Текст книги "Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

Соавторы: Донна Леон,Джулия Хиберлин,Фейт Мартин,Дэвид Хэндлер,Дейл Браун,Харуо Юки,Джереми Бейтс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 118 (всего у книги 327 страниц)

«Правда или действие, Дин». Я хотела произнести именно это, но я не могла продолжать задавать вопросы Дину. Мы и так оставались в центре этой игры слишком долго.

– Правда или действие, Лия?

– Правда. – Лия произнесла это как вызов.

Я спросила ее, аккуратная ли она. Она опустила подбородок, подняла брови и пристально посмотрела на меня.

– Серьезно? – сказала она. – Это твой вопрос?

– Это мой вопрос, – подтвердила я.

– Неаккуратная, – ответила она, – во всех смыслах слова.

Она не дала мне времени поразмышлять над тем, что я подловила ее, и сразу же вызвала Майкла на следующий раунд. Я ожидала, что он снова выберет действие, но он не стал.

– Правда.

Лия разгладила платье тонкими пальцами. Она смотрела на Майкла, широко раскрыв глаза и изображая невинность. Потом спросила, ревновал ли он, когда я целовала Дина. Майкл и глазом не моргнул, но мне показалось, что Дин сейчас придушит Лию.

– Я не ревную, – ответил Майкл, – я свожу счеты.

Никто не удивился, когда Майкл адресовал следующий вопрос Дину.

– Правда или действие, Дин?

– Правда. – Дин прищурился. И я вспомнила, как Лия говорила, что, если бы Дин был вспыльчивым, Майкл был бы уже мертв. Чувствуя, как потяжелело в животе и пересохло в горле, я ожидала, что Майкл спросит у Дина что-то ужасное.

Но он не стал.

– Ты когда-нибудь смотрел «Дурную кровь»? – вежливо поинтересовался он. – Фильм такой.

У подбородка Дина дернулся мускул.

– Нет.

Майкл улыбнулся.

– А я смотрел.

Дин встал.

– С меня хватит.

– Дин… – в голосе Лии смешались мольба и упрямство, но Дин заставил ее замолчать одним взглядом.

Мягко ступая, он покинул комнату, а через несколько секунд я услышала, как открылась, а затем со стуком закрылась входная дверь.

Дин ушел, и не нужно быть знатоком эмоций, чтобы распознать удовлетворение на лице Майкла.

Ты

Каждый час, каждый день ты думаешь о Той Самой Девушке. Но для большого финала еще не время. Пока рано. Вместо этого ты находишь новую игрушку в магазинчике на Дюпон-Серкл. Она привлекла твое внимание некоторое время назад, но тебе удавалось сдерживать желание добавить ее в свою коллекцию. Уж слишком близко к твоему дому, а район густонаселенный.

Но прямо сейчас так называемая мадам Селена – это как раз то, что тебе нужно. Тело – это просто тело, но она гадает по руке, а в этом есть определенная поэзия. Ты хочешь оставить сообщение, тебе это нужно, ты не можешь его не оставить. Проще убить ее в магазинчике, разрезать ножом ладони и оставить ее тело на виду, но на этой неделе у тебя было много работы.

Ты заслуживаешь небольшой приз.

Подстеречь ее легко. Ты призрак. Незнакомец с конфетой. Человек, который умеет выслушать. Когда мадам Селена очнется на складе, она не поверит, что все это – твоих рук дело. Поначалу не поверит. А потом она увидит.

Ты улыбаешься, ощущая неизбежность всего этого. Ты касаешься кончиков ее темных волос и берешь в руки удобную упаковку «Рыжей краски номер 12». Ты напеваешь себе под нос детскую песню, которая возвращает тебя в прошлое, к самому началу.

Хиромантка открывает глаза. Ее руки связаны. Она видит тебя, потом краску для волос, нож в твоей левой руке, и понимает…

Ты чудовище.

И на этот раз ты имеешь полное право сделать все медленно.

Глава 17

Когда агент Лок появилась в понедельник утром, у нее под глазами залегли темные круги. С опозданием я вспомнила, что, пока мы смотрели телевизор и играли в «Правду или действие», она и Бриггс работали над делом, вели настоящее расследование, от которого зависела чья-то жизнь.

Искали настоящего убийцу.

Долгое время Лок ничего не говорила.

– В эти выходные мы с Бриггсом зашли в тупик, – наконец сообщила она. – У нас три тела, и убийца ускоряется. – Она провела рукой по волосам, которые, кажется, второпях едва причесала. – Это не твоя проблема. Это моя проблема, но это дело напомнило мне, что субъект – это только половина истории. Дин, что ты можешь рассказать Кэсси о виктимологии?

