Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"
Автор книги: Дженнифер Линн Барнс
Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 256 (всего у книги 327 страниц)
Глава 8
С вершины Хедингтона открывался великолепный вид на Оксфорд. Занимался рассвет, и верхушки деревьев, а с ними аккуратно подстриженные лужайки во дворах колледжей подернулись персиковой дымкой. Тут и там на этих лужайках, не одну сотню лет холимых, выглаженных, подстриженных, удобренных, буквально боготворимых, сновали ранние пташки, те самые, из пословицы, – по большей части скворцы, вышедшие на охоту за червяками, которых туман и роса, увлажнившие почву, выгнали на поверхность.
Коварный низко стелющийся туман, убийца червяков, окутывал город, но небо оставалось чистым. В сонной персиковой дымке проступали шпили, перголы, арки и купола – визитная карточка Оксфорда. Будь в этот час здесь фотограф, он щелкал бы фотоаппаратом как безумный, не успевая подсчитывать барыши от продажи фотографий на открытки, календари и рекламные буклеты для туристов.
А вот для полицейского на работе туман – это всегда неприятно. Впрочем, Фрэнк не возражал против тумана. В тумане не разглядеть противника, ну так и что же – зато и этот ублюдок тебя не разглядит.
Фрэнк вообще любил подобраться так, чтоб его никто не видел.
На канале не было ни души. Даже кошки куда-то подевались. По всей длине улицы от Уолтон-стрит до Канал-стрит не было ни единого студента, ни единого японского туриста, ни одного молочника. Странно было даже в этот час не слышать шума автомобилей – но здесь, на канале, казалось, что город остался в миллионе миль отсюда.
Не было даже плеска воды о камень – этот канал не был подвержен воздействию приливов и отливов, и вода в нем оставалась гладкой и безмятежной, словно коричневато-зеленая лента. Туман приглушал звуки, и даже звон церковных колоколов, отбивавших каждые полчаса, доносился словно бы откуда-то издалека.
Хиллари посмотрела на часы. Какое там полчаса – еще и четырех двадцати пяти не было. Ну да в Оксфорде это дело обычное – часов здесь прорва, и на церквях, и на колледжах, и часовые башни, и звонкие гонги, вот только врут они все безбожно.
Хиллари бросила взгляд в сторону Мэла.
Участники рейда встречались на Уолтон-стрит. Операцией руководил Реджис – самый опытный в таких делах. Происходящее напомнило Хиллари учебные операции в колледже. Повсюду были копы в бронежилетах, но оружия, насколько ей было известно, не было ни у кого. «Может быть, зря мы не запросили вооруженный наряд», – нервно подумала Хиллари.
Полицейские щиты, шлемы, солидные ухватистые дубинки – Томми Линч и остальные смотрелись чрезвычайно внушительно, однако Хиллари знала, сколь хрупкой может быть эта внушительность. Пуля способна пробить щит, расколоть шлем и проделать тысячу отвратительных вещей с плотью и костями, и не спасет никакая экипировка.
И все же она понимала, почему начальство запретило использовать огнестрельное оружие. Да, дело было на канале, но в самом сердце города, где вдоль бетонных берегов выстроились дремлющие коттеджи, и «Кракен» покачивался на воде среди пришвартованных вокруг лодок.
Реджис сказал, что подбираться придется медленно-медленно, и Хиллари одобрила его решение. Не бросаться же вперед с визгом и гиканьем, словно татаро-монгольская орда.
Сержанта Пикеринга по прозвищу Пикс, ровесника Мафусаила, отправили поглядеть, не удастся ли проникнуть в каюту без того, чтобы вышибать двери.
Примерно час назад, когда Хиллари явилась в Большой дом, Пикеринг сразу же подошел к ней и стал расспрашивать о дверях, замках, охранных системах, сигнализациях и всем прочем, с чем можно столкнуться на прогулочной лодке.
