Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"
Автор книги: Дженнифер Линн Барнс
Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 255 (всего у книги 327 страниц)
Глава 7
Вместо Джорджа Клуни они пошли на Бреда Питта. Впрочем, Джанин, похоже, не возражала.
Глядя на происходящее на экране, Мэл поймал себя на досужей мысли о том, что на самом деле сделал бы человек, если бы его вот так вот ударили в живот. Одно можно сказать точно – отпружинить, словно резиновый мячик, и перепрыгнуть через стену высотой шесть футов после такого он бы не смог. Скорее согнулся бы пополам, застонал, а потом картинно блевал бы на улице. Может, даже заплакал бы. Мэл своими глазами видел, как крепкие мужики – и плохие злые парни, и полицейские, еще злее и грознее этих парней, – исполняли все три варианта. Ему и самому довелось в юности, в одной стычке. Помнится, из глаз у него брызнули слезы, после чего он накрепко запомнил, что удар кулаком в живот после плотного ужина из рыбы с картошкой ничем хорошим обернуться не может.
Если только вы не Бред Питт.
Он не то чтобы увидел, но почувствовал, как рядом улыбнулась Джанин Тайлер. Он снова сосредоточился на экране и увидел, что сцена боя сменилась романтической.
И почему, спрашивается, он пригласил ее в кино, а не на ужин? С ужином оно как-то проще. А в кино он не был уже много лет. Возможно, подумалось ему, что где-то в глубине души он догадался, что кино понравится Джанин больше, чем ужин в маленьком дымном джаз-клубе. А почему он так решил? Он стал исследовать последовательность своих умозаключений, как человек с больным зубом исследует языком дыру и не может оторваться, невзирая на боль. Ответ был ослепительным и совершенно точным. Просто Джанин была как раз в том возрасте, когда человек любит голливудские блокбастеры и охотно принимает их эскапизм, не омрачая его скептицизмом усталой зрелости.
Да ведь она почти на двенадцать лет моложе его самого!
Он тяжело вздохнул. Он чувствовал себя старым. Очень старым.
* * *
В пабе «Лодка» – одном из двух пабов Труппа, – затевалась движуха. Второй паб назывался «Веселый лодочник», и Хиллари твердо решила его игнорировать. Пусть ей и пришлось причислить себя к лодочникам, но веселиться она по этому поводу не собиралась. Ну, а если в Труппе затевалась движуха, то, значит, начинались соревнования по игре в дартс.
Хиллари пробралась к стойке, намереваясь заказать большую порцию водки. Но она не успела даже открыть рот. За стойкой на другом конце сидел пудинг.
Тот, симпатичный. Которому она понравилась.
Он, конечно, тоже ее увидел, и по его приятному, с правильными чертами лицу пробежало выражение испуга, сменившееся легким смущением.
Обручального кольца он не носил, но Хиллари готова была поспорить, что где-то у него есть девушка. Через десять лет – она видела это как наяву, – он станет главным инспектором или даже суперинтендантом, будет женат, обзаведется положенным (два целых четыре десятых) количеством детей, новой машиной и неподъемной ипотекой.
Подошел Пол Дэнверс и кивком светловолосой головы указал на бар:
– Детектив Грин? Позвольте вас угостить.
Хиллари фыркнула.
– А вам разве положено? – Она чувствовала, что ведет себя, как вредный подросток, но какая к черту разница! – А если ваш сержант увидит, что вы ставите мне выпивку? Вдруг он потом будет на вас коситься?
Пол рассмеялся:
– Придется рискнуть.
Впрочем, после ее слов он действительно представил себе, как Кертис глубокомысленно поднимет бровь.
Он неловко заказал себе сидр, а Хиллари нехотя попросила водки, которую он ей и принес. Они устроились за столиком в глубине зала, подальше от распаленных игроков в дартс. Играли женщины из «Чайного дома», а уж им под горячую руку лучше не попадаться, особенно когда против них выходили суровые булочницы из «Очага хлебопека».
Хиллари ехидно усмехнулась.
