Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 327 страниц)

Глава 47
Грэйсон

С самого начала Грэйсон опасался, что содержимое банковской ячейки может пролить свет на то, чем на самом деле занимался его отец, перед тем как «исчезнуть». Финансовые отчеты о платежах, которые совершал Шеффилд Грэйсон, чтобы организовать слежку за Эйвери, а потом заложить в ее самолет бомбу. Данные о поездке Шеффилда в Техас за несколько дней до ее похищения. Доказательства давней неприязни к семье Хоторнов. Грэйсон раз за разом прокручивал в голове эти вероятности.

Имя на удостоверении личности, которое он держал в руках, казалось подтверждением.

Совершенно ясно: Грэйсон не мог позволить Джиджи или Саванне получить доступ к ячейке. Ему нужно было войти в банк самому, просмотреть содержимое ячейки и забрать его с собой, пока кто-нибудь еще не узнал о ее существовании. Но сначала надо подменить ключ.

Грэйсон зашагал к банку, Саванна шла рядом. Он сунул ключ Джиджи в карман брюк и осторожно залез в конверт, где лежала подделка.

– Я сама с этим разберусь, – ледяным тоном отрезала Саванна, взявшись за дверную ручку. – Просто отдай мне ключ. Он не твой.

Грэйсон вытащил руку из кармана и отдал ей подделку. Вот и все. Подмена удалась. Получилось так легко, что он не понимал неприятного чувства, вдруг охватившего его.

Чувства, как будто он что-то потерял. «Признай это, мы друзья», – услышал он веселый голос Джиджи.

– Чем могу помочь?

Как только они вошли в банк, их тут же перехватил один из сотрудников.

Саванна одарила мужчину, предложившего свою помощь, натянутой улыбкой.

– Мне нужен кто-нибудь из руководства.

– Это необязательно. – Служащему было на вид чуть больше двадцати. – Чем я могу вам помочь?

Саванна смерила его взглядом.

– Мне нужно получить доступ к ячейке моего отца. – Она выгнула изящную бровь. – У меня есть ключ и все необходимые документы, как моего отца, так и мои.

Банковский служащий хоть и принял деловой вид, но от Грэйсона не ускользнуло, как его взгляд задержался на Саванне чуть дольше, чем необходимо.

– Следуйте за мной. – Он подвел их к компьютеру. – Вы являетесь полномочным пользователем счета?

– Возможно. – От Саванны так и веяло арктическим холодом. – Ячейка оформлена на имя Тобиаса Давенпорта.

– И у вас есть ключ? – спросил служащий, печатая имя.

Саванна помахала им, зажав между указательным и большим пальцами. Мужчина потянулся за ним, но она зажала его в ладони.

– Я сохраню его у себя, спасибо.

Мужчина заметно покраснел. Когда он заговорил снова, его голос звучал сухо.

– Ваши документы, пожалуйста.

Грэйсон подумал: «Ты не заведешь здесь друзей, Саванна».

– Вот мои, – она пододвинула к компьютеру два удостоверения личности и лист бумаги, – а вот владельца ячейки и нотариально заверенное заявление, предоставляющее мне право доступа.

Она подделала подпись и печать нотариуса? Это же уголовное преступление.

– Боюсь, вы не указаны в списке тех, у кого есть доступ к счету, мисс Грэйсон. – В голосе банковского служащего слышались нотки удовлетворения. В какой-то момент желание предстать перед ней в лучшем свете сменилось желанием обладать властью над нею.

– Именно поэтому у меня есть нотариально заверенное заявление, – спокойно ответила Саванна. – Я же сразу вам сказала, что мне нужен кто-нибудь из руководства.

Грэйсон хотел вмешаться. Служащий не пытался скрывать свое раздражение.

– Уверяю, даже генеральный директор банка скажет вам то же самое.

– Боюсь, вы ошибочно понимаете ситуацию. – Саванна оставалась совершенно невозмутимой.

– Я прекрасно понимаю ситуацию. – Мужчина бросил на нее неприязненный взгляд. – Единственными, кто имеет право доступа, являются сам мистер Давенпорт и Акация… – служащий с опозданием понял, что произносит, – Грэйсон.

– Благодарю вас, – Саванна едва заметно улыбнулась, – вы нам очень помогли.

