Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 327 страниц)

Глава 32
Джиджи

Джиджи уставилась на таблицу результатов на дисплее. Одна из команд уже нашла верный ответ.

– Наверное, та, где моя сестра, – предположила девушка. Это же Саванна, как ни крути.

– Или твой братец, если они в разных комнатах оказались. – Нокс раздраженно смахнул в сторону магниты, над которыми ломал голову, и встал, наконец освободив трон из мечей. – В этом году «Грандиозная игра» превратилась в самое настоящее семейное развлеченьице, верно я говорю? – съязвил он.

Джиджи предчувствовала надвигающуюся лекцию о кумовстве.

– А то! – дружелюбно подтвердила она. – Причем сразу в нескольких смыслах. – Что ж, наступил идеальный момент, чтобы снова потыкать в слонов. – Вы ведь тоже братья, верно? Или что-то максимально близкое к этому, – предположила она, опираясь на интонацию, с какой Нокс произнес слово «мы». – Или так, или…

– Кроха, хватит болтать, лучше отдай ножик, – перебил ее Нокс.

– Ты про мой ножик? – милым голоском спросила девушка. – Тот, который ты стащить не смог? Нет уж, спасибо!

– Мы оба знаем, что это не просто нож. – Нокс приблизился к ней. – Предметы, найденные на острове, важны для игры. Где ты его прячешь? – Он скользнул бесстрастным взглядом по ее платью. Оно состояло из двух частей – юбку и корсет соединяла тонкая полоска ткани – и напоминало наряд Золушки.

Джиджи положила руку на пояс, расшитый драгоценными камнями. Прямо под ним таились слова, которые она записала: манга, Ра.

А нож, разумеется, по-прежнему был надежно приклеен скотчем к бедру.

– Нокс, оставь ее в покое, – тихо велел Брэди.

Нокс замер.

– Вот он, настоящий герой, – прокомментировал он.

Джиджи обратила внимание, что никто не стал спорить с ее предположением – «братья или что-то максимально близкое к этому».

– Ничего страшного, – заверила Джиджи. – Нокс пока дуется, но я найду к нему подход. – Она одарила «надувшегося» Нокса ослепительной улыбкой. – Дай немного времени – и я стану тебе младшей сестренкой, буду раздражающе веселая, смышленая, выносливая и, главное, лучше тебя во всём! – заявила она, прошествовала к столу, запрыгнула на него и встала.

Нокс нахмурился.

– Ты что творишь?

– Под потолком полно книжных полок, – Джиджи задрала голову. – Но книг на них нет! Это никого больше не настораживает? – Она согнула ноги в коленях и подпрыгнула. Вверх! Правая рука скользнула по дну полки. Так ничего и не нащупав, Джиджи полетела вниз, но не упала, а вовремя оттолкнулась и опять подпрыгнула.

Не всё получается с первого раза… Джиджи влезла на трон из мечей. Встала на один из подлокотников, потом оценивающе взглянула на спинку: если забраться на высшую точку и прыгнуть с нее…

– Упадешь, – процедил Нокс.

Джиджи пожала плечами.

– У меня твердая четверка по паркуру!

Она упала. Нокс успел ее подхватить. Что ж, а вот и официальное начало реабилитации.

– Почти получилось! – воскликнула Джиджи. – Подержи стул!

– Да ты же ноги себе переломаешь! – отрезал Нокс. – А может, еще и руку!

Джиджи это не напугало.

– У меня кости гибкие! Всё будет в порядке.

Нокс решительно снял ее со стула и бесцеремонно поставил на пол.

– Стой тут, – практически прорычал он и, сбросив пиджак, залез на стол, подскочил, крепко вцепился в верхнюю полку.

Джиджи как зачарованная смотрела, как старый добрый Ворчун-в-Труселях подтягивается, как напрягаются мышцы под тонкой рубашкой. Он перебрался на руках на вторую полку, а через секунду уже упер ноги в самую нижнюю, тем самым обретя надежную точку опоры.