– Ну как, удалось нарыть что-нибудь важное о моей беззаконной и в высшей степени подозрительной деятельности? Или, скажете, что не понимаете, о чем это я?
– Ничего такого я говорить не собирался, – с обезоруживающей серьезностью ответил он. – Вы не ездили отдыхать за границу, вам на лодку не доставляли дорогостоящих покупок, по крайней мере, таких, о которых нам было бы известно. Вы даже не стали покупать машину поновее, хоть бы и с рук.
– У меня «фольксваген». О новой машине можно не думать до… ну, еще лет десять точно.
Пол улыбнулся. Хиллари не ответила на улыбку. Она и в самом деле легко могла представить себя пятидесятилетнюю за рулем все того же автомобиля.
– Так как идет расследование? – спросила она, но тут же подняла ладонь. – Знаю, знаю. Извините за вопрос.
Отчего это я так разошлась, подумала она. Впрочем, водка помогла отогнать эту мысль.
Пол испытующе посмотрел на нее через столик.
– Почему же вы спросили?
Хиллари отвела взгляд, словно ребенок, которого поймали за тем, что он отрывает крылышки бабочке. Прекрасно. Только этого не хватало. Бар, водка и йоркширский пудинг в роли психотерапевта. Вот уж веселье так веселье – любой обзавидуется.
* * *
Мэл открыл калитку, ведущую в маленький, заросший сорняками сад, и настороженно огляделся. Перестроенный викторианский таунхаус – полное описание в трех словах. Самая настоящая коммуналка – тосты с фасолью и вечно полная корзина для стирки. Он и сам когда-то живал в этих клоповниках.
Давно. Очень, очень давно.
– Лучше не входите, – твердо сказала Джанин. – У меня соседки. И обе сейчас дома.
Само собой, мрачно подумал Мэл. Соседки. Он пригласил на свидание девушку, которая делит квартиру с двумя другими девицами. Мало того – вдобавок она еще и из его команды, пусть и временно. Что у него за дурацкая привычка думать членом вместо головы?
– Спокойной ночи, сэр, – сказала Джанин и сжала губы так, что ему послышался отчетливый щелчок. Мэл вздрогнул и посмотрел на нее. Когда абсурдность сказанного дошла до нее самой, Джанин ужасно смутилась, а он, не в силах сдержаться, расхохотался.
– Сэр… – Она поднялась на порог, а призрак поцелуя все маячил над ними, словно грозовая туча.
Но спустя мгновение Джанин остановилась, мечтая, чтобы земля у нее под ногами разверзлась и поглотила ее целиком, и вдруг тоже засмеялась.
– Простите, – выдавила она. – Это нервное.
Мэл вздохнул.
– Да уж. Зря я это все затеял.
Тут Джанин встала на цыпочки и поцеловала его.
И вдруг оказалось, что – нет, не зря. Просто он слишком давно не играл в эту игру. Второй развод не только открыл для него суровую реальность двойных алиментов, но и на какое-то время сообщил ему склонность к целибату. Но когда ее маленькие ладони легли на его плечи и упругое юное тело прижалось к его телу, он вновь ощутил знакомое волнение.
Джанин отпрянула, часто дыша.
– Я пойду.
По крайней мере, она хотя бы не стала добавлять это идиотское «сэр».
Мрачно кивнув, Мэл стал смотреть, как она отпирает дверь. Свет из прихожей упал на ее светлые волосы, и, когда она обернулась, чтобы закрыть дверь, на лице ее было написано неясное сожаление.
* * *
Едва волоча ноги, Хиллари добрела до «Мёллерна» и развесила одежду в крошечном гардеробе. Воды было мало, поэтому она почистила зубы и прополоскала рот буквально двумя пригоршнями. Давно надо было наполнить баки, но она день за днем откладывала эту задачу.
В животе у нее заурчало. В пабе она разрешила себе лишь салат, в то время как на самом деле ей до смерти хотелось бифштекса и пирога с почками. И картошки соте.
Подавив вздох, она нырнула под толстое одеяло.
