоминания.

Запах…

Я резко выключила душ. Завернувшись в полотенце, я ступила на коврик, с меня капала вода. Я расчесала волосы пальцами и повернулась к раковине. И тогда услышала крик.

– Кэсси! – Я различила свое имя, а в следующую секунду поняла, что кричит Слоан. В одном полотенце я бросилась в нашу комнату.

– Что? Слоан, что случилось?

На ней все еще была пижама. Светлые волосы прилипли ко лбу.

– На нем мое имя, – напряженно произнесла она, – если на нем мое имя, это не кража.

– На чем было твое имя?

Дрожащими руками она протянула мне почтовый пакет.

– У кого ты его не украла? – спросила я.

Лицо Слоан приобрело виноватый вид.

– У одного из агентов внизу.

Они просматривали всю почту, не только мою.

Наклонив голову, чтобы увидеть, что внутри пакет, я поняла, почему Слоан кричала. Внутри была маленькая черная коробочка.

Как только коробочку вынули из пакета, стало ясно, что она такая же, как и вторая: лента, бант, белая карточка с моим именем, выписанным аккуратным, не письменным и не печатным почерком. Единственным отличием был размер и тот факт, что на этот раз субъект доставил ее ко мне через Слоан.

Ты знаешь, что ФБР охраняет меня. Но все равно хочешь до меня добраться.

– Ты не открывала коробку, – голос агента Бриггса звучал удивленно. Примерно через десять секунд после того как я осознала, что в пакете, агенты Старманс и Брукс ворвались в спальню. Они вызвали Лок и Бриггса. Я едва успела одеться, прежде чем этот энергичный дуэт явился с еще одним мужчиной, постарше.

– Я не хотела повредить улики, – сказала я.

– Ты правильно сделала. – Мужчина, который пришел с Бриггсом и Лок, впервые подал голос. Он звучал хрипло, под стать его лицу, загорелому и обветренному. Я оценила его возраст лет в шестьдесят пять. Невысокий, но осанка властная. Он смотрел на меня как на ребенка.

– Кэсси, это директор Стерлинг, – представила его Лок, но счет тому, что она не сказала, шел на десятки.

Например, она не сказала, что этот человек – их начальник. Она не сказала, что это он дал согласие на программу обучения прирожденных. Она не сказала, что это он протащил Бриггса по углям за то, что тот использовал Дина в активном расследовании. Ей не нужно было ничего говорить.

– Я хочу присутствовать, когда коробку откроют.

Я обращалась к агенту Лок, но ответил директор Стерлинг:

– Я правда не думаю, что это необходимо, – произнес он.

У этого человека были дети, а может быть, даже и внуки, и не важно, что он большая шишка в ФБР. Я могла этим воспользоваться.

– Я мишень, – напомнила я, широко открыв глаза. – Если вы утаиваете от меня информацию, это делает меня уязвимой. Чем больше я о нем знаю, тем лучше я защищена.

– Мы можем тебя защитить! – Директор говорил как человек, который привык, что его слова воспринимают как закон.

– Именно это агент Бриггс говорил четыре дня назад, – ответила я, – а теперь этот человек контактирует со мной через Слоан.

– Кэсси! – Агент Бриггс заговорил со мной тем же голосом, который использовал директор, словно я была ребенком, словно это не они притащили меня сюда, чтобы помогать в их расследованиях.

– Субъект нанес еще один удар, да?

Мой вопрос, который на самом деле я задала наугад, был встречен абсолютной тишиной.

Я оказалась права.

– Субъекту нужна я, – теперь я опиралась на логику. – Вы пытались держать его подальше от меня. Что бы ни было в той коробке, это следующий шаг по сравнению с тем, что субъект прислал мне в прошлый раз. Предупреждение для вас, подарок для меня. Если он решит, что вы скрываете его от меня, все станет еще хуже.

Директор кивнул агенту Бриггсу.

– Открывайте коробку!