Грэйсон подождал, когда они выйдут из банка, и только тогда произнес:

– Тебе не нужен доступ к ячейке.

– Я реалистка, в отличие от своей сестры. – Саванна выразительно посмотрела на Грэйсона. – И моя фамилия не Хоторн.

У нее были такие же длинные шаги, как и у него.

– Удивительно, что ты не стал спорить со мной, предлагая заняться всем самому.

«Я мог», – подумал Грэйсон, а вслух сказал:

– Я тебе не враг, Саванна.

Ложь.

– Возможно. – Ее холодный ответ походил на укол лезвия. – И ты не мой страж, и не Джиджи. Ты нам не нужен. – Светлые волосы Саванны блестели на солнце. – У меня все под контролем.

Глава 48
Грэйсон

Когда они вернулись домой, Джиджи отправилась на поиски матери, а Саванна осталась присматривать за Грэйсоном в холле.

– Мама в библиотеке, – сообщила мрачным тоном вернувшаяся Джиджи.

Саванна протянула руку и сжала плечо сестры.

– С мамой все в порядке, Джиджи. Мы в порядке.

Мы – они трое – их семья.

Джиджи повернулась к Грэйсону, нахмурив брови.

– Мы не тревожим маму, когда она читает. Это правило существует уже целую вечность.

– Ты можешь подождать на заднем дворе, – ледяным тоном сказала ему Саванна.

Это не предложение – приказ. Грэйсон смотрел, как Саванна выходит из комнаты.

– У мамы есть библиотека, – тихо сказала Джиджи, – у Саванны есть баскетбол.

Грэйсон сразу же представил Саванну, стоящую на линии штрафного броска и забрасывающую мячи. Он плавал с такой же одержимостью.

– А что насчет тебя? – спросил он Джиджи.

Сближение с сестрами – ошибка. И чувствовать то, что чувствовал он, тоже ошибка.

Джиджи пожала плечами.

– Мне нравится есть конфеты на крыше.

– Но не шоколадные, – машинально добавил Грэйсон.

– Не шоколадные, – подтвердила Джиджи и широко улыбнулась. – Я же говорила, ты мне нравишься все больше и больше! – Вдруг она стала серьезной. – А теперь… Как думаешь, что папа держал в той ячейке? Ничего хорошего, верно? Я имею в виду, что люди, как правило, не меняют личные данные и не арендуют депозитные ячейки под вымышленными именами просто для развлечения.

– Не знаю. – Грэйсон врал ей и чувствовал себя так же, как если бы врал братьям. Он мягким голосом предложил: – Почему бы тебе не пойти и не поесть конфет на крыше? Я подожду твою маму здесь.

* * *

Грэйсон не стал дожидаться Акацию Грэйсон в холле и отправился на поиски библиотеки. Ключ девочек никогда не откроет банковскую ячейку, но если у жены Шеффилда Грэйсона есть право доступа, то ей могли выдать другой.

Грэйсона с детства воспитывали ничего не оставлять на волю случая.

– Отменить членство не должно быть так сложно. – Голос Акации был слышен через приоткрытую дверь, и Грэйсон остановился прямо за ней, прислушиваясь. – Я знаю, что есть плата! – Она сделала паузу, и Грэйсон решил, что женщина собирается с силами. Когда она заговорила снова, в ее голосе звучало то самообладание, которое присуще лишь человеку, выросшему в окружении богатства масштаба Энгстромов. – Клубу нужен организатор мероприятий. Прошло больше месяца с тех пор, как Кэрри уехала, и я думаю, вы согласитесь, учитывая мой опыт благотворительной деятельности, не говоря уже о мероприятиях, которые моя семья устраивала в вашем танцевальном зале, что я более чем квалифицированна.

Акация Грэйсон искала работу. Грэйсон представил себе выражение ее лица, когда она говорила ему, что не слабая.

Какой бы ответ она ни получила, ее он не впечатлил.

– Что ж, думаю, они скажут, что мне скучно и я не знаю, чем себя занять без мужа. Пусть говорят, что хотят.

Опять повисала тишина, на этот раз более продолжительная, а затем вновь раздался голос Акации:

– Я понимаю.

Грэйсон подождал, пока она повесит трубку, и осторожно толкнул дверь.

– У вас проблемы?

