Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 110 (всего у книги 327 страниц)

Глава 70
Джиджи

Джиджи сощурилась от яркого света. В голове крутилось одно и то же, и ей никак не удавалось остановить эту карусель: «Я знаю, что вы здесь!» – «Нет, солнышко мое, ничегошеньки ты не знаешь».

Джиджи тщетно попыталась заставить голос сказать что-то другое, но не получалось. Солнышком ее называл только один человек, тот, кто приносил сплошь плохие новости – очень плохие новости. Такие, о которых она предпочитала размышлять ночами на крыше, за окном своей спальни.

Часовой. Наемник. Шпион. Он как-то сказал, что работает на очень опасного человека, но это было больше года назад, и с тех пор они не виделись.

Он здесь. Этот нож – его оружие. Джиджи чувствовала на бедре холод. Ей вспомнились отметины от когтей на кожаном чехле, а следом пришли воспоминания об их единственной встрече.

– Так ты сестра Грэйсона Хоторна, – замечает мистер Очень Плохие Новости, кодовое имя Мимозас. Он смотрит на нее сурово, но на губах улыбка.

Возможно ли вообще такое сочетание? Нет конечно! Джиджи всё подтверждает.

– А ты совершенно неизвестный мне человек, который в курсе семейных тайн, узнанных мною совсем недавно! Как здорово! – Она одаривает его улыбкой. – Я Джиджи, и сегодня не раз собью тебя с толку. Не волнуйся, это совершенно нормально, все так реагируют. Ты друг Грэйсона?

Мистер Темноглаз, Росляк и Легкая Угроза смотрит на нее. У него светло-русые волосы, которые падают на глаза такого насыщенного карего цвета, что кажутся почти черными. Одна бровь рассечена шрамом – пугающим, но эффектным.

На предплечьях – татуировки, похожие на отметины от когтей.

– Да, – подтверждает он спокойно, безо всякой рисовки, и в этом тоже есть что-то зловещее, – я друг Грэйсона. Может, скажешь ему, что я тут?

Память подбросила другой эпизод – реакцию Грэйсона на знакомство Джиджи с Мимозасом.

– Нет. Нет – и всё тут, Джулиет. Если еще хоть раз его увидишь, сразу беги! И звони мне.

– Джиджи, ты в порядке? – В воспоминания вклинился голос Брэди.

«Веди себя естественно!» – приказала она себе.

Как только она услышала, что Брэди начал подниматься по веревке, тут же спрятала жучок обратно в декольте.

– Нокс нажал на кнопку подсказки, – сообщил Брэди, вынырнув из люка и опершись локтями на витражное стекло, – выбрал дверь номер один, что бы это ни значило. Ничего обсуждать не стал.

– У нас финал! – крикнул Нокс снизу. – Остался всего час, а подсказки в этой игре надо заслужить. Я принял ответственное решение. Можете потом в суд на меня подать.

– Пойдем! – позвал Брэди, глядя на Джиджи, и спрыгнул вниз.

Интересно, слышал ли всё это мистер Очень Плохие Новости, следил ли он вообще за тем, как она говорила с Брэди, за признанием Нокса. Тут у Джиджи возник еще один вопрос: раз Нокс решил обнажить свою душу, кто, по его мнению, подкинул им жучок? Вряд ли он рассчитывал поделиться откровениями с парнем под кодовым именем Мимозас.

Все мысли спутались, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Джиджи спустилась вниз по веревке. Взгляд зацепился за квадратный кусочек деревянного пола – видимо, устроители открыли новый тайник.

Нокс достал из него увесистую деревянную коробку. Сощурился.

– Это, черт возьми, что за хрень?

– Она поможет нам выиграть подсказку, – пояснил Брэди.

– Это головоломка! – Джиджи постаралась отогнать мысли обо всем, кроме игры.

Она понимала: если сосредоточится, то есть шанс справиться – заслужить подсказку, выбраться из дома, добраться до следующего этапа.

А потом она во всем сознается. Расскажет правду Эйвери и, возможно, Ксандру. А сейчас парень с кодовым именем Мимозас подождет. Подумаешь, еще один секрет за душой – ей не привыкать.

– Если помните, главный специалист по головоломкам здесь я, – сообщила она сокомандникам и, возможно, любопытному слушателю, который следил за всей командой через жучок.