– Не, ну это пять с плюсом по паркуру! – восхитилась Джиджи.

– Никакие у тебя не гибкие кости, – мягко отчитал ее Брэди.

Девушка повернулась к нему.

– Это была метафора!

– Лучше бы ты ее мне объяснила, – сказал он.

– Непременно! – радушно ответила девушка. – Но сперва хотела предложить нам поскрести зеркальную тарелку монетками, а еще сравнить буквы из набора для скрэббла с текстом на магнитах! Но это еще не всё! – Тут она вдруг осеклась. – Извини.

– За что ты извиняешься? – уточнил Брэди. Нокс тем временем двигался вдоль полок, перебирая ногами по стене. Казалось, ему вообще не стоит труда вот так удерживаться в воздухе.

– За свой характер, – ответила Джиджи, – меня, если пользоваться клиническими терминами, многовато. А еще скажи, почему у него еще мышцы не взорвались.

– Тренированный, – пробормотал Брэди. Взгляд карих глаз за стеклами очков на мгновение стал задумчивым. Он моргнул, и этот туман рассеялся. – Я уже пробовал царапать зеркало монетками, – уточнил он и едва заметно улыбнулся. – А еще знаешь что? Я учился в универе сразу по трем специальностям. Мой мозг любит, когда информации многовато.

Джиджи тоже улыбнулась – во все тридцать два зуба.

Сверху донесся какой-то скрежет. Кажется, Нокс таки что-то нашел на полках. – Пожалуй, стоило уделить куда больше внимания словам Брэди о тренировках, чем откровениям о том, что нравится его мозгу.

Джиджи услышала, как Нокс спрыгнул на пол у нее за спиной, и шепотом спросила Брэди:

– А какие у него были тренировки?

– Да всевозможные. Но знаешь что, Джиджи? Тебе не стать ему младшей сестричкой. Нокс не подпускает к себе людей.

«Кроме тебя? – подумала Джиджи. – И Каллы». Джиджи жуть как хотела расспросить его об этой девушке, но даже ей хватило благоразумия понять, что это слишком, так что она задала другой вопрос.

– А кто такой Северин?

Брэди и бровью не повел, но и отвечать не стал.

– Ну вот, – Нокс вытянул руку между Джиджи и Брэди. На ладони лежали три потускневшие от времени монетки в десять центов. – Что на это скажете, гении?

Десять центов. Джиджи подумала о загадке, запертой комнате, об остальных предметах, особенно о стопке монет по двадцать пять центов, но так и не поняла, в какую сторону дальше двигаться.

– М-да, не думал, что так будет, – прокомментировал Нокс и смерил Джиджи взглядом. – Если твоя затея со сравниванием фишек и магнитов не сработает, покажешь нам нож.

Глава 33
Рохан

Лепесток не зажегся – то ли зеркало не подошло, то ли свет выдался неподходящий. «Но это не полное фиаско», – подумал Рохан. Была такая секунда, когда они с Саванной оба взялись за тарелку, а их дыхание синхронизировалось.

Всего секунда, но всякий план – это последовательность мгновений, а Рохан умел играть вдолгую. А еще с каждым новым движением Саванны Грэйсон он еще сильнее убеждался в том, что она истинная королева.

Саванна вернула слова «роза», «будет», «гореть» к остальным магнитам.

– Мы попробовали твой способ, Британец. А теперь сделаем по-моему.

Она посмотрела на слова. Рохан последовал ее примеру.

 
Прошел что снова опасность роза
И касания момента коже будет на
Их жестокая быстрая красота в
Быть слишком выжжен есть честный
 

Повинуясь привычке, Рохан тут же стал просчитывать вероятность: красота, опасность, коже, касания, жестокая, быстро, честный, выжжен, прошел – эти слова обладали эмоциональным зарядом, остальные же казались лишними.

– И что же ты предлагаешь? – полюбопытствовал он.

Саванна потянулась к фишкам для скрэббла, а потом взяла слово из третьей строчки: красота – beauty.