Хиллари рассказала ему все, что знала. У ее собственной лодки дверь закрывалась на два засова – один вверху, другой внизу. Дверной замок с личинкой дядя ставить не стал, потому что дверь на лодке имела мало общего с обычной входной дверью. По крайней мере, на «Мёллерне», хотя, конечно, «Мёллерн» был уже далеко не нов и на воду его спустили по меньшей мере лет двадцать назад. Как все устроено на новеньких щегольских лодках, Хиллари не знала. Однажды она видела лодку-гостиницу – длинную, холеную, а судя по тому, что мельком удалось разглядеть в окне, и оснащенную всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами. На таких лодках, пожалуй, и нормальный замок найдется, и сигнализация.
К счастью, судя по фотографиям, которые сделали на кануне Таннер с товарищем, «Кракен» тоже был далеко не нов. И Пикса это порадовало.
Как зовут Пикса на самом деле, никто не знал. Хиллари это не нравилось – скрытность такого рода казалась ей дурным предзнаменованием. Старый служака выбрался на дорогу вдоль канала и подкрался поближе к лодке. Вокруг него клубился туман. Он был в темно-синем форменном кителе, и следить за его продвижением было несложно. У Реджиса и Мэла имелись бинокли, но Хиллари подозревала, что от биноклей в такое утро толку маловато.
Если бы еще Пикс не был так стар! Интересно, почему он не на пенсии? Или он из тех, кто уже в пятьдесят выглядит глубоким стариком? Высокий, тощий, словно пугало, – казалось, что любой порыв ветра без труда собьет его с ног.
Хиллари ощутила укол вины и подумала, что это чувство, наверное, испытывают сейчас многие из присутствующих. Они, молодые, крепкие, накачанные тестостероном и фильмами о героических полицейских мужчины, укрылись в стратегически важных точках, а бедного старого Пикса отправили прямиком на передовую отдуваться за всех.
Хиллари бросила взгляд направо. Она сидела на корточках за припаркованным автомобилем, «маздой», выкрашенной в довольно мерзкий оттенок фиолетового. Рядом устроился вооруженный констебль, имени которого она не знала, а еще немного дальше мелькнули безошибочно узнаваемые светлые волосы. Хиллари наклонилась влево, и теперь ей стало видно лицо сержанта. Взгляд Джанин был прикован к Пиксу, который, крадучись, подбирался все ближе к лодке. За ним, в полном соответствии с планом, крались два здоровяка-констебля – авангард группы. Если в попытке пробраться на лодку Пикс разбудит спящих, констебли придут к нему на помощь.
Реджис заранее предупредил, что захват прогулочной лодки – дело непростое. Во-первых, на лодке тесно, а Хиллари уточнила, что в каюте будет еще тесней. В проходе между носовой и кормовой частью, где располагался туалет, может одновременно поместиться только один человек. Как правило, копы во время рейда стоят плечом к плечу, стараясь прикрывать друг друга спереди, сзади и с боков. На прогулочной лодке это будет невозможно.
Значит, план должен быть проработан до мелочей. Проникать на лодку по одному, действовать решительно и без промедления. Никаких киношных кадров с выламыванием дверей. Все должно произойти быстро и тихо.
Еще накануне Хиллари просмотрела фотографии лодки и смогла довольно уверенно определить, как она устроена внутри. Большинство снующих по каналам лодок имеют ровно два вида планировки: либо гостиная сразу за входной дверью, как на «Мёллерне», и там же кухня, а за ней – узкий проход в спальню и санузел на корме, либо наоборот. Судя по фотографиям, «Кракен» был устроен так же, как лодка Хиллари. Однако чертежей у них не было, а без чертежей все это были лишь догадки.
План Реджиса был прост. Если Пикс сумеет открыть дверь на корме, он поставит у двери одного из констеблей и даст сигнал другим. Сразу после этого Пикс со вторым констеблем переберутся на нос и проверят, нельзя ли тихо пробраться и через носовой вход. Если это им удастся, нападающие разобьются на две группы: одна будет заходить с носа, другая – с кормы. Встретиться они должны будут у спален.
Таков был план. Хиллари могла придумать тысячу разных непредвиденных обстоятельств, однако не сомневалась, что и у Реджиса, Мэла и даже самого зеленого выпускника полицейского колледжа воображение ничуть не хуже.