Дин словно пытался прожечь взглядом столешницу. Я не видела его после игры в «Правду или действие», но между нами ничего не изменилось, словно мы никогда и не целовались.

– Большинство убийц предпочитают определенный тип, – сказал он, – иногда это внешность. Для других дело в удобстве – может быть, ты выбираешь тех, кто идет в поход, потому что никто не хватится их еще несколько дней, или студентов, потому что их расписание легко узнать.

Агент Лок кивнула.

– Иногда жертвы выступают как замена кому-то в жизни субъекта. Некоторые убийцы убивают первую девушку, или жену, или мать снова и снова.

– Кроме того, виктимология рассказывает нам, – продолжил Дин, коротко взглянув на агента Лок, – как жертва отреагирует, когда на нее нападут или ее похитят. Если ты убийца… – Он помолчал, подбирая подходящие слова. – Между тобой и теми, кого ты убиваешь, происходит определенный обмен. Ты выбираешь их. Заманиваешь в ловушку. Может быть, они сопротивляются. Может быть, убегают. Некоторые пытаются с тобой договориться, другие бормочут что-то, что выводит тебя из себя. Так или иначе ты реагируешь.

– У нас нет такой роскоши, как возможность знать все о личности субъекта, – вставила агент Лок. – Но личность жертвы и ее поведение – это половина всего, что мы знаем о месте преступления.

Как только я услышала фразу «место преступления», у меня перед глазами встала мамина гримерная. Мне всегда казалось, что я мало знаю о произошедшем в тот день. Когда я вернулась в гримерную, убийца уже исчез… и мама тоже. Было так много крови…

«Виктимология», – напомнила я себе. Я знала свою мать. Она сопротивлялась бы: царапалась, разбила бы лампу о голову убийцы, пыталась вырывать нож из его рук – она сражалась бы. И ее могли остановить только две вещи: смерть или осознание, что я могу вернуться в гримерную в любую секунду.

А если мама ушла с ним? Полиция предполагала, что она была мертва или, по крайней мере, без сознания, когда субъект забрал ее из гримерной. Но мама – крупная женщина, а гримерная находилась на втором этаже. В обычных обстоятельствах она не позволила бы убийце с легкостью, словно он пригласил ее на танец, вытащить ее наружу. Но она могла пойти на что угодно, только бы нападающий оказался подальше от меня.

– Кэсси? – позвала агент Лок, вернув меня в реальность.

– Верно, – сказала я.

Она прищурилась.

– Что именно?

– Извините, – ответила я, – не могли бы вы повторить?

Она одарила меня долгим оценивающим взглядом, а затем повторила:

– Я сказала, что если ты посмотришь на место преступления с точки зрения жертвы, то сможешь многое узнать об убийце. Допустим, ты входишь в дом жертвы и узнаешь, что она компульсивно пишет списки дел, сортирует одежду по цветам и держит аквариумную рыбку. Эта женщина – третья жертва убийцы, и она единственная, у кого нет ран, свидетельствующих о сопротивлении. Обычно убийца сохраняет жизнь жертвам в течение нескольких дней, но эту он убил сильным ударом по голове в тот же день, когда похитил. Когда ее нашли, рубашка на ней была застегнута криво.

Поставив себя на место убийцы, я могла представить, как он похищает женщин, играет с ними. Тогда почему он разделался с этой так быстро? Зачем заканчивать игру так рано, если она не пыталась сопротивляться?

Потому что она не пыталась сопротивляться.

Я переключилась на другую точку зрения, представив себя на месте жертвы. Я организованная, у меня везде порядок, личность типа А до мозга костей. Мне хотелось завести питомца, но я не могла выбрать такого, который не станет нарушать привычный порядок, поэтому завела рыбку. Может, я читала в газете о предыдущих убийцах. Может, я знаю, чем все кончилось для тех, кто сопротивлялся. Возможно, поэтому я не сопротивляюсь. Физически не сопротивляюсь.

То, что Лок сообщила мне о жертве, свидетельствовало: она любит держать все под контролем. Она попыталась бы договориться с убийцей и сопротивлялась бы его попыткам контролировать ее. Возможно, она попыталась бы им манипулировать. И если бы ей это удалось, хотя бы на мгновение…

– Предыдущих субъект убивал ради удовольствия, – сказала я, – но ее он убил в припадке ярости. Для него их взаимодействие тоже представляло собой борьбу за контроль, а она была помешана на контроле как раз в достаточной степени, чтобы противостоять убийце.

– И? – поторопила меня агент Лок.