Бриггс надел перчатки, потянул за кончик ленты, и бант развязался. Он отложил в сторону карточку и снял крышку с коробки. Белые салфетки. Он осторожно развернул их. В коробке лежала завитая прядь, явно блондинки.

– Посмотрите открытку, – попросила я, чувствуя, как слова застревают в горле.

Бриггс развернул конверт и вытащил из него сложенную открытку. Как и в прошлый раз, она была белой, элегантной, без рисунка. Бриггс раскрыл ее, и из нее выпала фотография.

Прежде чем ее скрыли от меня, я успела заметить, что на фотографии девушка: запястья связаны за спиной, лицо опухло, в волосах засохла кровь, глаза наполнены слезами и таким количеством страха, что я буквально слышала, как она кричит, хотя рот ее заклеен скотчем. У нее были грязные светлые волосы и детское лицо.

– Она слишком юная, – проговорила я, чувствуя, как сжимается живот.

Девушке с фото пятнадцать, может, шестнадцать, – а раньше субъект не трогал несовершеннолетних. Она была младше меня.

– Бриггс, – Лок подняла фото и протянула ему, – посмотри на газету.

Я так сосредоточилась на лице девушки, что не заметила газету, аккуратно сложенную на ее груди.

– Вчера в это время она была жива, – произнес Бриггс, и тогда я осознала, почему этот подарок отличался от предыдущего, почему волосы в коробке светлые.

– Ты забрал ее, – тихо произнесла я, – потому что они забрали меня.

Лок поймала мой взгляд, и я поняла, что она меня услышала. Она согласна со мной. Вина подкатила к горлу, как тошнота. Я подавила ее – разберусь с этим позже. Я могу ненавидеть субъекта и себя – за кровь и синяки на лице этой девушки, но позже. Прямо сейчас я должна собраться.

Я должна что-то сделать.

– Кто она? – спросила я.

Если похищение этой девушки – результат срыва убийцы из-за того, что ФБР защищает меня от него, он выбрал ее не случайно. Девушка не вписывалась в обычную виктимологию жертв субъекта, и если я что и знала об этом убийце, так это то, что он всегда выбирал свои цели не без причины.

– Мисс Хоббс, я ценю вашу личную заинтересованность в этом расследовании, но для подобной информации вашей должности недостаточно.

Я пристально посмотрела на директора.

– Вы мне не платите. А если убийца наблюдает и вы продолжите настаивать, чтобы я оставалась взаперти, все станет только хуже.

Почему он этого не понимает? И Бриггс тоже! Это же очевидно. ФБР хочет держать меня подальше от центра событий, но убийца хотел, чтобы я оказалась в нем.

– Что написано на открытке? – спросила Лок. – Фотография – только часть сообщения.

Бриггс посмотрел на меня, потом на директора. Повернул открытку, чтобы мы смогли прочитать сами.

КЭССИ! ПРАВДА ЖЕ, РЫЖИЕ БУДУТ СМОТРЕТЬСЯ ЛУЧШЕ?

Намек был ясен. Девушка жива, но ненадолго.

– Кто она? – снова спросила я.

Бриггс плотно сжал губы. У него есть приоритеты, и сохранить свою работу – приоритет номер один.

– Женевьева Риджертон, – Лок ровным голосом ответила на мой вопрос, – ее отец – сенатор.

Женевьева. Значит, теперь у девушки, которую субъект похитил из-за меня и причинил вред из-за меня, есть имя.

Директор шагнул к Лок.

– Агент Лок, эту информацию можно сообщать только при крайней необходимости.

Она отмахнулась от его возражения.

– Кэсси права. Женевьеву похитили специально, чтобы нанести нам удар. Мы защитили Кэсси, мы не давали ей покинуть дом, и это непосредственная реакция субъекта. Мы не ближе к тому, чтобы поймать этого монстра, чем были четыре дня назад, и он убьет Женевьеву, если мы не дадим ему причины этого не делать.

Он убьет Женевьеву из-за меня.