Акация подняла голову с диванчика, на котором сидела, поджав под себя ноги, и пристально посмотрела на Грэйсона.

– Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоиться.

Грэйсон подошел ближе.

– У вашего мужа есть депозитная ячейка на вымышленное имя. – Он намеренно сменил тему. Лучше вернуться к ее финансовым проблемам, когда она будет готова не уклоняться от его вопросов. – Девочки попросят вас открыть ее. У вас есть право доступа.

Акация сжала губы. Она элегантно зачесала назад светлые волосы, ни один волосок не выбивался из прически.

– Не знаю, почему у меня есть право что-либо делать, – тихо сказала она. – Он никогда не говорил со мной ни о финансовых вопросах, ни о своем бизнесе.

Она отвела взгляд от Грэйсона, затем снова посмотрела на него, как будто не могла позволить себе отложить этот разговор или все то, что он собой олицетворял.

– А знаешь, у меня степень в области финансов. В университете мы с Шеффом и познакомились. Я такая тихая и неловкая, а он… – Ее голос слегка дрогнул. – Хотя какое это теперь имеет значение, правда?

«Он женился на ваших деньгах – вот о чем вы думаете. И о чем пытаетесь не думать».

– Ты когда-нибудь играл в «Что, если…», Грэйсон? – тихим голосом спросила Акация. – Что, если бы ты изменил хотя бы одно свое решение? Один момент в своей жизни?

Грэйсону не присуще строить воздушные замки, но и он, бывало, заново переживал самые большие ошибки, чтобы понять, что именно сделал не так и что бы изменил, если бы мог.

– Или что, если что-то одно было другим с самого начала? – Выражение лица Акации стало задумчиво-грустным. – Я играла в такую игру маленькой. Что, если у меня был бы старший брат? Что, если бы я родилась с другой фамилией? Что, если бы я не так сильно была похожа на свою мать?

«Что, если бы вы ушли от своего мужа, когда узнали обо мне?» – подумал Грэйсон.

Акация сделала долгий вдох.

– Но все становится другим, как только у вас появляются дети, потому что внезапно все, что привело к их рождению – любой ваш выбор, ваша реальность, – неизменно. И если бы все сложилось хотя бы немного по-другому, их могло не быть, а с этим уже невозможно примириться.

Акация опустила глаза на свои руки, и Грэйсон заметил, что она по-прежнему носит обручальное кольцо.

– Помню, что где-то через неделю после того, как мы привезли Саванну и Джиджи домой из роддома, мне приснилось, что я еще беременна, а мои малютки, которых я держала на руках, кормила и любила, всего лишь сон. Я запаниковала – я не хотела других детей. Я хотела своих девочек! Проснувшись, я встала у их колыбелек и заплакала, потому что они были по-настоящему. – Акация подняла глаза на Грэйсона. – Нет никаких «Что, если…» – что, если бы я выбрала другую жизнь или влюбилась бы в человека, который любил бы меня в ответ. Что, если бы я тогда знала то, что знаю сейчас. Не должно быть никаких сожалений. Даже если я и хотела бы сейчас для себя другой жизни, еще больше я хочу быть их мамой.

«И почему так трудно дышать?» – подумал Грэйсон, потому что в его жизни никто о нем так не думал, в особенности Скай. И внезапно он сам захотел поиграть во «Что, если…», потому что все могло бы измениться.

Вся его жизнь могла бы обрести совершенно другой смысл.

«Сожаления – пустая трата времени, твоего и моего, – зашептал в его голове голос Старика. – Разве ты из тех, у кого есть лишнее время?»

Грэйсон отбросил неудобные мысли, обычно он так и делал. Он был тем, кем был.

– Я знаю про расследования ФБР и Налогового управления, Акация. – Он постарался говорить так мягко, как только мог. – Знаю, что он воровал деньги у ваших родителей. Это он опустошил ваши счета.

Акация Грэйсон дышала через боль.

– Но Саванне и Джиджи незачем об этом знать, – тем же мягким голосом добавил Грэйсон.

Акация проглотила ком в горле.

– Считаешь, мне следует передать содержимое ячейки федералам?

У Грэйсона не было времени на сомнения.

– Нет.

Акация долго смотрела на него.

– Не думала, что ты захочешь защитить моего мужа.