Рохан проследил, как она выложила под словом фишки с соответствующими буквами: B-E-A-U-T-Y.

– Пришло время для сравнений и контрастов? – Рохан тоже достал магнит, потом еще один. – Можно присоединюсь, а, крошка? – Говорил он размеренно, но вот руки, руки дилера и вора, двигались всё быстрее и быстрее, выкладывая буквы под магнитами.

В итоге к слову Саванны прибавилось еще два: красота, опасность. А букв осталось только пять. Саванна сгребла их себе в ладонь.

– Мое, – сообщила она.

Рохан скользнул взглядом от запястья к плечу, от плеча к шее, к губам, к глазам.

– Да на здоровье. Забирай что хочешь.

Она вскинула голову и разложила оставшиеся буквы, одну за другой: p-o-w-e-r – в-л-а-с-т-ь. В ее взгляде не было и тени сомнения.

Власть – Рохан воспринял это слово как напоминание о главном. Власть – это причина, по которой он тут оказался. Власть – это статус хозяина «Милости дьявола». Власть – это лавры победителя «Грандиозной игры», корона триумфатора. А чтобы добиться этой цели, нужно помнить об одном: Саванна Грэйсон, блистательная и восхитительная, при всех своих достоинствах не больше чем просто ценный актив. Да, ее можно назвать королевой, но от этого она не перестанет быть трофеем в игре.

Люди – это просто шахматные фигурки, которые можно двигать, как тебе заблагорассудится. А Рохан – игрок, и сейчас его истинные соперники – это сама игра и те, кто стоит за кулисами и дергает за ниточки.

И он решил отвлечься от Саванны и сконцентрироваться на них: на Эйвери и Хоторнах.

– Мы всё усложняем, – уверенно заключил Рохан.

Чтобы навести порядок в мыслях, он сжал правую руку в кулак и стал наблюдать, как натягивается кожа на костяшках.

– Сейчас опять кровь пойдет, – сухо подметила Саванна.

– Да мне не впервой, – сказал Рохан.

Боли он не боялся. С самого детства. К тому моменту, как он попал в «Милость» (ему тогда было пять), страха в нем уже совсем не осталось.

На коже выступила единственная капелька крови. Рохан опустил руку. В голове всё мгновенно прояснилось.

– Лучшие загадки вовсе не сложные. – Он не сомневался, что организаторы игры знают об этом. – Сделаем шаг назад. Нам велено сосредоточиться на словах.

– Так мы это и сделали, – возразила Саванна.

– Уверена? – с вызовом спросил Рохан.

«Чтобы разгадать загадку, сосредоточьтесь на словах».

Их дыхание снова синхронизировалось, и вдруг его осенило.

Он увидел простоту загадки и ее красоту. Смекалистый выдумщик изобретает каверзные игры, это правда, но непременно должны быть объективные ответы, четкая, безошибочная тропа, которую можно распознать и быстро прийти по ней к решению.

Рохан поставил пластиковый стаканчик из кафе «Соник» рядом с монетками, положил рядом еще два предмета: лепесток и зеркальную тарелку. Остались только фишки и магнитики.

– Забудь всё, что мы пробовали раньше, – быстро сказал Рохан Саванне. – Забудь про буквы, про поэтический набор, про попытки найти в комнате другие подсказки. Все дороги ведут в Рим.

Кто знает, сколько еще улик разбросано по этой комнате и по другим? Сколько способов нашли устроители игры, чтобы навести участников на мысль, что в действительности всё настолько просто?

– Ну видишь, видишь? – нетерпеливо спросил Рохан. Ему хотелось, чтобы Саванна тоже всё поняла, чтобы увидела то, что открылось ему. Стаканчик, монетки, лепесток, тарелка!

– Сосредоточься на словах, – подсказал он.

Глава 34
Лира

Снова зазвенели колокольчики, а на экране зажглась таблица с баллами. Цифра рядом с красным сердечком – символом команды Лиры – не изменилась. А вот у ромбика (как на картах масти бубны) появилась цифра 2.