Глава 71
Рохан

Они тщательно, не один раз вспороли веер – сначала в темноте, а потом и при свете – но это ничего не дало.

– А вдруг он нам для чего-то понадобится? – сетовала Саванна. – А остались одни лоскутки.

Рохан пожал плечами.

– Будем импровизировать, если что. Импровизация – это навык. А пока… – Он задержал взгляд на лоскутьях. – Честно говоря, всегда питал слабость к тому, что сломано.

– Видимо, любишь чинить? – съязвила Саванна.

– Нет, скорее, разбирать на запчасти и утаскивать что-то с собой, вдруг пригодится. – Рохан поймал ее взгляд. – Я не считаю правильным чинить предметы и людей. Ну разве что если они мне понадобятся целыми.

– Не советую пытаться залатать меня, – сказала Саванна.

– Я далек от иллюзии, что ты в этом нуждаешься.

Пробудив к жизни своего внутреннего воришку-карманника, Рохан тайком стащил у Саванны блестки.

– Ты что делаешь? – изумилась она, заметив пропажу.

Рохан открыл пузырек.

– Хочу достать блестки. – Он вылил содержимое себе на ладонь.

– Осторожно, глиттер липнет ко всему, – предупредила Саванна тоном, которым впору было сообщать про грязь на ботинках или кровь на костяшках.

«Липнет. Глиттер липнет ко всему», – мысленно повторил Рохан.

– Савви, давай сюда ролик.

Чернильно-черные зрачки Саванны расширились, оставив лишь тонкую серебристо-синюю кромку радужки.

– Разверни его, – велел Рохан.

В каждой игре наступал такой момент, когда Рохан четко видел, как развернутся дальнейшие события и чем всё закончится.

Они с Саванной Грэйсон выберутся отсюда. Найдут причал задолго до рассвета. А на следующем этапе легко обойдут всех соперников. Он использует ее. А она – его.

И один станет победителем.

Саванна принялась отрывать от ролика лист за листом, так быстро и яростно, что Рохан буквально почувствовал вкус адреналина, вскипевшего в ее жилах.

Она была создана для таких моментов, как и он сам.

– Не хватит блесток, чтобы их все покрыть, – заметил Рохан.

Саванна стала проверять листы на ощупь. Ее длинные пальцы двигались проворно и ловко.

– Знаешь, – сказала она удивительно резко, – клей распределен неравномерно: где-то есть, где-то нет.

Рохан не стал тратить время попусту, а намазал листок блестками. Потом Саванна перевернула листок, промокнула лишние блестки.

Рохан внимательно рассмотрел то, что у них получилось, но если на листке и отпечаталось послание, оно всё расплылось.

– Глиттер липнет ко всему. – Саванна сощурилась. – Нужен веер!

А они его разорвали.

– Пора импровизировать!

Рохан поднял меч, взял его обеими руками и стал махать лезвием, будто веером, быстро, но осторожно. Нет, этого мало. Тогда он опустился на пол и подул на лист. На нем медленно проступили буквы: «В дамки».

– В дамки! – повторила Саванна. – Рохан! – нетерпеливо позвала она. – Дамки! Это же про шашки!

Они кинулись к стене с игровыми полями. На губах Саванны играла улыбка – не благовидная, не звериная и не грубая, а торжествующая, преисполненная экстаза и дерзкая. Рохан упивался этой картиной, будто вином.

– Как думаешь, нужно вывести в дамки одну шашку или все? – спросила она, хотя куда больше это походило на приглашение.

– Мне еще интересно, как это сделать, – добавил Рохан. – По правилам игры можно либо поставить одну шашку на другую, либо…

– …перевернуть ее. – Саванна перевернула одну из черных шашек, а потом методично вывела в дамки весь задний ряд.

А он стал переворачивать красные. Она управилась быстрее, так что самую последнюю дамку выставил именно Рохан. Тут игровое поле разделилось напополам, стены разъехались вдоль вертикальной оси, а за ними появилась дверь. Рохан подергал – закрыто. Дверного замка не было, только черный экран рядом.

– Введите аудиокод, – потребовал голос робота.

Воцарилась тишина, и всё вдруг встало на свои места.

– Открытка! – воскликнул Рохан. Единственный предмет, который они еще не использовали.