* * *
Бездумно глядя в потолок, Мэл заметил на штукатурке длинную трещину, на которую не обращал внимания раньше. Он перекатился на живот. Ему бы хотелось, чтобы рядом с ним лежала Джанин Тайлер. Он соскучился по женщине у себя в постели. И не только для секса, но и для того, что бывает после секса. Запах согретых телом духов. Мягкое щекочущее прикосновение волос к щеке. Тепло другого тела.
Он перевернулся на бок.
Два развода его карьера еще выдержала, но третий сделает из него посмешище. А если у новой его пассии окажутся сержантские нашивки, что будут говорить вокруг? Ему позавидуют? Его зауважают? Молодежь – да, возможно. Но что скажут Маркус Донливи и остальные ему подобные?
Покачав головой, он закрыл глаза. Завтра придется вести себя очень осторожно.
* * *
Томми был на седьмом небе. Они с Джанин убили на эту работу почти весь день накануне и все утро сегодняшнего дня, и вот наконец дело пошло.
Хиллари о чем-то говорила с Мэлом, который остановился у ее стола, но, по всей видимости, они уже заканчивали. Томми поймал взгляд Джанин и встал; оба они остановились в нескольких ярдах от стола Хиллари. По какой-то непонятной причине Джанин решила предоставить инициативу ему. Вообще-то обычно она начинала говорить первой, ненавязчиво – но не хвастливо, о нет, – подчеркивая, что именно ее ум был залогом успешного разрешения проблемы. Но сейчас почему-то стояла молча, выжидая.
– Шеф, у нас тут кое-что есть, – сказал Томми, окончательно поняв, что говорить Джанин не будет. – Насчет лодок Флетчера.
– Так он все-таки владелец?
Это спросил Мэл. Резко повернувшись, он уставился на Томми.
– Флетчер – нет, сэр, – спокойно сказал Томми. – Но мы ведь и не ждали, что его имя и впрямь будет вот так спокойно стоять в бумагах, сэр. Вот.
Он выложил на стол Хиллари череду документов и принялся описывать всю ту сложную последовательность действий, которая помогла им с Джанин добраться до сути.
На Хиллари это произвело сильное впечатление. Цепочка компаний-учредителей, и каждая компания производит на свет следующую компанию. Советы директоров – имена сплошь вымышленные либо принадлежат покойным, а нет, так уборщикам или учителям, которые за скромное вознаграждение поставили подпись где было велено. Хиллари слушала хладнокровно, но, когда Томми закончил свою речь, решила, что полностью с ним согласна: «Арчер. Лодки напрокат» и Люк Флетчер связаны.
– Я на имя среагировал, и тут уж стал рассматривать буквально под микроскопом, – признался Томми, поглядывая на Джанин, которая упорно держалась в стороне, не желая принимать свою законную часть похвал. – Флетчер… Арчер… Понимаете?
– Нет, – признался явно озадаченный Мэл.
– В старину флетчерами назывались мастера, делавшие стрелы, – пришла ему на помощь Хиллари. – А потом это стало фамилией. Ну как Купер – от «бондаря», а Картрайт – от «колесника». Арчер значит «лучник». Обычно у братков вроде Флетчера самомнение выше Эвереста. Они могут хоть сто раз прятаться за документами, но все равно обязательно извернутся и как-нибудь да пометят свое достояние.
Томми кивнул:
– В общем, ясно. Тогда…
– Погоди, – выставил ладонь Мэл. – Давай сначала введем в курс дела наших приятелей из наркоконтроля.
И Реджис, и Таннер явились очень быстро, поэтому вскоре Томми пришлось излагать свою бумажную сагу снова.
– Так вот, у «Арчера», насколько мы сумели установить, всего пять прогулочных лодок. Могут быть и еще, но тогда надо искать вторую компанию.
Томми выудил из стопки бумаг довольно-таки помятую распечатку и ткнул в нее темным пальцем:
– Из этих пяти три стоят в сухом доке.