– Два ответа за один раз, – прокомментировала Лира. – Одна из команд просекла, в чем фишка. – А Лира и ее помощники никак не могли разгадать, в чем же секрет. Они что-то упускали.

Лира посмотрела на магнитики со словами, разложенные перед ней на полу. Она украдкой составила стихотворение, которое не привело ее ни к чему и которое точно не стоило никому показывать.

Она принялась хаотично передвигать слова.

– Единственное объяснение тому, что другая команда смогла найти сразу два ответа, – упрямо продолжила Лира, поднявшись на ноги, – в том, что тут есть какая-то закономерность. – Она закрыла глаза. – Вот только в чем же она состоит?

Повисла пауза, а потом Одетта произнесла:

– Убедительно, не правда ли?

Грэйсон ответил только через несколько секунд:

– Неожиданный поворот.

Он явно имел в виду слова на магнитах, лежавшие на полу. Лира распахнула глаза. Грэйсон стоял на одном колене рядом с магнитами, снова выложенными в стихотворение, которое он, видимо, без особых усилий, сумел восстановить:

 
Опасность касания
Есть жестокая красота момента,
Что прошел слишком быстро
И выжжен на коже.
 

Лира проклинала себя, и эту комнату, в которой их заперли, и его. Больше всего его.

Грэйсон поднялся. На краткий и поистине ужасающий миг Лире показалось, что он сейчас заглянет ей в глаза, но он обратил свое внимание на таблицу с результатами на экране.

– Последние год-два, – размеренно и неспешно проговорил он, – я кое над чем работаю. Тренируюсь.

– И что же ты тренируешь? – уточнила Лира, изо всех сил притворяясь, будто ее вовсе не сжигает желание стремглав улететь куда-нибудь на солнце.

– Умение ошибаться, – пояснил Грэйсон.

– Тебе приходится это тренировать?

«Уж не закинуть ли его самого на солнце?» – в сердцах подумала Лира.

– Некоторые способны совершать ошибки, затем исправлять их и идти дальше, – Грэйсон задумчиво посмотрел на таблицу. – А на чьей-то душе каждая промашка оставляет глубокий след, пустоту, которую ничем не заполнить.

Лира такого не ожидала, от него уж точно. Кому, как не ей, знать про эту самую незаполняемую пустоту.

– В детстве мне было запрещено ошибаться. Из меня готовили его наследника. Нужно было придерживаться наивысших стандартов.

Его наследника – подтекст был совершенно ясен: он про Тобиаса Хоторна. Лире наконец удалось совладать со своим голосом.

– Но твой дедушка оставил всё незнакомке.

– И теперь я заново учусь ошибаться, – ровным тоном ответил Грэйсон и сделал шаг вперед. – Я был не прав, Лира.

Она даже вообразить не могла, что однажды услышит от него эти слова, пускай и через целых полтора года после того, как в трубке раздался его арктически-ледяной голос: «Не звони сюда больше».

– Я был не прав, – повторил он и наконец оторвал взгляд от баллов, его кадык дрогнул, – когда говорил о природе этой головоломки.

Головоломки? Так он всё еще про игру.

– Я думал, что испытание будет выстраиваться последовательно: одна подсказка подведет к другой, у каждого предмета будет свое применение. Однако… – Грэйсон произнес последнее слово так многозначительно, будто это было целое предложение, – ваша логика вполне себе здравая, мисс Кейн.

Какой сомнительный комплимент. Он прочитал ее стихотворение и вдруг понял, что она обладает какой-то там невероятно здравой логикой? Нет уж, какое там солнце – Грэйсон Хоторн заслуживает более жестокого финала.

– Два правильных ответа быстро следуют друг за другом, – продолжил он, даже не догадываясь о том, что Лира замыслила страшную кару, – действительно получается, что они взаимосвязаны, есть какая-то закономерность или код.

Одетта перевела взгляд с Лиры на Грэйсона, а потом обратно.