Когда Рохан открыл ее, нежная мелодия «Clair de Lune» заполнила комнату.

Дверь перед ними открылась, и показался каменистый берег.

Глава 72
Лира

– Дверь номер один или номер два? – спросил Джеймсон Хоторн.

Лира покосилась на Грэйсона. На его лице читалось: я с этим сам разберусь. Хоторн против Хоторна.

Грэйсон едва заметно сощурился.

– Два.

– Прекрасный выбор! – похвалил Джеймсон, но ведь это могло означать ровно обратное.

От мозаичного пола отделился круглый островок: он приподнялся и, вращаясь, отъехал в сторону, обнажив тайник. Внутри лежали маленький сканер, пустой скетчбук и уголь для рисования.

– За первой дверью была коробка с головоломкой – так, к вашему сведению, – пояснил Джеймсон, – а за второй скрывается испытание другого рода. Ну какие игры Хоторнов без веселья, правда же?

Грэйсон еще сильнее сощурился.

– Джейми…

– Всё, что надо сделать, чтобы заслужить подсказку, – лукаво продолжал Джеймсон, – это нарисовать друг друга.

Нарисовать… Лира даже не смогла закончить эту мысль.

– Рисунки не должны быть шедеврами, – вмешалась Эйвери Грэмбс. Она явно с самого начала следила за диалогом братьев. – Просто посмотрите друг на друга и изобразите, что видите. Потом свой рисунок надо отсканировать, и в обмен на сканы всех участников команды мы дадим вам подсказку.

– Я понял, что ты задумала, Эйвери, – сказал Грэйсон наследнице. Ее имя прозвучало так, словно он уже десять тысяч раз ее вот так звал. Лира снова вспомнила тот поцелуй, а потом совет, который ей дала наследница на самом старте: жить.

– Эйвери? Джейми? – позвал Грэйсон.

Ответа не было. Они отключились. А через секунду Грэйсон уже потянулся к скетчбуку и угольку. Покосился на Одетту.

Та фыркнула.

– Не меня, ее.

– Нам с вами предстоит разговор, очень обстоятельный, – пообещал ей Грэйсон.

Потом его серебристые глаза задержались на Лире. Он не сразу приступил к рисунку. Почему-то от скрипа его уголька по листу бумаги у Лиры перехватывало дыхание. Всякий раз, когда он опускал глаза на рисунок, ей становилось чуточку легче.

Когда он поднимал взгляд, Лира словно бы чувствовала осязаемое прикосновение. «Выжжено на коже». Она задумалась о танце, побеге, попытке изображать, что всё в порядке, и отказаться от притворства, об ошибках.

Грэйсон сжал уголек в кулаке, подошел к сканеру, положил на него свой рисунок. Аппарат сканировал работу и пискнул.

– Один готов, – с легкой хрипотцой в голосе сообщил Грэйсон. – Осталось два.

Одетта вскинула бровь, глядя на Лиру.

– Твоя очередь.

Грэйсон вырвал свой рисунок из скетчбука, сложил вчетверо и убрал в карман пиджака. Отдал блокнот Лире. Потом раскрыл ладонь, на которой лежал уголек.

Пока Лира его брала, в мыслях было только одно: даже под страхом смертной казни она ни за что не станет рисовать Грэйсона Хоторна. К счастью, если бы вдруг она захотела его изобразить, Одетте пришлось бы рисовать саму себя, что было бы странно, так что никто не стал возражать, когда Лира повернулась к пожилой женщине.

Одетта-юристка, Одетта-актриса, Одетта – хранительница стольких тайн.

Следуя указаниям Эйвери, Лира внимательно всмотрелась в свою «натурщицу». В чертах лица угадывалась та юная девушка из «Меняя короны». В глазах читалась мудрость человека, прожившего не одну жизнь, и боль.

Лира приступила к работе.

– А от чего вы умираете? – спросила она в лоб, но Одетта не дрогнула.

– Глиобластома. Ну хоть диагностировали рано.

– Неоперабельная? – подключился Грэйсон.

– Не факт, – она вскинула голову, – но я не горю желанием ложиться под нож доктора вдвое младше меня в надежде, что он покопается у меня в мозге и поможет урвать еще пару месяцев этой жизни.