– Что вы предлагаете? – В голосе директора отчетливо слышалось предостережение, но Лок ответила так, словно вопрос был задан совершенно искренне.

– Я предлагаю дать убийце именно то, что он хочет: включить Кэсси в расследование. Возьмем ее с собой и нанесем еще один визит на место преступления.

– Вы и правда думаете, что она заметит что-то, что мы упустили?

Лок посмотрела на меня извиняющимся взглядом.

– Нет! Но я считаю, что, если мы возьмем Кэсси на место преступления, убийца может последовать за нами.

– Мы обучаем этих детей не для того, чтобы превращать их в наживку, – резко произнес агент Бриггс.

Директор посмотрел на него.

– Вы обещали мне раскрыть три дела к концу года, – сказал он. – И пока что ваши прирожденные раскрыли лишь одно.

Я ощутила, как расстановка сил в помещении меняется. Агент Бриггс не хотел рисковать, чтобы что-то случилось с одним из его драгоценных прирожденных. Директор скептически относился к нашим способностям и не знал, стоит ли программа затрат. К тому же, какие бы возражения у него ни возникали насчет того, чтобы привести семнадцатилетнюю девушку на место преступления, их, вероятно, перевешивали потенциальные политические последствия происходящего.

Этот субъект выбрал дочь сенатора не просто так.

– Отвези ее в этот клуб, Бриггс, – ворчливо произнес директор. – Если кто спросит, она свидетель. – Он повернулся ко мне: – Кассандра, ты не обязана это делать, если не хочешь.

Я это понимала. И также понимала, что на самом деле хочу, и не только потому, что мое присутствие, как считает Лок, и правда могло выманить убийцу. Я не могла просто сидеть и ждать, наблюдая за происходящим.

Поведение. Личность. Окружение.

Виктимология. МО. Почерк.

Я прирожденная, и, как бы безумно это ни звучало, я связана с этим субъектом. Если они доставят меня на место преступления, я могу заметить что-то, что упустили другие.

– Я согласна, – сообщила я директору, – но мне понадобится поддержка.

Глава 31

В клуб «Муза» пускали тех, кому было больше восемнадцати. Алкоголь подавали только посетителям, у которых были браслеты, подтверждавшие, что им больше двадцати одного. И все же Женевьева Риджертон, которой не было ни двадцати одного, ни восемнадцати, смогла – согласно показаниям свидетелей – довольно ощутимо напиться к моменту, когда она исчезла из туалета клуба «Муза» трое суток назад.

Директор Стерлинг неохотно разрешил мне взять с собой на место преступления еще двоих, и он старался держаться от нас как можно дальше. В результате в клуб с нами отправились Бриггс и Лок, и именно они решали, кто еще отправится с нами.

Слоан обходила клуб по периметру изнутри, высматривая точки входа и выполняя какие-то расчеты касательно максимального количества посетителей, популярности группы, которая сейчас выступала, суммарного объема потребленного алкоголя и очереди до туалета.

Дин, Лок и я повторяли последние известные перемещения Женевьевы.

– Два одиночных туалета. Щеколды на обеих дверях, – темные глаза Дина сканировали помещение почти с военной точностью.

– Женевьева стояла в очереди с подругой, – сообщила Лок. – Подруга зашла в туалет А, оставив Женевьеву, которая стояла за ней. Когда подруга вышла, той уже не было. Подруга решила, что она зашла во второй туалет, и вернулась в бар. И больше она не видела Женевьеву.

Я подумала о девушке, которую видела на присланном субъектом фото, с синяками на лице и засохшей кровью в волосах. Потом выбросила этот образ из головы и заставила себя думать о событиях, которые привели к похищению.

– Ладно, – сказала я, – допустим, я Женевьева. Я слегка выпила, может, больше, чем следовало. Я неловко пробираюсь через толпу, жду в очереди. Подруга заходит в один из туалетов. Открывается второй, – я двигалась неровной походкой, воспроизводя движения девушки, – я захожу в туалет. Может, вспоминаю, что нужно запереться. А может, и нет.