Пикс нырнул в особенно густой клок тумана и ненадолго пропал из виду. Джанин выругалась. Пикс появился снова. Девушка почувствовала, что на нее смотрят, заозиралась и наконец поймала на себе пугающе невозмутимый взгляд Хиллари Грин.
Она сдержанно кивнула – она не забыла, как во время краткого совещания на Уолтон-стрит инспектор обратилась к ней только затем, чтобы прочесть лекцию о безопасности. Как будто она школьница, которой старшая подруга советует держаться подальше от хулиганов. Хиллари отвернулась. Джанин так и не поняла, о чем та думала. Должно быть, инспектор давно уже обо всем забыла и просто старалась приглядывать за Джанин. Не такая уж она и бессердечная, эта инспектор.
Кстати, подумала Джанин, сколько бы ни мололи языками сплетники в участке о мужестве – или, наоборот, отсутствии такового, – о Хиллари Грин ни разу не было сказано ни слова. Джанин точно знала, что Грин не занимается контактными видами спорта – даже сквошем, священным граалем женщин-полицейских, которые следили за фигурой. Или сквош, или единоборства. Инспектор Грин и кунг-фу? – нет, не похоже. Впрочем, это и не важно. К тому времени, как инспектор Грин, Мэл и даже Реджис доберутся до лодки, все подозреваемые будут лежать носом вниз в наручниках и требовать адвоката.
Джанин очень хорошо помнила уроки самообороны в полицейском колледже. Здоровенный бесцеремонный сержант учил ее швырять наземь человека вдвое большего веса, показывал, как уйти от удара, если какой-нибудь вусмерть обдолбанный тип попрет на нее с ножом. Интересно, мельком подумала Джанин, а Хиллари этому в колледже учили? Кстати, вроде бы кто-то говорил, что инспектор училась в университете. Насколько было известно Джанин, в те дни толковые и расторопные женщины-полицейские могли обойтись и без колледжа. Так какого же черта тогда инспектор твердит ей не лезть вперед и не высовываться?
* * *
Скорчившийся по другую сторону Реджис, укрытием которому служил большой бак, куда лодочный люд выбрасывал мусор, увидел, что Пикс добрался до лодки и закаменел. Хиллари предупреждала, что лодка имеет обыкновение покачиваться, когда кто-нибудь ступает на палубу. Перед началом операции она даже отвела Пикса и весь остальной отряд в Трупп, где проиллюстрировала сказанное на примере собственного суденышка.
Это было очень кстати. Реджису было жаль, что он сам об этом не подумал. Он одобрительно смотрел, как Пикс, памятуя утренний урок, ступил на палубу в самый центр тяжести и медленно, очень медленно опустился на колени. Реджис следил за лодкой в бинокль. Лодка не шелохнулась.
Он посмотрел на часы. Отлично. Уже совсем светло. Достаточно светло, чтобы ориентироваться внутри лодки, даже при закрытых занавесках.
Засевший на противоположной стороне канала, за стеной, огораживавшей сад одного из старомодных коттеджей, Мэл выглянул сквозь открытые ворота, потом окинул взглядом вторую половину группы. Джанин он не нашел. Наверное, Хиллари отвела ее подальше на Уолтон-стрит, предупредив об опасности излишней инициативности. Хоть бы Джанин ее послушала.
Он выругался – с его места происходящее на лодке было почти не разглядеть, – и снова прижал к уху рацию. Нервно бросил взгляд, но занавески на окнах коттеджа были все так же наглухо задернуты.
Перед рейдом гражданских обычно предупреждали и даже иногда эвакуировали, однако в данном случае до последней минуты неизвестно было, где пришвартуется лодка, да и едва ли удалось бы тихо эвакуировать жителей коттеджа, находящегося в такой близости от подозреваемых. Поэтому вердикт был «меньше знаешь – крепче спишь». Оставалось только надеяться, что какая-нибудь старушенция не потащится спозаранку в туалет, чтобы затем выглянуть в окно и громко поинтересоваться, что это они там делают на ее грядке с ревенем.
Судя по доносившимся из рации обрывкам разговоров, Пикс сумел открыть заднюю дверь, осторожно сошел с лодки и подал сигнал.