– Как я уже говорила, перед нами истинный Хоторн! – воскликнула пожилая женщина.

Теперь уже это прозвучало вовсе не как комплимент. Лира сощурилась.

– Напомните, откуда вы знаете Тобиаса Хоторна?

– Нет уж, изначальные условия еще в силе. – Одетта поднесла сверкающие оперные очки к лицу. – Я не буду отвечать на этот вопрос, пока мы втроем не подойдем на рассвете к нужному причалу. – Она осмотрела сквозь стекла очков набор предметов, потом опустила очки. – Ничего. Но попробовать стоило. – Одетта покосилась на Лиру. – Ты ничего полезного не находила, пока осматривала остров?

Если именно Одетта развесила те записки, то она снова затеяла хитрую игру. Если нет, просто решила выудить ценные сведения.

– Видела цитату Авраама Линкольна про побег. – Лира внимательно следила за выражением лица женщины, высматривая малейшую перемену. – А еще надписи: Томас, Томас, Томмазо, Томаш.

Учитывая почтенный возраст Одетты, у нее было маловато морщин. А еще она прекрасно умела сохранять невозмутимость.

– А что это за имена?

– Это твой отец? – От тона Грэйсона у Лиры невольно сжались зубы, а у рта недобро задергалась мышца, но она не сводила глаз с Одетты.

– У моего биологического отца было много имен. – Голос Лиры оставался безупречно спокойным, она полностью его контролировала. – Когда мама с ним познакомилась, он представился Томашем.

– Он пуэрториканец? Или с Кубы? – спросила Одетта, разглядывая Лиру.

– Не знаю, – ответила Лира. – К тому моменту, как мама мной забеременела, она успела услышать с десяток разных версий, которые он рассказывал своим бизнес-партнерам. Сегодня он говорил, что родился в Греции или в Италии, а завтра – что он из Бразилии. И постоянно пытался реализовать какой-нибудь очередной гениальный замысел. Так его мама описывала. – Лира перевела дыхание. – Не умел быть честным, плохо держал слово. Мама ушла от него, когда мне было три дня от роду.

Лира отца не помнила, если не считать того самого воспоминания.

– Получается, кто-то из присутствующих на острове оставил тебе записки с разными вариациями имени твоего отца? – уточнил Грэйсон. Каждое слово было точным и острым, как заточенный нож.

– Рохан считает, что это не твои братья и не Эйвери. – Лира наконец смогла оторвать взгляд от Одетты, но на Грэйсона смотреть не хотела.

– Уверяю тебя, это правда не мы, – сказал Грэйсон.

– А я уверяю вас обоих, что я не из тех, кто пользуется дешевыми фокусами или нагоняет драму, чтобы выиграть, – вставила Одетта и улыбнулась, как бабушка, которая собралась испечь внукам печенье. – А теперь, вместо того чтобы искать факты не в мою пользу, давайте-ка лучше поищем вместе эту неуловимую закономерность!

Одетта откинула на спину длинную, седую прядь и выложила предметы в одну линию. Лира рада была возможности отвлечься, но тут пришлось напомнить себе, что игра – это не просто какой-то там способ забыться.

В ней вся суть. Ради нее она здесь.

Лира взяла одну из монеток и стала разглядывать: 1991. Вспомнила разговор с Грэйсоном о годах чеканки. Как ни крути, а с цифрами поспокойнее. Они более предсказуемы. А у этих еще и просматривается четкая закономерность: 1991, 2002, 2020.

Девушка еще раз обвела взглядом фишки, магнитики и остальные предметы. Сделала мысленный шаг назад, отвлеклась от Большого зала и его пленников и стала думать про тексты с несколькими вариантами ответа, задачки повышенной сложности, «обратное» мышление – когда пытаешься извлечь подсказки из уже готовых ответов.

Или одного ответа – как в их случае. У них уже имеется слово «меч» – sword.