Размышляя об этом, я обвела взглядом помещение: туалет, раковина, разбитое зеркало. Оно таким и было до того, как Женевьеву похитили? Или разбилось, когда ее похищали? Я поворачиваюсь на триста шестьдесят градусов, внимательно глядя по сторонам и стараясь не обращать внимания на то, как отвратительно в принципе выглядят туалеты в клубах, куда пускают с восемнадцати лет. Пол повсюду липкий. На унитаз даже смотреть не хочется, а стены сплошь исписаны граффити.

– Если ты забыла закрыть дверь, я мог последовать за тобой.

Я не сразу осознаю, что Дин говорит с точки зрения субъекта. Он шагает ко мне, и тесное пространство кажется еще меньше. Я отшатываюсь назад, но деваться некуда.

– Извини, – произносит он, поднимая руки. Изображая Женевьеву, я ощущаю, как губы изгибаются в хитрой улыбке. В конце концов, это клуб, а он довольно симпатичен…

В следующую секунду Дин прикрывает мне рот ладонью.

– Я мог использовать хлороформ.

Я выворачиваюсь из захвата, слишком сильно ощущая, как сблизились наши тела.

– Не мог.

– Нет, – соглашается он, не отводя взгляда от меня, – не мог.

На этот раз он обхватывает меня рукой за талию. Я наклоняюсь к нему.

– Может, я не просто немного выпила, – говорю я, – может, я пьянее, чем следовало бы.

Дин подхватывает.

– Может, я кое-что добавил в твой напиток.

– От туалета до ближайшего запасного выхода полтора метра, – оповещает нас Слоан, которая стоит прямо за дверью туалета. Она явно достаточно сообразительна, чтобы не присоединяться к нам в и без того тесном – и отвратительном – помещении.

Агент Лок добавляет:

– У нас есть свидетель, который указал, что Женевьева заходила в туалет. Но никто не видел, как она выходила.

Учитывая, что выпивала в ту ночь в клубе «Муза» не только Женевьева, я не слишком удивлена. Страшно представить, как легко вывести одурманенную девушку из туалета по коридору за дверь.

– Девять секунд, – сообщила Слоан. – Даже если учесть, что походка Женевьевы заторможенная, дистанция от туалета до ближайшего выхода достаточно мала, можно выбраться за девять секунд.

Ты выбрал Женевьеву. Ты ждал идеального момента. Тебе хватило девяти секунд.

Этот субъект очень дотошный. Любит все распланировать.

«Ты ничего не делаешь без причины, – подумала я, – и причина, по которой ты забрал эту девушку, – я».

– Ладно, детишки, время игр истекло. – Агент Лок доброжелательно держалась на заднем плане и давала нам работать, но время явно было ограничено. – Я пришла к тому же выводу, что и вы. У двух предыдущих жертв в организме были найдены следы ГОМК. Субъект, вероятно, подсыпал что-то в напиток Женевьевы и вывел ее через запасной выход, так что никто не заметил.

Я с запозданием поняла, что рука Дина по-прежнему обнимает мою талию. Секунду спустя он, наверное, осознал то же самое, потому что убрал руку и сделал шаг назад.

– Какие-то следы субъекта снаружи? – спросил он.

Было легко забыть, что я здесь на самом деле не в качестве профайлера, а в качестве наживки, и ФБР надеялось, что я приведу убийцу к ним.

– Агенты в штатском контролируют улицы, пока мы разговариваем, – сообщила нам агент Лок. – Они замаскированы под волонтеров, раздают листовки о поиске людей, которые могут что-то знать об исчезновении Женевьевы.

Дин прислонился к стене.

– Но на самом деле вы просто фиксируете, кто подходил к агентам?

Лок кивнула.

– Именно так. Я даже передаю видео Майклу и Лие, чтобы они могли анализировать всех, кто подходит.

Она смахнула с лица выбившуюся прядь.