Он сделал выразительную паузу, однако все было ясно и так. По-видимому, Флетчер решил переоборудовать лодки для тайной перевозки груза.
– Еще одну лодку девять дней назад забрали из мастерской под Лондоном и отправили куда-то на север, в сторону Оксфорда. – Он поднял голову и умолк, но Джанин упорно отводила взгляд. – Сержант Тайлер сделала ряд запросов и установила, что в данный момент лодка находится к югу от Оксфорда. Скорее всего, завтра она пришвартуется уже в городе – если, конечно, будет двигаться с разрешенной скоростью.
– А она будет, – заметил Реджис, опередив Хиллари.
– Флетчер наверняка внушил своим мальчикам, чтобы все соблюдали правила и были тише воды ниже травы, – сухо подтвердила она.
– Да. Но интереснее всего для нас последняя лодка, – сказал Томми. – Судя по нашим данным, она попросту исчезла. Мы не можем ее нигде найти. Мы полагаем, – тут Томми неуверенно покосился на Джанин, поскольку ступал на зыбкую почву предположений, – что лодку переименовали, а новое название в документы внести не озаботились. Регистрационный номер, конечно, остался прежним, но без названия нам лодку все равно не найти.
– Это само по себе странно, – негромко заметила Хиллари. – Владельцы никогда не меняют названия своих лодок. То ли традиция, то ли предрассудок – не знаю. Мой дядя купил лодку с рук, но и помыслить не мог о том, чтобы поменять ей название.
– Значит, надо ее найти, – отрывисто бросил Реджис. – Тряхните бездельников из управления водных путей. Должны же у них быть какие-то способы против таких жуликов. Чтоб они прохлопали умников, которые меняют название, чтоб не платить за лицензию или что у них там, – да ни в жизнь.
Хиллари кивнула.
– У них есть специальные уполномоченные. Волонтеры, обычные граждане, которые следят за тем, чтобы лодочники соблюдали правила, разбираются с возникшими проблемами, ну, все в таком роде. Вот кого надо поспрашивать. Если вдруг лодка из «Веселого Роджера» превращается в «Румпельштильцхена», десять к одному, что уполномоченный это заметит.
– Точно. – Реджис был почти впечатлен.
– А пока, – вмешался Мэл, не желая, по-видимому, отставать, – Джанин подкатится к нашему доброму знакомому из судейских. Нам ведь нужен ордер на обыск той лодки в Оксфорде, так? Этой, как ее… – Он изогнул шею и прочел название вверх ногами: – «Кракена». Тряхнем ее как следует? – И он в ожидании подтверждения посмотрел на Реджиса.
– По-моему, стоит, – по-волчьи оскалился Майк Реджис. – А по-вашему?
Атмосфера резко стала напряженной. Томми едва мог поверить в происходящее. До этого момента он сидел на телефоне, набирал номер за номером, в глазах все расплывалось, а он проверял и перепроверял обрывки информации, не до конца понимая, что они значат.
И вдруг все это стало реальностью. Самой настоящей реальностью. На лодке и в самом деле могли оказаться наркоторговцы с наркотиками. А он – вместе со всеми остальными, конечно, – проведет рейд и досмотрит ее. Вот это уже дело, о таком в газетах пишут. А если пойдет игра по-крупному, можно и в телевизор попасть. Вот ради чего он потел все эти годы, что оттрубил в форме, – ради своего звездного часа. А час этот пришел без предупреждения, и Томми его чуть было не прохлопал.
По комнате пронесся гул. Другие полицейские, не имевшие никакого касательства к расследованию, и те почувствовали повисшее в воздухе напряжение и подняли головы от бумаг.
Томми услышал, что Джанин задержала дыхание.
Хиллари ощутила тень дурного предчувствия. Полицейский рейд – дело хорошее, громкое, куча лестных репортажей на местном радио – но что, если эти, на «Кракене», вооружены? Облом ведь не сам с собой покончил и прыгнул в шлюз. Один из главных подозреваемых – большой мастак по ножам, любого на ленточки нарежет. А если Флетчеровы братки вооружены огнестрелом? Да хоть бы и старыми добрыми кастетами, этого хватит.