Мэл решил рискнуть: высунув голову за ворота, он бросил взгляд на тропу вдоль канала. Лодка была пришвартована футах в двадцати от него. Солнце уже начало теснить туман, и сквозь белесую дымку было видно, как могучий констебль в бронежилете ступил на корму лодки и приготовился входить. Мимо Мэла, пригибаясь, пробежали еще четверо, дожидаясь сигнала. Если Пикс сумеет открыть переднюю дверь, на подмогу придет еще одна группа, чтобы быть готовой ворваться через носовой вход.
Мэл чувствовал ползущую по спине каплю пота. На нем была белая рубашка из искусственного шелка и синий джемпер якобы от Джорджо Армани. Мэлу казалось, что он здесь не к месту. Не из-за одежды – господи, да кто ж наденет самое лучшее на такое дело, – а из-за того, что сидеть, согнувшись в три погибели, в чужом саду в пять утра и готовиться вместе с решительно настроенными полицейскими атаковать прогулочную лодку вообще как-то глупо. В такие моменты он и сам не мог бы сказать, зачем вообще пошел работать в полицию. Святый боже и его угодники, а вот брат пошел преподавать математику в частной школе для мальчиков где-то в Хэрроугейте.
Он смахнул каплю пота, которая вдруг скользнула по лбу и побежала по переносице. Черт побери, неужели он волновался сильней, чем ему казалось? Мимо пробралась вторая группа полицейских. Мэл вскочил. Должно быть, Пикс сумел открыть и вторую дверь. Значит, сейчас он вернется. Старый сержант юркнул во двор к Мэлу – это было ближайшее укрытие, – и присел на корточки, громко пыхтя. Нелегко ему пришлось, бедняге. Вытащил короткую соломинку – и отдувайся за всех. Все понимали, что если в лодке и впрямь засели Дюковы подручные и если они действительно вооружены, то сначала будут стрелять, а уж потом задавать вопросы. Несть числа копам, застреленным сквозь запертую дверь во время очередной операции.
Мэл похлопал старика по плечу:
– Отлично сработано, Пикс.
Пикс улыбнулся и кивнул. Казалось, его подташнивает.
Квакнула рация: «Ага. Можно».
Не вставая с корточек, Мэл по-гусиному двинулся к открытым воротам.
Пикс остался сидеть, привалившись к стене. Он смотрел на коттедж и думал, сколько может стоить такой дом. Он всегда мечтал на пенсии поселиться в Оксфорде. Все его друзья делали наоборот – жили и работали в городе, а выйдя на пенсию, уезжали на море или в деревню. Но Пикс всю жизнь прожил в деревнях и мечтал хотя бы на старости лет побыть оксфордцем. Младшая внучка утверждала, что он вылитый препод из Оксфорда. Купить пенсне, сесть у Бодлеанской библиотеки с книжкой, и пусть туристы думают, что перед ними почтенный профессор.
Тут он вдруг понял, что бормочет себе под нос. Так с ним всегда бывало после шока или особенно тяжелого задания. И только теперь он заметил, что рядом никого нет.
* * *
Главный инспектор Мэллоу исчез.
Скорчившись за автомобилем, Хиллари смотрела, как у нее на глазах чисто, как по нотам разыгрывается идеальный сценарий операции. Она несколько раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Пока неплохо. Обе двери открыты, по констеблю у каждой, и еще по четверо со стороны кормы и носа готовы броситься вперед.
Она покосилась на Реджиса, прижимавшего к губам рацию.
– Ну, давай, давай, – тяжело дыша, пробормотала Джанин.
И Реджис негромко сказал в рацию:
– Вперед.
* * *
Что-то пошло не так. Мелочь, но ее следовало предвидеть.
Кто-то прикорнул на диване в кают-компании.
Конечно, диванчики эти легко превращались в односпальные постели – отдыхающие любили набиваться в лодку, что селедки в бочку, так выходило дешевле. Оценив размеры «Кракена», Хиллари пришла к выводу – и, как потом выяснилось, не ошиблась: он мог вместить человек восемь или девять. На лодке должно быть не больше двух спален, каждая на двоих, но при необходимости можно без труда развернуть дополнительные койки и уложить в каждой спальне по четыре человека.
Впрочем, предполагалось, что на борту будет куда меньше народа.