– Кэсси, нам нужно, чтобы ты снова показалась снаружи. Я и флаеры раздавать тебе позволила бы, если бы думала, что это сойдет мне с рук, но даже я не готова испытывать терпение Бриггса настолько сильно.

Я попыталась представить себя на месте субъекта. Он хотел выманить меня из дома – я вышла из дома. Он хотел, чтобы я включилась в расследование, – я стою на месте преступления.

– Вы увидели все, что вам нужно было? – спросила меня агент Лок.

Я взглянула на Дина, который по-прежнему держался на расстоянии.

Ты хотел, чтобы я включилась в расследование.

Ты ничего не делаешь просто так.

Ты похитил эту девушку из-за меня.

– Нет. – Я не стала объяснять. У меня не было доводов, но я нутром чуяла, что мы пока не можем уходить. Если это часть плана субъекта, если субъект хотел, чтобы я пришла сюда…

– Мы что-то упускаем.

Субъект хотел, чтобы я что-то увидела. Я должна была что-то найти, что-то, что имеет для меня значение. Я огляделась. Заглянула под раковину. Осторожно провела пальцами по краям разбитого зеркала. Ничего!

Я методично осмотрела надписи на стенах. Инициалы и сердечки, ругательства и оскорбления, рисунки, строки из песен…

– Вот. – Мой взгляд зацепился за одну надпись. Сначала я даже не вчиталась в слова, просто увидела буквы: не курсив и не печатные, тот же вычурный почерк, что и на открытках, которые субъект присылал вместе с коробками.

«ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ХОРОШО ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ»

Фраза на этом обрывалась. Я лихорадочно водила пальцами по стене, разглядывая надписи, высматривая, где еще появится этот почерк.

«ПОЗВОНИ 567–3524. ГАРАНТИРОВАНА»

Номер телефона. Сердце пропустило удар, но я заставила себя двигаться дальше: осматривала стены туалета сверху донизу, выискивая еще одну строку, еще одну подсказку. Я нашла ее рядом с зеркалом.

«ДОБАВКА. КЛЕН СЕ ДРЕВО».

Клен се древо? Чем больше я вчитывалась, тем сильнее сообщение субъекта казалось чушью.

– Кэсси? – Агент Лок откашлялась. Я проигнорировала ее. Должно быть что-то еще. Я подняла взгляд и снова просмотрела все граффити. Как только я убедилась, что больше ничего нет, я вышла из туалета, чтобы немного передохнуть. К Лок, Дину и Слоан подошел агент Бриггс.

– Кэсси, нужно, чтобы ты еще раз показалась снаружи, – агент Бриггс произнес это как приказ.

– Субъекта здесь нет, – ответила я.

В ФБР думали, что, приведя меня сюда, поставят ловушку для убийцы, но они ошиблись. Это субъект оставил ловушку для нас.

– Мне нужна ручка, – произнесла я.

Через несколько секунд Бриггс протянул мне ручку.

– Бумагу?

Он вынул блокнот из нагрудного кармана и протянул мне.

– Субъект оставил нам сообщение, – произнесла я, но на самом деле имела в виду, что он оставил сообщение мне.

Я записала на бумаге его слова, а потом передала блокнот Бриггсу.

«Чтобы хорошо провести время, позвони 567–3524. Гарантирована добавка. Клен се древо». Бриггс поднял взгляд от страницы и посмотрел мне в глаза.

– Ты уверена, что это от субъекта?

– Почерк такой же, как на открытках, – ответила я. То, как выглядело мое имя, написанное рукой убийцы, навсегда отпечаталось в моей памяти. – Я уверена.

Для них открытки – улики, но для меня – личные послания. Даже не задумываясь, я потянулась за телефоном.

– Что ты делаешь? – спросил Дин.

Я плотно сжала губы.

– Звоню по этому номеру.

Никто меня не остановил.

«Извините, номер, набранный вами, не обслуживается. Пожалуйста, попробуйте позвонить позже».

Я дала отбой и покачала головой.