Хиллари однажды видела, как женщине-констеблю вдребезги разбили кастетом челюсть. К этому моменту Хиллари уже двенадцать дней ходила в патрулирование, и вот тогда это произошло. Та женщина забрала страховые выплаты до последнего гроша, и поминай как звали. Устроилась, наверное, в какую-нибудь тихую славную библиотеку. Да и кто бы ее за это осудил? Ей и без того пришлось много месяцев подряд питаться через трубочку, потому что челюсть держалась на проволоке.
Впрочем, Хиллари и сама понимала, что страх ее имеет в своей основе строгий расчет. Она не потеряла голову от ужаса. Она понимала, что, будучи старшей по званию и вдобавок женщиной, останется в стороне от любой заварушки. Да и потом, ей уже случалось быть битой. Этим ее было не удивить. Полицейский она или нет? Всякий, кто дожил на этой службе до сорока, прекрасно знал, как прикрыть в драке самое дорогое.
А вот за Джанин Хиллари действительно боялась. Сержант была еще очень молода и, по правде говоря, зеленовата. Кроме того, такие, как она, вечно лезут в самое пекло, не замечая ничего вокруг, отчего могут серьезно пострадать. Хиллари знала, что значит служить в полиции и быть при этом женщиной. Вечно доказывать и себе, и мужикам вокруг, что ты не трусиха. Что ты справишься и за себя, и за того парня. И куда может завести это стремление – Хиллари тоже знала очень хорошо.
Еще больше, чем о Джанин, она волновалась о Томми.
Простой констебль, и к тому же здоровяк, каких мало, он неизбежно окажется в первых рядах. Просто по умолчанию, а он, конечно, и спорить не станет. Но если среди головорезов Флетчера найдется хоть один расист, Томми Линч немедленно станет для него мишенью номер один.
А впрочем, что толку сидеть и дрожать. Дело должно быть сделано. А уж если на лодке и впрямь обнаружится солидная партия наркоты, и если ее путь удастся проследить до Флетчера…
Мэл сиял, словно кот, которому пообещали канарейку под взбитыми сливками.
Реджис и его сержант тихо о чем-то совещались. Словно почувствовав ее взгляд, Реджис поднял глаза и посмотрел на Хиллари. На какое-то мгновение Хиллари пришла странная мысль: из всех копов в этой комнате только они двое понимают, что происходит на самом деле. Реджис посмотрел испытующе, словно бы с удивлением, а затем медленно кивнул.
Почему-то у Хиллари стало тепло на душе.
* * *
Отмашку дали, когда Томми уже отчаялся чего-либо добиться. Судья упорно не желал выдавать ордер на обыск, полагая, что предоставленные ему основания неубедительны. Но кто-то – то ли Маркус Донливи, то ли кто-то из начальства в наркоконтроле, – поднял старые связи, и ордер был выписан.
Брать лодку решили на заре.
Таннер вместе с одним из штатских сотрудников наркоконтроля беспрерывно отслеживали местонахождение «Кракена», чтобы в пять утра дать группе точные координаты.
Участники рейда должны были явиться в Большой дом не позднее трех тридцати утра. Идти домой было уже поздно, Томми понимал, что от возбуждения не заснет, но помнил, что Джин ждет.
К тому же сегодня вечером она собиралась приготовить им с Мерси что-то новенькое. Из ямайской кухни.
Иногда Томми думал, что матери бы самой жениться на Джин. И все были бы довольны.
* * *
Джанин тоже не стала ложиться. Вместо этого она устроилась в любимом кресле под большой лампой с большим абажуром и открыла Джеймса Берка – это был один из ее любимых писателей. Берк был американец и писал о крутых американских копах. Девчонкой Джанин мечтала жить в Америке. Если так подумать, она и до сих пор не рассталась с этой мечтой.
Но завтра ей предстоит делать свое дело в чопорном старом Оксфорде. Прочь, инспектор Морс, прочь, грезящие шпили. Завтра Джанин и ее товарищи покажут этим наркокурьерам небо в клеточку. Откуда-то она это знала.