– Я пытаюсь защитить не его, – тихо ответил Грэйсон.

И это правда. Сейчас он пытался защитить уже не только Эйвери. Бомба, взорвавшая в самолете Эйвери, убила двух человек Орена. Шеффилд Грэйсон был убийцей, и его семье не нужно это знание. Ни Акации, ни Саванне, ни Джиджи.

– Дайте мне день. – Это прозвучало не как просьба. – Вы не узнаете, что в ячейке, и не вы скроете содержимое от федералов.

Грэйсон мог бы остановиться на этом. Возможно, ему даже следовало так сделать. Но его с раннего детства учили добиваться положительных ответов.

– Акация, ваше имя тоже привязано к депозитному счету. Муж воспользовался поддельным удостоверением личности, но ваше имя настоящее. И, возможно, он подделал вашу подпись. Так что он не единственный, кого Налоговое управление может обвинить в уклонении от уплаты налогов.

Акация закрыла глаза. Когда она открыла их, в них стояли слезы, но ни одна слезинка не скатилась по щеке. Она посмотрела на Грэйсона чуть ли не с сочувствием.

– Ты же всего лишь ребенок.

У Грэйсона сжалось сердце. Единственным человеком, который уже говорил ему эту фразу, был Нэш.

– Моя мать любит говорить, что Хоторны никогда не были детьми по-настоящему. – Вообще-то Грэйсон не собирался упоминать Скай в присутствии Акации. Особенно после всех этих разговоров о «Что, если…». Он быстро сменил тему. – В загородном клубе приняли ваше предложение?

– Нет. – Акация покачала головой. – Не понимаю почему, но… – Она замолчала. – Как и содержимое банковской ячейки, мое финансовое положение – это не твоя проблема.

Грэйсон, как и все Хоторны, обладал способностью начисто игнорировать утверждения, которые ему не нравились.

– Мой дедушка совершал ошибки, – тихо сказал он Акации, – много ошибок. Но он научил меня ставить семью на первое место. Я не лишен средств…

– Нет! – твердым голосом оборвала его Акация. – Ни в коем случае.

– Вы росли вместе с Кентом Троубриджем, – снова сменил тему Грэйсон, – его сын недостоин Саванны.

Если бы он сразу начал обсуждать ее отношения с адвокатом, Акация могла бы пресечь этот разговор, поэтому Грэйсон решил воспользоваться другой тактикой.

– Дункан и Саванна знакомы сто лет, – сказала Акация, – я никогда не навязывала ей эти отношения.

Она умолкла.

– Хотя это могла сделать моя мать.

– Как с вами и Кентом? – Переход оказался резким, но так и задумано. – Тем вечером я видел, как он касался вас.

– Это ничего не значит, – ответила Акация, отводя глаза, – он друг семьи и пытается помочь.

Грэйсон чуть подался вперед.

– Правда? – Ответа не последовало, и он снова сменил тему. – Это он рассказал вам обо мне?

– Я имела право узнать.

«В день похорон вашей матери?» – подумал Грэйсон.

– Ты что-нибудь рассказал девочкам? – спросила вдруг охрипшим голосом Акация. – Про деньги, я имею в виду. – Но не успел Грэйсон ответить, как она принялась заверять его: – Дом в безопасности. Их обучение, машины, одежда, повседневные расходы – все это оплачивается из трастовых фондов. У них все будет хорошо.

Она встала и подошла к двери.

– Все остальные проблемы я решу сама, начиная с этой депозитной ячейки.

Дверь открылась еще до того, как Акация успела взяться за ручку. Саванна.

– Он рассказал тебе.

Она явно услышала последнюю фразу своей матери. Грэйсон видел, как Акация гадает, не слышала ли ее дочь и все остальное.

– Позволь мне самой с этим разобраться, Саванна, – твердым голосом сказала Акация.

Саванна сверкнула глазами.

– Ты ни с чем не в состоянии разобраться, мам! Ты просто сидишь и покорно принимаешь все удары.

Акация опустила глаза. Грэйсон прищурился.

– Я не хотела тебя обидеть. – Саванна уставилась в пол.

Акация подошла и обняла ее одной рукой.

– Ну что? – Из-за их спин выскочила Джиджи. – Кто хочет открыть банковскую ячейку?