– Нет местного кода, – сказала Слоан. – Это Вашингтон? Вирджиния? Мэриленд? В радиусе сотни миль есть одиннадцать возможных кодов.

– Старманс, – агент Бриггс уже связался с помощником, – я продиктую тебе телефонный номер. Мне нужно, чтобы ты проверил его со всеми вариантами местного кода, которые есть в радиусе трех часов езды отсюда.

– Можно твой телефон, Кэсси? – Вопрос Слоан отвлек меня от слов Бриггса. Не понимая, что ей нужно, я протянула телефон. Она с минуту смотрела на него, быстро шевеля губами, но не произнося ни звука. Наконец она подняла взгляд: – Это не номер телефона или, по крайней мере, он не рассчитан на то, чтобы по нему звонили.

Я ждала объяснения. Слоан продолжила:

– 567–3524. На телефоне каждая из цифр – пять, шесть, три, два, четыре – соответствует трем буквам. На цифре семь четыре буквы: P, Q, R, S. Таким образом, числу 567–3524 соответствует две тысячи девятьсот шестнадцать возможных семибуквенных комбинаций.

Я задумалась о том, сколько времени понадобится Слоан, чтобы перебрать две тысячи девятьсот шестнадцать возможных комбинаций.

– Лорелея.

– Что? – Когда я услышала мамино имя, на меня словно опрокинули ведро ледяной воды.

– 567–3524 – телефонный номер, который соответствует буквам LORELAI. Также можно подобрать другие слова, например, LOSE-LAG, LOP-FLAG, JOSE-JAG, но единственное возможное семибуквенное слово…

– Это Лорелея, – договорила я за Слоан и дополнила сообщение:

«Чтобы хорошо провести время, позвони Лорелее. Гарантирована добавка. Клен се древо».

– Добавка. – Дин заглянул мне через плечо. – Думаешь, субъект хочет нам сообщить, что речь о еще одной жертве?

«Чтобы хорошо провести время, позвони Лорелее».

Теперь у меня есть железное доказательство, что это расследование как-то связано с делом моей матери. Именно поэтому убийца заманивал меня сюда. Он оставил это сообщение и дополнил: «добавка гарантирована». Речь о ком-то, на кого субъект уже напал? Или планировал напасть? Я не знала точно, но отчетливо понимала: если я не решу эту задачу… если мы ее не решим, погибнет кто-то еще.

«Женевьева Риджертон. Добавка. Сколько людей ты убьешь из-за меня?» – мысленно спросила я.

Ответа не было – только осознание, что все разворачивается в точности так, как планировал субъект. Все мои открытия им тщательно спланированы, я только играла свою роль.

Не в силах остановиться, я обратила внимание на последнюю часть сообщения.

«Клен се древо».

– Символизм? – спросил Дин, думая о том же, что и я. – Клен. Канада. Сироп. Древо. Корни. Земля. Кладбище.

– Анаграмма? – взгляд Слоан стал отстраненным, таким же, как в тот день, когда она рассматривала осколки зеркала. – Среднее, волк; кресло не дев; вереск, до, лен; север, кон, лед…

– Север, Окленд, – перебил Дин, – Северный Окленд. Это в Арлингтоне.

«Чтобы хорошо провести время, позвони Лорелее. Гарантирована добавка. Северный Окленд».

– Нам нужен список всех зданий в Северном Окленде, – сказала я, чувствуя, как тело гудит от внезапного прилива адреналина.

– Что мы ищем? – спросил Бриггс.

Я не знала, что ответить. Может, склад или заброшенную квартиру. Я попыталась сосредоточиться, но не могла отвлечься от звучащего в мыслях маминого имени, и вдруг поняла: если убийца знал меня хоть вполовину так хорошо, как он считал, есть еще один вариант.

«Чтобы хорошо провести время, позвони Лорелее».

Гримерная. Кровь. Я сглотнула.

– Не уверена, – произнесла я, – но думаю, возможно, мы ищем театр.