Облом, Мейкпис и Гасконь почти наверняка работали втроем, а потому организаторы облавы решили, что на борту будет трое, максимум четверо. Один, например Мейкпис, – был мозговым центром, рулевым и, возможно, коком. Один-два громилы, те же Гасконь и Облом – Гасконь не отходит от груза, Облом возится со шлюзами, разводными мостами и тому подобными вещами.
Но, как выяснилось, этой троицей дело не ограничилось.
Первым это обнаружил констебль, который вошел в носовую дверь. Слева от него выскочил почти голый человек – двигался он с пугающей стремительностью. Первым побуждением констебля было заорать во весь голос, но парень помнил наказ Реджиса – работать тихо – и быстро подавил в себе это желание. На корме послышались шаги, значит, вторая группа захвата уже добралась до спален, но констебль не крикнул им. Вместо этого он резко повернулся навстречу нападающему.
За спиной у него прыгали на палубу остальные констебли, но внутри было так тесно, что входить можно было лишь по одному.
Он вскинул щит – и вовремя. Темноволосый подозреваемый в голубых трусах-боксерах занес над головой что-то подозрительно напоминающее радио с будильником и попытался ударить констебля по голове.
За спиной у констебля раздался предупреждающий крик. На корме послышались вопли, глухие удары, проклятия и прочие звуки. Однако констеблю по имени Брайан Герберт, которому в следующий понедельник исполнялся двадцать один год и который первым вошел в кают-компанию, отнюдь не стало легче при мысли о том, что остальных бандитов удалось застигнуть во сне.
Он навалился на щит, рассчитывая зажать противника в углу и держать так до тех пор, пока не подоспеет подмога с наручниками наготове. Одновременно с этим он старался сдвинуться вбок, чтобы открыть путь товарищам и дождаться помощи.
Но тут подозреваемый сделал нечто неожиданное.
Юркий как угорь, он выскользнул в открытое окно.
Только теперь Брайан заметил, что оно было открыто, более того – было достаточно велико, чтобы в него мог проникнуть человек.
Издав сдавленный крик, он бросился вперед в попытке схватить беглеца за ногу, но мешал щит, а в другой руке была дубинка, и к тому времени, как ему удалось избавиться от щита и перебросить дубинку в левую, более слабую руку, было уже поздно.
Послышался всплеск. Брайан выругался.
Хуже всего было то, что двое остававшихся снаружи копов ничего не заметили. Брайан бросился к окну, высунулся, ожидая увидеть темную голову и руки, бьющие по воде в лихорадочной попытке как можно скорей донести беглеца до берега.
Но на воде никого не было.
Он выругался еще раз, более витиевато. Неужели тут настолько глубоко? А вдруг ублюдок просто прижался к борту лодки? Брайан попятился и тут же врезался в последнего из четырех констеблей у себя за спиной. Констебли торопились на корму, откуда доносились звуки яростной драки.
Черт!
Брайан выскочил на нос и снова завертел головой. Ну куда мог подеваться этот скользкий мерзавец?
Обреченно вздохнув, он потянулся к болтавшейся на воротнике рации.
* * *
Впрочем, в этом не было нужды. Мэл и Реджис уже бежали по дороге вдоль канала. Чтобы сообщить начальству о случившемся, достаточно было крикнуть погромче.
И Брайан крикнул.
Шум на «Кракене» перебудил окрестности. Из окон соседних коттеджей стали высовываться головы жильцов, которые сонно и недовольно перекликались, спрашивая друг у друга, что происходит.
Брайан сохранял самообладание. Он знал, что к лодке обращено множество биноклей и многие пары глаз. Кто-нибудь да заметил, куда подевался шустрый подозреваемый.
Хиллари Грин заметила.
Она видела, как плечистая фигура Томми Линча мелькнула на корме, и в этот миг из окна в передней части лодки вывалилось что-то белое. Первым делом она увидела ноги – сильные уверенные толчки их выдавали опытного пловца. Но зачем плыть, если высота воды в канале едва четыре фута? Вброд проще.
Ответ был очевиден. Пловец хотел уйти под воду. Зачем? Чтобы спрятаться.