– А может, год или два, – предположил Грэйсон.

– Всё равно это смертельно, – возразила она. – Да и что такое один-два года для меня? Я была замужем трижды – один раз развелась, дважды овдовела. Были и другие мужчины, и минимум ради трех из них я и в ад бы спуститься не побоялась. В случае с двоими примерно так и случилось.

Лира подняла глаза, но рисовать не перестала. Одетта ответила на ее взгляд.

– Любовь – странное, дикое создание, – проговорила она, – это дар, утешение и проклятие. Помните об этом. Оба. – Она покосилась на Грэйсона.

Оба промолчали. Воцарилась тишина. Лира закончила рисунок. После работы болело всё тело. Она отсканировала получившееся изображение. Не то чтобы вышло очень похоже – художница она так себе.

Но аппарат всё равно звякнул.

– Остался последний рисунок. – Лира перелистнула страницу и отдала скетчбук Одетте. Женщина взяла его и уголек и так уставилась на Лиру, будто у той на лбу было написано какое-то тайное послание. Наконец она повернулась к Грэйсону, которого и должна была изобразить.

Пока Одетта делала первые штрихи, Лира живо представляла, каково это – рисовать Грэйсона Хоторна: сплошные острые углы, если не считать губ.

К счастью, Одетта управилась меньше чем за минуту. Она протянула Лире скетчбук. Та взяла и опустила взгляд на рисунок, ожидая увидеть лицо Грэйсона.

Но Одетта изобразила не его. Стальной кулак стиснул сердце Лиры, выбил весь воздух из легких, когда она увидела, что женщина нарисовала лилию калла.

Глава 73
Джиджи

На дне коробки с головоломкой обнаружился шов, такой тонкий, что и не разглядишь невооруженным глазом. Джиджи положила ладонь на пластину и нажала. Тонкий деревянный диск приподнялся и отскочил в сторону.

Шаг первый сделан! А сколько всего этапов у этой головоломки? Их может быть пять, а может – все пятьдесят. Но пока надо сосредоточиться на втором шаге. Не на Брэди, не на Ноксе, не на ножах, шрамах, тайнах и «солнышке».

Шаг второй. Выяснилось, что ширина деревянного диска где-то сантиметр. Под ним открылась круглая выемка с двумя металлическими стрелками – покороче и подлиннее – в центре. Деревянная окаемка поделена на равные отрезки засечками – двенадцать отрезков. Над одной из засечек была начертана цифра «3».

Вытеснив из головы с десяток воспоминаний, Джиджи прикоснулась к краю металлических стрелок. Касание было невесомым, но стрелки всё равно поддались и сдвинулись, напомнив Джиджи о головоломке в коробке, которую она решила впервые в жизни с отцом.

– Это стрелки часов! – заключил Брэди, стоявший рядом с ней.

Джиджи тотчас вернулась в реальность.

– А что с этим делать? – недоумевал Нокс.

Она глубоко вдохнула.

– Ищем детали.

Джиджи перевернула диск, который в первый же момент отделила от коробки. На обратной стороне обнаружились буквы. В душе у нее забрезжила радость:

 
«Уже скоро совсем за окном рассветет,
А в разгаре ночи́ пробегает енот.
Знай же: самое время, чтоб выиграть джекпот,
Коль ноябрь, иль сентябрь, иль апрель, иль июнь к нам придет».
 

– Опять загадка, – проворчал Нокс с раздражением, но теперь в нем хотя бы не слышалось желания убить всё живое – верный знак личностного роста.

– Да, – подтвердила Джиджи, – только не пойму, в чем связь между рассветом и енотами, они ведь ночные животные.

– «Рассветет, енот, джекпот, придет», – задумчиво повторил Брэди, коснувшись руки Джиджи, – они рифмуются!

– Может, ответ – полночь? Как раз «разгар ночи́», – предположил Нокс.

Джиджи перевела обе стрелки на двенадцать (цифра «три» помогла высчитать нужную засечку), но ничего не произошло.

– «Ноябрь, сентябрь, апрель, июнь», – вдумчиво повторила девушка. Четыре месяца, и выбор явно неслучайный. – В них по тридцать дней. Двенадцать часов и тридцать минут…

Она сдвинула минутную стрелку. Раздался щелчок. «Да, я могу. Я справлюсь!»