Если все три ответа действительно подчиняются единой логике, то, может быть, Грэйсон не совсем и ошибался, когда рассуждал о задании. Может, меч – это правда подсказка, просто не линейная, не такая, к каким он привык. Лира покрутила эту мысль в уме. А что, если этот ответ поможет расшифровать остальные два?

– Sword… – произнесла она вслух и достала из кучи фишек для скрэббла четыре буквы – w, o, r и d. Буквы s там не было, так что пришлось нарисовать ее пальцем.

И тут ее осенило…

Sword. Лира перенесла руку в самый конец буквенной последовательности и опять нарисовала S. Sword точно по мановению волшебной палочки превратилось в words – «Слова».

– Это анаграмма! – Грэйсон подскочил к ней. – Как даты на монетках!

– Магниты, скрэббл тоже про слова!

С такой головоломкой она точно справится. Всяко легче, чем иметь дело с Грэйсоном Хоторном.

– Наш единственный верный ответ представляет собой анаграмму слова, которое описывает два предмета из нашего набора, – продолжала Лира.

Грэйсон смел в сторону фишки и магниты и сосредоточился на оставшихся предметах.

– Тарелка, – быстро произнес он, – plate.

Разум Лиры точно молнией озарило.

– И лепесток – petal!

– И снова два предмета, английские названия которых представляют собой анаграмму, – уверенно заключил Грэйсон.

– А какое еще слово можно придумать с теми же буквами? Plate. Petal…

Одетта с впечатляющей для ее возраста скоростью устремилась к экрану. Начала набирать: p-l-e-a-t.

Pleat – складка. Экран зажегся зеленым, опять зазвонили колокольчики. Снова правильный ответ!

Лира с Грэйсоном посмотрели на оставшиеся предметы. Бархатный мешочек – pouch. Коробочка с магнитами – box. Монетки по двадцать пять центов – quarters, завернутые в бумагу – paper. Стаканчик – cup из кафе «Соник».

И снова эта молния в голове!

– Sonic, – прошептала девушка.

– Coins, – добавил Грэйсон, – монетки.

Sonic, coins, а дальше…

– Scion – потомок! – Лира выдохнула. Они с Грэйсоном сказали это слово одновременно, только его голос был отчетливым и низким, а ее – хриплым и едва слышным. Голоса слились воедино, а внутри словно бы зажегся огонь, заполняя собой мучительную пустоту.

Одетта вписала ответ. И снова зеленая вспышка на экране и колокольчики. На этот раз – целая мелодия.

Их команда нашла все три ответа. Они решили головоломку. И как ни пыталась Лира сохранять холодную голову, ей в тот миг показалось, что она стоит на горной вершине, что она недосягаема и неуязвима.

Часть стены с лабиринтом опустилась, обнажив тайник, о котором и говорила Одетта. Внутри игроков ждал какой-то предмет. Лира потянулась к нему, еще не успев осознать, что он собой представляет.

Меч! Рукоять – простая, но красивая, серебристая, с позолоченными кончиками. Лира сомкнула на ней пальцы и вытащила оружие из тайника. Это спровоцировало работу какого-то механизма – и стена начала раздвигаться. А за ней… показалась дверь.

– Ты умеешь держать меч, – подметил Грэйсон, глядя на Лиру так, будто она сумела его удивить, а Его Высочеству не то чтобы очень нравилось это чувство.

– У меня мама – писательница. И иногда у нее в книжках герои бьются не на жизнь, а на смерть. Порой приходится прорабатывать сцены сражений, – пояснила Лира.

– Вижу, вы с ней… близки, – произнес Грэйсон не то чтобы мягко, но как-то нежно и вдумчиво.

А еще через секунду, словно опомнившись, он повернулся и сделал жест – разумеется, самый что ни на есть галантный, – в сторону двери. Лира впервые обратила внимание, до чего же старомодный у него смокинг. Точно он явился из другой эры, как и сам его владелец.

– После вас, – сказал Грэйсон.

– Нет уж, – Лира сделала пробный взмах мечом, – после вас.