Черт!
Другим краем глаза она заметила мелькнувшие золотистые волосы и поняла, что Джанин бросилась вперед.
Слишком быстро. Слишком быстро, черт побери все!
– Джанин, стой! – закричала она, но Джанин неслась вовсю. Хиллари торопливо огляделась в поисках Реджиса, но тот уже бежал вдоль канала к «Кракену», и с ним был Мэл, и сержант, и все прочие, кто сумел найти хотя бы какой-нибудь предлог для того, чтобы не остаться в стороне.
Хиллари встала. Она разрывалась на части. Бежать за Джанин? Незачем. Там и так вокруг полно полицейских.
Хиллари впилась взглядом в канал. Беглец, кто бы он ни был, вот-вот вынырнет на поверхность глотнуть воздуха. Как далеко может уплыть опытный пловец прежде, чем ему придется вдохнуть? Она понятия не имела. Ярдов на двадцать? Больше?
Она посмотрела налево, направо. Как на беду, вода в канале была мутной и непрозрачной. Грязная поверхность была непроницаема для глаза – ни волнения, ни пузырька.
Может быть, он заплыл за лодку? Да нет, там же полицейские.
Она увидела констебля, который в одиночестве стоял на палубе и тоже безуспешно вглядывался в воду в поисках пузырьков воздуха.
Брайан Герберт яростно бранился себе под нос. Он словно наяву видел, что будет дальше. Офицер от души наорет на него, желая знать, как так вышло, что всех прочих бандюганов на борту взяли тепленькими и только один ушел – тот, что был в кают-компании, единственный, которого должен был взять констебль Брайан Герберт.
Он, конечно, попытается оправдаться, но сарказм воображаемого ответа заставил его вспыхнуть от стыда. Ах, как угорь? Выскочил в окошко, пока ты пытался его схватить? Он, наверное, был весь намазан жиром, как свинья на ярмарочном аттракционе, да? Брайана проняло чуть не до слез. Да куда же подевался этот гад?
Джанин бежала вдоль канала, неотрывно глядя в затылок Мэлу. С кормы лодки вывели первого подозреваемого, на котором только и было что наручники да уморительные пижамные штаны с какими-то мультяшными персонажами.
Вот он разозлится, когда это фото появится в прессе! И тут Джанин почувствовала удар.
Больно.
Только что она бежала, и вот уже больше не бежит. Больно ударилась о дорожку, ладони, колени и щеки запылали словно в огне. Но это был не огонь, а только царапины от грубой щебенки, которой управление водных путей посыпало дорожки-бечевники вдоль каналов, не желая тратиться на бетон или асфальт.
Она даже не закричала. Она не знала, что с ней произошло. Она знала только боль и внезапный кромешный страх.
А вот Хиллари Грин из своего укрытия прекрасно видела, что произошло. Дождавшись разрыва в цепочке бегущих копов, на краю канала встала бледная фигура, держащая в руках что-то длинное и тонкое – не то трубку, не то еще какой-то кусок железа, бог весть как и когда угодивший в канал. Увидеть его в дрянной воде канала пловец не мог, но, видимо, нащупал руками, пока плыл.
Зачем он это сделал – Хиллари не понимала. От испуга? Из ненависти к копам? Должно быть, ненавидит женщин. Кто бы он ни был, этот подозреваемый, в глубине души он давно понял, что ему не уйти.
Во-первых, тот берег канала, близ которого затаилась Хиллари, был отделан ржавыми железными листами и слишком крут, чтобы по нему можно было вскарабкаться. И даже сумей беглец выбраться, повсюду на улице была полиция. Противоположный берег был еще хуже. По пешеходной дорожке вдоль канала полицейские шли один за другим – Мэл, Реджис, констебли, с победой возвращавшиеся с лодки. Даже сумей беглец выбраться из канала незамеченным, едва ли он сумел бы слиться с толпой и ускользнуть, не привлекал внимания. Тощий, бледный, в потеках вонючей воды из канала, он выглядел дико и безумно.