Джиджи наклонила коробку, и часы отвалились вместе со стрелками. Под ними оказался еще один круглый слой, поделенный на треугольнички, как пирог. Джиджи потрогала каждый кусочек, понажимала, подергала, но безрезультатно.

– А теперь что? – спросил Нокс.

Время было на исходе. До рассвета – всего ничего, а там уж и итоги.

– Когда ты решаешь такую вот головоломку и заходишь в тупик, нужно вернуться к самому началу и проверить, не упустил ли ты чего.

Ищи зацепку. Триггер. Намек. За последние полтора года Джиджи десятками скупала и решала такие головоломки. И нет, это не было одержимостью, как не были ею ни «Грандиозная игра», ни обратные кражи, ни постоянные мысли о человеке, которого назвала Очень Плохими Новостями, чей босс был еще хуже.

Спонсор? Джиджи выбросила эту мысль из головы на ближайшее время и снова стала осматривать коробку, потом переключилась на отделившиеся части: деревянный диск и циферблат. Взгляд задержался на стрелках – они металлические.

– А вдруг это не просто металл? – предположила она и с внезапным воодушевлением провела кончиком минутной стрелки над кусочками деревянного «пирога». Не помогло. Тогда она взялась за часовую стрелку. Бинго!

– Это магнит! – В других обстоятельствах Джиджи расплылась бы в улыбке, но сейчас не до того. – Наверняка под деревом спрятано что-то металлическое.

Она стала проверять всю коробку, шаг за шагом. И наконец – о счастье! – добралась до центрального отсека, в котором лежали два ватных шарика.

Джиджи провела рукой по буквам, вырезанным на дне отсека. Они-то и были подсказкой: «Используйте».

Глава 74
Рохан

Тропка к берегу была неровной и каменистой. Луна сегодня светила тускло. Вкус победы, впрочем, как и всегда, был сладостен.

Внизу, у причала, зажегся свет.

– Там вроде бы никого нет. – Саванна остановилась. Пока что они были ближе к дому, чем к причалу. Дорогу освещали маленькие огоньки гирлянды. – Ни Хоторнов, ни наследницы.

– Думаю, организаторы появятся, когда встанет солнце, – предположил Рохан. По его ощущениям, вот-вот должен был забрезжить первый свет. – Посмотрим, успеют ли остальные команды, пока что мы единственные.

Рохан, Саванна Грэйсон и больше никого.

Она неожиданно замерла и повернулась к нему:

– Правда или действие?

Такого Рохан не ожидал.

– Что?

– Правда или действие, Рохан?

Что-то в ее тоне напомнило ему, как расческа скользила по ее волосам, как их перерубил нож, как разбилась роза, как соприкасались их руки, совсем немного, чуть-чуть.

Пришлось напомнить себе, что Саванна Грэйсон не гнушается грязной борьбы.

– Если выберу действие, ты попросишь отдать тебе меч? – «Славная попытка, милая».

– Правда или действие, Британец? – невозмутимо переспросила она.

– Правда, – Рохан догадывался, что она задумала. В точности предвидел вопрос, который сейчас прозвучит.

– Как называется организация, на которую ты работаешь?

– Теоретически сейчас у меня нет начальника. Я, можно сказать, в творческом отпуске. – На этом можно было и остановиться. Те, кто ценил свою жизнь и здоровье, редко отваживались во всеуслышанье произнести название «Милость дьявола». Особенно под покровом ночи, когда вокруг никого. И всё же… Рохан привык, что путь к победе всегда сопряжен с риском.

Когда он выиграет в «Грандиозной игре», когда заберет то, что принадлежит ему по праву, когда станет коронованным хозяином, «Милость дьявола» и он будут единым целым. Значит, ему решать, можно ли делиться секретами.

Он дал ответ – правдивый, но неполный.

– «Милость». – Это слово ощущалось на губах так же отчетливо, как присутствие Саванны в темноте. Хотя последняя уже начала рассеиваться.

Ну здравствуй, рассвет!

– Правда или действие, Саванна?

Она была слишком гордой, чтобы спасовать.

– Правда.

Интересно, подумал Рохан, какое задание, по ее мнению, я ей дал бы, выбери она действие. Он шагнул к девушке.

– Зачем ты здесь, Саванна?