Грэйсон никак не ожидал, что это сработает. Но спустя некоторое время Акация кивнула.

– Мы сделаем это вместе. – Она перевела взгляд с близняшек на Грэйсона. – Все мы.

Глава 49
Грэйсон

Они вернулись в банк. Грэйсон почти ожидал, что Акация оставит их троих ждать на парковке, но она этого не сделала. И когда она предъявила свое удостоверение личности и ключ, который дала ей Саванна, – подделку Грэйсона, – тот же банковский служащий, который отослал Саванну, вызвал своего начальника.

Управляющий проводил их в хранилище, вдоль стен которого тянулись банковские ячейки. Управляющий вставил банковский ключ в одну из прорезей и подождал, пока Акация вставит свой. Она так и сделала, но когда попыталась повернуть его, ничего не произошло.

Она попробовала еще раз.

«Я спланировал это. – Грэйсон проигнорировал укол вины. – Так и задумано».

– Если у вас нет ключа, мэм, и вы не являетесь основным владельцем счета, то, боюсь, вам придется…

Управляющий так и не закончил предложение. Саванна засунула руку под блузку и достала цепочку, точно такую же, как у Джиджи.

На цепочке висел ключ.

– Попробуй мой.

Грэйсон уставился на нее.

– И откуда у тебя ключ? – спросила Джиджи.

– Я нашла его вместе с удостоверением, – тихо ответила Саванна.

Грэйсона нечасто заставали врасплох.

«Вот что бывает, когда не смотришь на десять шагов вперед, – зазвучал голос Тобиаса Хоторна в его голове так четко, как если бы он стоял рядом, – когда позволяешь чувствам встать у тебя на пути, когда позволяешь отвлечь себя».

Саванна сняла ключ с цепочки и отдала матери. Акация вставила его в замок, и в этот раз он щелкнул.

Управляющий осторожно вытащил ячейку и положил ее на длинный стеклянный стол, установленный посередине хранилища.

– Оставлю вас ненадолго, – сказал он.

Акация посмотрела на дочерей, потом на Грэйсона и медленно сняла крышку с ячейки.

Первое, что увидел Грэйсон, – свою фотографию.

Восемь лет назад

Грэйсон уставился на массивную связку ключей. Лучше уж на нее, чем на Старика, который, должно быть, следовал за ним всю дорогу через поместье к домику на дереве.

– Ты не самым медленный, – прокомментировал Тобиас Хоторн невыразительным голосом, – но и не самый быстрый.

Грэйсон наблюдал, как дедушка наклонился и положил кольцо с ключами, украшенными витиеватыми узорами, на пол домика на дереве. На связке висело около сотни ключей, каждый с уникальной головкой, многие из них потребовали тщательной разработки и искусного исполнения. Задача состояла в том, чтобы выяснить, каким ключом открывается недавно установленный замок на парадной двери дома Хоторнов.

Грэйсон занял третье место.

– Джеймсон победил.

Грэйсон стиснул зубы, не позволяя своему поражению задеть его за живое. В конце концов, это просто факт, а единственное, что его дед уважал так же сильно, как победу, – это контроль.

– Ты считаешь, это было соревнование? – поинтересовался Тобиас Хоторн, склонив голову набок. – Я задумывал что-то вроде обряда посвящения.

После состязания он вручил каждому из них бронзовую булавку в виде ключа. Грэйсон чувствовал, она врезалась ему в ладонь.

– Тогда зачем ты сейчас говоришь про мое время?

Вопрос был задан спокойным, сдержанным тоном. Это хорошо.

– Джеймсон хотел победить, – Старик не сумел скрыть нотки уважения в своем голосе.

Грэйсон не позволил себе опустить глаза.

– Джеймсон всегда хочет победить.

Взгляд деда говорил: «Вот именно», – но вслух он произнес:

– И иногда ты позволяешь ему это.

– Я не позволял ему победить! – ответил Грэйсон и чуть было не утратил контроль над собой, произнося эти слова. Но он справился с досадой и посмотрел на дедушку бесстрастным, невозмутимым взглядом. – Ты это хотел услышать?

Тобиас Хоторн улыбнулся.

– Да и нет. – Он смотрел на Грэйсона как человек, который сам привык отвечать на собственные вопросы, словно ему достаточно лишь взглянуть в лицо Грэйсону, чтобы получить нужный ответ. – Скажи мне, в каком месте ты допустил ошибку.