Мне ничего не приходило в голову.

– Он застегнул ее рубашку, – произнес Дин, – если бы она сама это сделала, то не застегнула бы криво.

Это наблюдение снова подтолкнуло мои мысли. Если он убил ее в припадке ярости, то почему потом ее одел? Если бы он раздел ее, это я поняла бы – предельное унижение, предельное утверждение контроля.

«Ты ее знаешь», – подумала я.

– Первых двух жертв субъект выбрал случайно. – Агент Лок посмотрела мне в глаза, и на мгновение мне показалось, будто она читает мои мысли. – Мы предположили, что и третью тоже. Мы ошибались. – Лок отклонилась назад. – Вот почему тебе нужны обе стороны монеты. Сдержки и противовесы, жертвы и субъекты, потому что ты всегда в чем-то ошибаешься, что-то упускаешь. Какая-то личная связь? Что, если субъект старше, чем ты думаешь? Или «он» – это «она». Могут два субъекта работать вместе? А если убийца – сам еще ребенок?

Я внезапно осознала, что мы говорим уже не о помешанной на контроле женщине и ее убийце. Мы говорим о сомнениях, которые разъедают Лок изнутри прямо сейчас, и эти предположения – о ее нынешнем деле. Мы говорили о субъекте, которого Лок и Бриггс пока не смогли поймать.

– Девяносто процентов серийных убийц – мужчины, – объявила о своем появлении Слоан, подходя к нам. – Семьдесят шесть процентов – американцы, причем значительная доля серийных убийц концентрируется в Калифорнии. Подавляющее большинство серийных убийц – белые и более восьмидесяти девяти процентов жертв – тоже белые.

Я невольно заметила, что она говорит заметно медленнее, когда не находится под воздействием кофеина.

Следом за Слоан вошел Бриггс.

– Лэйси, – обратился он к агенту Лок, – мне только что звонил Старманс. У нас четвертое тело.

Размышлять об этих словах – и о том, что они означали, – будто подсматривать, но я не могла удержаться. Еще одно тело. Еще один убитый человек.

Лок стиснула зубы.

– Тот же психологический портрет? – спросила она Бриггса.

Бриггс коротко, едва заметно кивнул.

– Гадалка-хиромантка с Дюпон-Серкл. Поиск по национальной базе данных дает больше одного совпадения с modus operandi нашего убийцы.

Каким modus operandi? Я никак не могла перестать думать об этом и о том, кто новая жертва, была ли у нее семья, кто сообщил им, что она умерла.

– Все так плохо? – спросила Лок, прочитав выражение лица Бриггса. Жаль, что здесь не было Майкла – он помог бы мне проделать то же самое. Это расследование не имело ко мне никакого отношения, но я хотела все знать.

– Нужно поговорить в другом месте, – произнес Бриггс.

В другом месте, то есть там, где не будет Слоан, Дина и меня.

– Дину было двенадцать, но это не помешало вам обратиться к нему за советом, – не сдержалась я. – Что же сейчас мешает?

Взгляд Бриггса метнулся к Дину, и тот не моргая посмотрел на агента. Явно не предполагалось, что Дин поделится этой информацией с кем-то, но Дин не собирался отводить взгляд первым.

– Клумбы не мешало бы прополоть. – Джуд разбил напряжение, войдя в комнату и встав между Бриггсом и Дином. – Если вы пока закончили с ребятами, у меня есть для них работа. Может, им будет полезно испачкать руки и погреться на солнышке.

Джуд обращался к агенту Бриггсу, но ответила Лок:

– Все в порядке, Джуд, – она посмотрела сначала на Дина, затем на меня. – Они могут остаться. Бриггс, ты рассказывал, что в базе данных нашлись еще дела с таким же МО?

На мгновение показалось, что Бриггс возражает против нашего присутствия, но Лок просто молчала, ожидая его ответа.

Бриггс сдался первым.

– В базе данных нашлось три дела, соответствующих МО нашего убийцы, за последние девять месяцев, – отрывисто произнес он, – Новый Орлеан, Лос-Анджелес, Американ-Фолс.

– В Иллинойсе? – спросила Лок.

Бриггс покачал головой.

– В Айдахо.

Я обдумала эту информацию. Если дела, о которых говорит Бриггс, связаны, мы имеем дело с убийцей, который совершал преступления большую часть года и пересекал границы штатов.

– Все необходимое уже у меня в машине, – сказала Лок, и внезапно я вспомнила – это не мы расследуем дело. Лок не позволила Бриггсу выгнать нас из комнаты, но, в конце концов, это не обучающее упражнение, и это не мое расследование и даже не наше.