Хиллари знала, что в крови у него бушует адреналин. Он на взводе, он сумел уйти с лодки и теперь торжествует. Он чувствует себя сверхчеловеком. Почему бы не завалить эту суку в полицейской форме, которая бежит мимо? Возможно, он даже надеялся, что другие копы в приступе рыцарских чувств бросятся к ней на помощь, а о нем позабудут.
Да кто может знать, что там у него в голове?
Хиллари лихорадочно следила за происходящим. Беглец выбрался из канала и притаился, но оружие по-прежнему было у него в руке. Ошеломленная Джанин была легкой мишенью – и самой близкой из всех. Один удар металлической трубой по затылку, и…
– Эй, ты! Ты, ублюдок! Сюда смотри! – заорала Хиллари, и исполненный ярости ее голос разнесся далеко вокруг, заставив обернуться всех, включая преступника.
Первым его заметил Колин Таннер, неприметный и молчаливый сержант, сопровождавший Реджиса. Он заорал что-то невнятное, словно против воли, развернулся и бросился к женщине в полицейском мундире, которая лежала на земле, разбросав золотые волосы, такие неуместные в этой сцене.
Преступник на мгновение растерялся, а потом бросился бежать со всех ног. Прочь от Джанин.
Хиллари даже не сразу поняла, что бежит. Словно издалека пришла мысль, что на мостике через канал наверняка кто-то есть, и беглеца перехватят – по правилам полиция обязана рассредоточиться, и поддержка всегда наготове.
Так оно и вышло. Даже отсюда она видела двух полицейских в форме, пусть без бронежилетов, но крепких здоровых мужиков, которые выскочили на мост, чтобы перехватить преступника. Хиллари бежала следом, и в этот миг подозреваемый немыслимым гибким движением, при виде которого Хиллари невольно подумала о хорьках, вильнул в сторону.
Брайан Герберт, который по-прежнему следил за беглецом с лодки, испытал приступ удовлетворения. Теперь его никто не посмеет винить. Видите, скажет он, я же говорил вам, что он скользкий как угорь. Да он, небось, во всех местах складывается, куда там змее.
Опасность первым заметил Томми Линч: преступник бежал прямо на Хиллари. Но Томми был на лодке и ничем не мог ему помешать.
А у Хиллари не было времени пугаться. Широко открытыми глазами она смотрела, как бледный преступник сделал выпад и как заправский танцор или акробат нырнул под руку второму полицейскому, пытавшемуся схватить его в отнюдь не страстные объятия. Хиллари слышала, как выругались копы, она успела даже увидеть, как они столкнулись, пошатнулись и начали поворачиваться к ней.
Но к этому моменту преступник был уже рядом с Хиллари. Он казался очень юным и отчаявшимся. И злобным. Очень злобным. Что еще хуже, он уже видел впереди свободу. Хиллари буквально наяву слышала его мысли. На лодке его загнали в угол как крысу, а он все равно сбежал! И славно заехал этой телке в форме, и увернулся от двух других, как записной футбольный ас, способный стряхнуть с себя хоть всех защитников «Арсенала» вместе взятых. Осталось одно, последнее препятствие – средних лет, в форме, кабинетная крыса, да еще и баба, – и город откроет ему свои объятия и спрячет от облавы. Воистину, за спиной у Хиллари для преступника простиралась земля обетованная.
Хиллари знала, что за спиной у нее должны быть коллеги, кто-то наверняка в считаных ярдах. Должны быть!
Но от этого было не легче.
Он летел к ней со всем проворством накачанного адреналином юнца, черпая силы в ярости от случившегося, и страх стирал в нем какие бы то ни было более сложные чувства. Ему хотелось одного: прорваться и бежать.
Хиллари мельком подумала, а не отступить ли ей в сторону и просто пропустить его мимо. Никто не поставит ей это в вину. Те двое у него за спиной уже тянули к нему руки. А у нее за спиной слышались гневные крики, говорившие о том, что подмога на подходе.
Кто-нибудь даже скажет, что она была права, отступив. Начальство не любит, когда среди женского личного состава есть раненые, особенно – инспекторы.
Но разве можно было просто дать ему уйти?
Ну уж нет.
Она дождалась, когда он оказался на нужном расстоянии, взмахнула ногой, как танцовщица в кабаре, и четко врезала ему по яйцам.