Она представила себе, как звонит маме и спокойным голосом, как ни в чем не бывало, рассказывает о том, как участвовала в громком деле, о котором мама только что посмотрела репортаж после обеда. Или за ужином. Смотря по тому, согласится ли Мэл сразу допустить прессу, или решит придержать новости.
Мэл.
Он весь день ее избегал. Она знала, что так и будет. Ничего удивительного – она и сама его избегала. Но почему они не могут быть вместе? Двадцать первый век на дворе, секс – это давно уже просто секс.
Невидящим взглядом уставясь в книгу, она улыбнулась. Будь она котом – замурлыкала бы.
* * *
Хиллари поставила будильник и отругала саму себя за не застеленную с утра постель. Спустя секунду она уже спала. В отличие от остальных Хиллари прекрасно понимала, как важно хорошо выспаться перед рейдом. Нервозность выматывает куда сильнее любой опасности.
Она знала точно: Майк Реджис тоже спит (если, конечно, не строит планы совместно с этим своим странным молчаливым сержантом). Мэл, симпатяга и всеобщий любимец Мэл, Реджису и в подметки не годился.
* * *
Томми ел острую курятину и не скупился на похвалы. Этим вечером Джин была очень хороша: простое белое платье без рукавов и с квадратным вырезом удивительно эффектно подчеркивало ее иссиня-черную кожу. После еды Джанин и мать со смехом выставили Томми в гостиную, а сами взялись за посуду. Интересно, подумал Томми, что сказала бы мать, если бы он привел домой на ужин Хиллари.
При мысли об этом он улыбнулся. После такого недолго и в запой уйти.
Она белая. Она коп, и вдобавок его начальница, так-то. По возрасту она годится Мерси в сестры. Она была бы здесь настолько чужой – немыслимо чужой! – что мать, пожалуй, впервые в жизни потеряла бы дар речи.
Улыбка растаяла. О чем он только думает? Никогда он не приведет Хиллари к себе. Он не хочет обижать Джин. И потом, детектив Грин едва ли станет обедать с простым констеблем (и его матушкой).
Он откинулся на спинку дивана и уставился в телевизор с выключенным звуком. Показывали какую-то телевикторину. Он не сказал о рейде ни Мерси, ни Джин – просто предупредил, что у них перетасовали дежурства и что ему на работу к трем. Он знал, что они не будут тревожиться.
Он не боялся, ни капельки. Но он был не дурак. Он знал, что копы сплошь и рядом не любят работать с черными или с представителями других этнических меньшинств. А в рейде все еще сложнее. Если подозреваемые вооружены, все случится очень быстро. Будет жарко. Особенно если учесть, что на лодках этих повернуться негде. Если все пойдет наперекосяк, места для маневра у них практически не будет.
Однажды, еще в Лондоне, Томми, тогда еще новичок, усмирял уличные беспорядки. С того самого дня он накрепко усвоил, что самое главное – это когда есть кому прикрыть тебе спину. Он и сам тогда спас другого чернокожего офицера, которому хулиган едва не всадил в горло «розочку» из молочной бутылки.
Томми встряхнулся. Нечего думать сейчас о таких вещах. Завтра, скорее всего, все пройдет как по нотам. А может, они вообще лажанулись по полной, и не найдут на «Кракене» ничего подозрительней спитого чайного пакетика.
* * *
Мэл знал: это дело должно стать образцовым. Пусть все сливки соберет наркоконтроль – те, кто командует парадом, не забудут, что операция была совместной. Когда Маркус пойдет на повышение (а оно, по слухам, не за горами), кандидату на должность суперинтенданта будет совсем не вредно иметь в личном деле запись о том, что именно он прижал к ногтю Люка Флетчера.
Ладно – помог прижать Люка Флетчера. Был в деле и помог заколотить первый гвоздь в его гроб.
Мэл нахмурился.
Хоть бы только Джанин не полезла вперед.