Это было их расследование.

– Мы уезжаем в шестнадцать ноль-ноль. – Бриггс разгладил галстук. – Я оставлю задания для Лии, Майкла и Слоан. Лок, у тебя есть что-то для Кэсси и Дина, кроме прополки грядок? – добавил он, взглянув на Джуда.

– Я не стану поручать им нераскрытое дело. – Лок повернулась ко мне, почти извиняясь. – У тебя невероятный врожденный талант, Кэсс, но ты провела слишком много времени в реальном мире и слишком мало в нашем. Еще рано.

– Она справится со всем, что вы ей дадите.

Я удивленно посмотрела на Дина. Он был последним, от кого я ожидала заступничества.

– Спасибо за эту блестящую рекомендацию, Дин, – произнесла Лок, – но я не собираюсь спешить. Не с ней. – Она помолчала. – Библиотека, – сказала она мне, – на третьей полке слева стоят синие папки. Это интервью с заключенными. Изучи их, и, когда я вернусь, мы с тобой начнем работать над нераскрытыми делами.

– Не думаю, что это хорошая идея, – голос Дина звучал необычно ровно.

Лок пожала плечами.

– Ты сам говорил, что она готова.

Глава 18

Той ночью, когда я вышла к бассейну, чтобы поплавать около полуночи, ко мне присоединился не Дин.

– Я ожидал увидеть тебя в закрытом купальнике, – произнес Майкл, когда я вынырнула вдохнуть воздуха, проплыв несколько кругов. Он свесил ноги с бортика бассейна. – В чем-нибудь спортивном.

На мне был купальник из двух частей – что-то среднее между спортивным и бикини.

– Мне стоит обидеться? – спросила я, отплывая в противоположную сторону, и выбралась на бортик.

– Нет, – ответил Майкл, – но ты обиделась.

Он, конечно, прав. Меня удивляло, что он вообще видит мое лицо в бледном свете луны, да еще и читает эмоции, которые я пытаюсь скрыть.

– Тебе здесь нравится. – Майкл спустился в бассейн. – Тебе нравится агент Лок. Тебе нравятся все ее уроки. И тебе еще больше нравится думать о том, что ты поможешь с настоящими расследованиями.

Я ничего не сказала. Майкл явно и сам способен поддерживать разговор.

– Что? Даже не попытаешься составить мой психологический портрет? – Майкл плеснул воду мне на колени. – Куда пропала та девушка из кафе? – спросил он меня. – Око за око.

– Ты не хочешь, чтобы я составляла твой профайл, – ответила я. – Ты не хочешь, чтобы другие знали тебя, – я помолчала. – Ты не хочешь, чтобы я знала тебя.

Он замолчал на секунду, две, три, а затем признался:

– Правда.

– Ага, – язвительно сказала я, – я правду говорю.

– Нет, – ответил Майкл, – ты ведь это хотела от меня услышать прошлым вечером? Правда, а не действие?

– Не знаю, – с улыбкой сообщила ему я, – ни на что не променяла бы воспоминание о том, как ты исполняешь балетную партию.

Майкл оттолкнулся от края и поплыл.

– Еще я отлично владею синхронным плаванием. – Я рассмеялась, а он тем временем подплыл ближе ко мне. – Серьезно, Кэсси, правда. – Он помолчал, остановившись в полуметре от меня. – Спрашивай, и я отвечу. Все что угодно.

Я ждала подвоха, но его не было.

– Ладно, – произнесла я, тщательно обдумывая возможные вопросы. – Почему ты не хочешь, чтобы составляли твой психологический портрет? Что такое могут узнать другие, что ты боишься раскрыть?

– Однажды я влез в драку, – ответил Майкл удивительно расслабленно, – как раз перед тем как попал сюда. Отправил парня в больницу. Я просто бил и бил его, снова и снова, даже когда он упал. Я редко выхожу из себя, но если это случается, то не приводит ни к чему хорошему. Это у меня от папы. Мы, Таунсенды, ничего не делаем наполовину. – Майкл ненадолго замолчал. Он ответил на мой второй вопрос, но не на первый. – Может, я не хочу, чтобы кто-то составлял мой портрет, потому что сам не хочу знать, что во мне увидят, в какие рамки я вписываюсь, кто я на самом деле.

– С тобой все в порядке, – произнесла я.

Он лениво улыбнулся.

– Это вопрос дискуссионный.

Я собиралась спросить его об отце, но теперь не могла заставить себя спросить: случалось ли, что его папа выходил из себя по отношению к Майку. – Твоя семья богата?