Он уже задавал этот вопрос в разных вариациях, но инстинкт подсказывал, что в этот раз есть шанс получить искренний ответ, разгадать тайну Саванны Грэйсон.

– Если играешь не ради денег, то зачем?

Саванна направилась к нему, остановилась совсем рядом, подалась вперед. Теперь она была так близко, что Рохан почти почувствовал поцелуй.

Впрочем, поцелуя не последовало, зато прозвучала правда, хоть и частичная. Всего одно слово:

– Отмщение.

Глава 75
Лира

– Я не понимаю, – с трудом выговорила Лира сквозь ком, подкативший к горлу. Она во все глаза смотрела на рисунок Одетты – лилия. Ее сны всегда начинались с этого цветка.

– Еще бы, – мягко сказала Одетта. Выдержав взгляд Лиры, она кивнула на Грэйсона. – Нарисуй его, Лира! Пора нам уже завязывать с этой игрой.

– Вы же говорили, что ничего о моем отце не знаете!

– Верно. – Она была неумолима. – А теперь рисуй своего Хоторна, как я когда-то.

«Как я когда-то» – признание и заявление с эффектом разорвавшейся бомбы. Лире просто не хватило духу сообщить Одетте, что Грэйсон вовсе не ее Хоторн и никогда им не станет.

Проглотив поток вопросов, которые так хотелось прокричать Одетте в лицо, она послушно приступила к работе. Сначала линия челюсти, потом брови, затем скулы. Ее не захлестнула волна чувств, которой она опасалась, потому что в мыслях было совсем другое: «Мне было всего четыре. Я держала лилию калла и карамельные бусы. Повсюду была кровь. А Хоторн – вот кто всему виной. Омега».

Лира закончила рисунок и отсканировала его как в тумане. Когда задание засчитали и выдали подсказку, Лира даже не слышала, что говорят устроители.

– Разбить, – повторила Одетта, но Лира слышала совсем другие слова, произнесенные ею раньше: «Вы оба не понимаете, о чем говорите. Надвигается катастрофа. Хоторн и девочка, которой просто противопоказано общение с Хоторнами».

– Лира, – позвал Грэйсон. Это не сработало, и тогда он произнес ее имя неправильно: – Лайра.

– Меня не так зовут, – тут же вскинулась Лира.

– Знаю. – Он коснулся ее щеки, легонько приподнял подбородок, – «разбить» – такова подсказка.

Ну как такого проигнорируешь?..

Лира задумалась, постаравшись разогнать туман в голове.

– Леденец, – прошептала она.

Сломать можно что угодно, но вот разбить – только леденец, если речь о четырех предметах, которые они нашли. Лира сорвала обертку и со всей силы швырнула конфету на пол. Ее мучили злость, отчаяние, жажда узнать правду.

Леденец разлетелся на осколки.

Лира бросила палочку на пол и опустилась на колени. Начала искать в осколках хоть что-нибудь.

Грэйсон же поднял палочку.

– Тут с одной стороны есть маленькая пробка.

Палочка оказалась достаточно толстой и полой. В нее была залита какая-то жидкость.

Одетта схватила кисть первой, но вскоре отдала ее девушке. Лира обмакнула щетинки в жидкость. Грэйсон подал блок для заметок. Лира провела влажной кистью по бумаге, и проступило изображение, точнее, его часть.

Грэйсон оторвал первый листочек. Лира повторила фокус со вторым. Они продолжили эксперимент. Грэйсон с Одеттой стали складывать листочки, как пазл. В итоге получилась спираль. Лира вспомнила, что все узоры на мозаике в этой комнате уникальны.

– Найдем такой же, – сказал Грэйсон.

Ох уж эти его приказы!

Они осмотрели стены и пол и наконец нашли подходящий фрагмент узора. Грэйсон поместил ладони в самый центр спирали и нажал со всей силы. Что-то щелкнуло, и кусочки плитки вдруг посыпались со стены и, как тяжелые капли, упали на пол.

В середине оголившегося пространства торчали провода.

– Выключатель! – Грэйсон проворно подсоединил провода к панели и прикрутил винтики голыми руками. – Готово.

Он поднял глаза. Лира щелкнула выключателем, и часть стены вдруг стала дверью, ведущей на улицу.