Он потребовал это мягким голосом, но в то же время в нем не звучало ни нежности, ни суровости.

Для Грэйсона это стало ударом. Он опустил глаза на ключи, вспоминая, как разгадывал их.

– Я искал код, сфокусировался не на том.

– Усложнив то, что незачем усложнять? – подсказал ему дедушка. – Вот поэтому ты потерпел неудачу и не смог увидеть всю картину целиком.

На всем белом свете нет других слов, которые двенадцатилетний Грэйсон ненавидел бы больше, чем слова «потерпеть неудачу».

– Мне жаль.

– Не надо, – тут же последовал ответ, – никогда ни о чем не сожалей, Грэйсон. Стремись стать лучше.

– Это всего лишь игра! – в этот раз Грэйсон сумел справиться с собой, и его голос прозвучал ровно.

Старик улыбнулся.

– Мне нравится наблюдать за тем, как вы играете. Ничто не радует меня так, как смотреть, как ты и твои братья получаете удовольствие, успешно справляясь с испытанием.

«Тогда зачем ты здесь?» – подумал Грэйсон.

– Меня не расстроило твое поражение, – продолжил Старик, словно прочитав его мысли, – однако меня беспокоит, что ты, похоже, начинаешь спокойно относиться к тому, что проигрываешь.

– Мне не нравится проигрывать, – решительным тоном ответил Грэйсон.

– Это какая-то необычная черта? – раздалось в ответ. – Уникальная?

Никто не любит проигрывать. Грэйсон вздохнул.

– Нет.

– А сам ты необычный? – давил на него Старик. – Уникальный?

– Да, – отрезал Грэйсон, и это слово прозвучало как клятва.

– Тогда скажи мне, Грэйсон, зачем я здесь?

Это еще один тест. Еще одно испытание. И Грэйсон больше не собирался терпеть неудачу.

– Потому что я обязан стараться еще больше! – с чувством ответил он.

– Становиться еще лучше, – подхватил Старик. – Делай все, чтобы стать быстрее. Сильнее. Умнее. Хитрее. А зачем?

Грэйсон искренне ответил:

– Потому что я могу.

У него имелся потенциал. Всегда был. И он обязан раскрыть его весь.

– Возьми ключи, – сказал дедушка, и Грэйсон поднял их. – Красивые, правда? Ты не ошибся, когда искал в них скрытый смысл. Каждый из них спроектирован мною лично. В этих ключах заложена история моей жизни.

Впервые их беседа больше напоминала не очередное нравоучение, а обычный разговор, который мог вести обычный мальчик с обычным дедушкой. Какое-то мгновение Грэйсон даже надеялся, что Старик расскажет ему эту историю – что-нибудь, о чем он еще не знал.

Но Тобиас Хоторн не был обычным дедушкой.

– Некоторые могут допускать ошибки, Грэйсон, и ты к ним не относишься. Почему?

– Потому что я Хоторн.

– Нет! – резко сказал Старик. – Ты снова терпишь неудачу! Прямо здесь. Прямо сейчас. Ты допускаешь ошибку.

Ничто – ничто! – не могло задеть Грэйсона сильнее.

– Ксандр тоже Хоторн. И Нэш Хоторн. И Джеймсон Хоторн. Но ты… – Тобиас Хоторн взял Грэйсона за подбородок и поднял, чтобы внимание его внука сосредоточилось исключительно на нем. – Ты не Джеймсон. Что простительно ему, непростительно тебе. И знаешь, почему?

И вот опять вопрос, тест, снова нельзя ошибиться.

Грэйсон кивнул.

– Скажи мне почему, Грэйсон.

– Потому что, – ответил Грэйсон охрипшим голосом, – когда-нибудь это буду я.

Он никогда еще не говорил этого вслух, но в глубине души давно понимал это. Они все понимали это, сколько Грэйсон себя помнил. Старик не будет жить вечно. Ему нужен наследник. Кто-то, кто способен взять бразды правления в свои руки, кто продолжит дело дедушки: увеличивать состояние, защищать семью.

– Это будешь ты, – согласился Тобиас Хоторн, отпуская подбородок Грэйсона. – Будь достоин! И ни слова об этом разговоре братьям.