– Дьявольски, – ответил Майкл. – Мое прошлое – череда элитных интернатов, излишеств и самого роскошного чего угодно, что можно купить за деньги.

– Семья знает, что ты здесь?

Майкл оттолкнулся от бортика и снова поплыл. Я не видела выражение его лица, но мне это и не нужно, чтобы понять, что его фирменная улыбка сейчас более чем заметно окрашена ненавистью к себе.

– Лучше спроси, важно ли это вообще для них.

Три вопроса. Три честных ответа. Но если он показал мне свои шрамы, это не означает, что я имею право вскрывать эти раны.

– Ты и Лия? – спросила я, меняя тему.

– Да, – ответил Майкл, и этим застал меня врасплох, потому что мне казалось, что этот вопрос не подразумевает ответов «да» или «нет». – То да, то нет. Всегда ненадолго и всегда не к добру – для нас обоих.

Если я не хотела знать ответ, то и спрашивать не надо было. Я встала и бомбочкой прыгнула в воду, послав в направлении Майкла маленькое цунами. Когда я вынырнула, он плеснул водой мне в лицо.

– Разумеется, ты понимаешь: теперь только война, – мрачно произнес он.

Только что между нами было метровое расстояние, а сейчас мы уже боролись, пытаясь забрызгать или макнуть в воду друг друга, не осознавая в полной мере, насколько близко оказались наши тела.

Я набрала полный рот воды и выплюнула ее. Майкл толкнул меня под воду, я всплыла, хватая ртом воздух и увидела на веранде Дина. Он был идеально, пугающе неподвижен.

Майкл еще раз толкнул меня под воду, а потом заметил, что я перестала бороться. Он обернулся и тоже увидел Дина.

– Какие-то проблемы, Реддинг? – спросил Майкл.

– Нет, – ответил Дин, – никаких проблем.

Я внимательно посмотрела на Майкла, понадеявшись, что и в темноте он считывает эмоции достаточно хорошо, чтобы мой взгляд на него подействовал.

Майкл уловил мое сообщение.

– Хочешь присоединиться? – с демонстративной вежливостью спросил он у Дина.

– Нет, – так же вежливо ответил Дин, – спасибо. – Он немного помолчал, тишина становилась давящей. – Хорошей ночи вам обоим.

Когда Дин скрылся в доме, мне показалось, будто я что-то отняла у него – место, куда он приходил поразмышлять, мгновение, которое мы пережили вместе, когда он показал мне лампы черного света.

– Правда или действие? – Мои размышления прервал голос Майкла.

– Что?

– Твоя очередь, – сообщил он. – Правда или действие?

– Правда.

Майкл протянул руку и убрал прядь мокрых волос с моего лица.

– Если бы Лия потребовала, чтобы ты поцеловала меня, ты сделала бы это?

– Лия такого не потребовала бы.

– Ну а если?

Я ощутила, как жар заливает щеки.

– Это просто игра, Майкл.

Майкл наклонился и легонько коснулся губами моих губ. Потом отстранился и изучающим взглядом окинул мое лицо. Что бы он ни увидел, это ему понравилось.

– Спасибо, – сказал он. – Это все, что я хотел узнать.

* * *

Той ночью я спала мало. Я постоянно думала про Майкла и Дина, про колкости, которыми они обменивались, про прикосновения их губ. К восходу солнца мне уже хотелось кого-нибудь убить. Предпочтительно Майкла, но Лия шла в списке второй совсем с небольшим отрывом.

– У нас закончилось мороженое, – угрожающе произнесла я.

– Верно, – ответила Лия. На этот раз вместо шелковой пижамы она надела боксерские трусы и драную футболку, на ее лице не было ни намека на раскаяние.

– Это ты виновата, – продолжала я.

– Тоже верно. – Лия всмотрелась в мое лицо. – И, если я не ошибаюсь, ты обвиняешь меня не только насчет мороженого. Мне жутко любопытно, Кэсси. Может, поделишься?

Сохранить секрет в этом доме было невозможно, а тем более два. Сначала Дин, потом Майкл. Я на такое не подписывалась. Если бы Лия не потребовала, чтобы я поцеловала Дина, Майкл не поцеловал бы меня в бассейне, я не вляпалась бы в это, не понимая, что я чувствую, что они чувствуют и что мне со всем этим делать.

– Нет, – ответила я. У меня здесь была только одна цель, все остальное не имеет значения. – К черту завтрак, – сказала я, захлопывая дверцу морозилки, – у меня много работы.

Я повернулась, чтобы уйти, но успела заметить, как Лия наматывает прядь блестящих черных волос на указательный палец и наблюдает за мной так пристально, что мне стало неуютно.